Текст книги "Адриано"
Автор книги: Оливия Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Глава 42
Бьянка
После этого немного неловко выходить из примерочной.
Продавщица, которую я уже видела во время предыдущих походов в магазин, все время краем глаза поглядывает на нас с Адриано, когда рассчитывает нас.
Я уверена, что она знает, что мы занимались сексом.
Я замечаю, что ее взгляд намного дольше задерживается на Адриано.
Меня раздражают ее пристальные взгляды, но он вообще не замечает ее.
Он недоволен своей одеждой – рваные джинсы, футболка без рукавов, клубная рубашка, расстегнутая спереди, и ботинки Doc Martins.
Но по крайней мере после секса он становится довольно спокойным.
Наверное, оргазм охлаждает его недовольство.
Мы также захватываем нейлоновую спортивную сумку, в которую он запихивает костюм, рубашку и парадные туфли.
Как раз в тот момент, когда мы заканчиваем расплачиваться, я вижу последний штрих.
– Добавьте это, – говорю я, беря с соседней витрины две пары дешевых солнцезащитных очков и две бейсболки.
– Нет, – сурово говорит Адриано.
– Да, – шепчу я, а затем чмокаю его в губы. – Пожалуйста?
Он все еще ворчит, но позволяет мне надеть на него очки и бейсболку.
– Ну вот… теперь ты похож на туриста, – радостно говорю я. – Или на парня, который пытается пробиться в местную рок-группу.
– Отлично, – бормочет он.
Больше всего приходится потратить на Doc Martins, стоимость которых составляет 147 евро.
Адриано достает из своего портмоне две купюры по 100 евро и протягивает их.
– Сдачу оставьте себе.
Кассирша выглядит шокированной, но довольной.
Когда мы выходим из магазина, я надеваю солнцезащитные очки и заправляю волосы под кепку.
– В этой одежде я чувствую себя чертовски странно, – бормочет Адриано, когда мы идем по тротуару.
– Не привык ни к чему, кроме дизайнерских костюмов? – поддразниваю я его.
– На самом деле, да, – признается он. – Хотя, должен сказать, эти ботинки отлично подойдут для того, чтобы выбить из кого-нибудь дерьмо.
– Замечательно, – саркастически замечаю я. – Рада, что тебе хоть что-то нравится в твоем наряде.
Он ухмыляется, когда мы подходим к Мерседесу, который он припарковал на небольшой стоянке у железнодорожной станции. Он открывает багажник, бросает нейлоновую сумку и снова закрывает его.
– Мы поедем на этой машине? – спрашиваю я. – Если ты не хочешь, чтобы люди думали, что ты наркоторговец, то ты сейчас не выглядишь так, чтобы ездить на Мерседесе стоимостью в 100 тысяч.
– 400 тысяч.
Я смотрю на него.
– Что?!
– Это Майбах. Плюс бронезащита сильно увеличивает стоимость.
– Эм… мы должны беспокоиться о бронезащите? – нервно спрашиваю я.
– Нет, если мы будем посещать только низкопробные места. Я хочу держать машину поблизости на случай неприятностей, но лучше мы пойдем пешком.
– Хорошо. Первое место находится прямо по дороге.
Через пять минут мы добираемся до первого букмекерского салона.
Этот переулок – комплекс на цокольном уровне в нижней части разваливающегося здания. С улицы к нему ведут ступеньки, и там есть металлическая дверь с открывающимся окошком, чтобы можно было выглянуть и посмотреть, кто ты.
Я знаю об этом месте, потому что отец привел меня сюда, когда мне было одиннадцать лет, в один из самых позорных периодов его жизни. Одно время он так глубоко погрузился в свою зависимость, что брал меня с собой, если маме приходилось задерживаться на работе.
– Только не говори маме, – всегда просил он.
Поэтому в подростковом возрасте я точно знала, где искать, когда он исчезал на несколько дней. Мама возила нас по всем его местам, и мы заходили туда, чтобы найти его, пристыдить и вернуть домой.
