Текст книги "Цена жизни (СИ)"

Автор книги: Павел Нечаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

В начале июня состоялся выпуск. Новоиспеченным сержантам выдали нашивки, и раздали направления в части. Единственный из всех, Грин точно знал, что идет в гвардию. Кроме него, среди курсантов гвардейцев не было. Остальные курсанты смотрели на него с завистью – как же, гвардия, это не шутка. Грин помалкивал, и хмурился. Мысли его были далеки от успешного окончания курса. За месяц до окончания курса он встретился с Робертом.

Группе курсантов дали задание – добраться до Сафеда. Их привезли в какое-то заброшенное поселение, где уже стоял неисправный БТР, и оставили там, предупредив, что до Сафеда – сорок километров. Направление? Сами решайте, курсанты, не маленькие. Ни карт, ни компаса, ни у кого не было. Хочешь – иди пешком, наобум, хочешь – чини БТР и езжай с комфортом. Но на месте – у штаба, быть до двадцати трех ноль-ноль. В этот раз очередь командовать выпала Грину. Он принял решение – чинить БТР. Починили, хотя за деталями и горючкой пришлось побегать. Инструктор спрятал их в руинах, заминировав все минами с красящим составом. Краска – несмываемая, подорвался – неделю с красной рожей ходить будешь, пока не сойдет. Грин схитрил – в одном из домов нашли кучу больших мусорных пакетов. Пакет на голову, пакет на туловище, по пакету на руки – и вперед, на мины. Что так, что эдак, провозились до темноты. Завели, поехали – и три часа колесили непонятно где, пока не наткнулись на поваленный указатель. Так и доехали. Успели – за час до условного времени. Инструктор выслушал рапорт, хмыкнул, и отправил группу ужинать – на кухне специально оставили еду. Там Грин и наткнулся на Роберта.

– Что они с вами делают?! – Роберт сочувствием смотрел на Грина. Тот сидел перед ним посреди огромной пустой столовой, и, урча, насыщался. Роберт вытер о передник руки, и покачал головой: – Видел бы ты себя со стороны, Грин. Ты на привидение похож.

– Прорвемся, – чавкая, промычал Грин.

– Грин, скажи – скоро мы начнем что-то делать? Я уже устал тут этим уродам прислуживать! – Роберт сел напротив Грина, и полушепотом стал рассказывать: – Наши ребята повсюду. Оружейка, штаб, авторота, в танковом гараже – наши всюду работают. Давай устроим что-нибудь?

– Что именно?

– Ну, я не знаю. Давай, взорвем к чертям всю эту сволочь, и уедем домой. Поднимем Поселок, восстановим Республику, – горячился Роберт.

– Даже не думай, – отложил ложку Грин.

– Почему?

– Потому, что сожрут они нас, и косточек не оставят. Ты не видел их машину в действии. Слышал о зачистке? Я в одной такой участвовал. Нет, Роб, нам с ними не справиться.

– Слышал. Но ведь, то сарацины, наши же другие. Не возьмут они нас!

– Не торопись. Надо подождать, и мы своего добьемся, – твердо сказал Грин. Роберт посмотрел на него, но ничего не ответил. Грин продолжил: – Ни в коем случае ничего не предпринимай без того, чтобы посоветоваться со мной. Это приказ!

– Приказ?! – дернулся Роберт, но посмотрел на Грина, и осекся. Грин изменился. Сильно изменился, и спорить с ним почему-то не хотелось.

– Да, приказ. Ждите, настанет момент, когда система качнется. Тогда наступит наше время, – сказал Грин. – И вот еще: у них есть корабль… – Грин рассказал Роберту о корабле.

– И что? Как это изменит наш план? – Роберт с интересом выслушал Грина, но не понял, к чему тот клонит.

– Я еще не знаю… Но смотри сам – корабль нужен им не только для крейсерских рейдов. Есть что-то еще…

Напоследок Грин взял с Роберта обещание, что тот не станет ничего без него предпринимать. Роберт, хоть и со скрипом, все же дал слово. Но Грин с тех пор потерял покой. Он опасался, что ребята начнут без него, и все испортят. Время действовать еще не пришло, в этом он был уверен.

