Текст книги "Жаркие ночи в Майами"
Автор книги: Пат Бут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)
13
Криста торопливо шла по холлу отеля «Интерконтиненталь», все время стараясь не забывать, что это Майами, а не какой-то город в тропиках. Вокруг лениво слонялась и бездельничала настоящая Южная Америка. Мужчины с отливающим блеском волосами нежно склонялись над наманикюренными пальцами похожих на танцовщиц фламенко дам, одетых в туалеты от Нины Риччи. Шаловливые дети благовоспитанно резвились у материнских ног. Отовсюду слышалась испанская речь, музыка звучала тоже испанская, и озадаченные официантки-американки разносили шерри, которое обычно вливают в суп. Однако Кристу мало интересовало это смешение культур. Она думала только об одном – о решающем свидании, которое должно сейчас состояться. Она думала только о Лайзе Родригес.
Только по неудачному стечению обстоятельств Криста отсутствовала в Майами, когда произошла драма, которая приковала к себе внимание всей Америки на рекордные тридцать шесть часов. Она намеревалась пробыть в Майами до дня после вечеринки у Мэри Уитни, но Норин Роуз, давняя подруга, уговорила ее отправиться вместе поплавать на риф Мемори-Рок в Абакосе. Криста не устояла перед соблазном, и в результате, когда история с Лайзой гремела по всем радиоволнам, Криста оказалась отрезанной от всего мира на Багамах.
Беда заключалась в том, что Криста, будущий агент, обязанная по идее держать руку на пульсе событий, последней узнала, что Лайза Родригес с помощью скоростной моторки сделала себя сиротой. Как только Криста вернулась в Майами и услышала всю историю, она потратила два нервных часа, пытаясь найти Лайзу. Когда же в конце концов она до нее добралась, супермодель разговаривала с ней весьма сдержанно.
По телефону голос Лайзы звучал отнюдь не как у девушки, которая случайно сожгла свою семью и провела ночь в камере, подозреваемая в убийстве. Напротив, она казалась, как всегда, самоуверенной. Похоже было, что ее главным образом волнует, как может эта история отразиться на ее карьере, причем волнует настолько, что у Кристы невольно возникло впечатление, будто все происшедшее имеет странный привкус рекламной кампании. Разговаривая, они пришли к выводу, что все это не будет иметь серьезных последствий, если не считать нервного потрясения, от которого страдает Лайза, и тогда Криста осторожно произвела разведку с целью узнать, приняла ли Лайза окончательное решение о переходе в ее агентство.
– Я хочу переговорить с тобой на эту тему, – ответила Лайза. – Ты можешь приехать сегодня днем в Майами?
– Конечно. Я могу встретиться с тобой часа через два.
– Прекрасно. Да, кстати, Джонни тебе что-нибудь сообщил?
– Нет. А почему он должен был мне что-то сообщать?
– Я просто интересуюсь, не звонил ли он тебе.
В воздухе повис вопрос «насчет чего?».
У Кристы все сжалось внутри. Неужели Лайза изменила свое решение? Наверное, она решила остаться с Росетти и рассказала Джонни о попытке Кристы переманить ее, отчего тот пришел в ярость. Был, правда, и более оптимистический вариант. Лайза решила оставить агентство «Элли» и уже известила об этом Росетти. В любом варианте Росетти теперь будет ракетой, нацеленной в голову Кристы.
– Ты в последнее время разговаривала с Джонни? – решила выяснить наконец она.
– Да, он явился со своей адвокатшей в полицейский участок, когда все уже кончилось. Надулся, как индюк, рассыпался в поздравлениях и пытался сделать вид, будто это он вытащил меня.
– Мне очень жаль, что меня там не оказалось, Лайза. Я была на Багамах, и эта новость не дошла туда.
Криста была твердо уверена, что очки она на этом потеряла. Хороший агент должен быть в курсе событий всегда, не говоря уже о моменте, когда будущий главный клиент выстреливает скоростным катером в своих родителей.
– Послушай, Криста, я ни в ком не нуждалась. Я всегда могу постоять за себя. Мне никто не был нужен, и меньше всех Джонни. Кроме того, ты ведь еще не мой агент.
Наступило молчание. Нечеловеческим усилием воли Криста заставила себя ничего не сказать по этому поводу.
– Хорошо, Лайза, еду. Через пару часов я буду у тебя.
