Текст книги "Порождая бурю (СИ)"
Автор книги: Оливия Бини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
27. Озарение
Бенджамин бросил последний беглый взгляд на кровать в своей спальне. Белье темно синего цвета приятно хрустело под пальцами. Со стороны, где прежде спала Маринелла – новая подушка. В ванной идеальный порядок и два новых белоснежных халата.
Он старался не только для Розалии, но и для себя, имея, наконец, возможность наслаждаться своим домом в одиночестве и не натыкаться на чужие вещи не на своих местах. Маринелла хоть и была аккуратной, все же покупала слишком много вещей, которые расставляла на полках.
Ужин он не готовил: не любил, да и не умел. Только для себя что-нибудь быстрое: салат с рыбой или мясо, иногда пасту с готовым соусом. В кулинарных способностях Розалии он тоже сомневался, поэтому решил заказать на дом из ресторана, когда она придет к нему.
В день отъезда Маринеллы Бенджамин лично заглянул во все шкафы и ящики, чтобы проверить, не оставила ли она что-нибудь. Ему ужасно не хотелось, чтобы она потом возвращалась за забытыми вещами. Накануне вечером и так не обошлось без слез и поцелуев, которые были отвергнуты им сразу же. Бенджамин присек всякиую надежду бывшей на любое возобнавление отношений.
– Маринелла, не надо! Не унижай себя! – он отодвинул ее от себя подальше. – У нас все закончилось. Мы это обсуждали несколько раз!
– У тебя кто-то есть! – убивалась Маринелла. – Скажи мне, кто она!
– Тебе назвать адрес, где она живет? – съязвил, не сдержавшись, Бенджамин.
– Я так и знала! – насторожилась женщина.
– Отлично. Рад, что мы все выяснили в очередной раз.
Бенджамина уже даже не раздражал подобный разговор – он давно двигался дельше. На фоне отношений с Розалией, Маринелла не просто отошла в сторону, она скрылась за горизонтом. Он не брал во внимание ее присутствие в его жизни.
Единственное, что его интересовало, – это чтобы она больше не возвращалась. Они вряд ли останутся друзьями, он уж точно не будет поддерживать с ней общение.
Однако Маринелла все же вернулась. Бенджамин обнаружил еще несколько ее вещей и решил их отдать. Он предложил ей приехать после обеда, но та явилась только вечером, заставив его поволноваться, что с ней может столкнуться Розалия. Только когда Маринелла ушла, он перестал недовольно хмыкать и дергаться. Но прошло еще время, а девушка не появлялась.
Бенджамин подождал около часа, прежде чем позвонить ей. Ему никто не ответил, и он отложил телефон. Волноваться о Рози было бесполезно – ее непредсказуемость граничила с абсолютным пренебрежением к другим людям. Вряд и она задавалась вопросом, правильно ли это – исчезать и не предупреждать об этом. Но сам Бенджамин так не поступал, поэтому мысль о том, что могло что-то случиться, не покидала его.
Он перезвонил ей во второй раз спустя еще два часа, но ответ был тот же самый – молчание. Тогда Бенджамин решил, что на сегодня достаточно, и пошел наверх. Некоторое время он не спал и все еще ждал звонка, но потом рассердился на себя и выключил свет. А на утро не нашел ни одного сообщения от Розалии. Она забыла о встрече? У нее появились другие планы более интересные, чем он? Что-то произошло? Предположений было много, и каждое из них с большой вероятностью могло оказаться правдой.
Бенджамин сердился. Он не привык к такому обращению. И дело тут было вовсе не в задетом мужском самолюбии, хотя Розалии удалось задеть и его. Сам он никогда так не поступал и всегда предупреждал об изменении планов. Его предупредительность подкупала, особенно противоположный пол. Но Рози, казалось, прибыла из другой галактики. Оттуда, где слово “забота” не существовало. А тогда откуда она могла научиться ей, если ее родители не научили ее. Стоило ли вообще сердиться на нее за это?!
