Текст книги "Земля негодяев"

Автор книги: Павел Марушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Вместо ответа Танто продемонстрировал ключ.

– Великолепно. Итак, я отвечу на твой невысказанный вопрос, но вначале скажи мне – ты уже в курсе относительно последних известий от наших, хм-м, друзей?

– Я слыхал только, что «люди-пауки» заслали еще одного агента в Джеппу.

– Он тоже исчез, как и двое предыдущих. Я даже не знаю, что думать: либо контрразведка Господина Хрустальное Озеро выше всяких похвал, либо… Либо наши партнеры беззастенчиво водят меня за нос. Как полагаешь, они осмелились бы?

Танто коротко пожал плечами.

– По здравом размышлении – нет.

– Но ты же знаешь, куда приходится запихивать все так называемые здравые размышления, имея дело с подобной публикой… – протянул герцог. – Короче говоря, у меня есть план.

Альбэр Фигассэ умолк. Танто склонил голову.

– Я весь внимание…

– Представь, что будет, если в Джеппу заявится совершеннейший дилетант. Глупый мальчишка, авантюрист без прошлого, к тому же – новичок, ни черта не соображающий в здешней жизни…

– Парень смахивает на дебила. Недолго он там продержится! – изрек Танто.

– Верно. Недолго. Но если он попадется – вернее, когдапопадется, то окажет нам по меньшей мере одну крупную услугу: мы поймем, кто и как нейтрализует наших агентов, какова процедура ареста… Ну, и прочие, столь важные иногда, мелочи. А если вдруг произойдет невероятное и он вернется назад – что ж… Это тоже кое о чем скажет нам, верно?

– Но как…

– Полагаю, придется сопроводить его туда… И проследить, как все сложится, – герцог на секунду замялся, постукивая кончиками пальцев по столу. – Ты единственный, кому я могу доверить эту миссию.

– Сделаю! – кивнул Танто.

– Будь предельно осторожен: строго говоря, покуда мне нужен лишь ответ на вопрос – что же все-таки происходит с лазутчиками…

– Когда выступаем?

– Думаю, тянуть с этим не следует. Чем скорее мы узнаем истину, тем лучше…

Оставшись один, Неуловимый Джо первым делом обследовал свое узилище. Комната, вернее сказать, келья, была весьма небольшой, но впечатления тесноты не возникало – должно быть, из-за скудности обстановки. Стол да низкий топчан, вот и вся мебель. Из вещей помельче лишь склянка с бальзамом от ожогов, ночной горшок и лампадка на стене: небольшая колбочка с фитилем в железном кольце. Свет проникал сверху – здесь, как и в других помещениях замка, стены не доставали до потолка. Джо взгромоздился на стол и попытался заглянуть в щель, однако в тот же миг по глазам резануло ослепительное оранжевое сияние: лучи заходящего солнца, собранные и отраженные системой зеркал. Очевидно, таким образом здесь обеспечивалось освещение.

– Вот зараза! – яростно моргая, Джо спрыгнул вниз. Перед глазами плясали цветные пятна. Ожоги вновь напомнили о себе. Джо взял скляницу, недоверчиво понюхал, зачерпнул пальцем жидкую бурую субстанцию и растер по тыльной стороне кисти. Прохладный бальзам подействовал быстро и благотворно; тогда юноша решился и осторожно намазал лицо и шею. Дискомфорт исчез почти сразу, приятный мятный холодок расползался по коже. Слегка закружилась голова, стало весело – как после дозы спиртного. Должно быть, чудодейственное средство обладало легким наркотическим эффектом. Делать было абсолютно нечего. Джо завалился на топчан. Понемногу темнело. Жизнь в замке становилась активнее: из-за стен доносились шаги, голоса людей и другие: резкие, клекочущие, должно быть – птиц. Как их там называл этот герцог, чертахи, что ли? Мерзкие создания… Джо сам не заметил, как провалился в сон.

Проснулся он от скрежета поворачиваемого в замке ключа.

– Пошли! – Танто коротко кивнул в сумрак коридора.

– Куда?

