Текст книги "Наследники тьмы (СИ)"
Автор книги: Ольга Моисеева
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Ладно, случись чего – Кафтырёв с этим справится, на то он и Старший.
Всё, что могут «лампочки», – шепнула ему Тьма, – это видеть чужие светухи, и по ним судить о здоровье или проблемах другого человека. Да, доктор заметил, как Морозов смотрел на его светуху и явно что-то видел, вопрос только, что именно?.. Чёрная кровь должна защищать от «лампочек» – так что тёмное обличье Кафтырёва парень прочесть не мог, однако что-то всё-таки его удивило: скорее всего, исключительно превосходное здоровье и полное отсутствие негатива. О, а ещё, наверное, то, как медленно светуха доктора плавает! Доктор и сам об этом не знал, пока не столкнулся с Морозовым: обычные люди ведь вообще не могли по собственному желанию двигать светухи – те просто перемещались вместе с их физическими телами, словно шлейфы. Кафтырёв хмыкнул, вспоминая, как легко порхал разноцветный двойник парня, когда спрятанная глубоко внутри чёрная кровь доктора, почуяв росу, искала контакта с источником свежего питания. Но контакта не вышло: светуха Морозова всё время ускользала, да так ловко! Эта подвижность, наверное, тоже одна из способностей «лампочки», которую неплохо было бы перенять.
Да, всё правильно, проращивание семени в слабенькой «лампочке» – воистину тонкий и прекрасный ход! – Кафтырёв расплылся в довольной улыбке. Ведь если семя вырастет, Морозов станет отличным источником новых идей и способов ускорить процесс возрождения Тьмы. Решение, достойное мудрости Старшего.
Доктор перестал барабанить по столу и выпрямился в кресле. Надо, на всякий случай, пребывание этого Морозова в пансионате до процедуры круглосуточно контролировать – вдруг всё же передумает на «лечебный сон» идти или свалить отсюда захочет? Допустить такое нельзя.
Он позвонил Десятову.
– Роман Филлипович? – после первого же гудка откликнулся тот.
– Да, Илья. Я по поводу твоего друга.
– Морозова? Он уже был у вас?
– Только что. Я записал его на «лечебный сон».
– Так сразу?
– Не вижу смысла тянуть. Если то, что я понял, действительно имеет место, нам могут открыться весьма привлекательные перспективы.
– А что вы поняли? – голос Ильи зазвенел от напряжения.
– Давай не по телефону, – туманно ответил Кафтырёв, размышляя, надо ли объяснить Десятову и Лявис, кто такой на самом деле Морозов или лучше придержать эту информацию. До поры.
– Мне подойти к вам в кабинет?
– Думаю, это достойно общего обсуждения.
С рассказом про «лампочек», пожалуй, лучше повременить, решил доктор. Старший на то и Старший, чтобы видеть и знать больше подчинённых.
– Я так и думал! – вместе с голосом в трубке прозвучал шлепок – видимо, Десятов стукнул ладонью по своему лабораторному столу. – Кто ищет, тот всегда найдёт!
– Что найдёт? – брови Кафтырёва взметнулись вверх. – Я думал, Морозов просто твой старый друг!
– Не просто, доктор, не просто!.. И, честно говоря, вовсе не друг.
– Ах, вот как? Любопытненько.
Вот и пусть – подумал доктор – сначала Десятов выложит всё, что известно ему об этом Морозове, а там уж поглядим. И вообще, чем меньше они с Лявис знают, тем легче ими командовать, ненужных вопросов не возникает, а также поводов сомневаться в его решениях. Он и раньше не говорил им всего, что когда-то услышал от Крылатой Тьмы, не будет и впредь без крайней на то необходимости.
– Мне удовлетворить ваше любопытство, Роман Филлипович, прямо сейчас, по телефону, или...
– Или, дорогой Илья! Соберёмся сегодня в зале вечером в десять. Там всё и обсудим, а сейчас мне надо срочно утолить голод.
– Эм-м-м...
– Да не взял я с твоего Морозова ни грана, что ты мычишь! Есть у нас сегодня какие-нибудь антистресс-сеансы?
– Д-да! Разумеется. Я просто... узнавал у Аллочки расписание! Вот! Анна Георгиевна через пятнадцать минут встречается с новой пациенткой.
