Текст книги "Пока ты со мной"

Автор книги: Патриция Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

– Мама, тут полиция пришла.

Билл Эмери остановился в дверях комнаты. На стене висело распятие, Элис лежала в кровати, закрывшись одеялом по самый подбородок. После кошмарной ночной поездки в морг она потребовала, чтобы сын отвез ее домой. Доктор Мартин Нолте, лечивший семью Эмери много лет, только что сделал Элис успокоительный укол.

– Билл, тебе лучше самому поговорить с ними. Или скажи, пусть придут попозже. Твоя мать не в состоянии сейчас с ними разговаривать, – сказал доктор.

Билл немного поколебался и кивнул:

– Ладно, я с ними разберусь.

– Вот и умница, – похвалил его доктор Нолте, словно Билл по-прежнему был ребенком.

– Мартин, – слабым голосом сказала Элис.

– Что, милая?

– Дай мне фотографию. Она стоит на столике.

Врач подал ей фотографию, и Элис стала смотреть на снимок. По ее вискам, там, где остались следы от дужек очков, стекали слезы. Фотографию сделали, когда Линде было лет пять, а Биллу лет восемь. Джек не захотел позировать перед объективом – он вообще терпеть не мог фотографироваться. Элис никогда не понимала его отвращения к фотоаппаратам. Ей казалось, что Джек очень красивый. Она вспомнила тот день, когда увидела его впервые. Джек Эмери только что приехал в Бейланд. Подруга матери сказала, что он человек честный и работящий, а тут как раз понадобилось чинить крыльцо. Помнится, Элис выглянула из окна и увидела, как Джек чинит ступеньки. В сердце у нее что-то дрогнуло. Она никогда не отличалась застенчивостью, однако разговорить Джека оказалось совсем не просто. Зато, когда он наконец открыл перед ней душу, все ее усилия окупились сторицей.

Элис смотрела на детские лица, улыбавшиеся ей с фотографии.

– Теперь ты вместе с папочкой, – сказала она, обращаясь к маленькой девочке.

– Я тебе дал успокоительное. Должно помочь, – мягко сказал доктор Нолте.

– Она вернулась ко мне, но теперь я потеряла ее навсегда.

Под воздействием укола мысли Элис начинали путаться.

– Попробуй уснуть, – сказал доктор, закрывая свой чемоданчик. – Я оставлю Биллу рецепт. Если что-нибудь будет нужно, он позвонит мне.

– Хорошо, – прошептала Элис.

Наркотик разливался по ее телу, пальцы ослабели, и фотография в рамке бесшумно упала на покрытый ковром пол. Мысли Элис устремились через время и пространство, в сладко-горькую бездну воспоминаний.

Билл Эмери открыл входную дверь и увидел на пороге женщину с блокнотом в руках. На вид ей было лет двадцать пять, одета в юбку, блузку, туфли без каблуков. Пепельно-светлые волосы коротко подстрижены, сразу видно, что за прической их обладательница особенно не следит. Кожа чистая, гладкая, но без малейших признаков косметики. Тон весьма деловой.

– Меня зовут Филлис Ходжес. Я работаю в «Бейландской газете».

Пока Билл изучал ее журналистское удостоверение, Филлис заглянула ему через плечо и увидела, что в гостиной сидят лейтенант Ференс и Ларри Тиллман. Филлис помахала Уолтеру рукой, и тот кивнул в ответ.

– Мне жаль, но разговора не получится, – сказал Билл.

– Вы родственник убитой? – скороговоркой спросила Филлис, едва удержавшись, чтобы не вставить ногу в дверной проем.

– Она моя сестра. А теперь извините, но…

– Я вижу, у вас полиция. Ничего, я подожду.

Уходить Филлис не собиралась.

– Ради бога, оставьте нас в покое!

Невзирая на ее протесты, Билл захлопнул дверь и обернулся к Уолтеру Ференсу, терпеливо ожидавшему на стуле. Ларри Тиллман стоял возле окна, разглядывая толпу любопытствующих, собравшуюся возле дома.

– Эти чертовы репортеры вечно суют свой нос куда не надо, – буркнул Билл.

Уолтер сочувственно покивал головой:

– А теперь, мистер Эмери, мы хотели бы выяснить еще несколько моментов. Насчет вашей сестры. Вы сказали, что она сама решила снять комнату в мотеле.

