Текст книги "Адриано"
Автор книги: Оливия Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
Глава 60
Бьянка
Когда я наконец открываю глаза, солнечный свет пробивается сквозь плотные шторы в дальнем конце комнаты.
Я сонно улыбаюсь и потягиваюсь… затем протягиваю руку к другой стороне кровати.
Но никого там не обнаруживаю.
Я поворачиваюсь и вижу, что осталась одна.
Меня охватывает чувство одиночества – ведь он покинул меня.
Пока я не вижу записку, оставленную на подушке.
Пошел поговорить с братьями.
До скорой встречи.
A.
Я улыбаюсь, зеваю и сажусь в постели, голая, как сойка.
Затем встаю и прохожу через всю комнату к окну, любопытствуя, какой вид из него открывается.
Когда я раздвигаю шторы, то ахаю.
Французские двери выходят на балкон…
А с балкона открывается вид на великолепное поместье.
Там газон размером с два футбольных поля (настоящих футбольных, а не американских).
Бассейн, сверкающий голубым светом…
Топиарные сады слева и справа…
И еще виноградники и фруктовые сады, подобные тем, что я видела вчера вечером во время поездки.
А вдалеке виднеются холмы Тосканы.
Это очень красиво.
Я стою как завороженная, пока в животе не начинает урчать от голода.
– Надо бы одеться и поискать что-нибудь поесть, – думаю я, закрывая шторы.
Я подхожу к своей одежде, лежавшей на полу, но, взяв ее в руки, морщу нос. Вчера я уже привыкла к ней, но теперь, когда я нюхаю ее, от нее воняет потом и грязью. Мысль о том, чтобы надеть ее, не слишком привлекательная.
Из любопытства я открываю один из огромных шкафов, стоящих вдоль стены.
Внутри лежит два десятка рубашек синего, черного, серого и белого цветов. Я проверяю этикетки и подтверждаю свои подозрения: все они от дорогих дизайнеров. Brunello Cucinelli, Prada, Gucci, Balenciaga, Tom Ford, Dior, Alexander McQueen… список можно продолжать до бесконечности.
Я достаю одну из самых мягких рубашек… нюхаю ее… и улыбаюсь.
От нее пахнет Адриано. Тот слегка мускусный и пряный одеколон, который он носит.
Я натягиваю рубашку, наслаждаясь тем, как она прилегает к моей голой коже. Я застегиваю ее примерно на половину пуговиц. Она настолько длинная, что рукава доходят до кончиков пальцев, а полы рубашки закрывают верхнюю часть бедер.
Вдруг раздается стук в дверь.
Я хихикаю, смущенная тем, что Адриано может увидеть меня в одной из его рубашек…
Но, с другой стороны, ему это может понравиться.
А это может привести к другим последствиям.
– Входите, – кокетливо говорю я…
И подпрыгиваю от испуга, когда Алессандра просовывает голову внутрь.
– Привет, ты… ой, – удивленно говорит она, увидев меня.
Я вскрикиваю и закрываю руками верхнюю часть рубашки Адриано.
– О, Боже!
– Извини, я…
– Нет, это я виновата – думала, что ты Адриано!
Алессандра смеется.
– Зная Адриано, он, наверное, не стал бы стучать.
Это правда…
Она протягивает одну руку в комнату. Через нее перекинуто несколько повседневных платьев.
– Я подумала, что тебе нужно что-нибудь надеть, раз ты не взяла с собой багаж. Ты немного выше меня, но я подумала, что одно из этих может подойти, пока мы не подберем тебе что-нибудь получше.
Я ошеломлена ее добротой.
– Спасибо… Прости, что напугала. Заходи – если тебя не смущает, как я одета… или не одета…
Она снова смеется и входит в комнату.
– Не волнуйся – у тебя нет ничего такого, чего бы я не видела в зеркале раньше.
