Текст книги "Земля негодяев"

Автор книги: Павел Марушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Моя вина… – пробормотал вундеркинд, жуя безвкусную гуттаперчу.

– Что?

– Я говорю, это моя вина. Я совершил ошибку, Хорхе.

– Нет-нет! – горячо запротестовал испанец. – Ты здесь ни при чем, это обстоятельства…

– Оставь! – сурово оборвал Адорабль. – Великий человек должен уметь признавать свои ошибки… Что там за шум? Я же просил не беспокоить!

Хорхе выглянул в коридор.

– Это Збышек, он только что вернулся из города… Говорит, заметил какое-то движение на вершине Термитника.

Адорабль с силой выплюнул соску.

– На вершине?! Я должен увидеть собственными глазами! Бабки, коляску! Ох, нет, долго это… Хорхе, раздобудь зонтик и тащи меня вниз!

На ведущей к замку аллее толпились повстанцы, пальцы указывали вверх. Там, на головокружительной высоте, распахнулись заслонки; из темного отверстия выдвинулся наклонный пандус. С этого расстояния он казался тонкой темной чертой на фоне небес.

– Что они задумали? – недоуменно спросил Хорхе.

– Аэроплан… – Голос неожиданно отказал Адораблю, вместо слов раздавалось сипение.

Изящный, длиннохвостый, словно исполинская стрекоза, корпус показался из недр Термитника. Медленно расправлялись перепончатые, обтянутые полупрозрачным шелком крылья; туго натянутый канат удерживал хрупкую машину над бездной.

– Это же аэроплан! – завопил кто-то.

Застрекотал, словно цикада, мотор; канат с негромким щелчком отстегнулся – и рукотворное насекомое, коротко разогнавшись, нырнуло в воздушную стихию.

– Хорхе, там же наследники великого эгоиста… Ты понимаешь, что будет, если они ускользнут?! – прохрипел младенец.

– Что же нам делать?!

– А вам на все нужно мое распоряжение?!! – заорал ему прямо в лицо Адорабль, так что испанец отшатнулся и едва не выронил зонт. – Не можешь сам принять решение, да?! Хочешь, чтобы это было на моей совести?! Ладно! Хорошо! Я приказываю – сбейте этот вертопуллер, к чертям собачьим!!! Ну, ты доволен?!

– Можно я попробую? – с готовностью вызвался Збышек.

В руках у фельдшера отсвечивало вороненой сталью ракетное ружье.

– Господи! Откуда ты это взял?! – простонал Адорабль. – Заберите у него кто-нибудь ракетомет!

– Ну дай мне шанс! Я смогу!

– Это наши последние ракеты! – негодующе воскликнул Сентеро.

– Ладно, пали! Но если промахнешься… – Младенец скорчил зверскую гримасу.

Збышек, высунув от старания кончик языка, повел стволом и выстрелил. Один из повстанцев с проклятием отшатнулся – заряд пронесся прямо над его головой, и реактивная струя едва не сорвала шляпу.

– Промазал! – завопил, потрясая кулачонками, Адорабль. – Ух, я сейчас просто описаюсь от ярости!!!

Збышек выстрелил снова. На этот раз он почти попал – ракета прошла в каком-нибудь метре от крыла.

– Пшелвдупский!!! Клистирная трубка! Ничтожный человечишко! Сгною! – бесновался вундеркинд.

Хорхе Сентеро еле удерживал разбушевавшегося младенца. По лицу Збышека ручейками струился пот, вуаль липла к мокрой коже. Стиснув зубы, он поймал аэроплан в прицельную рамку – и нажал на спуск.

– Езус Мария! Я сделал это!

Ракета ударила в хвостовое оперение самолетика, брызнули щепки. Аэроплан накренился и пошел вниз, оставляя за собой бледную полосу дыма. Глядя на происходящее, Адорабль испытал неведомое прежде чувство раздвоения: казалось, какая-то часть его была там, вместе с беглецами; невероятным, скручивающим потроха напряжением воли пытаясь предотвратить неизбежное… Тот, кто сжимал сейчас в побелевших руках штурвал, изо всех сил старался удержать хрупкую машинку в некоем подобии планирующего полета, не дать ей сорваться в штопор. Кренясь все больше, аэроплан описал плавную дугу, пронесся над деревьями, едва не задевая крылом их верхушки, – и пропал из виду… Все ждали, затаив дыхание, но взрыва не было.

