Текст книги "Невеста графа"
Автор книги: Патриция Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 35
– Абигайль! – громко звала Сисси в коридоре.
– Тсс, ты их разбудишь, – осадила ее Пенни.
Лежавшая в объятиях мужа Абигайль засмеялась. Фиц приподнялся на локте и взглянул на сокровище, которое приобрел вчера. В этот момент он был похож на пирата, которому достался сундук с золотом.
Свечи за ночь превратились в оплывшие огарки, однако в хрустальных шарах играл утренний свет, они искрились, переливались всеми цветами радуги и бросали таинственные отсветы на золотистые волосы Абигайль.
Несмотря на томный вид, а возможно, и благодаря ему, она походила на ангела. Его жена была удивительно хороша собой в первое утро супружеской жизни. Фиц поцеловал ее в испещренный веснушками носик. Абигайль приподнялась и припала к его губам.
Он тут же припечатал ее к постели, навалившись на нее всем телом.
– А ну кыш отсюда! – послышался из коридора строгий женский голос. – Что вы здесь делаете в такой ранний час?
Фиц перевал страстный поцелуй и, приподняв голову, прислушался.
– По-моему, это Изабелла… – пробормотал он.
Абигайль улыбнулась.
– Я поселила ее в комнате, расположенной у лестничной площадки.
– Что за шум? В чем дело? – раздался неожиданно мужской голос.
– Квентин, – прошептал Фиц и поднялся с постели. Теперь уже молодоженам было не до любовных утех.
Дети и гости проснулись. Кроме того, Фиц понимал, что надо дать Абигайль время прийти в себя после бурной ночи. Он, конечно, старался быть нежным, однако в порыве страсти все же причинил жене боль во время соития.
Ему хотелось снова предаться безудержным ласкам, но он пощадил Абигайль.
– Ты поселила Квентина рядом с Изабеллой? – спросил Фиц.
В его голосе звучало скорее удивление, чем упрек.
– Это лучшие комнаты в доме, – ответила Абигайль. – Кроме того, эти интриганы достойны подобного соседства.
– Возможно, ты права, – согласился Фиц, – но боюсь, это им не понравилось.
Он встал и умылся. Холодная вода немного остудила его пыл.
– Меня поразило то, что ты нашла кровати для гостей. Юридический запрет распродавать имущество не останавливал моих предков – они вывезли из поместья все, что могли.
– Ты ошибаешься, в доме осталось достаточно мебели и постельного белья для того, чтобы открыть здесь гостиницу. Твои предприимчивые слуги получали хорошую прибыль, сдавая комнаты внаем в твоем доме.
Фиц, вытиравший лицо полотенцем, замер, а затем изумленно взглянул на жену. Она даже не пыталась прикрыть свою наготу. Соблазнительный вид обнаженного женского тела снова распалил Фица, и он окунул голову в таз с холодной водой, чтобы прийти в себя.
Ему необходимо было сосредоточиться на важных вещах. В его доме находились адвокаты и душеприказчик отца его жены. Фицу предстояли непростые переговоры с ними. Кроме того, ему необходимо было позаботиться о средствах к существованию для своей большой семьи. Возможно, ему придется вернуться в Лондон и снова сесть за карточный стол.
– Неплохая идея, – пробормотал Фиц, намыливая свою щетину. – Пожалуй, нам следует позаимствовать ее у слуг. Может быть, мы сдадим этот дом, а сами переселимся в маленький скромный коттедж?
– Ты привык постоянно сталкиваться с трудностями и проблемами. Вряд ли тебе понравится тихая жизнь в сельской глуши, – заметила Абигайль и, прикрыв обнаженную грудь простыней, спустила стройные ноги с кровати на пол. – Но если ты все же намерен осуществить свой замысел, то было бы разумнее сдать усадебный дом в сезон охоты. Все же я посоветовала бы тебе сначала просмотреть счета. У тебя не так много долгов, как ты думаешь.
– Даже половины тех, что у меня есть, было бы достаточно, чтобы прийти в отчаяние, – возразил Фиц.
Он брился, отвернувшись от жены, перед зеркалом и старался не смотреть на нее, но его взгляд невольно возвращался к ней. Она вызывала у него жадное любопытство.