Грин спал. Ему снился сон, все тот же кошмар, что преследовал его уже вторую неделю. После командных курсов ему дали отпуск – две недели. Грин уехал в Поселок, и поселился у Лены. Ради такого случая им выделили отдельную комнату. Борис, при виде Грина в черной гвардейской форме, да еще с нашивками сержанта, и не подумал возражать. Грин наслаждался обществом Лены, вкусной едой, и мягкой постелью – всем тем, от чего он уже отвык за полтора года в армии. Все было бы хорошо, если бы не этот сон. Ему снилось, что он стоит посреди снежной пустыни, один. Воет ветер, взвихряя поземку, свинцово-серое небо нависает над головой. Внезапно, вдали появляются черные точки. Одна, другая, третья. Они приближаются, и Грин понимает, что это волки. Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, ему остается только смотреть, как они надвигаются черной волной. Когда волки приближались настолько, что он слышал дыхание, и скрип снега под сотнями лап, Грин просыпался. Он с воплем садился в постели, обливаясь потом. Разбуженная Лена успокаивала его, и он засыпал. На следующую ночь все повторялось.

– Надо с этим что-то делать, – Грин рассказал маме Лены об этом сне. – Траву, что ли, какую-то попить? У вас нет, случайно, чего-то такого? – Мама Лены слыла целительницей.

– Неспроста все это. Непростой это сон, помяни мое слово, – покачала головой женщина. – Может, тебя о чем-то пытаются предупредить?

– Я уже думал… Ума не приложу, что могут означать эти волки, – ответил Грин.

– Может, это с твоей службой связано? Волки у сарацин что-то вроде тотема.

– Надо подумать, – задумчиво сказал Грин. Вечером он долго ворочался, не мог заснуть – думал. Сон, как ему и положено, приснился снова. Но в этот раз рядом с Грином стоял тот самый старик, которого он мельком видел в туннеле, в зеркале у коменданта. Когда волки были близко, старик стукнул Грина по лбу ладонью. Грин проснулся, и, как обычно, сел в кровати.

– Что, опять? – сонно пробормотала Лена.

– Да, – прошептал Грин, вытерев со лба капли пота. Куски головоломки сошлись воедино. Грин понял. – Но на этот раз я знаю, в чем тут дело.

Утром он собрался, и пошел в Форт. Отец как раз недавно приехал из Сафеда. Грин поднялся к нему в кабинет, поздоровался, и сразу перешел к делу:

– Я давно хотел у тебя что-то спросить.

– Спрашивай, – разреши отец.

– Скажи, почему вы захватили Республику? Только давай обойдемся без пропаганды на этот раз. Вы очень сильно рисковали. Если бы что-то пошло не так, и вы, и Республика умылись бы кровью. И все же вы рискнули. Почему? Что-то заставило вас, я так думаю, и я хочу знать – что.

– Так-так, – отец сложил ладони домиком, и задумчиво посмотрел на Грина. – Хочешь опять все разворошить? Ты же теперь с нами.

– Я не хочу ничего ворошить! И я с вами! Но раз была причина, я хочу ее знать. Это должно быть что-то серьезное, если вы так рисковали.

– Так-так-так… – задумался отец. Потом решительно встал, и сказал: – Пошли.

Он привел Грина в кабинет Эрана. Эран был на месте. Отец с Грином подождали, пока телохранитель Эрана выпроводит очередного посетителя, и вошли.

– Какие люди?! – поднял бровь Эран. – Что привело вас двоих ко мне?

– Малой тут вопрос задал. Очень правильный, и к месту, – отец пересказал Эрану вопрос Грина. – Я подумал, что лучше ты ему ответишь, чем я.

– Ого, – удивился Эран. – Растет молодежь, однако. Не только бегать и стрелять умеет – головой тоже думает. Лучший на курсе, говоришь… – Эран прошелся по комнате. – Ладно, слушай. Чуть меньше трех лет тому назад, позапрошлой весной, наши разведчики застрелили сарацина. Где-то между вот этими деревнями, – Эран показал на карте. – Одному из разведчиков что-то показалось странным, и они привезли труп сюда. Здесь мы его осмотрели с головы до пяток, и обнаружили несколько любопытных вещей. Во-первых, вся одежда у него не отсюда – ни одной бирки на нашем языке. Само по себе это не так необычно, раньше было много контрабанды. Во-вторых, одежда «фонила», уровень радиации был выше естественного фона в пятнадцать раз. Анализ грязи с подошв показал, что там есть примеси глины, характерной для Высот. Вот такая вот загадка. Твое мнение? Что ты об этом думаешь?

