Текст книги "Наследники тьмы (СИ)"
Автор книги: Ольга Моисеева
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
«А если Пряхов не выдержит и просто умрёт? – тогда ведь настанет черёд Андрея! А после – Викин... О нет, Господи, только не это! Пожалуйста, Господи, помоги, не дай мне струсить, а Тьме разгуляться, спаси нас всех, очень тебя прошу! Сейчас... как же там?.. а! Отче наш! Иже еси на Небесех, да светится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на Небеси и на земли...» – Вера принялась раз за разом повторять про себя молитву, которую с детства, благодаря стараниям деда, единственную знала наизусть, стараясь вдумываться в каждое слово, – это отвлекало её и от криков и мыслей о том, что будет дальше.
Вопли перешли в хрипы и смолкли. Воцарилась тишина, в которой стали слышны собственное дыхание и толчки крови, охранник, похоже, вообще забыл про «лампочек» и переминался с ноги на ногу, упёршись взглядом в дверь, его защищённый светак дрожал: парень был возбуждён в предвкушении долгожданных великих перемен. Вера скосила глаза на свою левую руку: фрактальный рисунок был загнан в форму браслета и казался приподнятым над кожей, сияя разноцветными красками – не просто маскировка истинных масштабов её способностей (конечно, не таких, как у Десятова-младшего, но всё же!) – но ещё и защита: последний, оставленный ей Антоном, круг обороны.
А теперь Вере придётся его лишиться, чтобы активировать ключ, если «пузырь» с чёрной кровью Кафтырёва лопнул и Тьма захватила Костю.
За дверью родился новый звук, и все мысли разом вымело из головы. Вырубив охранника молниеносным ударом по шее, Вера ворвалась в кабинет. Лявис стояла, задрав голову, словно волчица, только покрытая не шерстью, а перьями, и выла сразу тысячей голосов, а Костя дрожал у стены напротив установки, глаза его были закрыты, посиневшие губы бормотали нечто невнятное. Вера ринулась к нему, фрактальный рисунок на запястье завибрировал, забился, стекая к кончикам пальцев – ключ? Где ключ?!
Путь перегородил Десятов-старший, но с ходу получил коленом в пах и согнулся. Правый крюк всем телом опрокинул его прямо на медсестринский стол с компьютером, а завершающий удар в живот отправил в долгий нокаут.
Кто-то налетел на неё сзади, хотел сбить с ног, но Вера безупречно проведённым приёмом перебросила его через бедро, грохнув спиной об пол. Это оказался Пряхов – точнее, уже не Пряхов, а монстр – рот оскален, белки чернее нефти! – вскочил, будто на пружинах, но один точный удар по печени свалил его обратно. Двинув монстра напоследок ногой, Вера вновь бросилась к Константину, краем глаза следя за Лявис. Та продолжала выть, раскинутые в стороны руки менялись – тварь явно не могла сейчас выйти из транса и напасть, и это давало возможность быстро обшарить Костю в поисках ключа: на груди, под футболкой – нет! – в карманах?! Она сунулась в брюки, как вдруг колени парня согнулись, и Вера отпрыгнула, уходя от удара двумя ногами. Костя рывком поднялся – глаза его были черны!
Пузырь лопнул! Десятов-младший оскалился, и Вера врезала ему ногой по коленной чашечке. А может, никакого пузыря вообще не было? Костя осел на пол, взгляд был прикован к фрактальному рисунку – узор сиял всеми цветами радуги и вибрировал, готовый сорваться с пальцев.
– Браслет хочешь? – прошипела Вера, собираясь влепить ему по зубам коленом, как вдруг заметила в глазах светлые пятна. Борется?!
– Ключ! – заорала она ему прямо в ухо, перекрикивая многоголосый вой Лявис. – Ключ!!
Костя полез в задний карман и, вытащив кулон, замер, глядя, как он наливается светом и начинает пульсировать. Вера протянула руку, но Десятов-младший вдруг резко дёрнулся и выбросил рыбку, словно она обожгла ему пальцы. Глаза его вновь были залиты тьмой. Кулон улетел под установку, Вера бросилась за ним.
Руки Лявис уже превратились в чёрные крылья-полотнища, она хлестнула ими, но Острожская успела перекатиться и нырнуть под койку. Полотнища раскололи ламинат, смяли пол и снова взлетели вверх. Вера схватила рыбку и метнулась назад, едва сумев увернуться от обломков, в которые, после очередного удара тёмных крыльев, превратилась койка. К счастью, Лявис лупила наугад, ибо продолжала выть, запрокинув голову, – видно, так требовалось для объединения.