Телохранитель проигнорировал вопрос. Он отвел Джо в большой пустынный зал. Здесь, в отличие от других помещений, были окна: высокие и узкие прорези в толще стен. Длинные полосы лунного света ложились на плетеные циновки пола. В руки Джо сунули некий предмет – при ближайшем рассмотрении оказавшийся палкой, обернутой в несколько слоев мягким войлоком и замотанной кожаными ремнями.

– Тебе придется научиться кое-чему, – буркнул телохранитель, снимая через голову рубаху.

Голый торс Танто был свит будто из тугих канатов: узловатые, в веревках вен мышцы перекатывались под кожей, словно у леопарда.

– Значит, так… – лениво процедил телохранитель. – То, что ты сейчас держишь в руках – имитация боевого посоха. Считай, это у тебя короткое копье. Та сторона, что потолще – лезвие. Можно рубить, можно колоть. Колоть лучше. Готов?

– А? – Джо случайно бросил взгляд за окно и вытаращился: в небе плыл кошмарный череп-Лунах.

В следующий миг дикая боль заставила его согнуться пополам: палка Танто с размаху врезалась в солнечное сплетение.

– Не отвлекайся. Все внимание на меня.

Немного придя в себя и отдышавшись, Джо поудобнее перехватил свое оружие. «Ну ладно, гад… Подожди чуток…» Танто неторопливо прохаживался из стороны в сторону, он вроде бы даже не смотрел на противника, но стоило тому замахнуться, как посох инструктора пришел в движение. Джо отскочил, ругаясь и моргая: на глазах выступили слезы. На этот раз войлок только мазнул его, но удар пришелся по лицу, и обожженная кожа отозвалась огнем.

– Слишком медленно. Не замахивайся, разгоняй оружие по круговой траектории. Запомни: попадешь по глазам – ослепишь врага, попадешь по лбу – кровь помешает ему видеть, тоже неплохо. Ну-ка, повтори.

Завопив нечто нечленораздельное, Неуловимый Джо раскрутил палку над головой и бросился вперед, однако Танто легко ушел от удара. Его палка свистнула в воздухе и обрушилась на запястье Джо. Юнец взвыл. Ослабевшая рука выпустила оружие.

– В боевом посохе будет не войлок, а клинок. Острый! – предупредил Танто.

– Конечно, ты-то приемчики всякие знаешь! – огрызнулся Джо. – А я нет…

– Приемы – это потом. Сейчас ты должен научиться другому. Дистанции. Ты ее не чувствуешь.

– Это как?

– Смотри. – Танто сделал шаг назад. – На каком расстоянии я могу тебя достать? Так могу?

– Ну, э-э… Нет…

– Неверно! – Телохранитель вдруг перехватил посох у самого конца, толстая часть описала дугу и врезалась Джо в шею. – Моя дистанция – это длина руки плюс длина оружия плюс наклон корпуса. Еще раз повторяю: здесь будет не войлок, а острая сталь! Сделай-ка два шага назад.

Джо подчинился, поглаживая больное место. В следующий миг наставник провел резкий выпад, оттолкнувшись ногой от пола и посылая тело вперед. Тычок в грудь был таким, что ученик не удержался на ногах.

– И на этом расстоянии я тебя тоже достаю, – невозмутимо заметил Танто, поигрывая палкой. – Чтобы чувствовать себя в безопасности, ты должен быть еще на шаг дальше, понятно?

Избиение продолжилось. С бедолаги Дурко сошло семь потов, легкие его хрипели и сипели. Удары сыпались, казалось, со всех сторон; и если Танто промахивался, тут же следовал еще один удар, как правило – с неожиданного направления. Блокировать удавалось лишь немногие. В конце концов самой действенной тактикой оказалось убегать от наставника, не подпуская его близко. Так, по крайней мере, Джо получал реже, чем когда пытался сделать что-то в ответ.

– Хватит, пожалуй, – решил Танто спустя час. – Вроде что-то начал усваивать. Скорей всего, тебе это не пригодится, но если возьмут в оборот – будешь знать, чего ожидать.

Неуловимый Джо только морщился: синяков непрошеный педагог наставил ему немало. После занятий оба приняли душ, после чего Джо получил просторные штаны с кожаными нашлепками на коленях и заду и нечто вроде рубахи из плотной ткани с длинными широкими рукавами. Завершила наряд плетеная из прутьев и обтянутая тканью шляпа с непременной вуалью. Одежда была слегка поношенной, но чистой. Теперь он сделался неотличим от любого из местных – если, конечно, не вглядываться пристально.

