Текст книги "Звезда моря"
Автор книги: Памелла Джекел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Несколько дней Рэдклифф находился между забвением и тьмой. Однажды он очнулся и обнаружил, что привязан к позорному столбу. Он мог слышать свист и чувствовал удары плети. Мог видеть злорадную усмешку Скаретта, потом он снова оказался в трюме, рядом с трупом, чьи гниющие ноги утыкались доктору прямо в щеку. Пытка вернула его к кошмарной действительности. Его тело трясло от боли, мозг не мог больше выносить этого, и он снова провалился темноту.
А теперь он очнулся в небольшой каюте. Падал тусклый свет. Он услышал скрип балок и решил, что находится на «Джуэл». Но откуда здесь эта женщина, заботливо склонившаяся над ним…
***
Постель, тишина и женщина – все это казалось Рэдклиффу таким неправдоподобным. Он закрыл глаза, надеясь, что его мозг сам все расставит на свои места. Но, когда он их открыл, она все еще была рядом. На темном фоне вырисовывалась фигура, которую он видел в своих мечтах. Рыжие волосы отливали золотом, глаза – зеленые, как само море. Она была прекрасна.
Майкл попытался заговорить, он едва узнал свой охрипший голос.
– Кто ты?
– Я – Анна Бонни.
Майкл недоверчиво нахмурил брови:
– Пиратка?
– Да. Ты слышал обо мне?
– Конечно. Но я ожидал увидеть Медузу-Горгону, – он обвел комнату взглядом. – Где я?
– В носовой части «Куина» – нашего корабля.
– Как я сюда попал?
– Мы перетащили тебя с палубы «Джуэл».
Майкл слегка кивнул. Видимо, память стала возвращаться к нему.
– Что с людьми? Судном?
– Мы отдали его пленникам. Я думаю, они перешли на сторону пиратов. Или высадились на берег. Во всяком случае, Скаретт мертв, как и большинство офицеров, я полагаю. А ты жив.
Неожиданно для себя Майкл обнаружил, что побрит, волосы приведены в порядок, на нем чистая рубашка.
– И ты позаботилась обо мне? Анна улыбнулась.
– Ты – необычный пират.
– Я – женщина, прежде всего, а потом уже – пират, – она удивилась, как у нее с языка слетело то, в чем она никогда раньше не сознавалась.
Мужчина быстро поправлялся. Он встал с постели и робко прогуливался по палубе, потом потихоньку стал разминать свое тело, потом выполнять легкую работу. Анна замечала, что стала часто обращать на него внимание: на высокую худощавую фигуру, блестящие черные волосы, упрямый подбородок, светящие голубые глаза. В нем не чувствовалось большой физической силы, как в Джеке, но Анну привлекала его внутренняя сила, стойкость характера. Властность его голоса была знакома ей, а живость и проницательность ума напомнила Анне о тех беззаботных временах, когда она сама старалась узнать как можно больше. Первый раз за последние годы она почувствовала себя неспокойно и ей ужасно захотелось вспомнить все то, о чем она читала и думала в Чарльзтауне.
***
Скоро у Майкла вошло в привычку стоять у борта, вглядываясь в море. Вначале женщина наблюдала за ним на расстоянии, гадая, с чем он думает, кого вспоминает. Затем она подошла ближе и заговорила с ним. Он коротко рассказал о своей жизни, как будто хотел вычеркнуть из сознания какую-то часть себя. Но она понимала, что боль его еще сильна.
– Я знаю, – тихо сказала Анна. – Я тоже потеряла ребенка. Мне известна эта ужасная боль, – она внезапно замолчала и заторопилась прочь, удивляясь, что ей не первый раз за этот год приходится сдерживать слезы. Она не плакала, потому что не позволяла себе говорить и даже думать о ребенке.
Позже она позвала Мэри в каюту. Женщины были одни. Анна думала, что хочет поговорить о Рэкхэме и проблемах, связанных с командой, но вместо этого она несколько раз упомянула имя Рэдклиффа.
– Ты хочешь его? – неожиданно спросила Мэри. Анна даже не задавала себе такого вопроса, но ответ знала наверняка:
– Да. И я хочу, чтобы он хотел меня. Мэри улыбнулась:
– Наконец-то я могу ответить вам тем же, мадам. Если хочешь его, скажи ему об этом.