Одним прыжком Вера оказалась возле Кости, в глазах его продолжали плавать чёрные пятна, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах. Светак парня бился, всё нутро его сопротивлялось, пытаясь отторгнуть чёрную кровь, но – о да, пузырь точно лопнул! – она продолжала растекаться внутри, стремясь спеленать нормальные человеческие потоки, обернуться ими, словно красивым с виду одеялом, в котором, как в коконе, мгновенно вырастет и разовьётся голодный и безжалостный паразит.
«Если пузырь лопнул, вырубай меня как можно быстрее и рви центральные потоки, пока чёрная кровь не успела закрыть к ним доступ. Спираль активации будет прямо за ними, в самой серёдке, как только она откроется, сразу же прижми ключ к моему солнечному сплетению. Спираль поймает свет рыбки, и дальше всё случится само собой. Тут главное не опоздать: чёрная кровь ставит защиту, ты и сама это знаешь...»
О да, конечно! Вера это знала, как и то, что если разорвать центральные потоки светака, то физическое тело умрёт. То есть получается, она должна Костю убить?! – и ведь не возразишь уже и ничего не спросишь!.. может, для этого он и передал ей весь свой план вот так – единым пакетом?.. Чтоб не спорила... Или она просто чего-то недопонимает?.. Да нет, что уж тут понимать!.. Тем более суперлампочке. Всё совершенно ясно: разрыв центральных потоков означает смерть. Будь ты хоть супер-пупер мегаэкстралампочка, ничего тебя не спасёт: нет центральных потоков – нет жизни! на них всё остальное держится, как слои – на донце луковицы. И это верно для любого, абсолютно любого человека... стоп! Человека!
Но ведь Костю-то захватит Тьма, так что человеком он уже не будет!.. – так подумала Вера тогда, ещё в камере размышляя над планом. И успокоилась, решив, что убить чернопёрого монстра она точно сможет.
Однако на деле всё оказалось не так просто. Пузырь лопнул, но это совсем не походило на необратимое поглощение человеческой сущности, как представляла себе Вера: типа, чёрный паразит впрыснул смертельный яд и жрёт хозяина, которого уже никак не спасти! Нет, всё выглядело иначе: парень вовсе не был заранее обречён, он боролся и мог победить! Вырубить его сейчас – значило уничтожить сопротивление и дать чёрной крови полную свободу! И вот тогда назад хода точно уже не будет!..
Если Вера сейчас разорвёт потоки, то убьёт вовсе не монстра, а человека, который ещё не сдался и имеет шанс перебороть чёрную кровь...
Или такого шанса у него нет?
Вера подтолкнула свой светак к Костиному и сразу почувствовала, как нарастает между ними напряжение, которое она могла преодолеть – пока ещё могла, но скоро...
Вот же чёрт! Она «ухватила» центральные потоки, сминая их своим светаком, и увидела, как прямо за ними сверкнула яркая радужная спираль активации. И одновременно Вера почувствовала, как в её светак пытается впиться нечто тёмное, сосущее, враждебное!..
Парня трясло, поглощённый борьбой, он больше не пытался драться или вырвать рыбку, Вере достаточно было сделать всего одно резкое движение – и его центральным потокам придёт конец, как и чёрному кусачему «паразиту»! Но она медлила: «Это же всё ещё Костя, мой Костя!..»
Губы парня вдруг дрогнули: он пытался что-то сказать, а сдавленные Верой потоки мешали.
– Что? – она ослабила зажим и склонилась к Косте, но из коридора вдруг раздалось мощное топанье, словно сюда нёсся целый табун лошадей, и Вера ничего не услышала. Фракталы бежали с её пальцев на рыбку, и она разгоралась всё ярче, руку жгло, словно огнём, а чёрный «паразит» лез всё глубже, набирал мощь и впивался, впивался, впивался! Девушка снова смяла центральные потоки парня, одновременно прижимая кулон к его солнечному сплетению. Белое сияние ключа потянулось к приоткрытой спирали, но детёныш Тьмы был уже слишком силён! Вера закричала от боли и ужаса, пытаясь удержать Костины потоки в «кулаке», пока чёрная тварь крутила её потоки, как крокодил, вращаясь в воде, отрывает куски мяса от живой ещё жертвы. Ещё немного, и он действительно оторвёт! И станет жрать! Начнёт поглощать её человеческую сущность! и тогда будет уже не вырваться!
– Нет! – Вера отпустила Костины потоки и разорвала контакт светаков.
Она не смогла убить его!! не смогла!!!