Бенджамин взял смартфон и позвонил Розалии. Она ответила почти сразу. Ее ровный голос удивил и обеспокоил его. Именно поэтому в голову внезапно пришла мысль снова пригласить ее к себе, только на этот раз заехать за ней самому. К его большому удивлению, Рози согласилась.
По пути к дому Бенджамина ей позвонили, и она почти все время разговаривала с кем-то очень настойчивым и приставучим. Ее ответы звучали, словно кто-то прокручивал их снова и снова по кругу. Скорее всего на другом конце была пожилая синьора, клиентка аптеки, где работала девушка. И она раз за разом объясняла ей дозировку и время приема лекарства.
Уже перед самым домом Розалия убрала телефон в сумку. Едва Бенджамин закрыл за ними дверь, как стоявшая на пороге Розалия подошла к нему и впилась в него губами в поцелуе. Это оказлось неожиданным и смелым, но совсем не тем, чего хотел Бенджамин. Поэтому он взял девушку за локти и мягко отстранился от нее.
Несколько секунд на него смотрели пытливые зеленоватые глаза и считывали информацию, что не так.
– Ты не за этим меня позвал, – скорее проговорила, чем спросила Рози.
– Я хотел провести с тобой вечер, поужинать…
Розалия сделала шаг назад и с сомнением посмотрела в глаза Бенджамину.
– Прости, я напала на тебя, – она отвела от него взгляд и огляделась по сторонам. – У тебя очень уютно.
Она сняла пальто – Бенджамин взял его и повесил в шкаф. Затем он развернулся к ней и, взяв за руку, проговорил:
– Вчера меня расстроило то, что ты не пришла…
– Я не могла… – ответила Розалия и глаза ее на мгновение увлажнились.
Это длилось всего несколько секунд, но Бенджамин успел заметить и все понять для себя. Он больше не злился, хотя прощения никто не попросил. Теперь он только хотел узнать, что произошло. Когда она так смотрела на него, когда эти огромные глаза, не моргая, останавливались на его лице, Бенджамин забывал, кто он под дурманом ее запаха. Его так и тянуло к ее телу, как будто только через прикосновение к ней можно было понять ее и почувствовать, что она с тобой, что она твоя хотя бы на некоторое время.
Он потянул Розалию к себе – она не сопротивлялась. А оказавшись в его объятиях, обвила шею руками и уткнулась в нее. Теплый воздух от ее дыхания жег кожу. Бенджамин хотел ее губы, потому что объятий становилось мало. Чем ближе находилась Рози, тем больше он желал ее. Но для него было крайне важно, чтобы она настроилась с ним на одну волну. Не просто предложила свое тело с порога, а почувствовала, насколько Бенджамину важно, что именно она сейчас рядом с ним.
– Я уже говорил тебе, что мне сложно устоять, когда я чувствую твой запах?
Розалия чуть отстранилась от Бенджамина и утвердительно кивнула.
– Ты все еще собираешься «устоять»? – серьезно спросила она.
– Нет, – Бенджамин перевел взгляд с лица девушки на ее губы. – Думаю, это совершенно бесполезно.
– Я тоже так думаю, – согласилась Розалия и чуть приблизилась к его лицу.
Бенджамин продолжал смотреть на уголки ее рта, подрагивающие не то от сдерживаемой улыбки, не то от нетерпения. Ему нравились оба варианта, но он не исключал существование третьего, известного только ей одной. И лучше было не думать об этом. Губы, ее яркие губы находились очень близко. Бенджамин преодолел разделявшее их расстояние и коснулся, наконец, их, еще крепче сжимая девушку в объятиях.
“Моя!..” – мелькнуло у него в голове, но он знал, что это не было правдой. Розалия сейчас была с ним, но вчера она находилась в другом месте. Там, где не было его, и где она в нем не нуждалась.
Собственнические мысли не покидали Бенджамина на протяжении всего вечера: что бы он ни делал, ему хотелось доминировать. А Розалия, и это оказалось новым и даже странным, совсем не противилась этому. Словно кошка она льнула к нему, мурлыкая и ласкаясь в его руках, под его телом. Сегодня она принимала и даже не пыталась командовать или играть, от чего происходящее казалось серьезным и еще более странным.
