Текст книги "Записки бизнесюка"

Автор книги: Павел Чувиляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Лучше воробей наличными, чем павлин в кредит. Арабская мудрость.

Старушки-процентщицы

Ищешь виноватого – посмотри в зеркало.

Американская пословица.

Помимо ломбарда, местом, где деньги лежат, и взять можно, является контора ростовщика. Объявлений полно: «Кредиты до 300 тыс. руб. Без залога и поручителей»! Раньше такое на столбах висело. И сейчас висит, но кое-то разбогател, развился и стал вешать даже в метро красочную рекламу: «деньги до зарплаты без залога и поручителей». Это ростовщики. Или кредитные пирамиды, если угодно. Дабы отказаться от негативных коннотаций слова ростовщик, власти новый термин изобрели: микрофинансирование. С опозданием примерно на 20 лет ростовщиков легализовали. Закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях» (МФО) № 151-ФЗ был принят 2 июля 2010 года; а 7 октября 2010 года он вступил в силу. В результате даже банки начали заниматься прямым ростовщичеством в силу его великой выгоды^[36].

Ростовщики существуют с незапамятных времён; они удостоились упоминаний в Библии. Да и более древние тексты насыщены негативными эмоциями в их адрес. Сейчас наличие ростовщиков – неотъемлемая черта любого крупного города. Их присутствие не зависит от уровня развития экономики. Помните: «Шёл я как-то по Нью-Йорку и зашёл в одну конторку» (© Вилли Токарев). Конторы ростовщиков я видел в Праге, Дрездене, Дублине, и т. д. И сидят там вовсе не старушки-процентщицы, а крепкие мужики самого что ни на есть мафиозного вида. Другое дело, что в развитых странах такие «конторки» не лезут на глаза. Например, в заграничных супермаркетах их точно не встретишь. В России – пожалуйста. Не только в Москве, но и в Самаре, Тольятти, Волгограде, Новосибирске, Ульяновске, Нижнем Новгороде пункты выдачи ростовщических займов расположены прямо в магазинах^[37]. Лишь в Казани нет: Ислам всё-таки. В других крупных городах до 25 тыс. руб. дают, не отходя от кассы и не требуя даже паспорта. Просят сотовый телефон, и прямо при клиенте на него звонят, проверяют. А процент? А что процент: до 2 % в день (732 % годовых)! Разумеется, встает вопрос о законности таких процентов. Так вот: всё абсолютно законно. Согласно действующему законодательству, давать деньги населению под проценты могут не только банки, но и иные юридические, но не физические, лица. Но принимать средства у населения и при этом гарантировать вкладчикам процентный доход – исключительная привилегия банков. Есть нюанс: деньги у народа также могут принимать инвестиционные компании, например, ПИФы и брокерские конторы в доверительное управление; ДУ Но ни те, ни другие по закону не могут гарантировать клиентам процентного дохода. Кроме того, все юридические лица могут брать в долг у физических лиц, но беспроцентно. Кстати, последним обстоятельством я неоднократно пользовался: юридическое лицо, собственная фирма, должна мне, как лицу физическому, столько, что вовек не расплатиться. И ведь не платит, зараза! Так что если её вздумает захватить какой-нибудь рейдер, я тут же сдамся, и буду просто счастлив, мгновенно подав иск о взыскании долга. А вот захватчика ждёт большой и неприятный сюрприз: даже закрыться не сможет, пока не расплатится.