Анна смущенно улыбнулась. У нее давно не было мужчины, и она нервничала из-за того, что ей предстоит. Даже больше, чем нервничала, она была смущена и вся трепетала. Но знала, что Майкл считает ее красивой, по крайней мере, он так сказал.
Женщина ждала подходящего момента. Когда в следующий раз они были одни на палубе, она подошла к Рэдклиффу. В небе светила полная луна. На Анне была ее красная шелковая блузка, а золотистые волосы падали на плечи. Мужчина удивленно на нее посмотрел, и, пока отвага не оставила ее, Анна прижалась к нему и обняла за шею. К ее удивлению он хмыкнул и слегка отстранился. В его потемневших глазах вспыхивали искорки:
– Вы чертовски коварны, миссис Бонни. Вы всех мужчин ставите в такое глупое положение? Она усмехнулась, но губы ее дрожали.
– Почти всех.
Рэдклифф бросил на нее пронизывающий взгляд:
– Для тебя это игра?
Она только улыбнулась, потому что не совсем поняла, что он имел в виду.
Майкл отошел к борту, сознательно устанавливая между ними небольшое расстояние.
– У меня уже давно не было женщины, Анна.
– Какое интересное признание, – почему она так сказала, Анна не знала и только закусила губу в замешательстве.
Рэдклифф немного нахмурился:
– Как я понимаю, эта игра очень важна для тебя.
– Что ты имеешь в виду?
– Секс, Анна. Давай называть вещи своими именами. Именно этого ты хочешь от меня? Может, просто, чтобы поддразнить Рэкхэма?
– Я хочу от тебя того, что ты желаешь мне дать.
Он впервые улыбнулся:
– Сомневаюсь. Мне кажется, ты хочешь того, что желаешь взять. Но ты смеешься надо мной. Ты не имеешь права даже пытаться делать это.
– Смеюсь над тобой? – Почему-то все шло не так, как она планировала. Она слегка приоткрыла блузку, чтобы ее грудь была видна при лунном свете. Слава Богу, что ночь была теплой и никого не было рядом.
– Подними глаза, Майкл и взгляни на меня. Неужели ты не хочешь обнять меня?
Рэдклифф взглянул вначале на ее грудь, а потом посмотрел ей в глаза, печально улыбаясь:
– Я может не такой пылкий любовник, как твой пират, Анна, но я и не дурак. Когда придет время, если оно вообще придет, мы оба об этом узнаем. А пока я не позволю играть со мной, как с глупым щенком. Если я когда и захочу тебя, это будет по-моему, а не как прикажешь ты, – он слегка ей поклонился, отвернувшись от борта, а потом ушел.
Неделю Анна не обращала на него внимания. Злость сменялась стыдом, когда она думала о его последних словах. Женщина решила, что во всем виновата сама и постаралась выбросить его из головы. К тому же, несмотря на напряжение, в глубине души она чувствовала спокойствие и безмятежность. Так бывает, когда решается какой-нибудь очень важный вопрос, и к нему уже никогда не надо возвращаться. Она проиграла, но в то же самое время и выиграла. Вышло так, что однажды они вместе тащили одни снасти, и Анна осмелилась нарушить молчание:
– Нам мог бы пригодиться хирург, Майкл, – она мельком взглянула на него. Мужчина внимательно ее слушал, как будто и не было целой недели безмолвия. – Да, даже не столько хирург, сколько лидер. Ты знаешь, Рэкхэм уже не тот, – Анна отвела глаза, понимая, что не сможет смотреть на него безразлично, – со временем ты бы мог стать капитаном «Куина», Майкл.
Идея, казалось, забавляла Рэдклиффа:
– Я не придумаю ничего более бессмысленного, чем пиратство. Я дерусь только за то, что имеет смысл. Когда я разрушаю, мне бы хотелось на этом месте построить что-то лучшее.
Анна напряглась от гнева, кровь прилила к ее лицу, глаза вспыхнули:
– Ты думаешь, что у меня нет цели в жизни? Что я – распутная разрушительница?
Майкл взял ее ладони в свои, понимая, что только так сможет ее успокоить:
– Я думаю, Анна, что ты должна быть самой собой, а я должен оставаться таким, как есть. В нас обоих – шторм, но только распространяется он в разных направлениях.
