Текст книги "Порождая бурю (СИ)"
Автор книги: Оливия Бини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
23. Разглядеть нечто большее
Водитель автобуса развернулся в сторону Бенджамина и спросил, когда можно отправляться. Тогда он встал в проходе, снова пересчитал ребят и, удостоверившись, что ждать больше никого не надо, дал команду закрыть дверь. Он лишь на пару секунд задержал взгляд на последних креслах , где у окна сидела в одиночестве Розалия. Ее товарищи разместились по другую сторону от прохода и совсем не обращали на нее внимание. Они что-то громко обсуждали. Девушка же, натянув на голову шапку и с наушниками в ушах, пыталась спать или только делала вид.
Бенджамину хотелось сесть рядом с ней, пусть он лишь подставит ей плечо, чтобы голова не упиралась в жесткое холодное стекло. Он смог бы слушать ее дыхание все четыре с половиной часа до самой Червии. Но его место было впереди, а рядом сидел Адриано и вопреки всем ожиданиям Бенджамина, тот даже не собирался проспать до самого пункта назначения. А потом к нему вереницей потянулись родители, сопровождавшие своих отпрысков на соревнования, и битый час пришлось с ними разговаривать, как будто в дороге в шесть утра больше нечем было заняться. И Бенджамин делал над собой нечеловеческое усилие, чтобы не зевнуть или не отправить кого-нибудь назад на свое место.
Когда ему удавалось невзначай посмотреть назад в сторону Рози он видел только макушку ее шапки все в том же положении, что и прежде. Бенджамин надеялся, что в том переполохе, что стоял сзади от старших учеников, ей удавалось отдыхать, ведь накануне вечером Рози, Лаура и Сара ушли из спортзала почти в десять, а сегодня утром встали не позднее пяти утра. Розалия выглядела уставшей и сонной, поэтому сразу же достала из сумки плед и, закутавшись по самые уши, закрыла глаза.
В первую остановку в Автогриле она не вышла из автобуса. А Бенджамин дождался, пока салон опустеет и словно партизан прокрался к ней назад. Он остановился напротив ее кресла и несколько секунд просто смотрел и пытался понять, спит она или только делает вид. И сначала он действительно подозревал, что она притворяется. Но потом понял, что ее дыхание было довольно размеренное и спокойное.
Он сразу отошел от нее, борясь с собой, чтобы не дотронуться до ее лица. А потом увидел, как из бара к автобусу выдвинулась компания молодых людей и девушек, ехавших на соседних от Розалии местах. Они уж точно разбудят ее. Но нельзя же было приказать им идти на цыпочках!
Десять человек, толкаясь и смеясь ввалились в салон и стали протискиваться назад. Было видно, что голова Рози дернулась и недовольный, но тихий голос попросил вести себя тише.
– Оз не выспалась! – прокомментировал долговязый прыщавый парень.
И сразу со всех сторон посыпались догадки, почему. Бенджамин слушал их и внутри него поднималось раздражение, которое быстро сменилось гневом. Тогда он встал со своего кресла и с сердитым лицом пошел назад. Меньше всего он хотел призывать к порядку пустоголовых великовозрастных парней и девиц, но слушать их стеб было выше его сил. И хотя Бенджамин точно знал, что Рози вполне способна постоять за себя сама, он не мог оставить происходящее без внимания. Надо было прекратить это до того, как вернутся в автобус дети и их родители.
– Быстро прекратили! – жестко бросил Бенджамин и поочередно обвел каждого, чьи голоса узнал, пока сидел впереди. – Мы не в летний лагерь едем! Вы взрослые люди и должны уважать право другого человека на отдых.
Он бегло взглянул в сторону Розалии. Она смотрела на него и молчала. А потом поблагодарила и снова отвернулась к окну. Минуту спустя Бенджамин получил от нее сообщение: «Спасибо. Но я и сама могу поставить их на место».
«Нисколько не сомневаюсь, – был его ответ. – Но мне было приятно прикрикнуть на них».
На второй и последней остановке Розалия вышла на улицу вместе со всеми. Она вышла из туалета и пошла в бар за капучино. Там ее и выловил Бенджамин.
