Текст книги "Записки бизнесюка"

Автор книги: Павел Чувиляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Бизнес отлично справляется с проблемой дефицита, наполнения рынка и с выводом на рынок новых товаров (прогресс). С криминалом справляется государство, и неплохо, что бы ни говорили авторы детективов. Зато с инсайдом в рыночной экономике гораздо сложней: его цена резко повышается. Ведь он пользуется огромным спросом, который, разумеется, рождает предложение. Например, Минтранс РФ является игроком на рынке грузоперевозок: государству принадлежит контрольный пакет акций РЖД, основного конкурента автомобильных грузоперевозчиков. Но тот же Минтранс на этом рынке Судья, поскольку он устанавливает правила. Представь приятель, что в разгар футбольного матча судья надел футболку одной из команд. Или – ещё лучше – футболку третьей команды. Но свисток изо рта не вынул, и карточки не отложил.

Минтранс знает, запретит он «длинные» американские сцепки, или нет, а я, мелкий бизнесюк – не знаю. Это реальный вопрос, будораживший рынок грузоперевозок в 2010–2012 гг. В США иной стандарт фур, чем в Европе: они длиннее. В России разрешены оба варианта, но Минтранс планировал запретить «американцев». На слухах и инсайде цены на них колебались на 30–50 % каждый месяц. В итоге пока не запретили. Для меня эта информация жизненно важна: я вкладываю в покупку фуры, быть может, последнюю рубашку. И ту заёмную. Если куплю «американку», а Минтранс её запретит, я разорюсь. И меня, быть может, убьют за долги. Но инсайд принадлежит Минтрансу, и просто так абы с кем он им делиться не станет. Проблема инсайда в рамках только рыночной экономики не решается. Доказано математически. Тем не менее, дело не безнадёжно: законодательство и обычаи могут помочь. Бизнесюк может добыть инсайд, как сделал я в Минтрансе. Причём информацию можно достать легально, без связей и взяток. Для этого существуют общественные комиссии, советы и центры при министерствах. Там можно встретиться с чиновниками и задать им вопросы. Не сразу, сильно покочевряжившись, но они всё-таки дадут ответ. Не факт, что он будет правдив. Но, собрав несколько мнений, представление составить можно. Процесс требует больших затрат времени и сил, а также особого склада ума. Поэтому в промышленно развитых странах им занимаются специальные люди – лоббисты. Но и в РФ сделано многое, хотя квалифицированных лоббистов мало.

Экономика (производство благ) должна служить людям. Рай на земле построить нельзя, но можно хотя бы попытаться не превращать жизнь в ад.

Рынок прекрасный инструмент для облегчения жизни. Но это очень сложная вещь; просто так работать не будет. Как утверждал лауреат Нобелевской премии по экономике за 1973 год и стопроцентный американец с 1931 года, а до того 26 лет русский Василий Леонтьев: «Систему свободного предпринимательства можно сравнить с гигантским компьютером, способным решать свои собственные проблемы автоматически. Но каждый, кто имел дело с большими компьютерами, знает, что иногда они дают сбой и не могут действовать без присмотра». Та же мысль у британца Нила Аскерсона: «Свободная рыночная экономика – превосходная вещь, но, чтобы она работала, нужно очень много полиции». Теперь то же по-русски: «невидимая рука рынка показала фигу» (© Григорий Явлинский). Вариант: «сжалась в кулак и двинула в челюсть» (автор неизвестен). Для нормального рынка нужны условия. С точки зрения бизнесюка, их три:

– сильный и хоть сколь-нибудь справедливый Судья, устанавливающий правила и следящий за их выполнением;

– крупные игроки (лидеры рынка, маркет-мейкеры); их не должно быть слишком много, чтобы не было монополии или ценового сговора (олигополии), но должно быть достаточно, чтобы сделки могли совершаться всегда;

– остальных участников рынка – средних и мелких бизнесюков – должно быть очень много, чтобы рынок мог приходить к равновесию за разумное время.

