Текст книги "Невеста графа"
Автор книги: Патриция Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
– Гнев – плохой советчик, – изрек Квентин, – однако я понимаю мотивы вашего поведения. Но что же вы теперь намерены делать? Весь Лондон извещен о вашей смерти. А вдруг ваш кузен начнет оспаривать ваше воскрешение?
– Я не слишком-то дорожу титулом, хотя владею им по праву. У Джеффа не было никаких оснований надеяться на него, они возникли лишь неделю назад, когда появились слухи о моей кончине. Если бы у меня был выбор, я отдал бы ему титул, поместье и городской дом, кишащий крысами и тараканами.
– Владеть всем этим кузен может лишь в случае вашей смерти, – с сочувствием глядя на Фица, промолвил Квентин. – Я найму нянек и гувернанток для вашей дочери и буду присматривать за ней, если вы решите покинуть Англию и больше никогда не возвращаться сюда. Но я откажу вам в поддержке, если вы предъявите свои права на титул и поместье лишь после того, как Джефф расплатится со всеми долгами и уладит проблему.
Фиц пригладил ладонью непослушную шевелюру.
– Вы искушаете меня, мне надо подумать, – сказал он и взглянул на Пенелопу. – Нет, я не могу решиться на обман. У меня есть друзья, есть пожилые, не вполне здоровые родственницы. Не хочу причинить им боль. Я не собираюсь никому лгать – ни им, ни слугам, ни арендаторам. Понимаю, что мое исчезновение было бы выгодно кредиторам и арендаторам, но мне все же хочется попытаться самому уладить все проблемы.
Квентин кивнул и, подойдя к стене, снял, небольшую картину. За ней располагался стенной сейф.
– Я как-то сказал Изабелле, что мне следовало бы вкладывать деньги в своих друзей. Но она едва не рассмеялась мне в лицо. Давайте найдем вам в жены богатую наследницу и докажем всему миру, что мы, младшие сыновья в семье, при наличии средств тоже можем многого добиться в жизни. Нам нужен лишь стартовый капитал.
Фиц был удивлен тем, что Квентин водит дружбу со своевольной маркизой и даже считается с ее мнением, но не подал виду. Достав купчую на жеребца из кармана сюртука, он передал ее приятелю и взамен получил тяжелый кошелек, набитый монетами.
– Две мои младшие сестры и четыре племянницы – девицы на выданье, – небрежно заметил Хойт. – Вы могли бы выбрать среди них себе невесту. Правда, по сравнению с вашими долгами у них довольно скромное приданое. Тем не менее они могут быть полезны вам, поскольку знают всех состоятельных молодых особ в городе. Одним словом, вы должны с ними познакомиться.
– Признайтесь, вы поспорили с леди Изабеллой о том, как скоро вам удастся женить меня? – спросил Фиц, стараясь выглядеть беспечным.
Однако он нервничал, как лис, попавший в капкан. Квентин отмахнулся от его вопроса со смехом. Фиц глубоко задумался. Неужели его женят через пару недель? Он покосился на Пенелопу, слюнившую палец, чтобы перелистнуть страницу. Стоило ли ради ребенка ломать себе жизнь?
Фиц не знал ответа на этот вопрос, но чувствовал ответственность за судьбу дочери и хотел доказать всему миру, что хотя бы один из Уикерли способен исполнять свой долг.
Да, жизнь была сложнее, чем простые математические расчеты.
Глава 11
Абигайль очень скоро надоело притворяться милой и всем довольной девушкой, которую облагодетельствовала богатая аристократка. Ее терпение было на пределе. И через несколько дней ей пришлось надеть медальон с прядками волос близнецов как напоминание о том, зачем она находится здесь, в роскошном столичном доме маркизы. Иначе она давно бы уже сбежала назад в Оксфордшир.
– На подкладку для этой горжетки нужно выбрать шелк абрикосового цвета, – заявила маркиза, перебирая образцы тканей, которые разложила перед ней модистка. – Сюда также подойдут желтые ленты. И никаких кружев!