– Да тут и думать нечего. Он оттуда, с той стороны. Не наш сарацин, не местный.

– Хорошо. И что это значит?

– Это значит, что там, по ту сторону Высот, не все умерли. И возможно, что там тоже есть государство, или какое-то сообщество, достаточно сильное и развитое, чтобы посылать сюда разведчиков, – ответил Грин, не колеблясь.

– Отлично, – Эран переглянулся с отцом Грина. – Значит, объяснять, почему мы ускорили операцию против Республики, не надо.

– Не надо, все и так понятно, – кивнул Грин. – Перед лицом неизвестной угрозы лучше обезопасить тылы.

– Это еще не все, парень. Мы пытались выяснить, что там, за Высотами. Раз сарацин прошел, значит, в зараженных после ядерных взрывов землях есть проход. Поэтому, мы послали разведку, на машинах. Группа продвинулась на сто километров на северо-запад, и пропала. Последнее сообщение было, что дорога непроходима для машин из-за оползней, и дальше группа идет пешком. Потом связь оборвалась. Спустя неделю мы двинули туда большой отряд. Часть группы, оставшаяся с машинами, была уничтожена сарацинами. О судьбе тех, кто ушел пешком, ничего не известно. В лучшем случае, их убили. После того, как мы взяли Республику, выслали авиаразведку. Возле Города, ты должен знать, раньше был аэропорт. Мы восстановили легкий самолет, нашли пилота, и послали туда на разведку. Он несколько раз летал, но ничего не обнаружил. Высоты для него, считай, предельная дальность. Все, на что хватает топлива, это долететь, немного покружить, и вернуться. Так что о том, что творится по ту сторону, мы не имеем ни малейшего представления. А пленные сарацины ничего не знают. Их вожаки не дураки, чтобы делиться такой информацией с простыми бойцами. Но и это еще не все. Как раз на прошлой неделе разведчики обнаружили следы лошадей, целого конного отряда. Когда померили лошадиное дерьмо детектором радиации, оказалось, что оно «фонит».

– Да, дела… – покачал головой Грин. – Теперь понятно, к чему все эти военные приготовления.

– Именно так, Грин-младший, именно так. Похоже, что мы на пороге войны. И у нас до сих пор нет ни малейшего представления, с чем мы столкнулись.

– Так надо послать разведку, и выяснить! – воскликнул Грин.

– А как, может, ты знаешь? Я так не знаю. Шум машин слышно издали, мы думаем, на этом наши ребята и прокололись. Их засекли, дождались, пока спешатся, и перебили. Сарацины все на лошадях, для них бездорожья не существует. Отправлять пешком – так это же далеко, еды и воды на такой дальний путь на себе не унесешь.

– Но у нас же есть лошади! – воскликнул Грин.

– Да, есть. И только три из них годятся под седло. Кто-то отравил почти всех, ты разве не слышал?

– Значит… – у Грина появилась идея. – Значит, нужно использовать велосипеды. Горные велосипеды. А продовольствие, если что, можно с самолета сбросить.

– Что? – подпрыгнул отец, и улыбка сползла с его лица.

– Да, Альберт, не зря он на курсе первым был, – с уважением в голосе произнес Эран. – В три секунды дал нам ключ к решению. Мы-то об этом и не подумали. Но, ты же знаешь, что это значит, Грин-младший?

– Знаю, – вздохнул Грин. – Это значит, что я влетел.

– Инициатива имеет инициатора, – улыбнулся отец. – Впрочем, ты можешь отказаться. Но ведь ты не станешь отказываться, я прав? – Вопрос был, разумеется, риторическим. Грин не собирался отказываться. Но легкость, с которой отец согласился отпустить его на очень опасное задание, Грин запомнил, и зафиксировал в памяти.

