Текст книги "Звезда моря"
Автор книги: Памелла Джекел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Макс и два пирата сели в маленький ялик и стали грести к берегу. В ушах у них звучали угрозы Черной Бороды.
Пока Совет решал, Тиш и его команда мучили город. Члены команды гордо вышагивали по улицам задевая женщин и угрожая оружием, – хорошо понимая что колония беззащитна Население города – десять тысяч чернокожих и шесть тысяч белых живущих, в основном, в низинах, – не было готово к такой атаке. Люди не знали, что делать. Не дождавшись поддержки военного корабля, они совсем впали в отчаянье. Чарльзтаун только что перенес двухгодичную войну с Ямазийскими индейцами. Затем, после шести месяцев относительного затишья, капитан пиратов Муди доставил себе удовольствие, оставив после себя опустошенные сады, сожженные дома и изнасилованных женщин. А теперь Черная Борода и Бонне оплели гавань паутиной, как два жирных паука, поджидающих несчастных мух Восемь судов в бухте подняли паруса, готовые к отплытию, но ни одному из них не было позволено выйти в море Прибывающие суда не допускались в порт, поэтому торговля прекратилась.
***
Губернатор Джонсон был взбешен наглостью пиратов и рекомендовал сражение, но Совет в конечном итоге, решил уступить. Когда сундук с медикаментами был доставлен на борт «Реванша Королевы Анны» Тиш обвинил все население, в лице Макса и Рэгга, в «негостеприимстве и грубых манерах по отношению к более слабому народу», освободил их от денег, раздел догола и высадил, на берег.
Пиратские вожаки восторженно завывали при мысли о том, что отправили на берег важных государственных мужей, сбив с них спесь, без часов и даже без штанов. Ныо-Провиденс сотрясался от реванша, взятого Тишем, а Анна стала героиней.
– А Бонне, этот щеголь, покатил в Бастаун вымаливать королевское прощение! Одна неделя с Тишем – и он опять готов слушать бабьи сплетни.
Анна грустно улыбнулась. Все-таки он оставил свою мечту. Теперь память о его ласках потускнела. Она чувствовала облегчение оттого, что он вернулся к привычному для себя кругу. Но ее лицо смягчилось, когда она вспомнила их первую ночь под раскидистой пальмой. Тогда она надеялась на его удачу.
Один из самых ловких и дерзких корсаров, промышляющий в проливах Флориды, капитан Чарльз Вейн, привел свой корабль в гавань Нью-Провиденс, чтобы выставить на аукцион свою добычу и дать команде возможность расслабиться. Сам Вейн был человеком воздержанным. Несколько славных попоек и неприхотливых проституток было для него достаточно, и он отправлялся к себе на корабль. Но он достаточно долго задержался в «Палате Лордов», чтобы похвастаться своим новым квартирмейстером, Джеком Рэкхэмом, который остался на Кубе и не появлялся на Нью-Провиденс уже неделю.
Анна слышала о Джеке Рэкхэме, бесчестном Калико-Джеке, прозванном так за его вычурное одеяние: его рубашка, камзол и бриджи были сшиты из цветного ситца. Он был чем-то вроде легенды в Карибском море, не за свою пиратскую удаль – это было бесспорно, а за свои любовные похождения. Ходили слухи, что он спал со знатными леди в Лондоне, где служил дворецким, французскими герцогинями в Испаньоле и испанскими красавицами на Кубе. Говорили, что Рэкхэм необыкновенно красив для жулика.
– Да, – расхохотался Вейн, – он берет женщину, как корабль, ни минуты не размышляя, прямо у борта, все орудия в действии и цель завоевана!
Через два дня вернулся Джеймс Бонни. Он нагло отправился в имение Бэярда, предварительно убедившись, что губернатора нет на острове. Особняк был, как всегда, предоставлен в распоряжение Анны. Джеймс ворвался, когда она играла со своим попугайчиком, окруженная роскошными вещами, которые доставляли корабли Бэярда в его отсутствие. Она подняла глаза, когда он уже торчал в комнате, как фабричная труба, руки в боки. Девушка немного побледнела, но распрямила плечи и спокойно повернулась к нему.
– Значит, ты пережил ураган. Мы думали, что потеряли тебя, Джеймс.