Он пытался спрятаться от нас в туалете, но либо его товарищи по играм издевались над ним до тех пор, пока он не уходил, поджав хвост, либо парни, которые управляли салоном, выгоняли его.
– Погоди, – предупреждает меня Адриано, когда я направляюсь по дорожке к двери.
– Что?
Он показывает головой, и я следую за ним через квартал в другой переулок. Мы идем, пока не доходим до мусорного контейнера в сорока футах от улицы.
Он вытаскивает пистолет из задней части джинсов; рубашка хорошо скрывает его, пока он идет.
Затем он достает из карманов еще три обоймы. Заворачивает все в скомканный кусок газеты, который находит на земле, и прячет его за несколькими разбитыми шлакоблоками.
– Э-э… а не будет ли хорошей идеей, если ты возьмешь его с собой? – нервно спрашиваю я.
– Да, но первое, что они сделают, это обыщут меня, когда я войду. Там, наверное, есть пара сотен тысяч, если это такое место, как я думаю, и они не хотят, чтобы их кто-то ограбил.
– О, – говорю я, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает. – Зачем мы пришли сюда? Разве нельзя было спрятать его в переулке у двери?
– У них могут быть камеры наблюдения. Лучше сделать это здесь, где я знаю, что они не видят нас.
Мы выходим из переулка и возвращаемся ко входу в букмекерскую контору. Я стучу в металлическую дверь и жду, пока откроется прямоугольная решетка.
На меня смотрят глаза парня. Даже при ограниченном обзоре видно, что он крепкого телосложения.
– Что? – спрашивает он грубовато.
– Я ищу Фабрицио Леттьери, – говорю я. – Я его дочь.
– Его здесь нет, – отвечает мужчина.
– Да, вы всегда так говорили – пока Беппе не впускал нас.
Беппе – так зовут старика, который управляет этим заведением с тех пор, как я себя помню.
Парень за дверью сужает глаза, а потом разражается хохотом.
– Ты Бьянка? Маленькая Би?
Я снимаю кепку и солнцезащитные очки, чтобы он мог получше рассмотреть меня.
– Ага.
– Черт, я помню, как ты приходила сюда… сколько это было, шесть или семь лет назад?
– Около того.
Он смотрит на Адриано.
– А он кто?
– Мой парень. Он приехал со мной, потому что мама устала разбираться с дерьмом моего отца.
– Ммм… – сочувственно хмыкает парень.
Решетка задвигается, и дверь открывается с металлическим скрежетом.
Я вспоминаю швейцара, хотя и не знаю его имени. Он весит около трехсот пятидесяти фунтов[12], в основном жира, и пот льется с него через бордовую рубашку для боулинга.
– Малышка Би, – говорит он, а затем развратно оглядывает меня. – Ты выросла.
– Спасибо, – саркастически отвечаю я, проходя мимо него. – А где Беппе?
– В кабинете. Погоди, крутой парень, – говорит швейцар, останавливая Адриано и похлопывая его по плечу. – Что это?
Адриано достает пачку наличных.
– На случай, если нам понадобится расплатиться с его долгами.
– А может, сыграем пару партий, а? – усмехается швейцар. – Ладно, проходите.
Адриано следует за мной по коридору в полуосвещенный подземный мир флорентийских азартных игр.
Задняя комната окутана сигарным дымом. За десятком столов сидят мужчины старшего и среднего возраста, хотя есть и несколько парней лет двадцати. Женщин нет вообще. Окон тоже нет, поэтому в помещении царит полумрак.
Здесь играют в блэкджек, покер, крэпс, стоят даже два колеса рулетки.
Во Флоренции есть казино – азартные игры в городе легальны, – но за наркотиками в них следят очень строго.
В букмекерских салонах можно достать практически все, что угодно: апперы, дауны, кокаин, героин, метамфетамин.
Не говоря уже о том, что в подпольных заведениях можно делать ставки, на которые казино никогда бы не согласилось… потому что казино не пошлет бандитов ломать вам ноги, если вы не сможете заплатить.
