Текст книги "Порождая бурю (СИ)"
Автор книги: Оливия Бини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
29. Сломанный телефон
Сон, который видел Бенджамин, поразил его тем, в каком растрепанном состоянии он проснулся. Он не был напуган или разочарован, но в груди затаилась тяжелая тоска. Еще даже не открыв глаза, стало понятно, что Розалии рядом с ним больше не было. Ее место уже успело остыть, а из комнаты испарился аромат желтого дрока. Лишь на подушке можно было угадать его остатки, от чего чувство, что тебя бросили терзало еще сильнее.
Во сне Розалия тоже уходила. Закутанная в шлейф не то из белых тонких волокон, не то снежинок, через который проглядывало ее красивое тело, она медленно уходила прочь. Края одеяния укрывали и Бенджамина, но чем дальше удалялась девушка, тем больше обнажалось его тело. И тогда тысячи игл холода пронизывали его в тех местах, где не было больше ее покрова.
Бенджамин проснулся от того, что замерз. Где раньше к нему прижималась Рози, теперь было пусто. Она ушла и даже не разбудила его. Это было неприятно, очень неприятно. Некоторое время он продолжал лежать на диване без движения, а затем встал, налил себе в стакан джина и залпом выпил его.
На следующий день на рассвете он вышел в море на своей лодке и вернулся только к наступлению темноты. Телефон все это время был выключен. Он так делал и раньше – Розалия здесь была совсем ни при чем. Впрочем, Бенджамин не думал, что получит от нее сообщение или пропущенный вызов. Он уже успел немного ее изучить – она никогда не докучала ему без причины. Чего нельзя было сказать о Маринелле, которая предлагала встретиться, как старые друзья, но Бенджамин не считал это удачной идеей. Он сослался на работу и пообещал позвонить ей, как освободится вечер.
Уже по дороге домой он позвонил матери, так как откладывал это со вчерашнего дня, находя себе оправдание. Дальше тянуть было бы уже просто оскорбительно.
– Ма, привет, прости, что не позвонил раньше. Было много работы.
– Привет, дорогой! И это хорошо, – послышался бодрый женский голос. – Больше работы – меньше хандры!
– Ха, верно подмечено! – посмеялся Бенджамин. – Ты уже купила билеты?
– Да, потому тебе и звонила. Прилечу двадцатого вечером. Позже напишу, в котором часу. А улечу двадцать седьмого. У меня будет важный конгресс в последних числах декабря, к которому надо подготовиться. И потом я уверена, что недели под одной крышей нам вполне хватит, чтобы все еще остаться довольными друг другом.
– Хм… Надеюсь, что пресыщение не наступит раньше.
– Послушай, Бен, если хочешь, на Рождество пригласи своих друзей. Я совершенно не против, наоборот, ты знаешь, как мне приятно общаться с молодежью. Я так понимаю, Маринеллы больше нет в твоей жизни.
– Нет, она уже в прошлом.
– Все поняла. Расскажешь, если захочешь, – отступила мать – она никогда не настаивала.
– Рассказывать-то нечего. Просто прошло.
– Ну, конечно, такое бывает… – как будто между делом проговорила она, – но вы жили вместе около года. Я думала, это надолго…
– Она жила у меня потому, что вовремя не съехала, а я не настоял на этом.
– Интересная точка зрения! – голос слегка напрягся. – Только не говори мне, что тебе это не было удобно...
– Ма, – спокойно начал Бенджамин, – в чем-то, безусловно, было удобно, но изначально я не собирался съезжаться с Маринеллой. Я помог ей, когда у нее был трудный период в жизни, а потом мне не захотелось утруждаться, пока не появилась серьезная причина, наконец, сделать это.
– У причины есть имя? – любытство матери выползало через колонки в салоне автомобиля.
– Конечно! Ее зовут конец истории.
Послышался разочарованный вздох.
– Ладно... Оставляю тебя, сын. Мне пора готовиться к лекциям. Береги себя!
