Текст книги "Пока ты со мной"

Автор книги: Патриция Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13

Бейландская библиотека располагалась в кирпичном здании казенного типа, со всех сторон окруженном цветами и кустарником. Библиотека находилась на перекрестке, напротив Вашингтонского парка. Дженни оставила велосипед на стоянке возле клумбы с геранью. Пегги позвонила из школы и предложила встретиться после уроков в библиотеке. Дженни была рада любому предлогу, только бы не находиться под одной крышей с родителями. Ей нужно было поговорить с кем-нибудь по душам, поделиться мыслями. Всякий раз, вспоминая утренний разговор с полицейскими, девочка чувствовала, что ей хочется кого-нибудь убить. Она увидела отца и мать с такой стороны, о которой даже не подозревала.

Усевшись на скамейку под цветущим кизиловым деревцем, она стала ждать Пегги. По телефону подруга сказала, что в школе все только и говорят, что о ночном убийстве. Никто, кроме самой Пегги, не знал, что убитая имеет какое-то отношение к Дженни Ньюхолл. На Пегги можно было положиться – она не выдаст. Настоящая подруга, и все такое. Главное же – с Пегги можно о чем угодно поговорить по душам. У нее и самой проблем с родителями хватает.

– Дженни?

Девочка удивленно подняла глаза и увидела перед собой незнакомую женщину. Дружелюбная улыбка, светлые волосы, небольшой росточек.

Дженни нахмурилась:

– Ну?

– Извини, Дженни, мне не хотелось тебя беспокоить, но твоя мама сказала, что ты часто бываешь в библиотеке.

Дженни неопределенно хмыкнула.

– Меня зовут Филлис. Я… я была подругой Линды, когда мы еще учились в школе.

Филлис Ходжес умела врать легко и вдохновенно. Она безошибочно рассчитала, что девочке в возрасте Дженни невозможно определить на глаз разницу между двадцатипятилетней женщиной и тридцатилетней. Для подростка все взрослые одного возраста. Филлис наблюдала за домом Ньюхоллов после разговора в аптеке с Глендой Эмери. Когда журналистка увидела, что Дженни садится на велосипед и куда-то едет, Филлис тут же последовала за ней.

– Линда мне позвонила в тот вечер, когда приехала в Бейланд, – сочувственным тоном сообщила Филлис. – Мы с ней здорово поговорили по душам. Я была так рада слышать ее голос.

Дженни слабо улыбнулась:

– Да, я понимаю.

– Она мне о тебе рассказывала. Говорила, что специально приехала сюда, чтобы разыскать тебя.

– Правда?

– Она так тобой гордилась. Сказала, что обязательно хочет нас с тобой познакомить… Видишь, как все обернулось. Я прямо сама не своя.

– Еще бы, – угрюмо буркнула Дженни.

– Послушай, я знаю, что ты шла в библиотеку. Тебе, наверно, нужно готовить уроки…

– Нет, я тут с подругой встречаюсь.

Филлис сокрушенно вздохнула:

– Мы с Линдой тоже любили встречаться здесь, когда были в твоем возрасте. Бывало, сидим, разговариваем, пьем газировку. Эх, вот были денечки…

– Я рада с вами познакомиться, – смущенно произнесла Дженни.

– Послушай, Дженни… Я не знаю, может быть, это покажется тебе навязчивым…

– Что? – насторожилась Дженни.

Филлис показала на скамейку рядом с Дженни, как бы спрашивая разрешения присесть. Девочка пожала плечами, и Филлис присела на самый краешек.

– Понимаешь, мы с Линдой должны были встретиться перед ее отъездом. И теперь у меня такое ощущение, словно я упустила свой шанс, а другого уже никогда не будет. Вот если бы ты могла уделить мне минутку-другую, рассказать о вашей с Линдой встрече… Как ты сама восприняла ее появление – словом, мне все про нее хотелось бы знать. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но для меня это и вправду очень важно.

Дженни взглянула на часы. Пегги должна была появиться через несколько минут, так что время у нее было. К тому же поговорить о Линде с ее старой подругой было бы здорово. Вот человек, которому это действительно интересно.

– Ладно, давайте, – сказала Дженни. – Ой, я так рада! – воскликнула Филлис.

