Текст книги "Адриано"

Автор книги: Оливия Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 68

Бьянка

После ужина отец остается со мной один на один и пытается убедить меня не делать этого.

Я спорю с ним, не повышая голос. Не могу сказать, что я его убедила, но, по крайней мере, отстояла свое мнение, к тому же мне удаётся добиться от него обещания.

– Ты не расскажешь маме, хорошо? Поклянись мне.

Папа жалко кивает.

– Она не должна об этом знать… она ужасно расстроится. Я и сам в полном расстройстве, зная, что ты собираешься сделать.

– Все будет хорошо, – говорю я ему. – Адриано будет меня охранять.

Он смотрит на меня с сомнением.

Я вспоминаю, что Адриано сделал в гостиничном номере еще до того, как узнал меня.

И я вспоминаю, что он сделал с теми двумя наркоманами в переулке.

Я слегка вздрагиваю…

Но если кто и может защитить меня в ближайшие дни, так это Адриано.

– Он защитит, – настаиваю я. – Он оберегал меня и в худшие времена, и я на собственном опыте убедилась, на что он способен. Поверь мне.

Мой отец все еще не выглядит убежденным.

– Ты должен позволить мне сделать это, папа. Единственная альтернатива – ты отправишься во Флоренцию… и они убьют тебя, как только увидят.

Слезы наворачиваются на его глаза, и он крепко обнимает меня.

– Хотел бы я, чтобы никогда не играл в азартные игры… никогда не играл в карты, никогда не брал в руки кости, никогда не делал ни одной ставки.

Нас двое.

Но я не говорю ему об этом.

Вместо этого меня посещает другая мысль.

Я собираюсь сыграть в азартную игру со своей жизнью.

Что отец, что дочь.

По крайней мере, у меня есть туз в рукаве…

… и я должна поговорить с ним.

Глава 69

Бьянка

Адриано не является моим отцом, и он не сдается без боя.

– Это очень плохая идея, – сердито говорит он.

– На самом деле, это очень хорошая идея.

– Подвергать тебя опасности – это НЕ «хорошая идея».

– Хорошо, тогда это наименее плохая идея в море дерьмовых вариантов. Как тебе это?

Он коротко горько смеется и качает головой.

– Как ты можешь так легкомысленно относиться к этому?

– Я не беззаботна. А напугана до смерти. – Я кладу руки ему на грудь и смотрю в глаза. – Но я доверяю тебе.

Боль смешивается с гневом в его глазах.

Я вижу в них неуверенность в себе…

И страх.

– Это слишком большой риск, – шепчет он.

– Это не так.

– Это…

– Ты же не хочешь, чтобы я умерла?

Он выглядит испуганным.

– Конечно, нет!

– Ну, а я не хочу, чтобы мой отец умер. И есть чертовски большой шанс, что он умрет, если сделает это.

– Я могу обеспечить его безопасность, – говорит Адриано.

– Если ты сможешь уберечь его, то сможешь уберечь и меня. И это будет даже легче, поскольку им бессмысленно убивать меня на месте.

Он начинает что-то говорить, но останавливается.

Я перехитрила его, и он это знает.

Кладу руки ему на щеки и заглядываю в глаза.

– Будь то я, или мой отец, ты будешь там, несмотря ни на что… и раз уж ты делаешь это, я хочу быть там с тобой. В конце концов… тебе нужен кто-то, кто будет тебя оберегать.

Он поднимает на меня бровь и с сомнением говорит.

– ТЫ будешь оберегать меня.

– Да, – отвечаю с улыбкой. – Потому что я твой талисман удачи. Я рассказала тебе, что нужно знать, чтобы не попасть под пули… Я была рядом, когда ты выпрыгнул из окна трехэтажного дома… И я помогла тебе найти моего отца. Я – твоя счастливая кроличья лапка.

– Ты – заноза в заднице, вот кто ты, – произносит он, хотя в его голосе слышится смех.

– И это тоже, – шепчу я и целую его.

Он целует меня в ответ…

А потом мы тихонько ускользаем наверх, чтобы побыть наедине.

Глава 70

Бьянка

Это первый раз, когда мы по-настоящему занимаемся любовью.

Все остальное было сексом – умопомрачительным сексом.