Билл нервно снял с каминной полки фарфоровую статуэтку пастушки и тут же поставил ее на место.

– Да, она говорила что-то такое про деловую поездку. Мол, расходы на гостиницу будут вычтены из ее налогов.

Уолтер снова кивнул.

– Гленда! – позвал Билл, и из соседней комнаты высунула голову его жена. – Сделай-ка нам кофе.

– Мне не нужно, – твердо отказался лейтенант. – А чем вы занимались прошлой ночью?

– В каком смысле? Я вчера допоздна работал. У себя в магазине.

– Вы были один?

– Нет, со мной была одна из продавщиц.

– Имя?

Билл хотел было возмутиться, но передумал.

– Кристина Бишоп.

Уолтер сделал пометку в блокноте.

– Хорошо. Теперь скажите, как фамилия людей, которые удочерили ребенка вашей сестры.

– Ньюхолл, – огрызнулся Билл. – Я вам уже говорил.

В комнату вошла Гленда.

– Милый, извини. Я должна сбегать в аптеку и взять для мамы лекарство.

– Валяй, – раздраженно буркнул Билл.

Гленда с любопытством посмотрела на полицейских и направилась к выходу.

– Вы что же, не знали о беременности вашей сестры перед тем, как она сбежала? – спросил лейтенант.

– Не знал. Но какое это имеет отношение к тому, что какой-то псих прикончил мою сестру и засунул ее в мусорный бак?

Уолтер захлопнул блокнот и встал.

– Ладно, пока достаточно. Спасибо за помощь, мистер Эмери. С вашей матерью мы поговорим позднее.

Билл, немного успокоившись, проводил полицейских до двери.

– Рад, если смог вам помочь.

Он смотрел из окна, как полицейские садятся в машину. Как только автомобиль отъехал, Билл быстро набрал телефонный номер.

– Спортивный магазин «Шейн», – раздался в трубке хрипловатый голос Труди, кассирши.

– Кристину Бишоп, – сдавленным голосом попросил Билл.

– Билл, это ты? – удивилась Труди.

– Что, простите? – изобразил он недоумение.

– Извините. Сейчас позову.

Билл чувствовал, что подмышки у него взмокли от пота. Наконец трубку взяла Кристина.

– Кристина Бишоп слушает.

– Слушай, Кристина, – скороговоркой начал Билл. – Во-первых, никто не должен знать, что ты разговариваешь со мной.

– О'кей, – удивилась Кристина.

– К тебе может обратиться полиция. Дело в том, что убили мою сестру.

– Ой, Билл, какой ужас!

– Черт, я же сказал тебе: не произноси вслух мое имя!

– Извини.

– Я сказал им, что вчера допоздна работал в магазине. Вместе с тобой. Поняла?

– Да. Наверно, поняла…

– Если же они будут спрашивать про мотель «Джефферсон», ты в жизни про такой не слыхивала.

– Но почему? – жалобно спросила Кристина.

– Потому что я тебе так говорю.

В трубке наступило молчание, потом тихий голос грустно сказал:

– Хорошо. Ладно. Только не сердись.

Билл стиснул кулак и мысленно досчитал до десяти, чтобы успокоиться.

У Марго Хофстедер ёкнуло сердце: в холл мотеля вошли двое полицейских, один в форме, другой в штатском. Выглянув в окно, Марго увидела, что на стоянке ждет еще один автомобиль, а возле него топчутся еще двое полицейских.

– Чем могу помочь? – спросила она.

– Вы менеджер? – спросил Ференс.

– Я хозяйка. Меня зовут Марго Хофстедер.

– Мисс Хофстедер…

– Не «мисс», а «миссис».

– Насколько нам известно, у вас остановилась женщина по имени Линда Эмери.

Марго провела толстым пальцем по книге постояльцев.

– Да, она и сейчас у нас живет. Что-нибудь случилось?

Уолтер и Ларри переглянулись.

– Боюсь, мисс Эмери мертва. Ее убили минувшей ночью, – сообщил Уолтер.

Марго схватилась за сердце:

– Здесь, в мотеле?!

– Мы не знаем, где именно. Нам нужно осмотреть ее комнату. На лице хозяйки выступили красные пятна.

– О господи, – причитала она, доставая трясущимися руками ключи. – Только бы не у меня, только бы не в моей гостинице…

– Это пока неизвестно, – сказал Уолтер. – Нужно произвести осмотр.

