Текст книги "Невеста графа"
Автор книги: Патриция Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Глава 24
Выйдя из кабинета, Фиц поспешил вслед за отважной мисс Барбарой-огородницей. Он гордился ею, но не собой, и винил себя в том, что не смог уберечь Абигайль от открытого противостояния с благодетельницей. Это был его промах.
Заметив девушку в холле, Фиц ускорил шаг. Он собирался извиниться перед ней, но тут до его слуха донеслись глухие рыдания. Фиц увидел, что Абигайль стоит с опущенной головой, крепко вцепившись в перила лестницы, словно боясь упасть. Что могло с ней случиться? Почему она плачет?
Быстро преодолев разделявшее их расстояние, он взял из рук девушки письмо и поддержал ее, обхватив за талию. Она привалилась к нему плечом и обмякла в его руках. Фиц понял, что дело плохо. Должно быть, случилась какая-то беда.
Прочитав письмо, он осторожно усадил Абигайль на ступеньку лестницы и вышел на крыльцо, на котором стоял посыльный.
– Кто ты такой? – спросил он парня, дожидавшегося ответа.
– Всего лишь посыльный, милорд, – Испуганно пробормотал тот, заметив, что у графа перекосилось лицо от ярости. – Я нанял экипаж за свои деньги и примчался сюда. Моя госпожа вне себя от беспокойства. В доме переполох, все бегают, кричат, ищут детей. Мне велели ехать к мистеру Грейсону, душеприказчику, узнать у него этот адрес и явиться сюда с письмом.
– Ну, хорошо, я все понял. Возвращайся к своей госпоже и сообщи ей, что детей здесь нет и что они вряд ли могли самостоятельно добраться сюда. Скажи ей, что мы немедленно выезжаем, чтобы присоединиться к поискам. Прочешем близлежащие окрестности. Если детей кто-то похитил, то он дорого заплатит за это!
Фиц дал перепуганному парню монету и захлопнул дверь перед его носом. В холле Абигайль уже надевала шляпку дрожащими руками.
– Вы должны остаться здесь, – сказал он, нервно проведя рукой по волосам. Он представить себе не мог, что было бы с ним, если бы Пенни исчезла. – Дети, должно быть, знают этот адрес и, возможно, приедут к вам.
– Да, вполне вероятно. К тому же до Лондона им ближе добираться, чем до деревни. Но мне трудно поверить, что они могли решиться на столь глупый шаг, как побег. Я пригласила Уэзерстонов вместе с детьми сюда на день рождения близнецов. Они должны были скоро приехать. Может быть, кто-то похитил детей?
– Я расспрошу прислугу в доме Уэзерстонов. По своему опыту знаю, что детей толкают на отчаянный шаг горестные переживания, обманутые надежды, сильное разочарование или потрясение. Скажите, Томми когда-либо убегал из дома?
Абигайль уже немного оправилась от шока. Ее щеки заметно порозовели.
– Да, с ним однажды было такое. Он покинул нас сразу после смерти матери. Отец был охвачен горем и накричал на Томми из-за какого-то пустяка. Но ему не удалось уйти далеко, мы вернули его. Брату тогда было всего семь лет.
А сейчас ему уже десять… В течение трех лет дети потеряли самых близких людей – родителей. Сначала мать, а потом отца. А затем их разлучили со старшей сестрой, которую они любили. Привычный мир для этих малышей сначала покачнулся, а потом рухнул. Им была нанесена серьезная душевная травма.
– Думаю, дети отправились в путь пешком, поэтому их будет нетрудно выследить, – промолвил Фиц со спокойствием, которое было обманчивым. На самом деле он был охвачен сильной тревогой. В дороге четырем маленьким детям грозила нешуточная опасность. От города их отделяло десять миль. – Сейчас я пойду к Квентину и попрошу его поднять на ноги всех наших знакомых. Мы должны прочесать всю дорогу от Лондона до графства Суррей.