Она вздохнула и уселась на скамейке поудобнее. Дженни смотрела через улицу на парк, где цвели яблони. На глазах у девочки выступили слезы. Не раз они вместе с Пегги гуляли здесь по аллеям, бросали камешки в пруд и делились самыми сокровенными своими мыслями. Дженни попыталась представить себе, какой была Линда в ее возрасте.

– А вы рассказывали друг другу секреты и все такое? – спросила она у Филлис.

– Еще бы! Мы делились мечтами, фантазиями, разговаривали о будущем. Надо же, я даже не успела спросить Линду по телефону, чем она в последнее время занималась.

– Она работала в отделе женской одежды большого магазина, – с готовностью сообщила Дженни. – В Чикаго. Начала продавщицей, потом стала менеджером.

– Неплохая работа. Линда всегда любила хорошо одеться, – наудачу бухнула Филлис, надеясь, что не попала пальцем в небо.

– Да, она тоже так говорила! – взволнованно закивала девочка. – А вы кем стали? – уже гораздо теплее спросила она.

Филлис заколебалась.

– Писательницей или кем-то в этом роде.

– Здо́рово! И про что же вы пишете?

– Так, всякую всячину. А сейчас я серьезно работаю над новой книгой, – махнула рукой Филлис. – Давай лучше поговорим о Линде. Она, на твой взгляд, здорово изменилась?

– Откуда мне знать? Я же ее раньше не видала.

– Ну разумеется. Это был дурацкий вопрос. Я хотела спросить, выглядела ли она здоровой, счастливой?

– Не знаю. – Дженни пожала плечами. – Все вокруг говорили, что мы с ней очень похожи. А одета она была красиво.

– Да, ты и в самом деле похожа на нее. Вот почему я сразу догадалась, что ты – это ты.

Дженни улыбнулась, польщенная.

– Наверно, ты очень удивилась, когда узнала, что Линда – твоя настоящая мать.

Дженни кивнула, лицо ее приняло мечтательное выражение.

– Я всегда пыталась представить себе, какая она. А в жизни она оказалась еще лучше, чем я воображала.

Отличная цитата для статьи, подумала Филлис. Статейка получится – первый класс, у читателей глаза будут на мокром месте.

– Должно быть, это было для тебя чудесным сюрпризом, – сочувственно кивнула она. – А твои приемные родители? Они тоже обрадовались?

Дженни презрительно фыркнула:

– Ага, прямо полопались от счастья.

Филлис моментально навострила ушки. Тише, не торопись, сказала она себе.

– Что ж, родителей тоже можно понять – проблема-то деликатная.

– Деликатная! – возмутилась Дженни. – Да моя мать практически выставила ее за дверь. – Она горько покачала головой. – Я жутко разозлилась. Представляете, ко мне наконец пришла моя настоящая мама, а матери на это наплевать. Она даже не пыталась изобразить вежливость.

Филлис осторожно сказала:

– А Линда мне ничего об этом не сказала. Должно быть, переживала – она всегда была излишне чувствительной.

– Еще бы. – Дженни была счастлива, что хоть кто-то из взрослых разделяет ее чувство. – Она не подавала виду, но я-то знаю. Мы с Линдой вообще очень похожи. Я была ужасно расстроена, а маме было наплевать.

– Наверно, она ревновала тебя к Линде. Сама понимаешь – вдруг, откуда ни возьмись, еще одна мама.

– Все было еще хуже, – доверительно сообщила Дженни. – Она не хотела, чтобы я вообще встречалась с Линдой, разговаривала с ней и все такое.

– Ну да?

Филлис почувствовала, как в ней нарастает возбуждение. Конечно, сентиментальная статья – штука хорошая, но здесь пахло кое-чем покруче. В наши дни ревность и ненависть – товар более ходкий, чем слезы. Если взять хороший ракурс, можно раскрутить эту историю так, что пальчики оближешь.

– Матери становятся просто полоумными, когда речь заходит о защите их детей, в особенности если в семье один ребенок. У тебя есть братья или сестры?

– Нет. Мама была беременна, но ничего не вышло.

– Давно это случилось?

– Нет, с месяц назад. С тех пор мама просто сама не своя.