Она раскладывает платья на кровати. Все они простые, но роскошные – сшиты в простом стиле сарафана, но из красивой ткани. Здесь изумрудно-зеленое, сапфирово-синее и темно-бордовое.
– Какие красивые… – восхищенно говорю я, ощупывая ткань.
– Я рада, что они тебе нравятся! Они, конечно, не самый лучший вариант, но…
– Нет, все лучше, чем носить мою вчерашнюю грязную одежду.
– Мы можем отдать ее в стирку, – предлагает она.
– О, я не могу просить тебя об этом…
Она усмехается.
– Нет проблем, я попрошу одну из моих горничных сделать это.
Ах.
Слуги.
В таком доме?
Конечно.
– Хорошо, – говорю я и выбираю бордовое платье. – Ты уверена, что это нормально?
– Конечно! Если хочешь одеться в ванной, я могу подождать здесь, а потом отведу тебя вниз.
– Спасибо.
Я вхожу в ванную, закрываю дверь и снимаю рубашку Адриано.
– Я помню, как это было, когда я впервые пришла сюда, – говорит Алессандра из другой комнаты. Ее голос приглушен закрытой дверью. – Это было при примерно таких же обстоятельствах.
– Что случилось? – спрашиваю я, натягивая платье через голову. Шелк будто ласкает мое тело…
– Я расскажу тебе об этом за завтраком. Мужчины собрались на заднем дворе. Мы можем присоединиться к ним.
Я думаю о том, как бы выглядела перед Адриано.
Я осматриваю себя в зеркале.
Белья нет, значит, и трусики не просвечивают…
И соски не видны под тканью, так что и тут все в порядке.
Я открываю дверь.
– О, ты прекрасно выглядишь! – восклицает Алессандра.
– А вот мои волосы похожи на воронье гнездо.
– Ерунда – они выглядят дикими и свободными. Мужчинам это нравится, – озорно говорит она. – Ты выглядишь так, будто только что занималась сексом.
Я смеюсь. Насчет «только что занималась сексом» она больше права, чем думает.
А может быть, она и в самом деле знает.
Вчера вечером я была довольно громкой…
Внезапно мои глаза широко раскрываются, и я багровею.
Мои родители…
Алессандра, должно быть, читает мои мысли.
– Спальня Адриано находится достаточно далеко от всех, чтобы ничего не было слышно.
– О, слава Богу, – шепчу я.
Алессандра разражается хохотом от моего облегчения.
– Ты не знаешь, где мои родители? – интересуюсь я.
– Они наскоро перекусили и сейчас гуляют по территории. Твоя мама хотела показать отцу все вокруг – ей очень нравятся сады.
– Не сомневаюсь. – Мама любит природу, но там, где живут она и мой отец, очень мало парков и зеленых насаждений. Я благодарно улыбаюсь. – Большое спасибо, что заботитесь о ней… для меня это очень важно.
– Это было абсолютным удовольствием. Ты готова спуститься вниз?
Я сую ноги в сандалии – единственную вчерашнюю вещь, которую я могу надеть на себя.
– Пойдем.
Глава 61
Адриано
Я сижу за столиком на открытом воздухе вместе с братьями и Ларсом, потягиваю чашечку эспрессо и мечтаю о том, чтобы снова оказаться в постели с Бьянкой.
К сожалению, пора заняться делом.
Никколо созывает экстренное совещание. С самого начала он задает зловещий тон.
– Я думаю, нам следует временно отступить из Флоренции.
– К черту, – фыркаю я. – Мы пролили там кровь – и ни за что не оставим ее сейчас.
– Я сказал «временно отступить», а не «бросить», – раздраженно замечает Никколо. – Может быть, ты и саро Флоренции, но я должен смотреть на картину в целом.
– Припоминаю, как вы говорили мне, что я должен «временно отступить» из Флоренции в пятницу вечером. Но если бы я так поступил, у нас бы сейчас не было Леттьери. И мы бы точно не знали ни о Меццасальма, ни о том, что происходит с Римом, Венецией и…
– Адриано, – говорит Дарио усталым голосом.
