Текст книги "Массимо (ЛП)"
Автор книги: Оливия Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Глава 5
Массимо
Дверь в задней части зала ― та самая, через которую несколько минут назад исчез седой мужчина, ― приоткрылась на полметра.
В темноте за ней ничего не было видно.
Но оттуда что-то вылетело, пронеслось по дуге и упало на помост слева от кресла la Vedova.
Мое сердце замерло, когда я увидел предмет.
Сначала я подумал, что это обычная граната.
Но когда черный цилиндр покатился по возвышению, я понял, что это на самом деле светошумовая граната.
До того, как попасть в тюрьму, Ларс служил в шведском военном спецназе. Когда он пришел работать в нашу семью, то несколько месяцев проводил с нами тренировки на территории нашего родового поместья. Рукопашный бой, эффективные методы обыска и зачистки зданий и многое другое.
В том числе, он показывал нам различное оружие.
В отличие от осколочных гранат, светошумовые не предназначены для того, чтобы ранить или разрушить что-либо, но временно ослепляют и оглушают.
Правоохранительные органы и военные используют их для дезориентации целей перед нападением.
Поэтому я понял, что сейчас произойдет.
Телохранители la Vedova посмотрели вниз, когда цилиндр ударился о помост.
Сначала они не поняли, что это такое, но не встревожились. Ведь мы стояли в одном из самых охраняемых помещений во всей Венеции. Сюда невозможно было что-то пронести, пройдя через многочисленные досмотры.
Они не паниковали, пока не разглядели цилиндрическую форму предмета.
Светошумовые и осколочные гранаты настолько похожи, что их часто путают друг с другом.
Вот тогда-то паника мелькнула в их глазах.
Но к тому времени было уже поздно.
У меня была лишь доля секунды, чтобы среагировать ― я не знал, когда она взорвется.
Поэтому я зажмурил глаза, закрыл ладонями уши и отвернулся.
БУМ!
Я все равно услышал грохот взрыва сквозь ладони.
Когда я обернулся, в воздухе висел дым.
La Vedova зажимала уши, глаза ее были закрыты от боли.
Окружавшие ее мужчины пытались достать свои пистолеты. Из-за взрыва их зрение было нечетким, в ушах звенело.
Поэтому никто из них не видел и не слышал, как через заднюю дверь зала вбежали четыре фигуры, полностью одетые в черное.
Все четверо были в бронежилетах и шлемах.
На всех были балаклавы, закрывавшие их лица.
И все они были вооружены штурмовыми винтовками.
Я среагировал, не задумываясь, ― значит, Ларс хорошо меня подготовил.
Я помчался к помосту, держась между телохранителями и нападавшими.
Если бы я побежал в противоположном направлении, то оказался бы единственной мишенью в пустом пространстве. Лучше иметь хоть какое-то прикрытие ― пусть даже это будут люди la Vedova. Когда начнут стрелять, между мной и пулями будет несколько тел.
И они тут же открыли огонь.
БРАТТАТАТАТАТАТ!
Когда пули вонзились в них, телохранители начали дергаться, как марионетки в руках плохих кукловодов.
Голова худощавого консильери дернулась, когда из его затылка вырвалось облачко красного тумана.
Когда я прибыл в палаццо на встречу с la Vedova, я знал, что меня будут обыскивать, поэтому добровольно отдал свой Глок. Но ее охранники взяли пистолет и все равно меня обыскали.
Так что я оказался в этой переделке совершенно беззащитным и без оружия.
Это означало, что моей первоочередной задачей было достать пистолет.
Ближайший телохранитель уже вытащил свой, когда ему выстрелили три раза в спину.
Он закричал и забился в конвульсиях, а я выхватил его пистолет одной рукой, а другой обхватил его за талию, прежде чем он успел упасть.
Не потому, что я пытался ему помочь. Он был уже мертв.
Нет, мне нужен был щит, который помог бы мне добраться до la Vedova.
Я держал перед собой обмякшее тело, одновременно стреляя из пистолета.
БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ!
Я целился в глазницы масок нападавших ― и мне повезло.
Один из ублюдков упал.
К этому моменту мафиози падали вокруг меня как мухи.
Но я добрался до la Vedova.
Она скорчилась в своем кресле ― маленькая хрупкая фигурка со сцепленными над головой руками.