– Выспалась?
– Немного. Пожалуйста, капучино с соевым молоком, – сказала она на кассе.
– И один с миндальным, – добавил Бенджамин и быстро приложил карту к терминалу. – Когда сядем в автобус, пожалуйста, приходи вперед, я дам тебе расписание и список наших ребят по категориям. Вы с девочками вступите на татами завтра не раньше десяти, я думаю. Рози, очень важно, чтобы к этому моменту у тебя все еще остались силы после того, как ты будешь с детьми целый день. Запомни, твоя задача не пасти их, словно овец – для этого у каждого из них есть родитель. Ты не отвечаешь за их безопасность. Понятно? Твоя задача – чтобы они вовремя оказывались на татами. В распечатках найдешь списки тех соревнований, которые курируешь именно ты. На остальных татами будут другие люди.
Бенджамин переживал. Это были его первые соревнования в качестве руководителя школы. И он, к тому же еще должен быть судьей на одном из татами. При всем желании он не сможет отлучиться, чтобы лично все проконтролировать. Поэтому ему так важно проинструктировать младших учителей. И, положа руку на сердце, в Розалии он не был уверен на все сто. Поэтому к ней был приставлен Аугусто.
– Я все поняла, – девушка кивнула. – Ни о чем не беспокойся. Я не в первый раз на соревнованиях. Луиджи и раньше поручал мне и другим присматривать за малышней.
– И пожалуйста, береги энергию на вечер – кумите отнимает много сил.
Розалия кивнула и взяла свою чашку с капучино. Она отошла не сразу, как будто хотела еще что-то сказать, но новые клиенты, окружившие барную стойку, вынудили ее почти прижаться к Бенджамину, а потом отступить. Он лишь успел вдохнуть ее запах и довольствоваться воспоминанием о нем до конца пути.
Во время соревнований Бенджамин не имел возможности подойти к Розалии. Он видел ее издалека, когда мог отвлечься от судейства. Она не отходила от своих подопечных, а когда закончились соревнования детей, вдруг исчезла. Во время небольшой паузы, когда удалось подняться с судейского стула, Бенджамин попытался дозвониться до нее или отыскать, но безуспешно. И вот уже подошло время кумитэ, к татами пригласили участниц, а Рози никто не видел. Бенджамин не знал, что думать и пытался помешать тому, чтобы Розалию исключили из поединка. Он задействовал всех, кто в тот момент был свободен, но безуспешно. Лишь когда все участницы выстроились в ряд для приветствия судьями, запыхавшаяся Розалия вбежала на татами.
Бенджамин выдохнул. Он не видел ее во время боя. Но заметил на подиуме на втором месте. Разочарование подогрело недовольство, как все получилось, вызвав желание отчитать Розалию. Однако за ужином в ресторане отеля она не объявилась. Бенджамин быстро съел только мясо и овощи, а затем оставил всех, чтобы найти ее.
Розалия открыла ему не сразу, как будто совершенно не хотела пускать кого бы то ни было. Бенджамин даже подумал, что она спит, но на ней был спортивный костюм и кроссовки, которые она вряд ли бы успела надеть, если бы действительно лежала в постели.
– Тебя не было на ужине! – он стремительно вошел внутрь.
Бенджамин не хотел, чтобы его голос был мягким. Поведение Розалии, то, как она исчезла и едва не запорола все соревнования и не опозорила честь школы, сильно разозлило его. Сейчас личное не имело значения. По крайней мере, не должно иметь значения.
– Я не голодна, – выдавила она и прикрыла за ним дверь.
– Это вряд ли, если, конечно, ты не успела поесть до кумитэ…
Розалия уставилась на Бенджамина в полном недоумении.
– Ты шутишь? – воскликнула она, набрав за долю секунды обороты.
– Где ты была? Тебя могли исключить из соревнований! Все были там, а Конте – нет! Конте где-то прохлаждается! Ты хоть понимаешь, что репутация школы была под угрозой?! Вбежать последней на татами, когда все уже готовы к приветствию!