И всё-таки слово «ростовщик» имеет негативный оттенок. Стараниями Церкви и русских писателей в обыденном сознании закрепился стереотип ростовщик = мошенник. Писателей можно понять: они сами были изрядно должны ростовщикам. К «нашему всему», «солнцу русской поэзии» А. С. Пушкину, ростовщик заявился прямо на его похороны. Во избежание скандала душеприказчику, несчастному Жуковскому, пришлось заплатить ему из личных средств. Причём столько, что пердюмонокль, то есть пенсне от изумления падало. И потом не раз падало, когда в бумагах поэта обнаружилось долгов на 70 тыс. руб. Тут даже тайный советник Жуковский спасовал: пришлось просить у Императора. Государь заплатил, но для покрытия расходов и помощи разорённой семье взял на себя функции книгоиздателя. Проще говоря, рекомендовал изучать сказки Пушкина в гимназиях и школах. Родителям поневоле пришлось их покупать и платить. Вот и ругай ростовщиков после этого! Если бы не долги, восхищались бы мы произведениями Пушкина? Или был бы он забыт, как многие прекрасные поэты XIX века? Впрочем, прозаики не лучше. Так, И. С. Тургенев для расплаты с ростовщиками продал две деревни с крепостными. Они были частью отцовского наследства, которую он оттягал по суду у родных сестёр (дискриминация женщин в Российской империи образца XIX века была похуже, чем сейчас в ас-Саудии). Одна из обделённых сестёр вышла замуж за достойного человека, который спас её от бедности. А вторая подалась в Петербург, где её карьера актрисы сложилась крайне неудачно. Говорят, она умерла от голода, хотя писатель с пеной у рта доказывал, что от чахотки. Говорите, зачем Муму утопил? Да тут сестра родная, голодом уморенная! Примеры можно множить…

Так и вышло в русской литературе, что ростовщик есть кровосос, топора из-под пальто заслуживающий. От чего удержать может лишь совесть да человеколюбие (то бишь, инфантильный гуманизм). И то не всегда. Ф.М. Достоевскому в «Преступлении и наказании» понадобилась вторая, абсолютно невинная жертва: Лизавета. Дабы не вызвать излишнего сочувствия к бедному студенту Раскольникову, удачно замочившему мерзкую крово-пийцу-старушенцию по законам революционной целесообразности. В реальности ростовщики не столь отвратительны, как в литературе. Необходимо различать банковский бизнес и ростовщический. Банк торгует деньгами, создавая их из воздуха. У банка есть Уставной капитал, он вносится учредителями при регистрации и может пополняться. Его минимальный размер регулируется законом «О банках и банковской деятельности». За соблюдением норм закона следит Банк России (Центробанк, ЦБ), который с 1 января 2011 года установил норматив минимального размера капитала банка в 180 млн. руб. или €4,2 млн. У не выполняющих норматив банков приостанавливают, а потом отзывают лицензию, что, фактически, равносильно потере капитала.

Банк России неоднократно заявлял о желании повысить минимальный размер уставного капитала. Назывались суммы в 1 млрд. руб. и даже в 25 млрд. руб. И это не пустые слова: норматив планомерно повышается уже 15 лет, и будет повышаться дальше. Он является страховкой от недобросовестности, в частности, от выдачи кредитов «своим людям» с последующим их невозвратом (что было весьма распространено в России в 90-е годы, да и сейчас изжито, мягко говоря, не до конца). Чем выше норматив, тем меньше банкиров желающих мошенничать и надёжнее система в целом. В 1990-е годы в России было 2300 банков, сейчас осталось 1100, из которых всем нормативам ЦБ полностью соответствуют лишь 600. А в кулуарах мне доводилось слышать от высокопоставленных сотрудников ЦБ: «500 банков нам за глаза хватит». Одобрямс! Помимо Уставного капитала в средства банка входят вклады, которые он сумел привлечь у населения, а также кредиты, которые он сумел занять у других банков или у Центробанка. Имея средства в объёме N, банк может выдать кредитов в объёме 5*N. Об этом говорит установленный Банком России норматив обязательного резервирования в 20 %. Отправив на резерв в Банк России сумму N, коммерческий банк может кредитовать экономику и население в объёме в 5 раз больше. Цифру 5 зовут мультипликатором, в переводе с басурманского, увеличителем. Она показывает, сколько кредитных денег банк может рисовать из воздуха по сравнению с реально имеющимися.