Я понял, что в нее не стреляли. Ее деревянный трон не тронули пули.
Если бы нападавшие хотели убить ее, они могли бы просто отойти на десять футов влево и выстрелить в нее с близкого расстояния.
Это означало, что они не пытались убить ее.
La Vedova была целью.
А значит, я должен был защитить ее любой ценой.
Бросив свой живой щит, я стащил la Vedova с трона и толкнул ее на пол.
А затем с ревом льва опрокинул трон на бок.
Это был реликт эпохи Возрождения, гигантская скульптура, вырезанная из цельного куска дерева. Он весил, наверное, не менее 700 фунтов5, но моя обычная сила утроилась благодаря адреналину, бурлившему в моих венах.
Трон с грохотом рухнул на пол.
Затем я опустился на пол за ним и подтянул к себе la Vedova.
Трое из нападавших все еще стояли на ногах.
Их автоматы продолжали стрелять.
Пока не остановились.
БРАТТА-ТАТ!
Щелчок.
У них закончились патроны.
На самом деле у двоих из них, скорее всего, патроны закончились чуть раньше, и они, скорее всего, перезаряжались. Краткий миг тишины наступил, только когда у третьего стрелка закончились патроны.
Я высунулся из-за края опрокинутого трона и выстрелил так, как сотни раз тренировался с Ларсом.
БАНГ-БАНГ!
Двойное попадание в голову уложило одного из них.
Затем я направил пистолет на того, кто стоял рядом с ним, и поймал его в момент перезарядки.
БАНГ-БАНГ!
Из его балаклавы вырвалось красное облачко, и он рухнул на спину.
К сожалению, остался еще один.
И я услышал, как он досылает первый патрон в патронник.
Я пригнулся, когда он открыл огонь.
БРАТТА-ТАТ!
БРАТТА-ТАТ!
БРАТТА-ТАТ!
Он стрелял очередями по три патрона, а не в автоматическом режиме.
К сожалению, все, что ему нужно было сделать, это обойти трон, и он бы расправился со мной.
Поэтому я решил рискнуть.
На самом деле, это не такой уж большой риск, когда альтернативой является верная смерть.
Я пополз на животе вдоль опрокинутого трона.
Я ожидал, что стрелок появится с другой стороны трона.
Если он действительно пришел похитить la Vedova, то, увидев ее, не станет стрелять.
Что он и сделал.
Я уже был по другую сторону трона, когда услышал паузу в стрельбе.
Вот тогда-то я и выскочил, как чертик из табакерки, и выстрелил ему в левый глаз.
БАХ!
Он рухнул на пол.
В наступившей тишине я проверил, действительно ли все мертвы.
Увидев, что один из них еще дергается, я для надежности всадил ему в голову еще одну пулю.
БАНГ!
Из моего пистолета было сделано шесть выстрелов. Я не знал, сколько патронов было в магазине до начала стрельбы, поэтому схватил с пола еще один пистолет.
Затем я поспешил обойти трон и проверить la Vedova.
Она смотрела широко раскрытыми глазами на кровавую бойню вокруг себя.
Она выглядела маленькой и хрупкой ― как кукла в викторианском траурном платье.
– Вы в порядке? ― Спросил я ее.
Она подняла на меня глаза и кивнула.
Я был удивлен, что в ее глазах не было страха.
За годы работы я много раз был свидетелем того, как люди смотрели смерти в лицо ― часто потому, что я направлял на них пистолет. Подавляющее большинство из них были в ужасе.
Но только не la Vedova. Казалось, она просто была в состоянии повышенной готовности ― не более того.
– Спасибо, синьор Розолини, ― сказала она скрипучим голосом.
– Не за что, ― ответил я.
В этот момент в зал ворвались еще полдюжины мужчин в костюмах с пистолетами наготове.
Я тут же опустился на пол рядом с la Vedova.
Я боялся, что ее люди сначала будут стрелять, а потом задавать вопросы.
– Выходи немедленно! ― крикнул один из них.
Я уже хотел крикнуть ― не стреляйте, я на вашей стороне.
Но la Vedova меня опередила.
– Остановитесь, дураки! ― прорычала она голосом, не соответствовавшим ее хрупкому телу. ― Он спас мне жизнь!
По помосту загрохотали шаги.