– В той стороне река… – нарушил затянувшееся молчание Хорхе. – Может быть, они упали в воду?

Адорабль вышел из ступора.

– Так, паромобиль мне, быстро! Мы должны разыскать их!

– Тебе не обязательно ехать самому! В городе сейчас небезопасно, мы можем столкнуться с cornejas… Пошли кого-нибудь…

– Ты не понимаешь, Хорхе! Если они остались в живых, если только остались… Я… Я должен извиниться, разрешить недоразумение, и все такое…

– Извиниться? – с сомнением переспросил Хорхе.

– Слушай, там дети Господина Высокое Небо! Я же объяснял тебе: одно только их присутствие в замке придает легитимность моей власти… Во всяком случае, горожане рассуждают именно так. Поэтому не спорь; найди мне шляпу с вуалью – и пусть кто-нибудь наконец раскочегарит мотор!

* * *

Во сне «эго» Господина Хрустальное Озеро слегка ослабевает – и тогда тонкие ниточки пузырьков протягиваются от переливчатых крыш к поверхности, а вода вкрадчиво проникает в замок, скользит по перламутровым полам, подбирается к мраморным ступеням лестниц… Чем глубже дрема Господина Хрустальное Озеро, тем выше ватерлиния; в те дни, когда правитель устает (или перебирает крепкого, с чуть заметным йодистым привкусом вина из водорослей), подтопленным оказывается первый этаж. По этой причине здесь нет ни ковров, ни портьер, а мебель сделана из полированного коралла: он не боится сырости и влаги.

Камеры, в которых содержатся пленники, расположены немного ниже остальных помещений, поэтому любое, даже самое незначительное проникновение влаги прежде всего сказывается на узниках. Мало удовольствия смотреть, как ватерлиния медленно, но неуклонно ползет вверх, и гадать – не придется ли на этот раз плескаться по шейку в воде, из последних сил поддерживая на плаву усталое, сведенное судорогой тело? Но таковы здешние порядки – каждый, рискнувший вызвать недовольство владыки, должен понимать, что и судьба его, и самое жизнь отныне мало что значат. Кроме того, тюрьма есть тюрьма, в ней нет места уюту и комфорту. Что из того, что внутренность твоего узилища переливается тысячей благородных оттенков? Перламутровое ложе ничуть не мягче деревянного, а коралловые решетки столь же прочны, как и железные прутья…

Господин Хрустальное Озеро спит. Чуть слышно журчит вода, расползаясь по дворцу, стонут забывшиеся в тяжелой дреме пленники. Скользят в прозрачной толще озера хищные серебристые тени…

V
ХРУСТАЛЬНОЕ ОЗЕРО ДЖЕППЫ

– Ахтунг! Ахтунг! – Голос младенца далеко разносился над рекой: вундеркинд, дорвавшись до мегафона, конечно же, не упустил возможности похулиганить. – Гаргулов, сдавайся! Храбрый рюсский милицейский, выходи с поднятыми руками! Сан Саныч, партизан из тебя все равно хреновый, выходи давай! Ладно, необязательно даже руки подымать…

– Amigos, это было недоразумение! Возвращайтесь назад, вас никто не тронет! – Адорабль наконец охрип, и теперь переговоры вел Хорхе.

Сан Саныч осторожно отвел в сторону широкий кожистый лист. Лодка, битком набитая Адораблевыми бойцами, прошла мимо их островка и теперь медленно дрейфовала по обширным заболоченным пространствам дельты.

– Наугад орут, мутанты! – тихонько выругался капитан. – Недоразумение, значит… С-сучата.

– Ахтунг! Ахтунг! Милиция! Ну, и чего вы дальше делать будете – без жратвы и социального статуса? Заяц! Тьфу, как там тебя… Кролик! Ну хоть ты головой подумай, если у напарника мозгов нету! – донеслось издалека.

– А и впрямь, Саныч, каковы нынче оперативные планы? – поинтересовался лейтенант.