– Прекрасный отель в живописном месте в горах, посреди соснового леса. Номер на двоих, спа, и завтрак – все за триста девяносто девять в сутки, не включая НДС! – продекламировал Роберт, и перевернул страничку путеводителя. Бесплатный туристический путеводитель, как и положено бесплатному, наполовину состоял из рекламы. – Грин, не хочешь в спа? Всего за триста девяносто девять…

– Засунь его себе знаешь куда? – отозвался Грин, и поскреб щетину на подбородке.

– Грубиян ты, Грин. Нет в тебе чувства прекрасного! – Роберт перевернулся с живота на спину, и потянулся. – Вот посмотри – счастливые люди, они сейчас на великах покатаются, потом покушают в ресторане, и пойдут в спа. Потом в номер, и… – Роберт положил на край спальника перед Грином путеводитель, обложкой вверх. С обложки на Грина смотрела улыбающаяся пара – чуть небритый мужчина, и блондинка с большой, явно силиконовой грудью. Оба были на велосипедах, в цветных ярких шлемах. Парочка белозубо улыбалась в объектив, всем видом излучая довольство и сытость. Грин, сидящий скрестив ноги, мрачно глянул на обложку, и отодвинул путеводитель.

– Спа… Джакузи… Вода… – облизнул пересохшие губы Денис.

– Хватит уже про воду, – отрезал Грин, и вернулся к прерванному занятию – разглядыванию карты на экране планшета. Запас воды подходил к концу, и с самого утра во рту у него не было ни капли. Группа расположилась на отдых в укромной, заросшей кустарником расщелине. Двигались они по ночам, а днем отдыхали, все кроме двоих, которые пешком отправлялись на разведку. В зависимости от состояния дороги, за ночь удавалось преодолеть от сорока до пятидесяти километров. Ехать на тяжело нагруженном велосипеде, да еще по тому, во что превратились дороги, и при свете было бы трудно. В темноте, несмотря на прибор ночного видения, это было еще труднее, но никто не жаловался. Все понимали, что план Грина был не идеален, но лучшего никто не придумал. Машину слышно издали, мотоцикл или квадроцикл – тем более. Велосипед едет бесшумно, быстро. Увезти на нем можно намного больше, чем на спине. Единственная опасность была в том, что сарацины наверняка оставили в ключевых точках наблюдателей. У перекрестков, например. Поэтому двигались ночью, подозрительные места объезжали по широкой дуге. Путеводитель тут сослужил отличную службу. Все мало-мальски пригодные для передвижения на велосипеде тропы в нем значились. В свое время весь север страны был опутан сетью веломаршрутов. Прокладывали их подальше от проезжих дорог, по малонаселенным живописным местам. Там, где местность позволяла, Грин вел группу по этим маршрутам, сводя риск того, что их заметят, к минимуму. Единственной проблемой оставалась вода. Они уже один раз пополнили запасы у родничка, бьющего из-под земли в такой же уютной расщелине как эта. Это было пять дней тому назад, группа тогда еще не поднялась на Высоты. Двигаясь вдоль зараженных, радиоактивных земель, группа все же нашла чистый проход наверх, и двигалась по плато дальше, на север. Вода подходила к концу, это заставляло Грина не на шутку тревожиться. Он еще раз пробежался взглядом по карте. Неподалеку, в пределах нескольких часов пешком, было несколько родников. Вопрос состоял в том, следят ли за ними сарацины.

– Так… Ладно. Мишка, иди-ка сюда, – окликнул он лежащего неподалеку Мишку. Мишка тут же поднялся, и подошел к Грину. – Смотри сюда, – ткнул сухой травинкой в карту Грин. – Видишь вот этот родник? Бери своего напарника, и сходите туда. Возьмите бутылки для воды. Только аккуратно, по низу, по распадкам. Вот так, – Грин показал, как идти. – Вопросы есть? Вопросов нет. Выполнять.

– Есть, – по-уставному ответил Мишка, и пошел будить своего напарника.

– Вот уроды, и чего они с нами навязались, – вполголоса выругался Денис.

– Так захотел отец, – уже в который раз терпеливо объяснил Грин. – Не доверяет мне, наверное. А может, у него на Мишку какие-то планы.

– Давай их кокнем, и скажем, мол, пали смертью храбрых? – предложил Роберт.