Заметив, что муж ее разглядывает, Абигайль покраснела, а затем прикрылась одеялом. Физическая сторона брака немного раздражала ее. Ей нужно было привыкнуть к постоянному присутствию Фица.
Она понимала, что ее мужу предстояло решить массу важных проблем: выцарапать у маркизы приданое, выплатить долги Квентину, продать выигранного скакуна. Чтобы покрыть расходы, Фиц, наверное, должен снова заняться игрой в карты. Маленького наследства Абигайль хватит только на то, чтобы вернуть деньги Квентину.
Хорошо еще, что на мистера Эплби можно положиться. Управляющий уже начал работать с арендаторами и приводить в порядок поля.
– И все же мы должны следить за точностью составления счетов, – сказала Абигайль, – и заставлять поставщиков вести честную игру.
«Мы»… Она ощущала себя полноправным партнером Фица и разделяла все его тревоги и заботы. Тот с восхищением смотрел на нее.
– Твои кредиторы привыкли иметь дело с Байбли, – продолжала Абигайль.
– Теперь я могу вывести его на чистую воду, – заявил Фиц. – Сейчас у меня гостят адвокаты; я попрошу их защищать мои интересы в суде, если обнаружу поддельные счета.
Но тут он вспомнил, что у него нет денег на оплату услуг присяжных поверенных. Может быть, ему следовало сначала вытрясти из Джеффа признание в том, что он знал о растрате денег Уикерли?
Внизу раздался громкий стук молоточком в дверь. В коридоре затопали детские ножки, из холла донеслись сердитые голоса. Фиц насторожился. Что там такое?
Абигайль убежала в свою комнату – смежную с супружеской спальней. Не успел он добриться, как в дверь тихо, но настойчиво постучали.
– К вам посетитель, милорд, – доложил Байбли, не открывая дверь.
– Меня каждый день осаждает целая толпа; пора привыкнуть, Байбли, – проворчал Фиц, имея в виду кредиторов, и надел рубашку.
– Мистер Уикерли сказал, что вы желали его видеть, милорд, – произнес дворецкий.
– Джефф? Он приехал сюда?! Наконец-то! – Быстро надев брюки, Фиц, как был босиком, распахнул дверь, за которой стоял Байбли. – Где он?
Абигайль умела быстро одеваться, но сегодня утром она испытывала истому во всем теле, ей не хотелось двигаться, голова кружилась. Леди Белден обеспечила ее богатым гардеробом, но чтобы надеть платье, требовалась помощь горничной.
Поколебавшись, Абигайль выбрала одно из самых скромных. Ее тело саднило и болело в самых интимных местах, и это служило напоминанием о бурной ночи любви. Абигайль надеялась, что ее состояние не будет бросаться в глаза окружающим.
Она уже надевала туфли, как вдруг услышала сердитый рев Фица в соседней комнате. Торопливо завязав ленточки на обуви, Абигайль поспешила в коридор, но увидела только спину мчавшегося в сторону лестницы мужа.
Она последовала за ним, но где ей было угнаться за длинноногим графом.
– Где вы, черт возьми, пропадали? И почему разъезжали в карете с графским гербом, когда я, как видите, еще жив?! – гремел внизу голос Фица.
Перегнувшись через перила, Абигайль увидела мужа, успевшего надеть только рубашку и брюки. Он громко орал на элегантно одетого красивого джентльмена, с любопытством озиравшегося по сторонам в роскошном холле. Это помещение на всех посетителей производило неизгладимое впечатление.
Затем визитер с удивлением уставился на разъяренного графа, а тот, к ужасу Абигайль, вдруг размахнулся и ударил его кулаком в челюсть. Она вскрикнула от испуга.
Джентльмен упал навзничь, его шляпа отлетела в сторону. Однако он быстро вскочил на ноги, не желая, чтобы его избивали ногами. Фиц набросился на гостя с кулаками. Очередной удар пришелся в солнечное сплетение, и гость согнулся от боли.
– Где вы прятались, когда ваши наемники пытались убить меня? – в бешенстве кричал Фиц. – Вчера из-за вас могли пострадать женщины и дети!
