Текст книги "Записки бизнесюка"

Автор книги: Павел Чувиляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

– Ты что творишь?!

– А что-то случилось? – высунулся из кабины как всегда улыбающийся Шмуэль.

– Проверь, – бросил начальник крутящемуся рядом молодому холую.

Тот рысцой побежал вниз, к въезду на стоянку. Минут через пять вернулся:

– С потолка немного посыпалось, совсем чуть-чуть…

– Подметёшь, – бросил Шмуэль охраннику, дал по газам и уехал.

Таким был Шмуэль, дикий ангел российских дорог. Лихим и остался бы в памяти, если бы не довелось мне ненароком прикоснуться к другой стороне его жизни, к его тайне. А это было непросто. Для водителей поржать и потрепаться – первое дело. Душа нараспашку. Только познакомились, а уже через полчаса всё-то про него знаешь: где родился, как жил, где служил, куда ездил, кого любил, кого просто так трахал. Но Шмуэль молчал. Расспросить его, конечно, пытались, особенно новички. Но он только улыбался и отвечал: «Это не интересно». Только на самом дне голубых глаз иногда проскакивала какая-то искра. Меня всегда занимал вопрос: почему типичный азер зовется еврейским именем? И ведь не кличка: Шмуэль всегда так представлялся, сам себя так называл. Но обратной стороной открытости среди водителей является уважение к личным тайнам. Не хочет человек говорить – и не надо; его дело. Другого рассказчика найдём. Да и искать недалеко: вон уже соловьём разливается. Но однажды глухой осенью 2009-го довелось мне оказаться со Шмуэлем в бане. Дело бы под Ярославлем, а о неудобстве и плохой обустроенности тамошних стоянок дурная слава по всей России идёт. Например, баня на всю стоянку одна. Вот и пришлось мыться вдвоём, и то повезло: бывает, что по 30 человек набивается. Когда Шмуэль разделся, я увидел у него на спине страшные, глубокие рубцы. Более всего они походили на неумело сделанный рукой ребенка рисунок новогодней ёлки. Только рисовали не на бумаге, а на живом человеческом теле. И довольно давно: иссиня-белёсые треугольники тянулись от позвоночника до рёбер. Ужасная «ёлка» начиналась от шеи, а последние шрамы были уже на ногах. Работа на транспорте связана с авариями и травмами. Шрамы среди водителей не редкость. Некоторые даже хвастаются, идиоты. Но спина Шмуэля была одним из самых ужасных зрелищ, которое я когда-либо видел. И я не смог сдержать вопроса:

– Где тебя так?

Наверное, если бы с нами был кто-то ещё, Шмуэль привычно отмолчался. Но мы были одни, поэтому после долгой паузы он всё-таки разжал тонкие губы:

– Это плеть. До 1992-го я жил в Баку и работал врачом. И звали меня Исмаил. Друзья и девушки называли «Ангел Исмаил»; за голубые глаза. Потом пришёл Эльчибей. Он сказал, что азербайджанцев нет, а есть только тюрки и правоверные мусульмане, как в вашей Чечне.^[10] По улицам Баку ходили отряды Народного фронта. Они решали, кто тюрк и правоверный, а кто нет. Про меня сказали, что я плохой мусульманин, и вообще еврей. У нас с 1988-го года война была, электричество и воду часто отключали; иногда хлеба не было.^[11] Но я терпел. А после этого – он показал на спину – решил: хорошо, пусть я буду еврей. Сбежал в Россию, и с тех пор меня зовут Шмуэль.

Он отвернулся и принялся ожесточённо мыться. А я пребывал в шоке: видеть человека, высеченного плетью, мне ещё не доводилось. К тому же, я полагал, что живу в XXI веке, а не в Средневековье. Но спина Шмуэля свидетельствовала об обратном. Без слов, но красноречиво. Шмуэль, видимо, понял, что я расстроен, и решил успокоить. Он прервал омовение, подошел ко мне и сказал:

– Да не переживай ты. Те, кто меня бил – были хорошие (?!) ребята. Когда их командир велел меня бить, они били от ребер к позвоночнику. Видишь: по бокам рубцы глубже. А вот двум моим друзьям не повезло. В отряде, который их захватил, привыкли бить, как положено по шариату: от позвоночника к рёбрам. Плеть переломала им хребты, и они умерли. Ты не говори нашим, о том, что видел. Я потому с тобой в баню и пошёл, что тебя попросить можно.