– Значит, чем скорее он нас разъединит, тем лучше! – резким движением она освободила свои руки и зашагала с палубы.
Внезапно появился пошатывающийся капитан. От нечего делать он развалился в тени за снастями и подслушал их разговор. Он не был пьян, но руки тряслись, а взгляд затуманился, как будто он все еще находился под действием рома.
– Остерегайся этой дамы, – пробормотал он, неуверенно продвигаясь вперед, хватаясь за борт. Анна обернулась, ее ярость еще не остыла, когда она услышала его слова: – она уничтожит тебя, и ты не будешь первым.
– Ты, Рэкхэм, сам себя уничтожаешь, – уверенно ответил Майкл и поторопился за Анной, которая исчезла в каюте.
Когда он нашел ее, женщина все еще не могла успокоиться:
– Можешь злиться сколько угодно, Анна. Меня этим не проймешь. Почему ты убежала? Я не позволю тебе выиграть спор таким образом.
Она попыталась увернуться, но он крепко схватил ее за плечи.
– Твой нрав слишком далеко тебя заносит, Анна. Ты не хочешь посмотреть правде в глаза.
– Твоей правде. Он улыбнулся:
– Да, моей правде. Для меня важно, что ты понимаешь это.
Она вслушалась в его слова, стараясь понять их смысл. Она ждала.
– Ты можешь передумать, Анна. Ты можешь изменить свою жизнь. Всегда, до последнего вздоха, у тебя есть такой шанс. Ты должна выбирать: или другая жизнь, или ты сама себя уничтожишь.
Анна нахмурилась:
– Я не понимаю.
Он пододвинул ее ближе к себе:
– Ты переиграла свою судьбу в этой жизни. Выбери другую.
– И что это за «другая жизнь», которую ты мне предлагаешь?
– Та, в которой есть цель.
– Как? Где? Я побывала во всех морях.
– Нет такой проблемы, Анна, которую нельзя было бы решить. Каждая ловушка в жизни приносит различного сорта дары, которые спрятаны в ней самой. И как только ты находишь их, они тебе больше не нужны. Так ведь? Как изменить жизнь – разрешится само собой. Что касается места, – выбери себе любое. В Новом Свете есть из чего выбирать. Вот я собирался на Ямайку…
Анна прервала его горьким смехом:
– На Ямайке они повесят меня рядом с луной, по крайней мере, так же высоко.
– Ну тогда выбери другое место. Какой-нибудь другой остров, если уж ты так привязана к морю. А если нет, то вся Америка перед тобой, девственная, как только что появившаяся мечта. Мы могли бы найти безопасное место, где никто не слышал о пирате Анне Бонни.
Анну вновь поразили его слова:
– Мы? – спросила она. Ее мозг ухватился за эту идею. Она не решилась больше отрицать.
Он медленно протянул руку, убрал непослушный локон с ее щеки, и провел ладонью от подбородка к губам. Анна почувствовала, что ее охватило волнение. Ее кожа, казалось, светилась изнутри. Женщина покраснела и опустила глаза, неожиданно смутившись.
– Теперь я знаю, что было между тобой и Рэкхэмом. Вы – старые любовники и некогда – друзья.
– Кто тебе сказал? – она вновь обрела способность говорить.
– У меня есть глаза, Анна. Я вижу, что ты спишь одна.
– Да, некоторое время…
Майкл остановил ее, прикоснувшись пальцем к ее губам:
– Я не хочу знать.
Она застыла в ожидании. Он медленно привлек ее к себе, их губы оказались рядом. «Я хочу тебя», – говорили его глаза, но губы молчали.
Она могла чувствовать тепло его дыхания, ощущать нарастающий между ними поток чувств. Но она ждала, слегка прикрыв глаза. Наконец, женщина нежно произнесла.
– Теперь пора?
Он улыбнулся, взгляд потеплел, губы почти касались ее губ:
– Только, если ты этого тоже хочешь.
Ее губы трепетали под губами Майкла, хотя они еще не касались друг друга.
– Скажи мне, – тихо прошептала Анна.
Его голос охрип, но он уверенно произнес:
– Я хочу тебя.
Она почувствовала, что тает, и поцеловала его. Их сердцебиение и пульс слились воедино.
