Текст книги "Адриано"
Автор книги: Оливия Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Глава 75
Бьянка
Остаток дня проходит в вихре событий.
Сначала мы отправляемся в элитную парикмахерскую. Я смотрю на стены, увешанные черно-белыми фотографиями известных моделей, стоящих рядом с мужчиной с серебристыми волосами – видимо, хозяином салона.
Адриано сует девушке за стойкой пятьсот евро, и она тут же усаживает меня в кресло. Затем уходит в заднюю часть салона.
Из подсобки выходит мужчина, изображенный на фотографиях, и начинает суетиться вокруг меня, говоря, какие у меня красивые волосы, но как некрасиво они подстрижены.
– Но не волнуйтесь, когда я закончу, это будет…
Он показывает поцелуй шефа своими пальцами.
Должна сказать, что у него это получается.
Пока Адриано сидит неподалеку, он моет мои волосы прекрасным шампунем с ароматом розы, а затем сорок минут возится с ножницами, отрезая и подравнивая.
Я замечаю, что Адриано больше следит за дверью салона, чем за мной…
И его рука всегда находится рядом с полой пиджака…
В нескольких сантиметрах от пистолета.
Но ничего неожиданного не происходит.
В конце концов хозяин салона снова моет мне волосы и высушивает их феном.
И когда он разворачивает меня, чтобы я посмотрела на себя в зеркало, у меня открывается рот.
– Нравится? – спрашивает седой мужчина с огромной улыбкой.
Я не могу ничего сказать. А просто тупо киваю.
– Черт, – бормочет Адриано позади меня. – Если раньше ты была богиней, то теперь ты Афродита.
– Венера, – говорит хозяин, используя римское, а не греческое имя.
– Венера, – соглашается Адриано.
Через пять минут мы оказываемся на улице, и люди поворачивают головы, когда я прохожу мимо.
Я привыкла к небольшому вниманию со стороны мужчин…
Но не к такому.
Адриано обхватывает меня за талию и прижимает к себе.
– Придется отбиваться от них палкой.
– Я уверена, что ты более чем способен, – дразню я его.
– Ага. Я покажу пример первому, и больше никто не будет пытаться это повторить.
Я немного отстраняюсь, меня пронзает страх. Я слишком хорошо помню, что он сделал в переулке возле букмекерской конторы.
Адриано смотрит на меня и ухмыляется.
– Я шучу.
Я откидываюсь назад и кладу голову ему на плечо.
– … вроде того, – добавляет он.
Глава 76
Бьянка
Мы поздно обедаем в старой части Флоренции. Сидим на балконе второго этажа рядом с решеткой, увитой виноградной лозой, едим устрицы и запиваем бокалами охлажденного белого вина.
– Не наедайся до отвала, – предостерегает меня Адриано. – Ужин будет фантастическим.
– Куда мы едем?
– Увидишь.
После обеда мы отправляемся в бутик косметики.
И не просто в какой-то бутик…
А в тот, где продаются фирменные средства, подобранные специально под клиентов.
– Чем я могу вам помочь сегодня? – спрашивает женщина за стойкой. Она одета неброско, но модно, и лицо у нее очень красивое.
Но ее макияж безупречен.
Произведение искусства.
– У нас сегодня особенный ужин, – говорит Адриано.
– Ах… – женщина смотрит на меня, как художник на холст. – У вас прекрасная костная структура.
– Э-э… спасибо…
– Я думаю о чем-то неярком, – продолжает женщина. – Ваша естественная красота не должна быть скрыта, а только подчеркнута.
– Хм… конечно.
Женщина работает со мной около тридцати минут…
И когда я смотрю в зеркало, то не могу поверить в то, что вижу.
Модели на фотографиях в Valentino's?
Клаудия Шиффер, Эль Макферсон, Жизель Бюндхен?
Женщины, которых я боготворю всю свою жизнь, которые носят самые красивые платья в мире?
Я могла бы стоять рядом с ними и совершенно не чувствовать себя не в своей тарелке.
Я выгляжу, как одна из тех женщин, о которых мечтала в восьмилетнем возрасте.
Адриано удивленно смотрит на меня.
– Ты действительно Венера, – бормочет он.
Я улыбаюсь, и на глаза наворачиваются слезы.
– Стоп! – командует женщина. Она тут же протягивает мне салфетку. – Не смейте портить мой шедевр.