В процессе работы банка образуется прибыль, которая может быть направлена на увеличение капитала. Чтобы умножить новый капитал на мультипликатор, нарисовать ещё больше денег и получить ещё больше прибыли. Если же возникает убыток, то есть кто-то кредит не отдаёт, банк вынужден гасить его из собственных средств. Способность банка рисовать деньги сократится. Если средства банка сильно уменьшатся, для начала ему запретят принимать депозиты. Потом Центробанк либо поможет (даст кредит под низкий процент) либо отзовёт лицензию и закроет банк к чёртовой бабушке. Российский норматив мультипликатора не самый строгий и не самый либеральный; средний. Мировая практика даёт коридор для норматива обязательного резервирования в 15–25 %. Что даёт мультипликатор в пределах от 4 до 6,6. Причём эти цифры ни из какой экономической теории не следуют; они получены чисто опытным путем. Перед дверями банков не раз возникали очереди из желающих срочно забрать свои вклады. Последний раз это наблюдалось в Исландии в 2009-ом, в Греции в 2010-ом и на Кипре в 2013-ом. Но очередь – это крах банка, если не всей системы. Банк не может отдать все вклады одновременно, у него их физически нет, они розданы в кредиты. И так по всей цепочке. Если проблемы у крупного банка, есть риск «эффекта домино». Ау, психологи-социологи! Объяснили бы, почему при 10 %-ном резервировании риск возникновения перед дверями банка очереди разъярённых вкладчиков велик, а при 15–20 %-ах она редко возникает даже в кризис? Что за циферка такая, волшебная: 15 %? Дайте ответ! Не дают ответа. Бог с ними, с мозговедами; мне деньги нужны. А для этого надо понять, с чем идти к ростовщику, а с чем к банку. Ростовщики не создают виртуальных денег. В кредит, вернее, в долг выдаются средства, которые у ростовщика имеются в наличии. По новому закону о микрофинансировании им разрешено брать в долг, но лишь 1,5 млн. руб. у одного заёмщика. И это не банковский депозит: деньги не застрахованы. Как известно, Агентство страхования вкладов (АСВ) полностью страхует любой депозит на сумму до 1 млн. руб. А если сумма больше, то вкладчик разбивает её и несёт в разные банки: всё равно ведь застраховано. У вкладчиков в ростовщиков сумма фиксирована; не разобьёшь. И никем не гарантирована.

Ну и кто больший мошенник: банк, рисующий деньги из воздуха, или ростовщик, рискующий своими и, с недавних пор, чуть-чуть заёмными? Некоторые экономисты, поклонники твёрдых денег и золотого стандарта, считают банковский бизнес чистым мошенничеством.^[38] В их словах много справедливого. Однако, если все деньги твёрдые и уже распределены в экономике, то создание любого нового бизнеса становится весьма затруднительным: где взять кредит на него? В рыночной экономике коммерческие банки являются необходимым злом, приносящим благо. Впрочем, как и ростовщики. Много они не дадут. Не только потому, что деньги не рисуют, но и потому, что много у них просто нет. Те, у кого есть серьёзные деньги (200 млн. руб.), не открывают ростовщических контор; они открывают банки. Ведь с точки зрения доходности банк намного выгоднее конторы ростовщика. Нарисованные, виртуальные деньги заёмщики превращают в реальные, да ещё и проценты платят. Кроме того, только банки имеют право принимать деньги у населения в депозиты. А это тоже доход, да ещё какой: ведь депозит тоже можно умножить на мультипликатор. Государство (любое, не только российское) очень не любит ростовщиков, душит их налогами. Зато все государства любят банки. Что и понятно: кто государственные проекты, в том числе военные и полицейские амбиции, финансирует? Банки! Деньги виртуальные; нарисуем – будем жить. Вот и вечный банкрот, государство (а что такое, строго говоря, дефицит бюджета, как не банкротство?), за нарисованными деньгами в банки обращается. Чтобы расплатиться, эмитирует необеспеченные деньги. А потом: инфляция, инфляция…