Как только джентльмен выпрямился, Фиц снова нанес ему прямой удар в челюсть, и тот упал.
Абигайль не понимала, что происходит. Возможно, именно этот человек был, по мнению графа, замешан в финансовых махинациях и покушениях на него.
Холл тем временем наполнился гостями, слугами и детьми. Абигайль не хотелось, чтобы Фиц подавал плохой пример малышам.
Она быстро сбежала по ступеням.
– Остановите их! – потребовала она, обращаясь к друзьям Фица.
Однако лорд Квентин и не думал повиноваться. Пожав плечами, он скрестил руки на груди.
– Уведите детей наверх, – приказала Абигайль няне.
– Нет, я хочу остаться! – заявил Томми. – Я могу помочь графу.
И он сжал кулачки, приготовившись вступить в драку.
– Ты же видишь, что Фиц не нуждается в твоей помощи, – сказала Абигайль. – Ты окажешь мне большую услугу, если успокоишь малышей и отведешь их в детскую. Идите все наверх! Я скоро приду к вам.
Теперь уже Фиц и его противник, сцепившись, катались по мраморному полу. Абигайль вздрагивала каждый раз, когда они с глухим стуком ударялись головой о мрамор. Ее возмущало то, что никто не спешил разнять драчунов.
Наконец ей удалось заставить дам увести детей из холла. Няня с этой задачей одна не справилась бы. Среди тех, кто внимательно наблюдал за дракой, остались лишь слуги и друзья Фица.
Граф и его гость продолжали яростно колошматить друг друга. Однако даже в такой неприглядной драке Фиц оставался джентльменом: он давал время противнику встать на ноги и не бил лежачего. И хотя, казалось бы, силы были равны, у его неприятеля уже была разбита губа и из носа шла кровь.
Увидев, что дворецкий собирается исчезнуть под шумок, она остановила его:
– Ни с места, Байбли! Объясните мне, что здесь происходит!
– Этот человек – наследник Фица, миледи, – промолвил старик, как будто это все объясняло.
Друзья Фица с опаской поглядывали на Абигайль. Они не знали, чего ждать от этой маленькой решительной женщины.
Теперь уже лондонское высшее общество не вызывало у нее трепет и благоговение. Она видела, с каким ожесточением умели драться его представители, которые были сейчас похожи на двух повздоривших деревенских парней.
Одна из служанок проходила по холлу с метлой в руках. Выхватив ее, Абигайль бросилась на Фица, оглушительно вопя. Граф, застигнутый врасплох этой безумной атакой, в ужасе отшатнулся, и она стукнула его импровизированным оружием по спине.
Фиц застыл от изумления, а его жена тем временем накинулась на Джеффа, пытавшегося воспользоваться замешательством противника и накинуться на него сзади.
Не растерявшаяся в этой кутерьме миссис Уорт принесла таз холодной воды и подала его своей госпоже. Абигайль окатила водой Джеффа.
Фиц успел отпрянуть и избежал своей порции ледяного душа. Однако брызги попали на него, и это привело его в чувство. Увидев перед собой грозную жену, он расхохотался.
Абигайль слегка обиделась. Как он мог смеяться в такой момент?! Фиц на ее глазах едва не убил человека!
Друзья графа тем временем скрутили руки Джеффу, надеясь, что это положит конец скандалу и Абигайль наконец угомонится.
– Это моя супруга, Джефф, графиня Дэнкрофт, – смеясь, сказал Фиц. – Или, вернее, генерал Дэнкрофт. Поклонитесь ей, кузен, и я попрошу ее успокоиться. Но если вы снова станете угрожать безопасности семьи, если опять наймете убийц, она пристрелит вас.
– Я не нанимал никаких убийц! – вскричал Джефф.
Его голос сорвался, и он высвободился из рук друзей графа. Взглянув исподлобья на Абигайль, неловко попытался отвесить ей поклон, но едва не упал, потеряв равновесие. Его шатало, из носа текла кровь.
– Добрый день, миледи, я не хотел портить вам праздник, но ваш муж слишком вспыльчив и скор на расправу.