– Первая беседа? – Кафтырёв облизнулся.
– Угу. Я позвоню Ане, скажу, что вы распорядились...
– Да, скажи, я заменю её. И вот ещё что: я направил тебе счёт за «лечебный сон» Морозова, но можешь не оплачивать, я скажу бухгалтерии, пусть средства из общего котла выделят.
– Спасибо, Роман Филлипович!
– Пожалуйста, главное следи там за своим Морозовым, чтоб не вздумал выкрутасничать и явился завтра вечером на посев, как штык, ясно?
– Конечно.
– Так в каком кабинете беседа с пациенткой?
– В двадцать шестом. Гаврилина Роза Самуиловна.
– Уже иду! – доктор нажал отбой и резво выскочил из кабинета.
* * *
Кормили в пансионате «Вторая жизнь» превосходно. Улыбчивая девушка на входе в столовую взяла у Жени карту гостя, отметила обед и пригласила пройти на раздачу. Питание было организовано по системе «шведский стол», и еда выглядела весьма аппетитно. Морозов понабрал полные тарелки и, сев за столик, подумал, что пожадничал и столько в него точно не влезет. Однако блюда оказались вкусными, и он, как-то легко и непринуждённо, слупил и закуску, и первое, второе, третье – ни крошки не осталось.
Рай! – понял он, откинувшись на стуле и окидывая столовую посоловевшим взглядом. Потом достал телефон и отправил Наде восторженное сообщение, что обед – просто суперкласс! А через пять минут – ещё одно, где спрашивал, когда они снова встретятся.
Ответ пришёл только через час, когда Женя, поборов искушение прорваться на кухню и прямо сейчас увидеть Надю, ушёл из столовой и бродил по территории, дабы хоть немного растрясти своё изрядно отяжелевшее брюхо. В спортивно-оздоровительный комплекс с бассейном и тренажёрным залом Морозов пойти не рискнул, опасаясь, что после такой обильный трапезы у него, от интенсивных физических упражнений, может случиться заворот кишок. Услышав сигнал сообщения, Женя плюхнулся на ближайшую лавочку и, достав из кармана телефон, разочарованно хмыкнул: Надя писала, что занята и позвонит позже.
Вставать не хотелось, и он устроился поудобнее, лениво следя за проходившими мимо людьми. Лёгкий ветерок обдувал лицо, над головой шуршала листвой липа и попискивали синицы. Мысли сами собой отступили, и перед глазами засияли плывущие мимо светотени: почти у всех они были исключительно яркими, без ряби, воронок и тёмных пятен в самой верхней части – там, где всегда отражалось психическое состояние человека. В других местах световых двойников нехорошие завихрения присутствовали и, наверное, относились к болезням органов или, может, ещё к чему-то – определить у Жени не получалось.
Он умел скользить лишь по самой «поверхности»: вот этот счастлив, а у того – не лучшие времена. Воронки крутятся, когда беды свежие, если вверху – переживания, внизу – хвори или травмы, а застарелые пятна и разрывы обозначают проблемы глубокие и давние, какие – фиг знает: Морозов мог видеть только сам факт неблагополучия, и на том его лампочные способности заканчивались. Да и это он всегда делал с большим трудом, а за год без тренировок и вовсе разучился: даже разум от мыслей очистить, и то стало целой проблемой... пока не появилась Надя Белкина.
Контакт с её светотенью, ну, и она сама, конечно же, так повлияли на Женю, что он чувствовал себя разленившимся медведем, к которому в берлогу заглянул солнечный луч и пробудил, наконец, от затянувшейся спячки. Медведь вылез наружу, а там! – мама дорогая, давно уж лето! и надо скорей бежать навёрстывать упущенное!
Вот он и навёрстывал, открывая и обучая себя заново, и всё давалось теперь так легко, словно ещё там, на дороге, Надин радужный вихрь выбил пробку, застрявшую в Женином канале для информации. С их знакомства прошёл всего один день, а Морозов уже без всякого напряжения соскальзывал в безмыслие, спокойно двигал своего радужного двойника и даже мог намеренно совмещать свою светотень с чужой, залезая не только в самый поверхностный слой, но и в тот, что под ним! Дыхание при этом перехватывало, как от сильного волнения, зато состояние человека становилось гораздо понятнее.