В России налоговая нагрузка на деятельность ростовщика до принятия закона о микрофинансировании составляла 80 % доходов. При таких налогах не стоит удивляться запредельности ростовщического процента. А ведь есть ещё и бандиты. Кто будет искать заёмщика, который не платит, и давить на него? На банки работает вся мощь судебной системы. На ростовщика работают бандюки. Оплата «крыше»: 50 % прибыли. Если учесть стоимость рекламы, аренды места в супермаркете и прочие расходы, то 732 % годовых удивления не вызывают. Это не значит, что услугами ростовщиков нельзя пользоваться. Можно. Причём не только 10 тыс. руб. до получки. До 300 тыс. руб. в такой «конторке» взять реально; я брал. При этом процент можно скостить до 3 %. Не в день, а в месяц. Правда, с крупными заёмщиками (а 300 тыс. руб. – для ростовщика много) будет особая работа. Не только паспорт скопируют, но и в гости придут. Представитель… гм… неформальных силовых структур (в определённых кругах называемый «бакланом») поинтересуется, тот ли вы, за кого себя выдаёте, там ли живёте? Придётся принять. Риск велик: к примеру, ростовщик может назначить выдачу денег на позднее время и в тёмном переулке. А по выходе из конторы заёмщику могут «случайно» дать по башке и ограбить. При этом долговую расписку ростовщика непременно оставят. Или в квартиру после визита представителей ростовщика «случайно» залезут домушники, прекрасно знающие устройство замков. Надо понимать, что ходишь опасно! Кроме того, в случае невозврата ростовщикам долга и несвоевременной уплаты процентов с заёмщиком могут поступить в стиле «лихих 90-х». Не стоит удивляться, если утюг или паяльник будут использованы не по назначению. Причина проста: к ростовщикам за большой суммой обычно обращаются те, кому банки в кредите отказали. Люди, для которых 100–300 тыс. руб. составляют проблему. Ростовщик знает, что в случае конфликта горе-заёмщики не смогут оплатить в полиции полноценное расследование и эффективную защиту. И в полицию, скорее всего, просто не пойдут. А беззащитных дурачков можно и утюгом; на то они и лохи.

Закон о микрофинансировании действует чуть больше года. За это время на рынке микрокредитов случился взрывной количественный рост: в реестре Минфина на начало 2015 года числилось 1639 организации МФО. Столько, оказывается, в РФ ростовщиков. К сожалению, количество ещё не перешло в качество. Понятно, что ростовщик, даже если это банк, выдаёт микрокредиты без проверки. Каждому, кто может предъявить паспорт и зарегистрированный на этот паспорт сотовый телефон. Лично я такой «пакет документов» сварганю за два дня и затрачу 6 тыс. руб.: паспорт куплю у бомжа, а сотовый на него повешу через знакомого в телефонной компании. Получу в кредит 15 тыс. руб. и смоюсь с деньгами. Чем не бизнес: прибыль больше 100 %? Другое дело, что это бизнес разовый. Рожу того, кто придёт получать деньги «срисуют» при выдаче. Если это будет посредник, ему надо платить; он может расколоться. А приступный сговор в составе организованной группы сильно добавляет срок. Если же деньги приду получать я, то мою рожу тем более срисуют. Мне эти одноразовые акции не подходят, но мошенников в микрокредитовании пруд пруди. Причём не только среди заёмщиков. Один ростовщик как-то предлагал мне до 15 тыс. руб. под 3 %. В день. То есть 1100 % годовых. Это сколько же надо выпить, чтобы под такой процент кредит брать? Между прочим, в реестре Минфина этот «щедрый» ростовщик не числился. Мошенник, как и было сказано. Вероятно, с приходом на рынок микрокредитования банков, у которых капитал заведомо больше, процент снизится. Банки перетянут клиентуру. Но мне нужно не светлое будущее, а деньги сейчас. Ничего лучше, чем 3 % в месяц мне у ростовщиков пока добиться не удавалось. Остаётся лишь повторить: нормальный рынок кредитования в РФ только вызревает. Ждём-с! Но ждём, действуя. К ростовщикам обращаться можно и нужно в двух случаях. Чтобы добрать. Например, если срочно нужен миллион, а собрано всего 700 тыс. Идём к ростовщикам и добираем. Или если «висит» срочный платёж в размере до 50 тыс. руб., а наличных категорически нет. Надо перекрутиться – идём к ростовщикам. Но в любом случае ростовщик должен быть первым, кому придётся отдавать. Во избежание.