Но из третьего условия мгновенно следует, что в норме бизнесюк не может быть героем или бандитом. Ведь героев или бандитов в обществе немного. И это правильно: про них хорошо в книжках читать, и в кино смотреть. Но не дай Бог с ними столкнуться в реальной жизни! Герой сразу начнёт с вами воевать. И победит. Он же герой: победит или умрёт. А, победив, непременно ограбит. Пардон, заберёт трофеи: the winner takes it all (победитель получает всё – английская пословица). Если же вы умудрились найти героя-защитника, напавший на вас герой, конечно, может погибнуть. Но вам от этого не легче: тогда вас ограбит защитник. А бандит вас ограбит в любом случае и просто так, без затей: работа у него такая. Сама массовость профессии среднего и мелкого бизнесюка указывает на то, что они должны вербоваться из обывателей. Как, к примеру, учителя или врачи. К сожалению, в РФ изначально было не так. Выжившие в 90-е бизнесюки – или бандиты, или герои, или то и другое одновременно. А это плохо. Именно это имею в виду, говоря о «кадровом голоде» бизнеса. На самом деле всё ещё хуже. Работает закон Парето: 20 на 80. Он гласит, что лицо любой организации определяют 20 % её актива. Проявляется это по-разному. Например, в том, что на нормальном рынке 20 % игроков выполняют 80 % заказов. Или в том, что присутствие в организации 20 % идиотов мигом превращает её в сумасшедший дом. Ведь идиот, как правило, активней нормального. Нам это знакомо. В недавнем прошлом мы наблюдали, как в сумасшедший дом быстро превратились такие солидные организации, как Академия наук СССР и Союз писателей СССР. Писатели прославились чеканной формулой: «не читал, но осуждаю». Чистый психоз, против которого никто не возразил. Казалось бы, в академики идиотов не берут. Ан нет: появился Лысенко – и готово. Пока Берия не приструнил: в дурдоме атомную бомбу клепать не с руки. В новейшей истории в прямом эфире в сумасшедший дом превратился Парламент ядерной державы – РФ. А потом и целая страна – Украина. Закон Парето неумолим: наличие в нынешней власти 20 % нечистых на руку чиновников превращает её в «партию жуликов и воров» (©Алексей Навальный). И дарит России призовые места в рейтингах наиболее коррумпированных стран мира.

Согласно Парето, если 20 % бизнесюков будут героями, экономика превратится в театр военных действий. Если 20 % из них будет бандитами, вместо экономики получим большую зону, тюрьму, живущую по понятиям. Ведь герой или бандит заведомо активней обывателя. В РФ рыночная экономика пережила героическую эпоху, сейчас переживает романтическую. Потому что о ней можно писать (и пишут) криминальные романы, петь (и поют) блатные романсы, снимать (и смотрят) детективы. А ведь на самом деле бизнес – скучнейшая вещь. Какой, в самом деле, роман можно написать на основе бухгалтерских проводок при условии, что они выполнены честно? Но нам до скуки далеко. От героев-кооператоров к олигархам-бандитам, чьё время заканчивается. И не надо удивляться, что в Москве цены выше, чем в Париже и Нью-Йорке. Причём не только на недвижимость, но и на обыкновенную еду; на бензин. Романтический рынок не может прийти к равновесию с мировым, а всё население РФ, за исключением тех, кто перебрался на Запад, сохранив гражданство, дружно платит налог на блатную романтику. Конечно, не от хорошей жизни всё это. Не раз говорилось, что российский бизнес упал в объятия криминала потому, что государство отказалось его защищать, отказалось от роли Судьи. Но свято место пусто не бывает: криминал тут как тут с услугами по крышеванию. И он оказался единственной реальной силой, кто тогда, в начале 1990-х, бизнесу что-то предложил.