– Угу, так нам и поверят, – вздохнул Грин. – Хорошо хоть, остальных мне дали подобрать, кого захотел, не взирая на. Тебя вон с кухни отпустили.

– Да, тут всяко не кухня, – согласился Роберт.

– И потом, может, они нам еще пригодятся. Вот как сейчас… – Грин прищурился, глядя, как Мишка с напарником уходят.

– Мишка хоть дело знает, а этот… – сморщился Денис.

– Не скажи. Мы же его в деле не видели. Может, человеком окажется, как знать… – прокомментировал Грин слова Дениса. – «Этот», как презрительно отозвался о Мишкином напарнике Денис, был когда-то мальчиком коменданта. Грину разрешили брать в группу кого угодно, на выбор. Когда Грин пришел к отцу, и попросил в свою новую группу Роберта, тот не отказал – слово есть слово. Но навязал Мишку, и бывшего мальчика коменданта. Грин попытался протестовать, но отец быстро дал ему понять, что решение окончательное, и, если Грину что-то не по душе, то рейд можно и отменить. Грин сдался. Для общения с Мишкой он выбрал официальный командный тон, а-ля: «кругом-бегом-выполнять». Мишка принял правила игры – с разговорами не лез, держал дистанцию. Никиту, мальчика коменданта, он определил Мишке в напарники. Поначалу, еще когда группа готовилась к выходу, он присматривался к Никите. Ждал, что гниль – если она в Никите есть, полезет наружу. Не полезла. Никита выполнял приказы, не нарывался, и вел себя спокойно. Он явно понимал, чем вызвано особое отношение к нему Грина и остальных, но не нарывался. И в друзья не набивался, словно показывая, что не больно-то его и волнует, как на него смотрят. Грин, в том числе и за это, начинал уважать его.

– Так он же… – снова сморщился Денис.

– И что? – понял на него взгляд Грин. – Ты не был там, где он был. Жить захочешь, еще не такое сделаешь.

– Так-то оно так, только ведь он и потом тоже…, – заметил Роберт.

– Чужая душа потемки, – ответил Грин. – Это его личное дело, пока он к нам не лезет с этим. Тема закрыта. Ладно, мужики. Часа четыре у нас есть, давайте спать. Бибизян на часах, остальным отбой…

Припасы подходили к концу. Всем не терпелось вернуться назад, в Сафед. Грязные, заросшие, голодные – припасов осталось немного, и Грин сократил дневной рацион, бойцы мечтали о душе и сытном обеде. Но Грину нужен был результат. Разведчики всюду натыкались на следы сарацин – кучки навоза вдоль натоптанных троп, погасшие кострища, разбросанный мусор. В принципе, этого было бы достаточно – гипотеза о постоянных сношениях сарацин подтверждалась. Но Грину нужно было что-то, что он мог бы показать отцу и Эрану.

– Мне нужен результат! – твердо заявил он Амиру, прикомандированному к группе Грина переводчику. – Результат, а не кучки говна! – Амир мрачно глянул на него, и отошел. Грин его понимал, и в чем-то даже сочувствовал. Амиру было за тридцать, и подчиняться «сопляку» ему не доставляло никакого удовольствия. Он был в гораздо худшей форме, чем ребята Грина, и сильно уставал. К тому же, он не прошел той подготовки, что остальные бойцы. Грин всерьез опасался за его жизнь. Если группа попадет в переплет, шансов выжить в бою у Амира было намного меньше. Бойцам не нужно было приказывать, как вести себя в той или иной ситуации. Существовали наработанные схемы поведения, одинаковые для всех. Каждый знал, куда бежать, когда падать, какой сектор держать. За месяцы тренировок это было доведено до автоматизма. Переводчик этого не умел. Его единственным достоинством было знание сарацинского.

Однажды группа наткнулась на стоянку, по всем признакам покинутую совсем недавно. Пепел в костре был еще теплый. Стало ясно, что сарацины тут переночевали, а затем двинулись на юг.

– Так, давайте посмотрим, куда они направились, – Грин достал планшет, и стал разглядывать карту. – Мы здесь, а они направились… Вот сюда, – он отметил точку на карте, и показал Роберту с Денисом.