Они прятались на крохотном плавучем островке в дельте Аристиды – так называлась широкая, ленивая река, протекающая у городских стен. Крушение пережили все четверо. По какой-то невероятной, но безусловно счастливой случайности никто серьезно не пострадал. Дети Господина Высокое Небо отделались несколькими синяками, а едва не захлебнувшегося Гаргулова вытащил из воды не получивший ни царапины Костик. Аэроплан быстро затонул – и лейтенанту почему-то было до слез жалко легкую изящную машинку. Они-то с Сан Санычем уже раскатали губу, предвкушая быстрое и сравнительно безопасное путешествие в Джеппу. Правда, неизвестно – как бы удалось там приземлиться, взлетно-посадочные полосы в этом мире явно не были предусмотрены… Да теперь уже неважно.

– А ничего не изменилось, на самом-то деле, – Гаргулов потянулся, хрустнув суставами. – До Джеппы добраться надо? Надо. Значит, будем рассматривать по очереди все возможности; помнится, между городами здесь активно шарятся контрабандисты…

– Адорабль наверняка предусмотрел это, – подал голос Марикс. – Как я понял, оружие он получал как раз от них.

– Будем надеяться на лучшее, – спорить капитану не хотелось. – Придется пойти на риск. Дождемся вечера…

Чуть слышно плеснула вода у дальнего конца островка.

– Здесь кто-то есть! – воскликнула Ласса.

Девочка вскочила, напряженно вглядываясь в густую зелень.

– Тебе показалось! – Костя не двинулся с места, но на всякий случай перетянул кобуру с револьвером на живот.

– Не стреляйте, я выхожу… – из гущи листвы раздался знакомый голос.

– Адриадакис! – изумился Гаргулов. – Что это ты здесь делаешь?!

– Шпионит за нами, что же еще! – буркнул Марикс.

– Нет-нет, это не так! – горячо запротестовала девушка. – То есть не совсем так… Выслушайте меня, пожалуйста!

– Ладно, говори… Только сперва покажись, чтоб мы тебя видели!

Адриадакис, раздвинув густые камыши, шагнула на крохотную полянку. С ее одежды капала вода, мокрая вуаль липла к лицу.

– Вы что же, прямо так и купались? – глуповато спросил Костя и слегка покраснел.

– Пришлось… Адорабль хотел заполучить вас живыми или мертвыми – и как можно скорее.

– Я же говорил, она шпионка! – бросил Марикс.

– Да, я разыскивала вас, – призналась девушка. – Но вовсе не потому, что мне так приказали… Я… Я не хочу больше с ними работать.

– И мы должны поверить тебе на слово? – удивилась Ласса.

– Но это правда! – Адриадакис беспомощно оглянулась на Костю. – Я была на пристани и видела, как падал ваш аэроплан, хотя и понятия не имела, кто на нем летит… А потом примчались Хорхе с Адораблем, и я узнала, что произошло… Мы страшно поругались, я накричала на них, Адик тоже вышел из себя… Я чувствовала, что он сейчас просто… Просто заставит меня сделать то, что ему надо. Тогда я прыгнула в воду и поплыла к тому месту, где произошло крушение, а потом услышала ваши голоса… Я так обрадовалась, что вы целы!

– И что же теперь? – поднял бровь Гаргулов. – На чьей ты стороне?

– Да не знаю я! – Адриадакис неожиданно закрыла лицо руками и всхлипнула. – Как все это неправильно!

Костя потянулся было утешить девушку, но Сан Саныч отрицательно покачал головой.

– Э, нет, милая, так дело не пойдет! Ты уж определись, пожалуйста: с нами ты или…

– Ну уж точно – не с ними! – Адриадакис отбросила мокрую вуаль, глаза ее сердито полыхнули. – Адорабль зашел слишком далеко, так обращаться с людьми нельзя!

– Ты про гипноз? – как бы невзначай осведомился капитан.

– Не только. Этот паршивец совсем потерял чувство реальности… – Девушка вдруг осеклась. – О, так вы знаете…

– А почему, ты думаешь, мы здесь очутились? – хмыкнул Гаргулов. – Кстати, расскажи-ка об этом подробнее…

Воцарилось молчание.

– Что тут рассказывать, раз вы и сами все видели… – пробормотала Адриадакис. – Мы здорово отличаемся от прочих; что я, что он… На этой почве и сошлись… Когда-то.

– Это не ответ, – покачал головой Гаргулов.

– Другого у меня нет… – Адриадакис отвернулась.

– Ну, и как мы можем тебе доверять?

– А чем это ты отличаешься от других? – неожиданно заинтересовалась Ласса.