Подходит мужчина лет семидесяти с густыми седыми волосами и в очках с толстыми стеклами.
– Привет, это ты, Бьянка?
– Привет, Беппе.
– Ни фига себе, как ты выросла!
– А ты выглядишь так же молодо, как и всегда.
Он смеется.
– Ах ты, очаровашка. – Затем он смотрит на Адриано. – Это твой парень?
– Да. Мой отец здесь?
– Кто, Фабио Фламбер? Нет, я не видел его уже несколько недель.
Я игриво наклоняю голову в сторону, мол, да ладно.
– Серьезно, Беппе?
Старик поднимает правую руку.
– Клянусь левой сиськой Девы Марии. Не видел его уже пару недель.
– Хорошо…
Беппе наклоняется и шепчет.
– Ты должна быть осторожна, малышка. Прошлой ночью Агрелла устроили взбучку.
– Напали? – говорю я, изображая шок.
Беппе проводит пальцем по своей шее, как ножом по горлу.
– Убрали всех. Говорят, это сделали какие-то придурки из сельской местности.
– Серьезно? – спрашиваю я, округляя глаза соответственно вопросу.
– Да. Значит, тот, кто придет за его долгами, может оказаться не таким снисходительным, как Серджио, понимаешь, о чем я?
– Поняла… спасибо, что предупредил.
– Конечно, куколка. Если он зайдет, я передам ему, что ты его ищешь.
– Спасибо, Беппе.
– Без проблем.
Я беру Адриано за руку и выхожу вместе с ним.
– Заходи почаще, – говорит толстый швейцар на выходе. Я уверена, что он рассматривает мою задницу.
– Вот засранец, – рычит Адриано, когда мы выходим на солнечный свет.
Я улыбаюсь.
– Кто-то ревнует?
– Нет… но ему не следует делать свои долбаные замечания.
– Ты встречал итальянцев в последнее время?
– Ха-ха, – говорит он серьезно. – Что там было про Фабио Фламбера?
– Это просто прозвище моего отца. Фабио – это сокращение от Фабрицио.
– Я понял, но Фламбер – это не итальянское слово.
– Нет, это французское. Это жаргонное выражение, обозначающее крупного игрока или человека, находящегося в ударе… как пламя, вырывающееся из кончиков пальцев, когда он бросает кости. Это была шутка. Потому что мой отец был таким дерьмовым игроком.
– Хм…
– Они знают об Агрелла, – обеспокоенно замечаю я.
– А ты уловила часть про парней из деревни? – мрачно спрашивает он.
– Да?
– Это про мою семью. Наша база находится в Тоскане.
Я в тревоге смотрю на Адриано.
– Но ты же сказал…
– Мы этого не делали. Но тот, кто за этим стоит, пытается представить все так, будто это сделали мы.
– Но… разве это не делает вас крутыми?
– Да, но это также заставляет нас выглядеть плохо для остальных членов Cosa Nostra – как будто мы нанесли удар в спину Агрелла. И если кто-то передаст эту ложь копам, они тоже могут выйти на нас.
– Вот черт…
Адриано берет меня за руку.
– После того, как я верну пистолет, мне нужно позвонить братьям – и мы должны пойти проверить другие места, которые ты знаешь.
Я немного отстаю от него, когда он шагает в переулок.
Он оглядывается на меня через плечо.
– Что?
Я смотрю на свою руку в его руке.
Он понимает, что взял ее, не думая.
– Что, ты не хочешь держать меня за руку? – спрашивает он, отпуская ее.
– Нет, хочу, – говорю я, широко ухмыляясь, и крепко цепляюсь за его руку. Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Правда хочу.
Он целует меня в ответ, потом улыбается и качает головой, как будто я схожу с ума…
И мы идем по улице, рука об руку.
Глава 43
Адриано
Все мои мысли заняты тем, чтобы забрать пистолет, позвонить братьям и понять, что означает вся эта новая информация.
И, если быть честным, много мыслей о Бьянке.
Когда я беру ее за руку, реакция девушки просто очаровательна.