– Конечно-конечно.

Марго выкатилась из-за прилавка, звеня многочисленными браслетами и ключами. Пока они втроем шли по коридору до номера 173, она трещала без умолку:

– Я не могу в это поверить! В моей тихой, семейной гостинице! Об этом напишут все газеты! Господи, какой ужас! Просто кошмар!

Возле двери сто семьдесят третьего она прошептала:

– Это здесь.

– Откройте, пожалуйста.

Дрожащими пальцами Марго вставила ключ в скважину, повернула, распахнула дверь и тут же отскочила назад, словно убийца мог броситься на нее из засады.

Первым в номер вошел Ларри, включив свет. За своим подчиненным последовал Уолтер, сразу начавший оглядываться по сторонам.

– Там кровь есть? – пугливо спросила Марго, оставшаяся в коридоре.

Ларри, успевший заглянуть в ванную, вернулся и отрицательно покачал головой. В комнате царил беспорядок, но было ясно, что убийство произошло не здесь.

– Нет, здесь все чисто, – сказал лейтенант.

– Слава богу! – воскликнула Марго с оттенком разочарования. Теперь она осмелилась заглянуть в комнату.

– Когда у вас делают уборку? – спросил Уолтер.

– Обычно в час дня. Но уборщица все время опаздывает, – виновато ответила хозяйка.

– Очень хорошо. Двое моих людей пороются в вещах убитой. Никому в комнату не заходить, пока они не закончат.

– Я понимаю, – заговорщицки кивнула Марго. – Здесь могут находиться улики, и вы не хотите, чтобы они исчезли.

– У мисс Эмери были какие-нибудь посетители? – спросил Уолтер. – Вы кого-нибудь здесь видели?

Марго сокрушенно покачала головой:

– Видите ли, я стараюсь не вмешиваться в частную жизнь своих постояльцев.

– Кто-нибудь ее спрашивал?

– Если бы спрашивал, я бы запомнила. Нет, никто ею не интересовался. Вам нужно поговорить с ночным портье. Вдруг он что-нибудь вспомнит?

– Где его найти?

– Думаю, он еще спит у себя в комнате.

Эдди услышал стук в дверь и с головой завернулся в простыню, мысленно посылая стучавшего к черту.

– А пошел ты… – пробормотал он.

В комнате из-за задернутых наглухо штор было темно. Понять, который теперь час, было невозможно. В это время из-за двери послышался голос Марго:

– Эдди, открой! Тут полиция.

Возможно, кому-то приходилось пробуждаться от сна и при более скверных обстоятельствах, но Эдди в этом сомневался. Он вылез из-под простыни, снял со спинки стула штаны и включил свет в ванной. Его лицо было мертвенно-бледного оттенка.

Наскоро сполоснув лицо и шею, он зашлепал к двери и отодвинул засов.

В коридоре стояли двое полицейских, вглядываясь в полумрак. Помятое лицо Эдди казалось им каким-то расплывчатым пятном.

Марго неодобрительно нахмурилась:

– Эдди, ты должен поговорить с этими людьми. У нас произошло убийство.

Эдди потер глаза, покачал головой:

– Минуточку. При чем тут я? Я ничего такого не делал.

Уолтер шагнул в комнату:

– Включите-ка свет. Или, по крайней мере, раздвиньте шторы.

Эдди послушно раздвинул шторы.

– Вы можете идти, миссис Хофстедер, – с металлом в голосе произнес Уолтер.

– Марго, что тут происходит? – жалобно спросил Эдди, жмурясь от солнечного света.

– Ты просто ответишь на их вопросы, и все. Кто-то убил ту девушку из Чикаго, которая остановилась в сто семьдесят третьем.

Привыкнув к яркому свету, Эдди взглянул на полицейских, потом быстро отвел глаза, попятился к кровати и сел. При этом он издал какой-то странный, хныкающий звук.

– Вы знали мисс Эмери? – спросил Уолтер.

Эдди замотал головой.

– Однако новость вас явно огорчила, – заметил лейтенант.

Эдди сложил руки на груди, упорно не глядя лейтенанту в глаза.

– Нет, – промямлил он. – Просто я удивился.

Лейтенант взглядом приказал Ларри осмотреть комнату, и молодой полицейский как бы нехотя принялся расхаживать взад-вперед по номеру.