– Я амфибия, – буркнула девушка.

– Как это – амфибия?! – удивился Костя.

– Адриадакис может дышать под водой. – Сан Саныч несколько ехидно покосился на лейтенанта. – Все забывал тебе рассказать…

– Ну, дела…

– Ты сумеешь найти наш аэроплан? – поинтересовалась Ласса.

– Тут и уметь нечего… – пожала плечами Адриадакис. – Он совсем рядом с этим островком, чуть ниже по течению, воткнулся в ил.

– Сможешь доплыть до него и принести оставшийся на борту груз?

– Конечно…

– Сделай это, и мы, возможно, поверим тебе! – Ласса переглянулась с братом. – Только не попадись на глаза Адораблевой шайке!

– Что это вы задумали? – поинтересовался Гаргулов у детей, когда девушка удалилась.

– Нам понадобится весь пластилит, что мы взяли на борт: без него наша миссия обречена на провал… Так что если бы эта быдлянка отказалась, нырять пришлось бы кому-то из вас.

– Ну, спасибо тебе, добрая фея! – невесело хохотнул Костик.

Сан Саныч лишь крякнул, вспомнив их приводнение: удар, от которого он чуть не вылетел из кабины, веер брызг, хлынувшие со всех сторон тугие струи – и перламутровые крыши подводного замка… Или нет, это уже видения…

– Даже если она – шпионка Адорабля, пользы от нее будет больше, чем вреда, по крайней мере, на первых порах… – задумчиво пробормотал Гаргулов.

Марикс неожиданно улыбнулся.

– А ты и впрямь не так уж глуп, быдлянин! По прибытии в Джеппу нам предстоит погружение, это почти наверняка; тут-то она и пригодится…

Капитан вздохнул.

– Послушай, мальчик…

– Да?

– Еще раз назовешь меня быдлянином – уши оборву, понял?! И никакое «эго» тебе не поможет…

– Но…

– Я все сказал.

Стена, окружавшая Аристопал, в значительной мере представляла собой фикцию: она была скорее символом, границей, разделяющей благоустроенные территории и Дебри. Система городских каналов (их главным предназначением было отводить из Аристопала лишнюю воду в мокрый сезон) имела выход к дельте реки: каменную кладку прорезали широкие арки. Отводные каналы издревле назывались «тропой рыбаков»: суденышки рыболовецкой гильдии плавали там ежедневно. Рыба, креветки и маленькие пресноводные кальмары составляли основной рацион большинства местных жителей; среди поденщиков большим спросом пользовалась так называемая «вечная уха». Здоровенные котлы были установлены прямо на пристани, густая жидкость в них бурлила постоянно – по мере надобности хозяин доливал воду, сыпал мелко накрошенные овощи, кукурузную муку или свежеочищенные дары вод. Возле них всегда толпился народ. Запахи рыбы, реки, смолистой, нагретой солнцем древесины и человеческих тел составляли поистине ядреный букет. Здесь можно было не только перекусить после тяжелой трудовой ночи, но и наняться на работу, заключить маленькую незаконную сделку, приобретя контрабандный товарец… Или послушать сплетни.

В город, после долгих споров, отправились Адриадакис и Гаргулов. «Ты, Кость, слишком уж приметный, – отмел все возражения лейтенанта Сан Саныч. – А я за местного вполне сойду – главное, вуали не подымать… Авось не опознают». Едва только солнце закатилось за горизонт, девушка и капитан пустились вплавь. Вода была теплой, словно парное молоко, легкая туманная пелена висела над ее поверхностью. Последнее было как нельзя кстати: Сан Саныч не исключал вариант, что Адораблевы люди продолжают поиски или просто держат берег под наблюдением.

– Нет, не думаю, – ответила Адриадакис, когда Гаргулов высказал свои опасения. – Они все еще полагаются на меня: думают, я найду вас и уговорю вернуться… Но если я не появлюсь этой ночью, Адорабль забеспокоится… Полагаю, он довольно быстро поймет, как на самом деле обстоят дела. Поэтому нам нужно покинуть пределы Аристопала еще до рассвета.

– Ясно… Скажи, а ты когда-нибудь была в Джеппе?