Кристе потребовалось девяносто минут, чтобы добраться до «Интерконтиненталя». Потом была довольно длинная пауза между тем, когда Криста постучала в дверь фешенебельного номера на крыше отеля, и моментом, когда дверь открылась. Лайза выглядела чем-то озабоченной, скорее отрешенной, нежели огорченной. На ней была рубашка с надписью: «Я не занимаюсь этим по утрам» – и ничего больше.
Криста крепко обняла Лайзу и отступила на шаг, чтобы рассмотреть ее как следует.
– Мне так жаль… – начала она.
В самолете Криста заготовила длинную речь, но почему-то предчувствовала, что это лишнее. Так оно и оказалось.
– Все позади, – сказала Лайза, взмахом руки отметая дальнейшие соболезнования.
Ее поджарившиеся родственники еще лежали в морге, ожидая, когда их уложат в гробы, но, похоже, для Лайзы они уже стали древней историей. Криста, сама хорошо знакомая с жестокостью в семье, сочла это крайним проявлением бесчувственности.
– Я собираюсь выпить бренди, – добавила Лайза. – Налить тебе чего-нибудь?
– А вина нет?
– Кажется, есть в маленьком баре. Посмотри сама.
Криста направилась к холодильнику. Комната выглядела разгромленной. Сама Лайза, однако, выглядела великолепно.
– Ты храбрая женщина, – заметила Криста.
– Судьба любит храбрых, – отозвалась Лайза с загадочной улыбкой.
Ответить на это было нечего. Криста откупорила маленькую бутылку вина.
Лайза подняла стакан с коньяком и опрокинула в себя его содержимое, как это делают ковбои в фильмах о Диком Западе. Причмокнула роскошными губами, выдохнула.
– Вот так-то лучше. – И утонула в кресле.
Ее следующая фраза оказалась совершенно неожиданной.
– Ты знаешь Мэри Уитни? – вдруг спросила она.
– Конечно, знаю. Она живет в Палм-Бич. Сегодня вечером я еду к ней на вечеринку.
– Ты едешь? – На Лайзу этот ответ явно произвел впечатление, что для нее было необычно.
– А в чем дело?
– Я буду работать на нее.
– Ну да?
События развивались со стремительной скоростью.
– Мэри Уитни собирается запустить в производство совершенно новую линию парфюмерии. Будет большая рекламная кампания, и они хотят иметь меня с контрактом на эксклюзивное использование. На два года. Большие, очень большие деньги.
– Это замечательно, Лайза.
«Но замечательно, только если ты будешь в моем агентстве».
Криста стояла на краю пропасти. Она решила, что через эту пропасть надо перешагнуть.
– Полагаю, это предложение поступило через Джонни.
– Да, через него, но я велела ему катиться куда подальше. Он чуть не взорвался. Тогда я сказала ему, что буду работать с тобой, и с ним произошло вообще нечто неописуемое.
– Ты сказала ему, что будешь работать со мной?! Ты действительно будешь работать со мной? На самом деле? Это точно?
Криста испытала истинный восторг. Лайза стояла на одном уровне со Стивом Питтсом. Две звезды – это уже звездное агентство, и Криста – его владелица. Одним махом она добилась своего, выиграла все, что хотела выиграть, доказала все!
– Я сказала, что работаю с тобой. Как только я подпишу с тобой контракт, ты можешь вести переговоры с «Уитни энтерпрайзис» и с Доном Бланкхартом. От Джонни следует ждать всяческих неприятностей. Ты ведь знаешь это?
– Если ты будешь со мной, я сумею справиться с Джонни. Забудь его. Он уже история.
– О нет, я никогда его не забуду, – ответила Лайза, и ее полные губы вдруг сжались в узкую линию. – Вид его физиономии, когда он потерял свою долю от меня, – это было второе из наивысших удовольствий в моей жизни.
Кристе не хотелось знать про первое.
– Какие деньги мы можем запросить, Криста? – сменила тему разговора Лайза.
– Надо выяснить, насколько они нуждаются в нас. Это ключ. Исходя из принципа «заработки и премиальные», думаю, им придется выложить пять миллионов, а может, и больше. Но если они уже начали рекламировать тебя, то потолок даже трудно установить. Может быть, я сумею выяснить это у Мэри.
– Сегодня на вечеринке?
– Может быть.
Неожиданно в голову Кристе пришла идея.
– Слушай, а почему бы тебе не поехать со мной на эту вечеринку? Понимаешь, ты будешь смотреться как вернувшаяся с того света и будешь возбуждать всех. Хотя, нет… Конечно, ты не можешь… Я хочу сказать, после всего, что случилось…
– Чепуха, мне очень идет черное, – заявила Лайза. – У меня есть туалет от фирмы «Алайя», в котором я выгляжу совершенно непристойно.