– Да, я вижу. Одна лодка затонула, мы выползли и просидели больше месяца на чертовом рифе. Мне повезло, что остался жив. Но этого могло бы и не быть, если бы нас не подобрал шлюп Рэкхэма.
«Опять Рэкхэм. Значит, он снова здесь» – подумала Анна, но ее лицо осталось неподвижным.
– Я вижу, ты нашла нового хозяина, – сказал Бонни, сверкнув глазами.
В ней поднялась волна возмущения, но она не подала вида, только глаза вспыхнули. Девушка решила держать себя в руках.
– Он не хозяин, Джеймс. Это просто друг. И, к тому же, как видишь, он вообще редко бывает дома.
Он устало закрыл глаза и приподнял руку, чтобы остановить ее:
– О, женщина, пожалуйста. Я не собираюсь слушать твои сказки. Забирай свои вещи и пошли.
Что еще он слышал? О Бонне? О Тише? О ее отце? Она поняла – об этом потом.
– Куда?
– Я нашел приличный дом в этой дыре. Мы будем там жить, пока не соберем достаточно денег, чтобы поехать домой. Сейчас я остался без заработка, но, как только сможем, мы вернемся в Чарльзтаун.
Значит, он не слышал о помолвке ее отца. На мгновение в ней закипел гнев возмущения от его командного тона, но в то же время и печаль. Ее смешанные чувства, видимо, отразились на лице, потому что он сказал так нежно, как не разговаривал никогда:
– Пойдем, Анна. На радость или на беду, но ты все еще моя жена, – он подошел к ней и взял ее руки. – Давай попробуем все начать сначала. Я не буду задавать тебе вопросов, я не буду докучать тебе разговорами о твоем поведении в мое отсутствие. Я буду опекать тебя, если ты сейчас пойдешь со мной.
Она обвела взглядом дорогие вещи, которые находились в комнате, богатства десятков стран и бессчетное количество грузов – все для ее удовольствия. А потом она вспомнила каждый жест, каждое посягательство на нее за шелковую нитку или золотую безделушку. Она знала, что не вынесет Бэярда еще одну ночь. Девушка бросила быстрый взгляд на мужа. Он выглядел намного достойнее, чем в день своего ухода. «Он встретился лицом к лицу со смертью, – думала Анна, – и теперь он хочет домой, в Чарльзтаун. Возможно, жизнь у них сложится». – Она быстро собрала все, что могла унести, и спустилась вниз, к поселению на берегу, вслед за мужем.
Почти неделю Анна пыталась сделать из «приличного дома» Джеймса убежище, подходящее для жизни. Они занимали второй этаж одного из немногих деревянных строений на острове. Пол-этажа было занято под комнаты, в которых проститутки принимали подвыпивших клиентов из таверны внизу, а вторая половина временно принадлежала Анне и Джеймсу. Это определенно было лучше, чем хижина с тростниковой крышей, или это Анне только казалось. После того, как они провели несколько, ночей в шуме и вони горячих, потных тел, она стала тосковать о своей уединенной лачуге на берегу. Девушка осторожно поглядывала на Джеймса, ожидая сигнала к новым отношениям между ними. Он сдержал свое слово и никогда не обвинял ее, никогда-не задавал вопросов. Но и ни разу к ней не прикоснулся.
Джеймс был невесел. Через неделю он взял кое-какую провизию и снова отправился в море охотиться за черепахами, даже не обняв ее на прощание.
Два вечера Анна ограничивалась пределами своих комнат, на третий пошла прогуляться на берег, совершенно несчастная. Она ощущала себя опустошенной и старой, все чувства атрофировались. Девушка знала, что звезды были такими же яркими, но ее не восхищали их пестрые созвездия. Полная луна как всегда отражалась в воде, но сегодня это был холодный металлический свет. Издалека она услышала звуки обычного кутежа в «Палате Лордов» и повернула голову, чтобы расслышать смех. Девушка почувствовала вдруг усталость и обиду оттого, что она – сторонний наблюдатель, слушатель, а не смеется сама.