– Думаешь? – засомневался Роберт.

– Думаю, да, – сказал Грин. – Смотри, большая часть обнаруженных нами стоянок – либо в глухих распадках, либо в заброшенных зданиях. Думаю, они ленятся палатки ставить. Двигаться они предпочитают по проселкам. Следы ведут на юг – юго-восток. Скорее всего, они по этой дороге двинулись вот сюда. На карте тут ничего нет, но, если посмотреть аэрофотоснимки, видно, что тут несколько строений. Это, наверняка, остатки фермы. Дотуда сорок-сорок пять километров, это три часа пути, если постараться.

– Что ты предлагаешь? – спросил Роберт.

– Я не предлагаю, – резко ответил Грин. – Я приказываю – грузите велики, мы выдвигаемся. Вот здесь свернем с дороги, оставим велики и оставшийся километр до фермы пройдем пешком. Если они там, дождемся ночи, и возьмем их.

– Двигаться днем рискованно, – заметил Роберт. Грин посмотрел на него, но ничего не ответил. Роберт потоптался, и пошел вслед за остальными – собираться. Грин понимал, что Роберт прав, и от его затеи попахивало авантюрой. Они находились во владениях сарацин. Стоило тем заметить, что их преследуют, как они тут же вызвали бы по радио подмогу. Группа Грина быстро превратилась бы из охотника в добычу. Но Грин устал, ему, как и остальным, хотелось быстрее вернуться. Поэтому он решил рискнуть, и пойти ва-банк.

– Обнаглели сарацины, – хмыкнул Денис, передавая бинокль Грину. Они лежали на вершине холма, и смотрели на гостиницу внизу. Смеркалось. До гостиницы было с полкилометра. Чернели пустые глазницы окон без единого стекла. Вокруг заросшего травой двора, точно часовые, стояли черные мертвые деревья. Сверху все отлично просматривалось – и двор, и лобби гостиницы.

– И не говори, даже на «фишку» никого не поставили, – согласился Грин. Сарацины, загнав лошадей под навес, где когда-то ставили машины постояльцы, скрылись внутри здания. «Четыре лошади», отметил Грин. значит, всадников вряд ли больше четырех. Вскоре, раздражая обоняние притаившихся разведчиков, поплыл запах жареного мяса. Сарацины готовили шашлык. Это занятие до того их увлекло, что наблюдателя они не оставили. – Интересно, что это за гостиница? Может, та? – Грин ошибся, приняв здания на аэрофото за брошенную ферму. Оказалось, что это гостиница.

– «Номер на двоих, спа, и завтрак – все за триста девяносто девять в сутки»? Та вроде должна быть севернее, – ответил Денис.

– Ладно, неважно. Подождем до часу ночи, и двинем, – прищурился Грин. – Пусть расслабятся, травы покурят, уснут. Возьмем их тепленькими. Не спускай с них глаз, если что, сразу вызывай. Через два часа пришлю кого-нибудь тебя сменить. – Грин хлопнул Дениса по плечу, и отполз в сторону. Оказавшись там, где его не смогли бы увидеть из гостиницы, он встал, и направился к отдыхавшей у подножия холма группе. Все, кроме сторожившего Никиты дрыхли без задних ног прямо на земле. – Никита! – окликнул Грин Никиту. – Иди спать, я посторожу.