Остальные были заняты выяснением политических отношений. Одна часть государства пошла войной на другую по животрепещущему вопросу: вы за большевиков, аль за коммунистов?^[33]С создания Парламента в 1988-ом и до его расстрела осенью 1993-го выясняли, а потом ещё в 1996-ом. Помню, еду я в октябре 1993 года по Садовому кольцу в троллейбусе «Б». А по левому ряду колонной танки идут. Аккуратно; соблюдают ПДД, на светофорах стоят. Красиво. Итоги гражданской войны: 5 человек застрелились, десяток отправили на пенсию, пара десятков съездила во внеплановый отпуск на двухнедельную экскурсию в самую комфортабельную тюрьму РФ «Лефортово». По возвращению они понижены в должности. А так, все при должностях и окладах. Правда, погибло тысяч десять простого народу, и развалился СССР. Отчего ещё несколько миллионов человек разорилось до нитки и несколько сот тысяч, опять же, погибло. Ну да кто их считает, простонародье-то, такие мелочи! Главное: большевики, как всегда, победили. А ленинские нормы, в смысле «грабь награбленное», восстановлены. Потом обернулись – глядь! – кругом малиновые пиджаки, чёрный нал в конвертах и пальцы веером в разные стороны. И никаких налогов. И то сказать: зачем платить государству, которое не защищает и не является Арбитром? Бизнес относил туда, где мог получить эти услуги, хотя бы в корявом и усечённом виде воровских «понятий».

В России ни государство, ни бизнес не сумели преодолеть искушение гордыни. Не нашлось мудреца, кто убедил бы, остановил, охранил, уберёг. В нашем богоспасаемом Отечестве как нигде «нет пророков». В пророчествах недостатка не было; как всегда, проблемы со слухом. Не слышат, хоть тресни! То ли пророки жидковаты, то ли слушатели слишком молоды. Россия молодая. Сказано про человека в Библии (Быт. 8, 21): «Зло его от юности его». Утверждается, что это слова Бога. Тот же анонимный высокопоставленный источник цитируется и в Торе: «Грехи человека – от молодости его».

Повзрослеем?

Пастырь

Жадность приводит к богатству, только если она ограничена совестью.

Адам Смит «Исследование о природе и причинах богатства народов», 1776 год.

На заре туманной юности пришлось мне заниматься репетиторством. Математика, в меньшем объеме физика, информатика, русский, даже история. Начинал ещё студентом, а ведь поступил я в МФТИ в далеком 1989 году. Годы учёбы пришлись на самое начало «лихих 90-х», когда стипендия, как и многие зарплаты, не стоила ничего. Да и платили её нерегулярно, а кушать почему-то хотелось каждый день. Разгружать вагоны не позволяло здоровье, хотя пару раз пробовал. Воровать не хотелось тоже: из-за некрепкого здоровья я далеко с уворованным не убегу. И в тюрьме не жилец: там надо бегать быстро-быстро; последний получает дубинкой по хребту. Вот и пришлось мне учить других.

Репетиторство много мне дало в смысле человеческих отношений. Я входил в очень разные семьи (некоторые из них весьма известны), и, стараясь быть незаметным, наблюдал. Каждая семья – свой, особенный мир. Было интересно узнавать, не только как люди живут, но и почему они так живут, что ими движет. Само собой, появились ученики. Большинство, конечно, с радостью забывали моё имя, как только задача (поступить в институт, сдать экзамен) оказывалась решена. Но многие продолжают общаться и через годы; среди них есть даже профессора. Сейчас я с переменным успехом отбиваюсь от предложений обучать детей первых учеников. Так вышло, что обучил я математике троих священнослужителей: двух из РПЦ и одного кришнаита. Удивляться не стоит: в Духовной академии, что в Сергиевом Посаде, курс математики о-го-го. Что и правильно: будущий пастырь должен убеждать сомневающихся логикой, а откуда же её взять, как не из математики. То же и с кришнаитами: глубоко религиозная семья готовила сына к карьере брахмана. Юноше надо было отучиться в Индии, в Ашраме. Брали туда бесплатно, и на полное обеспечение, но лишь тех, кто, помимо крепости в вере, показал недюжинные способности. Без школьной золотой медали и не суйся. Да и собственный экзамен по математике у кришнаитов был весьма объёмен и строг. Древнеиндийские математические традиции не забыты: недаром индийские школьники вместе с российскими и китайскими сверстниками регулярно входят в тройку призёров международных олимпиад.

Думали Христос Воскресе, оказалось Аллах Акбар; а то и вовсе Харе Кришна…

Впрочем, кришнаит меня забыл, как и один из православных священников. А вот второй помнит до сих пор. Присылает на день рожденья вкуснейшее монастырское вино и квас, а также рыбу местной засолки. Или приезжает сам, благо, приход не так уж далеко. Выпив и закусив, пастырь каждый раз пытается меня обратить в Православие, чтобы я уверовал и воцерковился. А я неизменно отвечаю:

– У меня с Богом свои отношения. Мы с ним ругаемся.