Но это занятие любовью.

Он стоит и смотрит мне в глаза, снимая с меня платье.

Я смотрю на него в ответ, расстегивая пуговицы на его рубашке.

В комнате тускло, только лунный свет проникает через балконные двери…

А кроме него лишь темнота.

В тот момент он является всем, что я вижу… всем моим миром.

Когда мы целуемся, это всего лишь мгновение…

А потом мы снова смотрим друг другу в глаза, медленно лаская друг друга.

Его кончики пальцев прослеживают изгиб моей груди…

Медленно обводят мои соски…

И я не только чувствую, как он доставляет мне удовольствие, к чему бы ни прикоснулся…

Я чувствую страх потерять его.

Как будто это все, что я могу получить от него в последний раз…

И эта грусть, и тяжесть делает все происходящее еще более драгоценным.

Когда знаешь, что это может быть последний раз, когда ты что-то делаешь, то наслаждаешься каждой секундой.

И я касаюсь его широкой груди…

Его мощных плеч…

Его сильной челюсти…

Его чувственных губ…

Зная, что это может быть в последний раз.

От этого на сердце тяжело, словно на него давит свинцовая гиря…

Но это заставляет меня цепляться за каждую секунду, за каждую ласку, словно она сделана из золота.

Он перемещает меня на кровать и ложится рядом.

Продолжает нежно целовать меня…

И ласкать мое тело, мою грудь, руки, шею…

А потом он раздвигает рукой мои ноги.

Но не перемещается на меня.

Его руки медленно проводят по моим бедрам…

Вверх между ними…

И нежно касаются моей киски.

Все это время он продолжает целовать меня…

Нежно…

А потом заглядывает мне в глаза.

Пока он ласкает меня, я делаю то же самое с ним.

Ласкаю его грудь… шею…

Его член.

Он тверже, чем я когда-либо чувствовала…

Стоит наготове…

Я провожу пальцами по его длине, мягкой, как шелк, и чувствую, как он пульсирует под моими прикосновениями.

Кончик его пальца проводит по моим половым губам…

Раздвигая их…

Становясь влажным от моего желания…

А затем едва касается капюшона моего клитора…

Нежно обводя его…

Я тихонько скулю, становясь еще более влажной.

Он тоже становится мокрым.

Я чувствую, как на кончике его набухшей головки выступает сперма…

И я использую ее, чтобы растереть…

Чтобы сделать его кожу гладкой…

Чтобы моя рука скользила вверх и вниз по его стволу.

Когда он больше не может терпеть, перемещается между моих ног…

И убирает волосы с моего лба…

И целует меня…

Когда его член прижимается к моей киске…

А затем входит внутрь.

Я задыхаюсь, чувствуя, как он медленно, дюйм за дюймом, входит в меня.

Наши поцелуи становятся все более жаркими.

Я сжимаю его лицо руками, а он погружается в меня все глубже и глубже.

Наконец он входит в меня до конца.

Обхватывает меня своими сильными руками и прижимается к моим плечам…

А я обвиваю руками его шею…

И он начинает покачиваться во мне, входя и выходя, медленно и уверенно.

Но больше всего меня поражают поцелуи.

Он еще не говорит: «я люблю тебя»…

Но каждый поцелуй, казалось, шепчет это.

Каждый нежный поцелуй в губы…

Каждое прикосновение его языка к моему…

Каждый раз, когда он отстраняется, чтобы взглянуть в мои глаза в темноте.

Эмоции, завладев, захлестывают меня.

И я начинаю плакать.

Не рыдания.

Не звуки.

Просто слезы медленно стекают по моему лицу.

Сначала он выглядит встревоженным…

Но, похоже, он понимает, что это хорошие слезы.

Слезы счастья.

Что я плачу, потому что этот момент такой особенный.

Что он сам такой особенный.

Что это, возможно, последний раз, когда я занимаюсь с ним любовью.

Он поцелуями стирает мои слезы…

И когда его губы снова касаются моих, я чувствую вкус соли.

Он все еще двигается во мне, не останавливаясь, раскачиваясь взад-вперед…

Гребень его набухшей головки поглаживает меня…

Давление нарастает внутри меня…

И я начинаю кончать.