Она отключилась довольно неожиданно, как делала это всегда. Его мать редко докапывалась и приставала, умела вовремя остановиться, за что он и уважал ее так сильно. Уже во взрослом возрасте Бенджамин многое переосмыслил из своего детства и пришел к выводу, что единственное, в чем он мог бы упрекнуть мать, так это в ее частых и долгих командировках. Но и этого он давно уже не делал, поняв, что увлеченность медициной и целеустремленность просто не могли позволить ей сидеть дома.
Отца он потерял пять лет назад после скоротечной и внезапно обнаруженной болезни. Никаких знаний и знакомств матери не хватило, чтобы дать ему шанс. Бенджамин первое время пребывал в подавленном состоянии, но потом переживания о том, как справится мать, вытеснили его горе. Живя так далеко от нее и не имея возможности часто приезжать, он чувствовал вину, что не может позаботиться о ней. Но та быстро взяла себя в руки после потери мужа и с головой погрузилась в преподавательскую деятельность.
В последний раз они виделись летом, когда умер Луиджи. Прошло почти пять месяцев, и Бенджамин мог бы сказать, что даже немного соскучился. До приезда матери оставалось меньше двух недель, куча работы, традиционный рождественский ужин школы и покупка подарков. И Розалия.
В понедельник она отпросилась с занятий, но причину не объяснила, а Бенджамин не спросил. Он ждал, что она скажет ее сама, но Розалия попрощалась сразу же, как получила одобрение. И до среды от нее не было новостей. Зато Маринелла дала о себе знать, появившись утром в студии физиотерапии.
– Привет, Бенни, кажется, ты избегаешь меня!
Упрек просачивался даже через ее улыбку, но Бенджамина сложно было бы зацепить этим.
– Мари, доброе утро. У меня очень много работы. Могу уделить тебе пять минут.
Положив ладонь ей на спину, он повел ее к себе в кабинет.
– Слушаю тебя!
Бенджамин сел на край кушетки – Маринелла осталась стоять перед ним.
– Ты соврал мне, когда сказал, что у тебя никого нет, – напряженными губами проговорила она.
– Нет, не соврал. Я понимаю, что легче всего обвинить в разрыве другого и снять с себя любую ответственность. Но, Мари, это не честно даже по отношению к тебе самой. Когда я решил порвать с тобой, у меня никого не было.
– А сейчас?
– А сейчас – это уже совсем другая история. И она касается только меня и другого человека, если он вообще есть, понимаешь?
– Чем она лучше, чем я? – со слезами в голосе спросила Маринелла. – Чем она лучше?
– Кто она? – мягко спросил Бенджамин.
– Розалия! – слезы сразу пропали из глаз, рот недовольно сжался.
– Она ничем не лучше тебя, Мари. Она просто другая.
– Я разговаривала с ней на прошлой неделе, она сказала, что вы встречаетесь?
– Сомневаюсь, что она тебе так сказала, – настаивал на своем Бенджамин.
Зная Розалию, он даже представить себе не мог, чтобы она стала распространяться о своих личных делах, особенно после того, как сама попросила держать их встречи в секрете. Неужели она стала бы откровенничать с Маринеллой, когда даже не считает нужным уточнить, почему отпрашивается с работы.
– Но это правда! – возмутилась молодая женщина, хотя и не очень убедительно.
– Пусть так, – отступил Бенджамин. – В любом случае наше с тобой расставание не связано ни с одной женщиной.
Он врал, хотя и очень убедительно. В тот вечер, когда он вернулся с ужина по случаю дня рождения Рози, его мысли уже были заняты ею. Но решающую роль в принятии решения сыграла вовсе не она. Благодаря ей, скорее всего, он увидел, что желал совершенно другого, а не Маринеллу.
– Послушай, останемся хорошими приятелями, Мари. Мне будет жаль, если всякое общение между нами прервется…
Маринелла, опустив глаза, несколько раз кивнула.
– Ты едешь к своим на праздники?
– Нет, – ответила она. – Родители едут к сестре в Мексику, а я не хочу. Так что я буду одна…
– Если хочешь, приходи ко мне. Приедет моя мама, она будет рада увидеть тебя…
– О, мне тоже будет приятно увидеть Джейн, – воодушевилась Маринелла и немного оживилась.
