355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Памелла Джекел » Звезда моря » Текст книги (страница 10)
Звезда моря
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 00:35

Текст книги "Звезда моря"


Автор книги: Памелла Джекел



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Вдруг пони зафыркал и задрал голову. Она проследила направление, в котором он смотрел, и увидела скопление темных туч над горизонтом. Пока она смотрела, тучи разгладились и свернулись кольцом, как черная змея. Когда Анна возвращалась обратно уже начал завывать ветер. Она пришпорила пони, отпустила поводья и, ударив его по ляжкам, направила галопом в безопасное место под пальмами. Тучи быстро двигались к острову, подгоняемые стонущим ветром, который разметал волосы девушки. Становилось трудно дышать. Пальмы на берегу качались и дрожали, как морские канаты. Волны набегали на берег, начинался шквал.

С ее хижины снесло тростниковую крышу, а гамак трепыхался, как сумасшедший. Несколько человек бежали вдоль берега по направлению к таверне, там были самые крепкие стены. Она осмотрела все, что осталось от ее владений: несколько предметов, которые не стоило спасать.

Анна направилась в таверну, хватаясь за пальмы, чтобы не упасть. Ветер разрывал огромные волны, их брызги долетали до нее. В одно мгновение тучи разверзлись и полил обжигающий кожу дождь. Сквозь раскаты грома она услышала страшный скрежет и посмотрела на гавань.

Якорный канат одного из шлюпов треснул и зацепил два маленьких судна, стоявших недалеко от доков. В жутком шуме развевающихся парусов и ломающихся рангоутов корабль врезался в корпус одного судна, а затем и другого, превращая их в груду бесполезного дерева. Порывы ветра и волны подхватывали обломки и обрывки парусов и поднимали их чуть ли не до небес. Пронзительно пищащий цыпленок беспомощно размахивал крылышками среди кружащихся в вихре щепок и лоскутов, а потом утонул.

В это время Анна добралась до таверны, она сильно дрожала, несмотря на жару. Одежда промокла, и волосы облепили лицо. Когда она рывком открыла дверь таверны, какой-то маленький оборванец завопил, и на Анну обрушились хриплые ругательства. Она быстро закрыла дверь. Стены содрогались от сильного ветра. Девушка осмотрела себя, ожидая найти синяки от ударов дождя и ветра, колотивших ее, загоняя в убежище.

Промокшие пираты и жулики сидели, прислонившись друг к другу, оплакивая свою судьбу. Анна, совершенно обессиленная, втиснулась-между Бэсс и Дженнингсом:

– Ненавижу шторм! Дженнингс протянул ей кувшин:

– Так плохо, потому что мы на суше, милочка. В море хороший корабль запросто справится с ветром, только надо хорошо закрепить такелаж. На этом проклятом острове нет ни дерева, за которое можно было бы держаться, ни погреба, чтобы спрятаться.

Ветер пронзительно завывал, Анна задремала, стараясь не обращать внимания на шум и хаос, мечтая о теплой постели и горячей пище. Вдруг она проснулась, пораженная воцарившейся тишиной.

Единственное окно таверны было выбито, и сквозь крышу струились тонкие полоски света. Ее тело совсем одеревенело, она встала и потянулась. Пьяные Дженнингс и Бэсс похрапывали, обнявшись. Вдруг запищал какой-то ребенок, и Дженнингс приподнялся на локте и затуманенным взором посмотрел на середину комнаты, где стоял бочонок. Балсер выставил его для удобства беженцев, и сейчас оттуда воняло испражнениями. Анна собралась уходить.

– Это только передышка, – окликнул ее Дженнингс. Но девушка не могла здесь больше оставаться. Она оттолкнула от двери пьяного и очутилась в странном безмолвии. «Где-то должна стоять одинокая пальма», – думала она. Не было слышно ни голосов птиц, ни жужжания насекомых, ни шелеста листьев, было душно, как будто бы ветра совсем и не было. Она вспомнила, как отец предостерегал ее от «горячности и упрямства».

«Наши эмоции не более постоянны, чем эти ветры», – думала она. Ей было интересно, добрался ли шторм до Чарльзтауна. Тут девушка почувствовала легкий ветерок, пошевеливший остатки ее юбок. Она поторопилась назад в таверну, захлопнув дверь перед самым «носом» смерча.