Это был самый длинный монолог, который я от него слышал…

А в самом начале 2010-го разнеслась весть, что Шмуэль погиб. Его фуру нашли в Уральских горах, рядом с трассой Челябинск-Ирбит, которая среди водителей-дальнобоев носит недоброе имя «трассы самоубийц». Машина и груз были целёхоньки, двигатель работал на малых оборотах, в кабине горел свет. Вещи, деньги, документы, и даже ключи от машины нашлись здесь же. Все было аккуратно разложено, грабители в вещах явно не рылись. Но Шмуэля нигде не было. При этом машина была закрыта, и ни один след от неё не вёл. Об этом говорили долго, и разное. Приплетали даже мистическую историю с перевалом Дятлова^[12], хотя он находится довольно далеко. Сошлись на том, что Шмуэль ошибся из-за сильного снегопада и вылетел с трассы. Но глубокий снег и фантастическое мастерство вождения помогли ему не перевернуться, а съехать вниз по крутому склону. По сути, съехать в пропасть (с грузом? не верю!). Дальше он решил дождаться утра, стал ложиться спать. Разделся – и тут от пережитого стресса не выдержало сердце. Задыхаясь, уже ничего не соображая, он вывалился из кабины на воздух. И при этом захлопнул дверь, забыв ключи в кабине, как последний новичок. Затем отошёл от фуры и умер, а труп и следы завалило снегом.

Версия довольно убедительная. В состоянии шока человек действительно может пройти метров сто даже с разорванной аортой или с надорванным сердцем. А труп могли унести животные. Но Шмуэля серьёзно искали. Его советы многим помогли, иногда даже спасали бизнес. Поэтому когда был объявлен сбор средств на поиски, немало даже самых прижимистых бизнесю-ков проявили щедрость. Внёс свою лепту и я. Упорные поиски продолжались не только зимой, но и весной, когда сошёл снег. Искали даже с вертолёта. У дальнобойщиков много знакомых; нашлись среди них и вертолётчики. Однако все усилия оказались напрасными. Ангел Исмаил бесследно исчез.

А может, он просто улетел домой?^[13]

Война трёх мандаринов

Если ты хочешь пить, какое тебе дело до формы кувшина?

Арабская пословица.

Коль скоро техника куплена, надо искать заказы. Тема заказчиков неисчерпаема, и возвращаться к ней будем не раз. Пока скажу: хорош тот заказчик, у кого собственный бизнес выгодный, а грузы горящие. В поисках щедрой оплаты заносит порой мелкого бизнесюка в экзотику. Спрашивается: как мелкий российский бизнесюк-грузовоз связан с геополитикой? Ему бы телевизор смотреть, да умных геополитиков слушать. И ехидно комментировать, всё равно ничего не понимая. Ан, нет: бывает, заносит чёрт те куда. А всё проклятая глобализация и мировой империализм, чтоб их…

Скажем, была где-то недалеко война. Так не успела закончиться – постреливают ещё – а мелкий бизнесюк со своей фурой туда уже лезет. Оно ведь кому война, а кому мать родна: надо восстанавливать разрушенное. Про «умные» бомбы и снаряды только по телевизору говорят. Реальная бомбёжка или массированный артобстрел по-прежнему не оставляют камня на камне. В пострадавшие районы везут не только оборудование, но и стройматериалы: там редко можно найти хоть один целый кирпич. А восстанавливать надо срочно: не успеют отстроить, скажем, электростанцию – люди зимой помёрзнут. Даже если они победители. Такие заказы очень дороги. Как известно, на войне денег не считают; их там зарабатывают. Да и сам бизнесюк-перевозчик непременно потребует премию за риск. У военных и геополитических грузов тройная оплата. Обычная ставка, рассчитанная по километражу с учетом амортизации фуры и 20 %-ной прибыли перевозчика умножается на три. При этом двойной коэффициент назначается за срочность груза, а тройной – ещё и за геополитику. Откуда такие заказы берутся? Не будь наивен, приятель: на войне «пилят» громадные бюджеты. Подрядчики, субподрядчики, субсубподрядчики, и т. д. Если в обычном бизнесе посредническая цепочка состоит из двух-трёх, максимум четырёх звеньев (больше невыгодно), то геополитика, порой, удлиняет её до семи-восьми. Сам бы не видел, ни в жизнь не поверил.