Я смеюсь и вытираю глаза.
– Никаких слез. СОВСЕМ, – строго говорит женщина. – Тушь не потечет, но я не хочу, чтобы вы испортили все остальное.
– Не буду, – говорю я, определенно напуганная. – Я обещаю.
– Хорошо. Я думаю, этот цвет помады подойдет лучше всего…
Пять минут спустя она уже несет на кассу тюбик помады и маленькую косметичку с косметикой.
Я случайно увидела чек, в котором есть раздел «УСЛУГИ».
Семьсот тридцать евро.
Я в шоке смотрю на Адриано.
– Что? – спрашивает он.
– Цена, – шепчу я.
– Боттичелли не экономил на расходных материалах, когда писал «Рождение Венеры».
– Аминь, – говорит женщина, укладывая косметику в крошечный пакет.
Глава 77
Бьянка
Мы возвращаемся к портному в мастерскую в пять вечера.
Гильярдо видит нас и отводит взгляд, а потом снова смотрит на меня.
– Bellissima, – говорит он через несколько секунд.
Красавица.
Он не заносчивый и не перегибает палку – просто очень корректен.
– Спасибо, – застенчиво говорю я.
Он кивает, потом смотрит на Адриано и жестом показывает в сторону подсобки.
– Ваш смокинг в примерочной, синьоре.
– Хорошо, – отвечает Адриано, протягивая мне руку.
Портной приподнимает одну бровь.
Я замечаю его реакцию, даже если Адриано не видит.
– Гм… Я могу подождать здесь.
– Нет, – протестует Адриано, затем поворачивается к Гильярдо. – Если только у тебя не пуленепробиваемое стекло, и ты не хочешь запереть входную дверь.
Я вдруг понимаю, почему он не спускает с меня глаз весь день…
И это меня расстраивает.
Впрочем, Гильярдо это не смущает. Он только наклоняет голову, как бы говоря: «Как пожелаете».
– Пожалуйста, синьорина, пройдите с нами в примерочную.
Когда мы все оказываемся там, Адриано раздевается до трусов.
Поскольку мы не одни, я держусь в стороне… хотя время от времени все же поглядываю на него.
Портной помогает Адриано одеваться, и когда они заканчивают…
Адриано выглядит великолепно.
Как голливудская кинозвезда из пятидесятых годов.
– Meraviglioso, – произносит Гильярдо своим сдержанным тоном.
Великолепно.
Я не могу не согласиться.
Адриано усмехается.
– Ты одобряешь?
– На тысячу процентов, – говорю я.
Портной слегка кивает.
– У синьорины хороший вкус.
Глава 78
Бьянка
После этого мы снова едем в магазин Valentino.
Адриано производит фурор, когда входит в магазин, одетый по высшему разряду.
Но мне хочется думать, что я произвожу не меньший фурор, когда выхожу из примерочной в красном платье.
Продавщица сжимает руки в кулаки и восклицает.
– Вы оба выглядите потрясающе!
Адриано смотрит на меня так, словно видит впервые.
Он берет мою руку и заносит ее над моей головой, медленно вращая меня вокруг себя.
– От тебя просто дух захватывает…
– Ты и сам неплохо привел себя в порядок.
Он усмехается.
Затем продавщица говорит.
– Нам нужна только сумочка.
Это правда – мне действительно нужно что-то, в чем я могла бы носить помаду и косметику.
Она поворачивается к ящику, встроенному в стену, и достает оттуда крошечный клатч. Он усыпан черными блестками и сверкает, как обсидиан.
– Замечательно, – говорю я.
Маленький, изящный, как раз такого размера, который мне нужен для пары вещей…
И я могла бы заставить Адриано носить его. Ха.
Адриано протягивает женщине черную карточку American Express. Она вежливо улыбается и исчезает из комнаты.
Я беру руки Адриано в свои.
– Спасибо. За все.
– Ты ведь понимаешь, что все это ничто по сравнению с тем, что ты делаешь для моей семьи? – тихо спрашивает он.
– Я думаю, что это немного больше, чем «ничего».
– Нет. Ты подвергаешь свою жизнь риску. А это… это всего лишь деньги. Буквально ничто по сравнению с тем, что ты делаешь.
– Ну, для меня это очень много значит, – шепчу я. – Это как сбывшаяся мечта.
– Хорошо, – бормочет он. – Мечта стоит того.