– Какое несчастье, – вздохнула Филлис, и ладони у нее вспотели от азарта. – Когда женщина теряет ребенка, нередко наступает депрессия, а то и помутнение рассудка.

– Это точно. Она ждала этого ребенка, словно какого-нибудь чуда Господня. А когда случился выкидыш, мама превратилась в ходячее привидение. Мне было ее ужасно жалко, хотя на самом деле нерожденный младенец – это ведь не настоящий человек, правда? Я вообще не понимаю, зачем ей понадобился еще один ребенок. Она ведь уже старая. Но я изо всех сил старалась проявлять сочувствие, помогать ей по дому и все такое. А потом, когда убивают мою настоящую, родную мать, мама даже не может сделать вид, что расстроена. По-моему, она даже рада.

– Ну, я думаю, ты преувеличиваешь, – сказала Филлис, слегка сжимая девочке локоть. – С чего бы ей радоваться?

– Наверно, она боялась, что Линда понравится мне больше, – произнесла Дженни.

Усилием воли Филлис сдержала торжествующую улыбку. Не история, а просто объедение. Девочка сама преподнесла ей все на тарелочке.

В это время к скамейке на велосипеде подкатила пухлая девочка в очках.

– Привет, Джен, – сказала она, глядя совиными глазками на Филлис.

Дженни радостно улыбнулась:

– Привет, Пег.

Она обернулась к Филлис, и та сразу же встала.

– Это моя подружка Пегги. А это Филлис, она дружила с моей настоящей мамой.

– Рада познакомиться, – сказала Филлис.

– Здрасьте, – буркнула Пегги.

– Ладно, девочки, не буду вам мешать. Я знаю, вам есть о чем поговорить. Спасибо, Дженни. Наша беседа мне очень помогла.

– Приятно было с вами поболтать, – ответила Дженни.

– И я очень сочувствую твоему горю, – протянула ей руку Филлис.

Дженни с серьезным видом ответила на рукопожатие.

– Спасибо. Я вам тоже сочувствую.

В этот момент Филлис ощутила нечто, похожее на укол совести. Но это мимолетное чувство почти сразу же исчезло без следа. Направляясь к своему потрепанному «вольво», Филлис сказала себе: работа есть работа, без этого хорошей журналисткой не станешь. Ей не терпелось поскорее усесться за компьютер. Ее пальцы выстучат на клавиатуре настоящую симфонию.

Шеф полиции Мэтьюз сунул в рот таблетку антацида и жестом показал Уолтеру на стул:

– Садитесь, пожалуйста.

Ференс сел и достал свой блокнот, а Дейл Мэтьюз протянул лейтенанту бумагу.

– Это отчет медэксперта.

Уолтер углубился в чтение, но Дейл сказал:

– Если в двух словах, то убийство не носило сексуального характера.

Уолтер приподнял брови и кивнул:

– Понятно.

– Конечно, еще будет вскрытие, но, думаю, кое-какие выводы можно сделать уже сейчас.

– Выводы могут быть разными, – осторожно заметил Уолтер.

– Например, не исключено, что убийца – женщина, – с нажимом сказал начальник полиции.

– Если женщина, то очень сильная, – возразил Уолтер.

– Да. Или находящаяся в сильном возбуждении. Расскажите-ка мне про семью, которая удочерила ребенка.

Уолтер удивленно воззрился на шефа.

– Вы думаете, это она? Карен Ньюхолл?

– Надо разработать и эту версию. Линда Эмери является в наш город, сообщает всем подряд, что Дженни Ньюхолл – ее дочь, а на следующий день Линду убивают. Причем, заметьте, убийство совершено не на сексуальной почве.

– Да, в этом есть резон.

– Вы знаете, где была Карен Ньюхолл минувшей ночью?

Уолтер заглянул в блокнот.

– Говорит, что рано легла спать.

– Надо это проверить.

Уолтер сделал в блокноте запись.

– А как насчет ее мужа? – спросил он. – Может быть, это он?

– Вообще-то мужчины менее склонны сходить с катушек из-за вопроса биологического материнства. – Дейл откинулся на спинку стула. – Психологически это не мотивировано.

– Может быть. И вообще, еще рано сужать круг подозреваемых. Не будем забывать, что у девочки был отец. Возможно, он и сейчас живет в нашем городе.