Это предупреждение от моего Дона.
Я немедленно замолкаю.
– Спасибо, – язвительно говорит Никколо.
Хотя я не уверен, благодарит ли он Дарио за вмешательство, или меня за то, что я замолкаю.
– Как я собирался сказать, я задумался о вчерашнем вечере. На первый взгляд мне показалось, что уничтожение Агрелла может быть тактикой, чтобы настроить копов против нас.
Валентино хмурится.
– А почему нельзя было просто захватить Флоренцию? В конце концов, как только этот Меццасальма избавился от Агрелла, мы – единственные, кто стоит на его пути.
– Захват Флоренции – это очевидная выгода, но стратегически это не имеет смысла.
– И почему же?
– Потому что теперь у Меццасальма на руках куча дерьма. Он привлек внимание всего мира к тому, что сделал. Не совсем желаемый результат для того, кто пытается управлять делами, находясь в тени.
– Я не знаю, – говорю я с сомнением. – Он одним ударом отрубил голову змее.
Никколо саркастически улыбается.
– И это именно то, что делает Cosa Nostra, верно? Взрывают всякое дерьмо и попадают на первые полосы газет всего мира.
Он прав. Cosa Nostra чрезвычайно скрытна. Мы не любим привлекать к себе внимание.
Но Меццасальма идет на сто восемьдесят градусов в прямо противоположном направлении.
– Похоже, у тебя есть теория, – говорит Массимо.
Никколо усмехается.
– Ты так хорошо меня знаешь.
Это любимая часть работы консильери моего брата: пытаться разгадать ход мыслей противника, чтобы победить его в его же игре.
– Как я уже сказал, сначала я подумал, что истинная цель этой бойни – настроить власти против нас. Если Меццасальма заставит их думать, что это сделали мы, они выдворят нас из Флоренции. Как только мирные граждане начнут говорить о том, что политики не справляются с мафией, от нас станет больше проблем, чем стоят наши взятки. Вот только… я не думаю, что это то, что происходит на самом деле. Не после того, что нам рассказал Леттьери. Я думаю, Меццасальма хочет, чтобы мы поверили, что он пытается настроить копов против нас… но это дымовая завеса.
– Так что же он на самом деле делает? – спрашивает Ларс.
– Рим, Венеция, Сицилия, Неаполь и Милан. – Никколо делает резкую паузу. – Я думаю, он пытается настроить против нас пять самых влиятельных семей в Cosa Nostra.
Почти все сидящие за столом – Роберто, Массимо, Ларс и Валентино – в шоке смотрят на Никколо.
Лишь Дарио никак не реагирует. Вероятно, Никколо уже сказал ему об этом перед встречей, поскольку он является Доном.
Я поднимаю брови.
– А почему ты думаешь, что Меццасальма пытается настроить их против нас?
– Если эти пять семей будут считать, что мы убили наших деловых партнеров, с которыми работали два десятилетия, то представьте, что мы сделаем с ними, если представится такая возможность.
– Это безумие, – протестует Валентино.
– Безумие для нас, – отвечает Никколо. – Но не так безумно для тех, кто наблюдает со стороны и не представляет, что мы задумали.
Я пожимаю плечами.
– Интересная теория, но это все, что она собой представляет, пока у вас нет ничего, что могло бы ее подкрепить.
Никколо одаривает меня опасной улыбкой.
– Как насчет этого? Сегодня утром я пытался связаться с каждым консильери из пяти семей… и ни один из них не ответил на мои звонки.
Все сидящие за столом потрясенно молчат.
Только Дарио не выглядит удивленным, хотя вид у него мрачный.
Если то, что только что сказал Никколо, является правдой, то мы оказываемся в глубоком дерьме.
– Никто? – изумленно спрашиваю я.