– Слышь, Танто… Мне этот ваш герцог оружие обещал, – обратился к неразговорчивому спутнику слегка обнаглевший юнец. – Может, типа, волыну подгоните? Мало ли что…

Телохранитель даже не повернул головы.

В уже знакомом помещении с деревянными колоннами Джо удостоился короткого инструктажа Фигассэ.

– Меня в первую очередь интересует все, что творится вокруг правителя Джеппы – Господина Хрустальное Озеро. Вообще все: слухи, сплетни, легенды… Также подмечай то, что покажется тебе необычным.

Джо хмыкнул, и герцог бледно улыбнулся.

– Да, я понимаю, необычных вещей тебе встретится множество… Но попытайся разобраться: присматривайся, чему местные жители удивляются, чему нет. Жду твой подробный доклад дней через… – Фигассэ на мгновение задумался. – Дней через десять-двенадцать. Танто проведет тебя через Дебри и обратно, время и место встречи обговорите уже с ним… Ну вот, вроде бы все…

– Деньги, оружие! – напомнил Джо.

Герцог хохотнул.

– А ты малый не промах, я сразу это сказал… Награду получишь по возвращении. Монеты Аристопала не имеют хождения в Джеппе. Так что с наличностью тебе придется подсуетиться на месте, но ты парень ушлый, что-нибудь сообразишь… Теперь оружие.

Танто принес две тяжелые, отполированные от долгого употребления палки.

– Выстрел сразу привлекает внимание, – пояснил он. – А это действует бесшумно.

– Боевые посохи – старинная традиция Аристопала, – кивнул герцог. – В опытных руках – страшное оружие; есть настоящие мастера… Танто, покажи.

Телохранитель обнажил лезвие: верхняя часть посоха просто снималась, словно колпачок с авторучки. Оружие походило на короткое копье: метровой длины палка, из которой торчало тридцатисантиметровое стальное жало, заточенное с двух сторон. Танто взял со стола чистую бумагу, отошел на несколько шагов, слегка подбросил ее – и неуловимо крутанул посох. Половинки листа закружились в воздухе. Прежде чем они коснулись камышовых циновок пола, телохранитель рассек каждую еще раз.

– Его можно использовать как копье и как шпагу, можно даже метать – правда, тогда ты останешься с пустыми руками… Но все это на самый крайний случай.

– Круто, конечно… Только слышь, герцог, ножик мой верни, а?

– Да забирай! – усмехнулся герцог, но возвращать выкидуху не спешил – любовался, вертел между пальцами. – Забавная штуковина… Есть в ней некая харизма – простенькая, но тем не менее… Скажи, ты не хотел бы уступить ее мне?

– Неа… Эт батина. Память, и все такое…

– Ладно, держи… Только учти: посох гораздо эффективнее.

* * *

– Значит, говоришь, вундеркинд? – Сан Саныч осторожно погладил забинтованную голову. – Ну, дела…

– В доступных тебе терминах – вундеркинд, – важно подтвердил Адорабль. – Хотя это не совсем точное определение. Видишь ли, существуют цивилизации куда более высокоразвитые, чем ты можешь себе представить. Поэтому то, что для тебя будет «вундер», для них самое обычное дело, нормальный уровень интеллекта… Хотя, признаю, я в любом случае уникум. Слушай, Цан-Цан, или как там тебя… Курево какое-нибудь имеется? Соска эта, понимаешь, достала уже…

– Не курю, – покачал головой Гаргулов. – Да и нельзя тебе, наверное, вредно…

– Мало ли что вредно… Жить вообще вредно, ты не замечал? Умирают от этого в конце концов… – ворчливо отозвался младенец. – А никотин, к твоему сведению, стимулирует умственную деятельность. Ты прямо как Адриадакис…

– Как кто?

– Адриадакис, нянька моя. Ну, в смысле, напарница. Я ведь к самостоятельным перемещениям не слишком приспособлен: на четвереньках далеко не уйдешь!

– Значит, вы с ней тоже из другого мира… – задумчиво сказал Сан Саныч.