Стоявший неподалеку лакей, набравшись смелости, внезапно вмешался в разговор:
– Смею заметить, милорд, на улице собирается дождь. Судя по всему, будет сильный ливень, после которого дороги раскиснут, превратившись в жидкую грязь.
Фиц чертыхнулся про себя, проклиная словоохотливого слугу, слова которого наверняка испугали Абигайль.
Мисс Мерриуэзер с решительным видом взяла в руки свою сумочку.
– Передайте, пожалуйста, леди Белден, что я отправилась на поиски детей. Я прошу ее приглядеть за ними в том случае, если они все же появятся здесь в мое отсутствие.
Абигайль могла колебаться, долго не принимая окончательного решения, когда речь шла о ее собственной судьбе. Но когда дело касалось детей, она действовала незамедлительно.
Лакей с мрачным видом подал ей зонтик и накидку.
– Слушаюсь, мисс, все будет исполнено.
– Я собираюсь взять лошадь и выехать в Суррей верхом, – заявил Фиц, пытаясь остановить Абигайль. – Вы будете для меня обузой.
– Я могу остаться в доме лорда Квентина, чтобы помочь ему и его сестрам писать и рассылать записки друзьям и знакомым. А потом найму кабриолет с кучером и выеду следом за вами, – ответила девушка.
Фиц, тихо чертыхнувшись, распахнул парадную дверь.
– Вы же слышали, что скоро дороги превратятся в сплошную кашу, – сказал он. – Вам придется остановиться на каком-нибудь убогом постоялом дворе, и меня не будет рядом с вами. Кто позаботится о вашей безопасности? Мало мне волнений!
– А вы не беспокойтесь обо мне. Я взрослая женщина, а не ребенок, и сама отвечаю за свои поступки, – сердито заявила Абигайль и стремительно вышла на улицу.
Фиц выбежал следом за ней, и тут что-то ударилось ему в голову. Камень! К счастью, он попал в шляпу. Вскипев от гнева, Фиц взглянул на булыжную мостовую и увидел рядом с валявшимся на ней сбитым головным убором довольно увесистый кусок кирпича.
Абигайль пронзительно закричала, и этот вопль привел его в чувство. Резко повернувшись, Фиц взглянул на запруженную людьми улицу и увидел на тротуаре хулигана, что-то кричавшего в его адрес. То, что в него швыряли камнями среди бела дня, в присутствии Абигайль, которая могла тоже пострадать, возмутило его до глубины Души.
– Ах ты, грязная свинья! Я выпущу тебе кишки, когда поймаю! – взревел он и, сжав кулаки, бросился в сторону обидчика, который пустился наутек.
Пораженная всем происходящим, Абигайль машинально нагнулась и подняла с грязной земли шляпу Фица. Сам же граф кинулся вдогонку за хулиганом.
Если бы не шляпа, смягчившая удар, камень мог бы размозжить ему голову. Абигайль с ужасом взглянула на обломок кирпича, который негодяй метнул в графа. Он валялся неподалеку. Внезапно она заметила, что к нему привязана записка. Подняв его, Абигайль развязала бечевку и развернула грязный клочок бумаги.
«Атдай мои бабки или аткажись от приза», – прочитала она грубо накарябанные буквы и пожала плечами.
Насколько Абигайль поняла, автор записки был малограмотным, а в его послании речь шла о каких-то деньгах.
Прохожие стали бросать на Абигайль любопытные взгляды, а Фиц тем временем исчез за углом. Она совсем растерялась, и ее бросило в дрожь. Девушка с трудом сдерживала слезы, однако никто из прохожих не подошел к ней, чтобы утешить или предложить свою помощь.
Тяжело вздохнув, Абигайль направилась к дому Квентина, держа шляпу графа в руках.
Через некоторое время Фиц догнал ее. Он был вне себя от ярости и громко бранился. Абигайль была рада, что дети сейчас не слышат его. Некоторые из его лихо закрученных хлестких фраз были ей даже не совсем понятны.
Она молча вручила ему шляпу и записку. Фиц быстро надел ее и пробежал глазами короткое послание.
– Я пущу на паштет этого шутника! – процедил он сквозь зубы.