Когда все утихло, Анна по песку и мусору побрела туда, где должна была находиться ее хижина. От ее жилища почти ничего не осталось.

Женщины тянулись за ней гуськом, иногда горько плача. Они останавливались, собирая обломки, отыскивая хоть что-нибудь, оставшееся от их хозяйства. Чайки кружили над водой в поисках дохлой рыбы. Суда, разбитые о скалы, уродливой грудой лежали на берегу. Более крупные оседлали те, что поменьше, как возбужденные быки. Повсюду царило разорение. Девушка растянулась на песке, и его тепло принесло ей покой. Она вспомнила о пони и отправилась искать его в зарослях за поселением. Она лениво подумала о Джеймсе, выжил ли он в этой буре?

Первым кораблем, который бросил якорь в заливе после шторма, был бриг под командованием Нэда Тиша. После того, как пират опрокинул кружечку в «Палате Лордов», он направился к Анне.

Анна ремонтировала гамак, когда увидела, что он приближается. Она видела, как его корабль входил в гавань, и была уверена, что он безотлагательно нанесет ей визит. Ее прическа не была украшена цветами, ветер их все сорвал. Но ей удалось спасти шелковую блузу с кружевными рукавами, сшитую Мадлен. Правда, сейчас ее не беспокоило то, как она выглядит. Уперев руки в бока, она наблюдала, как он, точно огромный медведь, пробирается к ней по песку. Нэд попытался было ее обнять, но она отстранилась в притворном ужасе:

– Ты, хорек! Я не хочу вонять так же!

Он беззлобно рассмеялся и плюхнулся в тень:

– Я вижу, ты выдержала бурю, девочка! Я был уверен, что ты выдержишь даже ураган, но я слышал, тебя чуть было не унесло.

– Не более чем кого бы то ни было другого на острове. Я думаю, Братьям нужна хорошая буря каждый год, чтобы очистить их души! С твоим кораблем все в порядке?

– Да! Он сражался, как молодой черт, и одержал победу. А еще, на свою голову, я привез себе новую невесту!

Анна весело рассмеялась:

– Новую курочку, ты, старый петух? Это невозможно! Ей что, оторвало нос ветром?

– Нет, девочка. Она тоже красивая. Я наскочил на нее в кабаке у доков, и она дала крен, оголив все, что ниже ватерлинии, и мы скакали галопом до рассвета. Она – хорошее суденышко, но я особенно не забочусь о мясе среди костей.

– Значит, ты не влюблен? – спросила Анна, слегка прищурив глаза.

– Черт подери! Нет, конечно! Мое презренное сердце ноет только по тебе!

Он разровнял песок рядом с собой, и Анна, расслабившись, опустилась около него, наслаждаясь незатейливой лестью Нэда. Он долго всматривался в море, а потом посмотрел ей прямо в лицо:

– У меня плохие новости, девочка. Приготовься к удару!

По спине у Анны пробежал холодок. Каким-то образом она знала еще до того, как он сказал, что произошло.

– Мой отец?

Он не смотрел на нее:

– Да. У него новая жена. Говорят, она ждет ребенка.

Такого она не ожидала. Болезнь, даже смерть… Но женитьба? Значит, старая соперница ее матери, мадам Суини, должно быть, умерла. Ее рот скривился в иронической усмешке:

– Так скоро? – она подняла брови от удивления и боли.

– Прошло больше года, – он замолчал, взял ее руку и крепко сжал, потом отпустил. – Но это не самое худшее. В порту ходят слухи, что он отрекся от тебя навсегда. И ордер на твой арест остается в силе.

В горле девушки застрял комок, земля уплывала из-под ног, ей казалось, что она беспомощно болтается в воздухе. «Итак, – думала она, – новая жена. Новая семья. А я должна быть выброшена из его жизни, как… объедки от плохого завтрака. О, Боже! Как жестоко! Вот теперь я действительно одна! Теперь я не принадлежу единственному человеку, которого любила. Теперь у меня нет дома, который тоже был единственным за всю жизнь. Значит, я должна быть выброшена из его жизни, как грязное белье?»