Кто кого может, тот того и гложет. (Русская пословица XVIII века).

Банк из машины

Я раздвигаю волокно —

Железным, длинным, крепким телом,

Я проползаю сквозь бревно,

Я занимаюсь нужным делом!

Я дырки делаю собой;

Меня с почтеньем забивают.

Я проколол бы шар земной,

Да только шляпка не пускает.

Александр Минаев и группа Time-out «Гвоздь».

Выше, я ругал банки, а теперь хочу похвалить. Если бы не они, то мест получения денег было бы не три, а два. И процент был бы от 60 % до 732 % годовых. За такой процент не жалко и в Библии пропесочить. Уж не говоря про Коран, который ссудный процент вообще запретил. Недаром Пророк Мухаммед до своего духовного преображения купцом был. Наглядно видел, какое это зло: ростовщичество. Что, впрочем, нисколько не мешает исламским банкам, оформляющим процент в виде добровольного дара. Но я ещё не в раю среди гурий. А знакомый ростовщик по имени Мамед (недаром я про Коран вспомнил!) после долгих телефонных переговоров, с трудом согласился дать лишь 200–300 тыс. руб. Осталось 700 тыс. руб., за которыми придётся идти в банк. Банк начинается там, где кончается ростовщик: 300 тыс. руб. – минимальная сумма кредита. Для меньших сумм банк предложит вам электронного ростовщика: кредитную карту. Тоже канал получения денег, но с ограничениями. Процент высок и наличные сразу не снять: 50 % лимита. А железные ящики-банкоматы имеют обыкновение в самый неподходящий момент злобно бурчать: «Операция не может быть проведена». Их скупо загружают деньгами; экономят. Особенно в понедельник с утра пораньше, когда деньги особенно нужны.

Итак, банки. Делаю глубокий вдох. Люди, пожившее в СССР, «к вам обращаюсь я, друзья мои» (© товарищ Сталин). Помните бюрократию? А мелкие взятки? А очереди? А дефицит? Так вот: теперь всё это перекочевало в банки. С одним важным дополнением: ныне оно ещё и компьютеризировано. Думаете, как банки кредиты выдают? Формально должен собраться кредитный комитет, рассмотреть заявку, покумекать, обсудить бизнес-план. Заслушать многомудрых экспертов, оценивающих кредитоспособность заёмщика и перспективы проекта. На деле происходит так: на кредитный комитет (в крупных банках он собирается раз или два в неделю, в мелких реже) приносят пачку распечаток с мелкими кредитами. Председатель кредитного комитета (обычно один из зампредов правления банка, в крупных банках – директор филиала) подписывает их не глядя. Дальше комитет занимается крупными кредитами, их действительно обсуждают. Также всегда обсуждают кредиты под залог, например, недвижимости. Потому что оценка залога тонкое искусство. По-моему, система в целом советская. Кому не нравится слово «советская», пусть будет бюрократическая. Хрен редьки не слаще. Кто готовит распечатки? Машина, компьютер. Кто реально решает судьбу вашего мелкого (1 млн. руб. – для банка мелочь) кредита? Машина! Это называется скоринговой системой. В переводе с басурманского английского scoring = выигрыш. Нет, зря всё-таки товарищ Сталин в своё время обозвал кибернетику «буржуазной лженаукой» и денег на неё не дал. Не доглядел вождь. Так и представляешь себе подготовленные по алгоритму и аккуратно распечатанные расстрельные списки. Даёшь машине запрос, скажем: «заговор промпартии», или: «троцкистско-зиновь-евский левый уклон», или: «врачи-вредители». С опциями: «наркоматы» или: «армия» или даже: «органы НКВД» – чистки везде проводить надо. Компьютер по базам данных пошарит, помигает, погудит, пощёлкает, да через полчаса готовый список и выдаст. Какая экономия труда оперчекработников! Слушайте, может такой компьютер с расстрельными списками уже есть? В банках точно есть. На их сайтах висят кредитные калькуляторы. Клиент может себя в машину вбить для экономии трудозатрат оперчекработников, простите, банковских клерков. И себя в расстрельном списке увидеть. Как сказал мне однажды после второго подряд отказа в кредите операционист в банке «Кредит Европа»:

– Я выяснил, у вас всё нормально, но надо, чтобы ваша заявка попала к людям.

