Текст книги "Кровь в круге (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

6.39.4 В Черном Коте после дуэли

Вокруг была темнота и тишина, она медленно поднималась шаг за шагом, ничего не видя в этой темноте, но ощущая рядом источник пульсирующего тепла. Она не шла, и не летела, ее как будто несли, но она никак не могла понять, кто.

* * *

Она очнулась на упругом скрипучем диване, кто-то держал ее руку и протирал влажным, было приятно, она решила не вставать. Рядом позвал голос Дока:

– Вера, ты тут?

– Нет, – шмыгнула носом Вера, – нет меня.

– А у Булата картошка остывает.

– Где? – она села и открыла глаза, вокруг заржали в десяток глоток, Вера смущенно улыбнулась и осмотрелась – Мартин, Кайрис, Барт, сын Дока, еще несколько знакомых парней из числа специальных мальчиков, все смотрели на нее и смеялись. Рядом сидел на корточках Док, отжимая тряпку в миску с водой, фыркнул в усы:

– Так вот, как тебя будить надо. Буду знать.

– А где картошка? – нахмурилась Вера.

Все заржали еще громче, где-то за их спинами раздался голос Булата:

– Несу, Вера! Все как заказано. Разойдитесь, устроили зоопарк!

Толпа расступилась, подошел Булат, поставил на стол здоровенную декоративную доску из кусочков дерева, сверху поставил еще более здоровенную сковородку, еще шипящую от жара, внутри была гора золотистой картошки, сверху лежали зажаренные крупные куски мяса. Вера смотрела на это чудо, ощущая, как прощает этому миру все его грехи, медленно подняла взгляд на повара и выдохнула:

– Булатик, божечки, ты велик! – наклонилась над сковородкой, вдыхая полную грудь, открыла глаза и простонала: – О, как ты хорош, как мощны твои лапищи! Дайте мне тарелку, я сожру это все.

Вокруг посмеивались и переглядывались, ей передали по рукам тарелку, Булат вручил вилку, она положила себе несколько самых красивых и зажаренных кусков, полюбовалась, подняла слегка смущенный взгляд:

– А вы чего стоите? Присаживайтесь, угощайтесь.

Булат фыркнул:

– А че это ты с тарелкой, я не понял? Ты же сказала воттакенную сковородку делать, нафига?

Вера изобразила скорбно заломленные бровки, и вздохнула:

– Понимаешь, Булатик… Вот это, – она указала на сковородку, – размеры моего аппетита. А вот это, – жест на тарелку, – размеры моего желудка. Жизнь – боль.

Повар рассмеялся, потянулся забрать сковородку, она закрыла ее двумя руками:

– Нет, оставь! Я буду на нее смотреть. Это эстетический кайф, он тоже важен. Садись, покушай со мной.

– Ладно, уговорила, – он жестом согнал всех с противоположного дивана, приказал кому-то принести еще тарелок, и уселся, подперев щеку кулаком и глядя на Веру с суровым обожанием. Желание его расцеловать распирало ее изнутри, она скорее опустила глаза и сунула в рот хрустящий кусок картошки, застонав от удовольствия, показала большой палец, опять развеселив повара и всю компанию.

Осмотрелась – они сидели на темно-красных кожаных диванах, стол выглядел солидным и тяжелым, темное дерево блестело лаком, такие же панели облицовывали стену слева, на балках потолка висели медные люстры, такие же, но побольше, спускались на цепях чуть ниже массивных резных перил справа.

– Это "Черный кот"?

– Да, второй этаж, здесь только наши. Изредка еще бывают гости из управления, но левых никого, ты тоже можешь здесь есть, если у меня не захочешь.

– Я буду есть у тебя всегда, – сделала большие честные глаза Вера, Булат рассмеялся. Ему принесли стопку тарелок, следом тут же подтянулась толпа, Булат стал накладывать всем порции и раздавать, тихо самодовольно бурча, что поназаказывают воттакенные сковородки, а потом едят как котенок, а повару трудись зазря. Но Вера видела, что ему приятно.

Он раздал все, кроме двух тарелок, отодвинул их в сторону, шепотом пояснив, что для Шена и Кайрис, себе придвинул сковородку с остатками, разогнал толпу и наконец-то сам вонзил вилку в золотистую корочку. Попробовал и уважительно кивнул:

– Хороший рецепт, и несложный, буду еще делать. Твой батя – повар?