Бенджамин тоже выдохнул, что вопрос с Розалией был исчерпан и ему удалось сместить внимание бывшей на другой объект. Все равно к рождественскому обеду он пригласил еще Адриано с женой и несколько человек с работы, которые остались на праздники одни. Про планы Розалии он знал только то, что она, как и в прошлом году, договорилась с Лаурой. Его это радовало – знать, что она осталась одна, расстроило бы его.
Многое в поведении Рози казалось Бенджамину непривычным. Если Маринеллу что-то не устраивала, она предъявляла претензии. Розалия же промолчала даже о том, что та ее допрашивала про их отношения. Для нее это было совсем не важно? Есть ли вообще что-то, что в их отношениях ее волнует?!
Лучший способ выяснить это – значит спросить об этом прямо, когда они увидятся. Бенджамин зашел, постучавшись, в женскую раздевалку, когда Розалия затягивала свой черный пояс. Ее беспристрастный взгляд сначала оставил Бенджамина в нерешительности: целовать ее или нет, но потом он все же подошел ближе.
– Привет, Рози, – она сама потянулась к нему и коротко чмокнула в губы, а затем быстро отошла. – Как дела?
– Все в порядке. Твои как?
– Тоже в порядке. Сегодня утром разговаривал с Маринеллой…
– А! Бенджамин! Она беременна от тебя? – небрежно бросила Розалия, забирая волосы в высокий “хвост”.
– Что?! – переспросил Бенджамин. – Хм… Нет! Что за идеи, Рози?!
– Ну, ты же знаешь, что от секса рождаются дети? – небрежно хихикнула она.
– Хорошо, что ты об этом помнишь… – осклабился Бенджамин. – Будь осторожна!
– Я осторожна! – парировала она.
– Это радует…
Розалия закончила с волосами, подошла к зеркалу, полюбовалась собой секунд пять, а затем развернулась к Бенджамину.
– Если она не хотела сообщить эту новость, то зачем приходила?
Ей все-таки было любопытно, он это знал.
– Она сказала мне, что встречалась с тобой и что ты сказала, что встречаешься со мной.
– Брехня! – отмахнулась Розалия. – Врет. Мне она сказала, что ты порвал с ней из-за меня. И я уверена, что это тоже брехня! Надеюсь, теперь вопрос исчерпан?
– Ты все еще не хочешь, чтобы о наших отношениях кто-нибудь узнал?
– Отношениях? Хм… Нет, не хочу!
Бенджамин смотрел на Рози и не понимал, что творилось с ней на самом деле. Казалось, ничто ее не задевало, ничто не имело значения. Время от времени он улавливал в ее поведении, словах, жестах ее реальное отношения к происходящему, но это давалось ему с трудом. Надо было прилагать усилия, докапываться, интерпретировать. Неужели нельзя было все устроить гораздо проще?
– Поужинаем сегодня вечером? – предложил Бенджамин.
– Хорошо, – кивнула она, и ему показалось, что щеки ее покрылись очаровательным румянцем
30. В параллельной Вселенной
Прежде чем выйти из машины Розалия в последний раз взглянула в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что ярко-бордовая помада была нанесена безупречно. Отражение хотя и оказалось непривычным: слишком яркий макияж, жирно выделенные глаза, но вполне соответствовало ее задумке. Она была готова встретить отпор со стороны Бенджамина и заранее обдумала аргументы, способные убедить его сделать так, как она хотела. Никто не тянул его за язык. Он согласился сам.
Розалия вышла из машины и пошла к двери. Она постучала и явно ощутила дрожь нетерпения увидеть его реакцию. Послышались шаги, но дверь открыл не Бенджамин, а моложавого вида женщина лет шестидесяти. Ее короткие жесткие на вид волосы когда-то были черными, о чем свидетельствовал густой темно-серый цвет. Вокруг глаз глубокие, но тонкие морщины спускались вниз к скулам, но брови были вздернуты высоко так, что можно было увидеть веко полностью. Она удивленно улыбнулась и спросила, выдавая себя английским акцентом:
– Добрый день. Чем могу помочь?
Розалия оторопела. Она догадывалась, что это была мать Бенджамина, но она совсем не ожидала увидеть ее у него дома.