Я поднял голову и увидел полдюжины стволов, направленных мне в голову.
Один из мужчин опустился на колени, подхватил la Vedova и поставил ее на ноги.
Я остался на месте и осторожно передвинул пистолет на полу.
– Уберите оружие! ― прорычала она. ― Вы, идиоты, не смогли выполнить свою работу, когда это было важно, так что перестаньте притворяться, что делаете это сейчас!
Смутившись, мужчины убрали оружие. Я, наконец, встал.
– Что случилось? ― спросил один из них.
– Что, по-вашему, произошло?! ― крикнула La Vedova, указывая жестом на четырех убитых бандитов. ― Кто-то тайно провел сюда наемных убийц!
– Синьора Фиоретти, ― сказал я, ― я видел, как кто-то вышел из зала, пока мы с вами разговаривали, седой мужчина. Тогда я не придал этому значения, но…
– Джотто, ― прошипела она, а затем сердито посмотрела на своих людей. ― Идите и найдите его, немедленно!
Мужчины выбежали из зала так быстро, как только могли.
Я нагнулся, чтобы подобрать оставленный на полу пистолет.
– Не надо, ― предупредил один из мафиози, положив руку на кобуру.
– Пусть берет, ― огрызнулась la Vedova. ― Он единственный здесь, кто умеет им пользоваться.
– Но мэм, ― сказал тот, косо глядя на меня, ― он может быть замешан в…
– Если его цель ― убить меня, ― прорычала она, ― то довольно странно, что синьор Розолини только что спас мне жизнь, ты не находишь?
Несмотря на свой небольшой рост, la Vedova наводила ужас. Это выглядело так, будто кобра, сшитая из черных кружев, поднимает голову и распускает капюшон.
Мафиози больше ничего не сказал, пока я поднимал пистолет.
La Vedova смотрела на своего мертвого консильери. Худой, как жердь, мужчина распростерся на полу, на его лице застыло потрясенное выражение, а из раны на голове медленно вытекала кровь, образуя темно-красную лужу.
– Сильвио был моим консильери в течение 17 лет, ― сказала она. ― Где я найду другого такого же изворотливого, как он?
Мне показалось, что в ее словах было больше отчаяния, чем скорби.
Я подошел к ближайшему бандиту и отстегнул ремень его шлема.
– Что ты делаешь? ― спросила la Vedova, когда я снял шлем, а затем и балаклаву.
– Этот человек не итальянец, ― сказал я. ― Он похож на русского.
– …Русский?!
Она и ее телохранители наблюдали, как я снимаю шлемы и балаклавы с трех других нарушителей.
– Этот тоже славянин… и этот тоже. Может быть, восточноевропеец.
– Ты думаешь, за этим стоят русские?!
– Скорее всего, наемники, ― сказал я, доставая телефон и фотографируя лица убитых.
– А это зачем? ― спросила la Vedova, видимо, испытывая любопытство.
– У силовика моей семьи есть связи в том мире, ― ответил я. ― Возможно, он сможет узнать, кто они такие, быстрее, чем твои люди. Но независимо от того, откуда они взялись, я считаю, что их нанял мой дядя.
– Фаусто, ― прорычала старуха.
– Да, ― согласился я, отправляя фотографии на мобильный телефон Ларса. Я набрал текст ― только что на нас напали эти придурки. Не мог бы ты выяснить, кто они такие.
– Должна признать, ― с горечью сказала la Vedova, ― сначала я думала, что твои утверждения о дяде похожи на теорию заговора… но сейчас они кажутся мне все более и более убедительными.
Я уже собирался ответить, когда Ларс прислал мне ответное сообщение.
Ты в порядке????
Я набрал ответ:
Да. Не ранен. La Vedova в порядке. Почти уверен, что их прислал Фаусто.
Через несколько секунд я получил еще одно сообщение.
Позвони, когда сможешь. Я пока проверю этих ребят и сообщу тебе.
Через несколько секунд после того, как я прочитал сообщение, Джотто ― тот самый седой мафиози ― вошел через заднюю дверь, из которой он вышел всего 10 минут назад. С обеих сторон его сопровождали телохранители с пистолетами, направленными на его почки.
– Надеюсь, он сможет пролить свет на это дело, ― сказал я.
La Vedova зловеще улыбнулась и пробормотала:
– Сейчас мы это узнаем.