Вот дамочка, вроде весела и всем довольна, – это характерно почти для всех здешних гостей – но если глянуть активнее, то... о! кажется, коленка болит... от чего неясно, но точно коленка! А у мужчины... – у мужчины ничего не болит, но домашние какие-то проблемы мучают, с дочкой что ли... нет, не разобрать, всё это глубже, ну и ладно, отойдём и посмотрим кого-нибудь ещё...
Ах!.. Морозова будто под дых ударили, выбив весь воздух разом. Он дёрнул свою светотень прочь, но она словно приклеилась... – нет, не приклеилась, что-то схватило её и держало. Как разорвать контакт?! Нет... не выходит... оно чёрное, лохматое... дышать нечем дышать... всё глубже и глубже... пустить мысли! не получается... паук, выпивающий муху, чёрная паутина... вверх! Разорвать! ещё вверх! Рвать паутину... мысли, призвать мысли!
А-а-а! Женя с хрипом вдохнул, так глубоко, что лёгкие чуть не лопнули.
– Эй! Что с вами?
Кто-то тряс его за плечо, а перед глазами всё ещё стояла чёрная паутина. Моргнув, Женя увидел прямо перед собой лицо незнакомого парня.
– Врача, позовите врача! – закричал тот. – Тут мужчине плохо!
Вокруг стали собираться люди.
– Пропустите, я помогу! Пропустите! – вперёд проталкивалась высокая черноволосая женщина. – Как вас зовут? – обратилась она к Жене.
– Вы... – по коже у него вдруг побежали мурашки.
– Вы имя и фамилию свои помните? – обеспокоилась брюнетка.
– Евгений Морозов.
– Уже хорошо! – мягко улыбнулась брюнетка. – Лежите спокойно, Евгений! Я здесь работаю и умею оказывать первую помощь. – Она протянула руку, чтобы проверить его пульс. – Как вы себя чувствуете? Голова кружится?
Едва она коснулась его запястья, как у Морозова перехватило дыхание.
– Нет! – он вырвал руку и вскочил. – Не кружится. Я... мне ничего не надо!
Он бросился прочь прямо через газон.
– Стойте, куда вы? – нахмурилась брюнетка, но лезть в траву на каблуках не решилась и, достав телефон, стала кому-то звонить.
– По-моему, он тут просто задремал... – предположил кто-то.
– Кошмар, наверное, приснился... – уже еле слышно донеслось до выскочившего на дорожку Морозова.
Он припустил по асфальту и, когда голоса совсем истаяли вдали, обернулся: погони не было. Женя пошёл медленнее, потом свернул за один из спальных корпусов и остановился перевести дух. Ощущение липкой паутины вернулось, Женя поёжился, вспоминая чёрного лохматого... паука? Ну да, наверное, хотя эти его лохмы – шерсть, волосы? Нет, больше похоже на чёрные перья, хотя какие перья у паука?..
Морозов встряхнулся, словно выскочившая из воды собака, – господи, что это, вообще, такое было?! Сидел себе на лавочке, никого не трогал, светотени разглядывал... последним изучал мужика, а как только от него отлепился, тут-то и началось!..
Может, он и впрямь задремал?.. Чёрт, ну, приснится же!..
А женщина? Почему он так её испугался? Вроде она шла мимо по площади, когда он свой светак к мужику направил, припомнил Женя. Светотень её наверняка плыла рядом, но он ничего необычного не заметил, иначе выделил бы её из числа других... Так почему ж тогда от этой брюнетки такая оторопь и мурашки по коже?..
«Я здесь работаю и умею оказывать первую помощь», – сказала она. Женя достал смартфон, зашёл на сайт «Второй жизни» и отыскал в меню строчку «Наши сотрудники».
Первым на глаза попалась фотография главного врача пансионата, врача общей практики, терапевта и хирурга – ну, просто всё в одном флаконе! – Кафтырёва Романа Филипповича, на приём к которому Женя сегодня ходил – вот и узнал заодно, как его звать. Хмыкнув, Морозов пролистал список работников дальше и обнаружил Десятова Илью Валентиновича, занимавшего весьма странную для пансионата должность с туманным названием «заведующий отделом научных методов и разработок», а следом и искомую брюнетку, под фото которой значилось: «Лявис Анна Георгиевна, психолог, тренер по фитнесу и лечебной физкультуре». Мозгоправ и спортсмен одновременно – нехилое такое сочетание! Интересный у них тут штат, ничего не скажешь!