– Никто. Пять семей фактически разорвали с нами все дипломатические отношения. На данный момент мы являемся Северной Кореей Cosa Nostra – королевством-отщепенцем, которого все сторонятся. Но, в отличие от Северной Кореи, у нас нет ядерного оружия, чтобы предотвратить первый удар по нам.
– Черт, – тихо говорит Валентино.
– Да, – мрачно соглашается Никколо.
Я уже собираюсь спросить, что мы собираемся делать.
Но вдруг меня прерывает самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел.
Глава 62
Адриано
Бьянка только что выходит из дома на террасу.
Она улыбается…
Ее идеальная кожа почти светится…
А ее волосы выглядят так, словно мы только что закончили заниматься сексом.
На ней что-то похожее на короткий сарафан цвета красного вина.
Он обнимает ее грудь, демонстрируя изгибы и тонкую талию…
И открывает ее подтянутые руки и потрясающие ноги.
Алессандра идет рядом с ней, но я почти не замечаю свою невестку.
Я смотрю только на Бьянку.
Когда они подходят, я, не задумываясь, встаю.
Бьянка улыбается, увидев меня, а затем смущенно смотрит на землю.
– Мы решили присоединиться к вам за завтраком, – говорит Алессандра, подойдя к Дарио. – Но, за исключением Адриано, все выглядят так, будто у них только что умерла собака.
Дарио берет ее руку и целует.
– Мы как раз заканчиваем, amore mio[17]. Ты можешь дать нам еще десять минут?
– Конечно, —отвечает Алессандра и целует его в щеку. – Хотя мы собираемся украсть у тебя пару вещей.
Она берет со стола пирожное и гроздь винограда.
– Бери все, что хочешь, Бьянка, – говорит она. – Мы съедим что-нибудь получше, когда мужчины закончат свое маленькое чаепитие.
Бьянка улыбается мне, протягивая руку, чтобы взять пирожное.
– Ты хорошо выспалась? – спрашиваю я, как идиот.
– Да, – мурлычет она, а потом наклоняется ко мне и шепчет. – Но я скучала по тебе.
– Скоро увидимся, – бормочу я.
Она еще раз улыбается мне, затем смотрит на моих братьев за столом.
– Спасибо, что позаботились о моих родителях.
– С удовольствием, – говорит Дарио с улыбкой. – Я думаю, они в саду.
– Именно туда мы и направляемся, – объявляет Алессандра. – До свидания, ребята!
Все прощаются, а я смотрю, как Бьянка идет за Алессандрой по траве.
Она в последний раз смотрит на меня через плечо…
Застенчиво улыбается…
А потом поворачивается и идет дальше.
Я смотрю ей вслед.
В частности, я наблюдаю, как покачиваются ее бедра под платьем.
Madonn, ну и задница…
– Кого-то ударила молния[18], – говорит Валентино, и весь стол смеется.
Когда тебя поражает молния, разум покидает тебя. Ты теряешь всякое представление обо всем остальном, и навязчивая идея овладевает твоим мозгом.
Я хмуро смотрю на Валентино.
– Дай мне передышку. Я знаю ее всего два дня.
Валентино усмехается.
– И что? Громовержцу все равно.
– А во Флоренции он был таким же? – Роберто спрашивает Массимо.
– О, да, – усмехается Массимо. – Он просто не хотел этого признавать.
– Отвали, – огрызаюсь я.
– Похоже, он и сейчас не хочет этого признавать, – говорит Роберто.
– Продолжай болтать, умник, – предупреждаю я его, – и тебя придется отвезти в больницу.
Весь стол смеется в ответ.
Я стискиваю зубы и смотрю на Никколо.
– Единственное, чего ты не объяснил, так это почему Меццасальма хочет заполучить отца Бьянки.
Внезапно Никколо снова становится серьезным.
– Потому что ее отец случайно узнал о пяти семьях. Но он не понимал, какое значение это имеет.
– Погоди-ка, Агрелла привезли этих полицейских во Флоренцию, так?