И мы целуемся.
Глава 79
Бьянка
Мы приезжаем в ресторан незадолго до восьми вечера. Адриано за рулем нового Мерседеса, на котором мы приехали из его семейного поместья.
Уже начинает смеркаться, когда парковщик помогает мне выйти из машины.
– Buonasera, Signorina[19]. Добро пожаловать в Il Duomo.
В переводе с итальянского «Il Duomo» означает собор.
И «il Duomo» – это название самого знаменитого здания во всей Флоренции: собора Санта-Мария-дель-Фьоре[20].
Это гигантская церковь, известная своим куполом из красной черепицы и колокольней, возвышающейся над городом.
Il Duomo является для Флоренции тем же, чем Эйфелева башня для Парижа или Статуя Свободы для Нью-Йорка: самой известной достопримечательностью, о которой все вспоминают при упоминании города.
Ресторан нахально присваивает себе название достопримечательности и создает ироничную интерпретацию: огромный стеклянный геодезический купол в форме вершины собора. Под ним, под землей, находится сам ресторан.
Некоторым это нравится. Они сравнивают его с гигантским стеклянным треугольником, который архитектор И.М. Пей спроектировал для Лувра сорок лет назад. Тот самый, который фигурирует в фильме «Код ДаВинчи».
Другие люди ненавидят купол. Они говорят, что это пятно на классической красоте Флоренции, большой стеклянно-стальной шрам на лице города.
Кстати, стоит отметить, что половина Парижа возненавидела творение И.М. Пея, когда оно только было представлено…
Точно так же, как половина Парижа ненавидела Эйфелеву башню в конце девятнадцатого века. Они называли ее «железной спаржей».
А сейчас оба объекта становятся культовыми, почти синонимами «города огней».
Я полагаю, что со временем и ресторан получит такое же одобрение.
Однако я никогда не думала, что смогу его посетить.
Это ресторан с тремя звездами Мишлен – высший рейтинг в кулинарном мире.
Его владельцем является всемирно известный шеф-повар…
А стоимость одного блюда обычно составляет около тысячи пятисот долларов. И это без вина, которое может добавить к счету тысячи (или десятки тысяч).
Это сказка, как и дом семьи Адриано…
И мне приходится ущипнуть себя, пока он ведет меня по ступенькам с улицы в темный, похожий на пещеру, вестибюль ресторана.
Увидев нас, метрдотель кланяется.
– Добро пожаловать, синьор Розолини. Ваш столик уже готов.
Затем он ведет нас по короткому коридору в основную часть ресторана.
– Как тебе удалось получить столик в такой короткий срок? – шепотом спрашиваю я у Адриано.
– Я не просто занял столик – я занял определенный столик, – с улыбкой отвечает он.
– Как?! Я читала, что это место забронировано на месяцы вперед!
– Никколо сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться.
И тут он подмигивает мне.
Я с тревогой смотрю на него.
Учитывая, что Адриано использует фразу из «Крестного отца», которая привела к лошадиной голове в постели мужчины…
Мне не очень хочется знать, что сказал Никколо, чтобы получить столик.
Однако все это забыто, когда мы входим в сам ресторан.
Первое впечатление – простор.
Он гигантский – сотни футов площади…
И несколько сотен футов в высоту.
Стеклянный купол возвышается над головой.
Ощущение такое, будто находишься в гигантском снежном шаре – только без снега.
И вид….
Стеклянные треугольники внутри стальной рамы показывают цвета заката и углубляющиеся пурпурные оттенки неба. В конце концов все они померкнут, и мы будем ужинать под звездами.
Кроме того, стеклянный купол окружают старинные здания, что придает ему ощущение, что ты вернулся в средневековье. Декор ресторана представляет собой сочетание темного дерева и малиновых бликов…
Наряду с белыми льняными скатертями, сверкающими хрустальными бокалами и блестящими серебряными приборами.
Куда бы вы ни посмотрели, все выглядит прекрасным.
И это только вид.
Запах еды вызывает обильное слюноотделение…
Свежеиспеченный хлеб… изысканно прожаренные куски мяса… аромат специй…
А звуки!
В дальней части ресторана играет небольшой оркестр: струнные, кларнеты, приглушенные трубы. Они негромко играют то, что по звучанию напоминает американский биг-бэнд, или, может быть, джаз. Но это мягко и мелодично – достаточно, чтобы быть услышанным, но не настолько, чтобы являться навязчивым.