Как честный бывший советский человек, я решил, что с меня вымогают взятку. Заговорщицки подмигнул и говорю:

– К хорошим людям? А сколько они берут?

Однако, операционист игру не принял:

– Нет, просто к людям. Мы не можем понять, как настроена программа и почему она вас отбрасывает. Выяснять – геморрой. Давайте подождём, пока машина встанет на профилактику, и заявки будут обрабатываться вручную. Профилактика у нас проводится раз в полгода, и уже скоро должна начаться. Как начнётся, я вам позвоню.

Действительно, позвонил. И кредит был получен.

Есть дефицит (кредиты); мудрая партия и правительство в лице её представителей на местах (кредитный комитет), которые постановили народ дефицитом обеспечивать. Есть распределитель дефицита (машина); и есть те, кто при нём состоит (банковские клерки). Полная аналогия с советским гастрономом и дефицитной колбасой. Вплоть до того, что сотрудники распределителя (банка) могут купить колбасу (получить кредит) вне очереди и по сниженным ценам (процентным ставкам). Но раз так, действовать нужно соответственно. В любом советском гастрономе был чёрный ход и торговля дефицитом из-под полы. А так называемая интеллигенция (написал правильно с первого раза!) не чуралась и втайне гордилась знакомствами с продавцами. Элита интеллигенции гордилась знакомствами с директорами магазинов и доступом к обкомовскому спецраспределителю. Ничего не изменилось. Вплоть до спецраспределителей: теперь это крупные банки. Список Путина-Шувалова для вытаскивания из кризиса крупных предприятий – тому порука. Интересно, они его с помощью расстрельного компьютера составляли? Малый бизнес, разумеется, в него не попал, на то он и спецраспределитель. Сказано же: народ и партия едины; раздельны только магазины. Механизм распределения дефицита прост и чёток. Вплоть до того, что кредит на развитие бизнеса, на юридическое лицо, получить почти невозможно, если в составе учредителей фирмы нет чиновников. Они там присутствуют, конечно, не лично (это коррупция; за неё сажают), а в виде родственников, друзей, друзей родственников и родственников друзей, и прочих смотря-

щих-прихлебателей. И можно сколько угодно писать для банков красивые и обоснованные бизнес-планы: не «своим» (не одобренным чиновником) денег всё равно не дадут. Доступ к дефицитным кредитным ресурсам имеют, прежде всего, приближённые к власти, о чём писал, например, журнал «Знамя»^[39]. Можно и более учёные мнения привести. Вот, что говорил в январе 2009 года Симон Кордонский,^[40] один из наиболее известных и толковых российских социологов; между прочим, бывший референт президента Владимира Путина:

«Недавно мы проводили исследования в районе одной из республик, который является поместьем главы администрации этого района. Вся собственность в этом районе записана на него, он распоряжается всей полнотой ресурсов. И всё там работает на благо народа. Под народом надо понимать рентные группы: пенсионеры, бюджетники, разного рода иждивенцы (дети), те, кто обслуживает органы муниципальной и государственной власти, а также сами эти органы власти. Во всех сёлах, где мы были, есть газ, холодная и горячая вода, канализация – в каждом доме. Хлеб развозят по домам. До 40 сортов водки в магазинах. Это коммунистический рай, как он виделся в конце 1970-х годов. Но в этом раю нет места активному населению: весь бизнес монополизирован администрацией. Это огромное поместье. И процесс становления таких поместий идёт во всех регионах, хотя и с разной скоростью и в разной степени».