– Не доводилось, – покачала головой девушка. – Но я наслышана о ней, конечно. Джеппа ведь совсем рядом с Аристопалом, в нескольких днях пути. Другие города гораздо дальше… Кроме того, истории о тамошних подводных чудесах особенно привлекательны для такой, как я… Хотя Господин Хрустальное Озеро, по слухам, еще более безумен и отвратителен, чем Господин Высокое Небо.

– В самом деле? И что же про него рассказывают? – Гаргулову приходилось напрягать силы, чтобы не отстать от своей спутницы: Адриадакис плыла спокойно, даже лениво, без единого всплеска; но это было спокойствие существа, созданного для водной стихии.

– Ну-у… В отличие от повелителя Аристопала, Господин Хрустальное Озеро принимает деятельное участие во всех городских делах… Там нет самоуправления, нет гильдий, большая часть ресурсов сосредоточена в руках горстки аристократов – фаворитов и приближенных правителя. Говорят, он устраивает в своем замке отвратительные оргии, и гости буквально теряют человеческое обличье… А ведь это и так самые бесстыдные, коррумпированные и развращенные из горожан. Ему нравится окружать себя именно такими типами…

Они миновали очередной островок. Впереди сквозь туман просвечивали оранжевые огни – фонари на бакенах отмечали тропу рыбаков. Выбравшись на берег и наскоро отжав одежду, девушка и капитан прошли на пристань и встали в очередь к огромному пузырящемуся котлу. «Вечная уха» оказалась превыше всяких похвал: Гаргулов тотчас узнал восхитительную похлебку, которой потчевал его Уквылькот.

– Надо бы и ребятам чего-нибудь взять…

– Возьмем, – вздохнула Адриадакис. – Правда, денег у меня совсем мало, а ведь еще надо будет договориться с лодочниками…

– Дети обещали, гм… Сделать деньги из пластилита. Если у них получится, проблема будет решена.

– Эти серые брусочки, что я достала со дна, действительно такие ценные?

– Вроде того… – Сан Саныч замялся: поверить в то, что похожая на оконную замазку масса может стать чем угодно, ему самому было сложно.

С местными, аристопальскими контрабандистами решено было не связываться: Адриадакис опасалась нежелательных встреч. По словам девушки, в паре дней пути вверх по течению имелся небольшой поселок. Там жили по преимуществу те, кто не смог ужиться под властью великого эгоиста. «В поселок частенько захаживают незаконные торговцы; наверняка сговоритесь и найдете попутчиков в Джеппу… Для чего бы вам туда ни требовалось». Подходящую лодку искали довольно долго: рыбаки, стоило им узнать пункт назначения, чесали затылки и отказывались… Наконец, Гаргулов заметил еще одну «джонко-гондолу». Лодочник безмятежно покуривал трубку и, казалось, наслаждался ролью бездельника.

– На выселки? – флегматично переспросил он. – И сколько вас?

– Муж мой… И дети, двое их… Ну, и мы с мужниным братом… – Адриадакис легко и непринужденно превратила их пеструю компанию в семейство.

– Решили, значит, податься в Дебри? Дело ваше… Двадцать монет с носа.

– Сколько?! – возмущенно взвилась девушка. – Почему так дорого?!

– Я вас силком не тяну. Другие берут дешевле, – лениво бросил лодочник.

– Да если б хоть кто-то из них согласился! Но двадцать монет – это…

– Постреливают в верховьях… Им своя шкура дороже.

– А ты, значит, не боишься? – хмыкнул Сан Саныч. – Что так?

– А мне по фигу, – все тем же меланхоличным тоном отозвался хозяин лодки. – Мне все по фигу, если честно… Кроме денег.

– Оно и видно! – сердито фыркнула девушка. – Двадцать монет, это ж надо! За что мы должны платить такие деньжиши?!

– За проезд.

Адриадакис, кипя негодованием, развернулась и хотела уже уйти, но Гаргулов придержал ее за локоть.

– Не спеши, давай хоть поторгуемся!

Но сбавить «бомбила» отказался категорически.

– Я не люблю людей, – невозмутимо пояснил он причину своей жадности. – Не вас конкретно, вообще всех. Деньги помогают мне как-то мириться с их существованием…

– Ну и фрукт! – пробурчал, сдаваясь, Сан Саныч. – Такая наглость мне даже чем-то нравится… Адриадакис, сколько у нас при себе? Хватит заплатить этому пройдохе?