Когда уставшие они, полностью обнаженные и все еще сплетенные лежали в постели, Бенджамин играл ее волосами. Рози молчала и лишь иногда двигала пальчиками по его груди, прокладывая дорожку через заросли. Он не видел ее лица, но знал, что она не спит по этим приятным движениям.
– Рози, – позвал ее Бенджамин, – хочешь рассказать мне, что произошло вчера?
Рука на груди сначала остановилась, а потом сжалась в кулак, хотя все еще оставалась на месте.
– Почему ты думаешь, что что-то должно было обязательно произойти? – спросила девушка с преувеличенным безразличием.
– Хм… У тебя грустные и решительные глаза. Такие, когда кажется, что плохое уже произошло и теперь все равно что будет дальше. Ты плакала. Много. Я в этом уверен, потому что у тебя припухшие розоватые веки, – при этих словах Розалия подняла лицо и столкнулась со взглядом Бенджамина. – Ты все равно очень красивая, – мечтательно добавил он, – но я не мог не заметить это, потому что слишком хорошо знаю твое лицо.
Он сделал паузу и смотрел девушке в глаза до тех пор, пока она снова не спрятала свое лицо у него на груди.
– И потом, добавил он, – у любого твоего поступка есть причина. Просто так ты бы не исчезла…
– Кажется, ты немного меня изучил… Странно, что тебе не наговорили, что я ненадежный человек!
– Я больше полагаюсь на свои собственные выводы…
– И это правильно. Но не забывай, что все может оказаться совсем не таким, как кажется именно тебе.
Бенджамин не понял, о чем именно она говорила, но решил не переспрашивать. Розалия вряд ли бы объяснилась.
– Рози, ты ловко увела меня от вопроса, – мягко пожурил ее Бенджамин и поцеловал в макушку.
– Я это умею…
– У тебя есть счастливые воспоминания из детства?
Розалия снова подняла на него глаза, хотя на этот раз в них просматривалась полная растерянность.
– Я не знаю… Не помню… Возможно, что-то и было, но не связанное с родителями или другими родственниками. Я не знаю… – проговорила она упавшим голосом, когда не знаешь, как ответить, но очень хочется сказать хоть что-нибудь настоящее и правдивое. – Возможно, мой первый поцелуй…
– Сколько тебе было лет?
– Шестнадцать. Я переспала с тем парнем два дня спустя… Вот так разом из нецелованной превратилась в ту, что занимается сексом…
– Надеюсь, это был удачный опыт… – Бенджамин снова уткнулся лицом в ее макушку и несколько раз коротко поцеловал.
– В физическом плане – так себе, но эмоционально – потрясающе. Я чувствовала себя свободной и нужной!
Розалия не по-доброму усмехнулась.
– Нужной, Рози? – переспросил Бенджамин.
– Этакое эфемерное ощущение, что ты, наконец-то, кому-то нужна, пусть хотя бы и для секса.
Она сделала паузу и закопошилась у него на груди. Бенджамин был уверен, что она вытирала слезы.
– Когда ты поняла, что это не так? – только усилием воли он не поцеловал ее волосы.
– Думаю, я всегда это знала. Просто в тот момент мне нужна была ложь. Знаешь, самообман ненадолго приносит радость. Тебе разве никогда не приходилось обманывать себя?
– Я этого сейчас не припомню, – ответил Бенджамин и приподнял лицо Рози, придерживая его за подбородок.
Он был прав: она вытерла слезы, но на ресницах все еще висели крохотные блестящие капли.