– Монтегю, уведите его отсюда и посадите в подвал, – распорядился Фиц, – иначе я за себя не отвечаю. – Он повернулся к жене: – Прости меня, дорогая. Я сам разберусь с этим прохвостом, а ты успокой детей. Боюсь, они решат, что на территорию нашего поместья вторглись орды варваров.
– Похоже, милый, единственный дикарь здесь – это ты, – сказала Абигайль, осматривая его припухшую челюсть. – Однако надеюсь, что тебе хватит здравого смысла взять себя в руки. Мы должны накормить наших гостей завтраком, а потом уже устраивать для них представления.
Усмехнувшись, Фиц поцеловал жену в щеку.
– Я привык к холостяцкой жизни, дорогая; ты еще намучаешься со мной. Но надеюсь, что я еще поддаюсь воспитанию.
Повернувшись, он жестом указал на столовую так, словно всю свою жизнь принимал гостей и приглашал к столу.
– Завтрак подан, джентльмены. Держу пари, он будет довольно скромный.
Глава 36
После завтрака Фиц и его кузен перешли в библиотеку. Джефф все еще выглядел злым и подавленным. Усевшись спиной к окну и положив вытянутые ноги в грязных ботинках на скамеечку, он потягивал бренди из предложенного ему бокала.
Фиц решил попридержать свои козыри и дождаться, что скажет кузен.
– Я слышал, что вы поместили на дверце своей кареты изображение графского герба, Джефф, – осторожно начал он.
Фиц уселся на стул и положил вытянутые скрещенные ноги на пустую полку.
Джеффри бросил на него недовольный взгляд.
– Я думал, вы погибли. Вы не должны упрекать меня в том, что я некоторое время колебался, не зная, нужно ли мне вступать в наследство, обложенное долгами.
– А как же тогда герб? – с усмешкой промолвил Фиц. – Когда мой брат Джордж скончался, я почему-то не стал присваивать его титул раньше времени.
– Признаю, что я сглупил. Что же касается Джорджа, то он в отличие от вас поступил честно. Он действительно умер. Скажу прямо, я подозревал, что ваша гибель – фальсификация. Вы имитировали свою смерть в надежде, что я оплачу все долги вашего семейства.
Если бы не дочь, Фиц, возможно, так бы и поступил. У Джеффа были все основания подозревать представителя семейства Уикерли в неблаговидных намерениях, поэтому он не стал строить из себя оскорбленную невинность.
– Как вы могли заниматься такой ерундой, в то время как местные арендаторы голодали? – мрачно промолвил Фиц.
Джефф бросил на него сердитый взгляд.
– Вы должны понимать, что я был бы настоящим безумцем, если бы хотел завладеть этой развалиной и долгами, превышающими государственные! Мой отец часто бывал здесь в то время, когда еще был жив дед, и всегда говорил мне: «Беги куда глаза глядят, как только тебе захотят всучить в наследство это Богом проклятое поместье. Это семейный склеп, и ничего более».
– Тем не менее, насколько я знаю, – фыркнув, заметил Фиц, – узнав о моей смерти, вы сразу направились в Йоркшир.
– Хотите верьте, хотите нет, но в этом графстве расположен мой керамический завод. Я приехал сюда, дабы убедиться, что его не конфискуют за долги ваши кредиторы. Узнав, что вы живы, я несказанно обрадовался!
– Вот как? А как же членство в клубе «Уайте» и ухаживания за леди Энн? Лишившись перспективы стать графом, вы могли поставить крест на этих планах.
– Почему бы мне было не попробовать завоевать место в высшем обществе? – буркнул Джефф. – Кто не рискует, тот не пьет шампанское.
– А вы знаете о том, что после смерти Джорджа меня несколько раз закидывали камнями и обломками кирпичей, а совсем недавно в меня пустили стрелу? И вы хотите сказать, что вы здесь ни при чем? Какой-то негодяй вызывал меня на встречу у фонтана в мою первую брачную ночь. Кто, кроме вас, заинтересован в моей смерти?
Монтегю рассказал Фицу, что в полночь к фонтану приблизился какой-то всадник, но, разглядев, что на встречу вместо графа пришел кто-то другой, тут же ускакал.