– Нет никакого «другого» мира! – строго поправил Адорабль. – Мир един, просто воспринимаем мы лишь малую его часть, так уж устроены. Вот ты думаешь, что с тобой случилось? Раз – и провалился черт-те куда, верно?

– Вообще-то я сюда на поезде приехал…

– На поезде?! Очень интересно… Ладно, с этим потом разберемся. Так вот, любой недалекий человек, впервые попав в Аристопал, считает, будто очутился в другом мире. Нет бы подключить интеллект, какое там! Простейшие инстинкты, понимаешь, воли не дают: выжить, берлогу себе построить, бабу найти… Вот ты хотя бы задался вопросом: почему мы говорим на одном и том же языке? Кстати, здесь он глаголик называется… Ну?

Сан Саныч покачал головой.

– Вот! – наставительно поднял пухленький пальчик ребенок. – И никто не задумывается, а, между прочим, зря… Здесь таится ключ к разгадке. Каким это образом в другом мире вдруг говорят на хорошо известном тебе языке, а? Молчишь? Ладно, попытаюсь растолковать так, чтоб было понятно. Знаешь, что такое пазл? Головоломка такая, где надо сложить из множества кусочков картинку?

– Ну, видел…

– Отлично. Так вот, представь себе, что весь окружающий нас мир представляет собой такую же мозаику. Только вместо кусочков картона в ней смыслы.

– Смыслы?

– Да. Смыслы, понятия, глоссы… Это то, из чего твой мозг составляет картинку мира. Фишка в том, что сама картинка зависит от того, в какой последовательности эти смыслы сопрягаются. Понимаешь?

– Не очень, – честно признался Сан Саныч.

– Да, въехать сложно, особенно с непривычки… Даже мне с моим интеллектом поначалу было непросто, – кивнул младенец. – Так вот, вернемся к смыслам. Соединив их в одном порядке, мы получим одну картину мира, соединив в другом – иную. При этом сами смыслы, кирпичики, строительный материал, не меняются – меняется только их расположение друг относительно друга… Ну, еще ассортимент и количество, мы ведь пользуемся лишь малой его частью. Оно весьма велико, хотя и конечно. Таким образом, настоящий, реальный мир – это вся совокупность смыслов, а мир, данный нам в ощущениях, – лишь часть мозаики, сложенная определенным образом. Что-то в ней знакомо – тот же язык, скажем, – что-то кажется вовсе невероятным… Э-э, ладно, не стекленей глазками. Потом осознаешь… Или не осознаешь.

Адорабль замолк. В ночном небе попискивали летучие мыши, толстый бражник порхал над головой Гаргулова, бился о стекло фонаря. Незнакомые растения наполняли воздух странными ароматами. Все было бесконечно чужим…

– Слушай, а уйти отсюда можно? Вернуться назад… – слегка охрипшим голосом спросил капитан.

– Ну-у, в общем, да… Теоретически. – Младенец неожиданно звучно зевнул. – Но для этого надо обладать необычайно мощным «эго» и уметь манипулировать смысловыми структурами, проще говоря – разбирать мир на кусочки и собирать вновь, в другом порядке…

– Это как?

– Блин! Треба очень сильное колдунство и хорошая теоретическая база, так понятно?!

– Выходит, я застрял здесь надолго, – мрачно резюмировал Гаргулов.

– В принципе, тебе мог бы помочь я… Может быть. А может, и нет. Для начала неплохо бы услышать твою историю. Чего ты там говорил про поезд?

Сан Саныч принялся рассказывать. Младенец слушал, не перебивая, покуда речь не дошла до призрачного экспресса и странных пассажиров, сошедших на Гнилой ветке. Тут Адорабль поднялся на ноги, цепляясь крохотными кулачками за бортик манежа.

– Ну-ка, стоп! С этого момента – очень подробно!

Гаргулов честно попытался припомнить все детали. Вундеркинд вел себя как заправский опер: его интересовала каждая мелочь.

– Йес! – Адорабль сделал характерное движение рукой и, не рассчитав, повалился на спину. – Вот оно! Это прорыв, задуши меня жаба!

– Ты о чем? – удивился Сан Саныч.

– Неважно. Жарь дальше…

Младенец больше не перебивал – но слушал уже не столь внимательно: судя по всему, некая деталь полностью захватила его внимание.