Первый раз я столкнулся с геополитикой, то есть войной, в 2008 году. Причём дважды: в начале мая (см. ниже) и в конце августа. В августе война была гораздо ближе: Россия и Грузия что-то не поделили в Южной Осетии. Пять дней выясняли, кто же прав. Потом пришёл лесник в виде единственного сторожевого корабля ВМФ США в порту Поти – и всех выгнал. Геополитика закончилась; началось восстановление. Получил заказ и я: потащил куда-то за Цхинвал оборудование для упомянутой электростанции. Три здоровенных электромагнита по 6 тонн каждый. Кстати, на месте выяснилось, что старые магниты (я должен был их забрать, даже раздолбанные, в них меди много) обе стороны при обстрелах-бомбёжках не повредили. Их просто кто-то технично спёр, когда персонал и охрана в панике покинули стратегический объект. Это же геополитика: здесь всегда есть третья сила, которая воюет мало, зато аккуратно подчищает всё, что остаётся плохо лежать после действий первых двух.

На фуре дорога в те места одна: до Владикавказа, дальше по Транскавказкой дороге (Транскаму) через знаменитый Рокский тоннель. За тоннелем – война, и там нас обещали встретить и сопроводить. Двигались мы караваном (собирались в Ростове), что исключало нападение обычных разбойников. Рокский тоннель с двух сторон охранялся чеченцами в российской форме. Уж не знаю, кто это: батальон «Восток», кажется. Бородатые, но вежливые. От их улыбок мороз по коже. За тоннелем действительно ждала охрана: два БТР встали во главе и в хвосте колонны. Я поинтересовался:

– Если из серьезного шарахнут – не поможет.

На что мне с улыбкой ответили:

– Понимаешь, дорогой, у кого тут есть два БТРа, того обижать нельзя. Он потом найдёт, да. Потому и не шарахнут.

По дороге видели с десяток российских танков и БМП. Повреждений на них не было; не подбиты. Раздолбанная техника (очень немного) была лишь около Цхинвала. И везде местное население, третья сила, активно копошилось внутри, что-то снимало и отвинчивало. Поинтересовался, и мне ответили:

– А, эти сломались. Когда 58-я армия уходила, оставила. Видишь, часть носом вперёд стоит, а часть кормой. Туда шли – ломались, и обратно тоже. А мы тут убираем.

Надо сказать, что осетины принимали очень хорошо, и это не показуха. Видимо, для них война действительно означала победу. Завалили нас подарками: вином и мёдом. То и другое, кстати, дарилось в 40-литровых алюминиевых канистрах, тут так принято. Так что доехали приятно. Довелось увидеть и грузин, и даже проехать с ними обратную дорогу. Уже говорил, что обратный груз (раздолбанные электромагниты) кто-то аккуратно украл. Так что ехать бы мне назад пустым, но тут как раз грузин нарисовался:

– Ты куда обратно? (Оцените формулировку вопроса).

– В Москву

– Слушай, тебя-то мне и надо! Мандарины возьмёшь? Хорошо заплачу!

– Какие мандарины в августе? А документы есть? И потом, ты туда, небось, чего – не то положишь. Бомбу, например, – а меня кокнут, как террориста. Или наркотики. Не поеду я с твоим грузом!

– Обижаешь, да! У нас мандарины круглый год всегда растут. Насчёт документов не беспокойся, двух экспедиторов дам. С них и спрос, если что.

– А куда они сядут? Не видишь, нас в кабине двое.