– Возможно.
– Значит, Агрелла тоже в этом участвовали?
– Я думаю, они сотрудничали с Меццасальма, потому что он убедил их, что у него есть план. Они просто не понимали, что этот план предусматривает их уничтожение.
У меня голова раскалывается от всех этих поворотов, но я продолжаю.
– Итак, Меццасальма работает с Агрелла… потом он их обманывает и убивает… подставляет нас, чтобы все пять семей ополчились против нас. Отец Бьянки выяснил это случайно – но что с того? Почему это должно волновать Меццасальма?
Никколо возбужденно откидывается на стуле.
– Потому что Меццасальма манипулирует пятью семьями, чтобы они выступили против нас. И они даже не подозревают, что их разыгрывают.
– А что, если он не обманывает их, а работает с ними, чтобы убрать нас?
– Почему тогда они не говорят со мной, а просто игнорируют меня? Нет – их реакция похожа на реакцию человека, которого предали. Кто больше не доверяет нам.
Я хмурюсь.
– Если он действительно манипулирует пятью семьями, разве не следует сразу же рассказать им об этом?! Чтобы мы могли быть уверены, что они не объявят нам войну?!
– Ты имеешь в виду, как только они ответят на мои телефонные звонки?
– Оставь им чертово сообщение на голосовой почте и расскажи, что происходит!
Никколо одаривает меня загадочной улыбкой.
– Со временем. Но сейчас у нас есть преимущество, которое мы можем использовать, чтобы вывести Меццасальма на чистую воду.
– Какое?
– Ему нужно сделать так, чтобы пять семей не поняли, что он их разыгрывает. Но отец Бьянки все понял. Он рассказал Серджио, а Серджио рассказал Меццасальма.
– Подождите – Серджио работал на Агрелла.
– Да, но я уверен, что он также был кротом для Меццасальма. Серджио был рядовым бандитом в семье Агрелла. Он был слишком напуган каким-то парнем, о котором никто никогда не слышал. Ведь никто из нас не знает, кто он такой. Единственная причина, по которой Серджио был так напуган, – это то, что он знал Меццасальма, и то, что Меццасальма сделает с ним, если Серджио перейдет ему дорогу.
– Хорошо, так что же это за большое преимущество, которое у нас есть?
– У нас есть отец Бьянки – но Меццасальма этого не знает.
– А разве он не узнает об этом от копов после того, как я вчера вечером вытащил отца Бьянки?
– Пока нет – потому что полиция не понимает, кого она отпустила! Они думают, что это был какой-то пьяница по имени Фабио Фламбер.
– Может быть, какое-то время это сохранится в тайне. Но как только Меццасальма узнает, что я сбежал, а потом узнает, что грязный полицейский отпустил случайную девушку и старика одновременно, – он сложит два и два.
– В конце концов, да, – соглашается Никколо. – Вот почему мы должны действовать быстро, пока у нас есть преимущество.
– И что ты планируешь делать?
– Я все еще работаю над этим.
– Отлично, – говорю я с сарказмом.
– Я не могу придумать все в мгновение ока, – огрызается Никколо. Затем уголок его рта слегка приподнимается. – Я же не попал под удар молнии.
– Да пошел ты, – рычу я, когда все смеются.
Никколо пренебрежительно машет рукой.
– Иди к своей подружке и предоставь планирование мне.
– Ты можешь взять свое планирование и засунуть его себе в…
– Адриано, – прерывает меня Дарио. – Пойдем, найдем Алессандру и Бьянку.
Я настороженно смотрю на него.
Я уверен, что это способ поговорить со мной «наедине».
Мои братья тоже догадались об этом и кивают, как будто мне пять лет, и я только что попал в беду.
Я показываю им средний палец, отчего они смеются еще больше.
– Пойдем, – говорит Дарио. Он обнимает меня за плечи и ведет прочь от стола.