– Так что один я вернуться не могу, проблем сразу будет выше крыши! – мрачно завершил повествование Сан Саныч. – Только вместе с поганцем Дурко, а где его теперь черти носят – понятия не имею…

– Твой подопечный почти наверняка попал в лапы герцога. Новички в Аристопале вычисляются на раз-два, по обгорелым рожам и общей обалделости… А вот дальнейшая его судьба сильно зависит от талантов, коими он обладает. Душка Альбэр не терпит чужаков, не пристроенных к делу, и его можно понять – кто знает, что за неизвестное появилось в большущем уравнении под названием Аристопал и как оно повлияет на общую картину… Он ведь и сам был таким неизвестным. Так что тебе прямая выгода влиться в наши стройные ряды, Цан-Цан.

– В ряды? Да что за ряды такие?

– Ну, в общем, ты и сам уже понял, наверное… Нелегальная оппозиция, – ухмыльнулся Адорабль. – Мы с Адриадакис вообще по жизни бунтари, подрыватели устоев, большие спецы в этой области… А вот, кстати, и она с ребятами.

В наступившей тишине послышался плеск весел. Приближалась уже знакомая Гаргулову «джонко-гондола»; помимо Квана, в ней сидело двое незнакомцев.

– Все в порядке! – улыбнулся Кван, подгребая к островку. – Знакомьтесь: это – Цан-Цан… А это Хорхе и Збышек, они тоже нездешние, как и вы…

– Гаргулов, Сан Саныч, – протянул руку капитан. – Цан-Цаном меня старичок этот ваш чукотский прозвал…

– Хорхе-Мануэль-Родриго Сентеро! – с легким акцентом представился смуглый черноволосый юноша, крепко пожимая капитанову ладонь.

– Хорхе еще сыграет большую роль в деле революции, помяните мои слова, – подал голос Адорабль. – Боец не из последних. А в футбол как гоняет!

Испанец застенчиво улыбнулся, блеснув зубами.

Второй из новоприбывших, худосочный блондин в круглых, а-ля Джон Леннон, очках, руки капитану не подал.

– Збышек Пшелвдупский, – процедил он. – А пан русский?

– Ну… Только вроде как бурят наполовину, – усмехнулся Сан Саныч.

– Терпеть не могу вашего брата русских! – скривил губы Збышек. – Это я сразу ставлю в известность, чтобы недоразумений не было…

– Пан Пшелвдупский у нас толерантностью не страдает… Шляхтерский гонор, что с него взять! – хмыкнул Адорабль. – Но фельдшер неплохой, как ни странно…

– А ты инфантильный милитарист! – не остался в долгу Збышек. – Агусеньки!

– Да паш-шел ты… – насупился младенец.

– Гхм… А это Адриадакис. – Кван нервно улыбнулся, пытаясь замять неловкую паузу.

Гаргулов временно лишился дара речи. Адриадакис была прекрасна. Девушка выбралась на берег, словно Афродита, рожденная из морской пены; с роскошных темных волос струилась вода. Кожа, удивительно светлая и нежная, мерцала в полумраке, подобно розовому жемчугу, а столь выдающимися формами могла бы гордиться любая звезда эротического видео. Купальник ровно такого размера, что позволяет соблюсти минимальные приличия, почти не скрывал того, чем наделила девушку природа, но оставлял некоторый простор для воображения. Большой алый рот выдавал страстную и чувственную натуру, миндалевидные глаза смотрели весело и лукаво из-под длинных ресниц… Сердце капитана екнуло: Сан Саныч только что узрел женщину своей мечты – прекрасную и недостижимую.

– Спокойно, Цан-Цан, спокойно… Я знаю, какое впечатление производит на мужчин моя напарница, особенно в первый раз, – покровительственно бросил Адорабль. – Но ты должен знать, что внешность обманчива. Под маской роковой женщины в Адриадакис скрывается нежное и беззащитное дитя, созданное для любви и счастья… Ну, а мы приспособили ее к водно-диверсионным операциям.

– Рада приветствовать нового человека в нашей маленькой команде! – Адриадакис приветливо улыбнулась и протянула Гаргулову руку. Капитан, чувствуя себя шестнадцатилетним молокососом, неловко приложился к ней губами – и тут же поймал полный ненависти взгляд Збышека.