Не ошеломляющая кульминация…

Просто глубокие, медленные, ритмичные сокращения…

Удовольствие плавно нарастает с каждым его движением.

Сердце колотится, кажется, что оно может разорваться и разлететься на тысячи осколков, когда я смотрю ему в глаза.

Он ускоряет свои движения…

Наклоняя член так, чтобы он попадал в новые точки…

И волны наслаждения становятся все больше, все полнее, все мощнее…

Пока я не начинаю стонать от каждого удара…

Сжимая его спину…

Проводя ногтями по его коже.

Я не знаю, сколько времени мы проводим в этом моменте.

Но, наконец, он больше не может сдерживаться.

Его животная часть берет верх.

Он начинает двигаться быстрее, сильнее, глубже.

И все эти медленные, прекрасные волны оргазма поднимаются все выше и выше…

И я скулю каждый раз, когда он входит в меня: «О – о – о – о – о!».

И вдруг я срываюсь с вершины горы, но уже вверх – к звездам…

Я продолжаю смотреть в его глаза, а он смотрит в мои.

И мы кончаем одновременно: он – выкрикивая мое имя, а я – его.

Я чувствую, как он взрывается внутри меня.

А я трепещу и дрожу вокруг него.

Последующие толчки продолжаются долго, очень долго.

Он продолжает двигаться во мне еще долго после того, как кончает…

Смотрит мне в глаза…

И я чувствую, как периодически вздымается его член, как каждые четыре-пять секунд происходит очередной спазм…

Это тоже вызывает во мне маленькие пульсации удовольствия.

Когда все заканчивается, он остается внутри меня… все еще твердый…

И он целует меня…

Мы так и засыпаем, не желая, чтобы этот момент заканчивался, никогда.

Глава 71

Бьянка

Когда я просыпаюсь на следующее утро, Адриано нет рядом со мной в постели.

И я не слышу звука душа в ванной.

На секунду меня охватывает паника.

Он уехал без меня!

Но я говорю себе, что нет, он, наверное, разговаривает со своими братьями.

Я принимаю душ, надеваю одежду, которую постирала прислуга, спускаюсь вниз и убеждаюсь, что права: Адриано и Никколо беседуют в гостиной за чашкой кофе.

Никколо улыбается, увидев меня в дверях.

– А, белла, заходи. Мы как раз обсуждали детали твоего предстоящего приключения.

Когда я подхожу, Адриано улыбается мне.

И, притягивая меня за руку, целует в губы.

Я немного удивлена, что он делает это в присутствии брата.

Но мне приятно.

Никколо только усмехается.

Затем я сажусь рядом с Адриано, а Никколо подробно рассказывает о плане.

Когда он заканчивает, то пожимает плечами.

– Признаться, это авантюра... но я думаю, что все получится. А Адриано сможет импровизировать, если случится что-то непредвиденное.

– А непредвиденное всегда случается, – бормочет Адриано.

– Есть сомнения? – спрашивает Никколо.

– Да, но я их игнорирую, – отвечаю я. – Все, что мне нужно знать, – это то, что вы обеспечите безопасность моих родителей, несмотря ни на что.

– Я даю тебе слово, как и Дарио, – заверяет меня Никколо.

– Ты не заставишь их уехать, если?..

Мой голос дрожит. Я не могу заставить себя сказать «если со мной что-то случится».

Никколо прекрасно понимает, что я имею в виду.

– Они будут жить здесь как почетные гости до конца своих дней.

– ... хорошо.

Это все, что мне нужно знать.

Перед отъездом я завтракаю с матерью и отцом.

Пока мы едим, я стараюсь не думать о словах «в последний раз».

Мама понимает, что что-то не так... но не знает, что именно.

Когда она спрашивает, я отвечаю, что мне нужно съездить во Флоренцию, чтобы уладить кое-какие дела с Адриано, и что, когда все закончится, мы вернемся.

Я говорю ей, чтобы она хорошо провела время, пока меня не будет, и что Алессандра позаботится о ней.

Отец не смотрит на меня. Казалось, что он находится где-то между гневом и горем.

Наконец, когда мне пора уходить, он обхватывает меня руками и сжимает в медвежьих объятиях.

Сначала я обнимаю его в ответ... а потом понимаю, что он не останавливается.