Абигайль прикинула в уме стоимость дорогого непрактичного наряда и натянуто улыбнулась. Она не привыкла тратить на одежду такие огромные деньги. Так как счета выписывались на ее имя, она начала сильно сомневаться в том, что у нее останется хоть какое-то приданое. Маркиза слишком азартно и безоглядно тратила ее деньги.
– Я считаю, что сначала надо выяснить, в какую сумму мне обойдутся услуги поверенного, – робко промолвила Абигайль. – Все эти наряды шьются на один сезон. Это пустая трата денег.
– Ерунда. Приобретение бесценного опыта стоит денег, это не бесполезные расходы. Вы должны увидеть жизнь, чтобы понять, чего именно хотите. Я позволю вам спрятаться от мира в сельской глуши, окружив себя четырьмя маленькими сорванцами, только после того как вы раздвинете горизонты своего кругозора.
Этот спор у них возобновлялся каждый день. Как только Абигайль смогла одеться по последней моде, маркиза разрешила ей наконец выйти в люди. Девушка надеялась, что ей позволят нанести визит адвокату, но вместо этого маркиза начала таскать ее по мастерским и дорогим магазинам.
Накручивая на пальчик изящно завитой локон, Абигайль грустно взглянула на свое новое платье. Высокие каблуки и удлиненные линии одежды делали ее фигуру более стройной. Она казалась выше ростом и уже не производила впечатления маленькой, безвкусно одетой провинциальной жительницы.
Маркиза заставила Абигайль преобразиться почти до неузнаваемости. Конечно, девушке были приятны такие изменения в ее внешности, но тратить деньги на дорогую одежду казалось ей неразумным.
– Я не мотовка по своей натуре, – твердила Абигайль хозяйке дома, настойчиво руководившей ею, – и привыкла довольствоваться малым.
Но больше всего ее огорчало то, что маркиза, похоже, во многом права. У Абигайль действительно не было никакого опыта. Она ходила по улицам Лондона разинув рот и никак не могла привыкнуть к газовым фонарям, освещавшим улицы, огромным магазинам, оживленному движению и экипажам с высоким верхом.
Абигайль чувствовала, что ей необходимо освоиться в этом огромном, сложном мире, иначе она не сможет иметь дело с адвокатами и приставами, не сможет найти мужчину, который мог бы отстаивать ее интересы в судах.
У нее не было никакого желания посещать ассамблею «Олмак», танцевать на балах, знакомиться с аристократами особенно если они все были столь же деспотичны, как маркиза, однако Абигайль с удовольствием привезла бы детей в Лондон, чтобы показать им знаменитые мосты, памятники и зверинец в Тауэре.
Порой она вспоминала Фица и спрашивала себя: что ей делать, если она вдруг столкнется с ним на каком-нибудь приеме? Просто поклониться и пройти мимо? Но это было бы странным. Они успели сблизиться, он был очень обходителен и учтив. Абигайль очень хотелось знать, все ли в порядке у Пенелопы. То, что Дэнкрофт за эти четыре дня не удосужился привезти девочку к ней в гости, обижало ее. Ей бы очень хотелось иметь хотя бы одного, друга в этом чужом городе. Впрочем, причислять графа Дэнкрофта к кругу своих приятелей с ее стороны было бы, вероятно, слишком самонадеянно.
Выйдя из мастерской, маркиза и ее подопечная направились к следующей модистке, но тут Абигайль услышала взволнованный детский голосок, который окликнул ее. У нее учащенно забилось сердце. Пенелопа! Оглянувшись, она хотела улыбнуться, но картина, которую увидела девушка, заставила ее похолодеть и застыть на месте от ужаса.
На глазах Абигайль Пенни едва не угодила под копыта лошади. Девочка выбежала из толпы на проезжую часть улицы, по которой скакали всадники и двигались экипажи. Прежде чем Абигайль успела броситься на помощь ребенку, мечущемуся на мостовой, маркиза крепко схватила ее за руку.
В этот момент к Пенни с противоположного тротуара ринулся высокий длинноногий мужчина, которого Абигайль тотчас же узнала. Это был граф. Он ловко лавировал между каретами и фургонами. Настигнув дочь, Фиц подхватил ее на руки и вынес на тротуар, забрызгав грязью свои до блеска начищенные сапоги.