К дому подбирались осторожно, по одному. Пока один крался, остальные прикрывали. В приборе ночного видения бежевые стены стали ярко-зелеными. Грин подошел к стене гостиницы вторым, за Робертом. Следом подтянулся Бибизян. Грин отошел от угла, уступая Бибизяну место. Глядя, как двигаются его бойцы, Грин порадовался: ребята перемещались четко, слажено, прикрывая друг друга. Спускаясь по каменной осыпи склона, ни один камешек не потревожили. Тщательно подогнанное снаряжение не шуршало и не звякало. Обходились без слов, жестами. Когда у стены, кроме Грина. Оказалось четверо бойцов, он жестом показал: «заходим». Тут же Слон стал под окном, спиной прислонился к стене, и сцепил перед собой руки. Первым, как самый легкий, пошел Бибизян. Одну ногу на сцепленные руки, рывок вверх, и Бибизян ласточкой перемахнул через подоконник. За ним последовал Грин. Приземлившись на напружиненные ноги, он тут же отодвинулся вправо, освобождая место. Слева, изготовившись к стрельбе с колена, сидел Бибизян, держа под прицелом дверь. Мелькнула тень, это в комнату влез Денис. Перелезая, он за что-то зацепился, и ствол винтовки стукнул по стене. Стук прозвучал в ночной тишине, как гром. Грин замер, и напрягся. Потянулись напряженные минуты. Все было тихо. Группа осторожно двинулась внутрь по коридору. Подойдя к комнате, из которой доносился храп, Грин остановился у двери. В этот момент идущий за ним Денис полез за светошумовой гранатой. И вот тут-то наработанная схема их и подвела. Граната лежала в карманчике на разгрузочном жилете, карманчик прикрывал клапан на липучке. Когда Денис потянул за край клапана, характерный треск открывающейся липучки прозвучал в тишине как пулеметная очередь.

– Ибрагим? – позвал сонный голос из глубины комнаты. Затем последовала какая-то фраза на сарацинском. Послышалась возня, неуверенные шаги. По стене мазнул луч фонарика, и на пороге комнаты вырос сарацин. Грин, только услышав шаги, понял, что тихий вариант накрылся, и вытащил из ножен нож. Ухватив сарацина за отворот куртки, он дернул его на себя, и всадил в грудь нож. Сарацин захрипел, и упал навзничь. Из комнаты послышался гортанный, полный паники крик, а вслед за ним – характерный щелчок взводимого затвора. Грин понял, что медлить нельзя, и кивнул Денису – кидай, мол. Денис выдернул кольцо, и граната полетела внутрь. Грин отвернулся, и прикрыл окуляры ПНВ, чтобы не выжгло вспышкой. «Двадцать один, двадцать два, двадцать три», считал про себя Грин. Хлопок, и Грин откидывает крышку с окуляров, и рывком бросает свое тело в дверной проем, и сразу после этого влево. Пистолет уже в руке, непривычно длинный из-за накрученного на ствол глушителя. За Грином влетает Денис. Время словно растягивается, все происходит очень быстро, но Грину мгновения кажутся до невозможности длинными. Сарацины, застывшие в разных позах, но с одинаково ошеломленными лицами, не успевают ничего сделать. Пистолет в руках Грина кашляет, отправляя пулю за пулей, как учили – двойками. По два выстрела в каждого. Не в голову, в центр массы. Скорчившись, трое сарацин умирают. Последний, четвертый, лежавший на полу у окна, успел вслепую нащупать подоконник, и перемахнуть через него.

– Слооон! – взревел Грин. За окном послышался звук удара, возня, и над подоконником показалась довольная рожа Слона. В комнату зашел Бибизян, следом за ним Мишка с Никитой. Они несли переносную лампу. Грин выключил ПНВ. Мишка включил лампу, и комнату залил яркий белый свет.

– Туточке я! – хихикнул Слон, увидел, что творится в комнате, и побледнел.

– Сарацин где? – дернулся Грин.

– Здесь лежит, живой, только в отключке, – торопливо доложил Слон.

– Отлично… – Грина отпустило. Он повернулся к Денису, и спокойно спросил: – Зачем ты за гранатой полез?

– Так ведь учили… – вяло ответил Денис. Грин только покачал головой – и правда, учили.

Сарацин провалялся без сознания добрых два часа. За это время ребята Грина обыскали дом, и подсчитали трофеи. Часть трофеев тут же и употребили – припасов у сарацин было много, а бойцы изголодались. Грин есть не стал, он терпеливо сидел на стуле рядом с сарацином, и ждал, пока тот очнется.

Первым, что увидел сарацин, когда открыл глаза, было улыбающееся лицо Грина. Сарацин с полминуты таращился на него, не понимая, где находится. Потом до него дошло, он завозился, пытаясь отползти. Связанные руки мешали сарацину подняться. Грин рывком поднял его за шиворот. Сарацин оказался перед ним на коленях.

– Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, – продекламировал Грин. Сарацин обвел комнату взглядом затравленного зверька. Он что-то пробормотал по-сарацински, глядя, как ребята Грина деловито роются в вещах его товарищей. Подошел Амир, и стал рядом с Грином.