На мгновение она почувствовала убийственную ненависть к Джеймсу Бонни, – своему отцу, ко всем мужчинам. Она ощутила болезненную потерю. Девушка вспомнила, как ее отец сказал когда-то: «Если ты выпустишь любовь из своих рук, девочка, они останутся пустыми навсегда»: Сердцем она понимала, что он никогда не смягчится. Он совсем отвернулся от нее, как будто она умерла вместе с матерью. Ни один суд не примет от нее иск, который она могла бы предъявить. Никто в новой семье отца не признает ее.

– Не рви свое сердце, девочка, – тихо сказал Тиш. – Рано или поздно мы все спим в одной постели, – он крепко обнял ее за плечи и приподнял подбородок.

– И кто же она? Эта новобрачная?

– Миссис Сусанна Болл. Говорят, у нее солидное приданое, плюс владения отца. Так как имение Болла, Кенсингтон, граничит с Белфилдом, такое соседство принесет ее отцу и его жене огромное состояние.

Внутри у Анны все клокотало. «Ведь ей только девятнадцать! Всего лишь на два года старше меня! – Она порылась в своей памяти и представила молодую девушку, невеселую, темноволосую, бледную и притворно застенчивую, со сложенными руками и худыми плечиками. Теперь она вынашивает семя ее отца! – Что ж, он недолго страдал из-за моих грехов. Он стряхнул со своих плеч мой позор и меня вместе с ним!»

Она бесцельно водила по песку дрожащим пальцем. В мыслях она опять была в Белфилде, свободно скакала на лошади по равнинным пастбищам. Ее отец стоял, уперев руки в бока, и, смеясь, наблюдал за ней. Высокий мужчина – сильный и гордый. Правильно очерченное лицо светилось любовью. Она даже помнила его руки, приподнимающие ее хрупкое детское тельце, чтобы она могла увидеть Великую Атлантику.

Ей стоило огромных усилий, чтобы вернуться к реальности. Ее мысли возвратились в свою колею, и она поняла, что Нэд ждет ее сигнала – уйти ему или остаться. Она быстро встала и расправила свою юбку.

– Ну что же. Я желаю, чтобы у них все было хорошо! – и она приподняла невидимый бокал в приветствии. – Пусть его ослица всегда жеребится!

Тиш нежно улыбнулся:

– Может быть, сейчас не лучшее время для моего предложения, Анна. Да еще я выпалил тебе все о своей новой женщине. Но если ты не прогонишь меня, я предпочту тебя всем остальным. И я позабочусь о том, чтобы тебе было удобно и хорошо!

Она покачала головой:

– Ты – добрый человек, Тиш. Я благодарна тебе за это предложение, но я не могу воспользоваться твоей щедростью.

– Что ты будешь делать?

Анна недолго размышляла, прокручивая варианты снова и снова, как холодные камни на солнце. «Какая будет мне польза, если я свяжу свою судьбу с порядочным обществом. Я плыву по течению – это вполне определенно».

– Что там эти, наверху, сделали для меня? Держу пари, мое место с отверженными, Нэд! Возможно, я еще дам о себе знать!

Он рассмеялся и шлепнул себя по коленям, его черная борода подскакивала при каждом толчке.

– Да, девочка. Вот такой я тебя узнаю! – он встал, переминаясь с ноги на ногу, – тогда я пошел. – Он хитро посмотрел на нее, – держу пари, ты будешь в надежных руках до того, как солнце сядет дважды! А я пока передам твой горячий привет Чарльзтауну.

Прежде чем она сумела от него увернуться, он сгреб ее своими лапищами и крепко поцеловал прямо в губы. Анна отшатнулась, когда он выпустил ее из своих пылких объятий и тихо засмеялся.

– Присматривай за своим брачным такелажем, парень, – усмехнулась она. – Женщина простит многое, но потеряешь это, и ты – корм для рыбок, ничего больше.

Он натянуто улыбнулся и поплелся прочь. Она смотрела ему вслед, готовая расплакаться. Когда Тиш скрылся из виду, она упала на песок, обхватив голову руками. Она не могла ненавидеть отца, старалась изо всех сил. Люди не все против одного. Они просто каждый за себя.