Гаргулов опасался, что хозяин лодки в последний момент откажется: сам он крепко подумал бы, стоит ли везти неизвестно кого ночью, да еще далеко за пределы города… К счастью, лодочник и впрямь оказался пофигистом. Девушка, устроившись на носу, безошибочно указывала курс, и вскоре лодка уткнулась носом в островок. Капитан с лейтенантом принялись укладывать груз, меж тем Марикс и Ласса, улучив момент, протащили на борт банку с головой Фигассэ. Мерзкий трофей никуда не делся и даже не пострадал при крушении – на что Гаргулов втайне надеялся. Адриадакис подняла его со дна наравне с прочими вещами. Тронулись в путь. Девушка задремала, ее голова стала клониться Косте на плечо. Дельта вскоре осталась позади, мимо проплывали темные берега. Кормовой фонарь отбрасывал оранжевые блики на воду, большущие черные бабочки стукались о промасленную бумагу, шуршали бархатными крыльями…

* * *

– Цан-Цан! Почти рассвет! – Адриадакис осторожно трясла капитана за плечо.

– Здоров ты дрыхнуть, Саныч! Шапку надевай, солнце башка напечет – совсем мертвый будешь…

Капитан, кряхтя, сел. Светало. Над рекой стоял густой туман. Лодка уткнулась в полосу прибрежного ила и замерла в неподвижности.

– Почему остановка? – хриплым со сна голосом спросил капитан.

– Хозяин задрых, – вполголоса пояснил Костя. – Когда, грит, проснусь – тогда и поплывем дальше…

Из-под навеса действительно раздавалось негромкое похрапывание.

– Вот засранец… А может, ну его на фиг? Что мы, на веслах не ходили, что ли?

– Я уже предлагал… Адриадакис говорит, здесь рукава всякие, протоки, петли – мы в жизнь нужного места не найдем.

– Брешет небось…

– Ну, зачем ты так.

Спать уже не хотелось. Этот день выдался серым – впервые с тех пор, как Гаргулов сошел с поезда. Жемчужная пелена затянула небеса, но облегчения это не принесло, напротив: жара стояла страшенная, и к ней еще добавилась влажность. Одежда неприятно липла к телу, вуаль щекотала лицо. Раздеться, однако, не представлялось возможным: Адриадакис предупредила, что «белая погода» особенно коварна. Ультрафиолет проникал сквозь облака, и обгореть можно было запросто. Как только рассвело окончательно, девушка полезла в реку.

– Не переношу эту духоту, – призналась она. – Такие дни я вообще предпочитаю проводить в воде, почти не выныривая на поверхность.

– И часто здесь подобное? – полюбопытствовал Костя.

– Как правило, неделя-другая, во время смены сезонов… – Воды сомкнулись над головой Адриадакис.

Лейтенант тихонько хмыкнул.

– Странная у нас команда подобралась, не находишь, Саныч? Девушка-амфибия, два мента и парочка юных волшебников с непомерным самомнением… Кстати, чем это они занимаются?

Марикс и Ласса вытащили из корзины банку с головой злосчастного Фигассэ и проделывали с ней какие-то манипуляции. Заинтересовавшийся Гаргулов хотел было подойти ближе, но некая сила мягко остановила его: отпрыски Господина Высокое Небо давали понять, чтоб им не мешали.

– Похоже, Кость, придется нам с тобой подыскивать другую работу! – вздохнул Сан Саныч. – Мы ведь даже объяснить внятно не сможем, где пропадали все это время и чем занимались.

– Да уж! – хмыкнул лейтенант. – В психушку только так закроют… Теперь я понимаю, почему ты мне ничего рассказывать не хотел!

– То-то и оно…

– Но постой… Выходит, Дурко нам теперь ловить вроде как и ни к чему? – почесал затылок Костя. – И вообще вся эта история…

– С одной стороны, да, – кивнул Гаргулов. – Но раз уж взялись, дело до конца довести стоит, как считаешь? Детишкам поможем, хоть и противные они донельзя…

– Базара нет, надо… – Костя бросил задумчивый взгляд на речную гладь. – Ну, а потом что?

– До «потом» еще дожить надо! – хохотнул Гаргулов. – Давай, Кость, разбираться с проблемами по мере их поступления. Не думаю, что выручить ихнего папашку, – тут капитан кивнул на детей, – из подводной тюрьмы будет так уж легко.