Глава 6
Массимо
Джотто был полон беспокойства за своего работодателя ― очевидно, напускного.
Но он хорошо держал себя в руках, сначала посмотрев на лежащие на полу трупы, а затем с беспокойством взглянув на la Vedova.
– Синьора, я только что узнал! Это ужасно, просто ужасно! Вы в порядке?!
– О, теперь тебя это волнует, не так ли? ― прорычала она, затем жестом указала своим людям по обе стороны от Джотто. ― Держите его.
Двое приспешников схватили его за руки и завели их за спину.
Джотто закричал в недоумении:
– Синьора, зачем вы это делаете?! Я ничего не сделал! Я ни в чем не виноват, говорю вам!
La Vedova проигнорировала его протесты.
– На кого ты работаешь?
– На вас, синьора!
– Интересно, ― пробормотала она.
По правде говоря, даже я ему поверил. Я уже начал опасаться, что все неправильно понял.
La Vedova протянула руку к одному из телохранителей, стоявших рядом с ней. Тот вложил ей в ладонь свой пистолет.
И она направила его на Джотто.
– Скажи мне, на кого ты работаешь, ― сказала она холодным голосом.
– Синьора, я клянусь…
La Vedova вздохнула с досадой, слегка опустила пистолет…
БАХ!
Из правой коленной чашечки Джотто брызнула кровь.
Я от неожиданности отпрянул назад.
Господи, эта старая дева не шутит…
Крики Джотто эхом разнеслись по просторному залу.
Я не мог его винить. Старожилы рассказывали, что выстрел в колено ― одна из самых болезненных травм, которую можно получить.
Но la Vedova только начала.
– Я повторю вопрос еще раз, ― четко произнесла она. ― Следующий мой выстрел будет не в колено, а в яйца.
Это был первый раз, когда я услышал грубое слово из ее уст.
Но когда она пригрозила отстрелить ему яйца, это было леденяще ― потому что ты знал, что она говорит всерьез.
Все парни в зале вздрогнули от сочувствия ― особенно двое бандитов, удерживающих Джотто на месте.
– Кто заплатил тебе за то, что ты меня предал? ― спросила la Vedova.
На лице Джотто застыла маска боли. Он обильно потел, крупные капли стекали по его щекам.
А может быть, это были слезы.
– Синьора, пожалуйста… ― умолял он.
БАХ!
Все мужчины в зале вздрогнули.
Джотто вскрикнул и закрыл глаза.
Затем он открыл их, когда понял, что его фамильные драгоценности все еще целы.
– Промахнулась, ― проворчала la Vedova. ― На этот раз я буду целиться чуть выше.
Она подняла пистолет на два дюйма.
– Фаусто Розолини! ― закричал Джотто. ― Фаусто Розолини заплатил мне за это!
Мои внутренности скрутило, и кровь застыла.
Это было первое подтверждение ― первое реальное доказательство ― вероломства Фаусто.
Одно дело ― думать, что близкий человек предал тебя, но совсем другое ― знать это наверняка.
Какая-то часть тебя держится за крупицу надежды, что все это просто недоразумение, что, возможно, все это какая-то ужасная ошибка.
Но теперь моя последняя надежда исчезла, уничтоженная словами Джотто…
И холодная, ужасная уверенность в предательстве Фаусто сомкнулась вокруг моего сердца, как ледяной кулак.
Это был мой дядя.
Брат моего отца.
Человек, который в детстве качал меня на коленях.
Тот, кто давал мне конфеты из своего кармана…
Тот, кто утешал меня, когда умерла моя мать, а отец был слишком подавлен горем, чтобы говорить.
Мой дядя ― человек, которого я любил и на которого равнялся всю свою жизнь, пытался убить меня.
Не один, а несколько раз.
Нападение во Флоренции, когда я был с Алессандрой и Валентино.
Турок, вторгшийся в наш дом…
Меццасальма…
И вот теперь это нападение на la Vedova.
Фаусто был моей плотью и кровью.
И все же он заплатил незнакомцам за попытку лишить меня жизни.
У него даже не хватило смелости сделать это самому.
La Vedova, похоже, тоже была потрясена, хотя и не так сильно, как я.
Она опустила пистолет и спросила:
– Когда?