Это не говоря уже об откатах. Помню при открытии бизнеса в 2006-ом (когда я был ещё наивен) обошёл я шесть московских контор, обещавших «помощь в кредитовании малого бизнеса». В четырёх из них мне сразу назвали сумму отката: 15 % полученных кредитных ресурсов. В остальных двух сидели люди более опытные. Попросили кучу бумаг, в частности, обороты по ещё не открытому счёту… Короче, я на это забил. Что же делать, если нет желания встраиваться в вертикаль дефицита и вешать себе и бизнесу на шею пиявку-чиновника? А что вы делали в советское время, как дефицит доставали? То и делать: система спецраспределителей существует, но работникам гастронома (банка) тоже жить надо. В полурыночной экономике РФ это вылилось в форму потребительского кредитования. Исследований нет (ау, социологи!), а по своему опыту скажу, что примерно половина потребительских кредитов берётся вовсе не на потребление, а на развитие различных малых бизнесов. Вплоть до того, что сплочённый трудовой коллектив фирмы «вешает» кучу «потребов» на себя, выступая поручителями друг для друга. Банки это понимают. Даже специальная услуга есть: кредиты для руководителей фирм. Ей-богу не вру: у них так в рекламе написано, да и пользовался неоднократно. На первый взгляд путь в обход вертикали кредитного дефицита представляется маргинальным. Верно. Бизнес будет развиваться гораздо медленней, чем у конкурента, получившего чиновничью поддержку, а заодно присоску. Но есть и плюсы.

Сколько раз я наблюдал: бизнес при административной поддержке дуется-дуется, как лягушка по весне. Бизнесюк-конкурент уже и здороваться перестал, всякую мелочь, вроде меня, под ногами не замечает. А потом вдруг – бах! – и с треском лопнул! Что случилось? Ничего особенного: чиновника сменили. На повышение, например, пошёл. А новая пиявка – тощая и голодная – никаких прежних договорённостей знать не хочет: плати в два раза больше, и всё тут. Ещё хуже, когда предприниматель с чиновным покровителем ссорится. У них же, у каннибалов вертикали власти, жизнь тоже не сахар. То сокращение штатов, то реорганизация. Или придёт новый главный шаман; объявит борьбу с коррупцией. А то и модернизацию. Что для подведомственного бизнеса опять-таки означает: плати в два раза больше. Ведь тогда с покровителя вертикаль начинает больше требовать, дабы усидеть на месте и не попасть под новую метлу. Разного рода вымогательство провоцирует ссоры. В виде крика бизнесюков: «Мы вам так верили»! Но истерика ни к чему хорошему не приводит. Потому что зависимость предпринимателя от чиновного покровителя всегда односторонняя. Вы ему обязаны всем, он вам – ничем. Догово-ров-то нет; одни договорённости. При таком подходе успешный бизнес вести можно. Но не долго. По мне, лучше выкручиваться самому. Бизнесюк от коммерсанта тем и отличается, что выживает сам. По Симону Кордонскому: «Коммерсанты – это не то же самое, что предприниматели. На рынке работают предприниматели, которые рискуют. А есть коммерсанты, которые рискуют лишь в своих отношениях с государством. Они играют на административном рынке, обслуживая бюджеты разных уровней». Впрочем, насчёт врага народа Кордонского я уже предупредил: передозировка опасна.

Не нравится учёный-еврей, вот вам русский чиновник. Как заявил мне многолетний министр финансов РФ (занимал пост в 2000–2011 гг.) Алексей Кудрин на брифинге в Высшей школе экономики в марте 2009 года: «Малый бизнес устойчиво платит по своим долгам, что удивительно. Мы ожидали худшего». Значит, отправили нас, бизнесюков, господа этнографы из правительства на съедение каннибалам, а схарчили почему-то ещё не всех. Теперь высокопоставленные антропологи удивляются, головами качают: ай-ай-ай, эксперимент расходится с теорией. В следующий раз точно дустом попробуют.