– Кстати, а кто ихняя мамашка? – поинтересовался Костя. – Чтот-то я о ней ничего не слышал…

Слух у отпрысков Господина Высокое Небо был отменным.

– Неужели ты думаешь, что Господин Высокое Небо доверил бы процесс рождения и воспитания своих отпрысков какой-то самке?! – Марикс говорил в полный голос, нимало не заботясь о спящем лодочнике. – Он создал нас сам – тщательно и скрупулезно, следуя заранее обдуманному плану; и результат, как ты можешь видеть, намного превосходит вас, жертв хаотичного биологического процесса… Мы с сестрой совершенны.

– Клоны, – хмыкнул Костя. – Мечта безумных ученых.

– А потише нельзя? – спросил Гаргулов. – Если пофигист этот вас услышит, плакала наша легенда…

– Он спит… И потом, нам все равно придется чистить ему память.

– Маленькие чудовища! – буркнул Сан Саныч.

Впрочем, капитан сознавал, что в действиях Марикса и Лассы был определенный резон: отвратительный младенец наверняка догадается в конце концов, куда они подевались, и примет меры к розыску.

* * *

Адорабль возлежал на роскошной кровати с балдахином, ранее принадлежавшей вороньему герцогу, и неспешно потягивал из бутылочки. Внутри было подогретое молоко. Как ни уговаривал он своих нянек добавить в него капельку-другую ликера, ничего не вышло… Вот ведь незадача: стоит загипнотизировать кого-нибудь, как новоявленные союзники тут же начинают трястись над его здоровьем… Сквозь стену доносились раскатистые звуки: Степановна храпела во сне, словно вгрызающаяся в плотную древесину дисковая пила. Пока старушенции отдыхали, его охрану обеспечивали люди Хорхе. Тоже неплохо, конечно; но «бабки-индиго» оказались практически идеальными бодигардами: от их внимания не ускользало ничего. Правда, отпрысков Господина Высокое Небо это все равно не остановило… Ну что ж, проигранное сражение – это еще не проигранная война! Когда они встретятся снова, он будет готов преподнести маленьким эгоистам парочку весьма неприятных сюрпризов.

– И вообще: человек, не совершающий ошибок, по меньшей мере подозрителен! – пробормотал вундеркинд, оторвавшись на миг от соски. – Эх… Где там Адриадакис с ее тетрадкой? Это ж готовый афоризм, только записать…

Снизу донесся чуть слышный шум: звуки шагов, голоса. Младенец насторожился: любые новости сейчас могли резко изменить ситуацию, потребовать немедленного принятия решений. Спустя пару минут в дверь осторожно постучали.

– Войдите! – буркнул Адорабль. – А, Кван, приветствую… Неважно выглядишь, дружище.

– Очень много дел… – тяжело вздохнул Кван. – Еле успеваю, ночи не хватает… Сегодня днем спал всего пару часов, представляешь?

– Бремя власти – это прежде всего бремя ответственности! – понимающе кивнул Адорабль. – Мне тоже несладко приходится, а ведь надо еще поддерживать имидж, сам понимаешь – Дитя Нации не может быть чахлым заморышем с синяками под глазами… Я должен выглядеть на все сто!

– Да, конечно… – Кван смущенно потупился. – Я не стал бы беспокоить тебя по пустякам, но… Собственно, я по поводу герцоговых ворон… У нас возникли непредвиденные обстоятельства.

– Что такое?

– Ну… Мы ведь рассчитывали, что птицы уберутся из Аристопала, если устроить им хорошую взбучку, так? Этого не случилось. После того как наши люди подожгли городские казармы, они без особых потерь отступили в самые густозатененные районы города и блокировали их… Там узкие и довольно извилистые улочки: даже с огнестрельным оружием крайне затруднительно…

– Ну, мы ведь и не предполагали, что это будет легко, верно? Кроме того, чертахи теперь скорее проблема горожан, чем наша. Вот пускай и начинают, наконец, шевелиться…

– Да, но…

– Конечно, мне есть дело до этого! Только сам посуди – мы ведь не можем обойтись исключительно собственными силами. Я не Господин Высокое Небо, знаешь ли…

– Собственно говоря, они пытаются вступить с нами в переговоры.

– Это как?! – нахмурился младенец.

– Они выслали парламентера… Человека, кого-то из местных.

– И чего же они хотят?