По мере того, как Анна приближалась к таверне, она поняла, что основной шум доносится с берега, от старого каменного здания. Пираты столпились на песке и делили плоды длительного и удачного похода. Дела закончились, и теперь местные женщины присоединились к веселью, попивая бесплатный ром и танцуя под музыку.
Анна прошла к кромке берега. Вначале ее никто не заметил Пламя костров освещало ее лицо. А волосы девушки, ниспадающие на плечи, казались языками пламени, лижущими кожу. Бэсс быстро подбежала к ней, увлекая в середину толпы.
– Калико-Джек [6]6
calico – ситец (англ.)
[Закрыть]привез чуть ли не половину индийских богатств. Выбери себе какую-нибудь безделушку, – она повернулась к группе мужчин, разбрасывающих золото, посуду, шелка, – Эй, ребята! Это миссис Анна Бонни. Но она замужем! Если кто-нибудь решит поразвлечься с нею, того мой собственный муж так шлепнет, что у него уши прилипнут к голове.
С противоположного конца толпы раздался громкий голос:
– Мы очень рады видеть эту леди, Бэсс. Я сам отвечаю за ее безопасность, – человек пробирался сквозь толпу, а она расступалась перед ним.
Анна наблюдала за тем, как приближается этот мужчина, и удивлялась, почему Бэсс упорно не отходит от нее. Он смело предстал перед нею, снял шляпу и взял руку девушки, ловя ее взгляд. Анна почувствовала, что краснеет. Она была рада, что пламя костра скрывает ее пылающие щеки.
Рэкхэм выделялся из всей команды, как трехмачтовый корабль среди яликов. Он был высок, чисто выбрит, а темные волосы локонами ложились на плечи. Каким-то образом он выглядел одновременно и элегантно, и мрачно. Стиль одежды выделял его среди Других капитанов – он не носил ни шелка, ни бархата, предпочитая хорошо сшитую одежду из ситца. Анна прежде почувствовала, чем увидела, что у него широкая и мускулистая грудь.
Главным его украшением была огромная абордажная сабля с эфесом, инкрустированным рубинами и изумрудами. Анна чувствовала, что он раздевает ее глазами. Вдруг она возмущенно отдернула руку:
– Бэсс, большое спасибо! Я уверена, что смогу сама за себя постоять.
Бэсс взглянула на нее с опаской, пожала плечами и пошла к Дженнингсу.
В центре толпы заиграли музыканты, женщины запели и стали покачиваться в танце. Факелы мерцали на теплом ветру. Быстро нашедшие друг друга пары танцевали, обнимаясь, а затем исчезали в пальмовых зарослях, прислонившись друг к другу, пьяные от рома и нежного ночного бриза.
Анна и Рэкхэм смотрели на танцующих и думали каждый о своем. Краем глаза девушка заметила, что он потянулся к боковому карману своих брюк. Прежде чем она смогла воспротивиться, он приподнял ее волосы и надел на шею великолепную нитку жемчуга. Его пальцы трепетали, нежно касаясь ее кожи. Она напряглась от его прикосновения, но губы ее сами собой улыбнулись.
– Я избороздил полсвета в поисках женщины, которая могла бы быть так же красива, как этот жемчуг. Он – само море! – мужчина пожирал ее глазами. – Пожалуйста, примите его в знак восхищения Вашей красотой!
Она приподняла нитку бус и посмотрела их на свет. Жемчужины, гладкие и блестящие, переливались в свете факелов. Под ними ее кожа играла всеми цветами радуги, став еще нежнее.
– Капитан Рэкхэм, у меня захватило дух от Вашей щедрости… тем не менее, мне хотелось бы узнать, Вы дарите такие замечательные подарки всем незнакомкам?
– Они должны принадлежать женщине, как Вы, – он усмехнулся; – И я ничего не прошу взамен, если Вы сама не пожелаете, – его глаза смеялись, а губы, казалось, приглашали.
– Я принадлежу другому, сэр, – она удивилась, с каким трудом далось ей это признание.
– И сейчас тоже? Вы похожи на женщину, которая никогда никому не принадлежит. Никто не может присвоить такую красоту. У моря больше шансов, но тогда мужчина может предъявить иск любимой бухте, или даже двум.
Несмотря на напряжение, Анна рассмеялась.
– А вы остряк, капитан! И совсем не похожи на пирата!