– Чего ты такой нервный, а? В фуру сядут. Они привычные; не замёрзнут.

Полчаса бодались мы с этим мандаринщиком. Уговорил, чёрт нестриженный, тем, что подвел ко мне за руку начальника охраны-осетина и тот за него поручился: дескать, свой. Да, Кавказ – дело тонкое. Уж не знаю, как грузин во время войны умудрился стать у осетин своим, но документы действительно были в полном порядке. Даже через Рокский тоннель нас чеченцы без проблем пропустили. После того, как старший экспедитор зашел к ним на блок-пост и о чём-то минут пять поговорил. Наверное, документы показывал.

До России экспедиторы в фуре в основном спали. Но когда мы выехали с Кавказа, они проснулись, и закипела работа. На свет божий была извлечена толстенькая пачка плоских листов с наклейками «Maroc». Маленькие такие, чёрненькие, ты, приятель, их на мандаринах не раз видел. Экспедиторы методично наклеивали их на каждый плод, превращая мандарины сомнительного происхождения (наверное, турецкие) в солидные марокканские. После этой нехитрой операции груз, по московским ценам, подорожал примерно на 20 %. Из воздуха. Как в детской книжке, ей-богу: «Но только за время пути собачка могла подрасти». Заодно груз перебрали: грузили мы 21 тонну, часть побилась и попортилась; до Москвы доехало 20 тонн. Правда, много мы вчетвером честно съели, и себе взяли по две сумки каждый: мандарины оказались вкусные. Война войной, а обед по расписанию. Пока ехали, экспедиторы не раз предлагали мне возить мандарины постоянно. Но что-то мне в этих заказчиках не понравилось; отказался. Оно ведь как: раз провезёшь легальный груз, другой. А на третий местные геополитики решат, что ты на постах примелькался, и зарядят твою фуру чем-то очень криминальным. А закон подлости никто не отменял: тут-то за шкирку и возьмут.

Ближняя геополитика опаснее дальней. Помнится, возил я в 2014-ом какой-то жутко секретный груз из Подмосковья в Крым по заказу аж самого ФСБ. До сих пор документы храню; гаишникам на дороге хорошо показывать: «Ой, извините, эта бумажка случайно тут завалялась». Честь не отдают, но иногда работает. Повёз я шпионские радиодетали, ой, простите, секретный груз, как наглый ватник-оккупант. Мне грозный заказчик обещал и сопровождение, и пропуск на Керченскую переправу без очереди, и колонну, и «сорок бочек арестантов». Колонны никакой не было, а сопровождение только в Подмосковье и помаячило. Зато на Керченском пароме натурально чуть не пристрелили. У московских шпионов что-то с крымскими коллегами не срослось: контора-то большая. Вот и вышла внутрикорпоративная дискоммуникация, как это в умных учебниках по экономике зовут. А по-русски просто: бардак. Арестовали меня, да стали допрашивать с пристрастием: не украинский ли я шпион, а то, может, американский? Сутки сидел, на двух четырёхчасовых допросах доказывая, что не верблюд. Потом выяснилось, что какой-то генерал в летний заслуженный отпуск ушёл, а про груз мой секретный никому не сказал. Из соображений конспирации.

Если уж связываться с геополитикой, так лучше с дальней. Как бы ни были люди ожесточены войной, а сидит в них сочувствие. Увидят морду иностранную, растерянную, в их геополитике ни бум-бум не понимающую – обязательно помогут. В смысле, меньше шансов, что примут за пособника врага и пристрелят под горячую руку.

Если угрожают смертью – верь сразу. Еврейская мудрость.

Соколы и геополитика

Чому ж я не сокол? Чому ж не летаю?

Тарас Шевченко.