– Дельное замечание, – кивнул Мэтьюз. – Может быть, этому человеку есть что терять. Допустим, Линда Эмери вступила с ним в контакт…

– Давайте не будем делать скороспелых выводов, – предложил Уолтер.

– Как раз выводы-то нам и нужны, – внушительно заявил Дейл. – Жители городка еще не забыли про Эмбер, а мы ведь даже не установили ее личность, не говоря уж о личности убийцы. Нельзя допустить, чтобы то же самое произошло с делом Линды Эмери. Кроме того, на этот раз у нас есть неплохие шансы – не нужно устанавливать личность жертвы.

– Да, но мы не знаем, где произошло убийство, у нас нет орудия убийства, – возразил лейтенант.

– Ничего, выясним, – раздраженно отмахнулся Дейл. – На сей раз преступник от нас не уйдет.

– Это точно, сэр.

Оба замолчали, каждый думал о своем. Наконец шеф полиции сказал:

– Пора закругляться. День выдался длинный.

Лейтенант встал:

– Я прочитаю заключение медэксперта, а потом пойду домой.

Мэтьюз одобрительно кивнул. Лейтенант Ференс, конечно, не отличался сообразительностью, но зато в дотошности ему не откажешь. Такой вцепится – нипочем не отстанет.

– Ничего, мы добудем убийцу, кем бы он или она ни оказался, – свирепо пообещал Дейл, приняв вид крутого шерифа из какого-нибудь телесериала.

Но когда лейтенант, попрощавшись, вышел, Дейл вынул из ящика стола коробочку с таблетками и проглотил еще одну. На душе у него было паршиво. Каким бы ты ни был гением по части дипломатии, два убийства с нулевым результатом – это уже чересчур. На этот раз нужно добыть убийцу хоть из-под земли.

Выйдя из кабинета начальника, Уолтер слегка улыбнулся Ларри Тиллману, топтавшемуся за дверью.

– Ну, что он сказал? – шепотом спросил Ларри.

Уолтер помахал бумагой:

– Преступление совершено не на сексуальной почве. Шеф, кажется, подозревает миссис Ньюхолл.

Ларри скривился:

– Сомневаюсь. А вы? По-моему, для женщины слишком много крови.

Уолтер швырнул отчет на стол, налил себе из термоса холодной воды.

– Бывает, что и женщины совершают кровавые преступления.

Ларри сложил руки на груди и задумался. Расследование дела об убийстве захватило его целиком. Парню не хотелось, чтобы его замечания звучали наивно или импульсивно.

– Конечно, мне показалось, что миссис Ньюхолл была с нами не вполне откровенна. Я имею в виду ее чувства по отношению к убитой.

– Это верно, – признал Уолтер, швыряя бумажный стаканчик в мусорную корзинку. – Но все остальные тоже были с нами не совсем откровенны.

– Значит, вы ее не подозреваете?

Уолтер сел на стул и посмотрел на своего подчиненного:

– Я этого не говорил.

– Может, наведаемся к ним еще раз? – подался вперед Ларри.

– Не сегодня, – покачал головой лейтенант. – Уже поздно. Да надо и с другими людьми потолковать. Успеем сделать это и завтра. Шел бы ты домой, поспал. Завтра денек тоже будет нелегкий.

– Не знаю, смогу ли я уснуть, – признался Ларри.

– А что такое? Разве ты не устал?

Лицо молодого полицейского залилось краской. Он понял, что сболтнул лишнее – ведь тут серьезное преступление, а не игра в воров и сыщиков.

– Понимаете, все-таки это дело куда интереснее, чем наша обычная работа – всякие там украденные велосипеды, пьяные дебоши и так далее. Вам часто приходилось расследовать убийства, сэр?

Уолтер улыбнулся:

– Нет, не часто, но с меня достаточно и того, что было. Наверное, все дело в твоем юношеском энтузиазме. Ничего, с годами это пройдет.

Ларри кивнул, думая: «Обязательно пройдет, а к тому времени я и краснеть разучусь к месту и не к месту».

– Думаю, вы правы, сэр. Спокойной ночи. Увидимся завтра утром.