– Ты сожалеешь, что твои родители оказались такими? Конечно, – вдруг осекся Бенджамин, – родителей не выбирают…
Он не позволял ей отвести взгляд и ловил мельчайшее изменение на лице девушки. Сначала она распахнула глаза и рот ее удивленно приоткрылся от услышанного вопроса. Затем она посмотрела куда-то в сторону буквально на одну секунду. Возможно, в тот момент она обдумывала, стоит ли говорить правду. А затем взгляд вернулся к нему, губы сжались, но лишь перед тем, как она едко заговорила:
– Сожалею ли я? Очень! Я, хоть убей, не понимаю, почему это случилось со мной? Почему у меня не могло быть родителей в меру раздалбаев и пофигистов, в меру заботливых и любящих друг друга. Почему мне досталась бесхребетная женщина, которая обвиняла обственного ребенка в своем несчастье, потому, что тот не родился мальчиком, а ее муж, то есть отец, не способен полюбить дочь. Я не могу понять, почему мои экстравагантные поступки воспринимались никак иначе, как желание досадить, сделать их жизнь сложнее, а не как крик о том, что вот же я здесь, посмотрите на меня, любите меня такую, как есть... – Розалия глубоко вздохнула, как будто ей не хватало воздуха и села перед Бенджамином на колени, даже не пытаясь прикрыться одеялом. – Мне никогда, ни разу не сказали, что любят меня. Те, кто был со мной хотя бы некоторое время, только делали вид, что принимают меня такой, какая я есть, а на самом деле пытались изменить. Им нравились мои чудачества, а потом надоедали… Луиджи принимал меня всякую…
– Хм… Я уверен, – хрипло проговорил Бенджамин, – что твои родители все равно любят тебя…
Лучше бы он этого не говорил. Розалия, словно дикая кошка прыгнула на него и оседлала сверху, оплетая его тело бедрами в районе живота. Ее глаза сверкали недобрым огнем. Правой рукой она схватила левое запястье Бенджамина и приложила его к себе сзади на неровный шрам.
– Вот доказательство их любви! – почти взвизгнула она.
Бенджамин приподнялся на локтях, затем и вовсе сел и притянул к себе взъерошенную Розалию. Она сначала не хотела, чтобы ее обнимали и нетерпимо дернула плечами, давая понять, что не хочет его прикосновений, но потом сдалась.
– Рози, я сказал непроходимую глупость, – ретировался Бенджамин.
– В следующий раз лучше промолчи… – уже смягчившись, но все еще сердито ответила Розалия. – Некоторые вещи ты делаешь гораздо лучше, чем говоришь…
Он лишь улыбнулся. На нее было бессмысленно обижаться. Когда она сердилась, то могла сказать не самые приятные слова. Но Рози снова заерзала на нем, задвигала бедрами, спускаясь ниже по его животу, и Бенджамин перестал здраво рассуждать.
И вот, некоторое время спустя, они снова без сил лежали на постели, на этот раз раскиданные по разным сторонам. Бенджамин смотрел в потолок, но перевел взгляд на Розалию, когда она лениво зашевелилась.
– Рози, я очень голоден. Давай закажем что-нибудь. Что ты хочешь?
– Суши, – ответила она и стала наблюдать, как Бенджамин начал одеваться. – Я должна воспользоваться твоей ванной. Буду внизу минут через десять.
Он спустился вниз один, заказал ужин и стал накрывать на стол. Потом спустилась она, разрумянившаяся и с влажным лицом и руками. Во время еды они слушали музыку и комментировали песни, больше не касаясь личных тем. А позже, когда они сидели на диване перед телевизором, Розалия заснула, положив голову на подушку на коленях Бенджамина.
«Твою ж мать! – выругался про себя Бенджамин, рассматривая спящую Рози. – Неужели я влюбился?!»
Эта мысль взволновала его своей неожиданностью и нелепостью. Зачем, а самое главное, кому это понадобилось?!
28. Назойливое вмешательство
Дверь в подъезд громко хлопнула – доводчик был сломан уже пару дней – затем отскочила на пару сантиметров и снова закрылась, на этот раз тихо. Розалия прошла первый лестничный пролет и остановилась. Отсюда Бенджамин не мог ее видеть через стеклянную входную дверь. Она прикоснулась ладонью к губам. Последний поцелуй перед тем, как она вышла из машины, был странный: долгий, нежный и очень легкий. Ощущение было таким, как будто Бенджамин не хотел ее отпускать. Каждый раз, когда Розалия пыталась уйти, он брал ее за руку и притягивал к себе назад. Прошло не меньше десяти минут прежде чем они вышли из машины, и он проводил ее до самого подъезда.