И батюшка замолкает. Раньше, бывало, крестился и плевался – чур меня, ересь! – теперь помудрел и перестал. А первый раз он пришёл ко мне вскоре после рукоположения в сан и постановки на приход (сорокоуста), ещё в 2002 году. Не просто так, а с надломом и вопросом: как людей к вере привлечь? Сам-то он верит; без фанатизма, но искренне; вера – основа его жизни. Прихожане же казались ему верующими лишь по праздникам. В остальные дни ничего из того, о чём он говорил в проповедях, они упорно не применяли. В кулуарах РПЦ для таких даже термин придумали: не прихожане, а захожане. От обилия заходящих впал духовный отец в грех уныния. Пошатнулась вера его: задумал бросить приход и молодую попадью, да в монастырь податься. С тем и пришёл.

А я его наотмашь, да по больному:

– Ну, тогда тебе точно в аду гореть! Тебя служить поставили, а ты службу бросил, дезертировал. Люди на тебя надеялись, опору в тебе видели, а ты сбежал. Уж они про тебя Господу-то порасскажут. Хоть сто лет в монастыре молись, а такой грех не замолишь.

Совсем сник молодой священник:

– Что же мне делать? Не верят они в Бога…

– А с чего им верить? Ты в приходе – и Вера, и Церковь, и Совесть. И что хорошего ты людям сделал? Как их жизнь к лучшему изменил?

– Я не Христос и не святой. Чудес совершать не могу.

– Верно. Так сделай, что можешь. У людей конфликтов полно. А у тебя совесть есть. Стань им Судьёй.

– Не дело Церкви в мирские конфликты мешаться.

– А что тогда дело? Молитвы гундосить? Тогда лучше магнитофон поставь, а сам спать иди. Звук чище, и в тексте не споткнёшься. Или как у мудрых буддистов: тексты молитв на барабан налепи. Повернул – вот и помолился. А воздух зря сотрясать не надо; только карму испортишь себе и людям. Не хочешь по-восточному, вот тебе Запад: напиши на бумажке отпущение грехов, скопируй, распечатай, продавай индульгенции. Технично выйдет: и дело богоугодное сделаешь, и денег заработаешь, и время зря не потратишь.

– Как можно? Ересь.

– Она самая. А грехи поощрять – не ересь? Ты на приходе год, сколько за это время у тебя молодых убито, кто жить бы мог?

– Трое. Двое в пьяных драках, один из-за денег, из-за бизнеса.

– Вот! И где же ты был, батюшка? Почему ты, пастырь, не защитил овец своих? Плохо службу служишь, потому и сбежать хочешь.

– Я Богу служу.

– Ну и Бог у тебя, однако: любит, чтобы людей убивали! Я парочку таких богов из истории знаю. Рассказать, как звали? Ваал, например, он же Вельзевул.

– Слушать не хочу! Во Христа верую, и Ему служу!

– Христос даже блудницу спас, когда её убить хотели. А ведь Он священником не был, сана не имел, формальной властью не обладал. Арестован за то, что проповедовал в праздник без разрешения полиции. Всеподданнейше выдан оккупационным властям. Осужден военно-полевым судом по статьям: «антисоветская агитация и пропаганда», «экстремизм» и «оскорбление величества». Под амнистию не подпал. Смертный приговор приведён в исполнение силами военной полиции.

– Как можно так трактовать?

– Факты, друг мой, вещь упрямая. А они в том, что ни местные власти, ни тем более римские, уличного горлопана защищать и не думали. Ведь Он даже уведомление на проповедь и митинг по заранее установленной форме подать не удосужился. Но своих Он сумел уберечь. Ни один из сообщников казнённого экстремиста, они же апостолы, не понёс тогда никакого наказания. Даже те, кто был арестован вместе с Ним, странным образом отпущены. Он их прикрыл, не обладая полномочиями, и я считаю это чудом. А ты? В приходе ты являешься полноценной духовной властью. И кого смог защитить?