Глава 14

– Как ты могла?! – бушевал Грег. – Ты что, с ума сошла?

Он швырнул утреннюю газету Дженни в лицо.

Девочка сидела на стуле возле обеденного стола, прижав руки к груди, выставив свой остренький подбородок, и вся дрожала.

Карен стояла в дверях, глядя в цветущий сад и глотая слезы. Внутри у нее все сжалось в маленький жесткий узел.

– Я же говорю вам, я не знала, что она журналистка, – всхлипнула Дженни.

– Это мы уже слышали, – процедил Грег и с размаху шлепнул газетой по столу.

Все утро он орал на дочь, размахивая этой чертовой газетой. В конце концов вся семья оказалась в столовой. Пустой обеденный стол, на котором не было ни посуды, ни еды, ни свечей, выглядел унылым и бесприютным, что как нельзя лучше соответствовало общему настроению.

– Но это правда, – плакала Дженни. – Я и в самом деле не знала.

– Ну, спасибо. Значит, если бы это была не журналистка, а просто совершенно посторонний человек, то ей можно было бы говорить о матери всякие гадости? – поинтересовался Грег.

– Мне пора ехать, – чужим голосом сказала Карен. – У меня урок. Ты отвезешь Дженни в школу? Она опоздала на автобус.

Дженни посмотрела на мать.

– Мама, прости меня. Я говорила не так, как она написала.

– Ты хочешь сказать, что она все придумала? – холодно спросила Карен.

Дженни повесила голову.

– Нет, не совсем, – прошептала она.

– Что ж, тогда ты можешь быть собой довольна. Всякий, кто прочитал газету, будет думать, что Линду Эмери убила я. Или, по крайней мере, что меня в этом подозревает собственная дочь.

По лицу Дженни ручьем хлынули слезы, и Карен на миг пожалела о своей резкости, но тут у нее перед глазами вновь встал газетный заголовок, и Карен содрогнулась от жгучего стыда и отвращения. Она резко отвернулась, взяла сумку с балетными принадлежностями и вышла из дома. Села в машину, хлопнула дверцей. Назад она ни разу не оглянулась.

Всю дорогу до танцевальной школы у Карен было такое ощущение, словно ее вот-вот стошнит. Один раз она даже притормозила у обочины, но волна дурноты прошла, и Карен поехала дальше. Она то и дело поглядывала в зеркало заднего вида, боясь, что за ней помчится полицейский автомобиль с включенной сиреной.

Не будь дурой, сказала она себе. Ты никого не убивала, у них нет против тебя ни малейших улик, лишь жестокие слова твоей собственной дочери.

– Лучше бы уж она уехала с Линдой Эмери, – вслух сказала Карен. – Зачем мне нужна такая дочь?

Перестань, вновь приказала она себе. Ты просто обижена. Обижена и больше ничего. Ну как могла Дженни, ее Дженни, говорить такие вещи? Это просто уму непостижимо. Неужели Дженни не чувствует по отношению к ней никакой любви, никаких моральных обязательств? Неужели девочка совершенно ей не доверяет?

Успокойся, расслабься, сказала себе Карен, въезжая на автомобильную стоянку за школой. Сконцентрируйся на работе, на предстоящей разминке, на своих ученицах. Физические упражнения всегда действовали на ее психику благотворно. Вынужденное бездействие было одной из причин того, что Карен так медленно оправлялась после выкидыша.

Она уже подходила к учительской раздевалке, когда из класса выглянула Тамара Бекер, владелица школы. Родители Тамары были балетными танцовщиками в Восточной Европе, а сама Тамара переехала в Америку после того, как вышла замуж за американца. Ее светлые волосы были стянуты в тугой узел на затылке, и это подчеркивало резкие черты славянского лица. Плотно сбитое мускулистое тело Тамары было затянуто в черное балетное трико. От владелицы школы исходила аура концентрированной энергии. Рядом с этой невысокой женщиной долговязая Карен чувствовала себя каким-то жирафом или нескладным аистом.

– Доброе утро, Карен, – сказала Тамара со своим неистребимым акцентом.

Карен улыбнулась:

– Доброе утро.

– Загляни ко мне на минутку, – доверительно шепнула Тамара. – Нужно поговорить.