Господин поручитель

Банк легко даст вам кредит, если вы сумеете доказать, что на самом деле он вам не нужен.

Американская пословица.

Пока я ещё жив, надо готовиться к походу в банк. Возьмем, например, тамошнюю очередь. В кризис объём необходимых документов и справок увеличился вдвое (кстати, тоже типичный советский подход: хочешь талончик в распределитель – принеси кучу справок; из месткома не забудь). Но, в конце концов, это техническая проблема. Что дело не в технике я понял, когда в начале 2010-го милая девушка из кредитного отдела одного из отделений Сбербанка за коробку вкусных конфет допустила меня взглянуть на шкаф, где хранятся заявки от желающих получить кредит. Папки с кредитными делами (так это называется на языке банкиров) туда не помещались; громоздились на полу. «Теперь вы понимаете, почему мы вашу заявку второй месяц рассматриваем?» – произнесла она томным, но уставшим голосом. «Ваш номер 126, а мы ещё и полсотни не обработали», – добавила она, прожевав подаренную мной конфету. И тут же попросила 5 тыс. руб. только за то, чтобы передвинуть очередь; просто переложить мое кредитное дело с нижней полки шкафа на верхнюю. Не дал. Но вот кредитное дело добралось-таки до момента обработки той самой машиной. На самом деле, сведения вбиты ещё во время общения с банковским клерком на процедуре приёма заявки. Но теперь дошла очередь. Вероятность получения отказа тем больше, чем менее грамотно собраны документы.

Основным документом, подтверждающим доходы заёмщика, является справка о налогах на доходы физического лица (2-НДФЛ.). Цифра «2» означает, что лицо является наёмным работником. Работодатель должен платить в бюджет 43–46 % любой официально выплаченной работнику суммы (если считать с НДС, то 83 %, то есть 83 копейки с каждого заработанного рубля). Поэтому банки полагают, что если налоги уплачены, то работник (для них заёмщик) действительно получил доход. Наивные! Держать работника только для того, чтобы «вешать» на него кредиты, действительно невыгодно. Это прошлый век, и не комильфо. В остальном, система обходится. Самое смешное, что у интеллигенции при общении с банками есть преимущество, о котором она, как правило, не знает и поэтому не пользуется. Почти каждый современный работник умственного труда является многостаночником. В том смысле, что если пишет, то не в один, а в ряд журналов. Если считает, то не в одном институте, а по заказу ещё парочки-троечки контор. Да ещё и грантик какой-нибудь, межотраслевой. Если преподаёт, то опять-таки не в одном ВУЗе: в пару-тройку мест на лекции бы успеть…

Эта ситуация не является нормальной. В рыночной экономике такое совмещение не должно встречаться часто. Ведь все интеллектуальные конторы в той или иной степени конкурируют между собой: продукты-то схожи. И не согласованная с начальством работа на конкурента обычно вызывает неприятные вопросы. Поэтому в США, например, быть профессором (действующим, а не почётным) в нескольких ВУЗах одновременно попросту запрещено трудовым законодательством. Узнают – выгонят, причём сразу отовсюду. Исключения бывают, но редко, и, что называется, по особому распоряжению. Так, по завершении Манхэттенского проекта (создание атомной и водородной бомб) ученые-физики должны были резко потерять в зарплате. Они больше не имели права на военные надбавки. Дабы не обижать много сделавших для страны людей (могут пригодиться) и побудить талантливую молодежь изучать физику (вдруг холодная война надолго – как и оказалось), правительство США разрешило учёным публичные лекции с использованием помещений и получением гонораров от местных университетов. Было несколько турне. Так родились знаменитые «Фейнмановские лекции по физике». В России же на любой кафедре любого ВУЗа совместителей чуть ли не больше, чем штатных сотрудников. О журналистах или, скажем, переводчиках вообще помолчу. Так, что называется, сложилось исторически. Данная порочная практика является следствием тотальной интеллигентской нищеты в СССР, а теперь и в РФ. И 20 лет рыночной экономики нисколько не изменили ни нищету, ни практику антиинтеллектуализма российской власти.