– Нет, – довольно прищурилась Вера, – он готовит только для меня.

Булат хмыкнул, но промолчал, обернулся, глядя на дальний угловой стол, за которым сидела Кайрис, обложившись книгами и тетрадями. Вера ее мысленно позвала, Кайрис подняла красные глаза, Вера завлекающе показала ей кусок мяса на вилке, кивнула на ее тарелку. Кайрис с ненавистью окинула взглядом свои записи, махнула рукой и встала. Подошла, села напротив, стала молча есть. Вера спросила:

– Как успехи?

– Плохо.

Вера вздохнула и отцепилась. Кайрис помолчала, сосредоточившись на еде, Вера смотрела на ее пальцы в карандашном графите, на заваленный книгами стол. Кайрис усмехнулась и коротко заглянула ей в глаза, шепча:

– Что бабло с людьми творит, а? Вот бабло – реально магия. Волшебство даже. Я же ненавижу это, я закончила школу и поклялась себе, что за учебники не сяду больше никогда в жизни, я столько лет держала это обещание. А потом богатый мальчик звенит монетами, и вуаля – я читаю теорию пересекающихся миров мастера аль-Гелла, на ридийском, блин, со словарем!

– Помогает? – сочувственно вздохнула Вера, Кайрис поморщилась и иронично фыркнула:

– На данный момент я родила гениальную идею перемещать тебя десятиметровым грузовым телепортом, коллеги меня засмеяли.

– Почему?

– Потому что не в размерах дело. Но это не точно, – она с сарказмом развела руками, опять помрачнела и вернулась к еде.

Вера видела, что ее распирает, и просто молча ждала, наслаждаясь едой, Кайрис доела и коротко кивнула Булату, возвращая тарелку, вроде бы собралась идти, но посмотрела на свой стол и с досадой села обратно, сгорбившись и надувшись. Вера послала ей заинтересованный взгляд, и она сказала:

– У тебя очень большая аура, таких в принципе у людей нашего мира не бывает. Барт любезно поделился со мной дневниками мастера Висара аль-Зафира, он тоже писал, что у его жены была необычная аура, в разы больше, чем у людей нашего мира, но не настолько. – Она опять покосилась на свой стол, фыркнула и качнула головой: – Никогда не думала, что буду сотрудничать с Бартом. И перевод у него корявый. И идеи сумасшедшие.

– Какие у него идеи?

– Он считает, что тот, кто тебя телепортирует, работает для тебя как гравитационный центр в энергетическом плане. Тут я согласна.

– Я ничего не понимаю, – смущенно улыбнулась Вера, Кайрис выпрямилась и стала объяснять:

– В общем, если кратко. По теории аль-Гелла… которая никем не доказана, но никем и не опровергнута, потому что никто ее не понимает, а увидеть и проверить ее невозможно… все параллельные миры находятся в одном и том же месте, все одновременно. То есть, ты физически здесь, но при определенном воздействии, типа заклинания телепорта, ты на долю секунды перемещаешься в другой мир, в котором другие физические законы, и расстояния измеряются по-другому, и сместившись на долю миллиметра там, ты опять выходишь в наш мир, где ты уже на другом конце континента. Это как две сферы с одним центром, одна бесконечно большая, другая бесконечно маленькая, и если светить тонким лучом света из маленькой в большую, то при одинаковом смещении источника света, точка на сферах будет проходить разные дистанции. И в общем, у тебя… Блин, я не знаю, как тебя экстраполировать на эту теорию. Твоя аура, из-за огромных размеров, которые одновременно как бы и вес, хотя в нашем мире аура физически не имеет веса, она поле… В общем, она телепортируется медленнее, чем тело. Как будто луч между сферами двигается медленнее, чем источник света. Да, примерно так, за основным лучом идет шлейф, доползает. Тело перенесли, а аура еще там, в междумирье, где другие законы. Мы об этом месте ничего не знаем, никто до сих пор не разобрался, как работает телепортация, нам подарили это заклинание, оно из другого мира, им пользуются, но не понимают его. Мастер Аскольд сам не знал, как оно работает, поэтому просто дал готовую формулу и показал, как масштабировать, и все, он перевел учебник из своего мира, он даже фамилию свою на нем поставил в месте переводчика, а не автора, потому что он сам не понимал, как это работает, великий ученый, всю жизнь положивший на изучение этой теории. А недоучка Барт пытается своими дилетантскими ручонками лезть в физику междумирья. Наивный.