Сунув записку в карман, Фиц предложил Абигайль взять его под руку, и они продолжили путь так, словно ничего не случилось.
– Вас уже не в первый раз обстреливают камнями, милорд? – спросила Абигайль.
– Да, это происходит регулярно с тех пор, как я имел наглость воскреснуть из мертвых, – проворчал Фиц. – Из-за этого негодяя мне придется купить новую шляпу.
– Думаю, главной его целью была вовсе не порча головного убора, – заметила Абигайль.
У нее сжималось сердце при мысли о том, что камень мог тяжело ранить Дэнкрофта.
– К счастью, этот негодяй боится подбираться слишком близко ко мне. На этот раз я разглядел его. Это худой парень, маломерок какой-то. Я постараюсь разыскать его после того как мы отыщем детей.
Они уже подошли к особняку Квентина, и Фиц так громко начал бить дверным молоточком, что этот грохот был, наверное, слышен в соседнем графстве.
Однако, как оказалось, Квентина не было дома, он уехал по делам. Лакеи тут же отправились на его поиски. Леди Салли и леди Маргарет предложили Абигайль незамедлительно заняться написанием и рассылкой записок друзьям и знакомым. Оставив девушку под их надзором, Фиц отправился за лошадью в городскую конюшню.
Абигайль в душе молилась за него. Граф знал детей в лицо, и это обстоятельство она считала немаловажным. Девушка была твердо намерена принять участие в поисках вместе с друзьями Фица, которые не знали, как выглядят ее маленькие братья и сестры.
Леди Белден приехала в дом Квентина почти одновременно с хозяином дома. Оба они держались по-аристократически холодно и надменно, однако бойко отдавали распоряжения слугам, и те вертелись как белки в колесе.
– Абигайль, вы поедете со мной, – сказала маркиза. – Я найму крепких парней, хорошо знакомых с местностью. А вы, Квентин, сообщите нам о результатах поисков, которые будут проводить ваши люди.
Одна из комнат в доме превратилась в настоящий военный штаб. Вскоре туда явился друг Фица, Блейк Монтегю, грезивший о военной карьере. Он был одет в плащ с капюшоном.
– Я приехал в открытой коляске, на ней удобно вести поиски, – сообщил он. – Но лишь в хорошую погоду. А сейчас надвигается гроза.
Абигайль вскочила со своего места.
– О, простите, что я своей запиской вытащила вас из дома. Но у меня просто отчаянное положение, я не умею править лошадьми, мне нужен кучер! Если бы вы согласились отправиться на поиски детей вместе со мной!
Мистер Монтегю торопливо поклонился маркизе, а сестер Квентина проигнорировал. В ответ на просьбу девушки он жестом приказал лакею подать ей накидку.
– Вы не можете просто так взять и уехать, Абигайль! – всполошилась леди Белден. – Ваша репутация будет навеки погублена. Кроме того, вы рискуете заболеть ангиной и умереть. Квентин, да скажите же вы этой глупышке, что она ставит крест на своем будущем!
– Через полчаса будет готово мое ландо, кучер уже запрягает лошадей, – сообщил лорд Квентин. – Мой экипаж намного комфортнее открытой коляски Монтегю.
– Вы очень любезны, милорд, – спокойно промолвила Абигайль, – но я не могу ждать. Через полчаса хлынет ливень и дороги превратятся в сплошное месиво. Комфорт интересует меня в последнюю очередь, когда речь идет о спасении детей.
– Какой ужас… – бормотала маркиза, нервно расхаживая по комнате. – Меня уверяли, что о ребятишках хорошо заботятся. Не понимаю, что могло с ними случиться. Да, потерять детей – это страшно… Абигайль, умоляю вас, успокойтесь. Вам нужно сохранять здравомыслие ради малышей. Возьмите мою карету, она стоит у крыльца. Квентин, отправьте с ней горничную ради приличия. Я останусь в Лондоне, на случай если дети явятся в мой дом.