Абигайль вздохнула с облегчением. Она была счастлива снова видеть Дэнкрофта, и ей на мгновение показалось, что в его глазах тоже блеснула радость. Однако лицо графа тут же приняло обычное непроницаемое выражение. Он всегда умело скрывал свои чувства.
Поставив дочь на ноги, Фиц снял шляпу и отвесил дамам изящный поклон.
– Счастлив видеть вас, миледи! – сказал он маркизе, а затем окинул Абигайль, одетую в васильковое платье с высокой талией, оценивающим взглядом. Судя по всему, он остался доволен ее элегантным видом. – Надеюсь, мисс Мерриуэзер, вы приятно проводите время в нашем замечательном городе?
Фиц разговаривал с Абигайль так, словно они только что познакомились, – любезно и отчужденно.
Тем не менее его пристальный взгляд задержался на ее высокой груди. Заметив это, Абигайль затрепетала. Она не знала, как реагировать на это. Впрочем, в остальном поведение графа было безукоризненным.
– Здесь по крайней мере, нет свинарников, – напомнила Абигайль.
Она разговаривала с Фицем в прежней грубовато-шутливой манере. Может быть, этого не следовало делать? Слегка смутившись, Абигайль повернулась к Пенни и крепко обняла ее. Со стороны ее фамильярность могла выглядеть так, словно дочь фермера навязывается в друзья к графу.
– Ты не должна переходить улицу одна. Всегда держись за руку папы и смотри по сторонам, – сказала она девочке. – У меня чуть сердце не остановилось от страха за тебя. Ты только посмотри, что ты сделала со своими красивыми туфельками.
Пенни бросила взгляд на свои ножки и пожала плечами.
– Наплевать! Папа говорит, что наймет мне няню. Но я уже слишком большая, зачем мне она?
Девочка права. Ей нужна гувернантка. Впрочем, Абигайль не следовало вмешиваться не в свое дело. Поэтому она промолчала, но все же скептически приподняла бровь, выражая тем самым свое мнение по поводу решения Фица. Быть сдержанной не означало быть робкой.
Конечно, граф Дэнкрофт обладал светскими манерами, которым Абигайль предстояло еще долго учиться. Но несмотря на всю свою искушенность и опытность, Фиц не знал, как правильно воспитывать детей.
– Гувернантке нужна отдельная комната и служанка, которой тоже потребуется свой угол. Их появление в доме приведет к необходимости нанять повара, – пожав плечами, сказала Фиц. – И так до бесконечности.
Абигайль знала, что у Фица есть огромный пустой особняк в городе, но нет денег на его содержание. Она кивнула, борясь с желанием предложить ему финансовую помощь. Ради Пенни, конечно. На деньги, которые Абигайль только что потратила на очередной наряд, она вполне могла бы нанять им и повара, и гувернантку.
– Я слышала, что Квентин заманивает вас в ловушку, сватая вам одну из своих многочисленных незамужних родственниц, – небрежным тоном заметила маркиза. – Учтите, приданое у них небольшое. Вы можете найти более выгодную партию.
– Хорошо, я узнаю нынешние «расценки». Уточню, сколько сегодня стоит брак с графом, – лукаво улыбаясь, промолвил Дэнкрофт.
– За такого, как вы, породистого жеребца с родословной невесте придется выложить кругленькую сумму, – проворковала леди Белден.
Абигайль вздрогнула. Ей не нравилась уничижительная манера светских людей шутить друг с другом. Стиснув зубы, Абигайль сочла за лучшее промолчать.
– Родственницы Хойта по моей просьбе исполняют роль секретарей, – сказал Фиц. – Они сортируют многочисленные приглашения, которые приходят на мой адрес. Похоже, я вхожу в моду.
В голосе Фица сквозила ирония. Абигайль внимательно взглянула на графа. Неужели он готов был пойти на уступки обществу, которое ценило его только за громкий титул и не принимало его внебрачную дочь?
Маркиза рассмеялась и погрозила Фицу пальцем.
Абигайль демонстративно повернулась к Пенни и, завязав ее ленты на шляпке, спрятала косички девочки в ворот короткой накидки. Ребенок интересовал ее больше, чем флиртующие граф и маркиза. Абигайль внушала себе, что отныне ее не волнует поведение Фица. Он был озабочен поисками богатой невесты. И даже если граф появится на балу под руку с какой-нибудь состоятельной аристократкой, Абигайль это нисколько не огорчит!