Она мрачно уставилась в стол, потом буркнула: "Сейчас" и встала, сходила к своему углу, вернулась с тетрадкой и карандашом, стала рисовать схемы и показывать:

– В общем, если совсем просто, то всех людей нашего мира держит в целости гравитация нашего мира. Ну, назовем это гравитацией. Сила, которая привязывает душу к телу, и не дает во время телепортации отрываться. А у тебя эта сила либо очень маленькая для такой феерической ауры, это первая версия, и тогда тот, кто тебя держит во время телепортации, как бы притягивает тебя к себе, у вас общий центр масс, который ближе к нему, и туда притягивается твоя аура, и меньше зависает в междумирье, поэтому тебе легче. Либо, вторая версия, твой центр притяжения ауры еще частично в твоем мире, Призыв его не перетащил сюда, и когда ты оказываешься в междумирье, тебя тянет и сюда, и туда, поэтому у тебя видения из твоего мира. Как меняется время в мирах, тоже никто точно не знает, формулы нет, исследований нет и не будет – Призыв официально вне закона, то есть, опубликовать исследования – это подписать себе приговор. По опыту "Зова Сердца" заметили, что пока связь между мирами держится, и Зов туда добивает, время течет одинаково. По этой теории, когда сменится ближайший к нам мир, тебе станет легче. Или тяжелее, никто не знает, жена мастера Висара не прожила больше полугода, а других источников у нас нет. В общем, идея Барта в том, что тебе нужен искусственный источник притяжения в этом мире, у Дока он почему-то самый сильный сейчас. Но одна птичка мне напела, что раньше это был Шен. А потом он тебя… чем-то обидел, и больше он тебя не притягивает. И этот факт рушит нафиг все логические построения, о которых я только что распиналась.

Вера смущенно поджала губы и опустила глаза, как будто была лично виновата в том, что такая красивая теория не выдержала столкновения с реальностью.

«Чем я могу тебе помочь?»

– Объясни мне, чем для тебя так хорош Док? И чем раньше был хорош Шен, а потом перестал?

«Я ему доверяла…»

Мысль сорвалась раньше слов, если бы Кайрис не читала мыслей, она бы ни за что ей этого не сказала. Но Кайрис читала. Ее глаза вспыхнули интересом, она медленно улыбнулась и протянула:

– Ага. Продолжай.

– Док… просто хороший человек. Желает мне добра, помогает, лечит, он мне нравится. И разбирается в своей работе…

– Ты ему доверяешь.

– Да.

– То есть, ты сама к нему притягиваешься, это твое решение. Черт! – она ударила ладонью по столу и с силой потерла лицо, глухо простонав в ладони: – Нафига я тогда все это всю ночь читала…

Вера сочувственно шмыгнула носом и мысленно погладила Кайрис по плечу:

– Отдохни. После отдыха старая информация приобретает новые смыслы. Читать всю ночь и правда лишнее.

– Ага, а если кто-то опередит? Шен не заплатит двоим, это все будет зря.

Булат усмехнулся, посмотрел куда-то поверх Вериной головы, она обернулась и увидела идущего к ним министра Шена, какого-то очень медленного и бледного, за ним шли специальные мальчики, в том числе, Эрик и тот маг, который был в его второй группе. Министр окинул взглядом стол, с улыбочкой похлопал Кайрис по плечу:

– Иди работай, денежки хотят к тебе в карман, не заставляй их ждать.

Она ругнулась и встала, побрела к себе, министр сел на ее место, Булат придвинул ему тарелку, рядом с Верой уселся Эрик, она отодвинулась, Эрик подсел ближе, на освободившееся место сел маг. Вера сделала вид, что страшно увлечена едой, Эрик толкнул ее плечом и шепотом спросил:

– Как ручки, анаконда?

Вера крепко зажмурилась от смеси удовольствия и смущения, тихо буркнула с улыбкой:

– А тренер говорил "удав карманный".

Эрик рассмеялся, Вера таяла от его голоса, внутри был алкогольный расслабленный кайф, на него хотелось лечь, без эротики, просто для большей площади контакта.