Розалия заснула на его коленях после того, как они, прибрав на кухне, переместились на диван. Она чувствовала дикую усталось, похожую на ту, что всегда настигала ее после долгих слез. Близость Бенджамина, полученная возможность насытиться им и бессонная накануне ночь, сделали девушку уязвимой. Как ни старалась она бороться со сном, но тепло тела и спокойствие, которое дарил Бенджамин, отключили чувство боевой готовности. Что он делал все это время? Смотрел на нее? Почему не разбудил! Может, у него затекли ноги..
Когда час спустя она очнулась, Бенджамин странно на нее смотрел. Он вообще часто смотрел ей в глаза подолгу, как будто выслеживал там что-то до сих пор ему неизвестное. И Розалия позволяла ему блуждать там столько, сколько он хотел. Ей было приятно воображать, что он понимает ее чуточку больше, чем остальные. Это делало его в ее глазах особенным.
Бенджамин отвез ее домой почти сразу. Он не предложил ей остаться – это было бы чересчур неловко, да Розалия и не согласилась бы. Не стоило путать их взаимный интерес и секс с чем-то большим. Тем более, что синьора Пеллегри несколько раз наказывала ей каждый раз возвращаться ночевать домой. У нее на этот счет имелось свое особое мнение, которое, к счастью, именно в этом случае совпадало с мнением Розалии.
Перед тем, как расстаться, Бенджамин пожелал ей приятных снов и поцеловал в лоб.
– Надеюсь, ты согласен со мной, что не стоит афишировать тот факт, что мы… – Розалия замялась, не зная, как выразиться.
– Конечно, – быстро ответил Бенджамин, даже не пытаясь найти подходящую концовку к ее фразе, – это лишнее.
– Я тоже так считаю, – согласилась Розалия. – У меня и так, как ты однажды заметил, плохая репутация. Не хочу испортить и твою. Тем более Лаура все еще имеет на тебя виды…
– Вот как раз ей тебе бы стоило рассказать.
– О, нет! Не стоит. Это тоже лишнее, – отмахнулась Розалия. – Спокойной ночи.
Она ушла и, вбежав по лестнице, остановилась у двери лифта на первом этаже. Рука сама взмыла вверх и потрогала губы, которые только что целовал Бенджамин, как будто там остались осязаемые частички его нежности. В груди лениво толкнула непонятная тревога. Розалия не понимала, что происходило, но она уже снова хотела увидеть его.
В течение недели они встречались каждый понедельник, среду и пятницу в школе каратэ. Бенджамин не позволял себе приближаться к Розалии по любой причине, кроме рабочей или в качестве учителя. Она замечала, как он смотрел на нее, но другие – нет. Разве что Мария Луиза, проходя мимо татами специально останавливалась и долго смотрела сначала на него, а потом на нее. Если она что-то и подозревала, то Розалию это особенно не волновало – Мария Луиза не была сплетницей.
В пятницу вечером на тренировке взрослых Бенджамина не было. Розалия не знала, куда он ушел так рано, но они должны были встретиться на следующий день после ее работы. Собирая свои вещи в раздевалке, она пришла к выводу, что уже пять дней не прикасалась к нему. Это было даже немного мучительно, ожидания и желания кружились внутри, создавая ощущение нетерпения.
Выскочив из здания первой, чего Розалия никогда не делала, если Бенджамин должен был закрывать школу, она уже направилась к перекрестку, как ее окликнули по имени.
– Розалия! Постой!
Девушка обернулась и увидела бывшую Бенджамина. Она быстро преодолела разделяющее их расстояние и приветливо протянула руку. Ее рыжие волосы хвастливо сверкали в свете фонаря. Она была привлекательной.
– Я – Маринелла. Мы уже встречались…
– Я помню, кто ты, – перебила ее Розалии, не предвкушая ничего приятного из предстоящего разговора. – Чем обязана?
– Хотела спросить тебя кое-что! – поменяла настроение Маринелла и теперь смотрела на Розалию острым неприятным взглядом холодных серых глаз.
Ее привлекательность куда-то сразу исчезла.
– Что именно?
– Какие у тебя отношения с Беном?