– Здравствуйте… мне нужен Бенджамин…
Женщина открыла дверь шире и жестом пригласила Розалию войти. Краем глаза можно было заметить, что она старалась подавить улыбку.
– Я – его мама. Меня зовут Джейн. А ты, дай угадать, – она широко улыбнулась и протянула руку, – Йеннифэр из Венгерберга.
При этих словах она, наконец, позволила себе от души расхохотаться, чем смутила Розалию, а с ней случалось это крайне редко.
– Розалия, – она протянула руку в ответ. – Я не знала, что вы уже приехали… Бенджамин мне не сказал.
– Если у Бена планы на сегодняшний день, то я ему не помеха. Сейчас я его позову, проходи же…
Розалия сделала несколько шагов в гостиной, но снова остановилась.
– Бенни, – задорно позвала Джейн, повернув голову вверх в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, – к тебе Йеннифэр!
Она подавила смешок.
– Йеннифэр? – ответил изумленный голос сверху. – Кто такая Йенн…
Бенджамин торопливо спустился. И теперь смотрел на Рози с улыбкой, которую можно было принять за ехидную, но на самом деле восхищенное выражение его лица утверждало, что ему нравилось то, что он увидел. Распущенные длинные темные волосы закручивались крупными упругими локонами и обрамляли красивое строгое лицо. Губы алели. А на шее плотным кольцом висела бархотка с обсидиановой звездой чародейки. Из-под длинного черного пальто виднелось платье черного цвета. Оно тесно обтягивало талию и свободно спадало почти до самого пола.
– Я думал, ты пошутила, когда упомянула косплей, – все еще не придя в себя пробормотал Бенджамин.
– Да ну! Ничего подобного! – заметно оживилась Розалия, наслаждаясь его замешательством. – Ты согласился. Помнишь?! Вот костюм… – она поставила перед ним огромный бумажеый пакет с одеждой.
Бенджамин переводил взгляд с него на Розалию и обратно. Джейн продолжала молча наблюдать за происходящим.
– Хм… Уверен, он мне мал… – недовольно буркнул Бенджамин.
– А я уверена, что взяла правильный размер, – настаивала Розалия.
– Дорогой, я бы не стала отказывать Йеннифэр. В гневе она страшна, – подгоняла Джейн сына с ехидной улыбкой, которую явно передала сыну по наследству.
Бенджамин ретировался, взял пакет и пошел наверх переодеваться. А Розалия осталась в гостиной.
– Как думаешь, он справится сам? – Джейн заговорщически понизила голос до полушепота.
– Я в этом совсем не уверена, – ответила Розалия. – Когда спустится, можно будет оценить масштабы катастрофы.
– Хочешь чего-нибудь выпить, Роуз? Ничего, если я буду тебя так называть? Мне не выговорить твое настоящее имя.
– Пожалуйста… – подернула плечами девушка. – И, спасибо, я ничего не хочу.
– Не знала, что Бен увлекается косплеем.
– Он тоже не знал, – рассмеялась Розалия. – Это для него новость. Однажды он почти пообещал мне, что не откажет. А сегодня в Риме проходит ежегодный фестиваль комиксов. Сама я не большая любительница, но прогуляться там не прочь.
– Ты знаешь, я прочитала все книги про Ведьмака и нахожу их потрясающими. Меня поражает полет фантазии и обилие деталей в этом реальном вымышленном мире. А диалоги! А постоянно появляющиеся новые персонажи... И каждый описан с такой аккуратностью, словно это главный герой...
Джейн увлеченно рассказывала о своем впечатлении о книгах. Розалия, заинтересовавшись, спрашивала про Йеннифэр. Это продолжалось до тех пор, пока не спустился Бенджамин.
– Я же говорила, что угадала с размером! – победоносно воскликнула Розалия, оглядывая новоиспеченного Ведьмака с ног до головы. – Нигде не жмет?
– Везде, – недовольно буркнул Бенджамин. – Ты уверена, что не будешь меня стесняться?
– С чего бы это?! Я не стесняюсь за других. Ты же сам надел этот костюм! Мало ли в мире чудаков!
Джейн беззвучно смеялась в гостиной, наблюдая как Розалия колдовала над волосами сына. Происходящее ее ужасно забавляло и представляло Бенджамина с той стороны, с которой она его не знала.