– Мы хотим знать, были ли у мисс Эмери посетители. Может быть, вы видели кого-нибудь подозрительного?

Эдди с вызовом взглянул на лейтенанта.

– Я на такие вещи внимания не обращаю.

– Стало быть, вы никого не видели?

– Ни души.

Взгляд у Эдди был какой-то странный – и испуганный, и одновременно настороженный.

– Вы живете здесь, мистер Макхью?

– Да.

– С законом у вас бывали неприятности?

Эдди медлил с ответом, потом наконец решился.

– В общем, нет. Разве что в юности. Но на самом деле я с той бабой ничего такого не делал.

Уолтер в упор уставился на Эдди, и тот, не выдержав, опустил глаза.

– Что ж, спасибо за помощь.

– Рад, что смог помочь вам, – пробормотал Эдди.

Полицейские вышли, и он закрыл за ними дверь. Какое-то время он пялился невидящим взглядом на свое убогое жилище. Потом его физиономия расплылась в недоброй улыбке.

– Так-так, – сказал он вслух. – Ну и дела.

Глава 12

– Придется немного подождать, Гленда, – сказал аптекарь, седовласый мужчина в белом халате.

– Ничего страшного.

Гленда подошла к прилавку, на котором была выставлена косметика, и принялась перебирать баночки с румянами.

К ней подошла молодая женщина.

– Извините, вы миссис Эмери?

Гленда с любопытством посмотрела на незнакомку, подумала, что уж этой-то немного румян определенно не помешало бы.

– Да, а что?

– Меня зовут Филлис Ходжес. Я работаю в «Бейландской газете». Я хотела бы задать вам несколько вопросов об убитой. Она ведь приходилась вам золовкой, верно?

Гленда встревоженно оглянулась на аптекаря, но тот был занят своими делами. Где-то во внутреннем помещении стучала пишущая машинка.

– Да я, в общем, ее мало знала, – неуверенно сказала Гленда. – А как вы догадались, что я ее родственница?

– Я видела, как вы вышли из дома, и пошла за вами, – призналась Филлис.

– Вы за мной следили? – удивилась Гленда, польщенная таким вниманием.

– Понимаете, мне поручили написать статью об этом деле, и я хочу набросать портрет жертвы, причем в самых сочувственных и положительных красках. Для этого мне нужны кое-какие данные. Насколько я понимаю, ваша золовка давно не появлялась у нас в Бейланде.

Гленда пожала плечами. Подумаешь, секрет!

– Да. Она исчезла, когда ей было семнадцать лет. В те времена ходили самые различные слухи, возникали всякие предположения. Никто не знал, что с ней стряслось. А теперь выяснилось, что она просто сбежала из дома.

– Какая трагедия! Вернулась домой через столько лет, и тут такое несчастье.

– Да, моя свекровь ужасно переживает, – кивнула Гленда.

Ей и в самом деле было ужасно жалко Элис. Со свекровью Гленде крупно повезло, грех жаловаться. А Билл тоже хорош – запретил родной матери встречаться с Линдой. Если представить, что малютка Тиффани сбежала из дома, а потом вернулась через много лет…

– И ваш муж тоже? – спросила Филлис, прервав ход ее мыслей.

– А?

– Ваш муж, должно быть, тоже очень расстроен?

– Еще бы.

Эта журналистка, пожалуй, ей нравилась. Вроде бы неплохая девчонка. Немножко наивная. Работа у нее хорошая – вот было бы здорово, если бы Тиффани, когда вырастет, тоже нашла бы себе приличную работу и не зависела бы от какого-нибудь мужика.

Лицо Филлис изображало крайнюю степень наивного любопытства.

– А вы знаете, из-за чего Линда сбежала из Бейланда?

Гленда заколебалась. Кому будет хуже, если рассказать? Непонятно, из-за чего Билл так нервничает. Он, конечно, изображает, что убит горем, но на самом деле его одолевает не столько горе, сколько злость на Линду из-за того, что она всех их впутала в эту историю. Все равно ведь утаить ничего не удастся. Да и потом, в наши времена ребенок, зачатый вне брака, – не такая уж редкость и не такой уж грех. Подумаешь, все теперь аборты делают, а она как-никак родила и отдала девочку на удочерение. Можно сказать, благородный поступок. Но Билл ужасно разозлится, если узнает, что Гленда все рассказала журналистке… С другой стороны, если интервью будут брать у него, он опишет Линду куда менее тепло, чем она, Гленда. «А самое главное, – мысленно заявила она мужу, – я верю в свободу прессы».