– Ваша ветвь рода Уикерли сплошь состоит из идиотов, – проворчал Джефф. – Я приехал сюда в надежде, что вы представляете собой счастливое исключение, но, как видно, ошибся.
Десятилетия ссор и недомолвок привели к недоверию. Фиц чувствовал, что разговор зашел в тупик. Встав, он решительно подошел к письменному столу и нашел на нем помятый лист бумаги, перо и чернильницу с почти засохшими чернилами.
– Подойдите сюда и напишите слово «фонтан», – приказал он кузену.
Тот бросил на него недоумевающий взгляд, но все же взял перо и размашисто написал на листе бумаги требуемое слово.
«Фонтан». Слово было написано орфографически правильно, с наклоном влево, поскольку Джефф был левшой. Фиц знал, что его кузен был лучше образован, чем он сам.
Мог ли он подделать почерк? Конечно, но не до такой же степени!
– Теперь я убедился, что в отличие от автора полученных мной записок вы прекрасно владеете грамотой, – промолвил Фиц и нервно зашагал по библиотеке.
В то время как он беседовал с кузеном, в кабинете его ждали поверенные и адвокаты, которые были нацелены на то, чтобы отнять у него детей, а следовательно, и Абигайль. Фиц понимал, что прежде всего ему необходимо разобраться с ними, а потом уже выяснять отношения с кузеном.
– Если бы я хотел, чтобы вы погибли, то вы уже давно были бы мертвы, – заявил Джефф с высокомерием, присущим всем Уикерли. – Но на самом деле я нанял бы для вас телохранителей, если бы знал, что ваша жизнь под угрозой. Я поспешил приехать сюда, как только узнал о вашей свадьбе. Мне хотелось поздравить вас и порадоваться тому, что вы произведете на свет наследников, которые избавят меня от тяжелого бремени.
Джефф замолчал. Он ждал извинений со стороны Фица, однако голова того была занята мыслями об Абигайль.
– Вы, случаем, не знаете, кто еще из Уикерли был заинтересован в моей гибели? – задумчиво спросил граф и, встав, направился к двери.
Джефф тоже поднялся со своего места.
– Вы хотите знать, остались ли в нашем роду более безумные представители, чем мы с вами? – переспросил он. – Мне кажется, нет. Мы с вами – последние отпрыски этой чокнутой семейки. Адвокаты, конечно, всегда могут найти наследников по боковой линии… Может быть, мне все же следует нанять для вас телохранителей?
– Давайте подождем и посмотрим, что скажут поверенные. Если они заберут детей у Абигайль, я прикончу их на месте, и вот тогда вам придется унаследовать это поместье и титул. Ведь меня наверняка повесят.
Джефф фыркнул.
– Да, я догадывался, что мне не следует приезжать сюда. Все это может плохо кончиться.
– Ваша ошибка в том, старина, что вы пренебрегаете спортом. Вам нужно посещать боксерский клуб Джентльмена Джексона, развивать мускулатуру и точность удара. Поскольку вы один из Уикерли, вам необходимо иметь крепкие кулаки, иначе не выжить.
Фиц, откинувшись на спинку стула и покачиваясь на его задних ножках, с мрачным видом смотрел на находившихся в кабинете джентльменов. Адвокаты сидели, выпрямив спины и сложив руки на внушительных животах. Квентин устроился на обтянутой кожей кушетке и с любопытством взирал за всем, что происходило вокруг.
Джефф следил за собравшимися из темного угла, сидя в глубоком кресле с подголовником.
Грейсон, душеприказчик мистера Мерриуэзера, откашлялся, прежде чем заговорить.
– После недавнего досадного инцидента, милорд, я окончательно убедился в том, что вам нельзя доверять детей. Вы не подходите на роль опекуна. Я вынужден отклонить ваше ходатайство и просьбу графини передать детей на ее попечение. Дети будут возвращены в дом Уэзерстонов.
Фиц знал, что щепетильный Грейсон является ярым противником карточной игры. Драка графа с кузеном привела его в полное негодование. Мистер Грейсон вопросительно взглянул на Пирсона, опытного адвоката, которого Квентин нанял для защиты интересов Фица.