Сунув телефон в карман, Морозов двинулся дальше, пытаясь успокоиться – трясло, словно в настоящем аду побывал. Ещё мучила духота и пробивал озноб, хотя стояло лето и воздух тут, загородом, был чистым и свежим.
Женя брёл и брёл, до тех пор, пока не обнаружил, что дошёл до выхода из пансионата и счёл это знаком. «Мне надо выйти отсюда! Просто свалить на время с территории и побродить по лесу, одному, чтоб никого вокруг...» Он шустро направился к калитке, но она, как и ворота, оказалась закрыта.
Из будки охраны выскочил мужчина:
– Добрый вечер!
– Здравствуйте, откройте, пожалуйста, калитку!
– У вас карта гостя с собой? – улыбнулся охранник.
– Да, вот.
– Извините, Евгений Петрович, но вам нельзя покидать территорию без осмотра врача.
– Что значит – нельзя? – оторопел Женя. – Как...
– Мне позвонили и сказали не выпускать вас, пока врачу не покажетесь, а то выйдете и – ага! – мужчина выразительно двинул бровями. – А им потом отвечай.
– Ага?! – «Да он спятил!» – Морозов не верил своим ушам.
– Ну, в смысле плохо вам станет, – спокойно объяснил охранник. – Сказали, ваше состояние внушает серьёзные опасения, понимаете?
– Послушайте, я был уже сегодня у врача, чёрт, просто выпустите меня!..
– Нет, не могу, извините, у меня указание.
– Давайте, я напишу, что сам захотел уйти, и подпись поставлю! – «Господи, да они что, издеваются? это же просто бред!»
– Обратитесь к врачу или в администрацию.
– При чём тут администрация?! Я волен уйти, когда мне вздумается! Это же не тюрьма!
– Это пансионат «Вторая жизнь»! – лучезарно улыбнулся охранник. – Здесь помогают людям, страдающим нервными расстройствами.
– Охренеть! – только и смог пробормотать Женя, соображая, что предпринять.
Идти к другому выходу? – бессмысленно – там, скорее всего, будет то же самое. Найти укромный уголок, где можно незаметно перелезть через забор?.. Господи, да что за чушь?! Что он, в самом деле, преступник, чтобы бросить вещи и бежать?! Подумаешь, тётке какой-то... – как там её... а, Лявис! – в руки не дался, а она сразу за телефон хвататься, вот кто панику-то поднял! От нервов они тут лечат – а сами ещё хуже нервные, чем пациенты... Ничего, сейчас он Десятову позвонит, и тот с этой сумасшедшей Лявис разберётся, и с охранником долбанутым – тоже.
Женя полез в карман за телефоном, но тот вдруг зазвонил сам.
– Надя! – выкрикнул он в трубку.
– Же-ень, – удивлённо протянула она. – Ты чего?
– Чего?
– Возбуждённый такой?
Морозов бросил взгляд на охранника – тот так и лучился улыбкой, внимательно слушая чужой разговор.
– Сейчас, подожди, я отойду, а то тут... – Женя быстро зашагал по дорожке прочь от калитки и ворот.
– Да что случилось-то?!
– Не выпустили с территории, вот что! – понизив голос, сказал он.
– В смысле? Из пансионата уйти? А как же... – Надя растерялась, – ты писал, что хочешь встретиться?..
– Я и сейчас хочу! – «Ох, не хватало ещё, чтоб она обиделась!» – Но я же не знал, когда ты позвонишь! Хотел просто выйти, чтобы по лесу погулять, потом бы вернулся, а меня не выпустили, представляешь?!
– Охранник не выпустил? – удивилась Надя.
– Ну да, сказал – обратитесь к врачу или в администрацию...
– К врачу? – теперь в её голосе зазвучало беспокойство. – Почему к врачу? с тобой что-то случилось?!