Мистер Монтегю едва заметно усмехнулся, видя, как старательно всегда надменная и расчетливая маркиза прячет охватившее ее беспокойство. Поклонившись, он протянул Абигайль зонтик.
– А где Дэнкрофт? – нахмурившись, спросила маркиза. – Это он во всем виноват. Все шло хорошо, пока он не появился.
– Сейчас он, должно быть, уже подъезжает к границе графства Суррей, – ответил Монтегю. – Фиц взял напрокат в конюшне Бартона горячего скакуна, настоящее исчадие ада. – Он протянул руку Абигайль. – Я поеду с вами, мисс Мерриуэзер, так будет безопаснее. Скоро начнет темнеть. Фиц свернет мне шею, если узнает, что я отпустил вас в дорогу одну с горничной.
Тревога Абигайль нарастала. Значит, Фиц поскакал на норовистом горячем жеребце, который мог сбросить его во время дикой скачки по размытой дороге.
Она считала, что Фиц хорошо разбирается в людях и умеет выбирать друзей. Она доверяла им. Сделав реверанс перед маркизой, Абигайль взяла Монтегю под руку.
– Я глубоко признательна вам, миледи, за то, что предоставили свой экипаж в наше распоряжение. Не думайте, что я неблагодарная. Я чувствую себя в неоплатном долгу за все, что вы для меня сделали. Но сейчас могу думать только о детях, о той опасности, которая им грозит.
Леди Изабелла кивнула, и Абигайль заметила, что на ее глазах блеснули слезы.
– Езжайте, дитя мое, и постарайтесь отыскать этих шалопаев. Но не забывайте о том, что нам всем дорога ваша жизнь. Берегите себя! – сказала маркиза и повернулась к Монтегю: – А вам, сэр, следовало бы бояться не Дэнкрофта, а меня! Я велю вас четвертовать, если с мисс Мерриуэзер что-нибудь случится! Ступайте!
– Слушаюсь, капитан, – пробормотал тот и направился вместе с Абигайль к двери.
Горничная последовала за ними.
Глава 25
В тот момент, когда на землю обрушился страшный ливень, Фиц уже въезжал на своем резвом скакуне, взятом в аренду в городской конюшне, в Кройдон. Его мозг лихорадочно работал. Поставив себя на место Томми, старшего из детей, Фиц решил, что мальчик скорее всего раздобыл для своих маленьких сестер и брата повозку. Вряд ли малыши могли осилить трудный далекий путь пешком.
Тем временем начали сгущаться сумерки. Дождь лил как из ведра.
Фиц теперь не сомневался, что ему надо искать сельскую повозку с детьми. Но куда она направилась, выехав из усадьбы? Увидев постоялый двор, у которого стояло несколько фургонов, Фиц спешился, бросил поводья подбежавшему конюху и, приказав вытереть и накормить лошадь, вошел в трактир.
Усадьба опекунов находилась в пяти милях от Кройдона. Если учесть, что повозка, запряженная волами, движется со скоростью пять миль в час, то нетрудно предположить, что дети успели миновать этот городок еще до того, как посыльный прибыл в Лондон, расположенный в пятнадцати милях от дома опекунов.
Фиц быстро решал в уме несложные математические задачи. Это не составляло для него большого труда. Продираясь сквозь толпу завсегдатаев трактира, он с тревогой думал о том, что дети могли сейчас находиться где угодно.
– Я ищу четырех малолетних детей, сбежавших из дома! – вскочив на стул, крикнул Фиц, стараясь перекричать стоявший в помещении шум. – Они удрали из усадьбы Уэзерстонов, неподалеку отсюда, – продолжил он, дождавшись, когда гвалт стихнет. – Дети направляются к старшей сестре в Лондон. Может быть, кто-нибудь из вас видел их?
– Уэзерстон был здесь пару часов назад, – откликнулся бармен и, налив кружку пива, подал ее Фицу. – Он был страшно перепуган. Но никто из нас не видел детей.
– Может, кто-то заметил какую-нибудь странную повозку, телегу или фургон, проезжавший мимо по дороге? – спросил Фиц и, спрыгнув со стула, жадно приник губами к кружке с пивом.