– Честно говоря, я знаю, из-за чего она сбежала. И скажу вам, что это очень интересная история.

Филлис подалась вперед, и глаза ее зажглись волчьим блеском.

Грег Ньюхолл открыл дверь и изобразил улыбку на лице.

– Что ж, мы вас ждали.

– Можно войти? – вежливо осведомился Уолтер.

Грег провел полицейских в гостиную.

– Жена и дочь ждут там, – сказал он.

Карен сидела в углу дивана, а Дженни раскинулась в кресле-качалке, потерянно уставившись на решетку камина.

– Садитесь, – предложила Карен.

Уолтер опустился в кресло, Ларри остался стоять в дверях.

– Мы хотим задать вам несколько вопросов о Линде Эмери.

Грег встал рядом с женой:

– Да, мы ожидали вашего прихода. Я думаю, вам известно, что эта женщина была… биологической матерью нашей дочери.

Уолтер чуть скривил губы в улыбке:

– И давно вам это стало известно?

Карен посмотрела на мужа.

– Два дня назад. Точнее, три, если считать сегодняшний день, – ответил он.

– А до этого вы не знали, кто является матерью вашего ребенка?

– Нет, – с неодобрением в голосе сказал Грег. – Я знаю, что сейчас мода на «большие, счастливые семейства», где приемные и родные родители дружат между собой, общаются и все такое… Нет, тринадцать лет назад все было не так. Мы не знали, кто мать ребенка, и были уверены, что она не знает о нас.

– Так что же произошло? Вы ее разыскали или она вас?

– Она, – коротко ответил Грег.

– Она объяснила, как ей это удалось?

– Да, она что-то такое говорила о частном детективе, – вступила в разговор Карен.

– Понятно. – Уолтер что-то записал в блокнот. – Итак, она заявилась к вам безо всякого предупреждения и сообщила, что является родной матерью Дженни.

– Да, она пришла прямо сюда, – сказала Карен. – Это было в воскресенье, в День матери.

– Это вас особенно разозлило, да? – небрежно спросил Уолтер.

Карен с трудом сохранила улыбку на лице и боялась только одного – что ее голос дрогнет. Она почувствовала, как Грег предостерегающе сжал пальцами ее плечо. Хорошо, что он заранее обсудил с ней возможные вопросы полицейских, а также то, как на эти вопросы отвечать. Грег оказался абсолютно прав: она действительно чувствовала себя виноватой и оправдывающейся, хотя скрывать ей было нечего.

– Ну как вам сказать, – тщательно подбирая каждое слово, начала Карен. – Я полагаю, с ее стороны было бы правильнее известить нас заранее. С другой стороны, Дженни всегда хотела знать, кто ее родная мать. Для девочки встреча со своей биологической матерью стала очень важным событием.

Дженни вытирала слезы, но смотреть на родителей и полицейских избегала.

– Это правда, Дженни? – спросил лейтенант. – Ты действительно была рада встрече с матерью?

– Да, – тоненьким голосом ответила девочка и начала раскачиваться в кресле.

– И твои родители не возражали?

Глаза Дженни сердито вспыхнули, девочка поджала губы и процедила:

– В общем, нет.

– Детектив, у вас есть дети? – спросила Карен.

Ларри Тиллман, не сдержавшись, ойкнул. Как и все остальные сотрудники полицейского управления, он знал о несчастье, постигшем лейтенанта Ференса. Удивленная такой реакцией, Карен в недоумении уставилась на молодого полицейского.

Уолтер немного поколебался и ответил:

– Нет, мэм.

– Так вот, – скороговоркой сказала Карен, с удивлением поглядывая на смущенное лицо Ларри. – Когда у вас будет свой ребенок, вы поймете: самое главное желание родителя – видеть своего ребенка счастливым. Ничего важнее на свете нет.

– Даже если появляется чужая женщина и заявляет, что она мать вашего ребенка? – спросил лейтенант.

– Но ведь она действительно была матерью Дженни, – глубоко вздохнув, ответила Карен.

– И тем не менее вы наверняка были очень расстроены, – не унимался лейтенант.