Их объятиям помешала Мэри, которая вынырнула из-за угла и чуть не наткнулась на них. Она усмехнулась:
– Ах, вот вы где!
– Да, – сказала Анна, высвобождаясь из рук Майкла. Она улыбнулась, увидев нескрываемую радость Мэри.
– Мне очень не хотелось вас беспокоить, но погода, кажется, начинает портиться. Нам лучше взять курс на Сант-Катарину.
Анна быстро согласилась и поднялась на палубу. Ей хотелось прыгать и кричать от радости, но она ограничилась спокойной улыбкой и тем, что повернула корабль на Сант-Катарину.
Пока команда пировала в таверне на берегу, Анна и Майкл, рука об руку, исследовали тропический остров. Они гуляли по пальмовым аллеям, карабкались по зеленым склонам, пробирались сквозь заросли кустарника в поисках тайной, невиданной еще красоты, представляя, что они будут первыми, кто увидит это. Смеясь как дети, они пробрались сквозь заросли кустарника и очутились на поросшем травой берегу, возвышающимся над морем.
Небо было чистым, солнце палило беспощадно, а вода оставалась спокойной и прозрачной.
– Думаю, что буря нас миновала, – сказала Анна. Майкл взял ее руку, нежно играя пальцами.
– В некоторой степени, я бы сказал. Бури могут очень возбуждать.
Анна засмеялась, схватив его за руки.
– Не на море, доктор. Нашему кораблю всегда везло, он никогда не попадал в бурю. Мы всегда успевали вовремя пришвартоваться к берегу.
– Так вот в чем дело. Несмотря на все замечательные разговоры о храбрости, держу пари, пиратство – самое трусливое занятие, которое я когда-либо знал.
– Что? – она высвободила свою руку, но все же улыбалась ему. – Не дай Бог, кто-нибудь из этих чурбанов услышит тебя, Майкл. Они перережут тебе горло, чтобы доказать свою храбрость.
Он засмеялся:
– Храбрость состоит не в том, чтобы перерезать горло, а в том, чтобы жить, день за днем. В том, чтобы выступить одному против всех и победить изобретательностью и мастерством. А сидеть и ждать, когда представится случай украсть у тех, кто заработал, – для этого совсем не нужна смелость.
Теперь ее улыбка стала потухать:
– Звучит очень самодовольно, Майкл. Невысокого же ты обо мне мнения, если говоришь так.
– Я слишком самонадеян. Это мой недостаток, и я знаю об этом, – он внимательно посмотрел на женщину, – что ты сама о себе думаешь?
Анна ответила, не задумываясь:
– Люди считают меня пиратом. И очень дерзким.
– Люди несправедливы, особенно к женщинам. Их осуждают за малейшую провинность. Поэтому твоя репутация ничего не значит, Анна. Что ты сама о себе думаешь?
Анна отвела глаза и задумалась. Наконец, она ответила с некоторым смущением, даже печалью.
– Помню дома… в Белфилде, – она снова повернулась к нему, – когда Джилла хотела поймать цыпленка, чтобы сварить бульон, она никогда не хватала его и не рубила голову сразу. Когда я спрашивала, почему, она отвечала, что тогда у него будет много времени на раздумья. Вместо этого, она раскрывала ему клюв, вливала чайную ложку рому и ждала, когда он запьянеет. И только тогда скручивала ему шею. А цыпленку уже все было безразлично. Джилла говорила, что он умер счастливым; так происходит и с большинством людей, – вдруг глаза ее наполнились слезами и, ничего не видя, она опять нашла его руку. – Я очень часто ощущаю себя таким цыпленком. Мчусь куда-то, чтобы умереть счастливой. А иногда мне кажется, что я вообще еще не жила. Как будто бы вся моя жизнь – ожидание. Ожидание того, что я начну жить, – она взяла себя в руки, смахнула невидимые слезы, ее лицо опять стало спокойным. – Но я всегда считала, что создана для жизни. Я и сейчас так думаю.
Он нежно ей улыбнулся:
– Я тоже так считаю. Я никогда не встречал такую женщину. Для меня навсегда останется загадкой, почему ты так неистово гонялась за смертью. Ты родилась для того, чтобы жить.