Пару недель назад она даже не знала о его существовании. И то, что она, почувствовав себя одиноко, плакала когда-то в объятиях Фица, а потом в ее душе зародились сумасшедшие мечты, не сделало ее и графа близкими людьми. Он никогда не смотрел на нее как на женщину.
– По каким дням вы принимаете гостей, миледи? – спросил лорд Дэнкрофт. – Я с удовольствием нанесу вам визит, если вы не против.
Маркиза легонько ударила Фица по руке сложенным веером.
– Привезите с собой сестер Квентина, тогда я радушно приму вас. Я хочу использовать их организаторские способности в интересах мисс Мерриуэзер. Ее пора представить обществу.
Граф просиял, молча поклонился дамам, взял Пенни за руку и зашагал прочь.
– У этого человека дырявый карман, – сказала маркиза, глядя вслед графу. – Он приятный собеседник, я всегда рада видеть его за своим обеденным столом, но он не подходит для вас, моя дорогая. Вашего наследства не хватит для того, чтобы залатать его финансовые прорехи. И ни один душеприказчик не позволит ему взять в свой дом маленьких сирот. Это обрекло бы детей на нищету.
Абигайль судорожно сглотнула. Похоже, маркиза и в этот раз права.
– Вы же знаете, милорд, – промолвила высокая белокурая девушка, стоя рядом с Фицем на крыльце у парадной двери, в которую уже стучал ее лакей, – что в обществе не принято наносить утренние визиты вместе с детьми. Теперь, когда у Пенни есть няня, вы могли бы оставить ее дома.
«Ну да, – с горечью подумал Фиц, – в кишащей тараканами комнате». Однако он не стал возражать своей спутнице.
– Зовите меня Фиц, леди Салли. Что же касается причин, заставивших меня взять дочь с собой, то скоро вы узнаете о них.
– Нет, я буду называть вас Дэнкрофт, – возразила та. – Я на десять лет моложе вас, и с моей стороны было бы непростительной фамильярностью обращаться к вам по имени.
О, самонадеянная молодость! Салли, несомненно, считала себя воспитанной девушкой, но при этом бесцеремонно делала ему замечания, осуждая Фица за нарушение этикета. Сестер Квентина воспитывали в строгости, с детства прививая им хорошие манеры. Соблюдение приличий было для них превыше всего. Их отец знал, что однажды унаследует титул маркиза, и поэтому готовил дочерей к жизни в светском обществе. Фиц не сомневался, что через пару лет они будут диктовать в столичных салонах правила общения.
Фиц вдруг почувствовал себя рядом с Салли старым, умудренным горьким жизненным опытом ловеласом.
Войдя вместе с отцом в роскошный дом леди Белден, Пенни слегка оробела. Они оказались в просторном холле с высоким лепным потолком. На стенах красовались огромные – в человеческий рост – живописные полотна и висели декоративные подсвечники.
Фиц отвлек внимание дочери от обнаженной статуи в нише и показал на огромный букет, стоявший на высоком ларе. Рядом лежал серебряный поднос, на котором посетители обычно оставляли визитные карточки.
– Я хочу цветок, – прошептала девочка, глядя с тоской на прекрасные розы.
– Я куплю тебе букетик позже, если ты будешь хорошо себя вести, – пообещал Фиц.
Пенни кивнула с серьезным выражением лица. Она озиралась с круглыми от изумления глазами и жалась к отцу. Фиц вдруг заволновался. Теперь он сомневался в том, что правильно поступил, взяв с собой в этот роскошный аристократический дом незаконнорожденного ребенка, не получившего должного воспитания.
Но Пенни так хотелось пообщаться с мисс Мерриуэзер! Девочка тосковала по ней.
– Мисс Абигайль! – В восторге вскричала она, завидев своего кумира в гостиной, куда гостей провел дворецкий. Элегантно обставленное помещение больше походило на бальный зал с высоким потолком. – Папа обещал подарить мне букет!