– Новоиспеченный капитан, миледи! Еще не привык к настоящей красоте. К тому же, это не остроумие, это – правда, – он нежно взял ее руку и повел танцевать. Но она остановилась и отняла свою руку. Все происходило слишком просто, слишком быстро. «Если я сейчас пойду с ним танцевать, это будет знаком молчаливого согласия, и все увидят, что я – легкая добыча, – думала Анна, – я не принадлежу ни Бонни, ни Бонне Я просто женщина».
– Пожалуйста, капитан. Я благодарна Вам за подарок, но я не могу отдать взамен мою репутацию.
Рэкхэм внимательно посмотрел на нее, и кажется, понял значение этих слов.
– Я могу подождать, миледи. Для лучших трофеев нужно терпение, – он отвернулся, усмехнувшись, и оставил ее одну у костра.
Шел день за днем. Анна устроила себе праздную жизнь. Она купалась в уединенных бухтах совершенно голая. Море было спокойным и теплым. Она забиралась в огромный черепаший панцирь и сворачивалась там клубочком, обсыхая на солнце. Прибой убаюкивал ее. Где-то вдали она слышала, как ее снова и снова зовут по имени. Она бросила беглый взгляд сквозь отверстие в панцире и увидела Джека Рэкхэма, стоящего у края воды. Она сомневалась, что он ее заметил, но спрятаться могла только в воде. Слегка наклонив панцирь, девушка выкатилась из него и, повернувшись к Рэкхэму спиной, побежала к воде. Море окутало ее, но сквозь прозрачную зеленую воду просвечивала ее прекрасная нагота. Рэкхэм мягкой кошачей походкой дошел до конца коралловой плантации и усмехнулся, глядя вниз на девушку.
***
– Утро доброе, миледи, Я нашел Вас, – он снял шляпу и опустил глаза ниже ее шеи.
– Как? – Анна испытывала дискомфорт и понимала, что должна найти более выгодное положение, хотя не испытывала стыда из-за своего вида.
– На самом деле я следил за Вами. Замечательная прогулочка, должен Вам признаться, да еще под таким солнцем! – он опустил глаза еще ниже. – Но она стоит того.
Анна опять покраснела и оглянулась вокруг: они были совершенно одни.
– Вам следовало бы быть джентльменом и оставить меня, сэр. Я не могу выйти и одеться, пока Вы здесь.
– Я – джентльмен, но не дурак, девочка. Я не отнимаю у тебя твои удовольствия, я хочу разделить их с тобой, – при этом он нагло рассмеялся, сбросил одежду и нырнул в воду.
Он плыл так быстро, что Анна едва успела заметить, как его крепкое загорелое тело оказалось рядом с ней, подняв фонтан брызг у нее над головой. Рэкхэм стряхнул с лица брызги, как большой спаниель и рассмеялся, глядя в ее изумленное лицо. Теперь, увидев его сильные ноги, Анна поняла, насколько прозрачна была вода. Он придвинулся ближе, схватил се за талию и привлек к себе.
Она чувствовала его руку на талии, а его ноги слегка касались ее ног. Девушка вынуждена была обнять его за плечи, чтобы остаться на плаву. Почему-то его действия не возмущали ее так, как она хотела бы.
– Вы с ума сошли! Мой муж убьет Вас, если застанет нас вместе.
Рэкхэм засмеялся, закинув голову:
– Черепашник? Я слышал о нем! Весь Нью-Провиденс знает, как искусно он владеет оружием!
Это замечание рассердило Анну:
– А о том, как я владею оружием, Вы слышали? Я сама постою за свою честь!
Но оставаться сердитой, раскачиваясь в теплой воде, в объятиях такого мужчины, было очень трудно. Он нежно улыбнулся:
– Да, мадам. О Вашей удали я тоже наслышан. И, если ты хочешь, я отпущу тебя на волю, как русалку, – он ждал, глядя ей прямо в глаза, нежно поглаживая се талию. Опять губы Анны подвели ее и непроизвольно улыбнулись, и, не говоря ни слова, она опустила глаза. Рэкхэм обнял девушку крепче, ноги его нащупали песок, и Анна почувствовала прикосновение его напряженной плоти к бедру, когда он жадно поцеловал ее.