Музыка предназначается для паркетного танцпола в центре ресторана, где элегантно танцуют красиво одетые женщины и богатые мужчины.
Создается впечатление, что это сцена из голливудского фильма сороковых годов – элитный ночной клуб.
Десятки столиков разных размеров окружают танцпол…
Но вот метрдотель подводит нас к возвышению в дальнем конце зала.
С каждого места на помосте открывается вид на весь ресторан и танцпол, не говоря уже о том, что находится за стеклянным куполом.
Здесь около полдюжины столиков…
Все они пусты.
Метрдотель подводит нас к центральному столу и выдвигает для меня стул.
Адриано садится на другой.
– Как и заказывали, – говорит метрдотель, беря со стола бутылку, – для начала Petrus Pommerel, Bordeau, 2005.
Он наливает нам два бокала и кланяется.
– Ваш официант скоро подойдет.
Адриано кивает, и метрдотель уходит.
Я оглядываю пустые столики.
– Хм…
– Мы не могли рисковать, чтобы рядом с нами находились гражданские лица, – говорит Адриано, потягивая вино.
Я смотрю на него.
– Ты не просто получил столик в последнюю минуту… ты получил ВСЕ эти столики… и здесь больше никого не будет?!
– Нельзя быть слишком осторожным, – отвечает он с улыбкой. – Попробуй вино.
Я делаю глоток…
И чуть не испытываю мгновенный оргазм.
– Боже мой, – шепчу я.
Он усмехается.
– Моя семья любит все самое лучшее.
Я удивленно оглядываюсь вокруг.
– Я вижу…
Группа начинает играть старую, старую мелодию, которую я слышала раньше, но не могу вспомнить. Это одна из тех мелодий, под которые солдаты в фильмах о Второй мировой войне танцуют со своими спутницами.
Адриано встает со своего места, подходит ко мне и протягивает руку.
– Хочешь потанцевать?
Я хожу в шумные клубы только со своими друзьями – такие, где ты просто танцуешь под ремиксы диджеев.
Ничего похожего.
Я смотрю на элегантные пары, танцующие медленный танец, и говорю.
– Я не умею…
– А я умею. Я тебе покажу.
Я смотрю в его теплые глаза…
Затем беру его протянутую руку и иду за ним.
Когда мы ступаем на танцпол, он берет мою правую руку в свою левую…
Другую руку кладет мне на талию…
И начинает легко перемещать меня по паркету.
Он словно управляет моим телом…
Мы оба плавно покачиваемся вместе…
И мне остаётся только следовать за ним.
Я кладу свободную руку ему на плечо и заглядываю в его глаза.
– Ты потрясающе красива, – шепчет он.
– Ты и сам выглядишь потрясающе красивым.
– Я должен был соответствовать.
– Может быть, если ты правильно разыграешь свои карты… я пойду с тобой сегодня вечером.
Он усмехается.
– Неужели?
– … может быть. Я еще не решила.
– Ну, тогда мне придется разыграть свои карты идеально.
Я улыбаюсь… но слегка натянуто.
Адриано это замечает.
– Не волнуйся, – шепчет он. – Мы окружены друзьями.
– Что ты имеешь в виду?
– Видишь тех трех парней, которые стоят у кухни?
Он легонько поворачивает меня так, чтобы я смотрела в нужном направлении.
– О, – шепчу я.
Я встречала их на складе во Флоренции.
Теперь они одеты как официанты: черные жилеты и галстуки поверх белых рубашек.
– Есть еще двое возле туалетов и еще пятеро, разбросанных по всему зданию, – тихо говорит он. – Я уверен, что ты узнаешь Массимо.
Адриано снова придвигает меня к себе.
И я замечаю огромного мужчину, сидящего за столиком в дальнем конце ресторана.
– Валентино в лобби. Ларс на одной из крыш, наблюдает за нами через снайперский прицел, – шепчет Адриано.
Я бросаю взгляд на геодезический купол и задумываюсь, где же Ларс.
– Все будет хорошо, – говорит Адриано.
Я нервно киваю.
– Эй, – говорит он, и я поднимаю на него глаза. – Если хочешь, мы можем уйти прямо сейчас.
Я качаю головой.
– Все в порядке. Я просто… это больше не план. Это происходит на самом деле.
Адриано кивает.