Майкл помог ей встать, и она заметила на горизонте темные тучи, что говорило о приближающемся ливне. Анна упала в его объятия, и полил дождь. Смеясь, они побежали, чтобы спрятаться. Немного поднявшись по склону, они нашли небольшую пещеру. Им нужно было пригнуться, чтобы войти в нее, под ногами у них был мягкий мох, и это было убежищем от бури.
– Я вся промокла, – смеялась Анна, стряхивая с волос капли дождя. Затем она пристально и неожиданно серьезно посмотрела на Майкла.
Он крепко обнял ее, поглаживая по спине, затем его руки нежно соскользнули на ягодицы Анны, и он прильнул к ней всем телом.
– Анна, ты так красива, – он целовал ей шею, – если бы ты только знала, как я тебя хочу!
– Да, – прошептала она, – я знаю.
Она обвила руками шею Майкла, их глаза встретились. Он жадно поцеловал ее, его сильные руки настойчиво блуждали по телу Анны. Он зарылся губами в ее волосы и прошептал:
– Но я хотел дать нам время. Я не знал тебя… настолько, чтобы полюбить.
– А теперь, – у Анны перехватило дыхание.
– А теперь я знаю, что внутри ты еще прекраснее, чем снаружи, – он опять целовал ее, целовал настойчиво, пока она не почувствовала, что в ней поднимается волна страсти, и вся задрожала.
– Я люблю тебя, Анна. Можешь ты полюбить меня?
Вместо ответа она еще сильнее прижалась к нему, поцеловала и, почти рыдая, произнесла:
– Да… Майкл, я люблю.
В висках у нее стучало. Слишком долго она никому не позволяла прикасаться к себе и обладать ею. А позволяла ли она вообще когда-нибудь? Часто Анна представляла себя в его объятиях, обнаженную. Но эти сладострастные мысли были бледным призраком по сравнению с тем, что она испытывала сейчас.
На мгновение женщина отстранилась, когда поняла, что эмоции переполняют Майкла, и увидела его влажные глаза. Когда почувствовала такую нежность, которой не знала никогда. Она целовала его глаза, лицо, шею. Он медленно расстегивал ее блузку, и Анна вздрогнула.
– Твоя грудь, как две теплые луны, – мягко сказал мужчина, прикасаясь губами к ее набухшим соскам, слегка их оттягивая, – такая нежная, – прошептал он. Женщина вздохнула и он, опускаясь перед нею на колени, плавно снял с нее бриджи. Он увидел шрам на ноге, и ему было невыносимо думать о той боли, которую она перенесла. Майкл нежно поцеловал рубец и почувствовал, как Анна напряглась. Он хотел сказать ей, что она красива, совершенна, и он говорил это своими руками, своими губами. Кончиками пальцев мужчина провел по изгибам ее икр, упругим бедрам, пока не добрался до сокровенного треугольника. Анна почувствовала его поцелуй, а когда он оторвался от нее, она задыхаясь проговорила:
– Пожалуйста, скорее. Сейчас!
Он быстро сбросил одежду. Мягкий мох пещеры был их постелью. Майкл нежно и страстно произносил ее имя. Анна впервые так остро чувствовала наслаждение телом мужчины.
Она растворялась в нем, он проникал в ее сердце, душу так, будто они были единым существом, когда больше не нужны слова, а только вздохи, не нужны знаки, а только еле слышный шепот, который заставлял трепетать ее тело.
Только потом женщина поняла, что он шептал, лаская ее, постанывая от наслаждения. Она поняла, что Майкл любит ее всем своим существом. Анну охватил небывалый прилив нежности, и тогда она уже знала, что никогда не сможет с ним расстаться.
***
Они лежали на мягком мху пещеры, их руки сплелись, сердца стучали уже не так сильно. Анна чувствовала и физическое, и эмоциональное исступление. Он дал ей гораздо больше, чем просто сексуальное наслаждение. Она чувствовала что-то еще, что-то новое для нее – прекрасное и сильное, у нее не хватало слов, чтобы описать это. От него исходила нежность и милосердие. С ним она чувствовала себя в безопасности, совершенно свободной, чтобы быть собой, такой как есть. Это была нежность, а не слабость. Майкл не был похож на тех мужчин, которых она знала раньше. Анна боялась его потерять. Он стоил того. Ему она доверяла.
Рэдклифф посмотрел в ее глаза и поцеловал в шею.