Карен моментально учуяла опасность – слишком уж непривычные нотки звучали в голосе директрисы.

– У меня урок через десять минут, – сказала Карен, взглянув на часы. – А мне еще нужно как следует размяться, я в неважной форме.

Тамара, казалось, ее не слышала. Она жестом поманила Карен за собой, и той ничего не оставалось делать, как последовать в танцкласс. Здесь было пусто – лишь зеркала во всю стену и балетный станок. С другой стороны – высокие окна, сквозь которые в класс лился холодный, яркий свет.

– Знаешь, Карен, – сразу взяла быка за рога Тамара, – думаю, будет неплохо, если ты на время возьмешь отпуск.

– Но почему? Мне сейчас не нужен отпуск. Я только что вышла на работу, я хочу работать.

– Просто я подумала, что ты слишком торопишься после такой тяжелой душевной травмы.

– Я знаю свое дело лучше, чем кто-либо другой, – возразила Карен. – Я вполне могу работать.

– И тем не менее, – твердо повторила Тамара, избегая смотреть Карен в глаза. При этом она нервно переминалась с ноги на ногу, то вставала на пуанты, то опускалась.

Лицо Карен вспыхнуло.

– Это все из-за статьи в газете, да? Послушай, Тамара, мы давно знаем друг друга. Неужели ты отнеслась к этому всерьез?

– Нет, – без колебаний ответила Тамара. – Я – нет.

– Ну и хорошо. Ведь это полнейшая чушь. Эта журналистка спровоцировала мою дочь, вытянула из нее бог знает что…

Тамара отвернулась и стала смотреть в зеркало. Карен не сводила с нее глаз. Задумчиво проведя ладонью по горлу, Тамара подняла подбородок и обернулась. Выражение лица у нее было суровое и непреклонное.

– Но вот родители детей… Сегодня утром было уже несколько телефонных звонков.

Карен сузила глаза:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Люди жалуются. Они считают, что это ты убила ту женщину, и не хотят, чтобы ты работала с их детьми.

– И ты не сказала им, что все это чушь?

Тамара беспомощно развела руками:

– Люди привыкли верить тому, что печатают газеты. А я не могу себе позволить лишиться учениц. Ты сама должна это понять. Я же не говорю, что ты уволена. Я говорю только: возьми на время отпуск.

– Что ж, если надо, я могу и уволиться! – крикнула Карен. – Если я буду прятаться, это будет выглядеть так, словно у меня совесть нечиста. Неужели ты этого не понимаешь?

Тамара сложила руки на груди и вытянула ногу в струну.

– Не заставляй меня настаивать.

– Но, Тамара, я думала, что мы подруги. Я думала, что я могу на тебя положиться.

– Да, в личном плане мы подруги. Но бизнес есть бизнес.

– Понятно, – с горечью кивнула Карен.

– Мне очень жаль, Карен. Честно. Когда весь этот бред рассеется…

– Ничего, я все поняла, – бросила Карен и, развернувшись, вышла из класса.

На скамейке сидела одна из ее учениц, пятилетняя Мерилин в пятнистом трико.

– Здравствуйте, миссис Ньюхолл, – радостно пискнула она. – Я уже готова.

Карен почувствовала, как гнев отступает, вытесненный жалостью к себе.

– Я сегодня не буду вести класс, – тихо сказала она дрогнувшим голосом и, прежде чем девочка начала задавать вопросы, перекинула сумку через плечо и быстро направилась к выходу.

Добравшись до своей машины, Карен хотела только одного – уткнуться лицом в руль и разрыдаться. Но она боялась, что Тамара может увидеть это из окна, а доставлять директрисе такое удовольствие не следовало. Поэтому Карен взяла себя в руки и дрожащими пальцами повернула ключ зажигания.

Дженни стояла возле открытой дверцы шкафчика в раздевалке и запихивала на полку книги. Рядом ждала Пегги, разглядывая толпу школьников, целую реку кожаных курток, джинсов и спортивных костюмов, медленно протекавшую мимо них.

– Я не могу в это поверить, – повторила Пегги. – Неужели та женщина действительно журналистка?

Дженни кивнула.

– Откуда же она узнала, где тебя найти?