***

Когда Анна в следующий раз увидела Тиша, он вел на буксире замечательного джентльмена. Она сидела в «Палате Лордов» с Дженнингсом и Бэсс. Дверь с грохотом распахнулась, Нэд с блестящими от рома глазами ввалился в таверну. За ним медленно вошел мужчина в длинном камзоле.

– Анна! Моя любимая Изабель! – закричал Тиш, крепко обнял ее за талию и привлек к себе. Анна освободилась, поправила волосы, расправила юбки и услышала мягкий голос:

– Держу пари, она прекраснее Афродиты! Тиш загоготал и подтолкнул мужчину к Анне:

– Это сатана в юбке, о которой я тебе рассказывал. Анна, это майор Стэд Бонне, фермер из Барбадоса, который желает присоединиться к Братьям.

Девушка присмотрелась к нему. Все время, пока Тиш паясничал, Бонне смотрел на него, как на медведя на цепочке. Было очевидно, что ему нравится этот пират, но в то же время он знал, каким тот может быть негодяем. Нэд похлопал парня по спине:

– Пират! Моя школа! – он подмигнул Анне. Она неторопливо разглядывала Бонне. У него было розовое лицо аристократа, а не цвета красного дерева, как у моряков. Он носил длинный белокурый парик, отдельные волоски которого прилипли к его влажным от пота щекам. Рядом с черной щетиной Тиша, чисто выбритый подбородок майора казался почти мальчишеским. Анна усмехнулась, подумав, что его бриджи, шелковые чулки и туфли с пряжками привели бы Мадлен в экстаз.

Бонне низко склонился к руке девушки и нежно поцеловал ее, глядя ей в глаза с нескрываемым интересом. Она почти машинально ответила реверансом. Что-то в его поведении напомнило ей джентльмена, которого она знала в Чарльзтауне в годы своей беззаботной юности. Провожая их к отдельному столику, Тиш рассказал Анне историю Бонне.

Майор Стэд Бонне оставил свое имение в Барбадосе и достаточно приличное состояние, чтобы сохранить нечто большее, то, что делает мужчину таковым.

Стэд говорил мало, только внимательно смотрел на девушку, следя за ее реакцией.

– Строптивая жена толкнула его на это, девочка! Пусть это будет уроком всем злым языкам! – проревел Тиш.

Бонне покраснел от смущения:

– А Тиш великодушно предложил взять этого фермера в свои руки и сделать из него моряка.

Анна вдруг осознала, какое жалкое зрелище представляет собой «Палата Лордов». Впервые она была в замешательстве, представив, что может подумать о ней джентльмен, такой как Бонне.

– Собака хочет свести счеты! – Нэд был вне себя от радости и всех заглушал своим криком, пробираясь к соседнему столику, чтобы исследовать миловидную проститутку.

Анна обнаружила, что осталась наедине с Бонне. Она слегка улыбнулась ему, довольная тем, что успела украсить свои волосы свежим цветком:

– Признаться, майор, я думала, человек Вашего положения должен презирать такую компанию, – она обвела взглядом собравшийся в таверне сброд, выразительно пожав при этом плечами.

Он подался вперед и взял ее руку, затем отпустил, как бы очнувшись:

– Я прибыл, чтобы завербовать побольше людей, это, должно быть, оправдает мои усилия. Мне сказали, что этот остров – как раз то место, где я найду все, что мне нужно – свободу от предрассудков ограниченной аристократии, – продолжал он, глядя ей в глаза.

– И закона, – добавила Анна, скривив рот в усмешке, – да, майор, эта республика может быть раем, – она искоса посмотрела на двух пьяных пиратов, затеявших драку в другом конце таверны, – но за диким зверьем необходимо присматривать.

– А что, позвольте узнать, может удерживать такую исключительную леди как Вы в этой… берлоге?

Анна рассмеялась, восхищенная его сообразительностью. Она внимательно изучила его лицо и увидела в его благородных чертах принадлежность к знатному роду. Даже дуги бровей указывали на высокий интеллект. Ей сразу представились ряды книжных переплетов.

– Я предпочитаю компанию отпетых негодяев, – спокойно сказала она, – обществу чопорных дам, которые не могут поговорить ни о чем больше, кроме своих нарядов и последних дворцовых сплетнях. Леди, которые симулируют обморок при малейшем соприкосновении с… реальной жизнью. – Она горько засмеялась, – и к тому же, в настоящий момент мне некуда идти.