– Ты должен отпустить меня, папа, – шепчу я.

Когда он наконец смотрит на меня, его глаза красные от слез.

– Пожалуйста... не надо...

Я грустно улыбаюсь.

– Я должна.

Я нежно целую его в щеку и выхожу из кухни.

Адриано, Дарио, Алессандра и Никколо ждут меня у входной двери.

– Если хочешь, можешь отказаться, – говорит Дарио.

Я качаю головой.

– Просто позаботься о безопасности моих родителей.

– В первую очередь я должен обеспечить безопасность своей жены, но после нее я поставлю жизнь твоих родителей выше своей собственной. Даю слово.

Я улыбаюсь.

– Спасибо.

Алессандра берет меня за плечи и смотрит мне в глаза.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? Никто не будет думать о тебе хуже, если ты передумаешь.

– Я бы хотела, – тихо говорю я.

Она грустно улыбается, едва сдерживая слезы. Затем крепко обнимает меня.

– Будь осторожна, – шепчет она мне на ухо.

Никколо пожимает мне руку.

– «In bocca al lupo».

Это старая итальянская фраза, означающая «удачи» – буквально, – «в пасти волка». Что-то вроде «ни пуха, ни пера».

Я отвечаю привычным образом: «Crepi».

Надеюсь, волк сдохнет.

У нас, итальянцев, если вы не заметили, есть доля фатального пессимизма.

Никколо мрачно улыбается...

А потом Адриано берет меня за руку, и мы выходим к ожидающей нас машине.

Мы с ним только вдвоем. Он молчит, пока мы едем обратно по главной дороге.

– Мне не нравится, что ты это делаешь, – наконец говорит он.

– Ну, мне тоже не нравится, что ты это делаешь. Но мы должны это сделать, верно?

– Не ты.

– Если это не сделаю я, это придется сделать моему отцу, а он, скорее всего, умрет. К тому же ты слышал Никколо прошлой ночью. Либо ты сражаешься с ними здесь, либо там. А я, например, не хочу, чтобы бой проходил рядом с моими родителями.

– Значит, ты делаешь это только ради них? – спрашивает Адриано с оттенком горечи в голосе.

– Вот ты идиот, – сердито говорю я. – Конечно, нет.

Как только я это произношу, меня охватывает страх.

Я ожидаю, что его вулканический темперамент сейчас взорвется.

Но он просто выглядит подавленным.

Затем тихо говорит.

– Я знаю.

Я беру его правую руку и сжимаю ее.

Он тяжело вздыхает.

– Лучше бы я никогда не говорил про «вместе, несмотря ни на что».

– Почему?

– Потому что я не понимал, какая ты на самом деле сумасшедшая сука.

Я громко смеюсь, а он улыбается.

– Думаю, я приму это как комплимент, – говорю я.

Он подносит мою руку к губам и целует мои пальцы – сильно. Как будто сдерживает огромную страсть.

Затем он смотрит на меня – прямо в мою душу.

– Спасибо, – просто благодарит он.

Я улыбаюсь.

– Не за что.

Глава 72

Бьянка

Я ожидаю, что у меня будет платье для этого вечера.

Чего я не ожидаю, так это того, как оно у меня появится.

– Кто твой любимый дизайнер? – спрашивает он без всякого повода, когда мы уже подъезжаем к Флоренции. – Оскар де ла Рента?

– А?

– Ты упоминала о нем в тот вечер.

– Ах, да – «Дьявол носит Prada». Он потрясающий, но я бы не сказала, что он мой любимый.

– А кто же тогда твой любимый?

– Сейчас или во все времена?

– Они разные?

– Да. Я имею в виду, что Александр Маккуин потрясающий – но он мне нравится больше за идею того, что сделал, чем за то, как выглядит его одежда, если в этом есть какой-то смысл. Его платья – это действительно искусство, которое можно носить. Я люблю Givenchy за то, как он одевал Одри Хепберн. Она – одна из величайших икон стиля всех времен. Я люблю Вивьен Вествуд за ее чувство панка. Мне нравится работа Тома Форда в Gucci.

– Похоже, ты любишь всех, – резко говорит Адриано, – так что давай сузим круг. Если бы тебе пришлось выбрать одно платье от одного дизайнера, кто бы это был?