Я ни о чем таком не думаю.
Но она ведет себя так, будто это много для нее значит.
И мне это нравится.
Мне нравится видеть ее улыбку…
И мне нравится видеть ее счастливой.
Мне нравится делать ее счастливой. И не только в постели.
Так что у меня в голове много всего…
Вот почему я не замечаю их появления.
Вообще-то, это тоже не совсем так.
Я постоянно сканирую улицы, всегда нахожусь начеку. Это привычка мафиози.
Дело в том, что я ищу парней в костюмах…
Или хотя бы одетых с некоторой долей самоуважения…
Или с волосами и телосложением, как у тяжеловесов.
Короче говоря, я ищу мафиози. Гангстеров.
Я не ожидаю увидеть парочку наркоманов, которые выглядят так, будто вылезли из мусорной кучи…
И в этом заключается моя ошибка.
Мы как раз сворачиваем в переулок, чтобы забрать мой пистолет, когда я слышу шаги, приближающиеся сзади.
Я инстинктивно думаю: «Вот дерьмо!» и толкаю Бьянку за спину, чтобы защитить ее.
Я готов броситься на любого – может быть, это один из вышибал из букмекерской конторы.
Но вместо этого я вижу двух придурков с пятнами на рваной одежде и темными кругами под красными глазами.
У того, кто справа, стрижка.
У того, что слева, длинные сальные волосы.
Они стоят в десяти футах от нас и оба выглядят, как дерьмо.
Я ожидаю, что они потянутся за ножом.
Представьте себе мое удивление, когда короткостриженый направляет на меня пистолет. Его рука дрожит, когда он это делает.
– Давай сюда свои гребаные деньги, – шипит он. – Сейчас же.
Его оружие является просто куском дерьма. Короткоствольный револьвер, дешевый и плохо сделанный – то, что американцы назвали бы Saturday Night Special[13]. Какой-нибудь мелкий наркоторговец, вероятно, использовал его, чтобы застрелить кого-то, а потом выбросил в канаву, когда убегал от копов.
Законы об оружии в Италии – одни из самых жестких в Европе. Если вас поймали с нелицензионным пистолетом, вам грозит от трех до пяти лет.
Это означает, что если придурок сможет избежать этого, то не станет стрелять в меня. Он не захочет привлекать к себе ненужное внимание.
Что дает мне преимущество.
Тем не менее, я стараюсь не провоцировать.
– Нет проблем, – говорю я, поднимая руки, чтобы они знали, что я сотрудничаю.
В этом вся суть наркоманов: они дерганые и непредсказуемые, так что лучше подыграть им.
До тех пор, пока не представится возможность их убрать.
Но тут слева от меня появляется второй придурок и начинает разглядывать Бьянку.
– Ну и что тут у нас, – говорит он с большой, уродливой ухмылкой, полной гнилых зубов.
Я чувствую, как Бьянка испуганно отодвигается.
Я не пугаюсь.
А чертовски злюсь.
– Эй, придурок, стой, где стоишь, – огрызаюсь я.
Короткостриженый делает шаг вперед.
– Ты, заткнись и давай сюда свои деньги!
– Тогда ТЫ скажи своему другу, чтобы… Эй!
Второй придурок бросается к нам и пытается схватить Бьянку.
Я уже собираюсь ударить его, когда слышу отчетливый щелчок взводимого курка.
Обернувшись, я вижу, что рука короткостриженого дрожит.
Он в ужасе.
Обычно это было бы очком в мою пользу…
Но напуганные люди делают глупости.
Напуганные наркоманы делают непредсказуемые, глупые вещи.
– Я дам тебе деньги, – говорю я, – но скажи своему другу, чтобы он оставил ее в покое, иначе я убью его на хрен.
– Пьетро, оставь ее в покое, – шипит он.
Маленький жирный Пьетро только гогочет. Я чувствую отсюда запах его вонючего тела.