Дальний геополитический заказ я ещё в мае 2008-го нашёл. Есть на свете выгоднейший бизнес. Норма прибыли такая, что добыча нефти и в подмётки не годится. Пожалуй, лишь нелегальная торговля оружием и наркотиками даёт такую же отдачу на вложенный капитал. Но это всё дела незаконные, а бизнес, о котором речь, абсолютно легален. Заключается он в… инкубации яиц соколов. На правильно выращенные яйца этих птиц существует огромный платёжеспособный спрос. Арабские нефтяные шейхи из Саудовской Аравии (в дальнейшем будет употребляться название ас-Саудия; именно так страна называется официально), Объединённых Арабских Эмиратов, Иордании, Дубая, Кувейта, Омана и прочих благодатных стран просто-таки помешаны на соколиной охоте. Для них это вопрос престижа, родовая, возникшая задолго до появления Ислама, забава арабской аристократии. Устраиваются многочисленные пышные охоты, где обладатели благородных птиц состязаются друг с другом, хвастаются и выясняют, кто круче. В прошлом разногласия из-за соколов не раз приводили к династическим конфликтам, смутам и даже войнам. Сейчас на таких охотах порой заключаются миллиардные сделки. Да и дорога к выгодному браку станет гораздо короче, если будущий зять блеснёт на соколиной охоте перед будущим тестем. Восток, как известно, дело тонкое…

Поэтому арабы готовы платить $3 тысячи за одно яйцо. Ей-богу не вру: три штуки баксов за одно птичье яйцо! При этом себестоимость одного яйца порядка $300–400, так что норму прибыли можете посчитать сами. Чего только не придумает освобождённый труд! Или люди, освобождённые от труда, при наличии шальных нефтяных денег. Бизнес на соколиных яйцах, однако, не простой. Издавна в российских деревнях практиковался птицеводческий приём: бралась старая шапка, и в момент, когда цыплята появлялись на свет, перед ними этой шапкой проводили. Срабатывал инстинкт: первый подходящий по размеру предмет, который цыплёнок видит, он считает матерью. Затем из этого извлекалась польза. Когда нужно было зарезать курицу, крестьяне не гонялись за будущим обедом с ножом по всему двору, и вообще не тревожили курятник. Они просто клали посреди двора ту самую старую шапку. И срабатывал другой инстинкт: давно уже взрослые куры сами собирались вокруг своей суррогатной матери. Крестьянам оставалось лишь спокойно выбрать жертву. Сокол, конечно, не курица, но инстинкты у него те же. Первый объект, который птенец видит после появления из яйца, он принимает за мать. Интеллекта у птиц почти нет. В отличие от дрессировки собак, которые действительно отличаются умом и сообразительностью, работа с птицами построена исключительно на инстинктах. Дрессировка ловчего сокола нацелена на то, чтобы хищник не улетел с добычей, а спокойно подпустил к себе охотника и вернулся на рукавицу. Лучшие, элитные птицы не сделать этого просто не могут: могучий инстинкт велит им считать рукавицу и голову охотника собственной матерью и лететь к ним.

Интересно, что более крупные хищные птицы, например коршуны, ястребы и орлы этим полезным для человека инстинктом не обладают. И потому на охоте применяются редко. Исключением стал кречет, широко используемый для охоты на водоплавающую птицу. Традиции дрессировки складывались, когда охота была не забавой, а насущной необходимостью, промыслом. Для других птиц овчинка не стоила выделки. Ловчую птицу нужно приучить жить и размножаться в неволе, нападать на дичь, а не на охотника. С ястребами и коршунами это осуществить можно, хотя и очень сложно, с орлами – почти невозможно. Во всех зафиксированных случаях показа якобы дрессированного орла, в конце концов, выяснялось, что это был не орёл. К тому же, крупная птица съест больше мяса, чем принесёт охотнику. Невыгодно.

Из крупных хищных птиц человеком использовался ещё филин и (реже) другие совы. Но не для охоты, а для почтовой службы. Использование для тех же целей воронов исторически не подтверждено и, скорее всего, выдумка. Дрессировка сов основывалась на инстинкте возвращения в гнездо с огромных расстояний, как у почтовых голубей. Правда, филина надрессировать гораздо труднее. Голубей можно гонять в качестве хобби в свободное время. Недаром голубятни до сих пор остаются даже в Москве. Совами же нужно заниматься профессионально. Но и преимущества сов очевидны: ночной полёт обеспечивает секретность. С этим столкнулся Гай Юлий Цезарь во время завоевания Британии в 55 и 54 гг. до н. э. Приданные войскам бриттов жрецы-друиды общались с помощью филинов, и противник ночным броском возникал там, где великий полководец никак не ожидал. Десант 55 г. до н. э. из-за этого практически провалился. Разозлённый Цезарь объявил всех дрессировщиков сов колдунами, и повелел сжигать их заживо вместе с птицами. Помогло: после второго массированного десанта в 54 г. до н. э. римляне сумели закрепиться в Британии. Но совиную почту они преследовать не переставали, тем более, что она распространилась и в Галлии (Франция) и среди германских племён.