– Ты уверена, что хочешь поехать на вечеринку?
– Ты можешь устроить мне приглашение?
– Нет проблем. – Криста помолчала. Второго такого момента не будет. – Послушай, Лайза, поедем со мной в Палм-Бич и останься там на ночь. Контракт лежит у меня в отеле. Ты можешь подписать его, и он станет узаконенным, а мы поедем на вечеринку, и я смогу прямо там начинать обговаривать сделку с Мэри Уитни.
– Вот и прекрасно! Звучит замечательно. И вообще, мне ужасно хочется на вечеринку. Только тебе придется быть рядом и говорить мне, с кем нужно трахнуться.
Криста рассмеялась.
– На вечеринках в Палм-Бич в меню есть все, кроме секса. Если увидишь кого-нибудь, кто кажется тебе подходящим, значит, ты попала на маскарад.
Вдруг настроение у нее упало. Интересно, какой зануда окажется ее соседом по столу за ужином?
14
– Можешь мне еще раз показать эту западную хватку, Роб? Я, похоже, забыла, как это делается.
Мэри Уитни лукаво улыбалась, стоя на залитой солнцем площадке, пока он шел к ней. Он не первый теннисный тренер, который заставляет ее пульс учащаться, и не последний. Но в Робе Сэнде было нечто большее, чем его мастерство, умение правильно поставить удар и синие глаза. Он убийственно привлекателен – именно тот тип мужчины, который может стать одним из редчайших приобретений в ее коллекции.
Стоя позади нее, Роб взял ее правую руку, а Мэри намеренно прижалась к нему, ощущая его мускулистое тело, пока он показывал ей, как держать ракетку. Он взмок от пота, и ей это нравилось. Это была одна из причин, почему она предпочитала играть в теннис в такое время дня, когда на улице можно встретить только бешеных собак и англичан.
– Вот так, – сказал он. – Но я не уверен, подходит ли этот способ для вас, миссис Уитни.
– Мне нравится именно так, Роб, – отозвалась она.
Он отпустил ее – словно выронил горячую картофелину. Лицо его вспыхнуло, но не от жары. В двадцать лет гормоны у Роба Сэнда явно срабатывали безотказно, пусть даже она была в том возрасте, что могла бы быть его матерью, а возможно, именно поэтому. Сорок лет – опасный возраст. Но и двадцать тоже опасный возраст. Вот тридцать лет – это безопасно и скучно.
– Вы хотите сделать несколько подач, прежде чем мы начнем?
– Да, конечно, – ответила Мэри.
Она зазывно смотрела на него. Невероятно красив. Такого парня среди выпускников «Атлантик-колледж» в Палм-Бич еще не было. Настоящий бриллиант. Мэри пошла к задней линии корта, демонстрируя свое гибкое тело, словно на показе костюма для тенниса, придуманного ею для себя. Конечно, призы она не завоевывает, но груди у нее большие и торчат по-прежнему, а мальчишкам, едва достигшим половой зрелости, это очень нравится.
Роб стоял на задней линии по другую сторону корта, отделенный от ее похоти сеткой. Пока отделенный.
Мэри подкинула мяч и, закинув ракетку за голову, как это делают профессионалы, ударила. Закрученный мяч чуть было не коснулся сетки. Роб принял мяч и сильным ударом вернул его на ее половину. Гм, он неплохо играет. По крайней мере на уровне юношеского Уимблдона. Загорелый, весь золотистый, прямо слюнки текут. Научится ли он любить ее, как любит Господа Бога? В этом есть дурная сторона, а может, именно она-то и хорошая? В борьбе за привязанность этого юноши Мэри имела вполне достойного ее соперника. Самого всемогущего Бога.
– Когда ты бьешь по мячу, ты делаешь это во имя Иисуса? – крикнула она ему поверх сетки.
И улыбнулась про себя. Удар!
– Я верю в то, что все делается во имя Иисуса.
Удар! Ужасно он серьезен! Искренне верит в Бога. В эти дни в Палм-Бич это стало опасным явлением. Юные щеголи собираются в Первой баптистской церкви, а студенты первых курсов увлекаются наркотиками, как это делали их родители в шестидесятых годах. В споре поколений это была месть детей старшим.
Мэри загнала мяч далеко за пределы корта и согнулась, притворяясь усталой. Мозг ее напряженно работал. Этого парня нельзя купить. Придется ей пробираться через трясину моральных запретов, прежде чем он снимет свою оборону и сдастся ей, как и все другие.