– Ну... – Женя замялся: так не хотелось рассказывать всю эту дребедень! – Да ничего со мной не случилось, всё нормально.
– Так, подожди... – она забормотала в сторону что-то неразборчивое, ей ответил женский голос, и Надя сказала в трубку: – Ты где? Я сейчас к тебе подойду!
«Зачем я про врача-то ляпнул, идиот?!»
– Ладно, встретимся у бассейна, – держа курс на круглую крышу, сказал Морозов и улыбнулся. Он понял, что Надя не успокоится, пока лично не убедится, что с ним всё в порядке, и эта мысль привела его в полный восторг, оттеснив неприятность с выходом на второй план.
Глава 4. Голодные приступы
Узнать, что Кафтырёв вот прямо сейчас забирает её пациентку, было, конечно, неприятно, но, по крайней мере, терпимо, а вот когда выяснилось, что завтра ещё и посев, Анна Георгиевна Лявис просто взбесилась. Какого чёрта?! Ведь это был её самый многообещающий за сегодня и завтра сеанс, дальше только бумажная работа и встречи, с которых почти ничего не возьмёшь!
Вот же гад, ну надо же! Она выскочила из кабинета как ошпаренная – с хрена тут сидеть, скота, что ль, этого старого дожидаться? Смотреть, как он положенную ей росу тянуть будет?
Цокая каблуками, Лявис пронеслась мимо нескольких кабинетов и, влетев в туалет, бросилась к раковине. Холодная вода приятно остудила пылавшие щёки. Промокнув лицо салфеткой, Анна вышла в коридор и уже гораздо спокойнее направилась к лестнице: ничего, пройдётся пока по территории, или можно кофейку в клубе выпить.
– Простите, пожалуйста! – по ступенькам, ей навстречу, поднималась худая женщина средних лет с усталым лицом. – Здравствуйте.
– Добрый день! – привычно растянув губы в улыбке, откликнулась Анна.
– Где кабинет двадцать шесть, не подскажете?
«Так, значит, эта посвистушка с ресепшена куда-то свинтила, зараза, ну-ну, будет ей на орехи!»
– Второй этаж, по коридору направо, четвёртая дверь, – ответила Анна вслух и, не удержавшись, прощупала теплотень женщины.
Торт высотой с метр, ваза чёрной икры, устрицы, трюфеля и что там ещё бывает вкусного... «Да это же настоящая деликатесная бомба, чёрт дери!»
– Спасибо... – пациентка сделала шаг назад и в сторону, с опаской глядя на Лявис.
Сообразив, что её улыбка стала больше похожа на оскал, Анна Георгиевна расслабила мышцы челюсти.
Снизу послышались быстрые шаги.
– Не за что, всего вам доброго, – как могла любезнее произнесла Лявис, глядя на поднимавшегося Кафтырёва. – А вот и ваш доктор. Роман Филипович!
– Анна Георгиевна! – кивнул Кафтырёв и остановился напротив пациентки: – Здравствуйте, вы ко мне?
– Лявис А. Г., – посмотрев в талон, который всё это время сжимала в руке, растерянно прочитала женщина.
– Я за неё! – лучезарно улыбнулся Роман Филиппович и чуть поклонился пациентке, плавным жестом указывая направление: – Прошу!
«Старый козёл!»
– Всего хорошего! – Анна торопливо сбежала по ступенькам вниз и выскочила на улицу.
Её всё ещё потрясывало, но хоть улыбаться уже было необязательно. Такой отборной росы лишил, сволочь, и ведь завтра посев! Оживлять семя – это вам не дунул-плюнул, и готово! Это работа, и работа тяжёлая – столько силы отдать придётся...
Семена, семена... а кто их оживляет-то, Роман Филлипович? Что бы вы без меня с ними делали, с семенами этими вашими, вот интересно?..
Яростно стуча каблуками, Анна добежала почти до центральной площади, прежде чем, заметив, как удивлённо посматривают на неё гости, заставила себя расслабиться и пойти медленнее.