– О чем ты думаешь? – спросил он.
– О тебе. О себе, – честно ответила Анна. Она попыталась встать, но Майкл рассмеялся, приник к ее коленям и она опять упала в его объятия.
– Я не совсем уверена, что в состоянии ходить, – выдохнула она.
Майкл улыбнулся:
– Тогда я понесу тебя. Это ли не любовь?
У нее замерло сердце, когда он произнес это слово, но она рассмеялась:
– Я уж и не знаю, что такое любовь. Но нести друг друга не стоит, женщина осмотрела пещеру, не выпуская его из объятий.
– Ты видишь мои бриджи?
– Они расплавились.
Анна весело рассмеялась, упала на него, стараясь обнять и почувствовать снова. Он застонал и засмеялся:
– Ты – противная.
– Я знаю, – раздался ее веселый смешок. – Разве это не замечательно? Ты думаешь, что надо остановиться?
– По крайней мере, не в ближайшие несколько дней.
– Похотливый хам, – прошептала она и жадно, страстно его поцеловала.
Удовлетворенная, она тихо лежала в его объятиях.
– Как это прекрасно – смеяться вот так, с тобой, – она умиротворенно потянулась.
Опираясь на локоть, Майкл склонился над ней и проникновенно посмотрел в ее глаза.
– Это очень личное. Я забыл все это, а ты заставила вспомнить.
– Я?
– Да, – усмехнулся Майкл, – я все время пытаюсь изменить мир. Ты же знаешь, как жить в нем, – минуту он колебался, – Анна, я не могу отпустить тебя. Ни обратно в море, ни вообще.
– Разве одно подразумевает другое? – она улыбнулась и уткнулась подбородком в его грудь. – Я слишком счастлива, мне трудно быть серьезной.
Он отрывисто засмеялся:
– Тогда я просто замучаю тебя одним и тем же вопросом, я буду спрашивать тебя днем и ночью, пока ты не ответишь.
– Что ты хочешь спросить?
– Будешь моей женой?
Анна замолчала, неожиданная тишина напугала ее. От досады на лбу женщины появилась складка, когда она вспомнила, совсем того не желая:
– Но у меня уже есть муж.
– Не имеет значения. Он только называется мужем. Мы найдем выход, если только ты хочешь этого, Ты хочешь меня, Анна?
– О, Майкл, – она опять прильнула к нему, – всем сердцем! Ты действительно женишься на пирате?
– Нет, – он улыбнулся, – на женщине, – он взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза, – не могла бы ты бросить все это, Анна? Начать новую жизнь? Со мной?
Анна понимала, что хочет этого. Этот мужчина предлагал ей союз, основанный на взаимном уважении, желании вести и быть ведомым, на обожании, на том, чтобы придавать друг другу сил, а не отнимать их друг у друга. Она не хотела проверять или испытывать этого человека. Женщина чувствовала, как светлый поток облегчения и освобождения наполняет ее сердце. Она была готова оставить свою пиратскую жизнь, но напоследок ей хотелось понять одну вещь.
– Любовь моя, я готова начать новую жизнь. Но я не стану другой. Я всегда буду отверженной.
Он слегка нахмурился:
– Ты хочешь сказать – преступницей?
– Нет. Я хочу сказать – изгнанницей, как дельфин – изгнанник моря. Преступница-акула. Я имею в виду того, кто живет не по правилам, перешагивает все преграды, кто свободен. Кто вместо безопасности выбирает неизвестность, вместо праведности – беспорядок, неожиданность, волшебство, очарование.
– А если тебя схватят? – Я просто так не сдамся. К тому же, меня не схватят, если я оставлю свое ремесло. Я могу быть наказана только людской молвой, как наказана сейчас твоим отношением.
– Моим?
– Да. Я смогу бросить все, только если ты поймешь, что я делаю это потому, что мне это теперь не доставляет удовольствия…
Майкл крепко ее обнял. Анна отстранилась и серьезно посмотрела на него:
– Ты говоришь, что удача мне изменила, Майкл. Это случится только тогда, когда я перестану быть самой собой. Я пришла к выводу, что людям необходима клетка, а я не могу жить в клетке.