Удар!
– Хватит, Роб, пожалей меня. У меня уже голова кружится.
Роб перепрыгнул через сетку – мелькнули длинные загорелые ноги, хорошо скоординированные мускулы. На нем не было ни малейшего жирка, чувствовалось, что он питается здоровой пищей с низким содержанием холестерина; очень чистый и здоровый мужчина, который может доставить тебе огромное удовольствие. Мэри облизала сухие губы, когда он, обеспокоенный, склонился над ней.
– Я говорил вам, что сейчас слишком жарко играть. Нам следовало подождать и выйти на корт попозже. Вам нужно выпить воды.
Мэри позволила ему отвести себя к фонтанчику с водой, тяжело опираясь на его руку. О небеса, он не хитрее какого-нибудь сельского паренька из Айовы. Его чистая натура не допускает и мысли, что он представляет собой цель сексуальных домогательств. А может, догадывается? Одна из самых приятных черт Роба Сэнда – это способность удивлять ее.
Мэри Уитни опустилась в кресло и жестом показала ему, чтобы он сел рядом.
– Спасибо Господу Богу за воду.
– Аминь, – ответил он очень серьезно.
Мэри посмотрела на него, стараясь воздержаться от болтовни. Словесное недержание в ее возрасте – это никуда не годится.
– Вы христианка, миссис Уитни? – спросил он наконец, глядя на нее своими синими глазами, но тут же быстро отвел взгляд.
Мэри Уитни поняла смысл вопроса. Он спрашивал ее не о том, является ли она христианкой, а не мусульманкой, иудейкой или буддисткой. Вопрос заключался в другом: чувствует ли она себя христианкой с утра и до вечера и с вечера до утра? Учитывая все, что мир знал о Мэри Уитни, это был довольно наивный вопрос. Ответ на него мог быть только один… если она намеревалась вести игру до конца.
– Хотела бы быть христианкой, – солгала Мэри.
Похоже, он испытал облегчение, услышав ее ответ.
– Это изменило всю мою жизнь, – просто сказал Роб. – Я знаю, нелепо говорить такие слова… кому-то вроде вас, я хочу сказать… но это может изменить и вашу жизнь.
Мэри взяла его за руку. Он позволил ей. Если бы речь шла не о христианстве, ей бы никогда этого не добиться. Она с искренним чувством пожала его руку. Погладила ее. Потом положила его руку на свое обнаженное бедро и вздохнула, давая понять, как она нуждается в нем.
– Быть может, ты сумеешь научить меня, – сказала она.
В расстегнутом вороте его рубашки ей были видны мягкие светлые волосики. А внизу, под его шортами, есть и другие такие же волосики. Ох! Мэри почувствовала, что готова упасть в обморок.
– Я не учитель… Я хочу сказать, что не преподаю в воскресной школе…
– Я знаю, Роб. Я знаю, что ты не подготовлен… но ты можешь научить меня своим примером, своим энтузиазмом, своей убежденностью. Именно так учатся люди вроде меня.
– Я был бы рад. – Чувствовалось, что он совсем в этом не уверен. – У вас есть Библия?
Для него это была твердая почва под ногами.
– В библиотеке должна быть одна или две.
Мэри Уитни не удалось полностью вытравить сарказм из своего ответа. Трудный разговор, да еще по такой жаре. Гораздо легче было бы выписать чек. И вообще ей следовало бы поспать немного перед этой проклятой вечеринкой.
– Вы не хотите еще перекинуться мячом?
– Нет, думаю, на сегодня мы уже достаточно погоняли шары.
Ее друзья по клубу расценили бы эту реплику как неплохую шутку после третьего бокала мартини.
Роб встал.
– Хорошо, миссис Уитни, я надеюсь, вы довольны сегодняшней тренировкой. Увидимся вечером. Вы уверены, что будет правильно, если я приду в вечернем костюме?
– Приходи в чем угодно, если только обещаешь пригласить меня на танец, – выдохнула Мэри Макгрегор Уитни.
15
Мэри Уитни, не в силах уснуть, лежала в постели под балдахином. В открытое окно доносился шум приготовлений к вечеринке. Зазвонил телефон.
– Миссис Уитни, вас спрашивает Криста Кенвуд.
Возбуждающий образ Роба Сэнда, распростертого на ее личном алтаре похоти, исчез. Звонит Криста Кенвуд, ее давняя подружка, та, в желтых трусиках. Что ей нужно? Мэри хотела это знать, хотя бы потому, что прошел слух, будто Лайза Родригес, супермодель, которую Мэри намеревалась нанять, переходит в едва вылупившееся из яйца агентство Кристы Кенвуд. Если Лайза Родригес и раньше была сенсацией, то теперь она привлекает еще больше внимания публики после своего жуткого путешествия на моторке.