– Мммм… Валентино, я думаю.

– Не мой брат, – говорит Адриано, приподнимая одну бровь.

– Нет, – смеюсь я, – определенно, не он. Валентино Гаравани. У него удивительные вещи красного цвета, а это мой любимый цвет.

– Значит, Валентино, – говорит он, вводя это имя в навигационную систему на приборной панели автомобиля.

Я смотрю на него.

– Адриано, мы же не собираемся покупать платье от Валентино.

– Собираемся.

– Это безумие – оно слишком дорогое!

– Во-первых, нет, это не так. А во-вторых, позволь мне об этом побеспокоиться.

– Нет…

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и говорит тем голосом, который использует, когда абсолютно не терпит возражений.

– ДА.

Я слышала, как он говорил так только со своими братьями.

Услышав его в отношении меня…

О том, что он купит мне платье от моего любимого дизайнера…

Меня это даже заводит.

– … ну ладно тогда, – говорю я с улыбкой.

– Хорошо тогда, – повторяет он и подавляет улыбку.

Глава 73

Бьянка

Бутик Valentino находится на Пьяцца делла Синьория, площади перед Дворцом Веккьо – ратушей Флоренции на протяжении последних семисот лет и местом расположения одного из самых известных музеев Флоренции.

На площади также располагаются одни из самых дорогих бутиков одежды во всей Флоренции. Напротив Valentino находится Chanel… а на другой стороне площади – магазины Gucci и Dolce & Gabbana.

Я заглядываю в их витрины, как маленький ребенок на Рождество.

Но не могу сдержать своего волнения и спешу в бутик Valentino.

Для меня это все равно, что войти в собор.

Вся моя жизнь и все мои мечты связаны с модой…

А это одно из самых важных мест во всей Италии.

Стены отделаны серым мрамором с белыми вкраплениями, чтобы лучше продемонстрировать потрясающие цвета. Здесь и сумочки, и обувь, и повседневная уличная одежда.

Но что заставляет меня задержать дыхание, так это платья.

На стенах висят фотографии прошлых моделей Valentino, которые носили одни из самых известных супермоделей в истории моды. Эль Макферсон, Клаудия Шиффер, Наоми Кэмпбелл, Жизель Бюндхен, Иман, Линда Евангелиста…

А актрисы и певицы! Пенелопа Крус, Скарлетт Йоханссон, Энн Хэтэуэй, Майли Сайрус, Сиенна Миллер, Дженнифер Гарнер, Ким Кэттролл в эпоху расцвета «Секса в большом городе».

Мне вдруг снова восемь лет.

Тогда я считала, что самое большее, на что я могу надеяться, – это на создание собственных моделей.

Но моя семья была так бедна, и я чувствовала себя таким гадким утенком…

Что я и подумать не могла, что смогу стать одной из тех женщин в красивых платьях других дизайнеров.

Но сегодня вечером…

Я стану ею.

Шикарная продавщица демонстрирует платья одно за другим.

Вряд ли она обратила бы внимание на девушку в наряде из дешевого магазина…

Но, взглянув на костюм Адриано от Hugo Boss, она сразу понимает, в чем дело.

И показывает мне одно просто потрясающее платье.

Но как только я вижу ценник, мои глаза вылезают из орбит.

– О, нет!

– Оно тебе понравилось, – говорит Адриано. – Я вижу это по твоему лицу.

– Все в порядке…

Адриано разворачивает меня, чтобы я посмотрела на него.

– В чем проблема?

Я шепчу.

– Это четырнадцать тысяч евро.

– И что?

Я смотрю на него.

– … и что?!

– Иди, примерь.

– Нет…

– ИДИ… ПРИМЕРЬ… ЕГО.

Этот голос.

По телу пробегает теплая волна.

– … хорошо… – бормочу я, и продавщица ведет меня в раздевалку.

Через пять минут я робко выхожу.

Когда Адриано поворачивается и видит меня, он замирает.

– Madonn, – бормочет он.

Ему нравится.

Мне тоже нравится.

Оно великолепно. Плавные линии, вырез лифа, бретельки, складки ткани…

И оно переливается, как красное пламя в свете фонарей.

– Оно то самое, – говорит Адриано продавщице.