Розалия широко улыбнулась от подобной наглости, не зная, какую стратегию выбрать.
– Из каких вариантов ответов нужно выбирать? – ехидничала она.
Маринелла слегка прищурила глаза. Вероятно, она совсем не ожидала подобного поведения от предполагаемой соперницы.
– А вариантов нет. Только один. Ты спишь с Беном?
– Вообще-то, он – мой учитель! – Розалия распахнула глаза, как делала это часто, чтобы казаться невинной и очень убедительной.
– Трахнуться с учителем – это классика жанра! – огрызнулась рыжая.
– Спасибо за совет, – снова ехидно улыбнулась Розалия. – Надо непременно попробовать! Рекомендуешь?
– Перестань ерничать! – рассердилась Маринелла, и в свете фонаря на ее лице стали видны проступившие красные пятна. – Я знаю, что ты уже попробовала. Бен рассказал мне, что оставляет меня из-за тебя!
Розалия почувствовала себя загнанной в угол. Если это даже был и блеф, то проверить его никак нельзя, а, значит, не понятно, стоит ли и дальше все отрицать или стоит сознаться.
– Ума не приложу, зачем он так сказал… – лицо девушки преобразилось в растерянное, хотя на самом деле она оставалась в состоянии максимальной готовности.
– Бенни никогда не врет! – словно хвастливая мамаша воскликнула Маринелла.
– Да неужели! – совсем развеселилась Розалия, вспоминая день их знакомства.
– Глупо отпираться, что между вами ничего нет!
– А я и не отпираюсь! Мне это совершенно не за чем. Маринелла, в чем вообще смысл этого разговора, мне до сих пор не ясно? Я что-то тебе должна и не вернула?
Рыжеволосая женщина раздраженно сжала губы.
– Мне просто стало интересно, что он нашел в тебе…
– Возможно, я ему больше подхожу по росту… – легко заметила Розалия – Маринелла злобно свернула глазами.
– Ты вообще не подходишь ему! Он любит женщин нежных, спокойных, с покладистым характером… Возможно, сейчас ему интересно, потому что ты – нечто новое для него. Но вскоре ему это надоест.
– Я не припомню, когда мы с тобой успели близко познакомиться, – начала раздражаться Розалия, от чего ее речь стала более размеренной. – Вероятно, Бенджамину еще нравятся женщины, которые не болтают так много!
– Ты просто невыносима! – фыркнула Маринелла. – Даже представить не могу, что Бену понравилась такая, как ты!
Все, что было сказано ею, задело Розалию, даже если она продолжала насмехаться над ситуацией и собеседницей. Если бы ей было все равно, то она давно бы закончила этот бессмысленный разговор.
– Даже после того, как он порвал со мной, он все равно возвращался ко мне! – продолжала Маринелла. – И снова вернется!
– Да при чем же здесь я?! – возмутилась Розалия, даже не стараясь подавить оскал. – Совет да любовь! И перестань мне докучать со своим Беном!
Она, наконец, сдвинулась с места и пошла прочь, сердито поправляя сумку на плече. Розалия была недовольна собой, злилась на Маринеллу и сердито думала о Бенджамине. Неужели он и вправду упомянул ее, как причину разрыва? Это маловероятно, потому что об этом он заикнулся в октябре, когда между ними еще ничего не было. Или тогда он уже поцеловал ее после ужина у Патриции…
Розалия точно не помнила, и по большому счету сказанное Маринеллой не должно было иметь значения. Но девушка уцепилась за ее слова и придала им ту важность, которую, вероятно, хотела, чтобы они имели. Ее также задели слова о том, что она не может понравиться Бенджамину. Почему же нет? Она уже нравится ему! Пока нравится ему…
Еще до того, как Розалия появилась перед домом Бенджамина, она решила для себя, что непременно прояснит вопрос, поднятый накануне Маринеллой. Не тем она была человеком, чтобы промолчать и оставить случившееся без внимания. Многое из сказанного ее задело. Поэтому она решила, что сначала расскажет все Бенджамину и получит ответы на интересующие ее вопросы, а только потом позволит ему приблизиться к себе. Но как и прежде случалось, Розалия переоценила свои возможности и недооценила Бенджамина.