Ладно, чёрт с ним, что толку беситься!.. Так ведь всегда бывает, когда находишься от кого-то в зависимости... Старший он, видите ли! а может, это Лявис следовало сделать Старшей, а Кафтырёв просто успел вовремя подсуетиться, пока у неё был сложный период? Вылез вперёд и заграбастал себе семена, пока Анна за призраком возлюбленного гонялась... Ну, да ладно, чего теперь о несбывшемся сожалеть: так просто сложились обстоятельства, как говорится, смирись, Анечка, и жди своего часа. Ведь наступит же он когда-нибудь, правда?.. Наступит, никуда не денется, вот тогда и посмотрим, кто же тут на самом деле главный!
Она мотнула головой, отбрасывая с лица прядь волос, как вдруг!.. Роса сама брызнула ей прямо в кровь! И тут же испуганной птицей отпрянула!
Эй, ох! Мамочка, да что ж вы делаете?!
Чего может ждать человек, который, бес его дери, протянул голодной собаке кусок мяса, а когда она клацнула зубами, попытался вырвать его из пасти?..
Под ложечкой засосало, и внутри всё привычно затрепетало в ожидании сладостного тока росы, но в чёрную кровь почему-то ничего не пошло! Одурманенная голодным спазмом Анна знала: источник росы всё ещё был здесь – парень на лавочке! То, что она ощущала, Кафтырёв называл светухой, а Лявис – теплотенью; это было одно и то же образование, но Роман его видел как радужное облако, а Анна – чувствовала как смесь потоков разной температуры. Впрочем, разница восприятий нисколько не мешала им, используя эту имевшуюся у каждого человека штуку, пить из него росу. Чтобы роса пошла, требовалось к человеку пристроиться и позволить своей чёрной крови установить контакт, однако теплотень парня на лавочке внезапно вырвалась и резво прыснула прочь! Кажется, он сам управлял ею? Невероятно!
– Врача, позовите врача! – закричал кто-то. – Тут мужчине плохо!
Вокруг уже собиралась толпа. Растолкав людей, Анна бросилась к парню.
– Пропустите, я помогу! Пропустите!
Узнав его имя и фамилию, она что-то ещё говорила, автоматически, по давно отработанной на сеансах привычке, а сама, нащупав теплотень парня, схватила его за руку, дожидаясь, пока снова установится достаточно плотный контакт, чтобы – как же всё это чертовски медленно! – вытянуть росу, но – вжух! Парень вырвался и рванул бегом прямо через газон.
– Стойте, куда вы? – безнадёжно воззвала Лявис: она была слишком обессилена голодом, чтобы пускаться в погоню и ловить чужую суперподвижную теплотень.
Парень несся, словно удирал от целой тысячи бесов, значит, был сильно напуган... кто же он такой, этот Евгений Морозов? Из какого корпуса и как к ним попал?.. – господи, и о чём это она?! Он же сейчас вообще из пансионата сбежит! Анна достала телефон. Надо срочно перекрыть ему выходы! Вечером как раз совещание – по какому поводу ей не сказали, но теперь оно, в любом случае, очень кстати! Можно будет рассказать про этого интереснейшего Морозова и обсудить, что делать с ним дальше.
Предупредив охрану, Лявис натянула фирменную улыбку и нежно разогнала всех толпившихся поблизости гостей и сотрудников, после чего устало опустилась на лавочку. Всё, теперь он не уйдёт.
Ну и денёк, сегодня, бесы его раздери!.. А ведь завтра вечером ещё и посев – пережить бы теперь его, не свихнувшись от голода!
Даже встать с этой лавочки, чтобы пойти выпить кофе, и то сил нет. Надо немного отдохнуть. Анна прикрыла глаза и откинулась на спинку, вытянув ноги. Постепенно ей удалось расслабиться и когда нереализованное возбуждение, наконец, отступило, с ним вместе ушло и бешенство из-за так варварски отобранного Кафтырёвым лакомства. Вспомнились месяцы до пансионата, когда голод присутствовал постоянно и частенько становился настолько невыносимым, что мозг отключал сознание, и Лявис, как зомби, брела по городу до тех пор, пока не чуяла нечто, способное ей помочь.
ДТП, драки, убийства... – Анна ползла к местам таких происшествий, словно личинка синей или зелёной мухи – к гниющей ране. Лявис улыбнулась, вспомнив, как покоробило её сравнение Кафтырёва.
«Насколько же надо не любить себя, чтобы найти общее с опарышем?!» – возмутилась она тогда.