Осушив ее залпом, он бросил на стойку бара серебряную монету, которая была платой не только за пиво, но и за помощь в поисках беглецов.
– Сын моей сестры арендует участок земли, расположенный вдоль дороги, – промолвил один из фермеров. – Но я не знаю, видел ли он что-нибудь подозрительное. Я могу расспросить его, когда дождь утихнет.
Фиц вытащил из кармана золотую монету, оставшуюся от ссуды, полученной у Квентина.
– Ты получишь ее, если отправишься к своему племяннику прямо сейчас.
Фермер быстро встал и, не говоря ни слова, направился к двери.
Толпа сразу же оживилась. Все начали припоминать, что видели на дороге сегодня.
– Хейнс стриг овец! – крикнул кто-то. – Он возит шерсть в Лондон по железной дороге!
Железная дорога! Ну конечно! Если Абигайль хотела воспользоваться ею, чтобы попасть к братьям и сестрами из Лондона, то что уж говорить о маленьком Томми! Возможно, мальчик решил, что рельсы прямиком приведут их к сестре.
Он бросил монету фермеру, напомнившему ему о существовании этого чуда света.
– Где она проходит? – спросил Фиц.
Трое молодых парней вызвались проводить его. Они надеялись на щедрое вознаграждение, не подозревая о том, что у одетого по последней моде столичного щеголя в кармане осталось всего несколько шиллингов.
Дождь немного утих, но на улице уже почти стемнело. Фиц не увидел на путях вагонов с овчиной, ожидавших отправки. Грузчики, таскавшие бочки с пивом, с любопытством наблюдали, как он бегал вдоль полотна, выкрикивая имена детей.
– Если вы ищете ребят, то они убежали, когда старый Хейнс обнаружил их в своем вагоне, – сообщил один из кучеров.
Фиц готов был упасть перед ним на колени, но вместо этого вручил ему шиллинг и стал внимательно оглядывать двор железнодорожной станции, Томми не мог далеко убежать, так как на его попечении было трое малышей. Возможно, дети где-нибудь спрятались, когда пошел дождь.
– Когда это произошло? – спросил Фиц, окинув взглядом стоявшие неподалеку склады, здание пивоваренного завода и другие постройки.
Кучер пожал плечами.
– Пару часов назад. Еще до дождя.
Парни, которые привели Фица на станцию, видно, поняли, что у него больше нет денег, и потеряли к нему всякий интерес. Фиц знал, что к ним бесполезно обращаться за помощью.
Ливень снова усилился.
Он промок насквозь, но не прекращал поисков.
– Томми! Дженни! – звал он в надежде, что дети не станут прятаться от него. Ведь они знали, что он друг их старшей сестры.
В сапогах у него хлюпало, за шиворот стекала вода, рубашка и штаны противно липли к телу.
– Должно быть, я сошел с ума, – бормотал Фиц, стучась в запертые двери складов. – Приданое нужно Абигайль, чтобы кормить этих шалопаев. А я хотел поставить все деньги на кон! Какой стыд… Когда у тебя есть дети, нельзя рисковать ни состоянием, ни своей жизнью. Игрок не может быть хорошим отцом. Я делаю предложение, хотя сам не в состоянии прокормить одного ребенка, не говоря уже о пяти! Пусть лучше Абигайль возвращается в деревню вместе со своими сорванцами. Но прежде я намылю шею этому шалопаю Томми и заставлю его поклясться в том, что он никогда больше не убежит из дома!
Шлепая по лужам, Фиц подошел к ветхому дому, крыша которого была готова обрушиться. Он уже собирался проследовать дальше, как вдруг до его слуха донесся детский голос.
Сердце Фица учащенно забилось.
– Томас Мерриуэзер, твоя сестра сходит с ума от беспокойства! Лучше выходи по-хорошему, иначе я за себя не отвечаю! – взревел он, стараясь придать своему голосу властные нотки, хотя готов был расплакаться от радости.