– Я могу хотя бы узнать, куда мы собираемся? – спросил он, когда они подошли к его машине.
Розалия прошла мимо нее, сказав, что это секрет и поведет она. Бенджамин на этот раз твердо не согласился и настоял, что за руль сядет он.
– Я не доверяю сумасбродным чародейкам свою безопасность! – бросил он и сел за руль.
Девушка довольно улыбнулась и села в машину вслед за ним.
Они приехали на фестиваль комиксов. Среди огромного количества молодежи, подростков и детей Бенджамин явно чувствовал себя не в своей тарелке. Усугублялось это их с Розалией костюмами. Среди ярких мохнатых покемонов, супергероев Марвела, сексуальных полуобнаженных эльфиек и других персонажей японских анимэ ведьмак и чародейка смотрелись весьма колоритно. Они привлекали внимание, их останавливали и просили сфотографироваться. Сначала Бенджамин неохотно соглашался, но скоро ему просто осточертели девицы, льнувшие к нему, и великовозрастные лбы, старающиеся непременно прижаться к его Рози. Чем больше проходило времени, тем чаще слышалось от него его недовольное «хм».
Когда в очередной раз двое молодых людей подошли к ним и попросили сфотографироваться с Йеннифэр, Бенджамин не на шутку напрягся. На фестивале царила непонятая ему братская атмосфера тотальной свободы. Везде сновали полуголые или просто ряженые молодые парни и девушки с табличками «free hugs». То тут, то там кто-то непременно тискался. О том, можно ли сфотографироваться, спрашивали единицы. Поэтому Бенджамин и так уже недовольно пыхтел, держа Розалию за талию очень близко к себе. Но когда один из парней уже притягивал девушку в свою сторону, Бенджамин вытащил из-за спины один из бутафорских мечей и приставил его к шее наглеца.
– Руки прочь, – тихо прорычал он. – Она моя!
Наглец поднял обе руки вверх, насмешливо извиняясь, и сразу ретировался.
Розалия молчала и даже отвернулась, чтобы скрыть свое удовольствие и веселье. Она собиралась сделать вид что ее это никак не коснулось, но молчать было сложно, и она решила ни в чем себе не отказывать.
– Что-то я не припомню, чтобы у тебя были какие-либо права на меня.
– Я напомню тебе о них сегодня вечером, – серьезно ответил Бенджамин, размахивая опущенным мечом перед собой.
– Неужели! Ты разве сделал звукоизоляцию в твоей спальне?.. – хихикнула Розалия.
– Моя мать на ночь пользуется берушами!
– Уволь! – Розалия махнула изящной рукой, затянутой кружевным манжетом. – Во времена своей юности я еще пробиралась в квартиры своих кавалеров, пока их родители сидели в гостиной или спали. Сейчас я стала старше…
– И, подозреваю, опытнее, – Бенджамин развернул к ней лицом и многозначительно приподнял брови. – Наделаешь меньше шума…
Розалия тоже посмотрела на него. Бенджамин был чертовски привлекателен. Для нее – всегда. А сегодня – особенно. Его отросшие волосы не были забраны по обыкновению назад. Розалия распустила их, и теперь они едва не касались плеч.
– Вряд ли у меня получится… – с наигранным беспокойством заключила она.
– Рози, – Бенджамин приблизил свое лицо вплотную к ее, – поехали прямо сейчас…
Он страстно ее поцеловал в толпе ряженых и просто гуляющих посетителей фестиваля.
Скоро они действительно уехали, но перед тем, как вернуться домой, заехали перекусить. Пара глотков вина из бокала Бенджамина вскоре сделал свое дело, и Розалия уже умоляла его остановиться где-нибудь в темном месте. Он же завез машину в гараж и там, промучавшись в тесноте минут пять, они оба решили прокрасться в дом. Бенджамин, закрывая дверь, задел дверную ручку мечом – в гостиной раздался звон. Розалия прыснула со смеха и зажала рот рукой Бенджамину, как будто это он, а не она смеялись в полной тишине.