Позднее Бенджамин понял, почему так отчитывал Розалию. Он воспринял ее поступок, как личную обиду и неуважение. Именно поэтому он позволил себе и эмоциональную вовлеченность и переход на личности. Но в тот момент он этого не осознавал и продолжал ругать девушку, словно нашкодившего ребенка.
– Хватит! – возмущенно крикнула на него Розалия. – Я тебе не маленькая! И тебе совершенно не нужны мои объяснения…
– Ты могла с легкостью завоевать первое место… – продолжал Бенджамин.
Он хотел для нее этого, потому что видел, что она была действительно сильной.
– У меня второе!
– Да, черт возьми, я заметил! Адриано сказал, ты пропустила несколько важных ударов.
– Такое бывает, – оправдывалась Розалия.
– Хм… Но если бы ты не прибежала запыхавшаяся, то была бы более внимательна! Я разочарован! – рычал он.
От этих слов Розалия, ему показалось, изменилась в лице, только он не понял истинную причину. Глаза ее вспыхнули, и лицо приняло воинствующий вид, которого до этого не было. Она поспешно сжала руки на груди, как будто боялась ударить и теперь сдерживала сама себя.
– Уходи, – прошипела она и, обойдя его, открыла дверь.
– Завтра это не должно повториться! – уже спокойнее проговорил Бенджамин, когда выходил. – Завтра ты будешь не одна. И можешь подвести своих подруг!
За ним закрылась дверь, очень тихо и мягко из-за автоматического доводчика, а не потому, что Розалия сама притворила ее со всей деликатностью, на какую была способна. И как в доказательство правдивости догадки, из номера донесся брякающий звук чего-то, что сначала полетело в стену, а потом упало на пол.
Бенджамин злился на себя и Розалию. Он осознал, что поступил не профессионально. Надо было сохранять спокойствие и дать ей объяснить. Ведь не орет же он на своих пациентов, если они все еще не могут свободно двигать конечностями после десятка занятий, как это описано в учебниках. Но с ней он скатился в личную область отношений. Его просто злило ее второе место. И почему? Потому что она могла больше, потому что она пропала.
Его искал Адриано, чтобы обсудить завтрашний день, но Бенджамин предложил встретиться пораньше за завтраком, а сейчас отдохнуть. Разговаривать с кем-то после Розалии не хотелось, как будто это могло нарушить его мысли о том, что только что случилась между ними.
Он сходил в душ и лег в постель, но ему не спалось. В номере было душно, и Бенджамин снял футболку и открыл окно. Недовольство собой и сложившейся ситуацией свербело в груди и голове. Этакая смесь собственной правоты и чувства вины за то, что позволил себе перейти границу рабочих отношений. Он должен был отчитать Розалию, но не должен был быть вовлечен эмоционально.
В конце концов Бенджамин задремал, но поднялся с постели, потому что услышал тихий стук в дверь. Перед ним стояла Рози, бледная и взъерошенная. Левой рукой она прижимала к себе правую руку, согнутую в локте.
– Что такое? – спросил Бенджамин через порог гораздо грубее, чем ему самому хотелось бы.
– Мне нужно обезболивающее. У меня ничего нет. А я не могу спать!
Он сразу впустил ее и закрыл за ней дверь. Розалия не стала проходить вглубь комнаты, а осталась стоять у двери в ожидании, что будет и что скажет Бенджамин дальше.
– Где болит, Рози?
Она показала. Но он не мог дать ей чудесную таблетку, потому что у него ее просто не было.
– Я могу только попробовать снять боль массажем. Но я не гарантирую успех. Садись сюда.
Розалия села на край кровати спиной к нему. Бенджамин помог ей снять спортивную кофту. Она осталась только в топе, и комната сразу наполнилась ароматом ее духов на теплой коже. Казалось, этот запах врывался в мозг огненным шаром и разрывался там на миллионы мелких огней. И только желание впитать ее всю в себя пульсировало в висках. Именно поэтому он поручил сеансы массажа своей сотруднице. Сам он не смел к ней прикасаться – конфликт интересов был очевиден.