– Идите сюда, сэр, – пропищал тонкий детский голосок. – Томми поранил ногу.
Фиц хорошо помнил, как провел все лето в постели со сломанной ногой. Комок подступил у него к горлу, когда он заметил в темноте детскую ручонку, махавшую ему с порога ветхого дома. Она как будто взывала о помощи. Он бросился к дверному проему.
Маленькая Дженнифер растерянно улыбалась ему. Впрочем, судя по всему, она была рада видеть Фица. В помещении, в которое он вошел, было темно. И лишь когда его глаза привыкли к мраку, Фиц разглядел сидевшего у стены Томми. Его правая голень была перебинтована белой тряпицей. Очевидно, на обработку раны пошла рубашка мальчика.
Близнецы с блаженным видом спали на овчине, сунув в ротики указательные пальчики. Они были похожи на двух ангелочков.
– Абигайль пришла с вами? – спросила Дженнифер, размазывая слезы по грязным щекам. – Она разыскала нас?
Томми с вызывающим видом нахмурился и скрестил руки на голой груди. На нем была только курточка. Этому мальчугану действительно нужна была твердая мужская рука. Но Уэзерстон не интересовался воспитанием детей, возложив эту обязанность на свою жену, которая явно не справлялась с этой миссией.
– Насколько я знаю, ваша сестра мчится сейчас на всех парах сюда в экипаже, – бодрым тоном сообщил Фиц, стараясь скрыть собственную растерянность.
Он не знал, как поступить с раненым ребенком.
– Мы хотим вернуться домой, – заявил Томми.
Фиц понимал, что под домом мальчик подразумевал вовсе не усадьбу своих опекунов.
– Вам крупно повезет, если сестра не выпорет вас прямо здесь, на месте, за непослушание, – сказал Фиц.
– Мистер Уэзерстон не любит нас! – с горечью воскликнул Томми. – На этой неделе у близнецов день рождения, Абигайль пригласила нас в гости, но он не позволил нам поехать в Лондон, поэтому мы решили отправиться туда самостоятельно.
Фиц внезапно успокоился. Его гнев утих, он видел, что перед ним беспомощные дети, которые не понимают, почему с ними поступают так несправедливо.
– Вы должны были известить сестру о своих планах, – промолвил Фиц, смягчив тон. – Она придумала бы более приемлемый выход из положения. Что у тебя с ногой, Томми? Сильно болит? Ты сможешь передвигаться самостоятельно?
– Я повредил ее, когда убегал из вагона старика, – пробурчал Томми, который, очевидно, все еще не доверял Фицу.
Во всяком случае, мальчик подозрительно косился на графа.
– Из раны до сих пор идет кровь, – посетовала Дженнифер. – Она ужасно выглядит.
Фиц понимал, что озабоченность сестры не волнует мальчика, старавшегося вести себя как взрослый мужчина.
Дэнкрофт погрузился в задумчивость, не зная, что делать дальше. Он не мог отвести детей на постоялый двор, так как об этом стало бы сразу же известно Уэзерстону. Опекун мог снова забрать их к себе.
Решив потянуть время, Фиц присел на корточки рядом с Томми и осмотрел его ногу.
– Абигайль заберет нас домой, когда приедет? – с надеждой в голосе спросила Дженнифер. – Близнецы плачут каждую ночь от тоски по ней.
У Фица защипало в глазах от слов девочки.
– Вы сами поговорите об этом с сестрой, когда она приедет, – промолвил он и поправил повязку на ноге Томми. – Здесь холодно и сыро. Думаю, нам лучше перебраться в гостиницу при постоялом дворе. Я не знаю, скоро ли прибудет сюда ваша сестра, но она уже в пути.
У Томми задрожали губы.
– Если Уэзерстоны найдут нас, то обязательно поколотят…
– Не волнуйся, они и пальцем вас не тронут, я об этом позабочусь, – пообещал Фиц. – Ты можешь полностью доверять мне. Пойми, вам нельзя оставаться здесь.
– У меня нет выбора, не так ли? – с горечью произнес Томми.