Тяжко задумался молодой священник. А я добавил гораздо тише:

– Тебя в попы никто под конвоем не вёл. Сам захотел, хотя мог бы сразу уйти в монахи. Теперь попробуй людям помочь. А не получится – тогда уж в монастырь.

Совету моему молодой священник последовал. Сперва начал разбирать семейные конфликты, причём не всегда удачно. Потом дошёл и до деловых. Началось так: ввалился к нему в храм местный авторитетный бизнесюк, размахивая пистолетом и волоча другого за шиворот. Сам пьяный и разъярённый, как кабан по весне:

– Слышь, поп, это должник мой. Два года от меня бегал, всё обещаниями кормил. Теперь, когда поймали, в церковь запросился, исповедаться. Давай, исповедуй его по-быстрому, а я его потом порешу.

Испугался священник: оба бизнесюка старше его. У кредитора глаза красные, от ненависти аж хрипит. Пистолет заряжен и взведён. Пригодилась тут батюшке и логика, и психология, и священное Писание. А более всего – вера и личное обаяние. Уговаривал долго, но договорились о реструктуризации долга. Уходя, ткнул кредитор должника стволом в бок и сказал:

– Ему я не верю, а ты, батюшка, вроде никого ещё не обманывал. Если обманешь, то тебя я не трону, а его порешу. Но в Бога верить перестану, так и знай!

После отдачи долга оба внесли в церковные пожертвования значительные суммы…

Медленно, постепенно стал приход меняться. Рай земной не возник: люди остались людьми, и конфликтов не убавилось. Но жизнь стала налаживаться. Потянулся в те места бизнес, особенно после того, как поп имел мужество пойти и пригрозить главе района отлучением от церкви, когда одного из местных бизнесюков решили упечь в тюрьму по надуманному поводу. Чиновник сначала злился, а после благодарил: у него вдруг бюджет вырос. Вдвое. Народ стал меньше пить и больше работать, разбогател. Налоги платить начал, чего там отродясь не бывало. Церковь батюшке в Районском отреставрировали и расширили. Красивая стала, даже в Губернске поставить не грех, рядом с архиерейскими палатами XVII века. Строили сами, без копейки денег епархии и госбюджета. Приход людьми беден, но площадью велик: село Районское (на самом деле, небольшой городок), 4 деревни Волостянки и 9 малых хуторов. В Районском церковь каменная, поэтому при советской власти уцелела в виде совхозного амбара. В Волостянках стояли деревянные; большевики их сожгли. Теперь в двух деревнях народ церкви восстанавливать затеял. Каменные. Заложили, а рядом поставили и освятили временные деревянные часовни. Батюшка возопил: нельзя одному попу в трёх церквях. И в двух нельзя: лишь по скудости иногда разрешается. А народ ему: «А ты наплюй! Нам приходится за твоим Судом в Районское ездить, а так сам приедешь: служить-то надо». Купили батюшке машину, стал ездить к хитрецам. Но нашлись завистники. Настучали правящему архиерею, что не своим делом поп занимается: людей судит, в бизнес-конфликты влезает, с властью ругается, заступаясь за бизнесюков. Архиерей вызвал, отчитал. Раз, другой, а на третий пригрозил запретить в служении, а то и вовсе сана лишить. Сгустились над батюшкой тучи.

И случилось тут чудо: народ заступился. Пришёл сначала к архиерею: не отдадим батюшку. Тот спровадил. Вежливо, но смысл в том, что «дело это внутрицерковное», и не с вашими поросячьими рылами в наш благочестивый ряд лезть. Тогда народ пошёл к главе администрации района и напомнил ему, что пару лет назад район был дотационным, бюджет дефицитным, а губернатор глядел волком. И как сейчас они с губернатором вась-вась. Вот и сказали: езжай в Губернск, делай вась-вась, но чтоб батюшку не тронули. А то уйдём дружно, и будет тебе снова начальник – волк. Глава района крякнул, но в Губернск поехал. Губернатор рыкнул, но терять район-донор не захотел; у него их немного. На ближайший церковный праздник отправился губернатор на богомолье в Тро-ице-Сергиеву лавру. А там подошёл под благословение сами-зна-ете-к-кому и минут десять с ним о чём-то беседовал. И оставили батюшку в покое. Временно. Правящий архиерей злобу затаил, и грозится, как только в Волостянках церкви достроят, приход разделить. Батюшку в одну из деревень сослать, а в Районском своего священника поставить.