Вырвав руку из ладони отца, девочка бросилась к Абигайль и упала в ее объятия. Фиц с удовольствием сделал бы то же самое. Он едва не лишился дара речи вчера, когда увидел девушку в новом платье для прогулок.
Сегодня бывшая мисс Огородница выглядела просто сногсшибательно. Она казалась невесомой в легком зеленом платье с тугим корсажем, плотно облегавшим пышную грудь, от которой ткань ниспадала широкими складками. Под ними угадывались соблазнительные женственные формы. Слава Богу, сегодня на ней не было головного убора, и Фиц мог любоваться ее рыжеватыми локонами, стянутыми лентой. Они обрамляли лицо Абигайль с тонкими чертами, которое Фицу хотелось осыпать поцелуями.
Он сжал кулаки, едва поборов искушение дотронуться до ее непослушных шелковистых кудрей. Но тут леди Салили незаметно дернула его за рукав, и он, опомнившись, отвесил учтивый поклон, а потом поцеловал руку леди Изабеллы.
Хозяйка дома предложила гостям чай, хотя Фиц с большим удовольствием выпил бы бренди. Он наблюдал за Пенни и мисс Мерриуэзер, которые шептались, сидя в отдалении на диване. Салли и леди Изабелла в это время энергично обсуждали план действий, которые должны были поспособствовать успеху Абигайль в поисках достойного жениха. Женщины походили на двух генералов, разрабатывающих план победоносной военной кампании.
Фиц и не подозревал о том, что леди Салли вращается в высших кругах. Обычно светское общество с пренебрежением относилось к выходцам из среды промышленников и торговцев. Впрочем, он плохо знал нынешнее умонастроение общества, так как редко посещал ассамблею «Олмак».
– Превосходно, – услышал он приглушенный голос Изабеллы, – Дэнкрофт таким образом привлечет к девушке внимание других джентльменов. А матроны перестанут смотреть на него как на охотника за приданым, если он будет постоянно сопровождать мою протеже. Ваш брат должен уговорить графа воздержаться от азартных игр хотя бы на время, пока он ухаживает за Абигайль.
Понизив голос, дамы зашушукались. Поморщившись, Фиц сделал глоток слабо заваренного чая. Азартные игры были для него источником средств к существованию, а не пустой забавой. Чтобы найти невесту, которая захотела бы захомутать его, как чистокровного скакуна, ему нужно было поддерживать себя в хорошей форме, иметь достойный внешний вид. А на это требовались деньги. Он должен был давать чаевые слугам, делать небольшие подарки, дарить цветы.
Ссуды, взятой у Квентина, едва хватило на оплату услуг поверенных, которые добились отсрочки выплаты долгов. Теперь у Фица не было средств даже на то, чтобы снять приличную квартиру и нанять гувернантку для дочери.
Его наследник хранил зловещее молчание. После того как слухи о его самоубийстве были опровергнуты, Джефф никак не проявил себя. Фиц распорядился, чтобы адвокат их семьи отправил ему письмо с просьбой откликнуться, однако реакции на это послание так и не последовало.
Пенни взяла мисс Мерриуэзер за руку и потянула ее к стоявшему на полу большому глобусу, который когда-то являлся украшением кабинета покойного маркиза. Этот предмет явно не вписывался в обстановку гостиной. Фиц встал и подошел к ним.
– Я рада, что вы привели сюда Пенни, милорд, – пробормотала девушка, когда Фиц приблизился к ней. – Она говорит, что ее нянька сильно храпит. А еще Пенни рассказала мне, что раздавила два миллиона пауков.
– Я выдвинул ее на звание главной мухобойки и наградил медным значком отваги.
Абигайль рассмеялась.
– О, как вы похожи! – невольно воскликнула она. – Из вас, милорд, получился плохой граф. Аристократ на вашем месте завел бы разговор не о насекомых, а о перспективах выгодного брака, постарался бы выбрать самое сладкое яблочко в богатом фруктовом саду светского общества. Тем более что маркиза к вам благоволит.
– Я предпочитаю пирожки с ревенем. Вы навсегда отбили у меня охоту есть другие лакомства, – с улыбкой признался Фиц.
Абигайль знала, что граф мастер по части комплиментов.