Однако сейчас другого выбора не оставалось. И Бенджамин, хмыкнув, дотронулся до плеча девушки. Она вздрогнула – руки у него оказались холодными. Тогда он неловко извинился и приступил к работе. Он чувствовал, как напряжены ее мышцы, Розалия как будто сопротивлялась его прикосновениям. На самом же деле Бенджамин знал, что ей просто было больно.
– Розалия, мне мешает бретелька…
Не сказав ни слова, девушка стащила через голову топ и прикрыла им грудь. Бенджамин помедлил и снова начал массировать плечо и руку. Он делал это долго и понемногу ощущал под пальцами, как тело начинало расслабляться.
– Прости меня за то, что так накричал на тебя, – выдавил из себя он – слова не давались ему так легко, как хотелось бы.
– Все в порядке, – проговорила Розалия голосом, в котором не все было в порядке. – Я привыкла.
Бенджамина затрясло от гнева. Он оставил в покое плечи Розалии и сел перед ней на кровать. Она осталась в той же позе с прижатым к груди черным топом и только смотрела на него.
– К чему ты привыкла? – спросил он настолько спокойно, насколько мог в тот момент. – Что тебя ругают? Отчитывают?
– Что кто-то ставит свое личное выше моего, считая, что я тоже должна так думать!
– Рози…
– Что кто-то считает мои желания и чувства незначительными, ничтожными…
– Это не так… – Бенджамин чувствовал себя эгоистичным придурком, который не справился с эмоциями и обидел дорогого для него человека. – Я переживал за тебя. Я перешел границу, понимаешь… Я очень хотел увидеть тебя на верхушке пьедестала.
– Я тоже, – отрезала Розалия, – но сегодня не получилось! Я хочу, чтобы переживали за меня, а не мои успехи!
Бенджамин несколько раз быстро моргнул, соображая, что на самом деле все это значит. Догадка вдруг разгладила морщину между бровей и он совсем по-другому посмотрел на девушку перед собой. Она была такая израненная, что совсем уже не воспринимала чужую критику и обиды. И хотя они все так же продолжали ранить ее, но следов больше не оставляли. Ее взгляд был ровный, почти смиренный, потухший взгляд уставшего человека.
– Рози, – Бенджамин в порыве положил обе ладони ей на плечи, – со мной все не так. Я не хотел дать тебе ложное представление обо мне и о том, как я отношусь к тебе. Ты важна для меня...
Ее изумленные серо-зеленые глаза готовы были поглотить его. Губы чуть приоткрылись, словно Розалия хотела что-то спросить, но не могла сформулировать вопрос. Бенджамину даже показалось, что она может расплакаться, и он не хотел, чтобы это случилось, а после она снова чувствовала себя уязвимой и слабой. Поэтому он притянул ее и тесно прижал к себе. Розалия вскинула руки ему на плечи и уронила прикрывавший ее топ. Едва ее нежная кожа коснулась волос на его груди, из горла вырвался не то стон, не то вздох. И кажется, не только у нее одной.
Целовать Рози, ощущать ее губы на своих казалось Бенджамину невероятным открытием, не смотря на то, что это случалось уже несколько раз. Именно сегодня она как будто раскрылась. Ее прикосновения были смелыми, открытыми, готовыми. Она не медлила, не ждала, а предлагала и даже вела. Он не ошибся в ней. Рози оказалась именно такой, какой он ее себе представлял.
24. Важные слова
Стычка с Бенджамином погрузила Розалию в неприятную меланхолию. Прежде она бы рассвирепела, напала в ответ и наговорила много нелицеприятного. Но самое главное, она, скорее всего, рассказала бы, почему ее так долго не было, чтобы бросить в лицо ответные обвинения. Когда дело касалось Бенджамина, девушка переставала следовать своей обычной логике. Мало того, что она даже не попыталась ничего объяснить, так она еще и позволила Бенджамину наорать на себя. И хотя ей были неприятны его крики, они дали ей ощущение, что ему не все равно. Это был не самый лучший способ убеждаться, что человеку есть до тебя дело, но для Розалии – самый знакомый и самый убедительный.
Ее действительно не было на ужине. От части из-за недовольства собой от второго места, но и из-за боли в плече, от которой поднималась призрачная тошнота.
