Текст книги "Массимо (ЛП)"
Автор книги: Оливия Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Глава 68
Массимо
Первым делом мы вернулись в магазин и купили для Лучии совершенно новую одежду.
Вы бы видели, какой восторг был на ее лице, когда она вышла из примерочной во всем новом, чистом и сухом.
Такое выражение лица я наблюдал только тогда, когда она испытывала оргазм.
– О БОЖЕ, КАК ЭТО ХОРОШО, ― драматично стонала она.
У них не было джинсов и фланелевых рубашек моего размера, но я смог купить новую футболку XXL, нижнее белье и непромокаемую куртку. После нескольких недель в одной и той же одежде это было просто роскошно.
Мало того, я купил всего по две штуки, чтобы мы могли переодеться во что-то сухое, когда доберемся до места ночевки.
– И зонтики… пожалуйста, давай купим зонтики, ― умоляла Лучия.
Я рассмеялся и взял пару складных зонтов.
Мы вышли из магазина, подняв их над головой, но все еще держась за руки.
– Может, пообедаем в ресторане? ― спросила она.
– Нет, я все равно хочу поскорее уехать из города. Но мы можем купить все, что ты хочешь, в продуктовом магазине.
– Хорошо…
В продуктовом магазине мы купили бутылку шампанского за 70 евро ― самую дорогую из тех, что у них были, ― банки копченых устриц и клешней омара, и даже тирамису местного производства в пластиковом контейнере на вынос.
Когда мы нашли тирамису в холодильной камере, Лучия увидела там же джелато ― итальянское мороженое.
– Можно? ― взволнованно спросила она.
– Оно же растает, пока мы вернемся.
– Давай съедим его сейчас!
– А не холодновато ли для джелато?
– Мне все равно!
Я заплатил продавцу за две упаковки. Потом мы купили пластиковые ложки и устроили оргию с итальянским мороженым. Она взяла амаретто, а я ― банановое.
– Так вкусно, ― простонала Лучия, отправляя ложку в рот.
После недель тунца и консервированной фасоли это мороженое показалось лучшим из всех, что я когда-либо пробовал.
Мы ели и разговаривали.
– Так что мы планируем на завтра? ― спросила она.
– Ларс приедет сюда с несколькими нашими ребятами и заберет нас. Его все еще нет в городе, иначе он приехал бы сегодня.
После всех историй, которые я рассказывал ей в течение последних трех недель, Лучия точно знала, о ком я говорю, ― и ее глаза расширились.
– Если они ждут, чтобы послать Ларса… это звучит пугающе.
– Никколо не хочет рисковать.
– А что будет, когда…
– Когда тебе придет время возвращаться домой в Венецию? ― мягко сказал я.
Она кивнула, ее лицо выглядело встревоженным.
Я взял ее за подбородок и нежно приподнял голову.
– Я поговорю с твоей бабушкой и моими братьями. Но, несмотря ни на что, я никогда не отпущу тебя.
Она засияла радостью, и мы поцеловались.
– Не волнуйся, ― сказала она коварно. ― Если Нона будет ругаться, я просто скажу ей, что ты меня обрюхатил.
Я засмеялся.
– Давай скажем ей об этом более дипломатично.
– О, не волнуйся ― она не будет убивать отца своего правнука.
– Так ты думаешь, что беременна? ― поддразнил я ее.
– А что, я выгляжу толстой? ― спросила она, выпячивая живот под новой одеждой. Одной рукой она придерживала живот, как это делала бы очень беременная женщина. ― Это просто ребенок от переедания.
– Что?
– Мороженое и даниш. Ну, знаешь ― ребенок от переедания.
– Очень жаль.
Она усмехнулась.
– Помнишь, ты сказал, что если я забеременею, то ты женишься на мне?
– Я не отказываюсь от своих слов.
Она отставила стаканчик с джелато, развернула салфетку и накинула ее на голову, как фату.
– Я была бы прекрасной невестой, не так ли? ― спросила она, трепеща ресницами, как диснеевская принцесса.
Я рассмеялся.
– Да, была бы.
Затем я посмотрел поверх головы Лучии и кое-что увидел.
– Подожди, ― сказал я, проходя мимо нее.
– Ты же не бросишь меня у алтаря? ― сказала она с насмешливым возмущением.
– Нет. Отнюдь.