– Перестаньте цепляться к моей жене! – не выдержал Грег. – Она вам уже сказала, что́ мы по этому поводу чувствовали. Мы были счастливы за нашу Дженни.

Уолтер бросил заинтересованный взгляд на Грега, а потом все тем же ровным голосом спросил:

– Она сказала, кто отец ребенка?

– Нет, – ответила Карен. – Мы не спрашивали.

Уолтер кивнул.

– И когда вы видели Линду Эмери в последний раз?

Карен взглянула на Дженни, но та упорно смотрела в сторону.

– Вчера после обеда, когда она привезла Дженни домой. Наша дочь и Линда Эмери обедали вместе в ресторане «Миллер».

– И после этого ты с мисс Эмери не виделась? – спросил лейтенант девочку. – Вопрос также относится к остальным.

– Нет, – буркнула Дженни. Грег и Карен тоже отрицательно покачали головой.

– Что ж, для первого раза достаточно. – Уолтер встал. – Впоследствии, возможно, мы поговорим еще.

Грег проводил полицейских до двери, а Карен обернулась к дочери, которая с мрачным видом все быстрее и быстрее раскачивалась в кресле.

Когда голоса в прихожей стихли и хлопнула дверь, Дженни вскочила на ноги и впервые за все время посмотрела матери в глаза.

– Ты лицемерка, – процедила она. – Я тебя ненавижу!

В этот миг в комнату вошел Грег.

– По-моему, все прошло неплохо, – сказал он.

– Извините, но меня сейчас, кажется, стошнит, – язвительно бросила Дженни.

Мэри Данкан вытянулась на кровати и зевнула. Временами ей казалось, что главный плюс в положении владелицы ресторана – то, что можно утром спать допоздна. Ресторан «Миллер» кормил посетителей завтраком только по выходным, поэтому в рабочие дни Мэри могла себе позволить расслабиться. Обычно Сэм просыпался первым, отправлялся за газетой и пончиками, а Мэри варила кофе. Конечно, если бы у них был ребенок, жизнь протекала бы иначе, поваляться в постели не удавалось бы, да и торчать в ресторане допоздна тоже. Во всяком случае, Мэри себе этого позволить не могла бы.

Она зарылась лицом в подушку. Кому я морочу голову? – подумала Мэри. Не будет у нас никакого ребенка. Сэм без конца выдумывает все новые и новые оправдания. То время неподходящее, то с деньгами трудности, то еще что-нибудь. Поразительно, что они столько лет прожили вместе, а ребенка так и не завели. Впрочем, в последнее время ребенку взяться было бы просто неоткуда – как-то так получалось, что заниматься любовью супругам некогда. Когда Мэри увидела Линду с девочкой, ей почему-то стало очень грустно. Девочка была живым свидетельством того, что годы уходят. Жизнь пролетает, а что у нее, Мэри, есть? Ресторан, доставшийся от отца, да муж, помешанный на своей работе. Когда они поженились, Мэри была уверена, что Сэм ее любит по-настоящему. Конечно, они были очень молоды, Мэри была наивна и неопытна, принимала все как должное. Сэм не разыгрывал из себя Ромео, просто заявил, что любит ее, и на этом все нежности закончились. Теперь, годы спустя, Мэри иногда думала, что, если бы не ресторан, неизвестно, состоялся ли бы их брак…

Хлопнула входная дверь, и Мэри решила, что пора вставать. Она запахнула халат, завязала пояс и крикнула:

– Я еще не заварила кофе, подожди минуточку.

Сунув ноги в шлепанцы, она отправилась на кухню. На столе лежал пакет с пончиками и газета. Сэм стоял возле раковины и смотрел в окно, откуда открывался вид на гавань.

– Прости, – снова сказала Мэри. – Никак не могла заставить себя подняться.

Сэм обернулся к ней, и она увидела, что его круглая физиономия белее мела.

– Что случилось? Ты ужасно выглядишь.

– Мне в булочной сообщили такое…

– Что? Сэм, не пугай меня. Что тебе сообщили?

– Лучше тебе сесть. Это касается твоей подруги Линды Эмери.

– Нашей подруги, – поправила его Мэри. – Насколько я помню, ты с ней когда-то тоже был дружен.

Сэм отвернулся, словно это замечание ему не понравилось. Мэри почувствовала, что ее начинает трясти. Решив воспользоваться советом мужа, она села.

– Ну, так что стряслось? Говори скорей.