Каков поп, таков и приход.

Дичь и браконьеры

Каждый день ты получаешь немножечко живых денег. И думаешь, что они твои.

Владимир Лобас (Верников): «Желтые короли».^[34]

Главный вопрос функционирования любого бизнеса: капитал. Для бизнеса капитал нужен (рекламный слоган времён ваучерной приватизации). Любая трижды замечательная бизнес-идея окажется бесполезной, если его нет. Лично я несколько раз с немалой болью смотрел, как мои идеи уплывают, реализуются другими. Они не были украдены: просто однажды я догадался, что может дать прибыль, на четыре года раньше остальных, в других случаях – на два. Ну и толку? Большой бизнес имеет в своём распоряжении такой инструмент привлечения капитала, как выпуск акций и облигаций. Малый бизнес этого лишён. Потому мелкий бизнесюк – человек, у которого никогда нет двух вещей: времени и денег. Деньги в дело вложены. Остановиться-подумать некогда; работать надо, капитал искать. Бизнесюку-герою капитал не нужен: он его завоюет. Например, возьмёт штурмом кабинет чиновника и убедит его в сугубой важности своего бизнеса. И тот, покорённый, выделит ему помещение в бесплатную аренду. Это вовсе не фантастика: центры НТТМ и первые кооперативы зачастую создавались в конце 1980-х именно так. Не нужен капитал и бизнесюку-бандиту: он его украдёт. Конкретными примерами кишит Интернет.

Независимые от воли чиновника или от удачи источники капитала нужны только бизнесюку-обывателю. И массовому рынку, который только этот тип предпринимателя и может сформировать в силу своей многочисленности. По науке независимые источники капитала зовутся институциональными. Только они позволяют обычному «человеку с улицы» начать своё дело с нуля. Можно много рассуждать о том, что изменилось в России с 1999 года, когда мой бизнес быстро и бесславно погиб, не начавшись, до 2006-го, когда он со страшным скрипом, но всё-таки выжил. Но главный сдвиг можно обозначить одним словом: кредитование. Правда, улучшения только начались. За 10 лет сделано немало, но темп изменений явно недостаточен. Они ещё не приняли необратимый характер, и могут быть свёрнуты «в ноль секунд». Нормальный рынок кредитов по-прежнему лишь вызревает внутри бандитской (романтической) эпохи. Бизнесюку приходится вертеться хуже, чем рыбе-вьюну на раскалённой сковородке. Но всё же теперь у среднего и мелкого бизнеса хотя бы появился шанс вывернуться.

Когда мобильник зазвонил, и мне в третий раз на дню рассказали, какой же я нехороший: долги не вовремя плачу, пришлось-таки взглянуть на календарь. Пора? Вроде бы полгода ещё не прошло. С другой стороны, три звонка в день явный перебор. Да ещё в воскресенье, в полдевятого утра. Да и до намеченного срока всего полмесяца осталось. Стало быть, пора. Перекредитовываться пора. Каждые полгода любой российский мелкий бизнесюк решает одну и ту же тяжёлую задачу: где взять денег? Миллион, или несколько миллионов рублей. И быстро: кредиторы жмут. У бизнеса это профессиональная болезнь. В кризис 2008–2011 годов необходимость срочно достать денег коснулась и других слоёв населения. В годы путинского prosperity (процветания) 2000–2007 гг. многие стали больше зарабатывать, почувствовали себя платёжеспособными, набрали ипотек и прочих кредитов. И вдруг…