Я подошел к автомату, проверил, есть ли в нем то, что мне нужно, и стал опускать монеты и крутить ручку.
Мне потребовалось семь попыток, чтобы получить то, что я хотел.
Лучия знала, что я вожусь с автоматом. Когда я поворачивал ручку, скрип был слышен по всему магазину.
– Ты что, хочешь сделать мне свадебную татуировку? ― пошутила она. ― Может быть, раздобыть немного жевательной резинки для приема гостей?
– Нет… ― сказал я, подходя к ней…
Опустился на одно колено…
И протянул ей крошечное пластмассовое золотое кольцо с красным рубином.
Лучия выглядела совершенно потрясенной ― как будто увидела привидение ― и отступила от меня на шаг.
Я, конечно, не ожидал такой реакции.
Я поднял на нее обеспокоенный взгляд.
– Ты в порядке?
Ее глаза наполнились слезами.
– …Ты это серьезно?
Я не сразу ответил.
Только что мы шутили… а потом все стало очень серьезно, очень быстро.
Когда я не сразу ответил, она прошептала:
– Я пошутила, Массимо, и ничего страшного, если ты не хочешь по-настоящему… но… не делай этого, если ты не серьезно.
Стоя на коленях, я задумался.
О предыдущих трех неделях…
И обо всех испытаниях, через которые мы прошли вместе…
И о том, как каждую ночь, ложась спать, я был счастлив, держа ее в своих объятиях…
А когда просыпался, я был счастлив, потому что видел ее лицо.
Как она уже говорила, предыдущие три недели ― независимо от тяжелых обстоятельств ― были самыми счастливыми в моей жизни.
Я принял решение.
– Я знаю, что это не то кольцо, которого ты заслуживаешь, и я куплю тебе лучше… но, Лучия Фиоретти, ты выйдешь за меня замуж? ― Тихо спросил я.
Рыдание сотрясло ее тело. Она прижала одну руку ко рту…
Потом она рассмеялась сквозь слезы и быстро кивнула головой.
– Да.
Радостно улыбаясь, она протянула левую руку.
Я надел игрушечное кольцо на ее безымянный палец, встал… и поцеловал ее.
Вдруг позади нас раздался шум.
Единственный человек в магазине ― пожилой мужчина за кассой ― хлопал. На его лице была широкая улыбка.
― Meraviglioso! Congratulazioni!
Замечательно! Поздравляю!
Мы с Лучией рассмеялись, подойдя к кассе.
– Ma devi comunque pagare la spesa, ― серьезно сказал он.
Но вам все равно придется заплатить за продукты.
Глава 69
Лучия
Во время нашей прогулки по лесу я держала зонтик в правой руке и любовалась кольцом на левой.
Я вытягивала руку перед собой под разными углами: опускала вниз, поднимала вверх, крутила ладонь туда-сюда. Красный пластмассовый рубин не отражал солнечный свет, потому что его не было, но мне было все равно.
Я была в полном восторге.
Когда была маленькой, еще до смерти родителей, я пробиралась в мамину спальню и играла с ее украшениями. Она хранила их в полированной деревянной шкатулке с черным бархатом внутри, и каждый раз, когда я открывала крышку и видела сверкающие браслеты и серьги, это приводило меня в восторг.
Но больше всего мне нравились ее кольца. Они были слишком велики для моих маленьких пальчиков, но я любила надевать их и любоваться ими. Иногда, когда мама ловила меня, она улыбалась, снимала обручальное и свадебное кольца и давала мне поносить их несколько минут.
Но больше всего мне запомнилось, когда я получила собственное кольцо.
Из автомата с жевательной резинкой.
Мне было пять лет. Не помню, как я оказалась в магазине ― то ли в Венеции, то ли на очередных каникулах, ― но помню свой восторг, когда я вставила монетку, которую дал мне отец, повернула ручку ― клак-клак-клак, и мое собственное кольцо вылетело в пластиковом шарике.
Оно было дешевым ― выкрашенное в блестящий золотой цвет, с кусочком прозрачного пластика, который должен был изображать бриллиант, ― но мне оно нравилось.
Я носила его каждый день в течение нескольких месяцев, пока золотая краска не облупилась и кольцо не сломалось.
Массимо неосознанно вызвал в моей памяти воспоминания о том времени, когда мне было пять лет, до того, как трагедия разрушила все…
Когда я еще была счастливым ребенком и не знала, что родители не всегда могут быть рядом…
И самым дорогим для меня предметом было игрушечное кольцо из автомата с жевательной резинкой.