После того, как ушел Бенджамин, Розалия попыталась уснуть, но ее все отвлекало: мысли, чувства и физическое состояние. И тогда она решила пойти к Бенджамину. Не желание снять боль подвигли ее на этот поступок. Она смогла бы дотянуть так до утра или пойти искать в городе дежурную аптеку. На самом деле она страстно желала его присутствия, чтобы он уменьшил ей ее душевные терзания.
Далеко не все, что произошло тем вечером Розалия держала под контролем. Изначально намерения ее были совершенно другими, но многое просто оказалось невозможным потому, что было неподвластно ей. Конечно, она знала, что прикосновения Бенджамина будут ей приятны, но она не ожидала, что признание, слова, которые она мечтала услышать всю свою жизнь, так напугают ее.
– Ты важна для меня, – сказал он, и глаза его подтверждали каждый звук в этой фразе.
Они ошеломили ее, ворвались в ее сознание, словно буря. Столь желанные слова… Но что теперь делать с этим признанием? Что бывает дальше, как нужно себя вести?! Этого Розалия не представляла. Она смотрела на Бенджамина и не моргала, пока глаза не начали слезиться. И вот тогда он притянул ее к себе, а она вскинула руки, отбросив майку на кровать, и обняла его за шею. Едва ее грудь коснулась волос на его теле, как низкий тихий стон вырвался откуда-то изнутри.
Нормальный человек подумал бы, что Розалия бросилась его целовать, потому что получила важное признание, тронувшее ее. Она же на самом деле практически заткнула ему рот, боясь, что Бенджамин наговорит еще чего-нибудь. Но эти мысли были позабыты тот час же. Розалия давно хотела быть обнаженной перед Бенджамином, чтобы он смотрел на нее и желал, чтобы касался ее своими огромными руками и целовал туда, куда хотел.
Не он, а Розалия первой начала снимать с него остатки одежды. Она торопилась, сама не зная, куда и почему. Но Бенджамин не собирался потакать ей. Он повалил ее на кровать и придавил своим телом так, что она едва ли могла двигаться, а потом оторвался от ее губ и посмотрел в глаза.
– Рози, какая же ты торопыжка… – мягко пожурил ее Бенджамин.
– Посмотрим, как надолго хватит твоего терпения… – парировала Розалия и провела кончиками пальцев по его спине и задвигала под ним бедрами.
Она оказалась права: как ни старался Бенджамин замедлить ход событий, ей удалось нарушить все его планы. Сорвав с себя одежду, он постарался притянуть Розалию к себе, но она вдруг начала ускользать.
– Ты же не хотел торопиться, – ехидничала она, уползая на другой конец кровати на четвереньках и виляя ягодицами так, что Бенджамин зарычал.
Он поймал ее за талию, подтянул к себе и укусил за мягкое место, которое Розалия с таким бесстыдством только что демонстрировала ему. Она вскрикнула и звонко захохотала, но смогла вывернуться и развернуться к Бенджамину лицом.
– Рози, хватит убегать от меня…
Это было последнее, что он сказал и что осталось четкого в памяти Розалии. Все, что случилось после, она помнила только в виде эмоций и ярких вспышек фейерверков. Несколько минут она не могла говорить и лежала, вытянувшись во всю длину на Бенджамине. Он тоже молчал и теребил ее распущенные волосы. Розалия слышала ровные, но все еще торопливые толчки его сердца.
– Рози…
Она поднялась и снова уселась на Бенджамина верхом. Черные волосы полностью прикрывали ее грудь. Смотря в его восхищенные глаза, Розалия ощущала себя самой желанной женщиной на земле. И она была важна для него.
– Ты очень красивая!
Розалию смутили его слова, но она не хотела, чтобы ему стало об этом известно.
– Оргазм – лучшее лекарство, – почти серьезно изрекла она, вращая плечевым составом.
– Нет, Рози, ты что-то путаешь. Это мои руки…
Бенджамин погладил ее по бедрам.
– Уверен? – захохотала она. – Тогда я вынуждена воспользоваться твоим присутствием и показать тебе еще пару больных мест…
– Я давал клятву Гиппократа… не могу тебе отказать!