«Взгляд медика сильно отличается от того, что видит обычный обыватель, который просто не понимает, какое отличное природное средство для очистки ран – личинки! – улыбнулся доктор в ответ. – Эти прекрасные и полезные создания питаются лишь мёртвыми тканями, не трогая живые, да при этом ещё и выделяют антибиотик сератицин, предотвращая загноение, – ну, разве не чудо?»
Было это месяцев восемь назад, вскоре после «белого взрыва», как называл Кафтырёв это кошмарное событие, которое лишило Лявис работы в «Компании», унесло жизнь возлюбленного, а потом ещё и пробудило необычный голод. Сама не зная, что делает, действуя на чистом инстинкте, Анна просто чуяла смерти, увечья, катастрофы и являлась «на запах», чтобы чужой болью, переживаниями и горем утолить свой голод. Так и бродила бы, наверное, до сих пор – словно ребёнок-сиротка, что пасётся в кафе-пекарне, подъедая брошенные на столах остатки пирожков и хлебные крошки, – если бы однажды, когда Анна притащилась к дому, где взорвался газ и был пожар, вдруг не появился рядом Кафтырёв.
Пару раз она уже видела в таких местах знакомые лица людей «Компании», поэтому не особо удивилась, встретив работавшего там же врача. Подумала: о! вот и ещё один едок-конкурент нарисовался, пропади они все пропадом!
«Доктор?» – она привычно коснулась его теплотени, но не почувствовала в ней того лёгкого струящегося холодка, как в других бывших сотрудниках «Компании». Кафтырёв был сыт! Зачем же тогда припёрся?
«Он самый!» – доктор схватил её руку и больно сдавил.
«Отвалите!» – Анна попыталась вырваться, но он легко удержал её на месте.
«Не дёргайся, тогда поймёшь!» – спокойно сказал он, заглянув ей в глаза, и она вдруг застыла, не в силах отвести взгляда от его зрачков – они будто расширялись, открывая глубины знакомой Крылатой Тьмы, той самой, что, после ранения часто снилась ей по ночам. Эта Тьма была живой, колыхала своими частями-полотнищами, словно крыльями, и иногда смотрела в Анну одним глазом – сине-красным и огненным, как пламя газовой горелки.
А теперь эта самая Тьма выглядывала через зрачки доктора.
«Это чёрная кровь! – Кафтырёв разжал пальцы. – Она есть в тебе так же, как и во мне. Но командир здесь – я, а потому разговаривай со мной уважительно».
«Ты – командир? – скривилась Лявис, потирая освобождённую ладонь. – С какого перепуга?»
«Потому что так захотела Крылатая Тьма!» – рявкнул он таким странным воющим голосом, что Анна вздрогнула.
А потом врач что-то сделал, стронул у неё глубоко внутри, и вместо капелек, которые она терпеливо «слизывала» на пожарище, но никак не могла насытиться, внутрь пролился большой глоток, мгновенно и полностью утолив голод.
Кусок торта вместо крошек, и ни один ребёнок-сиротка уже не захочет уйти.
«К-как? – с трудом оторвавшись от созерцания Тьмы в его глазах, обалдело вопросила Лявис. – Как вы это сделали?»
«Тьма назначила меня Старшим, – улыбнулся доктор. – В „Компании“ работало много народу, большинство было помечено брызгами чёрной крови и теперь тоже бродит в поисках насыщения, но их голод не так велик, как наш, потому что в нас с тобой чёрной крови огромное количество, причём самой что ни на есть исходной».
«Что ещё за исходная чёрная кровь?» – прищурилась Анна, хотя примерно уже догадывалась, что он имеет в виду.
«Огромные возможности, но только если ты пойдёшь со мной. Мы встречались, когда работали в „Компании“, но там не было принято представляться друг другу по именам, только – врач и пациентка, ты помнишь? – она кивнула, и он продолжил: – Я Кафтырёв Роман Филиппович».
«Лявис Анна... Георгиевна».
«Приятно познакомиться, Анна Георгиевна. Так ты идёшь?»
«Не знаю! – честно призналась она. – Что всё-таки вам от меня надо, Роман Филиппович?»
«Объединиться!»
«В смысле?» – она нахмурилась, заподозрив намёк на интимные отношения.