Позже, в тени пальм, она лежала в объятиях пирата, перебирая пальцами его черные волосы. Анна потеряла свою независимость и волю еще до того, как он вынес ее на песок из воды и их тела сплелись. Девушка чувствовала силу и требовательность его необычайно знакомого тела.
На мягком мху под пальмами он, сжав ее руки и приподнявшись, словно парил над ее телом, едва касаясь его, вверх и вниз, нежно-нежно и легко, словно морской бриз… пока, наконец, она не могла больше выдержать его дразнящие прикосновения. Анна с силой вырвала свои руки и, постанывая, привлекла Рэкхэма к себе. Ее язык скользил по соленым капелькам воды на лице мужчины и погружался в глубину его чувственного рта.
Ветер обвевал их тела, сплетенные воедино. Девушка откинулась назад и услышала голос капитана:
– О, Боже! Женщина! Ты так же горяча, как и красива! Есть ли удовольствие, которого ты не знаешь?
– Много, – лениво произнесла она, растягивая слова. – Но я еще слишком молода.
Он усмехнулся:
– Да, это так. Юная и зрелая, кислая и сладкая. Знает ли твой муж, каким сокровищем владеет?
– Нет, кислота ему не по вкусу.
– А я люблю зелень с уксусом. Я не позволю тебе возвратиться к нему. Это определенно. Теперь, когда мы наставили ему рога, единственное, что ему остается, – удалиться и оставить оставить трофей победителю, – он нежно сжал ее. – Есть ли у пирата шанс увести Вас у черепашника, миледи?
Она чувствовала силу его рук, силу, которой она давно не знала. Ни с Бэярдом, ни с Бонне. А когда она представляла Джеймса, все, что ей удавалось вспомнить, – это его мрачный вид и обидчивое хныканье.
– Ты знаешь мое прошлое, Джек. Ты не будешь задавать мне вопросов?
Он рассмеялся:
– Кто я такой, чтобы задавать тебе вопросы, девочка? Я завоюю тебе будущее! Мир огромен, и я хочу взять все самое лучшее в нем и прошу тебя разделить это со мной.
Анна провела рукой по его шее и вспомнила вдруг свои прежние мечты.
– Я готова покинуть этот остров.
– Отлично! Я увезу тебя на Кубу, где у меня земля и дом, достойный королевы.
К ней вдруг вернулась прежняя решительность:
– Я клянусь, что задохнусь под еще одной крышей. Мне до смерти надоело торчать на-берегу, когда весь мир кружится в вихре.
Рэкхэм широко открыл глаза, изображая притворный ужас:
– Ого, чертенок показывает характер! Тиш говорил мне, что ты изгнанница, рожденная для греха, – он смотрел на нее, со знанием дела лаская ее грудь. – Что ж… а что ты скажешь, если я предложу жить со мной на корабле, в море? Тогда твоей крышей будет только небо.
У Анны перехватило дыхание. Впервые ее глубоко спрятанная мечта находит свое реальное воплощение. В море! Плавать от острова к острову, захватывать добычу по своему желанию. Быть свободной от Джеймса. Ни в чем не сдерживать себя, убежать от жары и грязи этого острова. Ощущать на себе каждое утро дуновение морского ветра, а каждую ночь видеть новые звезды! Она обвила его и крепко прижала к себе.
– Стоящее предложение, сэр. Я подумаю над этим, – проворковала она.
– Думай, девочка, – замурлыкал он, опускаясь к ней, – думай. Я умею ждать!
***
Анна знала о своем новом любовнике очень мало. Джеку его командой был дан почетный титул капитана, хотя у него еще не было собственного судна, и он командовал одним из кораблей Вейна. Девушка слышала, что Рэкхэм – незаконнорожденный сын лондонского купца, заблудшего отпрыска английского герцога и члена известной артистической семьи, но не знала, исходили ли эти слухи от самого Рэкхэма или от его многочисленных почитателей. Однако его прошлое имело для нее все меньше значения. Раз он обещал не задавать вопросов о ее прежней жизни, она не спрашивала о его. Только одна сплетня застряла у нее в голове и не давала покоя, как ни старалась она ее прогнать. Говорили, что Джек, как многие красивые молодые люди в королевском флоте, известен в офицерских кругах своими многочисленными сексуальными связями. Но так как Анна не видела подтверждений этому, она отмела эту сплетню, списывая ее на разгорающуюся недоброжелательность.