– Иди, разберись с этим громовержцем! – восклицает Валентино, и стол снова разражается хохотом.
Глава 63
Бьянка
– … и тогда старуха призналась, что убила их отца, перед тем, как раскусить капсулу с цианидом и умереть.
Алессандра заканчивает свой рассказ, когда мы прогуливаемся по одному из топиарных садов.
Я не думаю, что что-то может отвлечь меня от мыслей об Адриано.
Но рассказ Алессандры выбивает меня из колеи.
Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.
– Ты шутишь?
– Нет.
– Значит, ты давно потерянная принцесса мафии, которая влюбилась в мафиози… ты поссорилась с ним и ушла… потом тебя похитили и привезли в дом под дулом пистолета… но твой муж и его братья убили плохих парней и спасли тебя… а потом ты застрелила злобную суку прежде, чем она смогла убить твоего мужа?
– Ну, в то время он еще не был моим мужем, – говорит Алессандра с забавным видом. – Но, да… если вкратце.
– Теперь я понимаю, почему он женился на тебе. Черт, да ты крутая.
Алессандра разражается хохотом.
– Я вовсе не крутая!
– Ты спасла жизнь Дарио!
– Да, но…
– И при этом чуть не погибла!
– А ты? – спрашивает Алессандра с дружеским вызовом в голосе. – Как я слышала, ты противостояла группе киллеров с УЗИ.
Я морщусь.
– Я была в другой комнате и разговаривала по мобильному телефону, когда вбежали Адриано и остальные.
– А потом вы спустились по веревке и спаслись от убийц…
– На самом деле это Адриано спас меня.
Алессандра придерживает меня рукой и останавливает.
– И ты осталась с ним во Флоренции, когда он отправил Ларса и Массимо домой, хотя знала, что за тобой охотятся!
– Да, но я пыталась спасти своего отца…
– И ты противостояла всей этой опасности и стала единственной причиной, по которой Адриано нашел твоего отца. – Алессандра хмурится и одновременно улыбается. – Что ты делаешь?! Почему ты пытаешься преуменьшить свою храбрость? Ты не подписывалась ни на что подобное и никогда не сталкивалась ни с чем подобным, но все же ты была храброй, как любой мужчина в этой семье.
– Нет, это не так – я была в ужасе.
– Думаешь, поэтому ты перестаешь быть храброй?! Это и есть определение храбрости – то, что ты была напугана, но все равно сделала это!
– Но… тебя похитили, приставили пистолет к голове и застрелили кого-то…
– А я в это время чуть не обосралась от страха!
Я разражаюсь смехом.
Алессандра так изящна и красива, что просто смешно слышать из ее уст столь грубое выражение.
Она усмехается и протягивает мне руку, пока мы идем дальше.
– Никогда не преуменьшай того, что ты сделала для этой семьи. Или для своей собственной. Никогда.
– … хорошо… – говорю я нехотя, но с улыбкой на лице.
– Дарио и его братья очень благодарны тебе за то, что ты для них сделала.
– Но я не…
Алессандра бросает на меня предостерегающий взгляд.
– … ладно, хорошо, – говорю я с жалобной улыбкой.
Она одобрительно улыбается, а затем окидывает меня коварным взглядом.
– И Адриано очень тобой увлечен.
Я вздыхаю.
– Мы знакомы всего два дня.
– Я знала Дарио всего две недели до нашей помолвки.
Я смотрю на нее.
– Ты шутишь.
– Нет.
– Он так быстро влюбился в тебя?
– Да. Нам пришлось пройти через ад, прежде чем мы дошли до этого, но он, наконец, понял, что чувствует ко мне.
– Да, но у нас с Адриано все началось как-то не так.
– Получить пулю – это не лучший способ провести первое свидание, – соглашается она.
– О, дело было не только в этом. Я думала, что он мудак. Очень… горячий… мудак.
– Ты думаешь, я была другой? Я в самом начале ненавидела Дарио.