– Спроси его, кто он такой, откуда двигался их отряд, куда направлялись, – приказал Грин. Амир перевел его слова сарацину. Тот разразился потоком гортанных слов, с ненавистью глядя Грину в лицо. Если бы не бледное лицо, Грин бы подумал, что сарацин не боится.

– Ругается, – перевел Амир.

– Да это и без перевода понятно, – кивнул Грин. – Ладно, скажи ему, что у меня нет времени на игры. Если он не начнет говорить, я выколю ему глаз. Если и это не поможет – то оба глаза.

Амир перевел, но сарацин не внял. Он продолжал ругаться, брызгая слюной. Грин покачал головой, и позвал:

– Мишка! Ко мне! – подошел Мишка. Грин посмотрел на него, и приказал: – Ты у нас живодер, Михаэль, тебе есть работа. Давай, устрой этому кадру экспресс-допрос в полевых условиях. – Мишка, не говоря ни слова, потянул из ножен нож. Он присел перед сарацином, сгреб пятерней его волосы, и повернул лицом вверх.

– Ну что, сволочь? – ласково спросил он у вмиг заткнувшегося сарацина. – Будем разговаривать?

Спустя пять минут сарацин, захлебываясь словами, умолял пощадить его, и обещал рассказать все. Один глаз сарацин не сводил с поигрывавшего окровавленным ножом Мишки. По лицу сарацина текла кровь, на месте второго глаза зияла пустота. Амир, успевший позавтракать припасами сарацин, уже об этом пожалел – его стошнило прямо в комнате, даже выбежать не успел. Грин эмоций не испытывал – дело было важнее всего. Этому его на командирских курсах научили – концентрироваться на выполнении задания, отметая все ненужное и несущественное. Видя холодное спокойствие Грина, окрепли духом и остальные.

– Вот давно бы так, а то все – «не хочу, не буду», – нараспев протянул Мишка, и показал сарацину его глаз, наколотый на острие ножа. – Нужно смотреть в лицо фактам.

– Ладно, хватит, – оборвал Мишку Грин. – Лучше возьми камеру, и снимай. Итак, – обратился он к сарацину. – Как твое имя? Кто командовал вашей группой?

Сарацин говорил очень быстро, Амир едва успевал переводить. Грин иногда останавливал поток слов, льющийся из пленного, переспрашивал, уточнял. Карту сарацин читать не умел, поэтому на карте, что обнаружили у убитого командира отряда, ничего толком показать не смог. Впрочем, и без этого он рассказал немало ценного. По мере того, как сарацин говорил, настроение у Грина ухудшалось. Если сарацин говорил правду – а не верить ему причин не было, на Землю Отцов надвигалась беда.

По словам пленного, началось все три, или четыре года тому назад. Когда сошел снег, сарацины по ту сторону Высот занимались своими делами. До Земли Отцов им дела не было, тем более что путь в нее лежал через радиоактивные земли. Потом, в один прекрасный день, из-за высот пришел Шейх. Святой человек, поборник истиной веры, почти пророк – так говорили он нем сарацины. Шейх совершил немало чудес – лечил наложением рук, предсказывал погоду, видел сквозь стены, и даже, пленный сам не видел, а только слышал – мог летать по воздуху. А еще он читал мысли, и мог заставить человека сделать что угодно. Шейх быстро втерся в доверие к вождю одного из крупных племен. Он рассказал, что за Высотами, демоны, пережившие насланную Всевышним кару, угнетают правоверных, охотятся на них, точно на диких зверей. Опираясь на поддержку вождя, Шейх призвал к священной войне, по очистке сарацинских земель от демонов. Поначалу, он не сумел набрать достаточно воинов, но прошлым летом к подготовке священной войны присоединилось еще три племени. Год сарацины готовились, и вот час настал. «Армия Пророка», как назвал ее Шейх, выступила в поход. Отряд, который перехватила группа Грина, это лишь малая часть того, что надвигалось на Землю Отцов. Двадцать тысяч всадников, бронетехника, артиллерия – сарацины не мелочились. И, если сарацин не врал, вся эта масса людей и техники сейчас двигалась сюда.