Джек Рэкхэм и Анна Бонни жили на острове, как любовники в раю. Они вместе купались в уединенных бухтах, плавая в пенистых бурунах, моя друг другу волосы под струями дождя, переворачиваясь в волнах как единое целое, плескаясь, как две молодых выдры, обрушивая друг на друга каскад брызг. Совершенно голые, они выползали на бархатный песок на противоположном берегу острова, ели сочные плоды манго и занимались любовью под пальмами, а затем, когда становилось прохладно, дремали в лучах солнца, покрывавшего их тела загаром. Джек играл на рожке, а Анна кружилась в танце в свете луны, с распущенными волосами и обнаженной грудью. Только повязка из травы покрывала ее бедра. Нежно обнимая друг друга и бормоча признания, они проводили все дни напролет под сенью фигового дерева.
– Почему ты так рвешься в море, девочка? – спросил он как-то.
Она попыталась рассказать ему о Нарциссе, о призрачных душах, блуждающих где-то вдали, за горизонтом, но он не уловил смысла ее слов. В конце концов, она сама спросила его:
– Ну, а почему так любишь море ты?
– Я не люблю. Я не собираюсь всю жизнь торчать в грязной воде и прокисших трюмах. Но я не нашел другого пути, чтобы стать пиратом. И я хочу свести счеты.
– Почему?
Его поразил ее вопрос:
– Я имею в виду, что еще привлекает тебя в море, кроме, разумеется, наживы? Почему ты стал пиратом, а не купцом?
Его лицо стало ужасно неприятным. Она усмехнулась:
– Пираты ведь не просто воры в маскарадных костюмах.
– О! – воскликнул Джек и рассмеялся, – воровство – самая благородная профессия. Даже всевышний украл Адама с земли и смастерил ему Еву.
Джек попытался подняться, но девушка резким движением привлекла его к себе и уткнулась в его плечо. Он рассказал о казни девяти пиратов, которую он видел год назад на Ямайке.
– Николас Лоуэс, это презренное чудовище, установил виселицы и повесил ребят за поступки, которые во время войны на стороне Королевы считались героизмом. Без суда! По королевским законам их вообще не имели права судить, если только им не выдвигалось обвинение в государственной измене. Но они были повешены не за пиратство, – он немного дрожал, хотя было тепло. – Я спрятался в толпе и наблюдал, как парни принимают смерть, удивляясь, что меня нет среди них, потому что я знал их. Это очень печальное зрелище, когда умирает твой друг, извиваясь в воздухе, умирает просто за то, что не поделился своей добычей со ставленниками короля!
Анна рассказала ему о своей встрече с сэром Лоуэсом и о его враждебности. Рэкхэм завыл от восторга.
– Говоришь, кинула на пол? Боже праведный! Я бы отдал свою руку, чтобы увидеть это!
– Да, но теперь я не могу даже ступить на Ямайку, потому что он закует меня в кандалы!
– О, да, он – очаровашка! Он от рождения такой. Отец сэра Николоса был ядовитой змеей. Но попомни мое слово, девочка, мы еще выщипаем его седую бороду – ты и я! За Дена, Эндрю, Соломона и за твою честь! Сэр Николас Лоуэс будет лизать мою задницу, прежде чем я умру.
Несколько недель Джек и Анна были неразлучны. Джек засыпал ее вниманием и драгоценностями. Он приносил ей парчу, переливающийся шелк, расшитые бисером туфли, кружева, вееры, драгоценные каменья. А взамен Анна дарила ему ласки. Когда они были вместе, она ни о чем и ни о ком больше не думала.
А потом возвратился Джеймс. Они отдыхали в гамаке и пили ром с лимоном. Анна полностью расслабилась, глаза ее были закрыты, голова покоилась на руке Джека, волосы разметались по его груди. Одежда прикрывала только нижнюю часть их тел.
Девушка почувствовала присутствие Джеймса еще до того, как услышала его. Она открыла глаза и увидела его перекошенное и бледное лицо, сжатые кулаки и рот.