«Амулет снял, какая прелесть.»

Кайрис злобно крикнула через весь зал:

– Тебе все-таки плохо от этих амулетов?

Вера старалась ни о чем не думать, но молниеносная нарезка из ощущений все равно вспыхнула в голове. Кайрис выругалась, отталкивая тетради, встала и стремительно вышла, хлопнув дверью. Тут же открыла и угрожающе ткнула пальцем в министра, заявляя:

– Ты думаешь, что все обойдется, и все ерунда, но нихрена не обойдется, и когда она скопытится от твоих экспериментов, ты вскроешься, сволочь. Ты можешь врать себе, что этого не будет, но мне врать ты не можешь, это будет, и я на это с удовольствием полюбуюсь. Тварь.

Она захлопнула дверь, повисла тишина, министр цинично сказал:

– Ставлю сотню, что она вернется в течение минуты, сядет обратно и будет работать.

Вера смотрела в тарелку, все переглядывались, Булат вздохнул:

– Пять на то, что не вернется.

Министр посмотрел на часы, повернул круг указателем на секундную стрелку, продолжил есть. Эрик сказал:

– Десять. Она уже давно психует, это последняя капля.

Сидящий рядом маг кивнул:

– Пять.

Кто-то еще добавил:

– И я пять.

Министр спокойно ел, поглядывая на часы, Вера тоже следила за стрелкой.

– Поднимаю до десяти, – усмехнулся Булат.

– И я, – сказал маг.

Министр посмотрел на часы и поднял палец:

– Тридцать секунд, еще десять – и ставки больше не принимаются. Решайтесь, господа.

– Поднимаю до двадцати, – усмехнулся Эрик.

– Рискуешь, – улыбнулся ему министр. Открылась дверь и вошла Кайрис, прошла к своему столу, нервным жестом поставила вокруг себя серую полупрозрачную стену, взяла карандаш и уткнулась в записи.

Министр обвел самодовольным взглядом расстроенных игроков, показал жест "гоните ваши денежки", они стали мрачно доставать из карманов монеты. Министр с высокомерной укоризной посмотрел на Эрика, качнул головой и вздохнул:

– Профукал все боевые премиальные, за сегодня и за вчера, всего лишь потому, что плохо знаешь женщин. Это же не новость, зачем было столько ставить на то, в чем не силен? Надеялся на удачу? Так у меня ее все равно больше.

Эрик молча отсчитывал деньги, поставил стопку на стол, улыбнулся Вере:

– Поздравляю с первой официальной победой. Красивый был бой.

Вера улыбнулась и опустила глаза, Булат фыркнул:

– Правда красивый?

– О, это было нечто! – кивнул Эрик, с грубоватой нежностью толкая Веру плечом, посмотрел на Булата: – Зря ты не пришел, такое зрелище бывает раз в жизни. Наблюдать, как госпожа святая госпожа держит принцессу за волосы и колотит лицом о площадь – это реально круто.

– Вера, – ахнул Булат, – че, серьезно?

– А как я еще из нее кровь достану? – скромненько пожала плечами Вера, – единственный способ, в котором уверенна – это пробить кожу осколком кости изнутри, но она на столько не нагрешила.

Все рассмеялись, Эрик изобразил мистическое благоговение:

– О, великая божественная госпожа, карающая и милующая! – Все заржали еще громче, Вера смутилась еще сильнее, Эрик придвинулся ближе: – Ты ее с таким невозмутимым лицом душила, это капец, как будто тебе скучно!

– А что там интересного?

– Я думал, вы будете друг друга в клочья рвать, с визгом и проклятиями.

Вера коротко посмотрела на него, качнула головой и чуть улыбнулась:

– Да ну, шутишь. Боец должен быть спокоен. Мой тренер говорил, что человек, который злится, неточен, импульсивен и глуп, его легко поймать на ошибке. Злость нужна на тренировке, в бою она мешает.

Все рассмеялись, министр улыбнулся, Вера не понимала, в чем дело, вопросительно посмотрела на Эрика, он скорчил рожицу:

– Наш тренер тоже так говорит. – Вера глянула на министра, Эрик кивнул, она улыбнулась:

– У нас это на стене было написано.

– Что именно?