– Вы позорите нашу профессию, сэр! – воскликнул тот, тряхнув головой в белом судейском парике. – Мы привлечем вас к суду за оскорбление! Вы не имеете права отклонять ходатайство графа Дэнкрофта только на том основании, что он ввязался в драку!
В этот момент в разговор вступил Саммерби, поверенный леди Изабеллы.
– В документах о праве наследства мисс Мерриуэзер содержится условие, по которому кандидатура ее жениха должна быть непременно одобрена леди Белден, – заявил он.
Проклятие! Фиц читал эти документы, но невнимательно. И вот теперь начались неприятности. Казалось, они обрушились на графа все разом. Похоже, ему придется держать ответ за все свои прегрешения в прошлом и настоящем.
– Леди Белден может оставить наследство леди Дэнкрофт у себя для передачи этих денег в будущем детям графини, – продолжал Саммерби. – Таким образом, оно не переходит к графине автоматически. Надо учесть, что леди Белден порицает склонность графа к карточной игре.
Можно было подумать, что этот порок был присущ только Фицу! Вся Англия была помешана на азартных играх!
Он обещал выплатить Квентину долг, получив наследство Абигайль. Если приданого не будет, то Фицу придется продать ферму жены. Или объявить себя неплатежеспособным и оставить приятелю породистого жеребца, служившего залогом.
Квентин нахмурился. Ему явно не нравился такой поворот событий.
Фиц был вне себя от отчаяния, хотя пытался не выдать своего смятения. Он обещал Абигайль, что ей после свадьбы непременно вернут детей. По существу, она согласилась выйти за него замуж только потому, что надеялась на это. И вот теперь выяснялось, что детей собираются вернуть в приемную семью.
Фиц решил биться до конца.
– Уэзерстонам не нужны эти дети, – холодно промолвил он, суровым взглядом обведя присутствующих – У них нет подхода к ним, они не умеют воспитывать их, а главное – не хотят этому учиться! Эти люди, по существу, передали малышей на попечение слуг. Все это закончилось скверно: дети убежали из дома. Неужели вы думаете, что у опекунов, пренебрегающих своими прямыми обязанностями, им будет лучше, чем в доме старшей сестры, которую они обожают? Или вы считаете, что Уэзерстон сможет лучше воспитать детей только потому, что в отличие от моей жены носит брюки?
– Факт остается фактом, милорд, – сказал Грейсон, вытирая потную лысину на макушке, – ваше влияние на малолетних детей никак не назовешь благотворным. А если учесть ваше финансовое положение, то можно сделать вывод, что у вас с женой нет средств на воспитание детей. Мой долг – обеспечить малюткам достойную жизнь и сохранить оставленное им отцом наследство.
Пирсон начал спорить с душеприказчиком, используя сложные юридические термины. Фиц слушал их, стиснув зубы.
Ему нужно было срочно найти выход из этой тупиковой ситуации. В голове его роились сотни мыслей:
– А если я передам Абигайль свои права на ее ферму? – спросил он, прерывая утомительный диалог адвокатов. – Признаете ли вы в таком случае мою супругу достойной взять на себя опеку над детьми?
– Но в этой ситуации они снова окажутся под вашим тлетворным влиянием, – возразил Грейсон, недоверчиво поглядывая на Фица, словно ждал от него какого-то подвоха.
Тот решил, что пора использовать козырную карту.
– А что, если Абигайль поселится с ними на ферме без меня?
– Но в таком случае мы вернемся к тому, с чего начали. Я уже говорил, что одинокая женщина не в состоянии правильно воспитать мальчиков.
Такой ответ не был для Фица неожиданностью. Он с небрежным видом повернулся к поверенному леди Изабеллы:
– Скажите, не могли бы вы попросить леди Белден выделить из наследства моей жены небольшую сумму для того, чтобы она могла нанять опытного наставника для детей? Речь прежде всего идет о гувернере для мальчиков.
– Если бы вы, милорд, согласились отказаться от всех претензий на приданое графини, я уверен, что леди Белден передала бы ей всю причитающуюся по завещанию сумму. Маркиза хочет только одного: чтобы ее дальняя родственница была счастлива. Но она не верит, что вы способны обеспечить ей безбедное будущее.