– Я должен бы был догадаться, что застану тебя с ним, ты, нечестивая проститутка! – он говорил тихо, глаза его сверкали, а в голосе звучала угроза. Джек вскочил, а потом медленно опустился назад в гамак. Взгляд его был тверд, а рука нащупала эфес шпаги, стоявшей у дерева. Он ничего не сказал, только уставился на Бонни.
К Анне вернулся дар речи:
– Джеймс, мне очень жаль, что ты застал меня в таком виде. Я бы тебе сказала, – она встала с гамака и повернулась к нему лицом. Рэкхэм медленно поднялся и встал рядом с ней. Бонни смотрел на него с ухмылкой:
– Ты снял меня с этого проклятого рифа, ты спас мне жизнь, а теперь крадешь у меня жену. Странное понятие о чести!
Рэкхэм стоял неподвижно, ни на минуту не отводя глаз от Бонни и не отрывая руки от шпаги.
– Я не украл у тебя жену, парень. По всей видимости, она некоторое время была предоставлена сама себе. Она сделала свой выбор, – он протянул руку, чтобы заключить перемирие. – Смирись с этим.
Бонни наградил жену хлестким словом, лицо его было искажено ревностью:
– Шлюха! – он повернулся к Рэкхэму. – Она поведала, что ты не первый, капитан? Она рассказывала тебе о Бэярде, Бонне, Тише и всех остальных? Ее ножны открыты для любой шпаги. Может, она их всех заразила. Сказала она тебе, что ты не первый и не последний, с кем она совокупляется?
Анна взглянула на Джека, она рассказала ему не все, но ни один мускул не дрогнул на его лице:
– Да, она мне все рассказала. Не оскорбляй ее, парень! В любом случае, ты не сможешь удержать ее.
Джеймс засмеялся и злобно огрызнулся:
– Оскорблять ее? Оскорблять! Ха! Я говорю, как есть! – он сжал кулак и сделал шаг в ее сторону, злобно посматривая из-под бровей. – В ее дырке не осталось места для меня, парень! – он последний раз выругался и пошел прочь. – Наслаждайся ею, пока можешь, жалкий ублюдок, до тех пор, пока не причалит следующий корабль!
На мгновение Анна застыла с опущенной головой. В ушах звенело от оскорблений Джеймса и от стыда. В его словах не было правды, но не было и лжи. Она отвернулась от Джека, обхватив себя руками, как будто хотела согреться:
– Я не ожидала, что он вернется. По крайней мере, так скоро.
Джек наблюдал, как она бесцельно ходит от гамака к хижине и обратно, одеваясь на ходу.
– Многое из того, что он сказал – правда. Но ты бы хотела все изменить?
Девушка подняла на него глаза, полные слез:
– Да, хотела бы. Я ненавижу, когда мужчина видит, как ему наставляют рога. Я бы пощадила его. Я бы сама ему все рассказала.
– Но дело сделано, девочка. Ты – моя, – он подошел, хотел обнять ее, но она увернулась с болью на лице:
– Твоя. Почему все мужчины произносят это слово!
Анна закрыла лицо руками и пошла к берегу:
– Оставь меня ненадолго одну, Джек. Я вернусь, но разреши мне немного подумать.
***
Больше Анна не видела Джеймса, по крайней мере, долгое время после их ссоры, и настолько была увлечена Калико-Джеком, что смогла быстро забыть это болезненное расставание. Чидли Бэярд опять приехал на остров, но так же быстро уехал. Ему было мало пользы от его заблудшей любовницы. Если он и заметил ее отсутствие, то даже пальцем не пошевелил, чтобы вернуть девушку. «Без сомнения, его подруги в других портах утешили его», – и она была рада избежать стычки с еще одним брошенным любовником.
Она и Рэкхэм предавались любви, как новобрачные, открывая все новые чувственные наслаждения, которые мог предложить остров. Но их идиллия драматически рухнула в одночасье, когда тюки с королевскими прокламациями были сброшены в доки пиратской республики.