Он улыбнулся и предложил ей свою руку:

– Не покажете ли Вы мне остров?

Анна шла с ним под руку, и ей казалось, что она прогуливается по садам прекрасного имения, а не по задворкам временной пиратской берлоги.

– Теперь я надеюсь только на себя. И риск все больше меня возбуждает.

– Короткая, но веселая жизнь? – спросила Анна.

– Именно так. Я был образцовым сыном, безупречным мужем, любящим отцом. Остаток жизни я намереваюсь быть безбожником, нечестивцем и развратником.

Она тихо засмеялась, нежно обхватив его руку:

– Похвальные планы, сэр. Но может ли джентльмен так легко отказаться от своих привычек?

Бонне задумался:

– Когда Адам рыл землю, а Ева пряла пряжу, кто тогда был джентльменом? Бог мне судья, если в жизни отсутствует риск, что же тогда остается? Я жажду попутного ветра, хочу иметь боевой корабль и испытывать пьянящее чувство свободы.

Что-то в его голосе взволновало Анну, она почувствовала что-то такое, чего уже давно не чувствовала.

Казалось, этот человек произнес вслух мысли, проникнув в ее сердце, в котором разрасталось одиночество с тех пор, как она приехала на Нью-Провиденс.

– Я, бывало, вскарабкивался на пальмы на плантации, чтобы увидеть плывущие по морю корабли. Мой отец часто ругал меня за мои пустые мечты.

Они сели на песок в пустынной бухте, и оба смотрели на волны, Анна задала вопрос, на который сама не находила ответа:

– Как Вы думаете, что нас привлекает в море? Что же это такое, что так притягивает души?

Он не засмеялся, не ответил на ее вопрос, но, казалось, полностью разделяет ее мысли.

– Вы помните легенду о Нарциссе?

Анна кивнула, воодушевленная тем, что можно поупражнять свой мозг, чего она не делала уже больше года.

– Нарцисс не мог обладать своим отражением, как Вы помните, поэтому он бросился в воду и утонул. То же самое происходит и с нами. Мы видим свое отражение во всех океанах. Это неуловимая призрачная жизнь, которую мы видим в каждой волне, – вот она, разгадка.

Анне было очень хорошо с ним. Несмотря на его фигуру и великолепный наряд, этот переродившийся джентльмен затронул в ней знакомую струну.

Его отец умер в сорок лет, оставив ему состояние, плантацию и больную мать. Перед тем, как уйти в мир иной, он устроил ему выгодный брак, от которого появились на свет три дочери. Затем младший брат Бонне умер от лихорадки. Его жена и четыре дочери переехали в дом Бонне. Таким образом, под его опекой оказалось девять женщин.

– Я не мог больше выносить ни звука их голосов, ни даже шуршание их юбок с утра до вечера. Я не мог оставить беспомощных женщин, но также не мог и хоронить себя. Я все им оставил и ушел в море. Я желаю им только добра, – он вздохнул, – но без меня!

Мужчина взглянул на сидящую на песке Анну. Ее обнаженные ноги отдыхали в теплой воде, волосы развевались, как у туземки, а кожа светилась в лучах заходящего солнца.

– А теперь я разговариваю с женщиной, которая не зависит от мужчины, – он раскинул руки, глядя в бескрайние просторы моря, – кто хозяйка этого имения?

Она улыбнулась:

– Я никогда не хотела быть хозяйкой чего-бы то ни было. Когда мне это было предложено, я сбежала, как и Вы.

Он легонько взял ее за подбородок и повернул к себе ее лицо.

– Вы – само совершенство. Богиня в своем собственном королевстве. – Он прикоснулся к ее губам и поцеловал, вначале нежно, а затем более настойчиво.

Мысли Анны возвратились к Джеймсу. «Как я могла выйти за него замуж? – она скорчила гримасу. – Слава Богу, что его сейчас здесь нет». И тогда она поняла, что, возможно, он никогда не вернется. А если он все-таки вернется, с какой стати она должна хранить ему верность? А потом она уже больше не думала, она просто позволила его губам целовать свои губы, в то время как волны рассказывали им сотни своих секретов.