«Я всё объясню на месте. Дам тебе работу, цель, а главное питание всегда будет под боком. – Он снова посмотрел на неё тем самым, открывавшим Тьму, взглядом. – Или ты так и собираешься шляться по этим – он махнул рукой в сторону пожарища, – помойкам?»
С полминуты они молча сверлили друг друга взглядами, потом Кафтырёв сказал: «Решай прямо сейчас!», повернулся к ней спиной и зашагал прочь.
«Подождите!» – крикнула Лявис, когда он почти скрылся из виду.
Она думала, Кафтырёв её не услышит, но он остановился и, не оборачиваясь, ждал, пока она подбежит и возьмёт его за руку...
Доктор оказался на колёсах – усадил Анну в машину и отвёз прямо сюда, во «Вторую жизнь». Пансионат тогда ещё не работал, а только готовился к открытию, но Кафтырёв уже давно набирал команду, разыскивая тех, кто работали в своё время на «Компанию» и были помечены Крылатой Тьмой. Вот тогда, уже в пансионате, он и выдал ей это «откровение» про мушиных личинок...
Сигнал смартфона выдернул Анну из воспоминаний. Охранник на служебном входе сообщал, что Евгений Морозов хотел покинуть пансионат, но был задержан и остался на территории. Вот и отлично! – Анна сладко потянулась – отдых на лавочке явно пошёл ей на пользу, теперь можно и кофейку.
* * *
Когда Андрей с пакетом еды в одной руке и минералкой в другой, возвращался к бассейну, в лесу уже стало совсем темно. Как сумерки могли так мгновенно сгуститься? Пробежать к оставленным на пригорке вещам и обратно – сколько могло это занять? – минут пять, не более! Что за жуткое место – этот лысорский бассейн с ловушками, которые всё ещё работают, и даже само время тут играет с «лампочками» такие шутки? А может...
Мысль оборвалась, словно стеной отсечённая, когда Андрей добежал до края бассейна: внутри никого не было! Вера исчезла, банка с искрой внутри – тоже, виднелась только тёмная яма в земле, а там – ничего! Бросив сумку и бутылку, Андрей достал фонарик, и только нажав кнопку, вспомнил, что все батарейки и аккумуляторы давно разрядились. Господи, и как же теперь найти дорогу к машине? – ужаснулся он, сообразив, что сюда-то они шли по навигатору, и шли долго... Чёрт, он ведь ещё днём обнаружил, что телефоны и фонарь сели, но, замороченный чернопёрым «подводником» и Вериной одержимостью, не осознал тогда всю бедственность положения и до темноты дотянул!
А теперь ещё и Вера пропала!
Мелькнула идея очистить разум, чтобы ощутить Верин «дух» и снова найти её по «запаху», но мысль о лысорской ловушке удержала его от этого опрометчивого шага. Один, в потёмках, усталый – сколько он продержится, когда болотный «подводник» снова утянет его в чёрную жижу?..
Андрей двинулся по краю бассейна, вглядываясь в угрюмый ночной лес. Надежда заметить среди кустов и деревьев яркую искру из банки не оправдалась, зато, озираясь по сторонам вместо того чтобы смотреть под ноги, он оступился и упал прямо в яму. Ругаясь на чём свет стоит, он опёрся о земляную стенку и вдруг ухнул куда-то вниз. Внутренности подбросило к самому горлу, перед глазами пронеслись золотистые всполохи, а потом Андрей обнаружил себя стоящим внутри зала неправильной формы, из которого вели несколько тёмных проходов, вернее, не совсем тёмных. Их, как и зал, освещал тусклый, рассеянный красноватый свет.
– Вера? – тихо позвал Андрей, заметив в одном из проходов яркую радужную искру, но вокруг слышались лишь тихие булькающие звуки, словно где-то далеко переливалась вода.
Он побежал в проход, пол мягко, и в то же время упруго, проминался под ногами. Андрей коснулся пальцами стены – она была слегка теплой и чуть-чуть скользкой на ощупь, будто чья-то кишка, а красноватые, скруглённые стены и потолок ещё больше усиливали ощущение живой плоти. Он отдёрнул руку, и прибавил ходу, стараясь догнать разноцветный огонёк.