– Рози…
Он убрал ее ладонь и поцеловал так, что она перестала веселиться. Впервые Розалия зарылась пальцами в его волосы и впервые почувствовала, как внутри что-то сжалось от осознания, что все это Бенджамин сделал для нее.
– Бен… пойдем же скорее наверх.
Утром Розалия снова совершала побег. Наскоро натянув платье чародейки, она разыскала ботинки и на этот раз совершенно бесшумно вышла из комнаты. Когда до двери оставалось не больше двух метров, со стороны кухни послышались легкие шаги и в гостиной появилась Джейн, свежая и улыбающаяся, с огромной чашкой в руках.
– Доброе утро, Роуз, – приветливо поздоровалась она. – У Бенджамина удобная кровать?
– Гораздо удобнее машины, – с невозмутимым лицом ответила Розалия. – Прошу прощения, что не смогу составить вам компанию за завтраком, но в мои планы не входило быть замеченной.
– Я тебя и не видела... – пожала плечами Джейн и отпила из чашки дымящийся напиток. – Хотя мне была бы приятна компания человека, который смог завладеть вниманием моего сына.
– Мне жаль разочаровывать вас, но я действительно тороплюсь. А мне еще надо выйти из образа беспринципной чародейки.
Розалия сделала несколько шагов к выходу, когда Джейн снова задала ей вопрос:
– Повеселились вчера?
В ответ Розалия лишь заговорщически улыбнулась и выскочила в темноту утра.
31. Приглашение
Даже с закрытыми глазами, еще находясь в полудреме, Бенджамин знал, что кровать его опустела. Он заснул с этой мыслью и проснулся в этой реальности. Слишком резко и неприятно. Он предпочел бы, чтобы Розалия спала рядом. Он предпочел бы, чтобы она поступила по-другому… Если бы осталась с ним или хотя бы разбудила. Они могли бы выйти вместе из дома, чтобы позавтракать до ее работы… Но Розалия просто уходила. И на нее нельзя было обижаться за это. Она была такая, и Бенджамин помнил, что она страдала, когда кто-то старался заставить ее измениться. Вот только он не знал, была ли она готова измениться сама ради кого-то.
Бенджамин еще некоторое время оставался в постели, не желая нарушать ощущение, что Розалия только что была здесь. Он снова провалился не то в легкий сон, не то в мысли о ней и о вчерашнем вечере. Она была невероятная! Нарядиться в костюм и принести его и ему тоже! Маринелле он бы отказал, но Рози – нет. С Рози даже самый безрассудный поступок приобретал важный смысл.
В душе он не мог не думать о ней обнаженной. Не смотря на то, что вчера вечером они были вместе, Бенджамин снова желал ее. Он любил, когда после она лежала на нем, словно кошка, вытянувшаяся на солнышке, или утыкалась ему лицом в шею. Он любил разговаривать с ней и держать ее в своих объятиях, задавать ей вопросы и узнавать о ней что-то новое. Когда она смеялась и закидывала голову назад, когда сердилась или раздражалась и зрачки ее расширялись, глаза становились размером с двухевровую монету. Бенджамин был влюблен в Розалию вспыльчивую и резкую, сильную, но ранимую. Он думал, что понимает ее и что с ним она успокаивается.
Внизу мать уже кружилась на кухне. Всегда занятая и погруженная в работу, ее редко можно было увидеть в образе хозяйки. Но сочельник и Рождество она любила, и в эти дни становилась совсем другим человеком.
– Доброе утро, Бен. Будешь завтракать? – спросила она и уже приготовила капсулу для кофемашины.
– Доброе утро, ма, – он подошел и поцеловал ее в щеку. – Завтракать буду.
Бенджамин огляделся, как будто искал Розалию. Джейн перехватила его взгляд.
– Она давно ушла, еще не рассвело, – подтвердила она то, что он и так знал.
– Что-нибудь сказала?
– Что твоя кровать гораздо удобнее машины!
– Хм… это похоже на Рози.
Мать тоже хмыкнула, хотя и совсем бесшумно.
– Где вы познакомились?
– Нас познакомил Луиджи. Сейчас она тренируется и работает в его школе.
– Отчаянная девочка! – Джейн приподняла брови и посмотрела на сына в ожидании ответного комментария.