Едва она вошла в его дом, как он подхватил ее в объятиях и оторвал от пола.
– Ты опоздала, Рози, – проговорил он и принялся покрывать ее лицо мелкими поцелуями.
Розалия хотела ему что-то ответить, но он секундой раньше добрался до ее губ. Его движения были такими требовательными и настойчивыми, что девушка напрочь позабыла о своем решении сначала поговорить. Можно было и подождать, когда их желания совпадали.
И почему она вообще была уверена, что разговор важнее ласк? Разве Бенджамин смог бы сказать ей больше, чем его тело? Как можно выразить словами то тягучее чувство, которое передается ей с кончиков его нежных пальцев и устремляется в самую середину ее существа? Разве слова могут заменить затуманенный взгляд, который пронизывает насквозь, оставляя обнаженной не тело, но душу!
Сегодня Розалия кричала. Ее голос нарушил шепот в спальне и соединился с рычащим довольным смехом Бенджамина. Они вместе шлепнулись на кровать, расцепившись из причудливого сплетения, но только лишь для того, чтобы снова соединиться, но на этот раз в тесных объятиях.
– Ты вынудил меня немного пошуметь! – заговорила первой Розалия, устраиваясь поудобнее рядом с Бенджамином и все еще прислушиваясь к пульсирующим толчкам в разных частях тела.
– Да, я в восторге! Пожалуйста, никогда не сдерживай себя. Обожаю, когда женщина кричит!
Он водил пальцами по ее ягодицам, очерчивая их форму.
– Женщина?! – серьезно переспросила Розалия и недовольно дернула задом, прогоняя мужскую руку. – Ты не мог бы выражаться другим способом? Кажется, сейчас одним лишь словом ты уровнял меня со всеми…
– Тщеславная Рози, – рассмеялся Бенджамин и снова вернул пальцы на прежнее место, – ты и сама прекрасно знаешь, что уровнять тебя с кем бы то ни было, невозможно. Но я, так уж и быть, повторю тебе то, что ты и сама знаешь, – Бенджамин снисходительно улыбнулся, когда серо-зеленые глаза уставились на него в ожидании. – Ты – уникальная женщина. Я хочу слышать именно твои стоны и крики, потому что они рождаются благодаря мне!
Он захохотал, заметив, как вытянулось лицо Розалии, когда стало ясно, что дифирамбы Бенджамин все же пел не ей. Она оценила его шутку, и сразу и ее глаза наполнились весельем, и губы расплылись в довольной улыбке.
– Кажется, – проговорила она, – ты становишься таким же невыносимым, как я… – с наигранным недовольством ворчала девушка. – Я плохо на тебя влияю. Тебя необходимо изолировать!
– Ну уж нет! – Бенджамин зашевелился, уткнулся лицом в ее волосы и шумно втянул ее запах. – Мне очень хорошо с тобой…
Она, зачарованная звучанием и смыслом этих слов, ничего не ответила.
Потом они ужинали. Было странно снова одеваться, когда без одежды все казалось более естественным и правильным. Но Розалия не рискнула, учитывая декабрьский холод в квартирах, подобно героиням романтических комедий, позаимствовать рубашку у Бенджамина и спуститься лишь в ней на голое тело.
Она готовила для них обоих пасту с морепродуктами, пакет которых откопала в недрах морозилки. Бенджамин находился рядом, отвлекал ее прикосновениями, поцелуями и просто своей близостью. Часто, поворачиваясь к нему лицом, Розалия ловила на себе его взгляд и, кажется, даже понимала его смысл.
Она ушла из его дома поздно вечером, даже не разбудив его, чтобы попрощаться. После ужина они устроились вместе на диване и смотрели документальный фильм про Помпеи. Бенджамин отключился первым. И даже во сне продолжал прижимать Розалию к себе. Ей было тепло и уютно. Она на мгновение прикрыла глаза и… тоже заснула.
Лишь пару секунд колебалась Розалия в нерешительности, будить ли Бенджамина. Затем она легко прикоснулась к его плечу и вышла из дома.