Это произошло в конце апреля, а слухи о прибытии королевского послания распространялись уже несколько месяцев. Толпа быстро распаковала тюки и послала гонца в «Палату Лордов». Анна и Джек сидели за чашечкой грога, когда в таверну ворвался мальчишка с кипой помятых бумаг и взволнованно закричал:
– Новости о королевском помиловании, кто прочтет это?
Джек отвел взгляд от Анны и засмеялся:
– Кому это нужно? Очередная подлая приманка для королевского аркана!
– Мы должны прочитать это, Рэкхэм! Некоторые из нас все еще подданные короля, – промычал пират, сидящий в углу.
Джек пожал плечами и вернулся к своей чашке. Прокламация была прикреплена к стене, и несколько пиратов боролись за место, чтобы разобрать, что в ней написано. Анна встала и подошла к стене, заинтересованная этим кусочком цивилизации, который она видела впервые за два года.
Именем короля
Объявление о запрещении пиратства
Георг Р.
Принимая во внимание, что нами получена информация о том, что некоторые лица, подданные Великобритании, в период с 1715 года совершили ряд пиратских вылазок и грабежей в открытом море в Вест-Индии и примыкающих к ней наших территориях, которые нанесли большой урон торговцам Великобритании и других стран, хотя нами были предприняты меры для пресечения подобных действий, мы сочли необходимым положить конец этому безобразию. Посему, обсудив с Нашим тайным Советом эту проблему, Мы провозглашаем нижеследующее: тому, кто до 5 сентября 1718 года включительно сдастся в руки Главного Государственного секретариата в Великобритании и Ирландии, губернатору или помощнику губернатора любой из Наших территорий за океаном, мы даруем Наше милостливое прощение. Того же, кто откажется сдаться добровольно, предписано взять под стражу. Сим далее заявляем, что лицам, которые 6 сентября 1718 года и в последующий период обнаружат, захватят или укажут место, где скрывается один или более пиратов, отказавшихся капитулировать добровольно, как сказано выше, и доставят их в суд, где будет доказана их виновность, гарантируется вознаграждение. А именно:
за капитана пиратского судна – 100 фунтов;
за помощника капитана – 40 фунтов;
за боцмана – 40 фунтов;
за артиллериста – 40 фунтов;
за низший офицерский чин – 30 фунтов;
за рядового – 20 фунтов.
Членам команды любого пиратского судна, которые 6 сентября 1718 года и в последующий период захватят или доставят командующего флотилией, или будут способствовать этому, гарантируется награда в 200 фунтов, после доказательства в суде вины преступников. Указанные суммы можно будет получить у королевского казначея или у уполномоченного Нашего Казначейства.
Подписано 5 сентября года 1717, в четвертый год Нашего Правления.Да здравствует король!
Пока Анна читала, в таверну ворвался Дженнингс Он был только что из доков.
– Мы должны обсудить это, ребята. Я передал на все корабли, чтобы возвращались домой. Король обратился к нам, и мы должны решить вместе – «да», или «нет».
Из угла таверны раздался смех Джека:
– Тогда готовьтесь на берег, капитан! Вы горите желанием взять в руки плуг, достопочтенный сэр?
Но мало кто слушал его. Пираты собирались кучками и строили планы своего будущего. Анна молча с интересом наблюдала.
Пираты оповестили все побережья в Южной Атлантике и Карибском море, привели свои суда к Ливардским островам и поставили их на прикол. Караульные суда, посланные королем защищать торговый флот, не могли выступить против многочисленного пиратского племени.
Губернаторы просили что-нибудь предпринять против пиратской республики Нью-Провиденс, надеясь стереть с лица земли пристанище отверженных. В конце концов, Корона назначила капитана Вудеса Роджерса главнокомандующим на Багамах, с предписанием «уничтожить пиратство любым способом».
Вудес Роджерс бороздил моря как капитан корабля в 1708 году и доставил ценностей на 80 тысяч фунтов. Он был ярым роялистом и представлял реальную угрозу для Нью-Провиденс.
Через неделю гавань Нью-Провиденс была до отказа заполнена судами. Маленькие шаланды, большие шлюпы и бриги сгрудились в мелких водах, а те, кто не смог пришвартоваться, посылали на берег конвой. Тиша среди них не было. Анна знала, что он сам примет решение и поступит так, как ему захочется, независимо от того, будет он голосовать или нет.