– Хм…
– И по наличию твоих «хм» за последнюю минуту я могу сделать вывод, что она тебе нравится…
– Хм… – снова вырвалось у Бенджамина – Джейн отвернулась, чтобы он не увидел ее улыбку.
После завтрака он съездил на работу и забрал оттуда подарки для завтрашних гостей и для матери. Дав последние указания на первый рабочий день после праздников, он вышел из центра физиотерапии, но не поехал домой а решил прогуляться вдоль Тибра. Таких, как он, смельчаков, оказалось не много. Низкие свинцовые тучи и противная морось, которые напоминали ему скорее о Лондоне, чем о вечном городе, совсем его не смущали. И хотя погода совсем не отражала его настроения, все же доля недовольства и неудовлетаоренности, скребла где-то внутри.
Бенджамин совсем не терзался мыслями, звонить ли Розалии или нет. Он знал, в котором часу она заканчивала работать, и собирался услышать ее после. Но в последний момент позвонила мать и попросила купить “что-нибудь от головы”, поэтому он воспользовался случаем и поехал в аптеку, где работала Розалия.
Давно стемнело, улицы были пустынны. Массовое перемещение гостей в дома родственников уже почти закончилось. И только мелькающие огни на балконах и магазинах раздражали частой сменой цвета. Бенджамин перестал чувствовать приятное волнение перед Рождеством очень давно, но со смертью отца, когда встречи с семьей стали редкими, он снова начал получать удовольствие. Сегодня ему хотелось бы, чтобы Розалия тоже была рядом. Для нее у него был приготовлен подарок, который он оставил в машине, но хотел бы отдать сегодня, когда она закончит работу.
В аптеке никого из посетителей не было. Только уборщица заканчивала размахивать пыль под стойки с детскими пустышками и бутылочками. Работала одна из пяти касс, за ней и стояла Розалия. Она не улыбнулась, когда заметила Бенджамина, но взгляд ее изменился, от чего внутренее волнение усилилось.
– Добрый вечер, – официально начал он, – что вы можете мне посоветовать от головной боли для бодрой женщины шестидесяти семи лет?
Розалия без слов отвернулась от клиента и быстро вернулась на место, положив перед ним маленькую коробку.
– Что-то еще?
– И еще это! – Бенджамин звучно шлепнул на поверхность металлическую коробочку с мятными конфетками.
– Большие планы на вечер? – ехидничала Розалия.
– Ужин с матерью, – не отреагировал он.
– Значит, можно конфетки не брать! – посмеялась девушка и стала пробивать товар.
Бенджамин следил за ней. Розалия хмурилась и недовольно дергала нижней губой.
– Что не так, Рози? – спросил он ее, когда она пододвинула к нему пакет и чек.
– Сегодня мне звонила Лаура... – она снова дернула губой. – Она видела нас вчера.
– И?
– И она в бешенстве...
Розалия театрально развела руками, хотя лицо ее выражало крайнее недовольство. В этом жесте угадывалось и сожаление, а ведь Бкнджамин предлагал ей рассказать все подруге. Теперь было поздно, но он не собирался тыкать пальцем и указывать на ее промах.
– Это должно пройти.
– Конечно, – неожиданно по-мудрому согласилась Рози и отвернулась, чтобы снять белый халат. – Но пока она предложила не появляться у нее на праздники.
– Ни сегодня, ни завтра?
Девушка вернулась к кассе.
– Только завтра. Сегодня я ужинаю с синьорой Пеллегри. Она не может вынести два дня со своими детьми, поэтому сегодня пригласила на ужин меня.
– Она находит твою компанию интересной? Хм…
– Что тебя удивляет? – воскликнула Розалия. – Ты же тоже находишь мою компанию интересной! – она ненадолго нырнула в недра аптеки и, попрощавшись с кем-то по имени Карло, вышла к Бенджамину.
Теперь они вместе шли к выходу.
– Позволь мне напомнить тебе, что мы с синьорой Жандармом занимаемся с тобой совершенно разными вещами. Я, по крайней мере, надеюсь на это…
– То есть тебе со мной интересно, потому что у нас отличный секс?