– К делу, дамы и господа, к делу! – захлопал в ладоши Адорабль. – Начнем совещание.

Кван подтащил детский манежик ближе к фонарю, и собравшиеся устроились возле него полукругом.

– Камрад Сентеро, пан Пшелвдупский, для начала я хочу услышать ваши отчеты. В общих чертах мне известно положение в городе, осталось уяснить некоторые нюансы…

– Адорабль – наш мозговой центр! – шепотом просветил Гаргулова Кван. – У мальчика потрясающие аналитические способности.

– Все происходит так, как ты и предполагал, – взял слово Хорхе. – Герцоговы cornejas [2]2
  Cornejas – вороны ( исп.).


[Закрыть]арестовывают возможных лидеров оппозиции. Под стражу взяты главы Гильдии Полицейских и Гильдии Массовой Информации; впрочем, последний находится не в замке, а под домашним арестом…

– Бьюсь об заклад, он скоро выйдет на свободу! Этот господин всегда был, мягко говоря, политической проституткой… – бросил помрачневший Кван.

– Как и положено представителю СМИ, – ухмыльнулся Адорабль.

– В городе ходят слухи о дворцовом перевороте. Люди шокированы и взбудоражены, но не настолько, чтобы перейти к решительным действиям, – продолжал Хорхе. – К герцогу отношение негативное. Аристопальцам не нравится происходящее, но пока это не коснулось лично их… Все почему-то ожидают возвращения Господина Высокое Небо и скорой расправы над Фигассэ; никому и в голову не приходит, что правитель мог пасть жертвой интриг…

– Скоро они сообразят, – вздохнул Адорабль. – И вот тогда начнется самое интересное… Збышек?

– Один из наших пациентов обмолвился, что готовится новый закон – обязательная регистрация лиц, обладающих высоким уровнем «эго».

– Фигассэ стремится взять под контроль мастеров «эго», самую непредсказуемую, с его точки зрения, публику, – понимающе кивнул младенец. – Что ж, логично, этого следовало ожидать… Как там остальные наши?

– Залегли на дно и выжидают, как ты и распорядился. Насколько я знаю, никто из них не арестован… Собственно, и нами-то с Хорхе вороны заинтересовались случайно… Возможно, все обошлось бы, но у нас нервы были на пределе – а тут патруль навстречу!

– Как вам удалось уйти?

– Повезло! – пожал плечами Збышек. – Мы столкнулись с герцогскими птичками возле берега – и сразу рванули в камышовые плавни… Они не больно-то охотно нас преследовали, воду эти твари недолюбливают…

– Они запомнили вас?

– Разве только одежду… Все случилось днем и на солнце, так что лиц под вуалями они разглядеть не могли.

– Ладно… Теперь вы все знаете новости. – Адорабль оглядел собравшихся. – В связи с последними событиями нам придется резко изменить нашу тактику… И, возможно, внести коррективы в стратегию. Высказывайтесь.

Кван откашлялся, поправил очки.

– Попытка Фигассэ взять под свой контроль носителей аномального «эго» нам, безусловно, на руку, – начал он. – Любой гнет рождает противодействие; следовательно, мы сможем перетянуть кого-то из них на свою сторону.

– А вот я бы предпочел не иметь дел с мастерами «эго»! – отозвался Збышек. – Эгоисты – публика та еще…

– Для свержения тирании нужны вооруженные terroristas! – сверкнул глазами Хорхе. – Одной пропаганды недостаточно, а «эго» – это оружие, которое всегда с тобой…

Разгорелся спор. Гаргулов только и мог, что сумрачно морщить лоб: смысл беседы ускользал от него. Две трети вещей, о которых шла речь, капитан просто не понимал.

– Ну хоть ты нас рассуди, Адорабль! – воскликнул, наконец, Кван. – Дураку ясно, что для силовых акций время еще не пришло! Попросту силенок не хватит!

– А я говорю, мы уже сейчас имеем все необходимое для быстрого кинжального удара! Надо уметь обходиться тем, что есть в наличии, иначе какая это борьба – ni vagina, ni Ejercito Rojo! [3]3
  Ejercito Rojo – Красная Армия ( исп.).