– Ненавидела?!
Алессандра корчит гримасу.
– Он похитил меня и держал здесь против моей воли! Конечно, я его ненавидела!
– Тогда почему ты вышла за него замуж?!
– Я же сказала: в самом начале. – Алессандра мечтательно вздыхает. – И даже если бы я его ненавидела… он тоже горяч…
Я усмехаюсь.
– Да. Мне знакомо это чувство.
– И он доказал, что никто и никогда не защитит меня так, как он.
Я киваю.
И это чувство тоже мне знакомо.
Краем глаза я замечаю, что Алессандра смотрит на меня. Когда я перевожу на нее взгляд, она улыбается.
– Знаешь, с тех пор, когда я его встретила – а это было в ту же ночь, когда я познакомилась с Дарио, – я всегда считала Адриано «сердитым». Он всегда был вспыльчивым… никогда не улыбался… и был ужасным ворчуном. Но рядом с тобой будто становится совсем другим человеком.
Я улыбаюсь.
От одного осознания этого у меня ноет сердце…
Но тут мне в голову приходит мрачная мысль.
Алессандра видит это по моему лицу.
– Что?
– Я просто… не хочу говорить ничего такого, что могло бы тебя обидеть, ведь ты была так добра ко мне…
Она пренебрежительно машет рукой.
– Давай, говори.
Я колеблюсь… и, наконец, говорю.
– У моего отца всю жизнь были проблемы с мафией, и я выросла, ненавидя их за это. Я не знаю… смогу ли быть с человеком, который…
Мой голос прерывается.
Алессандра ободряюще кивает.
– Когда я впервые встретила Дарио, то представляла его себе как аll Monstro. Я слышала это имя всю свою жизнь. Этот страшный мафиози, который железным кулаком правил всей Тосканой. Я боялась его… и ненавидела.
Я смотрю на нее.
– И что случилось, что ты передумала?
– Я узнала его получше. И поняла, что аll Monstro – это то, как люди называли отца Дарио… а не он сам. Он был Доном всего пару месяцев, ненамного дольше, чем знал меня, и он отличается от всего, что я знала о мафии. Все его братья такие. Да, они занимаются незаконными делами. Да, они работают вне закона. Они по уши погрязли в политической коррупции. Они убивали людей, но только тех, кто преследовал кого-то из семьи. Они совершали самые разные поступки, за которые их могут посадить в тюрьму до конца жизни. Но у них есть кодекс. Например, они не будут заниматься наркотиками, торговлей людьми или проституцией. Они вычеркнули их из своего бизнеса после смерти отца. Они отказываются участвовать во всем этом… и они чуть не поплатились за этот выбор жизнью, когда сказали «нет» человеку, который меня похитил. Они святые? Нет. Плохие ли они люди? Я так не думаю. Я думаю, что они хорошие люди в плохом мире, которые совершают плохие поступки, потому что их этому научили. Это все, что они когда-либо знали. Но для них главное – это семья… чтобы семья была в безопасности, целой и невредимой.
Алессандра вздыхает.
– Все, что я знаю, это то, что я люблю Дарио… целиком и полностью. И я готова пойти на компромисс, если это означает, что я смогу сохранить его. Может быть, это говорит обо мне что-то ужасное. Но он заверил меня, что они не хотят жить такой жизнью вечно. У Роберто есть план, как за два года все сделать законным, а Дарио поклялся мне, что наши дети никогда не будут участвовать в семейном бизнесе.
– И первый уже на подходе, верно? – спрашиваю я.
Она недоуменно смотрит на меня.
– Адриано тебе сказал?
– Нет, я видела, что ты не пила алкоголь вчера вечером, поэтому просто предположила.
– Всего пара месяцев беременности, так что пока ничего не видно.
– Поздравляю!
– Спасибо! – она берет меня за руку. – Ты очень наблюдательная, раз догадалась об этом.
– Это было просто удачное предположение.