Теперь, когда он сломался, все силы покинули Джотто.
А может быть, la Vedova, опустившая пистолет, заставила его думать, что он вне опасности, если только скажет правду.
– Я брал у него деньги месяцами, ― всхлипывал он. Он опустил взгляд на трупы наемников в черной одежде. ― Но тут откуда ни возьмись позвонил Аурелио и потребовал, чтобы я впустил их.
А вот и доказательство вероломства Аурелио.
Но это было не так больно, как предательство Фаусто.
Отчасти потому, что я уже поверил в то, что Бьянка рассказала нам в кабинете…
А отчасти потому, что я всегда ненавидел своего кузена.
Аурелио был злобным, высокомерным ублюдком, и я презирал его с самого детства.
Теперь я начал сомневаться, насколько далеко яблоко упало от яблони.
– Это потому, что синьор Розолини пришел сюда сегодня? ― грубо спросила la Vedova.
Джотто кивнул.
– Да.
– Сколько?
– …Синьора?
– Сколько он заплатил за то, чтобы ты предал меня?
– Синьора, он поклялся мне, что они не причинят вам вреда ― они только хотели взять вас в плен…
– О, тогда это вовсе не предательство, ― сказала она с насмешливым сочувствием. Затем ее голос снова стал холодным, как сталь. ― Сколько.
Джотто вздрогнул.
– Миллион евро.
– Миллион, ― пробормотала она с отвращением. ― Это все, чего стоила твоя честь.
Джотто, казалось, почувствовал, что ситуация изменилась к худшему.
– Синьора, я мог бы стать для вас двойным агентом ― я мог бы сказать ему, что…
La Vedova подняла пистолет и выстрелила.
БАХ!
Из горла Джотто вырвалась красная струйка крови, а затылок окрасился в пунцовый цвет.
Он смотрел на нее расширенными от ужаса глазами, пытаясь вздохнуть ― серия булькающих, захлебывающихся звуков.
И медленно обмяк, захлебнувшись собственной кровью.
Выражение лица la Vedova не менялось все это время. Она просто бесстрастно и отстраненно наблюдала за его смертью.
Когда свет погас в его глазах, и он обмяк, поддерживаемый только двумя мужчинами по обе стороны от него, старуха протянула пистолет в сторону.
Тот же телохранитель, который дал его, забрал и спрятал в кобуру.
– Уберите этот мусор с глаз моих, ― приказала она.
Телохранитель наклонился, чтобы схватить одного из наемников.
– Возьмите Джотто, а их пока оставьте, ― прошипела она. ― Я хочу поговорить с синьором Розолини наедине.
– А как же наши люди? ― спросил другой наемник.
– Они мертвы, ― отрывисто ответила она. ― Они никуда не денутся через десять минут. А теперь идите.
Никто не сомневался, что ее безопасно оставить со мной наедине.
Они просто оттащили тело Джотто, ноги которого безвольно болтались за спиной, и вынесли его из зала.
Остались только я… la Vedova… и десяток трупов, лежащих вокруг нас.
Глава 7
Массимо
Как только ее люди ушли, la Vedova обратилась ко мне.
– Что ж, синьор Розолини, похоже, я должна перед тобой извиниться.
– За что?
– За то, что не поверила тебе насчет вашего дяди. Если бы я послушала тебя с самого начала, мы могли бы избежать этого…
Она оглядела все трупы.
– …фиаско.
Затем она снова повернулась ко мне.
– Ты можешь быть уверен, что я поддержу вашу семью в любых действиях, которые вы предпримете против вашего дяди и кузена.
– Спасибо, синьора.
Она прищурилась.
– Что случилось, синьор Розолини?
Она была проницательна, надо отдать ей должное.
– Просто… не лучше ли было бы оставить Джотто в живых для допроса? ― спросил я.
– Мы выяснили то, что нам было нужно. А после такого эпизода иногда лучше показать устрашающий пример, чем получить какие-то обрывочные сведения.
Я не был в этом уверен, но не стал высказывать свои сомнения. В конце концов, она была Доном мафии ― точнее, Донной. Великая Донна Cosa Nostra. Она управляла империей своей семьи железным кулаком с тех пор, как я был ребенком.
Но в одном я был уверен ― мой брат Адриано одобрил бы это.
Ему тоже нравилось убивать людей до того, как они были допрошены.