Я хочу его…

Я хочу его больше всего на свете, кроме Адриано…

Но цена…

– Адриано, – протестую я.

– Я покупаю его не только для тебя, – говорит он, глядя мне в глаза. – Я покупаю его и для себя… потому что мне нравится смотреть на тебя в нем.

– … да?

– Ты – богиня, – шепчет он и нежно целует меня.

Я улыбаюсь так широко, что мне становится больно.

Адриано смотрит на продавщицу.

– Нам нужно подогнать его к вечеру. К СЕМИ ВЕЧЕРА.

– Конечно, я попрошу нашу швею начать немедленно.

– Оно и так хорошо сидит, – застенчиво говорю я, не желая, чтобы все суетились вокруг меня.

– Я это вижу, – усмехается он. – Но можно сделать так, чтобы оно сидело идеально.

– Нам нужно посмотреть, какой у вас рост на каблуках, – говорит продавщица. – У вас есть пара, которую вы планируете надеть?

– Нет.

– Тогда у меня есть как раз то, что нужно.

Я называю ей свой размер обуви, и она выходит из комнаты. Через минуту она приносит пару туфель на каблуках точно такого же оттенка красного, как и платье.

Они прекрасны… Шпильки с маленькими металлическими шипами на ремешках…

Немного панковского стиля в сочетании с классическими линиями платья.

И они идеально сидят.

– Я их обожаю, – восклицаю я.

– Отлично! – говорит продавщица. – Теперь длина платья будет понятна.

– Но сколько они стоят? – обеспокоенно спрашиваю я.

Прежде чем она успевает ответить, Адриано предупреждает ее.

– Ни слова.

Она закрывает рот и улыбается.

Адриано смотрит на меня.

– Ты их заслуживаешь. Это все, что тебе нужно знать.

Я глубоко целую его… а затем скрываюсь в подсобке, чтобы швея могла поколдовать над моим платьем.

Глава 74

Бьянка

Затем мы отправляемся в мужской магазин. Это странное местечко, расположенное в глухом переулке, вдали от шикарных магазинов на площади Синьории. Над входом висит черный тент, а рядом с дверью красуется латунная табличка с названием магазина: Guillardo's.

Когда мы входим внутрь, в помещении стоит потрясающий запах – по крайней мере, для меня.

В школе дизайна я проводила дни в окружении рулонов ткани. Перед первой стиркой самый качественный материал имеет ярко выраженные запахи: легкий аромат шерсти… землистый запах льна… чистый тон хлопка.

Воздух в этом магазине пронизан прекрасными запахами, как фреска, написанная на ветру.

Невысокий пожилой мужчина с редеющими волосами и кустистыми черными усами слегка кланяется, как только мы входим.

– Синьоре, – говорит он, используя устаревшее обращение «мастер» или «лорд» вместо «синьор», что означает «мистер». Затем он кланяется мне. – Синьорина.

– Гильярдо, – произносит Адриано. Видно, что они знакомы.

– Что тебе понадобится?

– Смокинг.

Я смотрю на Адриано.

– Что? – спрашивает он. – Я не могу допустить, чтобы ты была единственным хорошо одетым человеком.

– Твой предыдущий тебя не устраивает? – уточняет мужчина, нахмурившись.

– Вовсе нет. Но в этот раз мне нужно больше ткани.

– Понятно. Из лучшего материала.

– Из самого лучшего.

Разговор странный.

Зачем вам нужно больше ткани на смокинг?

Но я забываю об этом, так как они продолжают разговор.

– И еще, он мне нужен сегодня, – говорит Адриано.

– Это будет стоить втрое дороже.

– Нет проблем.

– У меня есть ваши мерки в файле. Ничего не изменилось? – спрашивает он, похлопывая себя по маленькому животику и как бы спрашивая: «Не набрал вес?».

Я видела пресс Адриано и могу подтвердить, что в его средней части нет ни унции лишнего жира.

– Нет, – отвечает Адриано.

– Тогда я начну прямо сейчас.

– Хорошо. Увидимся в шесть вечера.

– Чао, синьоре. Портной снова кланяется мне. – Синьорина.

Мы выходим из магазина в переулок.

Через несколько минут я уже забываю об их разговоре.