Розалия остановилась перед раздвижной стеклянной дверью, когда задавала свой вопрос. При этом уборщица оторвалась от своего дела и поочередно взглянула сначала на нее, а потом на Бенджамина. Тот вдруг понял, как звучало со стороны его предположение.
– Ты знаешь, что нет, – ответил он и тихо подтолкнул Рози к выходу, так как не имел никакого желания обсуждать свои личные дела при посторонних. – Просто тебя сложно назвать душой компании…
– Два человека – это не компания! – возразила Розалия.
– Послушай, Рози, приходи завтра на обед.
Эта мысль пришла ему в голову, едва девушка сообщила ему, что Лаура не хочет видеть ее.
– Нет, спасибо, – быстро отказалась она. – Ты сам сказал, я не являюсь душой компании. А три человека уже можно считать таковой.
– Почему же три? Там будут еще гости. Коллеги.
– А!..
– Придешь?
Бенджамин смотрел на Розалию, и ему казалось, что она решала наисложнейшее уравнение, в котором неизвестной икс была как раз она сама. Ее «я подумаю» на его вопрос не было жеманным или капризным. Она сама не знала, хотела этого или нет.
– Не надо накрывать на меня, Бенджамин, – добавила она и качнулась в сторону дома.
– На тебя будет накрыто, Рози, – мягко ответил ей он. – Я буду ждать!
Он совсем не был уверен, что она придет. Постичь, что творилось в ее голове, казалось на столько же тщетным, как пытаться постичь науку алхимиков. Лучшее, что мог сделать Бенджамин, это дать понять Розалии, что ее присутствие очень важно для него. В зависимости от ее решения будет ясно, на сколько это важно для нее самой. Потом если этого не случится, он приедет к ней сам после обеда, чтобы она не осталась одна и чтобы отдать ей подарок.
Ужин с матерью прошел спокойно под ее любимый фильм с двумя большими блюдами жареного картофеля и рыбы во фритюре. Ни один из них не сожалел о кулинарном выборе, зная, что предстоит съесть на завтрашнем обеде.
Бенджамин почти не следил за сюжетом, так как знал его наизусть и думал о Рози. Он подозревал, что мать изнывает от любопытства, но предпочитает первой с расспросами не приставать. А Бенджамин просто не представлял, что бы мог ответить ей на такие простые вопросы, как: «Вы встречаетесь?» или «У вас серьезно?». Пусть лучше создастся впечатление, что они друзья с привилегиями. Так удастся избежать притянутых за уши ответов.
Когда на следующий день Бенджамин попросил мать поставить еще один прибор на праздничный стол, она спросила, кто придет, но, услышав имя, никак его не прокомментировала. И хотя молчание Джейн вовсе не означало, что ей все равно, она промолчала и даже сдержала довольную улыбку, тень которой, однако, не ускользнула от сына.
К полудню все гости собрались. Гостиная и кухня наполнились голосами и ароматами свечей и пряностей. Джейн светилась и, казалось, полностью отдалась своей роли хозяйки дома. Ее прекрасный итальянский позволял ей свободно поддерживать беседу с друзьями сына. Она не обошла своим вниманием и Маринеллу, с которой проговорила около четверти часа. Бенджамин не слышал о чем, но знал, что на природный такт матери можно положиться.
Бенджамин часто смотрел на часы. Можно было бы уже рассаживаться за столом, о чем тихо намекнула и мать, но он тянул – ему хотелось дождаться Розалию. Однако, когда тянуть дальше стало совсем неприлично, все были приглашены к столу. Игристое вино заполнило бокалы, на тарелках появились замысловатые миниатюрные закуски. Хозяин дома поблагодарил присутствующих, что пришли. Едва все приступили к еде, как в дверь позвонили.
– Я открою, дорогой, – опередила Бенджамина Джейн.
Те несколько минут, что от дверей слышались женские голоса, но не было понятно, о чем они говорили, Бенджамин находился в напряжении. Он и так не притронулся к еде, а теперь еще и отодвинул в сторону бокал. Перед тем, как обе женщины вошли в гостиную он глубоко вздохнул, наполнив легкие до отказа, а когда увидел Розалию, забыл выдохнуть.