– Ваши вкусы сформировались задолго до нашего знакомства, – сухо сказала она и отошла к окну.
С улицы доносился грохот экипажей и цокот копыт. Этот шум приглушал голос Абигайль.
– Неужели дом действительно находится в таком плачевном состоянии, что кишит насекомыми?
– Дела обстоят хуже, чем вы можете себе представить, – мрачно ответил Дэнкрофт.
Мисс Абигайль видела его в самых унизительных обстоятельствах. Фицу казалось, что ее ясные глаза заглядывают ему прямо в душу. Поэтому он не видел смысла скрывать от нее свое отчаянное положение.
– Особняк пустовал последние лет десять. Мы живем в нем из-за того, что не можем позволить себе платить за другое жилье. Скажите, а существует ли эффективное средство от этих тварей?
– Да, но сначала надо провести тщательную уборку всех помещений, а потом опрыскать их болотной мятой. Это средство распространяет жуткую вонь, которая и отпугивает насекомых. Насколько я понимаю, от вашей няни мало помощи?
– Это ей не по силам. Она так растолстела на хозяйских харчах, что вряд ли сможет самостоятельно встать, если вдруг опустится на колени. Впрочем, нянька хорошо ладит с Пенни, и я ею доволен.
Абигайль неодобрительно покачала головой. Ей не нравились пренебрежительные отзывы графа о людях.
– Вы как-то упоминали о том, что в поместье у вас есть слуги. Разве они не могут приехать в Лондон, чтобы помочь привести в порядок дом?
– С радостью, но только после того как я заплачу им. Они со своими семьями живут в Уэйкоме.
– Леди Белден тратит деньги, оставленные мне в качестве наследства, на бесконечные наряды. Мне это не нравится. Я считаю такие траты пустым расточительством, – понизив голос, промолвила Абигайль и с опаской взглянула на шушукающихся за чайным столом дам. – Это наследство нужно мне для воспитания детей. Может быть, мы с вами договоримся и поможем друг другу?
Фиц молчал, ожидая, что она скажет дальше. Он не понимал, куда Абигайль клонит. Ход ее мыслей был для него неясен. Фиц хотел чувствовать себя полезным, с огромной радостью помог бы ей. Но каким образом, интересно знать?
Абигайль смущенно потупила взор.
– Маркиза не позволяет мне самостоятельно распоряжаться моими деньгами, – продолжала она, опустившись в кресло у окна и сцепив пальцы на коленях. – Мои счета поступают поверенному, который и оплачивает их. А что, если я вдруг верну какую-нибудь дорогую шляпку в магазин? Возможно, мне возместят ее цену наличными…
– Хитро придумано, – с восхищением промолвил Фиц. – Вообще-то обычно так не поступают. Но если счета оплачиваются своевременно и аккуратно, то можно попробовать уговорить владельца магазина возместить наличными стоимость купленного у него товара, который якобы вам не подошел… Однако если вы хотите таким образом раздобыть средства для поездки к детям, то для этого не стоит прибегать к уловкам. Я могу сам отвезти вас туда.
– Спасибо. Я надеялась услышать от вас именно эти слова.
У Фица екнуло сердце. Чтобы заслужить уважение этой девушки, он был готов на все.
– Если бы у меня появились деньги, – продолжала Абигайль, – я могла бы вручить их вам за услуги, а вы, в свою очередь, заплатили бы слугам за работу по дому. И тогда Пенни не придется играть роль истребительницы насекомых.
– Вы великий стратег, – сказал Фиц, стараясь скрыть разочарование. Абигайль, оказывается, смотрела на него не как на героя, а как на человека, нуждающегося в участии и помощи. – Я могу взять экипаж бесплатно у друзей, поэтому вам не надо тратиться на дорогу. И не забывайте, что я все еще в долгу перед вами.
Соскучившаяся Пенни, которую все бросили, взяла со стола шар из матового стекла с изображением внутри Гайд-парка и стала катать его по ковру.
– Поговорим об этом позже, – быстро сказала Абигайль и кинулась к ребенку, чтобы спасти хрупкое украшение.
Фиц нахмурился. В этот момент он снова почувствовал себя никчемным бездельником, не заслуживающим уважения.