[Закрыть]– энергично высказался Хорхе.

Тут загомонили все разом.

– Ша! – рявкнул вдруг Адорабль, прижав личико к прутьям манежа. – А ну, бегом все заткнулись! Это уже не совещание, а базар!

Мало-помалу народ успокоился.

– Значит, так! – сурово произнес младенец. – В словах Хорхе есть рациональное зерно… Кван, не перебивай! Рациональное зерно имеется. Но я согласен с теми, кто сомневается в наших силах. Это правда, мускулы мы пока нарастить не успели. У нас нет нормальной разведсети, нет заточенной под конкретные задачи боевой группы… В общем, я долго могу перечислять, чего у нас нет. На то, чтобы это все появилось, требуется время, а его-то герцог может нам и не дать. Я высоко ценю интеллектуальные способности Альбэра Фигассэ. Нельзя недооценивать человека, сумевшего обыграть самого Господина Высокое Небо! Таких, как он, врагов следует уважать; а уважать врага, по моему глубокому убеждению, означает с особой тщательностью озаботиться вопросом его уничтожения!

При этих словах Адриадакис встала и направилась куда-то в темноту.

– Эй, ты куда? Я, кажется, для всех говорю! – недовольно нахмурился Адорабль.

– Я только за тетрадкой, Адик. Если помнишь, я записываю все твои важные высказывания – на случай, если ты когда-нибудь захочешь издать мемуары…

– А, ну тогда ладно, – милостиво разрешил младенец. – Давай, записывай.

– Секундочку: «…Озаботиться вопросом его уничтожения». Готово.

– Так, на чем я остановился? Сбила меня! – Адорабль обиженно выпятил губу.

– Ты говорил о Фигассэ…

– А, ну да. Альбэр умен, если он примется за нас всерьез – то, сами понимаете… Мы должны действовать на опережение; в связи с этим я разработал операцию точечного воздействия. Если у нас все получится, мы избавимся от главной на сегодня головной боли, если нет – все равно нанесем врагу ущерб, хотя бы моральный… Все согласны?

Собравшиеся вновь загомонили разом, Адриадакис и младенцу с трудом удалось восстановить тишину.

– Да, Збышек, ты прав: никто из наших ребят не обладает достаточным боевым мастерством, чтобы драться с воронами на равных… О том, чтобы захватить Термитник, я вобще молчу. До сегодняшней ночи у нас не было никаких шансов. Но теперь они появились. С приходом вот этого человека, – тут розовый перст Адорабля указующе ткнул сквозь решетку манежа в сторону Сан Саныча.

– И чем он нам поможет? – презрительно скривился Збышек.

– Уже помог, пан Пшелвдупский. Информацией. Дети Господина Высокое Небо, которых мы до сих пор считали погибшими, живы и находятся в безопасности – в родном городе Цан-Цана.

– Мгла – не мой родной город, – возразил Гаргулов.

– Неважно. Главное, мы знаем, где они. Остается самая малость – заполучить их обратно и заставить с нами сотрудничать. «Эго» этих двоих намного выше, чем у любого из наших ребят, к тому же Термитник они знают как свои пять пальцев, так что при правильном подходе шансы возрастают многократно.

– Стало быть, сейчас основная задача – перехватить отпрысков Господина Высокое Небо? – уточнила Адриадакис.

– Совершенно верно. И мы с тобой отправимся за ними в самое ближайшее время.

– Мы с тобой… И кто еще?

– Он, конечно! Он там все знает. – Адорабль кивнул на Гаргулова.

– Эй, парень! – склонил голову набок Сан Саныч. – Ты невнимательно слушал, что я говорил, а? Нельзя мне обратно одному! Сперва Дурко нужно найти.

– Да не вопрос! – фыркнул ребенок. – Только он, скорей всего, в лапах Фигассэ. Завтра мы все будем знать точно… Збышек, Кван, это на вас, поняли? Короче, мы ненадолго отбываем. Остальные до нашего возвращения не предпринимают активных действий. Хорхе, особенно это тебя касается, ясно? Кван, никакой больше пальбы… С Цан-Цаном чертовски удачно вышло, не спорю; но второй раз может и не повезти… Так что сидим на попе ровно, внимания не привлекаем. Главным в мое отсутствие назначаю Уквылькота… Кстати, где он?