Мэри взяла трубку.
– Криста, дорогая, это Мэри. Как ты? Ужасно приятно слышать твой голос. Я в восторге, что ты будешь у меня на вечеринке!
– Привет, Мэри. Ну, не удивительно ли? Я приехала в Палм-Бич и налетела на Маффи и еще кучу знакомых. Как будто вернулись школьные времена.
– Маффи говорила, что ты снималась здесь как фотомодель.
– Да, но у меня есть и еще кое-какие дела. К примеру, я только что подписала контракт с Лайзой Родригес, она переходит в мое новое агентство. Разве это не замечательно? Я считаю, что она лучше всех, ты согласна со мной?
Это было классическое преуменьшение, причем явно преднамеренное.
– А она здесь, в Палм-Бич? – осторожно осведомилась Мэри. – Она в порядке после всей этой ужасной истории в Майами?
– Ну, она потрясающая! Такая храбрая. Такая крепкая. Она из тех, кто выживает в любых ситуациях. Просто не верится, что она перенесла все это. Послушай, Мэри, я звоню тебе вот по какому поводу. Могу я привезти с собой на твою вечеринку Лайзу? Она остановилась со мной в «Бразилиан-Корт», и мне не хочется оставлять ее одну в отеле, пока я буду на вечеринке. Могу я ее привезти? Думаю, для нее это будет полезно.
– Конечно, привози. Ты говорила ей, какая тут будет скука? Приезжие имеют весьма преувеличенное представление о вечеринках в Палм-Бич.
Криста рассмеялась.
– Не беспокойся. Ей просто не хочется оставаться одной. Она, наверное, будет в черном, если не возражаешь.
– Абсолютно не возражаю. Все мои вечеринки напоминают поминки. Она будет единственной, одетой соответственно.
– Прекрасно, Мэри! Огромное тебе спасибо. Буду очень рада повидаться. До встречи!
– Дорогая, – задержала ее Мэри. – Послушай, ты не могла бы приехать на полчасика раньше? Хорошо бы нам поболтать с тобой до того, как соберется вся эта кошмарная публика. Ты ведь знаешь, каково разговаривать, когда начинает играть эта жуткая музыка.
– Хорошо, дорогая, я приеду. Приготовь все свои новости, которые я не успела услышать от Лиз Смит и Билли Норвича.
– Да-да, еще бы! Всю грязь. И вот еще что, дорогая. Ты когда-нибудь читаешь книги? Я посажу тебя за ужином рядом с моим старым приятелем, который получает призы за бумагомарание. Ты когда-нибудь слышала о Питере Стайне? – спросила Мэри Уитни.
В телефонной трубке воцарилось молчание.
– Криста? – спросила Мэри. – Ты еще на проводе?
– О да, извини, я здесь.
Да, Криста была там, но мир, похоже, теперь кружился без нее. На какой-то момент она задохнулась. Слышала ли она о Питере Стайне? Она не могла ответить на этот вопрос, поскольку в настоящий момент пыталась осознать тот факт, что будет сидеть рядом с ним за ужином. Шесть месяцев прошло с того дня, как они встретились в Майами. Она бесчисленное количество раз молилась, чтобы он позвонил ей, и так же часто придумывала поводы позвонить ему. Но он не делал первый шаг, а она не могла заставить себя сделать его. Гордость была сильнее. Время шло, память стиралась, и Криста все реже стала брать в руки его книгу и читать посвященную ей надпись. Однако он никогда не уходил из ее жизни. Таинственная связь, возникшая между ними в тот вечер, по-прежнему существовала, подобная легкому запаху цветов, она подспудно влияла на всю ее жизнь и обещала подарить ей еще больше в будущем. Судя по всему, это будущее уже на пороге.
– Ты случайно не ссорилась с Питером Стайном, дорогая? – с надеждой в голосе спросила Мэри Уитни. – Большинство людей с ним ссорятся. Не могу обещать тебе приятного вечера, дорогуша, но уж острые ощущения я тебе гарантирую. – Мэри удовлетворенно хихикнула при этой мысли. – Во всяком случае, ты не заснешь, чего нельзя будет сказать об остальных беднягах, которые придут ко мне сегодня.
– О да, – медленно проговорила Криста. – Думаю, что мне не удастся заснуть рядом с мистером Питером Стайном.