Его поцелуи были все настойчивее, его губы почувствовали весь жар неудовлетворенного желания, боль одиночества, скрытую печаль. Все это было знакомо ему. И все-таки Анна ощущала какую-то нерешительность. Он робко прикоснулся к ее груди – это было восхитительно – и тут же отдернул руку. После нескольких мгновений поцелуя, девушка запрокинула голову назад и пристально посмотрела ему в глаза.

– Что случилось? – ее голос звучал настойчиво. Он опустил глаза и слегка покраснел. Его губы все еще были влажными.

– Я не могу притворяться, что ты не чужая жена. Анна нахмурилась:

– А ты чужой муж?

– Нет. Это меня совсем не беспокоит, – его голос был нежным, как вода у ее ног. – Но, будь я твоим мужем, я вызвал бы на дуэль любого, кто посмел бы к тебе прикоснуться. Я только могу упрекнуть себя за то, что соблазняю женщину, которая принадлежит другому.

– Я не принадлежу никому, майор. Только себе самой. Мой муж вбил себе в голову, что может достигнуть более высокого положения, охотясь за черепахами. И он ясно дал понять, что не считает меня своей женой, – она сделала небольшую паузу, раздумывая, насколько хорошо ему известна ее жизнь. – Вы, видимо, знаете, что в его отсутствие я жила с другим мужчиной.

Бонне приподнял голову и внимательно на нее посмотрел. Его голубые глаза, казалось, нежно буравят ее:

– Да. Это было по Вашей собственной воле?

– Да. Его я оставила. И теперь я совершенно свободна, – она улыбнулась ему, нежно лаская его руки, и потянулась к губам. – Пошли, – она увела его в сень уединенной поляны. – Мы не можем помочь себе, ты и я. Это часть того, чем мы стали.

Там под развесистой пальмой, ветви которой создавали им естественное прикрытие, он опустил девушку на песок. Нетерпеливыми дрожащими руками он снял с нее юбки и расстелил их. Затем снял свой камзол и лег на нее. Его губы горели на ее шее. Анна чувствовала возрастающую в ней нежность, странную смесь печали и радости, заставившую наполниться слезами ее глаза. Она сжала руки Стэда и положила себе на грудь, неотрывно глядя ему в глаза. Не было слов, чтобы говорить, точнее, комок в горле не позволял ей сказать что-нибудь. Он высвободил одну руку, и она осторожно соскользнула вниз, заставив Анну затрепетать. Другая его рука, переплетенная с ее рукой, перебирала волосы девушки. Жар внизу живота возрастал и, расслабившись, она тихо застонала. Теперь его руки двигались быстрее, жарче и настойчивее. Наконец, она, вскрикнув, обвила его шею руками и привлекла к себе. На мгновение она остановилась, задыхаясь под тяжестью его тела. Он сделал еще несколько движений – сердце его бешено стучало, – и приподнял ее податливые бедра.

Они двигались медленно, их вздохи и стоны перекликались с криками морских птиц. Анна содрогнулась в последний раз и крепче сжала его в объятиях, позволив остаться. Внезапно, девушка почувствовала вновь возрастающее желание и сильнее прижала свои бедра к его ногам, и постаралась последовать за ним, пока они опять не оказались на вершине блаженства. На этот раз их крики смешались. Когда небо стало совсем темным, и начали одолевать москиты, они завернулись в одежду и крепко уснули в объятиях друг друга.

Стэд бродил с Анной по острову, не обращая внимания на приливы и отливы и язвительные замечания Тиша и его команды, что пора бы ему возвратиться к делам. А в Анне возникло странное чувство, которое не позволяло ей любить Стэда. Когда она была с ним, то сходила с ума от его голоса, манер, ласк. Но стоило им расстаться, она удивлялась, что может привлекать ее в этом денди в парике. Мэг в шутку называла его пижоном и не могла понять, что Анна в нем нашла. Стэд влюблялся все сильнее, но девушка отвечала на его чувства больше для себя самой, чем для него. Его нежность делала ее более мягкой, более женственной, чем раньше. Даже когда он начал писать ей стихи и плести украшения из цветов для ее волос, она не могла с той же страстью ответить на его любовь.