И он лечил каждое из них пока были силы, пока Розалия просто не упала на подушки, совсем в полузабытьи. Она лежала с прикрытыми глазами и думала: “Вот сейчас я встану и пойду к себе в номер... Сейчас встану... Мне надо встать...” Но она заснула, и Бенджамин рядом с ней – тоже.
Когда Розалия проснулась, простыни на стороне кровати, на которой спал Бенджамин, уже были холодные. Из ванной не доносилось ни одного звука – его совершенно точно не было в номере. Наверное, он вышел принести что-нибудь к завтраку, ведь он знает, что вчера она не ужинала, а сил вместе с ним было потрачено очень много. Бенджамин принесет свежую выпечку или еще что-то. Он очень внимательный и заботливый!..
От этих мыслей Розалия сладко потянулась, выпрямив руки и ноги, и почувствовала, как саднили те места на ее теле, которые Бенджамин сегодня ночью лечил с особым усердием. Но это было даже приятно – иметь на себе воспоминание о руках и губах умелого мужчины.
За дверью в коридоре послышались шаги. Сердце сделало сальто и вернулось на место, значительно ускорив свой стук. Розалия поспешила лечь на бок лицом к двери и притворилась спящей, чтобы иметь возможность проследить за передвижениями Бенджамина. Она не знала, который был час, потому что оставила свой телефон у себя в номере, но надеялась, что у них будет хотя бы десять минут. Однако в комнату вошел не Бенджамин. Розалия, перепугавшись, не смела шевельнуться или открыть глаза, но шаги были слишком тяжелые, как и дыхание. Затем что-то брякнуло на письменном столе напротив кровати. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Она заметила забранные в хвост кудрявые волосы Адриано.
Едва дверь закрылась, Розалия тут же соскочила с кровати и стала одеваться. Всю свою одежду она нашла сложенной на стуле. За окном уже рассвело. Боже, какой же сейчас час?!
Быстрый душ, собранные вещи и вот она уже сбегала по лестнице в ресторан на завтрак. И все это с одной единственной мыслью в голове: Адриано ее видел! Он зашел в комнату Бенджамина, чтобы удостовериться, что проиграл пари.
Розалия соображала, что делать дальше. Лучше всего ничего не предпринимать до окончания соревнований, иначе она и дальше не сможет сосредоточиться должным образом, как вчера. А ей очень нужно победить для себя самой, для школы и чтобы утереть нос завистникам. О групповом выступлении она почти не думала, а полностью делала ставку на индивидуальное.
В ресторане ее окликнули Лаура и Сара.
– Когда вы приехали? – удивилась Розалия ведь на часах было только начало восьмого.
– Нас привез Джанлука, – ответила Сара, махнув с сторону своего парня. – Мы выехали в четыре. И всю дорогу проспали с Лаурой. А ты как? Я слышала от Чапмана – второе место.
– Это отличный результат, Оз! – неумело подбадривала Лаура.
Очевидно, она все еще злилась на нее за тот пятничный вечер, когда Бенджамину, якобы, пришлось везти ее, пьяную, домой.
– Да, отличный, – пробормотала Розалия, пока вертела головой в разные стороны. – Вы уже поели?
Она надеялась отвязаться от подруг, так как разговаривать с ними не было никакого желания. Но они только приехали, и пришлось завтракать всем вместе. Сара была взволнована и задавала кучу вопросов о прошедшем дне соревнований: кто и какие места занял, кого судил Чапман и доволен ли он тем, как все проходит. Судя по всему, она мало знала нового руководителя школы, поэтому и спрашивала всякую ерунду, на которую Розалия отвечала односложно без лишних усилий. Голова ее была занята совсем другими мыслями.
– Оззи, перестань мучить эту булку! – Лаура давно наблюдала, как Розалия четвертовала рогалик и складывала кусочки на блюдце, но не ела. – Тебе надо расслабиться. Почему ты, кстати, не захотела продолжение с Бузато? Уверена, он мог бы стать достойным кандидатом на чудное времяпрепровождение.