Глядя на свое новое кольцо, я понимала, что оно детское…
Но именно так я чувствовала себя с Массимо ― как счастливый ребенок.
В хорошем смысле. В самом лучшем смысле.
Счастливой… игривой… как будто я жила в книге сказок…
Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.
Так, как я не чувствовала себя с шести лет.
– Если бы у меня был телефон, я бы обязательно сфотографировала его и выложила в Инстаграм, ― сказала я, когда мы двинулись по грязной проселочной дороге.
Массимо ухмыльнулся.
– Подожди, пока я куплю тебе кольцо получше.
– Нет. Как только у меня появится телефон, я его выложу.
– А люди не будут над тобой смеяться?
– Еще как, ― радостно согласилась я. ― Да пошли они.
Он громко рассмеялся, остановил меня и поцеловал.
Я была самой счастливой девушкой на свете.
Когда мы снова пошли, рука об руку, я сказала ему:
– У меня было такое же кольцо, когда я была маленькой.
– А что с ним случилось?
– Оно сломалось.
– А после того, как оно сломалось, ты его сохранила?
– …нет, ― сказала я и погрустнела. ― В детстве я выбросила много вещей, о которых теперь жалею.
Массимо понял, что что-то изменилось.
– Например? ― мягко спросил он.
Я уставилась вдаль, погружаясь в прошлое.
– У меня был маленький плюшевый кролик, которого я очень любила. Я не знаю, когда он у меня появился ― он просто всегда был рядом, с тех пор, как я себя помню.
– Он был со мной, когда умерли мои родители. После этого я не могла больше смотреть на него… И я сказала Ноне, чтобы она его выбросила. Наверное, она так и сделала, потому что больше я его не видела.
– Я бы хотела, чтобы она хранила его где-нибудь в ящике… потому что, несмотря на то, что это было напоминание о самом ужасном дне в моей жизни… это было единственное, кроме фотографий, что было связано с моими родителями.
Мои глаза увлажнились, но я посмотрела на него и улыбнулась, подняв руку.
– Это… это будет памятью о лучшем дне в моей жизни.
Он снова остановил меня, но на этот раз он был серьезен. Он обхватил меня своими сильными руками и притянул к себе.
– Я хочу, чтобы это было напоминанием о чем-то другом, ― мягко сказал он.
– О чем?
– Что я всегда буду рядом с тобой. Я никогда не оставлю тебя… Я всегда буду защищать тебя… И что бы ни случилось, куда бы ты ни отправилась, я всегда приду за тобой.
Слезы текли по моим щекам ― счастливые слезы ― и я улыбалась.
Потом мы целовались под дождем, который капал с деревьев над нами.
Кроме того момента, когда он сделал мне предложение…
Это был самый романтичный момент в моей жизни.
Глава 70
Массимо
Обратный путь через лес был долгим.
Но это было похоже на прогулку по парку, потому что мы оба были счастливы.
Я никогда не видел Лучию такой сияющей, такой полной радости.
Я тоже был счастлив ― но каждый раз, когда я смотрел на ее лицо, счастье, которое уже было внутри меня, увеличивалось.
По пути меня посетили некоторые сомнения ― например, что скажут братья, когда узнают?
Но я легко справился с этими мыслями.
Дарио женился на девушке, которую похитил.
Адриано обручился с девушкой, которую знал три дня.
Я, блин, образец традиций рядом с ними двумя.
На поиски подходящей хижины ушло около четырех часов.
Последние две мили я даже нес Лучию на руках, потому что она очень устала.
Но мне было все равно. Я не тащил на себе сто фунтов еды, так как на следующий день нам предстояло вернуться в город… а она весила ненамного больше.
К тому же она обхватила меня за шею и все время целовала.
Только ради этого я бы прошел с ней на руках тысячу миль.
Она также держала над нами один из зонтиков, так что я получил лучшее из двух миров ― она была в моих объятиях, а я оставался относительно сухим.
Наконец мы добрались до хижины, в которой никто не жил, и при этом она была в довольно хорошем состоянии. Я прошел мимо нескольких других, которые, может быть, и подходили, но выглядели плачевно. Я не хотел, чтобы моя только что обретенная невеста в первую же ночь нашей помолвки оказалась в сарае.
По сравнению с другими местами, где мы ночевали, это был настоящий дворец.
Во-первых, здесь было электричество и небольшой переносной обогреватель, который можно было включить в розетку, чтобы нагреть комнату. Мы сняли с себя мокрую одежду, разложили ее на стульях и направили на нее обогреватель.
Кроме того, в домике была горячая вода. Мы вместе приняли роскошный душ и занялись сексом.
После пятидневных скитаний по холоду и грязи сочетание секса и горячей воды одновременно было самым лучшим, что можно себе представить.
Выйдя из душа и высушившись, мы надели второй комплект одежды, который я купил в городе. Мы бы совсем разделись, но в хижине было холодно ― крошечный электрический обогреватель не был способен обогреть весь дом.
Новая одежда Лучии, по крайней мере, была сухой. У меня же из сухого были только футболка и трусы, которые быстро стали влажными под джинсами. Но все равно это было роскошно по сравнению с тем, к чему я привык за последние несколько дней.
Лучия удовлетворенно вздохнула, надевая сухую одежду.
– Это замечательно, ― сказала она.
– Сейчас будет еще чудеснее, ― сказал я, откупоривая бутылку шампанского.
Она радостно вскрикнула, когда шампанское вспенилось и вылилось из горлышка.
Я налил два бокала ― не фужеры для шампанского, а обычные бокалы ― и мы произнесли тост.
– За мою прекрасную невесту, ― сказал я.
– За моего замечательного будущего мужа, ― усмехнулась она.
Мы потягивали шампанское, которое было слегка прохладным. Оно остыло в моем рюкзаке, пока мы добирались сюда.
Но это было лучшее шампанское, которое я когда-либо пробовал.
Мы открыли банки с устрицами и омарами и устроили себе пиршество, за которым последовал тирамису.
Жизнь была абсолютно прекрасна.
А потом она стала еще прекраснее. Мы начали целоваться и уже собирались отправиться в спальню.
И тут все пошло под откос.
Глава 71
Массимо
Мы шли к спальне, смеясь и дергая друг друга за одежду.
Когда я услышал звук выстрела и треск бьющегося стекла.
Я замер на миллисекунду.
Затем с силой повалил Лучию на пол.
– Ложись! ― жестко прошептал я.
Она в ужасе смотрела на меня, когда я опустился рядом с ней и достал из кармана джинсов свою Беретту. Я усвоил урок, полученный в сарае, и никогда никуда не ходил без оружия под рукой.
Я мысленно прошелся по списку.
Как всегда, я заблокировал двери предметами мебели: маленький столик прислонил к задней двери, а тяжелый комод ― к передней. Это не помешает решительному человеку проникнуть внутрь, но замедлит его ― и даст мне достаточно времени, чтобы выстрелить.
– Оставайся здесь, ― шепнул я Лучии.
– Массимо…
– Все будет в порядке, ― пообещал я. ― Я просто должен проверить.
Я прополз по полу в кабинет и сразу же увидел то, что искал.
Стекло в одном из окон было разбито. На полу валялось битое стекло.
Идиот, подумал я.
Кто бы ни стрелял, он лишил себя элемента неожиданности.
Даже не похоже, что он целился в нас, когда стрелял.
На секунду я испугался, что они бросят бутылку с зажигательной смесью через разбитое стекло и попытаются сжечь дом.
Но для этого им не нужно было разбивать окно. Весь этот гребаный дом был деревянным. Все, что им нужно было сделать, это бросить зажигательную смесь на крышу и предоставить стихии завершить дело.
Мое охотничье ружье стояло в углу. Я подполз к нему, взял в руки и проверил, есть ли в магазине патроны. Я дослал первый патрон в патронник, затем взял ружье за деревянный приклад и с помощью прицела на конце ствола щелкнул выключателем на стене.
Свет погас, и мы погрузились в полную темноту, что было хорошо. Теперь стрелок не мог нас увидеть.
Снаружи было очень темно, потому что дождевые тучи закрывали большую часть лунного света. Тени между деревьями были черными, как индийские чернила.
Я пытался определить свои дальнейшие действия, когда из леса раздался голос.
– Герр Розолини! Вы меня слышите?
Я замер.
Что за черт?
Это был мужской голос ― не низкий, но и не слишком высокий.
Обращение «Герр» по-немецки означает «мистер», а итальянские слова имели отчетливый немецкий акцент.
Возможно, он был швейцарцем. Швейцария граничила с Италией на северо-западе, примерно в 300 милях от Падолы. А в Швейцарии четыре официальных языка, два из которых ― итальянский и немецкий.
Но самым странным было то, что голос говорившего звучал… вежливо.
Даже добродушно.
Я посмотрел на Лучию, стоявшую в дверном проеме. Ее недоуменное выражение лица отражало мои собственные мысли ― какого хрена убийца дает знать, что он ЗДЕСЬ, а потом обращается к нам, как дружелюбный сосед?!
Может, и не убийца…
Но охотник за головами.
Очень странный.
– Герр Розолини, я не причиню вреда ни вам, ни фройляйн18, даю вам слово ― но нам действительно нужно поговорить, ― весело продолжил он. ― Ja19?
– Что за черт?! ― прошептала Лучия. ― Он говорит как Ганс Ланда!
– Кто? ― прошептал я в ответ.
– Нациста из «Бесславных ублюдков»! Тот же парень играл в «Джанго освобожденном»!
Она имела в виду актера Кристофа Вальца.
Я должен был признать, что эти два голоса были невероятно похожи.
– Герр Розолинииииии… ― позвал голос. ― Я знаю, что вы меня слышите…
– Кто вы? ― крикнул я с пола.
– А, привет! Позвольте представиться! ― сказал он так, словно обращался к местному отделению мужской благотворительной организации. ― Меня зовут Фридрих Цольнер. Профессионально я известен как der Jäger ― Охотник.
Он произносил это слово как «е-гер», как ликер «Егермейстер».
– Может быть, вы слышали обо мне? ― с надеждой спросил он.
– Нет.
– …ох, ― сказал он с легкой досадой.
Странность ситуации достигла абсурда.
Человек, называющий себя Охотником, выследил нас, и был разочарован тем, что я не знаю, кто он такой.
Но затем он взял себя в руки, и в его голосе снова зазвучал оптимизм.
– Что ж, наверное, этого следовало ожидать. Я ведь не вращаюсь в ваших кругах. Вообще, это первый раз, когда кто-то из Cosa Nostra нанимает меня. Обычно я работаю с… ну, в целях осторожности, давайте скажем «другими сторонами» и не будем уточнять.
Я попытался понять, кто эти «другие стороны».
Немецкого аналога мафии не существовало.
Может быть, русская Братва?
Скорее всего, нет. Сомневаюсь, что русские способны переварить его жизнерадостность.
Швейцарские банкиры славились своей строгой формальностью, но они могли быть такими же безжалостными, как гангстеры, если кто-то переходил им дорогу.
– Кто тебя нанял? ― крикнул я. ― Фаусто?
– Нет, вообще-то, твой кузен Аурелио. Думаю, он не будет возражать, если я скажу тебе об этом.
Аурелио.
Это подтверждало версию о том, что Аурелио сам затеял венецианскую авантюру.
Хотя, конечно, Фаусто уже должен был вмешаться, три недели спустя после случившегося…
Цольнер продолжал.
– У меня нет причин причинять тебе вред, о чем ты можешь судить по тому, что я сообщил о своем присутствии, выстрелив в ― как это называется ― Fensterscheibe ― ах, в оконное стекло. Видишь ли, Аурелио платит мне не за то, чтобы я тебя убил ― даже не за то, чтобы я тебя задержал. Все, что ему нужно, ― это фройляйн Фиоретти.
– Очень жаль, ― крикнул я.
Он театрально вздохнул.
– К сожалению, я был уверен, что ты это скажешь. Кстати, поздравляю вас с помолвкой!
У меня внутри все перевернулось.
– Да, я мило побеседовал с владельцем магазина после того, как вы ушли. Он рассказал мне о гигантском мужчине, который сделал предложение крошечной женщине! Мои искренние поздравления! Но… учитывая сложившуюся ситуацию… могу ли я предложить тебе пересмотреть свою позицию по этому вопросу? Мне очень не хочется причинять тебе боль, особенно в такой благословенный день, но я сделаю это… если придется.
Его голос приобрел мрачное, угрожающее звучание, когда он сказал «если придется».
Контраст с его предыдущим тоном был леденящим, даже для меня.
– Я убью тебя или любого из твоих людей, кто попытается войти сюда, ― прорычал я.