Прошло несколько недель. Бонне все больше времени стал проводить, глядя в море. Было видно, что он сильно озабочен. Анна знала, что они недолго будут вместе, но была уверена, что это будет замечательно.

– Моя команда полностью укомплектована. Мой шлюп загружен. Ни добычи, ни денег, как говорят, и я хорошо знаю это, дорогая.

– Да, – спокойно сказала Анна. – Скоро ты должен будешь отплыть.

Он выглядел еще более озабоченным:

– Но ты должна уехать со мной, Анна! Я не могу оставить тебя здесь, в этой выгребной яме.

Она колебалась, желая, чтобы этот момент никогда не наступил. Ей очень хотелось уехать с острова. Она понимала, что отплытие Бонне с Нью-Провиденс было главным, что привлекало ее в нем. А теперь, когда он попросил ее об этом, она знала, что не сможет уехать с ним. Он не перенесет участи пирата. Она нежно взяла его руки:

– Послушай, Стэд. Я не хочу разбивать твои надежды, но Тиш очень сомневается, что ты когда-нибудь станешь пиратом. Нэд говорит, что ты не знаешь моря. Ты устанешь от него, или гвардейцы заставят тебя пожалеть о своем выборе. Может быть ты вернешься в Барбадос?

Анна содрогнулась от боли, которую увидела в его глазах. Она не хотела причинить ему страдания, но также не хотела отдавать свою жизнь в его руки. На сколько ей хотелось покинуть остров, настолько она не хотела, чтобы ее спасителем был Стэд Бонне.

– Не отговаривай меня Анна. Это мечта которую я не променяю ни на что ни ради тебя ни ради любой другой женщины!

– О, Стэд. Я слишком забочусь о тебе, чтобы поддерживать в этом. Ты – порядочный человек. Твои грехи будут тебя преследовать.

Кровь прилила к его лицу, он выругался, но даже в гневе очень осторожно подбирал слова.

– Видит Бог, если бы я был пиратом, ты бы не колебалась. У меня голова идет кругом, когда я думаю, как быстро ты согласилась бы бежать со мной, будь я пиратом.

– Но ты не пират, Стэд. И я сомневаюсь, что когда-нибудь ты им станешь. Кроме того, – она опустила голову, – в один прекрасный день ты увидишь что не можешь управлять мною и возненавидишь меня за это.

– Никогда!

Она поняла, что его надо задеть за живое.

– Я хочу покинуть остров но не с тобой.

Бонне был разбит.

– Я обязательно стану пиратом, дорогая. И хорошим пиратом! И когда я им стану, я вернусь в эту чертову дыру и заберу тебя от твоего заблудшего мужа и твоих опасных друзей – Он опустил голову и сердито посмотрел на нее, – не высокого же ты мнения обо мне, если не веришь моему слову.

Анна засмеялась и обняла его.

– О, мой дорогой. Я очень высокого мнения о тебе. Больше того, я думаю, ты слишком хорош для такого дела. Но я женщина практичная, майор. Делай то, что ты должен делать а я буду делать то, что должна делать я. А пока она прижалась к нему сильнее, – давай оба будем практичными и не будем терять время.

***

Бонне уплывал на красивом быстроходном шлюпе, полностью укомплектованном энергичной командой. Следом, в открытое море вышел Нэд Тиш. Оба, мастер и его ученик, покидали Нью-Провиденс. Анна стояла на берегу и обоим махала рукой на прощание. Она тосковала по нему, своему майору. Но не настолько, чтобы желать его возвращения. В глубине души она сомневалась, любила ли вообще когда-нибудь. Всегда между ее сердцем и чьим-то еще стояло море, как тусклый свет, исходивший от неполной луны.

В открытом море Стэд Бонне и Нэд Тиш разделились. Майор отправился на своем новом шлюпе «Реванш» на разбой в Карибское море. Он захватил «Анну» в Глазго, «Старателя» в Бристоле и «Турбет» в Барбадосе. Все они принадлежали Вирджинии. Он сжег судно из Барбадоса, чтобы известие о пиратстве не дошло до его жены, а команду высадил на берег, предоставив их самим себе.