– Выходит, так. Прятаться в сыром дряхлом помещении с маленькими детьми – это не выход из положения. Ты меня понимаешь?
Тот кивнул, глотая слезы.
Фиц поднял на руки спавших на вонючей овчине близнецов. Они проснулись и расплакались, однако Дженнифер и Томми быстро успокоили их. Малыши покорно положили свои головки с золотистыми кудрями на плечи Фица. От их доверчивости у него защемило сердце. Теперь он понимал, почему Абигайль так сильно переживала разлуку с детьми.
– Я вижу, ты не можешь идти, – сказал Фиц. – Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
– Нога не сломана, это просто рана! Я смогу самостоятельно передвигаться.
Фиц кивнул.
– У вас есть багаж?
– Этот ворчливый дед забрал у нас все личные вещи, – с негодованием заметила Дженнифер. – Мне так хотелось показать Абигайль новую расческу!
Фиц с детьми вышел из ветхого здания. На улице стоял туман и моросил дождь. Они направились к постоялому двору, где было многолюдно. Фиц понимал, что дети голодны и их следует накормить, однако у него не было денег. Неужели ему придется снова добывать средства на пропитание с помощью игры? Эта мысль внезапно вызвала у него отвращение.
– Интересно, где сейчас находится Фиц? – задумчиво спросила Абигайль, сидя в карете, которую сильно трясло на ухабах.
Она даже не заметила, что в присутствии посторонних людей назвала графа по имени, что было не совсем прилично.
Пристроившаяся рядом горничная мирно посапывала. Монтегю набрал полные сапоги грязи, когда вынужден был толкать экипаж, застрявший в глубокой луже. Абигайль занимала сейчас только мысль о детях, окружающий мир как будто перестал существовать для нее.
– Фиц – прекрасный наездник, у него резвый скакун. К тому же ему не нужно вытаскивать экипаж из грязи. Поэтому, думаю, у него было достаточно времени, чтобы начать поиски детей, – сказал Монтегю. – Я уверен, что мой ловкий приятель прочесал весь Кройдон вдоль и поперек. Возможно, он до сих пор находится в этом городке. Но как его найти – вот вопрос.
Тревога, мучившая Абигайль, не ослабевала. Сумерки сгущались. Ночью детям грозило множество опасностей. Что касается Фица, то, по ее мнению, его следовало искать где-нибудь на постоялом дворе.
Однако сколько их в Кройдоне? Абигайль этого не знала.
И тут ей в голову пришла мысль о том, что Фицу, пожалуй, нечем было бы расплатиться за ночлег в гостинице.
– Я знаю, где нам искать Дэнкрофта, – промолвила она. – Он скорее всего там, где играют в карты.
Монтегю искоса взглянул на нее.
– Почему вы так думаете?
Впереди уже виднелись огни предместья Кройдона.
– Я успела неплохо узнать графа. Мой отец говорил, что в азартные игры играют только глупцы или те, кто умеет просчитывать ходы в уме. Я знаю, что Дэнкрофт далеко не дурак.
Монтегю некоторое время задумчиво молчал.
– Ваш отец был мудрым человеком, – наконец промолвил он.
– Он не любил шумных городов, но молодость провел в Лондоне. И вел в те годы довольно вольный образ жизни.
– Он хорошо играл в карты, отсюда вы сделали такой вывод?
– Да. Отец всегда обыгрывал меня в вист и пытался объяснить, как это делается. Но я вполуха слушала его, мне это было неинтересно. Очевидно, Дэнкрофт знает все секреты карточной игры.
– Вы правы. Я благодарен Фицу за то, что он не разорил меня, хотя легко мог это сделать, – произнес Монтегю с изменившимся выражением лица.
Абигайль впервые за это вечер внимательно посмотрела на него.
– Я, наверное, сказала то, чего не следовало говорить?
– Нет, вы просто еще раз доказали, что у мудрых отцов растут умные дети.
Монтегю постучал кучеру и велел ему остановиться на первом же постоялом дворе.