Он нежно ее поцеловал:
– Но я тебя и не прошу об этом. Я был бы глупцом, если бы пытался потушить в тебе этот огонь, – он усмехнулся, – особенно, когда я хочу согреть этим огнем свою душу. Я спрашиваю– тебя еще раз, Анна. Ты выйдешь за меня замуж?
Долю секунды женщина колебалась:
– Да, Майкл, когда-нибудь.
***
На следующее утро они неохотно возвратились в поселение. Пираты снаряжали небольшую лодку к берегам Кубы за черепахами и провизией. Майкл согласился поплыть, так как ему были нужны медикаменты.
– Приготовьте «Куин» к отплытию. Мэри тебе поможет, – нежно сказал он и поцеловал Анну.
– Куда? – Анна готова была уехать, но она не знала такого места, где они могли бы быть в безопасности.
– На Кубе я разузнаю, куда бы мы могли поехать. Может, что-нибудь и выберем, – он взял ее лицо в свои руки, – я возьму тебя с собой, Анна. Куда бы я ни поехал.
Они договорились, что Том Дэсон останется с Анной и Мэри и поможет перенести вещи на берег и организовать команду для плавания. Рэкхэма и пятерых пиратов вытащили из единственной на Сант-Катарине таверны. Они были так пьяны, что не могли двигаться. Майкл и десять других членов команды взяли курс на Кубу. Анна стояла на берегу, пока они скрылись из вида.
Пока Анна и Мэри готовили «Куин», небо стали затягивать уродливые тучи. Анна взглянула на берег и увидела, что и там небо темнеет.
– Боже мой! На нас надвигается шторм, – она позвала Мэри.
Над островом повисла зловещая тишина. Они с Мэри отправились к поселению.
Ветер налетел внезапно и тут же усилился до урагана. Над Анной склонялись пальмы, когда она пыталась укрыться в кустарнике. Море бешенно вздымалось. Потоки дождя лились на землю. Весь мир в одно мгновение превратился в брюхо темно-серого, задыхающегося, бьющегося монстра.
– Майкл погибнет! – пронзительно закричала женщина перекрикивая шум ветра. Она, Мэри и Том прорывались к деревьям. – Мы должны помочь ему! – молила она, вглядываясь во вздымающееся море.
– Не сходи с ума! – закричала Мэри, – ты не можешь передвигаться по суше, а собираешься выйти в море!
Как в подтверждение ее слов, неожиданный порыв ветра свалил Анну на песок. Мэри зацепилась за ствол дерева, а Том схватил ее за руку и потянул к укрытию.
– Пробираемся к таверне! – закричал он. – В погреб!
Это было все, что могли сделать Том и Мэри, чтобы оторвать ее от берега. Намокшие волосы хлестали ее по лицу, как дикая лоза, женщина измученно стонала, сражаясь и с ветром, и со своим страхом. Они почти тащили ее к поселению, затем втолкнули в погреб таверны, где собрались все жители острова, спасаясь от урагана.
Рэкхэм поднял глаза, когда она вошла, шатаясь, с безумным взглядом, бледным от боли и потрясения лицом. Анна едва его узнала, так она была взволнована судьбой Майкла. Она причитала вполголоса:
– Он утонет. О, Боже, Майкл! Майкл!
Рэкхэм отвернулся от нее, забился в темный угол и стал ждать, когда кончится буря. А ветер стонал, как будто он тоже потерял друга.
Время тянулось бесконечно долго, пока, наконец, шторм стих. Анне удалось успокоиться, призвав на помощь всю свою силу воли. Она не теряла надежду, но сознавала, что Майкл мог погибнуть. Оставалась слабая надежда, что пираты вовремя заметили приближение бури и увели маленький ялик в безопасную бухту или причалили к какому-нибудь острову. Она пыталась вспомнить про какое-нибудь укрытие на их пути, но перед глазами стояло только море. Открытое водяное пространство между Сант-Катариной и Кубой. И если только им не повезло и они не были замечены, то ялик разнесло в щепки, и все погибли. Той ночью она спала тревожно, перед ней то и дело возникал неясный образ Майкла и море, его ласки, взмах руки, когда они отплывали, завывание бури, черные волны.