Затем он отправился в Чарльзтаун. В гавани было два глубоководных канала. Малый вел к острову Салливанс, а главный проходил южнее островов Моррис и Фолли. Пиратский шлюп, находившийся между этими двумя каналами, мог успешно контролировать передвижение кораблей в море и преследовать любой из наиболее понравившихся. Как акулы на приманку, пираты бросались на самые богатые суда, отслеживая те, которые настолько низко были погружены в воду, что матросы могли мыть руки у верхнего борта.

Бонне сопутствовала удача. Он захватил бригантину из Новой Англии, ограбил ее и отправил в Чарльзтаун. Затем покончил со шлюпом из Барбадоса: забрал его груз – сахар и ром, рабов определил на службу в команду и включил судно в свой разрастающийся флот. Трофеи Бонне укрепили его репутацию, хотя матросы все еще ворчали по поводу его незнания моря и неуклюжести в обращении со снаряжением. Но с большой флотилией и богатым грузом он был готов предстать перед Анной и изменить ее мнение о себе. По дороге Стэд сделал остановку в Турнеффе, чтобы пополнить запасы свежей воды. Там он опять встретил Нэда Тиша, запасавшегося провизией на новом сорокаорудийном французском судне, которое назвал «Реванш Королевы Анны». Он окинул взглядом флотилию Бонне особенно его замечательный «Реванш» и сказал:

– Такой шлюп мне очень подошел бы для нападения на Чарльзтаун, парень!

– В данный момент – неуверенно начал Стэд, – я собираюсь на Нью-Провиденс, чтобы увидеться с нею.

– Бог мой! – взорвался Тиш – Если ты собираешься овладеть таким фейерверком как миссис Бонни, то должен сам выплеснуть немного огня! Пойдем со мной и пошлем ко всем чертям ее старый порт! Я ведь назвал это судно ее именем не случайно. Вместе наши «Реванши» поставят их на колени! Они еще услышат об Анне.

Бонне был вовсе не уверен что ему и его команде нужен еще один поход. Втайне он уже устал от дискомфорта и скуки, которая была основным состоянием в плавании. Но Стэд поднялся на борт «Королевы Анны», чтобы выпить кружечку со старым другом, оставив команду на своем шлюпе. После нескольких кружек холодного пунша Тиш объявил:

– Я позволил себе некоторую вольность и отправил пару человек на твой шлюп, майор. Все говорят это будет лучше для команды, а тебе будет лучше на моем судне! Пойдем! Выпьем за наше сотрудничество!

Лицо Бонне вспыхнуло от злости и унижения. Его команда с легкостью приняла нового командира, а он был, в сущности, пленником Тиша. Его люди были соучастниками его свержения.

***

Бонне ничего не оставалось, как согласиться. С достоинством приняв этот удар, он остался на борту «Реванша Королевы Анны» и отправился в плаванье с Тишем. Молва опережала их. Выйдя из гавани, Черная Борода и Бонне захватили девять судов, среди них судно, приписанное к лондонскому порту под командованием Роберта Кларка, шлюп, два судна из Индии и бригантину с четырнадцатью рабами на борту. Их самой важной добычей был торговый корабль из Бристоля. Среди его пассажиров был Самюэль Рэгг со своим юным сыном. Рэгг являлся членом Совета в Чарльзтауне, известным и уважаемым гражданином. Он был доставлен на борт «Королевы Анны» и тщательно допрошен о количестве орудий в порту, товара в городе и за его пределами и, наконец, о знакомстве с Кормаком и его дочерью Анной. Тиш посылал проклятия, угрожая немедленным уничтожением и полным опустошением их города. После расследования пленники были доставлены на свой корабль и заперты в трюме.

Сидя в кромешной тьме, они осознали, что в любой момент могут быть подожжены и затоплены вместе с кораблем. Дав им несколько часов времени, чтобы поразмышлять над своей судьбой, Тиш вытащил Рэгга и еще одного пленника – Макса – на палубу и объявил им о своих намерениях. Он сказал, что его команде нужны медикаменты, ртутные препараты для лечения оспы. Все останутся заложниками, за исключением Макса, который отправится на берег и потребует у Совета большое количество медикаментов. Если через два дня пираты, их племянник и лекарства не будут доставлены, все заложники будут убиты, захваченные суда сожжены, а город подвержен нападению.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю