Текст книги "Массимо (ЛП)"
Автор книги: Оливия Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Глава 36
Лучия
Перед обедом Массимо спросил, не хочу ли я принять душ.
– Однозначно нет.
– Я включил водонагреватель перед тем, как мы поехали в город, ― сказал он. ― Вода уже должна была нагреться, а там, где мы остановимся сегодня вечером, горячей воды, скорее всего, не будет.
– О… ну, в таком случае…
Я пошла в душ. Вода была всего на несколько градусов теплее, но этого было достаточно.
Волосы я мыть не стала. На улице было прохладно, даже в полдень, и я не хотела простудиться во время похода.
Принимая душ, я думала об уроке, который Массимо дал мне в отношении оружия.
Нона не хотела, чтобы я когда-либо прикасалась к нему. А ее головорезы, конечно, ничему меня не научили.
Массимо был первым человеком, который показал мне как обращаться с оружием…
И это ощущалось как обретенная сила.
Как будто он провел меня в тайный клуб, куда раньше мне не разрешалось входить.
Из-за этого он снова стал мне нравиться.
Совсем немного.
Меня все еще раздражал комментарий про шлюху…
Но я уже была готова отнестись к этому снисходительно.
Высушившись, я оделась в новый наряд из магазина и почувствовала себя намного лучше ― чистой и свежей.
Когда я вышла из ванной, Массимо жестом указал на ряд банок.
– Выбирай, что хочешь на обед.
– О-о-о, роскошно, ― пошутила я.
Я выбрала консервированные макароны. Он взял фасоль и тунца.
– Ну, я за тобой не пойду, ― сказала я, пока мы ели. ― Ты станешь пердящей машиной.
Он не потрудился ответить.
После того как мы закончили, он упаковал консервный нож и выбросил мусор в защищенный от медведей мусорный контейнер.
А потом мы пошли.
Мне оставалось только нести свой маленький рюкзак «JanSport», флягу с водой и ружье. Ну и, конечно, мою Birkin. Ни за что на свете я не расстанусь с ней.
У него, напротив, был большой рюкзак, фляга и охотничье ружье, перекинутое через плечо на ремне, а в каждой руке ― по пятигаллоновой пластиковой емкости с водой.
– Зачем мы берем с собой столько воды? ― Спросила я.
– На случай, если там, где мы окажемся, не будет водопровода, ― ответил он. ― В большинстве этих мест используется колодезная вода, и если электрический насос сломался или что-то будет не так, я не хочу остаться без питьевой воды.
– Ты действительно думаешь, что мы найдем дом без водопровода?
– Нет, но это возможно.
– А как насчет туалета?
– Я взял с собой рулоны туалетной бумаги. Если понадобится, ты всегда сможешь выйти в лес.
– Замечательно.
Тропинок не было, мы просто продирались сквозь подлесок.
Лес был прекрасен. Первые 30 минут я просто смотрела по сторонам, любовалась видами и слушала птиц.
Потом мне стало скучно.
Через полчаса деревья и папоротники стали выглядеть одинаково.
То же самое со звуками птиц.
Чтобы развлечь себя, я решила поговорить с Массимо.
– Я никогда не интересовалась ― почему происходит все это дерьмо? ― спросила я.
– Потому что за тобой гонятся наемники и хотят тебя похитить.
– Да, это я поняла. Но почему? И как в этом замешаны твои дядя и двоюродный брат?
– Помнишь, в университете ты обвинила мою семью в убийстве Агрелла во Флоренции?
– Конечно.
– Мы с братьями этого не делали. Но мы думаем, что это сделали мои дядя и кузен ― в партнерстве с человеком с Сицилии.
– Хорошо, но какое отношение это имеет к моей бабушке?
– Мы думаем, что Фаусто и Аурелио хотели настроить против нас Пять Семей. Рим, Венеция, Сицилия, Неаполь и Милан. И мы подозреваем, что именно мой кузен нанял наемников в Венеции, чтобы те отправились за твоей бабушкой.
– Но почему?
– Если Фаусто получит от Пяти Семей разрешение уничтожить нас, он сможет занять нашу территорию, не будучи отвергнутым остальными членами Cosa Nostra. Если Пять семей решат, что он сдал свою плоть и кровь только ради денег, они в лучшем случае подвергнут его остракизму, а в худшем, вероятно, уничтожат. Фаусто этого не хочет, поэтому лучший вариант ― выставить нас кучкой предателей, чтобы он мог безнаказанно перерезать нам глотки.
– Это все очень интересно, ― сказала я с сарказмом, ― но ты так и не сказал мне, почему кучка наемников пыталась убить мою бабушку и похитить меня.
Массимо замолчал.
Я продолжила.
– Если твой дядя заставил Нону считать тебя и твоих братьев психами из-за того, что произошло во Флоренции, то зачем ему посылать кучу наемников убить ее? И почему именно сейчас? Кроме того, что…
Внезапно меня осенило.
Я остановилась на месте.
Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я увидела виноватое выражение его лица.
– Ты, ― сказала я, потрясенная. ― Это произошло потому, что ты приехал поговорить с ней… и поэтому они пытались убить ее.
– На самом деле мы думаем, что они пытались взять ее в плен…
– О, это намного лучше, ― сердито сказала я. ― У нас все было прекрасно, пока ТЫ не вошел в парадную дверь!
– Если они вчера были готовы напасть на твою бабушку, то в конце концов сделали бы это, несмотря ни на что…
– Ты этого не знаешь! ― закричала я. ― Возможно, они просто удовлетворились бы твоим маленьким дерьмовым кусочком Тосканы и оставили бы нас в покое!
Теперь Массимо начал сердиться.
– Но они не оставили тебя в покое. Они напали на твою бабушку, они пришли за тобой…
– Потому что ТЫ был там! Никакой другой причины нет, мать твою! А на Рим напали? На Неаполь или Сицилию?!
– …насколько нам известно, нет, ― признал он.
– Ты долбаный мудак, ― прорычала я. ― Ведешь себя так, будто делаешь мне большое одолжение… оберегаешь меня… командуешь мной, ведешь себя как придурок… а я вообще нахожусь в этой ситуации по твоей вине, мать твою!
– Твоя бабушка не винит нас в этом, ― огрызнулся он.
– Ну, я не моя бабушка, ― фыркнула я. ― И, возможно, единственная причина, по которой она говорит, что не винит тебя, заключается в том, что ты ― единственное, что стоит между мной и кучкой убийц. Убийц, которые пришли за мной именно из-за тебя.
– Лучия…
– Иди на хуй. И сделай мне одолжение ― не разговаривай со мной больше.
Я повернулась и зашагала через лес.
Он молча последовал за мной.
Глава 37
Массимо
Лучия была умна.
А еще она была стервой.
Но она была умна, надо отдать ей должное.
Она уловила один неудобный факт, стоящий за всем этим дерьмовым шоу последних 24 часов ― что в конечном счете я и мои братья были причиной всего, что произошло.
Нападения на палаццо…
Наемников в университете…
И даже того, что сейчас мы вынуждены скрываться.
Я считал, что убийства и беспредел ― это просто часть работы в Cosa Nostra.
Как и наличие вероломных родственников, хотя это совсем другое дело.
la Vedova, конечно, не винила нас в том, что мы принесли войну на ее порог…
Но я не мог отрицать того, что сказала Лучия.
С вероятностью 99% ничего этого не случилось бы, если бы я не прилетел в Венецию вчера утром.
Поэтому я мог понять, что Лучия злится…
Но я тоже был зол.
Я много раз рисковал своей жизнью, чтобы спасти и ее, и ее бабушку.
Но…
Этот аргумент не имел смысла, если именно я подверг их опасности.
Я не чувствовал себя виноватым в этом. Как я уже сказал, это часть работы в Cosa Nostra.
la Vedova знала, чем рискует и что ей грозит.
И в конечном итоге виноваты были Фаусто и Аурелио.
Но я не мог притворяться, что абсолютно невиновен во всем этом.
И все же отношение Лучии меня раздражало…
Может быть, потому, что я знал, что она права. Или отчасти права.
Хотя в том, что она все поняла, был и положительный момент ― следующие два часа она со мной не разговаривала. Даже не жаловалась.
Так что в том, что она оказалась стервой, в кои-то веки был огромный плюс.
Глава 38
Массимо
Во время многочасового похода по лесу мы наткнулись на полдюжины домов.
В трех из них жили люди, о чем свидетельствовали припаркованные у входа машины.
Из оставшихся трех один выглядел необитаемым, но ниже по дороге была еще пара жилых домов. Я не хотел, чтобы к нам заглядывали любопытные соседи, поэтому этот вариант отпал.
Был еще один, который мог подойти, но он оказался крошечным. Мне не нравилась идея провести еще одну ночь в одной постели с Лучией, поэтому этот вариант я исключил.
Последний вариант был огромным ― по крайней мере в два раза больше, чем моя хижина, что, вероятно, означало как минимум две спальни. Ни машины, ни соседей, к тому же окна были грязными и затянутыми паутиной, значит, здесь давно никого не было.
Сзади был небольшой сарай, вполне достаточный для содержания пары лошадей, но выглядел он так, словно пустовал несколько лет.
Еще один фактор, повлиявший на мое решение: солнце уже скрылось за горами. Пройдет еще час, прежде чем оно окончательно сядет, но свет быстро угасал, а температура падала еще быстрее. Я знал, что скоро станет холодно, даже холоднее, чем прошлой ночью.
Это означало, что мы не можем рассчитывать на то, что пройдем еще милю или две.
Так что оставался либо этот дом, либо крошечная хижина, мимо которой мы прошли полчаса назад.
Я решил выбрать этот.
– Ты серьезно?! ― презрительно спросила Лучия.
– Он достаточно большой, и у тебя будет отдельная спальня, ― сказал я.
– Что в этом хорошего, если мы остановились в какой-то дыре?
– Если хочешь вернуться в ту маленькую хижину, мимо которой мы прошли полчаса назад, давай сделаем это.
– Это была просто меньшая дыра, ― пробормотала она, но последовала за мной к задней двери.
Я попробовал ручку. Заперто.
Я поискал ключ, но ничего не нашел.
В двери было окно с четырьмя стеклами, поэтому я достал свой Глок и прикладом разбил ближайшее к замку стекло. Я убрал все острые осколки, торчащие из деревянной рамы, затем осторожно просунул руку и отпер замок.
Войдя внутрь, мы увидели гораздо более деревенское жилище, чем мое, без всяких усовершенствований, на которые я потратил десятки тысяч долларов. Все стены выглядели грубо отесанными, а на мебели лежал тонкий слой пыли.
– Господи, ― пробормотала Лучия, когда я опустил рюкзак, винтовку и канистры с водой. ― Не знала, что когда я назвала это место дырой, то была великодушна.
Я щелкнул выключателем.
Ничего не произошло.
– С каждой минутой становится все лучше, ― простонала она.
– Подожди, ― сказал я.
Я порылся в ближайшей кладовке ― в которой не было продуктов ― и нашел блок предохранителей. Но там была явная проблема.
– Похоже, мыши перегрызли электрические провода, ― сказал я.
– Мыши?! ― закричала Лучия.
– Ты что, думаешь, в доме посреди леса не может быть мышей?
– В твоем доме мышей не было!
– Мой дом был построен на сваях, и я позаботился о том, чтобы каждый уголок был заделан. Здесь все по-другому.
– Да, все по-другому, ― пробормотала она.
Я попробовал воду на кухне. На секунду раздался пронзительный звук «брррррр», а затем из крана пошла вода.
– По крайней мере, вода есть, ― сказал я.
– И наверняка холодная.
– Да, но тебе хотя бы не придется ходить в деревенский туалет на улице.
– Это и есть деревенский туалет, ― огрызнулась она.
Плита была электрической, поэтому ни она, ни духовка не работали.
В доме вообще не было еды ― только тарелки, стаканы и столовые приборы.
Поскольку электричества не было, я не стал тратить заряд телефона и огляделся в поисках фонарика. Я нашел его в кухонном ящике. Батарейки были слабыми, но желтоватого луча хватало, чтобы разглядеть темный интерьер дома.
В доме было три отдельные спальни ― одна с двуспальной кроватью и две с двухярусными. Покрывала подняли облако пыли, когда я хлопнул по ним ладонью, но простыни выглядели чистыми.
– Видишь? Сегодня у тебя будет своя кровать, ― сказал я.
– Замечательно, ― язвительно ответила она. ― Может, хотя бы огонь разведем? Я чертовски замерзла.
В главной комнате был каменный камин, но дров не было.
Зато у очага лежала сложенная холщовая сумка, а на ней ― колун и небольшой топорик.
– Оставайся здесь, а я пойду поищу что-нибудь, ― сказал я и, взяв колун, топорик и переноску, вышел на улицу.
Сначала я направился к сараю, чтобы посмотреть, не сложены ли там дрова.
Не повезло. Там было несколько пустых кормушек, чердак, всякие мелочи ― но никаких сложенных дров.
Я подумал о том, чтобы срубить часть разваливающейся деревянной конструкции, но решил, что не хочу быть мудаком. Достаточно того, что мы использовали это жилище для укрытия, не нужно было еще и разрушать его.
Дров возле сарая тоже не было ― но в каком-то смысле я все равно сорвал джекпот.
За сараем лежал небольшой дуб, видимо, упавший много лет назад. Хозяева распилили его бензопилой на круглые части. Теперь дерево высохло и было готово для растопки камина.
Оставалось только нарубить его, и я принялся за работу.
Я выбрал наиболее удобное полено, примерно два фута в высоту и два фута в диаметре.
Затем я поднял топор и замахнулся.
ТУК.
Я выдернул топор из дерева, поднял его в воздух и снова замахнулся.
ТУК.
С молотом было бы проще, но нищие не выбирают.
И хотя я мог бы поискать бензопилу, вдруг она еще здесь, я не стал этого делать. Я не заметил никаких следов бензопилы ни в доме, ни в сарае.
Даже если бы я смог ее найти… и даже если бы там были бензин и масло… топор меня вполне устраивал.
Я привык рубить дрова подобным образом, потому что делал это в своей хижине. Не потому, что мне это было нужно, а потому, что мне это нравилось. Физическая активность была своего рода медитацией.
Теперь это помогало мне отвлечься от Лучии и той неразберихи, в которой мы оказались.
Но в основном от Лучии.
ТУК.
Ее задница…
ТУК.
Она идет топлес, прикрывая грудь рукой.
ТУК.
Ее огромные глаза…
ТУК.
Полено раскололось посередине на две части.
Даже несмотря на прохладный воздух я начал потеть, поэтому я стянул фланелевую рубашку и положил ее на ближайшее бревно.
Когда я обернулся, от дома ко мне шла Лучия. На ней была куртка, которую я ей купил, и которая до сих пор лежала в ее рюкзаке.
Я не был рад ее видеть.
– Я закончу через несколько минут, ― сказал я ей.
– Хорошо, ― сказала она, но все равно продолжала приближаться.
– Здесь ты ничем не сможешь помочь.
– Я могу наблюдать за тобой. Других развлечений здесь нет. ― Она сложила руки на груди и прислонилась к стене сарая. ― Не позволяй мне прерывать тебя, человек-гора.
Я посмотрел на нее, но ничего не ответил.
Затем я положил одну часть расколотого полена на большее сечение и продолжил свою работу.
ТУК.
ТУК.
ТУК.
Глава 39
Лучия
Я доставала из рюкзака куртку, когда услышала первый удар топора.
Я безучастно посмотрела через окно на задний двор.
И тут же почувствовала легкое покалывание между бедер.
Массимо был мудаком, да.
Он подвергал меня опасности, утверждая при этом, что спасает меня, да.
Но…
Он был еще и чертовски сексуальным.
И смотреть, как он размахивает топором…
Черт возьми.
Просто неимоверная сила, которую он демонстрировал, замахиваясь им…
Вокруг бабушкиного палаццо я привыкла к мафиози с пивными животами.
А большинство парней, с которыми я спала, были либо слишком стройными, либо не вылезали из тренажерного зала и ходили как мускулистые качки.
Массимо был другим.
Да, он был огромным…
И да, он был мускулистым…
Но двигался он по-другому. Как будто происхождение его мускулов было связано с тем, что он поднимал все подряд и размахивал топором, а не с тем, что он шесть раз подряд выталкивал штангу над головой.
И когда он начал рубить дрова…
Раньше я такое видела только в кино.
И это было горячо.
Я стояла и завороженно смотрела на него.
Как напрягались мышцы на предплечьях…
Как натягивались связки на шее…
Что бы я не отдала за то, чтобы он снял одежду и сделал это обнаженным. Было бы на что посмотреть.
И тут… мое желание почти исполнилось.
Он закончил рубить одно из поленьев и снял свою клетчатую рубашку.
Под ней оказалась белая футболка, настолько обтягивающая, что казалась прилипшей к телу, как вторая кожа.
Теперь я могла видеть его выпуклые бицепсы…
Мышцы его груди сильно натягивали ткань.
А вот и его впечатляющая задница, обтянутая джинсами.
Ну, блядь, я не пропущу это зрелище.
Я вышла через заднюю дверь и пошла к нему.
Когда он увидел меня, на его лице мелькнуло раздражение ― как будто он подумал, что мне не терпится затеять очередной спор или что-то в этом роде.
Я не собиралась признаваться в истинной причине своего появления на улице.
– Я закончу через несколько минут, ― сказал он.
– Хорошо, ― ответила я.
– Здесь ты ничем не сможешь помочь.
– Я могу наблюдать за тобой. ― Это было достаточно дерзкое признание, но я сгладила эффект словами: ― Других развлечений здесь нет. Не позволяй мне прерывать тебя, человек-гора.
Он бросил на меня сердитый взгляд и вернулся к своему занятию…
А я продолжила любоваться.
ТУК.
Его широкими плечами…
ТУК.
Его мощными руками…
ТУК.
Когда он схватил кусок дерева, его руки были просто огромными.
Я вспомнила еще кое-что массивное.
Кое-что, что я держала в руках сегодня утром…
Мои глаза устремились к его джинсам в поисках того, о чем я вспомнила минутой раньше.
Длинный, твердый контур его члена под джинсовой тканью спускался по правому бедру.
Чееееерт.
Даже в расслабленном состоянии он был больше, чем у любого из парней, с которыми я когда-либо занималась сексом.
Я представила, как бы это выглядело, если бы он рубил дрова голым…
Член болтался бы между ног? Качался туда-сюда?
Меня захлестнуло волной возбуждения.
Да, я ненавидела этого парня…
Но член есть член.
А огромный член, прикрепленный к образцу физического совершенства… что ж…
Может довести девушку до такого состояния, что она сломается.
А если еще и сделать что-то сверхмужественное, что я раньше видела только в кино, то мне конец.
Позже я смогу возненавидеть его снова.
Пока же я предпочитала наблюдать.
Он расколол два больших круглых бревна на 16 частей поменьше, а затем с помощью топора отколол множество длинных тонких щепок.
– Для чего это? ― спросила я.
– Для растопки, ― ответил он и сложил все в холщовую переноску.
Затем он поднял ее в воздух и перекинул через плечо, как будто это было… ну, не пустяк, но и не большая проблема.
В переноске лежало, наверное, больше сотни фунтов14 древесины, но он обращался с ней, как я со своим рюкзаком.
Он был похож на мускулистого Святого Николая с темной бородой и мешком подарков через плечо.
Хотелось бы сегодня получить подарок другого рода…
Я опустила взгляд на его промежность под джинсами.
Можно сказать, совсем другое дерево…
– Ладно, пошли, ― сказал он, неся на спине холщовую переноску, а в свободной руке ― оба топора.
– Да, сэр, ― ответил я с ухмылкой. Я шла позади него, чтобы еще немного понаблюдать за его задницей в обтягивающих джинсах. Это было все, что я могла сделать, но мне безумно хотелось протянуть руку и сжать ее.
Глава 40
Массимо
К тому времени, когда я занес дрова в дом, сумерки превратились в полную темноту. Из-за севшего солнца и густого леса вокруг нас темнота наступила гораздо раньше.
Я положил несколько поленьев в камин на щепки и обрывки бумаги, которые нашел на кухне. Затем я воспользовался зажигалкой, которую взял с собой из хижины. Через несколько секунд крошечные язычки пламени начали лизать большие поленья. Через несколько минут у нас уже был потрескивающий огонь и новый источник света.
– Что ты хочешь на ужин? ― Спросил я Лучию.
Она порылась в наших запасах и протянула банку с супом.
– Ладно, подожди, ― сказал я, проходя на кухню.
– Что ты делаешь?
– Ищу что-нибудь, чтобы разогреть суп.
– Я думала, что электричества нет.
– У нас есть новый источник энергии, ― сказал я, указывая на огонь.
– Тебе не нужно это делать.
– Это не проблема.
Я нашел на кухне чугунный котелок. С помощью кучи камней, принесенных с улицы, я разогрел суп на огне. Затем, ухватившись за ручку котелка полотенцем, вылил содержимое в миску.
– Ммм… не буду врать, в горячем виде он гораздо вкуснее, ― сказала она, приступая к еде. Затем она нахмурилась, когда я открыл банку со стручковой фасолью и наколол несколько штук вилкой. ― А ты не собираешься разогреть свою?
– Нет, мне и так хорошо.
– Но…
– Все в порядке, не беспокойся обо мне.
После того, как я расправился еще с парой банок консервов, я подкинул в огонь еще три полена. Затем я порылся на кухне и нашел бутылку бренди. Не самый лучший, но и не ужасный. Я бы предпочел скотч или вино, но это было уже что-то.
– Хочешь? ― Спросил я.
– Конечно, почему бы и нет.
Я налил нам по маленькому стаканчику и поднес их к огню. Я протянул один Лучии, а сам растянулся на полу перед огнем.
– Бее-е-е, ― сказала Лучия, делая глоток.
– Ты всегда можешь его вылить.
– Нет, все в порядке, ― сказала она и вцепилась в свой стакан так, словно это была золотая монета, которую я хотел украсть.
Погрузившись в умиротворяющее тепло и расслабившись, я наконец сказал то, что беспокоило меня уже несколько часов.
– Мне жаль, что я втянул тебя в эту историю.
Лучия удивленно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
– Ты была права, ― продолжил я. ― Если бы я не появился вчера в Венеции, то, скорее всего, с вами ничего бы не произошло. Не знаю, откуда кузен узнал, что я приеду в Венецию, но тот факт, что наемники напали, когда я был с твоей бабушкой, говорит о том, что они нацелились на меня так же, как и на нее. А когда это не сработало, они решили похитить тебя, чтобы добраться до нее. Так что… мне жаль, что я втянул тебя в это.
Она долго молчала.
Я подумал, что она составляет список претензий.
Но вместо этого она удивила меня.
– Ты не думаешь, что у вас в организации есть крыса?
В суматохе последних суток я забыл, что Никколо упоминал о такой возможности.
– Я не знаю, ― признался я. ― Мой брат занимается этим вопросом… но может быть и жучок.
– Разве не нужна крыса, чтобы установить подслушивающее устройство?
– Не обязательно. Мой дядя был консильери моей семьи до смерти моего отца в прошлом году. Он мог установить прослушивающие устройства по всему дому, прежде чем уехать. ― Мой голос стал мрачным, когда я осознал значение своих слов. ― Особенно если он планировал все это дерьмо с самого начала.
– Почему твой дядя уехал?
Я горько рассмеялся.
– Чтобы основать новую организацию… с нашего благословения. Мы разделили семейную империю и отдали ему половину. Мы не понимали, что он попытается перерезать нам глотки, чтобы отобрать нашу долю.
– Твой дядя всегда был козлом?
– Нет. Мой двоюродный брат был ― он был злобным, избалованным маленьким засранцем. Никто из нас его не любил… но мы все любили нашего дядю.
– А тетя?
– Она умерла, когда я был ребенком. Я ее почти не помню.
– Твой дядя был братом твоего отца или…
– Да.
– Тогда логично, что он стал консильери твоего отца, ― сказала она.
– Наверное. ― Я мрачно улыбнулся. ― Моему отцу следовало бы поискать консильери получше, учитывая, что Фаусто убил его.
Это шокировало ее.
– Что?!
– На самом деле моего отца отравила старая служанка. Когда мы узнали правду несколько месяцев назад, она сказала нам, что это была месть моему отцу за убийство ее мужа и сына, поэтому мы решили, что она действовала по собственной воле. Но теперь все больше и больше кажется, что мой дядя дергал за ниточки во всем, что с нами произошло за последний год.
– Господи… С твоей мамой все в порядке?
– Она умерла, когда мне было 17. Рак груди. Она долго болела, и…
Я замолчал, уставившись в огонь.
– Я сожалею, ― тихо сказала Лучия.
– Спасибо, ― пробормотал я и отогнал грустные воспоминания. ― Твоя бабушка вырастила тебя, верно?
Краем глаза я заметил, что Лучия слегка напряглась.
– Да.
– Когда умерли твои родители?
Она подождала секунду, прежде чем ответить.
– Когда я была маленькой.
– Как они умерли?
– Я не хочу об этом говорить.
Ее тон был холодным и отстраненным ― совсем не похожим на ее обычную манеру говорить.
Я привык к сарказму или к тому, что она говорит мне, чтобы я шел в жопу. Я никогда не слышал от нее такой реакции.
Я понял, что ступаю туда, куда не следует… поэтому я не стал продолжать.
– Хорошо, ― просто сказал я.
Мы просто молча сидели у камина, потягивая бренди, пока пламя не угасло.