А ведь большинство населения отнюдь не профессионалы в искусстве добывания денег. С банками, ростовщиками и прочими местами, где деньги лежат, обычные люди соприкасаются достаточно редко. Со «звериным оскалом капитализма» не сталкиваются; о том, что все эти товарищи – суть людоеды, не знают. Одно дело, сидя в уютном кресле, читать или смотреть репортаж об экзотических племенах. Совсем другое – оказаться вдруг посреди джунглей в окружении скалящихся каннибалов. Вон, уже и котёл несут, а главный шаман потными ручищами всё щупает, щупает. У непривычных возникнет стресс и паника. Тем более, что по сравнению с племенами ростовщиков и банкиров, на родных российских просторах обитающими, обычные дикари из джунглей покажутся созданиями милыми и кроткими. Так что методы общения с доморощенными людоедами многим могут пригодиться. Уточним задачу. Так, этот кредитор подождёт; те двое тоже потерпят, а вот этому не платить уже нельзя: сильно ругается, грозится; не отбояришься. Друг-калькулятор, где ты? А, вот, под бумагами спрятался. Впрочем, можно и не считать; известно, что нужен миллион рублей. Как говорят бизнесюки: «нам не надо девятьсот; нам два по двести и пятьсот». Требуемый миллион нужно разделить, разбить на части. Так и брать, и, самое главное, отдавать, легче. Потому что речь пойдёт о сотнях тысяч. «Э-хе-хе, берёшь чужие, и на время, отдаёшь свои, и навсегда», – думал я. Ещё и с процентами. А Уголовный кодекс нас учил чтить ещё Остап Бендер. Поэтому варианты вида: «сбежать с деньгами» рассматриваться не будут; мне ещё в России жить, и на этом рынке работать. Впрочем, в следующем Маршруте (4) я про один вариант всё-таки расскажу. Но читатели его вряд ли повторить смогут. А пока думаем над задачей.

Она решаема. Как достать миллиард (неважно, рублей или долларов) – не знаю, не пробовал. А вот миллион зараз я доставал, причём неоднократно. Правда, рублей. Между прочим, если действительно удастся достать миллион единовременно, то любая сумма до 10 млн. руб. включительно уже не будет составлять проблемы. Здесь дело в психологии: миллион пугает. Но дальше, как показывает практика, у человека меняется менталитет. «Я должен 10 миллионов – ну и что»? Если удастся научиться так мыслить, множество проблем, ранее казавшихся неразрешимыми, решатся сами собой. Для суммы в 1 млн. руб. простые методы не годятся. Вряд ли кто-то из коллег, друзей или родственников одолжит миллион до зарплаты. Это же не на бутылку, а около $20 тыс., между прочим. Хорошо иметь богатого и доброго дядюшку (брата, свата, друга, кума, жену, соседа или жену соседа, любовницу, тёщу, и т. д.), которые могут решить проблему одним махом. Кстати, необходимость срочно достать денег – прекрасный повод для гармонизации родственных, дружеских и супружеских отношений. Своеобразная психотерапия. Но вот беда: нет доброго дядюшки. Есть, правда, добрая матушка, но, увы, не богатая. Много не даст, да и просить уже стыдно. Что же делать-то? Можно, конечно, вспомнить классиков. «В то время Саша Корейко представлял себе будущее таким образом: он идёт по улице – и вдруг у водосточного желоба, осыпанного цинковыми звёздами, под самой стенкой находит вишнёвый, скрипящий, как седло, кожаный бумажник. В бумажнике очень много денег, 2500 рублей. А дальше всё будет чрезвычайно хорошо» (©Ильф и Петров «Золотой телёнок»). Но даже во времена классиков кошельки с миллионами на дороге не валялись. «На улицу Полтавской Победы Саша ходил каждый день, но, к крайнему его удивлению, бумажника всё не было» (© там же). Мечтать, как известно, не вредно. Хотя и не полезно: даже герой классиков, в конце концов, перешёл от мечтаний к действиям практическим и стал-таки подпольным миллионером. Но кончилось плохо.