– Всякие цитаты из древних книг по боевым искусствам. Хотя у нас было спортивное единоборство, но принципы многие схожи. А когда это написано на стенах, которые видишь каждый день, то помнишь каждую букву и каждую царапину на букве, это въедается в мозг.

– А ну, процитируй что-нибудь, – хитро улыбнулся Эрик, Вера изобразила пафосное одухотворенное лицо, и стала читать:

– "Есть достоинство в спокойствии. И есть достоинство в глубоком постижении и ясном понимании. Все достоинства проявляются на поверхности, но их залог есть простота мысли и сила духа". В слове "духа" буква "д" была замазана, там моего друга головой ударили… Ну, я ударила, да, мой косяк. Я не нарочно, – она подняла руки сдающимся жестом, все посмеялись, – всякое случается. А без первой буквы получается "сила уха", это было нашим приколом в группе, мы вечно друг другу на днюхи желали "силы уха", в тосты это вставляли. Потом… Так, это главная стена, пойдем по порядку, с левой. Дальше: "Степень болевого и травмирующего воздействия на противника определяется степенью его собственной агрессивности".

– Какое милое правило, – рассмеялся Эрик, Вера качнула головой:

– Это не правило, это главный принцип, почти физический закон, непреложный. Боевое искусство называлось "дзюдо", переводится как "мягкий путь", суть философии в несопротивлении, то есть, для броска используется сила противника, тренер говорил: "Противник хочет упасть, помоги ему". Он делает движение – ты его продолжаешь, немного корректируешь, где-то ставишь преграду, но основной вектор остается его собственным.

– А кулаком? – усмехнулся Эрик, все заржали, Вера улыбнулась и качнула головой:

– Нельзя, такие правила. Это спорт, там работаешь не с врагом, а с напарником, цель не убить его, а просто уложить на спину или заставить сдаться, при этом максимально поберечь и обойтись без травм.

– Ну ты обошлась, да, – медленно кивнул Эрик, вокруг рассмеялись, Вера улыбнулась, качнула головой:

– Я все делала не по правилам. Особенно первый бросок, его вообще в дзюдо нет, это нам тренер не в рамках спорта показывал, а в качестве бонуса.

– Какой первый? – нахмурился Эрик, Вера стала показывать:

– Вот так, когда я ее за ладонь поймала, этого нельзя делать, это травмоопасно.

– Где? – Эрик протянул ей руку, – покажи.

– Ну вот так, здесь, – она взяла, стараясь не видеть многозначительные улыбочки вокруг, быстро показала и сразу убрала руки, – по правилам, кисти вообще трогать нельзя, только рукава, максимум запястье.

– Как все строго, – Эрик улыбался, весь довольный и внимательно слушающий. Еще один боец, которому не хватило места, и он просто стоял все это время, сказал:

– Двейн иногда показывает что-то вроде этого. – Вера подняла на него удивленный взгляд, он кивнул: – Броски, подсечки, всякие фишки с выведением из равновесия и использованием силы врага.

– Серьезно? – удивился Эрик, – я не помню.

– Ты не попадал, видимо, он это редко делает. Он говорил, что в канцелярии это используют, он же там учился два года.

Эрик изобразил шок и погрозил пальцем Вере:

– Так вот ты откуда, ты разведчица!

Все рассмеялись, Вера сделала вид, что смутилась, краем глаза увидела, что министра слегка качает, сделала вид, что не заметила, попыталась вернуться к еде. Эрик тронул ее ногу своей ногой под столом:

– Что еще было написано у вас на стенах?

– А у вас?

– У нас только про гордость написано, твоими стараниями.

– А что бы ты написал?

Эрик задумался, вокруг нарастало веселье, наконец он решился и улыбнулся, разводя руками:

– Я бы тоже про гордость написал, покрупнее только.

Все засмеялись, кроме министра, Вера быстро доела и села поровнее, изображая мудрого сказителя:

– Значит, запоминай, потом на стене напишешь. "Гармоническое развитие духа и тела невозможно без соблюдения трех заповедей: быть доброжелательным, быть мудрым и быть смелым".

Эрик выпрямился и ткнул себя пальцем в грудь:

– Чур, я буду смелым! – перевел палец на мага: – Ты – мудрым, а Булат – доброжелательным, ему нужнее всех. Решено, развиваемся, живем. Дальше?