Тело парня выгнулось дугой, пятна в глазах стали увеличиваться, он широко открыл рот, но оттуда вырвался только хрип. Центральные потоки стали расправляться, скрывая спираль активации, но прежде чем исчез её последний проблеск, с рыбки вдруг сорвался тончайший ручеёк света, и Вера, недолго думая, сунула ключ Косте прямо в глотку.
– Прости, но я больше не знаю, что делать! – прошептала она.
Он тупо, похоже, чисто автоматически, клацнул зубами, но, к счастью, девушка успела выдернуть пальцы. Дошёл ли лучик до спирали?.. Фракталы продолжали литься с руки, ручейком утекая между губ парня...
А был ли лучик вообще, может, ей только показалось?!
Чёрные пятна в глазах Кости перестали расти и замерли. Дверь в кабинет распахнулась, Вера обернулась и увидела Вику с Андреем, а за их спинами – огромную чёрную волну. Она наползала и пучилась, готовясь накрыть их с головой. Друзья ворвались в кабинет и прыгнули к Вере, повалили спиной прямо на Костю, сами бухнулись рядом, пригвоздив парня к полу. «Задавят!» – мелькнула у Веры мысль, как вдруг что-то внутри, в её теле замкнулось, затрепетало, зазвенело, и она увидела, как светаки друзей сами прильнули к её светаку и лампочные фиолетки в них стали кружиться, всё быстрее и быстрее, изнутри наливаясь белым свечением.
Ключ! – поняла она. – Это включился ключ!!
Сменив фиолетовый свет на белый, лампочные «рыбки» вытягивались в потоки и тут же – будто прошедшие через призму солнечные лучи – распадались на радужные цвета, чтобы немедленно влиться в водоворот спирали активации.
Вера подняла взгляд над светаками: чёрная волна дыбилась над порогом, уходя вверх, к потолку, готовая вот-вот обрушиться внутрь кабинета. Как заворожённая, не в силах оторвать глаз от подрагивавшей в последнем, пиковом напряжении, массы, Вера смотрела, как подобрав последние крохи черноты, гигантская волна застыла на максимальном замахе. А потом внутри неё вдруг что-то вспыхнуло, сочно, неистово, яростно, словно там взорвалась белая звезда, и лучи её, пробив толщу чёрной воды, вырвались на волю, заливая все вокруг нестерпимо ярким сиянием.
Вера зажмурилась: на красном фоне век буйствовали разноцветные пятна. А когда они наконец расступились, перед глазами внезапно возник Антон.
Он был гол и сидел в радужной трубе, а вокруг бесновалось нечто чёрное, с колыхавшейся тьмой вместо тела и миллиардом голов, щупалец, клювов. Это был последний круг обороны, и лысори атаковали его, заставляя стенки трубы истончаться. Когда они стали протаивать сразу во многих местах, в дыры рванулись тёмные щупальца, но горевшее светлячком сознание Антона вспыхнуло пламенем, заставив чёрные языки зашипеть от боли, и они прыснули в стороны, давая дорогу световому мосту, на другом конце которого стояла она, Вера. И тогда Антон ринулся к ней, чтобы протянуть свой свет...
А теперь вот пришла Верина очередь.
«Твои друзья не смогут мне сопротивляться, они всё отдадут легко и безболезненно, но ты, Вера! Ты – особенная и зомбировать тебя – значило бы лишиться единственной страховки, а я не могу себе такого позволить. Мы все не можем позволить! Поэтому тебе придётся сделать это добровольно, иначе моему плану – хана!» – эти слова завершали пакет Костиной инфы.
В прошлый раз Вера была «рукой шахматиста», а сейчас стала тем, кто протягивает свой свет, – радужная сила лилась из неё прямо в активированный ключ, туда же текли ресурсы Андрея и Вики. А потом Вера увидела, как откуда-то с неба, проникая сквозь потолок, бегут, наполняя рыбку, всё новые и новые разноцветные потоки – ключ (или Костя?) сумел дотянуться и до «лампочек» из других городов! И теперь все, кто выжил после нашествия аватаров, тоже поддерживали его своими радужными силами!
"Версия времён твоей бабушки, будто бы ключ праотцов открывает безопасный путь для всех душ, – чистая выдумка. Ничего кулон-рыбка на самом деле не открывает, и вообще никакой это не ключ, – с таких объяснений начинался переданный Костей план действий. – Обнулитель – было бы правильней. Не слишком красивое название, зато по сути гораздо более верное. Ты думала, ключ праотцов способен переводить чёрную кровь в радужную силу – о! это было бы супер как здорово! однако вынужден тебя разочаровать: кулон ничего подобного не делает. И Морозову вовсе не ключ помог перебороть чёрное семя: Женя – слишком слабая «лампочка» с совсем небольшим количеством радужной силы, к тому же он не умел пользоваться кулоном, но зато он умел любить! Его любовь к солнечной Наде была взаимна и так велика, что чёрное семя в ней просто сгорело. Любящие души способны на многое...