Заканчиваю нытьё, и начинаю искать варианты. Их немного. Мест, куда обычный человек может обратиться за деньгами, три: банк, ломбард и ростовщик. Как говорится, три источника. Для начала рассмотрим способ традиционный и простой: ломбард. Там дают деньги под залог, причём оценивают вещи примерно в 30–50 % реальной стоимости. Иначе говоря, чтобы получить 1 млн. руб., необходимо движимое имущество стоимостью 3 миллиона. Недвижимость ломбарды, слава Богу, не принимают. Движимым имуществом необходимой стоимости могут быть ювелирные изделия, бытовая техника, автомобиль, и т. д. Впрочем, есть и более экзотические варианты. Во Франции, например, «горючку» закладывают. Начиная с 2008 года, любой алкоголь стоимостью более €100 за бутылку обязаны принимать во всех французских ломбардах. Жидкая валюта, в прямом смысле слова. Опять гнилой Запад под шумок слямзил исконно русское изобретение! Пойти, что ли, самогона нагнать? Но ведь русские ломбарды отечественный продукт не принимают: только эксклюзивный алкоголь, и только в некоторых ломбардах Москвы, которые ещё и найти надо. Если эксклюзивный вискарь давно выпит, можно заложить коллекции монет, марок, старинных кукол, страусовых перьев, ценных музыкальных инструментов. Причём не только в Москве. И почему у меня на дачном чердаке скрипка Страдивари не валяется? Но далеко не каждый ломбард принимает экзотику, и понять их можно. Нужен оценщик с соответствующей квалификацией (а где его взять? И сколько ему платить?), который сообщит владельцу ломбарда, кому продать необычный залог в случае «невыкупа».

Так-с, экзотики у меня нет. Тогда автомобиль. Останавливает пример соседа и заказчика Сергея. В сентябре 2008-го он решил жениться. Я ему: «Серёга, ты что? Сейчас ведь кризис». А он: «Вот и хорошо! Пусть привыкает много не просить. Будет претензии предъявлять – выгоню». Да, мебельщик Серёга человек рассудительный, и всегда таким был. Но со свадьбой всё же лопухнулся. Наличных у него, как и у всякого бизнесюка: хрен и ни хрена. А деньги на торжество нужны. Пришлось ему отогнать в автоломбард свою полугодовалую иномарку. За машину ценой в 450 тыс. руб. получил он 200 тыс. руб. Да ещё и под 3 % в месяц. Как говаривал в таких случаях Остап Бендер: «по-моему, это грабёж» (©Ильф и Петров «Золотой телёнок»). Но свадьбу сыграли. Там-то и был выпит мой эксклюзивный вискарь.

В процессе размышлений я загрузил комп и вошёл в Интернет. А там написано: «по данным Российской ассоциации ломбардов, объём рынка ломбардных услуг в Москве составляет около 55 млрд. руб., а в целом по России – около 700 млрд. руб.»^[35]. Однако, работают люди. Но это статистика, а реально с большим залогом лучше всё-таки в банк. Там оценят строго в 50 % стоимости, да и процент будет ниже. Есть и ещё одна опасность: ломбарды-браконьеры. Так их называют между собой финансисты. При этом себя финансисты считают благородными охотниками, а дичь – это мы с вами. Логика, однако. Каннибалы, как и было сказано! Если обычный ломбард зарабатывает на процентах, то браконьеры нацелены на невыкуп вещей. Особенно много лом-бардов-браконьеров в традиционной сфере: деньги под залог ювелирных изделий. Наверняка не в одной семье хранилось на чёрный день бабушкино колечко в свое время за большие деньги купленное. И не одна бабушка глотала злые слёзы, узнав в тот самый чёрный день, что ломбарды готовы принять вещь исключительно в качестве золотого лома; на вес. Никакой надбавки за художественную ценность, возраст вещи и чистоту металла не предусматривается. А процент может достигать чуть ли не 5 % в месяц (60 % годовых, между прочим). Это и есть браконьеры. Их цель: легальным способом добиться невыкупа и отобрать вещь. При её реализации (публичные аукционы невыкупленных вещей проходят регулярно; в Москве по пятницам), ломбард не преминет вспомнить про художественную ценность вещи, и про её возраст. Видимо, про бабушкино колечко придётся забыть. Бытовую технику, особенно телевизоры с большим экраном, оценивают более адекватно. Залогодатель может хранить чеки из магазина с реальной ценой. Ломбард это знает, и особо браконьерствовать не станет. Но есть другая беда: техника должна быть не старше двух лет. Иначе устаревает и много не получить. Вывод: ломбард – вариант сугубо вспомогательный. Туда стоит идти не за основными деньгами, а чтобы «перекрутиться». Например, нужно срочно платить ежемесячный взнос в банке, а денег (15–20 тыс. руб.) категорически нет.