– Ушел по своим делам, ты же его знаешь! – вздохнул Кван.

– Разболталась у нас дисциплинка-то! – насупился младенец. – Ладно, раз тундра манкирует, пускай главным будет камрад Сентеро. На этом все, заседание объявляю закрытым. Всем спасибо, можете разойтись и оправиться.

Присутствующие зашевелились, разминая затекшие ноги; Збышек прикурил. Адорабль завистливо покосился в его сторону.

– Адриадакис!

– Что, дорогой?

– Настало время сменить подгузник.

* * *

Ефим Альшиц, человек неправильной национальности, чувствовал себя робким аборигеном на оккупированной территории. Впрочем, по сути, так оно и было: Марикс и Ласса не привыкли церемониться ни с кем и ни с чем. В такой ситуации не спасал даже покладистый Фимин характер: терпению потихоньку приходил конец. Лишь неуемное любопытство не позволяло ему прогнать незваных гостей… Ну, и некоторые опасения, конечно же. За эти дни он узнал множество потрясающих, невероятных вещей. Дети Господина Высокое Небо существовали в реальности, очень мало похожей на привычный Фиме мир. Города под жгучим, невероятно интенсивным солнцем… Города, каждый из которых представляет собой миниатюрное государство – со своими законами, валютой и архитектурой, нормами морали и этикета… И все это находилось в прямой зависимости от прихотей и капризов правителей, обладающих властью, какая и не снилась монархам прошлого. Эгоистами их называли отнюдь не зря, хотя и вкладывали в это слово совсем иное значение, производя его от «эго» – таинственной личной силы. После того как Марикс на глазах изумленного Фимы изменил его мебель, за час превратив невзыскательный ширпотреб в некое подобие рококо, Альшиц не сомневался уже ни в чем.

Самые большие изменения коснулись спальни: здесь Марикс и Ласса проводили большую часть времени, преобразуя окружающее пространство в соответствии со своими экзотическими вкусами. Выглядело это жутковато: дети на долгие часы замирали, сосредоточенно глядя перед собой, а обстановка неуловимо-медленно меняла цвет и фактуру, украшаясь затейливой резьбой и орнаментами. В большинстве узоров преобладал почему-то мотив рептилий: сплетенные змеи, ящерицы с плоскими головами, сжимающие челюсти на шее друг друга, ровные ряды треугольных чешуек… Окна теперь закрывали шторы, плотную ткань пришлось повесить таким образом, чтобы солнце проникало в небольшую щель сверху – по словам Лассы, именно так освещались их покои. Вообще с солнцем у отпрысков Господина Высокое Небо отношения были непростые: оба тщательно избегали его лучей. Благодаря словоохотливости Трикобыла Фима знал о мощи и ярости светила, полыхающего в сапфировых небесах Аристопала; но для чего надо таиться в тени здесь – понять никак не мог.

– Это, должно быть, привычка на уровне инстинктов! – вздыхал пивник. – Солнечные ожоги бывают только у новичков, и то лишь по первому разу – боль самый лучший учитель… Вы не поверите, но мне каждый раз приходится делать над собой усилие, переступая порог: так и хочется прикрыть лицо!

Время от времени детям Господина Высокое Небо требовалась какая-нибудь вещь. Кое-что Фима смог раздобыть, и почти все принесенное им тут же подвергалось воздействию «эго».

– Нам претит жить по-быдлянски, – высокомерно сообщил ему Марикс. – То, что нас окружает, должно соответствовать самым высоким стандартам – или вовсе не попадаться на глаза. Жаль, у нас не было возможности прихватить с собой пластилит!

– Пластилит? А что это такое? – заинтересовался Фима.

– Ничего особенного… Материя с ослабленным индексом реальности.

– Из пластилита можно воссоздать что угодно, он легко преображается в любой материал, – пояснила Ласса. – И почти не требует напряжения «эго». Скажем, я не могу создать из дерева металл; это слишком сильное смещение характеристик… Можно лишь сделать саму древесину тверже или мягче. Зато у пластилита граничные характеристики практически отсутствуют – килограмм этого материала может стать килограммом золота или килограммом хлопка, по выбору мастера «эго».

От таких речей у Фимы ум заходил за разум.