– Всегда чувствуешь волнение, когда наступает тот самый момент.
– Уже так много во всем происходящем было волнительного…
– В тебя стреляли? – спрашивает он игриво.
Я смотрю на него серьезно.
– Я встретила тебя.
Он пристально смотрит мне в глаза, пока я продолжаю говорить.
– Конечно, я хотела бы, чтобы мой отец не был замешан в этом. Но… если бы это была только я… и мои родители не были бы замешаны… я бы делала это снова и снова. Только чтобы встретиться с тобой.
– Я бы точно прошел через все это снова, – шепчет он. – Только для того, чтобы провести с тобой хоть одну минуту.
Я улыбаюсь.
– Ты серьезно?
– Бьянка…
Мягкость музыки…
Покачивание наших тел…
Глубина его глаз…
Я словно загипнотизирована.
Как будто все это является сном.
А потом он говорит то, что делает все это реальностью.
– … я люблю тебя, – шепчет он.
Я смотрю на него, сердце бешено колотится в груди.
– … правда? – шепчу я, на глаза наворачиваются слезы.
Он кивает и улыбается.
– Ты – все, что я когда-либо хотел видеть в женщине. Я не знал этого, пока не встретил тебя. Но теперь ты для меня все. Ты – все, чего я хочу… до конца своих дней.
Я изо всех сил стараюсь не заплакать.
– … скажи это еще раз, – прошу я.
– Какую часть?
– … ты знаешь, какую.
Он улыбается.
– Я люблю тебя.
Я всхлипываю.
– Я тоже тебя люблю.
Он крепко прижимает меня к себе…
И мы так и остаемся стоять на танцполе, а остальные медленно кружат вокруг нас…
Он обнимает меня, и мы целуемся.
Глава 80
Бьянка
Когда мы возвращаемся к столу, Адриано передвигает мой стул так, чтобы я сидела рядом с ним.
Я беру салфетку и промокаю глаза.
– Та женщина из бутика убьет меня, если увидит, что я испортила макияж, – шучу я.
– Давай, порти его. Это один из тех моментов, которые я ни на что не променяю.
– А какие другие? – спрашиваю я, выпрашивая комплименты.
– Каждый раз, когда я видел тебя обнаженной в постели, – говорит он с дьявольской улыбкой.
– Типичный мужчина, – говорю я, но улыбаюсь.
– И каждый раз, когда я слышал, как ты кончаешь.
– О, Боже, – шепчу я, начиная возбуждаться от его слов.
– Не слишком заводись, – дразнит он меня. – Мы не сможем ускользнуть куда-нибудь, как я хочу.
– Тогда перестань говорить то, что меня заводит, – шепчу я.
– Я постараюсь, но это так… трудно… – говорит он, игриво кладя мою руку себе на колени.
– Прекрати! – шиплю я, но в то же время смеюсь.
Мы прекращаем говорить двусмысленности, когда подходит официант с подносом.
Это первое блюдо: три амузе-буше, искусно разложенные по тарелкам.
Официант услужливо объясняет, на что я смотрю, потому что я понятия не имею, кроме того, что это невероятно красиво.
Это маленький конус из соленого гриба лисички, внутри которого находится зеленый гель, напоминающий рожок мороженого…
Нежные маленькие шарики цитрусового сорбета, лимонного тимьяна и оливкового масла…
И крошечные нити вареного лука-порея на подушке из пены внутри морской раковины.
Я пробую их один за другим, и они потрясающие.
С каждым из них у меня во рту взрываются разные вкусы.
– Это невероятно, – бормочу я.
– Неплохо, – соглашается Адриано. – Но лучше бы они дали нам порции побольше, или мне придется заказывать пиццу, когда мы выйдем отсюда.
– Так изысканно, – говорю я равнодушным голосом.
– Я парень. Смирись с этим.
На столе много свежеиспеченного хлеба, а также бальзамический соус, смешанный с оливковым маслом. Несколько кусочков утоляют его голод.
И тут…
Атмосфера меняется.
Ощутимо меняется энергетика помещения…
По ресторану неторопливо прогуливается высокий худой мужчина.
Люди за столиками нервно оглядываются по сторонам…
Официанты в страхе отходят в сторону.
Мужчина проходит мимо танцпола…
А затем медленно поднимается по ступеням к нашему столику.