Алессандра делает строгое лицо.
– Что я тебе говорила о том, что не надо преуменьшать…
– Я очень наблюдательная, – послушно говорю я с легким юмором в голосе.
– Хорошо, – отвечает она и одобрительно кивает.
Мне нравится находиться рядом с Алессандрой. Несмотря на то, что она на пару лет моложе меня, девушка кажется мудрее.
Возможно, все дело в ее жизненном опыте – для большинства людей это целая жизнь, уместившаяся в последние пару месяцев.
В каком-то смысле она кажется мне почти старшей сестрой…
Чего у меня никогда не было и чего я отчаянно хочу.
И, как старшая сестра, она любит расспрашивать.
– Итак… Адриано, – говорит она с широкой ухмылкой.
– Иииииииии?
Она смотрит на меня с веселым коварством.
– Ты в него влюблена?
У меня открывается рот.
Я пытаюсь что-то сказать, но ничего не выходит.
– Мне очень жаль, – извиняется она. – Это было очень личное, я не должна была…
– Да, – шепчу я. – … да, наверное, так и есть.
Это обрушивается на меня, как тонна кирпичей.
Я даже не думала об этом…
Совсем…
Но это становится неоспоримо, как только я вынуждена выразить это словами.
Я чувствую к нему больше, чем к любому другому мужчине, с которым когда-либо встречалась.
Черт, больше, чем ко всем остальным вместе взятым.
Чувства даже не сравнимы.
Другие парни были искрами из моего прошлого… тлеющими угольками, даже когда я была с ними…
Но Адриано наполняет меня жаром, ярким и горячим, как солнце.
– Ты впервые говоришь это вслух, не так ли? – спрашивает Алессандра.
– … да…
– Спасибо, – бормочет она.
– За что?
– За то, что доверяешь мне настолько, чтобы рассказать. – Она улыбается и сжимает мою руку. – Я знаю, что он тоже влюблен в тебя.
Это заставляет меня замереть на месте.
Алессандра останавливается, тормозя из-за моей остановки, и смотрит на меня комично расширенными глазами.
– Как ты… почему ты… – заикаясь, говорю я.
Она насмешливо произносит.
– Не ты одна здесь такая наблюдательная. Я вижу, как он на тебя смотрит.
Часть меня думает, что он просто увлекся моментом… потому что секс так хорош…
И что он, вероятно, ведет себя так со всеми женщинами, с которыми встречается.
Я пытаюсь выразить свои опасения словами.
– Он не…
– Гуляка? Нет. Валентино – да, он слишком красив для своего блага. Но не Адриано. Может быть, когда-то давно, до того, как я его узнала… но с тех пор, как полгода назад умер его отец, они в основном заняты тем, что пытаются удержать бизнес на плаву.
Его отец.
Я вспоминаю, что он сказал мне в примерочной магазина…
Секрет, который он открыл…
Тот, который расколол мое сердце.
Оглядываясь назад, можно сказать, что именно в тот момент мои эмоции переходят от простого вожделения…
К влюбленности.
– Значит, больше никого нет? – с надеждой спрашиваю я.
Адриано уже сказал мне вчера вечером в ресторане, что у него никогда не было постоянной девушки.
Но было бы приятно услышать подтверждение от кого-то еще.
Алессандра качает головой.
– Насколько я знаю, в его жизни не было никого по крайней мере полгода. И никогда ничего серьезного.
Она делает паузу, а затем добавляет.
– … до тебя.
Затем она снова усмехается.
– Поверь мне, ты превратила его из – как звали американскую куклу, живущую в мусорном баке? Ту, что в детской передаче?
– Оскар-ворчун?
– Да! Ты превратила Адриано из Оскара-ворчуна в – не знаю, стал ли он уже прекрасным принцем, но он определенно в пути.
– Очень сердитый прекрасный принц, – язвительно говорю я.
Алессандра смеется.
– Самый сердитый!