– Понятия не имею. Она сказала, что от мамы, но это неправда. Наверно, просто следила за мной.

– Вот незадача, – вздохнула Пегги.

Дженни тоже вздохнула:

– Ты-то здесь ни при чем. А вот мать на меня здорово разозлилась.

Пегги кивнула. Ее отец за завтраком читал статью мачехе вслух, и оба устроили Пегги настоящий допрос по поводу семьи Ньюхолл.

– А ты рассказала маме, как все было? – спросила Пегги. – Ну, что эта женщина изображала из себя подругу твоей родной мамы и все такое?

– Рассказала, но это ничего не изменило.

– Привет, Ньюхолл! – раздался громкий голос.

Девочки обернулись и увидели, что у них за спиной стоит жилистый прыщавый подросток с сальными каштановыми волосами и недобро ухмыляется. За ним в выжидательной позе маячили еще двое мальчишек. Заводилу звали Марк Поттер, и он считался в школе первым хулиганом.

– Чего тебе надо? – воинственно спросила Дженни.

– А правда, что твоя старуха – убийца? – насмешливо поинтересовался Поттер.

– Заткнись ты, – презрительно протянула Дженни.

– Ведь ты сама об этом рассказала всему свету, – не унимался Поттер. – Читала газету?

– Я этого не говорила! Убийство совершил какой-нибудь маньяк.

– Маньяк? – передразнил ее мальчишка. – Похоже, это твоя мамаша – маньячка.

Дженни почувствовала, что на глазах у нее выступают слезы, и запаниковала. Она сама во всем виновата – как можно было говорить такие ужасные вещи о маме? Вот бы провалиться сейчас сквозь землю и никогда больше не возвращаться.

Вокруг начала собираться кучка любопытствующих. Дженни поняла, что оказалась в ловушке. Наверно, все они ждут только одного – чтобы она разрыдалась у них на глазах. Девочка с самого утра заметила, что на нее пялятся со всех сторон. Похоже, все только и ждали этого момента.

– Моя мама никому ничего плохого не сделала, – сказала Дженни, слыша, как предательски дрогнул ее голос.

– Ах, бедная малютка, – засюсюкал Марк и протянул руку, чтобы погладить Дженни по голове. – Ее мамочка совершила такую бяку.

Дженни яростно отшвырнула его руку, но это вызвало лишь взрыв хохота у других мальчишек.

Все это время Пегги ни на шаг не отходила от своей подруги.

– Оставь ее в покое! – взвизгнула она пронзительным голосом. – Приставай к тем, кто может дать тебе сдачи.

Поттер обернулся к новой жертве, его глаза зажглись недоброй радостью. Но прежде чем он успел раскрыть рот, раздался громкий голос:

– Для этого он росточком не вышел.

В толпе засмеялись. Сузив глаза, Марк резко развернулся и увидел перед собой Анджелу Битон, белокурую богиню, главную школьную красавицу. Она громко щелкнула пузырем из жевательной резинки и презрительно посмотрела на Поттера сверху вниз.

Дженни с облегчением увидела, что внимание зевак переключилось с нее на Марка и Анджелу.

Поттер, комплексовавший из-за своего маленького роста, свирепо уставился на самоуверенную Анджелу, хладнокровно взиравшую на него. Всем сразу стало ясно, что новый противник ему не по плечу – придраться в ее внешности было не к чему. Дальнейшее противостояние лишь сулило Поттеру новое унижение.

– Да пошла ты… – буркнул он, сделав непристойный жест. Потом махнул рукой своим дружкам и вразвалочку пошел прочь.

Дженни улыбнулась Анджеле дрожащими губами и поблагодарила:

– Спасибо.

Красавица небрежно пожала плечами:

– Терпеть не могу этого маленького поганца. – И царственно удалилась, окруженная свитой.

Когда все разошлись, Пегги с участием посмотрела на подругу:

– Видок у тебя так себе.

– Я и чувствую себя так себе. Наверно, нужно сходить в медпункт. Лучше уж с родителями дома, чем с этими ублюдками.

– Я тебя провожу, – предложила Пегги.

– На уроки опоздаешь.

– Ну и наплевать.

Сэм Данкан поторопил жену, застывшую в сводчатом переходе между двумя залами со стопкой меню под мышкой:

– Эй, пошевеливайся. У нас клиенты.