– Слушай, – говорю я, медленно залезая в карман, – я отдам тебе деньги… Я достаю их…
Я достаю пачку, обмотанную резинкой, и держу ее на уровне пояса, чтобы он мог ее видеть.
Пачка толщиной в пару дюймов – около пяти сотен купюр по сто евро.
Глаза короткостриженого загораются, как будто он только что увидел лицо Бога.
Это куча кристаллического метамфетамина, или героина с черной смолой, или что он там еще принимает.
Но второй идиот пользуется случаем, чтобы схватить Бьянку за запястье и оттащить ее от меня.
Она кричит.
Ладно, к черту это дерьмо.
– Вот, кидаю тебе, – говорю я и подбрасываю пачку в воздух.
Я специально целюсь куда-то над головой – со стороны его пистолета.
Будучи идиотом, он поступает так, как я и ожидаю.
Он пытается поймать ее обеими руками.
Что означает, что пистолет направлен вверх.
Я нападаю быстро, как кобра – подпрыгиваю, хватаю пистолет и выворачиваю его в сторону так, что спусковая скоба ломает ему палец.
– ААААА! – кричит он.
Затем я изо всех сил впечатываю его головой в кирпичную стену.
Раздается неприятный треск, и короткостриженый валится на землю.
Я выдергиваю пистолет из его ослабевшей руки и оборачиваюсь.
Второй стоит за спиной Бьянки, обхватывая ее шею своей грязной рукой.
Глаза у обоих огромные, как блюдца, когда они видят, что я поворачиваюсь.
Внутри меня закипает ярость.
Но я ни за что на свете не собираюсь стрелять из пистолета.
Первое: это кусок дерьма.
Вчера вечером я застрелил Серджио с еще большего расстояния, чем сейчас находился от меня этот ушлепок, но это было из моего пистолета.
А из этой штуковины я могу попасть в Бьянку, если выстрелю.
Черт, да он вообще может не выстрелить.
Или может взорваться у меня в руке.
Второе: если я выстрелю, это может привести к появлению копов, если таковые есть поблизости.
Поэтому я не собираюсь стрелять из пистолета.
Вместо этого я щелкаю спусковым крючком, одним движением руки откидывая барабан.
И высыпаю пули на землю.
Латунные гильзы звенят, падая к моим ногам.
Придурок ухмыляется.
Должно быть, он думает, что ему ничего не угрожает.
Что я какой-нибудь миролюбивый болван, который не причинит ему вреда.
Он ошибается.
Очень, очень ошибается.
Я возвращаю барабан обратно в пистолет и держу его за ствол…
Я превращаю его в дубинку.
Тяжелую, металлическую дубинку.
И бросаюсь на него.
Он слишком поздно понимает, как сильно облажался…
И как плохо ему будет дальше.
Глава 44
Бьянка
Я в панике.
Парень с сальными волосами только что схватил меня и оттаскивает от Адриано.
Я вскрикиваю, а потом чуть не задыхаюсь от зловония, исходящего от него, когда он обхватывает меня грязной рукой за шею.
Я ожидала, что сегодня буду в опасности.
Но думала, что в меня будут стрелять мафиози.
А не того, что на меня нападут наркоманы в подворотне.
Я пытаюсь вырваться, но он оказывается на удивление сильным. Его рука смыкается на моей шее, как тиски.
Я смотрю на Адриано, надеясь увидеть, что он мчится ко мне.
Но он все еще повернут спиной.
А наркоман, стоявший позади меня, тянет меня прочь.
О, Боже, нет…
И тут за несколько секунд происходит полдюжины событий.
Адриано подбрасывает что-то в воздух.
Потом бросается к вооруженному наркоману.
И я вижу, как он с громким щелчком выворачивает пистолет в сторону.
Тот кричит.
И тут же затихает, когда его голова врезается в кирпичную стену.
Затем Адриано оборачивается…
В его руке – пистолет, а в глазах – убийство.
Я уже видела его таким однажды, после перестрелки в отеле.
Тогда я ужаснулась, подумав, что его гнев направлен на меня.
Сейчас я тихо радуюсь.