– Он плохо целуется, – отрезала Розалия, вспоминая, как выскакивала из его внедорожника, прикрывая полами пальто распахнутую блузку с расстегнутым под ней бюстгальтером.
– Не могу в это поверить! – воскликнула Сара, словно услышала новость, что у Бузато был сифилис или что-либо еще в этом роде.
– Увы, – подтвердила Розалия, чтобы пресечь другие вопросы на этот счет.
Ее раздражали подобные разговоры старшеклассниц в школьной столовой.
– Уверена, – продолжила Сара, – Чапман должен чудно целоваться.
Розалию накрыл озноб.
– Я все еще сержусь на тебя, Оз – воскликнула Лаура, – как ты поступила со мной в прошлую пятницу! Я очень надеялась на свидание с Беном!
– Он не показался мне особенно заинтересованным... – бросила Розалия и начала, наконец, есть круассан.
– Конечно! – обиженно взорвалась Лаура. – Он смотрел только на тебя!
– Так, может, из этого следует, что ему нравлюсь я? – жестоко спросила Розалия.
– Нет, из этого следует лишь то, что ты должна была уйти. Тебе же все равно! Ты приманиваешь их, а потом при первой возможности отталкиваешь!
Кажется, Лауру понесло. Сара смотрела на нее с выражением “ее-надо-заткнуть-пока-не-поздно”, опасаясь, что Розалия взорвется перед соревнованиями и просто пошлет все к чертям. Но к ее крайнему удивлению та лишь неприятно улыбнулась и извинилась, сказав, что до Бенджамина ей нет дела и она не помнит, как дошла до дома. После этого Сара выдохнула, Лаура смягчилась, а Розалия заторопилась во дворец спорта. Она задвинула подальше свое оскорбленное самолюбие и недоумение по поводу Адриано в номере Бенджамина. Сейчас ей нужно победить, а потом все остальное.
Сегодняшний день соревнований был посвящен взрослым спортсменам. По трибунам и у татами больше не шныряла малышня, подгоняемая тренерами. Каждый занимался сам по себе, разогревал и растягивал мышцы. Розалия ушла на самый верх трибуны и там сначала одна, а потом с Лаурой и Сарой репетировала сначала одну кату, а затем другую. Бенджамина вблизи она не видела. Не попадался ей на глаза и Адриано до тех пор, когда их трио, спускаясь с пьедестала третьего места, не столкнулось с ним. Он поздравил их, обнял Сару, затем Лауру, а Розалии пожал руку. При этом он так выразительно на нее посмотрел, что сомнений на счет его мыслей не возникло. Подруги пошли дальше принимать поздравления, а Адриано задержал руку Розалии в своей, давая понять, что должен ей кое-что сказать.
– Что? – ощетинилась она.
– Ничего, – ответил он и разжал пальцы.
Их связывала или скорее разделяла давняя история. Розалия тогда только перевелась в другое здание школы после приставаний учителя. Она осторожно относилась ко всем и каждому, и Луиджи представил ее своему ученику и другу – Адриано. Он стал ее наставником. Старше ее на пятнадцать лет, он был очарован ею настолько, что даже порвал со своей невестой, на которой собирался жениться. Но Розалия ни разу не дала ему повода надеяться, что у них что-нибудь получится. Она вообще не воспринимала его в качестве потенциального кавалера и никогда серьезно не смотрела в его сторону. На том жизненном этапе она беспорядочно знакомилась с парнями, но дальше одного свидания дело заходило редко. Многие проходили перед глазами Адриано, и он мучался и ненавидел ее, и страстно желал. Лишь однажды он признался Розалии, что испытывает к ней, но она только рассмеялась и не приняла его слова всерьез. Позже она поняла, что очень обидела его, обесценив его чувства. В момент признания все казалось несерьезным и нелепым. Она никогда не пыталась извиниться за свое поведение. А Адриано вернул свою невесту и спустя несколько месяцев женился.
Теперь он обвиняюще смотрел на нее, как будто Розалия совершила что-то непростительное. На самом деле это он вломился в чужой номер, но почему, черт возьми, Бенджамин ему это позволил?