Фиц видел, что Квентин напрягся. Если бы граф принял это условие, то потерял бы возможность возвратить ему долг.
Фиц глубоко вздохнул, стараясь скрыть волнение. Ради счастья Абигайль он готов был отказаться от любых привилегий.
– Передайте леди Изабелле, что, по моему мнению, у нее неправильное представление о том, в чем заключается счастье ее подопечной. Тем не менее, я согласен отказаться от прав на приданое жены, за исключением суммы, необходимой на погашение моего долга лорду Квентину. Это вас устраивает?
Поверенный леди Белден заколебался. Однако, заметив на лице графа выражение непреклонной решимости, он счел за лучшее продолжить переговоры и спросил, о какой сумме идет речь. Фиц показал ему долговой вексель, и тот неохотно кивнул.
У Фица отлегло от сердца. Одна проблема была решена. Он снова повернулся к душеприказчику, от которого зависела судьба детей:
– Итак, мисс Мерриуэзер получила новый статус. Теперь она графиня, обладательница неплохого состояния. Моя жена имеет возможность нанять хороших учителей и гувернеров, а также послать детей в лучшие учебные заведения страны. Считаете ли вы возможным, сударь, передать ей на воспитание ее малолетних братьев и сестер?
– Нет, если они будут жить бок о бок с заядлым игроком, каким являетесь вы, – упрямо заявил Грейсон.
– А если моя супруга вернется вместе с детьми на отцовскую ферму? – настаивал Фиц. – Что же касается меня, то я готов жить отдельно от них до тех пор, пока не докажу вам, что являюсь добропорядочным человеком.
Последние слова едва не застряли у него в горле, однако он заставил себя без запинки произнести их.
Грейсон, прищурившись, на минуту задумался, а затем согласился с предложением графа. Фиц едва не подпрыгнул от радости, однако тут же осадил себя. Несмотря на то что ему удалось вернуть Абигайль детей и найти способ погасить долг Квентину, до полной победы было еще далеко.
Он был, как никогда, сосредоточен и спокоен и упорно скрывал свои истинные чувства за маской холодного отчуждения.
Позже, оставшись наедине с женой, он даст волю своим эмоциям.
Фиц поймал на себе неодобрительный взгляд Квентина. Джефф тоже посматривал на него с недоумением. По мнению этих джентльменов, он поступил глупо, отказавшись от приданого жены. Зачем тогда нужно было вступать в брак?
Бросив мрачный взгляд на кузена, Фиц натянуто улыбнулся.
– Готовьте документы, господа, – обратился он к адвокатам. – Надеюсь, вы позволите мне отвезти жену и детей на ферму. Неизвестно, как долго нам придется жить в разлуке.
Подойдя к закрытой двери в кабинет с подносом в руках, на котором стояли кофейник с горячим кофе, чашки и тарелка с пирожными, Абигайль замерла. До ее слуха доносились возбужденные голоса. То, что она услышала, привело ее в оцепенение. Адвокаты настаивали на своем. Они не желали возвращать ей детей. Никто из них не рассматривал Фица в качестве подходящей кандидатуры на роль опекуна.
Она уже собиралась распахнуть дверь и вмешаться в разговор, но тут ее муж снова подал голос. Он согласился с доводами адвокатов и сказал, что будет лучше, если его жена с детьми вернется на отцовскую ферму.
Фиц хотел отослать ее назад в Оксфордшир, за пятьдесят миль от его поместья! Это было возмутительно…
Абигайль была потрясена его вероломством. Неужели он пытался избавиться от нее? По-видимому, она плохо знала этого человека и поспешила с замужеством…
Поставив тяжелый поднос на столик в коридоре, Абигайль приникла ухом к двери. По ее щекам неудержимым потоком текли слезы. Ее супруг вел странную игру. Он как будто играл с адвокатами в невидимые карты. Могла ли она верить ему, после того как он, по существу, отказался от нее и детей?!
Неужели она так мало значила для него, что он решал ее судьбу, даже не посоветовавшись с ней, не считаясь с ее желаниями?!