К утру она была совершенно измотана и твердо решила искать его. Все произошло так быстро. За считанные часы она нашла свою любовь, дала ей овладеть собою, вверила себя ей и потеряла ее. Даже занявшись делом, готовя маленькую поисковую лодку, Анна ощущала, что мозг затуманился и отяжелел как после глубокого сна. Она остановилась и взглянула на свою руку: в ней застряли занозы от каната, на котором опускали на воду второй ялик. Казалось, ее тело полностью отделено от головы и двигается под влиянием неведомой механической силы внутри нее, независимой и не осознающей болезненное состояние ее мозга.
Фезерстон и Корнер готовили корабль к отплытию, пока Анна, Том, Мэри и Джон Дэвис отправились на поиски. Они гребли энергично, Анна повсюду высматривала хоть какие-нибудь следы-Майкла. Было душно, и волны все еще не успокоились до конца. Море казалось порывистым и сердитым, время от времени шлепая по бортам ялика, как будто затевало драку. «Как будто ему еще недостаточно», – думала Анна.
Свернув к противоположному берегу острова, они увидели на земле обломки и стали быстро грести в том направлении, чтобы осмотреть их. Женщина выскочила из воды на песок и собрала кусочки дерева. Это были остатки весла. Вся дрожа, она позвалаг
– Майкл! Джефф! Харрис! – она не могла вспомнить имена других членов команды, которые были с ним, – Майкл! – она бродила по берегу, вглядываясь в листву, ожидая в любое мгновение найти его тело. Но она не нашла ничего, кроме обломков, подтверждающих то, что ялик налетел на риф и был безжалостно выброшен на берег. Может быть, в разных местах, потому что, судя по обломкам, здесь находилась лишь треть лодки. Мэри подошла к Анне и обняла, шепча слова утешения, которые та едва понимала.
Их позвал Том. Анна, не сознавая, что делает, оттолкнула Мэри и побежала к расщелине. Там она увидела тело Харриса Симона, артиллериста. Оно было в песке и водорослях; на застывшем лице – спокойствие. Если и оставалась какая-то надежда, то теперь она исчезла. Майкл не мог выжить в такую бурю. Он не мог быть вырван рукой провидения из моря и спастись. Он погиб.
Осознав это полностью, Анна упала на колени, как подкошенная, все еще держа в руках кусочки дерева, подобранные на берегу. Вначале молча, а потом пронзительно закричав, как будто она соперничала со штормовым ветром, Анна плакала второй раз в жизни, пока ее горло не иссохло, как и ее сердце.
***
Два дня Анна с товарищами прочесывала побережье Кубы в поисках Майкла. Она чувствовала, что должна найти его, должна убедиться, что он умер, прежде чем начать перестраивать свою жизнь. Но ей было отказано даже в достоверном окончании этой истории. Его не было нигде. На побережье были другие обломки судна, но никаких признаков жизни и следов, ни лоскутов одежды, ни дыма или сигнальных костров. Тела тоже не было. Не было ничего. Майкл исчез в море, как исчезает в нем дождь, не оставив даже следа.
В конце концов Мэри заботливо увела ее прочь. Анна сидела в ялике, уставившись на море. Слез не было, но она все еще была в шоке. Море, ее стихия, ее убежище, украло единственного человека в мире, которого она любила. Женщина не верила в призраков или судьбу, но она не могла не проклинать зеленые глубины моря, ту жизнь, которая привела ее к такому опустошению и одиночеству. Ею овладело тупое безразличие, она почти не реагировала на заботливые уговоры Мэри.
– Не отчаивайся, Анна. Майкл не хотел бы, чтобы из-за него ты отрешилась от жизни.
– Майкл хотел, чтобы я бросила эту жизнь. Бросила море и стала его женой. – Мэри молча и удивленно смотрела на нее. – И я тоже хотела, Мэри. Но теперь я не дам за свою жизнь и фартинга. Не имеет значения, как я умру.
Возвратившись на Сант-Катарину, Анна ушла в себя. Пираты, потеряв реального лидера, были в нерешительности, не зная, что делать. Из прежней команды осталось только девять человек. Фезерстон, Корнер и Рэкхэм были единственными кандидатурами на должность капитана, хотя никто из них, казалось, не испытывал желания возглавить «Куин» и выйти на нем в море еще раз. Было очевидно, что Рэкхэм все еще оставался вожаком, но он был таким ненастойчивым, что лишь немногие предложили, чтобы он вернулся к командованию. Наконец, Мэри отвела подругу в сторону.