Вера продолжила:

– "Прежде всего стань опорой самому себе. Став опорой себе, помоги утвердиться другому".

– Я запомнил. Еще?

– "Сила и любовь не противоречат друг другу".

– Ну тут я полностью за, – уверенно кивнул Эрик, – дальше?

– "Принципы справедливости, не подтвержденные силой – бессильны; сила, не следующая принципам справедливости – разбой и насилие".

– Стопудово, – медленно кивнул Эрик, – я это лучше всех знаю, я в ночной страже служил. Еще?

– Все, – развела руками Вера, – стены кончились, на оставшейся зеркало висит.

– Чтобы макияж для боя делать? – тихо фыркнул министр.

Вера улыбнулась и замотала головой:

– Нет, там такому не учат, это мое личное изобретение. Я просто случайно узнала, что с макияжем лучше дерусь.

Тени заржали, министр развел руками с усталой полуулыбкой человека, который видел все, все осознал, и все отринул как несущественное, Вера показала язык:

– Ну правда! Это, видимо, просто обостряется рефлекс беречь лицо, когда на нем косметика. Я редко крашусь, и если крашусь, то стараюсь каждую секунду держать в голове, что там макияж, и лицо трогать нельзя, не тереть глаза, не трогать губы, я без макияжа это постоянно делаю, и если забуду, то буду как клоун очень быстро.

Эрик повернулся к ней и придвинулся поближе, рассматривая ее лицо, она смутилась и отодвинулась, сделала вид, что ничего не заметила, и продолжила рассказывать:

– Когда-то так получилось, что мне пришлось выступать на соревновании с макияжем. Там уже закончились схватки, было построение и вручение наград, все пришли красивые, в нормальной одежде, с прическами. И тут выяснилось, что девочка со второго места смухлевала, она не была допущена к соревнованиям, но не сказала об этом, и ее отстранили задним числом, а двое, которые разделили третье место, могли побороться за второе, и пришлось выходить на схватку. И я знала, что у меня на лице косметика, и если я этим лицом проедусь по татами, то будет пипец, мне этого не забудут никогда, еще и кличку какую-нибудь на тему придумают, стопудово. И блин… я так выступила, – она медленно качнула головой, парни вокруг заулыбались. – Это было какое-то состояние мозгового форсажа, я такой сосредоточенной никогда в жизни не была. И это все заметили, надо мной потом прикалывалась вся группа, типа "не получается? А ты накрасься!", потом это стало крылатой шуткой, любому в нашей группе советовали накраситься для улучшения результатов. Я больше так не экспериментировала, но на заметку взяла, и если где-то был шанс драки, я красилась обязательно, и лицо оставалось целым, потому что я его берегла, я подставляла другие места, лишь бы не лицо, и это всегда…

Министр напротив стал медленно падать вперед, Вера привстала и мягко толкнула его пальцем в лоб:

– Не спать.

– Я не сплю, – он дернулся и сел ровно, ткнул вилкой в тарелку, потом посмотрел на нее, и понял, что она пустая, нахмурился.

Тени тихонько фыркали и переглядывались, Вера встала и жестом согнала с лавки всех, кто мешал ей выйти, посмотрела на повара:

– Булатик, ты велик, ты кухонный супергерой, спасибо, я прямо детство вспомнила, так хорошо.

Булат надулся от гордости и расплылся в улыбке, махнул рукой:

– Да ладно, мне самому понравилось. Может, десерт?

Она качнула головой:

– Потом как-нибудь. Спасибо, мы пойдем. Идем, – она обратилась персонально к министру, махнула ему, чтобы тоже выбирался из-за стола, он встал, потом спросил:

– Куда?

– По важному секретному делу.

– Да? Ну ладно, – он остановился рядом, слегка качаясь, как от ветра, Вера осмотрела его как экспонат, отметив бледность, пот и слабую, но очень быструю пульсацию артерии на шее, вздохнула и повернулась к магу:

– Телепортируешь нас в его комнаты во дворце?

Маг посмотрел на Эрика, Эрик кивнул, послал Вере сочувственный взгляд. Она улыбнулась и отвернулась – на нее опять попытался упасть министр, пришлось придержать, маг спросил:

– Готовы?

Она кивнула и провалилась в темноту.