А парень за моей спиной?
Не очень.
– Вот черт, – шепчет он.
Затем Адриано делает то, чего я не ожидаю.
Он высыпает все пули на землю.
Клин клин клин клин клин клин.
Я ошеломлена.
Зачем он это делает?!
Мудак, державший меня в заложниках, приходит в восторг.
Я слышу, как он хихикает, как будто не может поверить в свою удачу.
Это длится всего две секунды.
Адриано перехватывает пистолет так, что теперь держит его за ствол.
И тут же бросается вперед, его лицо безумное от ярости.
Адриано левой рукой отрывает руку мужчины от моей шеи, ломая его пальцы.
Мужчина кричит.
Когда я отпрыгиваю в сторону, позади меня раздается звук сильного удара.
И мужчина снова кричит, падая на землю.
Я в шоке смотрю, как Адриано наносит ему несколько ударов пистолетом, хмыкая при каждом ударе.
– ТЫ – МАТЬ – ТВОЮ – ГРЕБАНЫЙ – КУСОК – ДЕРЬМА.
Парень визжит, пытаясь избежать ударов.
Но Адриано просто отбрасывает его руки и снова принимается наносить удары по голове.
Лицо парня уже в крови, когда Адриано начинает бить его по голове своими Doc Martens.
– СТОЙ! – кричу я и подбегаю, чтобы оттащить Адриано от него.
Я ненавижу лежащего на земле парня.
Я знаю, что он собирался сделать со мной.
Но я никогда не видела, чтобы так жестоко обращались с другими людьми…
Даже мафиози.
И это приводит меня в ужас.
– Остановись, пожалуйста, остановись! – кричу я, дергая Адриано за рубашку.
Как только я до него дотрагиваюсь, он тут же останавливается.
Но он нависает над мужчиной, как Мрачный Жнец, тяжело дыша и глядя на искалеченное лицо парня.
Потом Адриано смотрит на меня – и вся его ярость мгновенно улетучивается.
– Ты в порядке?
– Да, – всхлипываю я, – только, пожалуйста… не бей его больше.
Адриано смотрит на лежащее на земле тело и оскаливает зубы.
– Он заслуживает смерти за то, что прикоснулся к тебе.
Я уверена, что именно это и произошло бы, если бы я не вмешалась.
А так парень никогда не будет выглядеть как прежде – и, возможно, еще несколько месяцев будет питаться через соломинку.
– Я знаю, я знаю, но… пожалуйста… не надо, – судорожно шепчу я, пытаясь оттащить Адриано, пока он снова не начал.
Его дыхание постепенно замедляется, и он кивает.
Он подходит к шлакоблокам, где прячет пистолет…
Снимает кусок газеты, в которую все завернуто…
И вытирает ею пятна крови со своих рук.
Затем он протирает весь револьвер, вероятно, чтобы удалить отпечатки пальцев…
И бросает его на избитое тело парня.
Наконец, он достает магазины и пистолет и засовывает их в карманы и заднюю часть джинсов.
Затем поворачивается ко мне.
– Мне нужно помыться… и, думаю, тебе нужно выпить.
Я ошеломленно киваю и позволяю ему вывести меня из переулка.
Глава 45
Адриано
Мы сидим в кабинке в захудалом дайв-баре.
Сейчас около четырех часов дня, так что кроме нескольких барменов в заведении никого нет.
Тем не менее, я не спускаю глаз с двери. Встреча с двумя наркоманами немного выводит меня из себя.
И, видимо, это до глубины души потрясает Бьянку.
Я заставляю ее пройти со мной в туалет, где смываю остатки крови с рук.
Затем я плачу за две рюмки коньяка и отношу их в кабинку.
– Выпей это, – приказываю я.
Она выпивает первую рюмку и начинает кашлять.
Я пододвигаю вторую на случай, если ей понадобится.
Цвет постепенно возвращается на ее щеки, но она по-прежнему молчит.
Я жалею, что она это увидела…
Но нисколько не жалею, что сделал это.
– Теперь ты в безопасности, – говорю я.