После принятия Римом христианства образ мерзкой ведьмы с совой на плече перекочевал в христианскую традицию. Образ правдив: большой филин весит до 5 кг, попробуйте-ка удержать такую тушку на рукавице, то есть на вытянутой руке! Филина нужно принимать на плечо. Язычники-римляне были веротерпимее христиан, это идёт от стоиков. Те, кому это не было поручено по должности, «колдунов» не жгли и на них не доносили. Христиане же старались вовсю. Традиция гонений стала устойчивой, вошла в фольклор и культуру, даже в детские страшилки. И Россия не исключение. Например:

Седая лохматая Бука —

С мешком по дороге идёт.

Слетают с плеча её совы,

Лишь скрипнет в округе снежок.

Любого те совы готовы —

Схватить и упрятать в мешок!

© Тимофей Белозеров.

Между прочим, это написано в 1972 году, и широко опубликовано в советской печати для детей. А вы всё: атеизм, атеизм… Язычника Цезаря не хотите в борьбе с языческими же друидами? В результате, сейчас искусство дрессировки сов почти утрачено, впрочем, как и сам Большой филин, ныне обитающий не в лесах, а в Красной книге. О совиной почте можно почитать разве что в «Гарри Поттере». Кстати, после успеха этой саги Джоан Роулинг попытки возродить традицию наблюдаются во всём мире, включая Россию. Успехов!

Соколиная же охота на Ближнем Востоке всегда процветала. Но для того, чтобы получить элитную птицу, первым, кого птенец в жизни увидит, должен быть его хозяин, благородный арабский шейх. Или его слуга-сокольничий. Вернее, птенец должен увидеть рукавицу и голову хозяина, но это уже детали. Смысл в том, что яйцо, за которое заплачено три штуки баксов, должно лежать перед очами покупателя аккурат в момент появления птенца. Если момент упущен – птица пропала. Надрессировать можно, но ловчего сокола высочайшего класса из неё уже не выйдет. Перед шейхом-соседом не похвалишься, сына выгодно не женишь. Цена такой птицы резко падает. Но соколы в Аравии не живут. Вернее, не размножаются. Раньше, когда климат был другим, они чувствовали себя здесь вольготно. Из истории известно, что Александр Македонский охотился в Ливии на буйвола и подвергся нападению льва, причём в камышах. На месте Ливийской пустыни 2,5 тысячи лет назад была пересечённая реками саванна с буйной растительностью, могучим животным и птичьим миром. В Аравии в то время тоже была не пустыня, но степь, а на севере и западе даже лесостепь с ливанскими кедрами. Потому у предков нынешних шейхов и сложился, казалось бы, довольно странный в условиях пустыни обычай соколиной охоты. И платят теперь их благородные потомки бешеные деньги: соколы в Аравии кончились, а обычай блюсти надо.

Отлов и импорт взрослых не инкубационных соколов запрещён международной Конвенцией по охране редких птиц. Ас-Саудия присоединилась к соглашению в 1998 г. До этого процветала контрабанда, но сейчас за незаконный ввоз в страну взрослого сокола предусмотрена смертная казнь, и закон соблюдается. Но всё равно, зачем платить? Раз уж нельзя ввозить взрослых птиц, купи живые яйца, заморозь, привези, положи в инкубатор, и получи результат. Но не всё так просто. Сокол птица крупная. Ту же курицу в когтях он утащит запросто, даже если она бройлер. Даром, что он весит 1,5–2,5 кг, а несушка до 6 кг. Сокол легко собьёт четырёхкилограммового лебедя, пятикилограммовую цаплю, и даже шестикилограммового гуся. Это летучая машина смерти. В охотничьих книгах описаны случаи, когда сокол ударами когтей и клюва убивал не только привычного зайца, но и лисицу, и даже волка. Просто камнем пикировал сверху, и не отставал, пока не выбивал когтями глаза или не пробивал клювом череп. Возможно, это охотничьи байки.