– О, я совершенно один, герр Розолини. После той жуткой сцены, которую ты оставил после себя, местные любители, нанятые Аурелио, устроили нечто вроде бунта. Они отказались продолжать охоту за тобой, если Аурелио не увеличит их зарплату в четыре раза. Твой кузен решил, что незачем платить любителям такую сумму, если можно получить лучшего в мире за половину общей цены, ja? Под «лучшим в мире» подразумевался, конечно, я. ― Цольнер хихикнул, якобы смутившись. ― Кстати, я похвалю вас за блестящее устранение этих двух несчастных! Из моего анализа места происшествия следует, что ты убил одного топором, а фройляйн Фиоретти расправилась с другим из дробовика. О, я так грубо себя веду! Постоянно обращаюсь к вам в третьем лице ― вы здесь, фройляйн?
– Да, я здесь, ― крикнула Лучия. ― А ты можешь идти в жопу.
– Ха-ха-ха, мне говорили, что ты вздорная! Вижу, они не ошиблись!
– Заходи и узнаешь, какая я вздорная, ублюдок!
– Нет, не думаю. Я более чем доволен тем, что подожду здесь. Вы не взяли с собой много провизии из города… и я знаю, что у вас запланировано свидание на 6 часов вечера завтра, ja? Либо вы попытаетесь сбежать, либо я просто уморю вас голодом. У меня достаточно еды, чтобы поддерживать силы… в отличие от вас.
У меня упало сердце.
Каким-то образом он узнал о моем разговоре с Никколо. Наверное, он прослушивал этот чертов телефон.
– Да, я установил подслушивающее устройство в телефонной будке, ― весело сказал Цольнер, словно прочитав мои мысли. ― Меня наняли только через три дня после того, как вы убили людей в сарае, так что у вас была довольно значительная фора, и отследить вас было достаточно сложно. Мои комплименты твоей стратегии, Массимо. Могу я называть тебя Массимо? Мы излишне формальны. Не стесняйся называть меня Фридрихом.
Я недоуменно поморщился по поводу того, насколько странным был этот парень.
– Ты, очевидно, сделал выводы из своих ошибок, ― продолжал он, ― никогда не оставался дольше, чем на одну ночь в одном месте… не пользовался камином… молодец! Это заставило меня выслеживать вас, как я выслеживал бы любую другую дичь. По правде говоря, это было весьма занимательно, но я понял, что ты не сможешь вечно выживать на тех припасах, которые находишь в этих хижинах. В какой-то момент, подобно измученному жаждой животному, ты будешь вынужден покинуть укрытие и подойти к пруду, чтобы напиться. Мне оставалось только ждать, когда это произойдет.
– Поэтому я ставил жучки на телефоны и ждал, когда вы появитесь в городе… можно сказать, как животные у кромки воды… а оттуда выследил вас до вашего нового логова. И вот мы здесь.
Каким бы странным не казался Цольнер, я должен был признать, что мне было не по себе.
Когда человек показывает тебе все свои карты, он либо абсолютно уверен в своей способности победить тебя, несмотря ни на что…
Либо есть еще одна карта, которую он не показывает.
И может быть, под столом есть еще один пистолет, который он направляет на твои яйца.
– Теперь, когда я нашел тебя, Массимо, я хотел бы сделать тебе предложение. Ты отправишь ко мне фройляйн Фиоретти… я провожу ее к твоему кузену… и никто не пострадает.
– Нет, ― сказал я.
– Я заберу ее так или иначе, Массимо. Я бы предпочел не убивать тебя, когда буду это делать.
Я бы предпочел не убивать тебя, когда буду это делать.
И снова эта леденящая душу маска добродушного человека, под которой скрывается социопат.
– Сделки не будет, ― выкрикнул я.
– Ты можешь засунуть свое предложение себе в задницу, ― крикнула Лучия.
Цольнер захихикал.
– Засунуть свое предложение в задницу… ну, не думаю, что я буду это делать, но я останусь здесь и позволю вам двоим сделать первый шаг. Если вы передумаете, дайте мне знать до начала стрельбы. Я ― к несчастью для вас обоих ― отличный стрелок.
– Gute Nacht20! Я хотел бы сказать ― schlafen Sie gut ― спите спокойно, но не думаю, что кто-то из нас сегодня будет спать.
После этого Цольнер замолчал…
И только дождь продолжал капать с деревьев.