На вид ему около шестидесяти, хотя трудно сказать. От жизни под суровым солнцем на его загорелом лице появились глубокие морщины. Но двигается он уверенно, словно ничего и никого не боится.
Он высокий и худой, как пугало, но его одежда явно дорогая и хорошо сшитая. На нем черный костюм-тройка, который делает его похожим на гробовщика.
Он лысый и чисто выбритый, с узкой угловатой челюстью. На него неприятно смотреть, в основном из-за пересекающихся шрамов на правой стороне лица.
И его правый глаз абсолютно белый. Как будто он получил какую-то травму, в результате которой помутнели радужка и зрачок.
Не спрашивая, он хватает пустой стул с соседнего стола и подтаскивает его к нашему. Затем он садится напротив нас с Адриано.
– Синьор Розолини, – произносит мужчина глубоким, звенящим голосом.
Кровь в моих жилах превращается в лед.
Кажется, что дьявол только что расположился рядом с нами…
Но Адриано сохраняет спокойствие.
– Синьор Меццасальма, я полагаю.
– Именно так. – У мужчины сицилийский акцент, который делает его глубокий голос еще более зловещим. – Ну что? Вот и я. Вы разбрасывали по городу хлебные крошки, умоляя меня пойти по вашему следу. Визит к Гильярдо здесь… Поход к Валентино там…
Старик делает паузу и смотрит на меня.
– Кстати, прекрасное платье. У вас безупречный вкус.
По моей коже ползут мурашки, когда он единственным глазом окидывает мое тело.
Не потому, что он смотрит на меня развратно…
Но как будто я являюсь вещью. Предметом.
Он снова поворачивается к Адриано.
– А у вас, синьор Розолини, должно быть, бесконечные ресурсы.
– Почему, потому что я купил ей красивое платье?
– Нет, потому что вы привели с собой столько мужчин, готовых умереть. – Меццасальма небрежным жестом обводит комнату. – Трое у кухни, двое у уборных, пятеро, расставленных через равные промежутки. Не говоря уже о снайпере на крыше на востоке.
Сердце колотится в груди.
Он точно определяет каждого из людей Адриано в ресторане…
И я полагаю, что он прав и в отношении Ларса.
Меццасальма улыбается.
– Швед, не так ли? Тот, с которым твой брат подружился в тюрьме? Скажите, я у него на прицеле? Если да, то ты можешь приказать ему отступить.
– И почему же? – спрашивает Адриано.
– Потому что у меня есть своя команда в оливковых рощах возле вашего дома. Насколько я знаю, мои снайперы держат вашу семью на прицеле.
У меня перехватывает дыхание.
Мои родители!
Алессандра…
По лицу Адриано пробегает легкая тень, но в остальном он держит свои эмоции под контролем.
– Окна пуленепробиваемые.
Старик вытаскивает из куртки пачку сигарет и достает одну. Прикуривая от зажигалки, он говорит.
– Тогда мне придется просто сжечь дом, как это было с Агрелла, не так ли? Мои люди смогут перестрелять их, когда они попытаются сбежать.
Меццасальма делает длинную затяжку, затем выпускает дым.
– Кстати, тот секретный туннель, который использовал Турок, когда взял в заложники вашу невестку? У меня есть люди, которые ждут вашу семью и там.
Я смутно помню, что Алессандра что-то рассказывала мне о тайном проходе.
Но я вижу, что эта новость поражает Адриано, как удар в живот.
– Откуда ты знаешь о Турке? – спрашивает он.
– Я знаю о многих вещах.
– Зачем тогда рассказывать? Зачем выдавать свое преимущество?
– Чтобы ты задумался: если это то, что я готов раскрыть… какие еще карты могут быть у меня в рукаве?
Я кашляю, когда дым от его сигареты доходит до меня.
Его высокомерие – его абсолютная уверенность в себе раздражает меня настолько, что я делаю большую глупость.
– Здесь запрещено курить, – сердито произношу я.
Адриано смотрит на меня с предупреждением в глазах – но уже поздно.
Старик смотрит на меня с весельем.
– Дорогая моя… Я получаю все, что хочу, где бы я ни был… или кто-то умирает. Иногда умирает много людей.
Волосы на моем затылке встают дыбом, когда он смотрит на меня и снова затягивается сигаретой.
Адриано пытается вернуть внимание Меццасальма.
– Зачем ты пришел сюда? Только для того, чтобы угрожать?
Это работает. Старик снова поворачивается к нему.