Но правдой является то, что птенец сокола при появлении на свет чуть ли не вдвое крупнее новорожденного цыплёнка. При этом соколиные яйца ненамного больше куриных. Средние размеры яиц у европейских соколов 5,2 x 4,1 см, максимальные 6,0 x 4,6 см. В природе супружеская пара соколов раз в год откладывает 5–7 яиц. В инкубационных условиях число яиц в кладке по неизвестным причинам всегда равно четырём. После мартовских брачных игр полная кладка формируется в начале апреля. Срок высиживания составляет 4–5 недель; птенцы обычно появляются на свет в первой декаде мая. Если волка кормят ноги, то сокола крылья. Самка сокола намного крупнее самца. Под словом «сокол» (ловчий) обычно подразумевают именно самку. Самца же называют челигом, и на охоте не используют. По крайней мере, на

Ближнем Востоке. Тем не менее, носить в себе яйца большого размера самка сокола физически не может. Природа разрешила парадокс тем, что соколиные яйца очень хрупкие; у них не скорлупа, а плёнка. Куриное яйцо нужно разбивать при помощи удара, но яйцо сокола даже нельзя взять в руки – оно лопнет. В природе это им не мешает. Пока один из супругов-соколов охотиться, другой высиживает и сторожит. Мощный взрослый хищник вполне способен отогнать всех потенциальных любителей полакомиться яйцами. При инкубационном разведении и при транспортировке яиц из-за тонкой скорлупы возникают проблемы.

По мнению арабов, самые лучшие соколы живут почему-то… в Литве. Уж как их сумели убедить в этом ушлые литовцы – сие тайна великая есть. Можно предположить, что литвин с арабом – братья навек, ещё со времён крестовых походов. Тем не менее, элитные соколиные яйца арабы покупают в Литве. И это притом, что соколиные фермы есть и в Германии, и в Чехии, и в Испании. Да и в России есть.^[14] Наши новые аристократы тоже любят соколиной охотой побаловаться. Впрочем, и старые тоже любили «во поле погуляти, серых уток постреляти». Не зря появились в Москве и Соколиная гора и Сокольники. А первый русский устав соколиной охоты – «Урядник сокольничья пути» – написал не кто-нибудь, а государь Алексей Михайлович (Тишайший; 1629–1676 гг.). И в 1668 году издал, но не на средства казны, а за собственные деньги.

Некоторые историки считают Соколиный двор Алексея Михайловича своеобразной секретной службой. Судите сами. Особый язык, ведомый только сокольничим и царю. Подчинение напрямую государю, минуя бояр и дьяков. Перемещёние по всей стране и даже свободный выезд за её пределы якобы в поисках лучших птиц.^[15] Особые книги на тайном языке для записи результатов охот. Наконец, доступ к царю в любое время дня и ночи без ожидания и предварительного доклада. Все эти факты наводят на определённые мысли. Добавим финансирование из личных средств царя на уровне, какой не всякий боярин имел. Возникает ощущение малочисленной, но крепко сплочённой соколиной опричнины. Чья деятельность была весьма эффективной: спокойствие в государстве достигалось без громких опал и массового террора образца Ивана Грозного. Не только в Аравии соколы пересекались с политикой!

Несмотря на традиции, сейчас мы богатым арабам соколиные яйца не продаём. Что обидно. Возможно, впрочем, что причины объективные. И Литва, и значительная часть ас-Саудии представляют собой равнины, расположенные у моря. Ни Чехия, ни большая часть Германии, ни Испания (плоскогорье), ни Россия (вернее, Московия, раз уж речь об Алексее Михайловиче) таким сочетанием природных условий похвастаться не могут. Наверное, могла бы причерноморская Украина, но про поставки яиц оттуда я не слышал. Возможно, потому, что сокол в этих местах редок, несмотря на стихи Шевченко. В итоге возникает классическая транспортная задача: доставить хрупкий груз – инкубационные яйца соколов – из Литвы в ас-Саудию точно к сроку появления птенцов (первая декада мая). Но как везти?