– Неужели? – спрашивает она обвиняющим голосом.
– Ну, есть еще те, кто убили Агрелла, но…
– Я не это имела в виду, – шепчет она, опустив глаза на стол.
– … ты говоришь обо мне?!
Она испуганно поднимает на меня глаза, затем снова смотрит на пустую рюмку.
– Детка… – говорю я, протягивая ей руку через стол.
Но она отдергивает ее.
Я на мгновение замолкаю, обдумывая, как лучше поступить в данной ситуации.
– Что я сделал парню с пистолетом? – спрашиваю я наконец.
Ее взгляд встречается с моим.
Прежде чем она успевает ответить, я говорю.
– Я вырубил его. Сломал ему палец, чтобы отобрать пистолет, да, но в остальном просто вырубил его. Он, наверное, очнется с сотрясением мозга, и ему придется наложить шину на палец… но это все. Знаешь, почему он так легко отделался?
Она медленно качает головой.
– Потому что он сказал второму парню держаться от тебя подальше.
Я не говорю ей, что если бы мы были за городом, где никто ничего не услышал бы и не увидел, парень получил бы пару лишних дырок.
Ему повезло, что он устроил это дерьмо в городе и в тот день, когда мне не нужно лишнее внимание.
Но я не хочу осложнять ситуацию, поэтому молчу об этом.
– Но другой парень – он поднял на тебя руки, – шиплю я. – Он собирался причинить тебе боль. И поэтому я сделал то, что сделал.
Она долго смотрит на меня.
Затем она шепчет.
– Ты мог убить его.
– Чертовски верно. Никто тебя не трогает. Таким образом. НИКТО.
Она продолжает смотреть мне в глаза.
Затем она наконец говорит то, что, как я понимаю, является причиной всего этого.
– … а что, если я тебя разозлю?
Я качаю головой.
– Нет. Никогда. Я никогда и пальцем не трону тебя. Мне плевать, как ты меня разозлишь – я никогда, никогда не ударю тебя. НИКОГДА. Во-первых, потому что я не хочу… И, во-вторых, потому что я не обижаю женщин. Только слабые куски дерьма, которые не являются настоящими мужчинами, обижают женщин. А я не слабый кусок дерьма. Я никогда, никогда, ни за что на свете не обижу тебя, Бьянка. Это чистая правда. Клянусь могилой моей матери.
Бьянка продолжает смотреть на меня…
И я вижу, что страх исчезает из ее глаз.
Поэтому тянусь через стол к ее руке.
На этот раз она протягивает мне ее.
Я подношу ее руку к своим губам…
… и целую ее. Крепко.
– Ты очень важна для меня, – говорю я. – Никогда не сомневайся в этом. Я всегда буду оберегать тебя… и УБЬЮ любого ублюдка, который попытается причинить тебе вред. Клянусь могилой своего отца.
– Давай… может быть… просто не будем какое-то время говорить об убийстве людей? – тихо спрашивает она.
Я снова целую ее руку.
– Хорошо.
Она кивает… делает глубокий вдох и выдыхает… затем выпивает вторую рюмку.
– Ладно… Думаю, теперь я в порядке.
– Хорошо.
Мы поднимаемся из кабинки, и она поворачивается к двери.
– Бьянка, – зову ее.
Она снова поворачивается ко мне.
Я обхватываю ее за талию и целую.
Мягко… нежно.
Сначала она напрягается.
Но потом льнет ко мне, отвечая на мой поцелуй с такой же нежностью.
Мы отрываемся друг от друга, когда один из стариков в баре кричит.
– Снимите комнату, вы двое!
Правда, после этого он смеется.
Бьянка смотрит на меня с опаской, как будто беспокоится о моей реакции.
Но я говорю.
– Ничего большего я не хотел бы, старик, – беру ее за руку и вывожу из бара.
Старик и другие посетители бара одобрительно кивают, когда мы выходим.
К сожалению, у нас нет времени на то, чего я действительно хочу.
Потому что у нас есть работа.