– Я полагал, что мы ведем переговоры. Ты доставил то, что мне нужно…
Меццасальма жестом указывает на меня, и у меня по позвоночнику пробегает холодок.
– … а теперь я узнаю, что нужно тебе. Так… что это?
– Это не переговоры, – говорит Адриано.
– Все можно купить, если предложение достаточно хорошее. А если это не переговоры, то каков был ваш план? Я полагаю, вы рассчитывали, что я не появлюсь, и что – ваши люди и мои люди вступят в перестрелку? Вы захватываете одного, пытаете его, и он выдает мое местоположение?
– … скучно. Предсказуемо. Пустая трата времени.
– Поэтому я и пришел сюда… чтобы мы могли обойтись без всякой ерунды и заключить сделку.
– Как ты поступил с Агрелла?
– Точно так же, как с Агрелла, только они не смогли выполнить свою часть сделки. Поэтому мне пришлось воспользоваться… пунктом о «досрочном расторжении». – Меццасальма улыбается своей шутке, затем направляет сигарету в сторону Адриано. – Знаешь, я был очень впечатлен тем, как вы сбежали от моих убийц той ночью. Ты серьезный противник. Возможно, мы с тобой заключим сделку.
– Какую сделку? Ты поднимешь меня на вершину Дуомо – настоящего, а не этого места – и скажешь: «Склонись и поклонись мне, и все это будет твоим»? – Адриано качает головой и ухмыляется. – Флоренция уже наша… и ты не дьявол.
Я не так уверена в этом.
Меццасальма ухмыляется.
– И уж точно ты не плотник из Назарета. Но раз уж ты любишь истории, позволь мне рассказать тебе одну, которую ты вряд ли слышал.
– Меня не интересуют истории.
– О, эта тебе понравится. Поверь мне.
Меццасальма тушит сигарету в оливковом масле…
Достает из пачки другую… и медленно прикуривает.
После долгой затяжки он начинает говорить.
– Я родом из маленькой деревушки на Сицилии. Меццасальма – это не моя фамилия, я взял ее позже, потому что мне понравилось, как она звучит.
– Полутруп. – Очень драматично.
– Но знаете ли вы, что salma означает не только «труп», но и является древней единицей измерения земли? Как у англичан с их акрами. Так вот, «меццасальма» – это половина акра земли. Это все, что могут позволить себе самые бедные фермеры на Сицилии… даже недостаточно, чтобы прокормить свои семьи. Так было и с моей. В детстве я никогда не был сыт, когда ложился спать, и не было особых надежд на будущее. Однажды, когда мне было десять лет, я играл один в пустынном поле, когда к нам подъехали двое мужчин на сверкающей черной машине. Я спрятался в кустах и смотрел, как они вытаскивают из багажника человека со связанными за спиной руками. Они поставили его на колени… приставили пистолет к его затылку… и…
Меццасальма делает из руки пистолет и дергает его вверх, как будто стреляет…
И тихо бормочет.
– … на этом наш друг с руками за спиной был убит. Интересно, что я не ужаснулся. Просто… было любопытно.
Когда Меццасальма начинает говорить, я вздрагиваю от звука его голоса.
Глубокий…
Грохочущий…
И совершенно не впечатленный убийством, о котором он рассказывает.
– Потом один из тех мужчин – тот, что стрелял, – увидел меня в кустах. Он подошел. Я был один. Он мог бы легко убить меня – никто бы и не узнал. Вместо этого он предложил мне купюру в сто евро. Это были деньги, которых я не видел за всю свою жизнь. Он сказал мне: «Ты ничего не видел. Понятно?». Я взял деньги. И даже не сказал «спасибо». Но когда мужчина уходил, я спросил его: «Тебе заплатили за то, чтобы ты его убил?». Мужчина повернулся, посмотрел на меня… и кивнул. И я спросил… «Как я смогу делать то, что делаете вы, когда вырасту?». Мужчина улыбнулся. «Приходи ко мне в гости, когда подрастешь, и мы посмотрим». Он сказал мне, из какого он города, не очень далеко от того, где я живу… и ушел. Вы знаете, кто это был?
Я просто в ужасе от голоса и поведения Меццасальма…
Но моему спутнику, похоже, надоедает эта театральная постановка.
– Нет, – отвечает он категорично. – Кто?
– Это был твой дед, Адриано. Вито Розолини.