Самолётом нельзя. Каждый, кто хоть раз летал, помнит, как при взлёте закладывает уши. Для человека этот перепад давления проходит без вреда, а вот хрупкие яйца соколов непременно погибнут. Везти поездом? Можно, если бы не стрелки, на которых состав раскачивается. Даже если яйца не лопнут, птенцы могут вылупиться уродливыми, повреждёнными. Такой товар благородным шейхам и даром не нужен. По той же причине – болтанка – невозможен и корабль. Доставить кондиционный товар покупателю может только фура с инкубационным оборудованием. И только если большая часть пути будет проходить по гладким и ровным европейским автобанам. Из Литвы в Польшу (польский участок стараются сократить из-за довольно плохого качества дорог), затем в Германию. И дальше на юг, через кусочек Австрии и Хорватию, в Турцию, до самого Босфора, через красивейший в мире мост Ататюрка, соединяющий Европу и Азию. За остановку на мосту и любование видами штраф драконовский; турецкие полицейские непрерывно орут и гудят, подгоняя. Но всё равно ночной поток (днём проезд транзитных фур запрещён) ползёт не более 5 км/ч; вид того стоит.^[16]

Но вот мы и в Азии; что дальше? Тут соколы кончаются, и начинается геополитика. Турция граничит на юге с Сирией и Ираком, на востоке – с Ираном. В Иран нам не надо: тамошние аятоллы считают соколиную охоту занятием несколько греховным, от молитв и полезных дел отвлекающим. Прямо не запрещают, но и не одобряют. Покупателей соколиных яиц в Иране нет; местные фрондёры предпочитают ездить за птицами в Эр-Рияд, несмотря на то, что у их шиитов с тамошними ваххабитами серьёзные религиозные разногласия. Вот прежний шах Ирана, Мохаммед Реза Пехлеви^[17], большой, говорят, был любитель древней забавы. Тоже традиция: царь Алексей Михайлович не раз посылал лучших соколов с сокольничими (шпионы?) в дар монархам, с которыми хотел дружить. И сетовал, что никто из царствующих соседей не является знатоком благородной охоты. Дикари-с. Единственным достойным исключением, по мнению Алексея Михайловича, был персидский шах. Аристократия подражала монарху. Но шах с аристократией в Иране уже 36 лет, как кончился – в результате Исламской революции 1979 года.

По идее, нам надо на юг. Лучше всего через Сирию, в Иорданию (где появятся первые покупатели) и далее в ас-Саудию. В Сирии любители соколиной охоты тоже есть, но мало; покупки эпизодические. Раньше делали крюк по шоссе Бейрут – Дамаск, чтобы продать часть соколиных яиц богачам Ливана. Но после геополитического сериала про гражданскую войну любители соколиной охоты в Ливане почти перевелись. Поэтому сейчас груз идёт прямо на Эр-Рияд. Это конечная точка соколиного маршрута. Считается, что лучшие дрессировщики соколов живут в ас-Саудии; богачи и аристократы из других стран предпочитают приезжать за птицей именно сюда. Инстинкт инстинктом, но птицу надо ещё надрессировать охотиться для хозяина, а не просто гордо сидеть у него на рукавице. Это долгое, тонкое и трудное дело занимает два года. Многие птицы при этом гибнут, потому что методы дрессуры весьма жестоки. Зато на выходе получается ловчая птица, которой и похвастаться не стыдно. В Эр-Рияде действует единственный в мире соколиный базар, при нём открыт специализированный соколиный госпиталь. И чтобы меня так лечили, как этих… курей! Средний класс ас-Саудии тянется за шейхами и тоже охотится. Как правило, он покупает не элитную, а надрессированную птицу. Но и она стоит десятки тысяч долларов.