– Для начала – остановить кровопролитие, я так понял…

– Переговоры, значит… Скажи, мы сумеем уговорить их всех собраться в одном месте? – младенец оттопырил губу и уточнил: – И раздобыть пулемет?

– Но это же, гм… Геноцид…

– Не вижу ничего предосудительного в маленьком локальном геноциде… – упрямо насупился Адорабль.

– Послушай, у нас есть возможность решить этот вопрос мирно!

– Не знаю, не знаю… Я не вижу для этих созданий места в обновленном Аристопале. Герцог использовал их в качестве инструмента устрашения, а я не хочу, чтобы меня хоть как-то связывали с прежним режимом. Так что расстреливать, расстреливать и еще раз расстреливать…

Кван в отчаянии взъерошил волосы.

– Этот путь губителен! Должно быть другое решение… Подумай, у тебя ведь новый имидж… Ты должен быть миротворцем, а не диктатором – таков был наш план!

– План допускает корректировки… – Адорабль тяжело вздохнул. – Но ты, конечно, прав. Просто мне, знаешь ли, чертовски тяжело отказаться от насильственных методов – такой уж характер… Ладно! Считай, я отдал приказ не нападать на птичек первыми… Доведи до личного состава. А переговоры продолжи, я хочу знать их требования. И передай Хорхе – пускай попробует раздобыть парочку пулеметов… Так, чисто на всякий случай.

Кван удалился. Младенец откинулся на подушки, задумчиво постукивая пальчиками по бутылке с молоком. Его размышления прервал чуть слышный скрип двери. Адорабль вскинул глаза: в щели маячила белобрысая голова Збышека Пшелвдупского.

– Ну заходи, чего встал? – ворчливо буркнул младенец.

– Ты сейчас не очень занят?

– Да нет, я как раз отдыхаю – лежу вот, размышляю на отвлеченные темы… – Адорабль хмыкнул. – Играюсь, короче, с интеллектом, как подросток с пиписькой… Так чего ты хотел-то?

– Н-ничего… Просто сейчас мое дежурство – мое и Уквылькота, а старик опять куда-то отпросился у Хорхе… – Збышек дернул кадыком и неожиданно продолжил заговорщицким шепотом: – Давай, может, покурим?

– У тебя есть?! Давай! – Адорабль живо подполз к краю кровати. – Что ж ты раньше молчал-то!

– Бабки не учуют? – озабоченно спросил Збышек, доставая пачку сигарет.

– А чего делать? Пойду в несознанку… – Адорабль жадно протянул ладошку за сигаретой.

Збышек прикурил ему и достал из кармана маленькую глиняную чашку – в качестве пепельницы. Следующая минута прошла в молчании: младенец наслаждался запретным удовольствием, а Пшелвдупский, похоже, мучительно выискивал способ начать разговор.

– Ну, чего там у тебя? – благожелательно осведомился вундеркинд, скурив сигарету до фильтра. – Давай, не томись, я же вижу…

– Э-э… – Збышек мучительно покраснел. – Скажи, ты ведь… Ну-у… Твой план…

– Да что ты все мнешься?! – рассердился Адорабль.

– Я, собственно, хотел спросить – как там Адриадакис? Что-то я ее давно не видел… Как она?

– Адриадакис на задании! – отрубил вундеркинд.

– Да, но… То есть… Ты не считаешь, что я тоже имею право об этом знать?! – выпалил Збышек. – В конце концов, мы же соратники и делаем одно общее дело!

– Ты, кажется, забыл основополагающий принцип нашей организации: планированием и координацией тут занимаюсь я!

– Ну и занимайся! – выкрикнул Збышек. – Я хочу только знать, куда делась Адриадакис!

– Да ничего не случилось с твоей драгоценной! Она сейчас, наверное, с Цан-Цаном, его здоровенным приятелем и детьми Господина Высокое Небо ведет переговоры!

Збышек тяжело задышал и стиснул кулаки.

– Послушай, что я тебе скажу, паренек… Твоя ревность просто смехотворна – и совершенно недопустима в отношении товарища по борьбе. Странно, что я должен говорить тебе это, ты достаточно здравомыслящий человек, чтобы понимать такие вещи сам, – вундеркинд сумел взять себя в руки и говорил спокойно и доброжелательно. – Помни, наши эмоции и амбиции не должны мешать общему делу.