Мэри, словно очнувшись, недоуменно взглянула на мужа.

– Что?

– Вернись на землю, – сказал он, помахав рукой у нее перед глазами. – Ты что, головой стукнулась?

– Сэм, я все думаю о разговоре с полицией.

Утром в ресторан заходили лейтенант Ференс и полицейский Тиллман, расспрашивали супругов Данкан о том, как Линда встречалась с Дженни.

Сэм вздохнул и ослепительно улыбнулся двум пожилым дамам, которые как раз вошли в обеденный зал, громко разговаривая, – очевидно, обе были туги на ухо.

– Терпеть не могу эти комплексные обеды «Ранняя пташка», – проворчал Сэм. – Они совершенно не окупаются.

– Но у «Миллера» всегда подавали «Раннюю пташку», – заступилась за традицию Мэри. – Это вроде как наш жест доброй воли.

– К черту добрую волю, нам нужны прибыли. И с каких это пор ты стала такой сторонницей традиций? По-моему, ты всегда жаловалась, что мы слишком много времени проводим на работе…

– Сэм, ты слышал, что я сказала про полицию?

– Ты ответила на все их вопросы. Так чего волноваться?

– Ты отлично знаешь, что́ меня волнует. Ведь я сказала им не всю правду.

– Твои домыслы, Мэри, им неинтересны. Равно как и сплетни четырнадцатилетней давности.

– Это не сплетни, это сущая правда. Очень важная информация. Я думаю, мне следует отправиться в полицию и все им рассказать.

– Это просто смешно!

– Почему?

– Мэри, ты не можешь взять и уйти, ведь ты хозяйка заведения. Кроме того, визит в полицию все равно что поход в больницу – ты проторчишь там весь вечер. Да и вообще, ни к чему тебе ввязываться в дело, не имеющее к тебе никакого отношения.

– То есть как «не имеющее отношения»? – возмутилась Мэри. – Линда была моей подругой.

– Это было сто лет назад. Все мы были тогда детьми…

– Ну и что? Ведь ее убили. Какая разница, сколько лет мы не виделись? Кто-то убил Линду, запихнул ее тело в мешок для мусора и выкинул на помойку.

– Ты ведь ничего на самом деле не знаешь, – урезонивал ее Сэм. – Подумаешь, какая-то сплетня, которую подружка сообщила тебе четырнадцать лет назад. Мэри, давай смотреть правде в глаза. Линду убил какой-то сексуальный маньяк. Может быть, тот же самый тип, который прикончил девочку – ту самую, что нашли в болоте. Как там ее назвали?

– Эмбер, – раздраженно бросила Мэри.

– Вот-вот. Конечно, невесело думать, что у нас по городу разгуливает опасный псих, но, во всяком случае, это более правдоподобно, чем твои фантазии. Ты почитай газеты. Такие вещи случаются каждый день. Какой-нибудь чокнутый окончательно сходит с ума и убивает ни в чем не повинных женщин. У полиции большой опыт ведения таких дел. Зачем тебе совать свой нос в эту историю?

Мэри холодно взглянула на мужа:

– Я вижу, тебе все равно, кто убил мою подругу. Тебя интересует только одно – чтобы я не покидала рабочее место. Что у тебя за жизнь, Сэм? У тебя нет друзей, у тебя нет настоящей семьи, только один этот чертов ресторан. Много лет назад подруга сообщила мне нечто такое, что может иметь самое непосредственное отношение к убийству. Если ты думаешь, что я позволю себя запугать и утаю этот факт от полиции…

Сэм сердито взмахнул рукой:

– Делай что хочешь.

– И сделаю.

К ним подошел старик, опираясь на палку. Судя по всему, он не догадывался, что между супругами разгорелась ссора.

– Сынок, куда мне сесть? – спросил он, ткнув Сэма в бок.

Сэм едва сдержался, чтобы не рявкнуть на посетителя.

– Моя жена сейчас вас усадит, – осклабился он.

Мэри сунула мужу стопку меню:

– Нет, твоя жена никого усаживать не будет.

– Мэри! – зашипел Сэм, но она, не обращая на него внимания, направилась к двери.