– Вы же понимаете, что Джотто мог быть не единственным предателем, ― сказал я.
Она нахмурилась.
– Прекрасно понимаю. Я об этом позабочусь.
Ну что ж.
Очевидно, она не любила, когда посторонние задавали вопросы о ее организации или о том, как она ею руководит.
Я подумал, что она злится на меня за то, что я перешел границы дозволенного, но внезапно ее голос смягчился.
– Я не должна была сомневаться в тебе, Массимо.
Я удивленно посмотрел на нее.
Употребление моего имени, тем более такой властной женщиной…
Это было как признание.
Как будто меня приняли в ее ближний круг.
А получить извинения от столь влиятельного человека?
Реже, чем полное солнечное затмение во время соединения всех планет.
Однако я не стал называть ее по имени, когда отвечал. Разница в нашем положении требовала, чтобы я обращался к ней с максимальным почтением.
– Не стоит сожалений, синьора.
Она одарила меня улыбкой мрачного веселья.
– Это было не столько сожаление, сколько констатация факта.
Я усмехнулся. Даже когда она просила прощения, она не говорила, что ей жаль.
– Понятно. Но сейчас мы должны позаботиться о вашей безопасности, а также всех членов вашей семьи.
Ее глаза расширились, и она задохнулась от ужаса.
– О, Боже…
– Что?
– Моя внучка…
Я точно знал, о чем она думает.
Если la Vedova хотели похитить, то велика вероятность, что могут похитить и ее единственного живого родственника.
Особенно после того, как Фаусто узнает, что его план по захвату la Vedova провалился.
– Где она? ― Спросил я.
– В Университете Ca’ Foscari.
Самый престижный университет в Венеции.
– Подожди, ― сказала la Vedova, а затем громко крикнула: ― Родериго!
Один из телохранителей просунул голову в дверь.
– Синьора?
– Позвони моей внучке, немедленно!
Мужчина достал телефон, бросившись к la Vedova.
Затем он набрал номер, включил громкую связь и протянул телефон, чтобы мы могли слышать.
Мы прослушали гудки.
Затем последовала запись молодого женского голоса.
Это Лучия. Оставь сообщение… СУЧКА.
Честно говоря, я был в полном замешательстве.
Голос девушки был молодым, язвительным и неуважительным ― совершенно не похожим на голос ее бабушки.
Ну… может быть, немного.
По части язвительности у них было много общего.
La Vedova посмотрела на меня с усталым выражением лица.
– Моя внучка, ― сказала она с отвращением в голосе. Затем она снова повернулась к телефону. ― Лучия, это бабушка ― позвони мне СРОЧНО. На палаццо совершено нападение. Со мной все в порядке, но я беспокоюсь за твою безопасность. Я посылаю Родериго и нескольких моих людей за тобой…
– Я пойду с ними, ― предложил я.
– И джентльмена по имени Массимо Розолини. Позвони мне, как только получишь мое сообщение.
Затем она кивнула Родериго, и он завершил звонок.
– Напиши ей то, что я сказала, ― приказала она.
Родериго начал набирать сообщение большим пальцем.
La Vedova повернулась ко мне.
– Спасибо за твое любезное предложение. Учитывая совершенное ранее, я рада, что ты пойдешь с моими людьми.
– С удовольствием сделаю это, синьора.
Она сжала мои руки своими маленькими холодными пальчиками ― и впервые я увидел в ее глазах настоящий страх.
– Я умоляю тебя, синьор, верни мне ее в целости и сохранности, и я заплачу любую цену, которую ты запросишь. Она ― все, что у меня осталось в этом мире.
Обращение «синьор» было еще более удивительным, чем когда она назвала меня по имени.
«Синьор» означает ― господин, когда его называют по имени, например, ― синьор Розолини.
Но просто «синьор» гораздо более уважительно, когда используется как непосредственное обращение.
Оно может означать все, вплоть до ― господин.
Для великой Донны Cosa Nostra обратиться ко мне таким образом…
Это была редкая честь, действительно.
– Единственное, о чем я прошу, ― это ваша дружба, синьора, ― сказал я с уважением.
– Ты уже получил ее за то, что спас мне жизнь, ― заверила она меня. ― А теперь иди ― верни мне мою внучку в целости и сохранности!