Мысли Абигайль путались. Она понимала только одно: дети останутся с ней, но Фиц будет жить отдельно. Казалось бы, ее мечта сбывалась, ей возвращали братьев и сестер, однако вместо радости Абигайль испытывала отчаяние. Она дрожала от ярости и горя, беззвучно плача.
В конце концов, Абигайль сдвинулась с места и вышла через стеклянную дверь на террасу, а потом спустилась в сад. Она не хотела никого видеть. Спрятавшись в зарослях высоких тисов, Абигайль упала на землю и разрыдалась.
Как она могла поверить в то, что щеголь и повеса Фиц полюбил ее, простую деревенскую девушку, «мисс Огородницу», как он ее называл?! Какой слепой и наивной она была! Видимо, главной приманкой для него, как и для предыдущего ее ухажера, были деньги. И вот теперь муж, убедившись в том, что ему не заполучить приданого Абигайль, отсылал ее прочь, с глаз долой!
Она долго безутешно плакала, проклиная злую судьбу.
Адвокаты битый час обсуждали детали соглашения, составляли документы и переделывали их, внося дополнения. Наконец все необходимые бумаги были готовы, подписаны и заверены.
Когда они наконец покинули кабинет, Фиц сел за письменный стол и выписал чек на сумму, превосходящую долг, а затем вручил его Квентину.
– Вы спасли мою жизнь и жизнь моей дочери. Это не измеришь деньгами, – сказал он.
Бросив на стол закладную на чистокровного жеребца, приятель подошел к нему и пожал руку.
– Я никогда не дал бы вам денег взаймы, если бы сомневался, что получу их обратно. Что касается Абигайль, то, признаюсь, я изменил мнение о ней. Вы знаете, я ставил под сомнения ваш выбор, однако сейчас убедился, что вы поступили совершенно правильно, женившись на мисс Мерриуэзер. Эхо удивительная женщина! Несмотря на отсутствие денег, она сумела принять гостей, разместить и накормить. А как ловко ваша графиня утихомирила вас и Джеффа! Я в полном восторге от нее.
– Да, она действительно удивительная, – согласился Фиц, откинувшись на спинку стула. – Я впервые встречаю женщину, которая отважно бросается на защиту мужчины.
– Она погорячилась, – усмехнувшись, заметил Квентин. – Ваши кулаки кого угодно напугают. Что же касается графини, то, похоже, она была сердита на вас не меньше, чем на Джеффа.
– Ей просто не хотелось, чтобы я испортил в драке свою смазливую физиономию, – промолвил Фиц, потирая челюсть, которая все еще побаливала после ударов кузена. – А может быть, Абигайль боялась, что я прикончу ублюдка и меня повесят за убийство. В любом случае она защищала меня – это ясно как божий день.
Квентин взглянул на Фица как на чокнутого.
– Должно быть, женитьба превращает мужчину в идиота, – пробормотал он.
Фиц подумал, что его приятель, пожалуй, прав, хотя брак скорее перевернул его душу, нежели отразился на умственных способностях.
– У меня никогда не было родных, которые были бы готовы прийти мне на помощь, помочь в трудной ситуации, – промолвил он. – Семьи, о которой я заботился бы. У меня не было ни матери, ни сестры. Прежде я просто использовал женщин, они нужны были мне лишь для любовных утех. Но теперь понял, что не умел их ценить.
– Какой вы все-таки циник, Фиц! Но я прощаю вас, поскольку вам немало пришлось пережить. Что вы намерены теперь делать?
– Все будет зависеть от Абигайль. Я знаю, что она хотела от брака только одного – вернуть детей.
– О, вы плохо знаете женщин, – фыркнув, заметил Квентин. – Мне не хотелось бы присутствовать при вашем разговоре с супругой. Думаю, она не одобрит вашего решения отослать ее с детьми на ферму. Пожалуй, я соберу всех ваших гостей и увезу из поместья. Вам с Абигайль нужно серьезно поговорить.
Фиц встал.
– Вы можете остаться у нас, Квентин, хотя я ума не приложу, чем Абигайль будет кормить всех нас. Я даже боюсь заглядывать в кладовую.