А ключ праотцов лишь сводит радужную силу и чёрную кровь так, чтобы они уничтожали друг друга. Как огонь и вода, кислота и щёлочь – стоит соединить их вместе, и они тут же нейтрализуют друг друга.
Однако чтобы запустить реакцию, «лампочка» должна так перестроить свои потоки, чтобы создать спираль активации и стать на время сосудом, где сольются и взаимно уничтожатся две противоположные силы. Моих способностей хватит на это, вопрос только в том, хватит ли радужной силы всех выживших лампочек, чтобы нейтрализовать всю чёрную кровь. Я верю, что да, её будет достаточно, поэтому хочу запустить ключ, когда все чернокровые объединятся – тогда мы одним махом погасим их сразу всех! Никто не должен сбежать и где-нибудь затаиться, чтобы потом всё началось по новой. Надеюсь, ты мне поможешь..."
Когда видение Антона пропало, а под веками воцарилась темнота, Вера рискнула осторожно приоткрыть глаза. На пороге, вместо гигантской чёрной волны, прямо друг на друге, вповалку, лежали люди. Справа и слева возились и стонали, словно очнувшись от мучительных кошмаров, Андрей и Вика. Сверху, прямо на расколоченной вдребезги койке, застыла Лявис – в такой неестественной позе, что сразу понятно: мертва. В груди её, там, где должно быть сердце, зияла чёрная дыра размером с мужской кулак. В дальнем углу бесформенным кулём валялся Кафтырёв – похоже, труп просто отпинали туда ногами, чтоб не мешался. Голова оказалась повёрнута к Вере – вместо одного глаза чернело глубокое отверстие, но крови, так же как и у Лявис, на теле доктора не было. Под столом с разбитым компьютерным монитором, скрючился Илья Десятов – жив или нет – непонятно.
– Вика? – раздался голос Андрея.
– А-а? – пискнула она в ответ.
– Привет! – сказала им Вера, медленно поднимаясь с пола.
– Ага, – невпопад ответила Вика, ощупывая свой живот и прислушиваясь к тому, что происходит в её организме: похоже, всё было в порядке.
– О чёрт! – Андрей так резко вскочил, что чуть было снова не грохнулся оземь. – Тюрьма, камера! Меня оглушили, я очнулся в запертой камере...
– Да-да! – жена протянула ему руку. – Меня тоже похитили!..
– И что?! Они тебе ничего не сделали?.. – обеспокоился муж, помогая ей встать.
– Да нет, нормально всё вроде... цела!
– Ах, ты моя зая! – Андрей коротко, но крепко её обнял и чмокнул в щёку.
Тем временем Костя, уже освобождённый от навалившихся на него тел, стал медленно подниматься, кряхтя, словно старый дед. Наконец ему удалось выпрямиться, и, выплюнув в ладонь кулон, парень на время застыл, поражённо глядя на ключ – теперь он казался просто старой металлической рыбкой на простой цепочке. Беззвучно пробормотав что-то себе под нос, Костя восхищённо воззрился на Веру.
– Ты живой? – глупо спросила та и так сильно закашлялась, будто это ей в горло засунули ключ.
– Ну, ты, блин, даёшь! – Костя покачал головой и рассмеялся.
– Кто это? – Вика с изумлением уставилась на плюющегося кулонами парня.
– Константин Десятов, сама же меня искала, вообще, что ль, не помнишь?
– А-а!.. – Лазарева потёрла голову. – Да... ну так и... – она растеряно огляделась вокруг. – Вот это разгром! Мы... в смысле, где мы?
– В подвале медицинского корпуса пансиона «Вторая жизнь», – откашлявшись, пробурчала Вера и хотела посмотреть светаки друзей – убедиться, что всё с ними в порядке, но... – О господи! Господи... – голос её упал до шёпота. – Я их не вижу... Не вижу! – уже громче проговорила она.
– Кого? – в один голос спросили Андрей и Вика.
– Светаки! Ваши светаки! Они... – Вера огляделась, перебегая взглядом от одного человека к другому – многие на входе уже шевелились, пытаясь вылезти из кучи тел и подняться. – Они все!.. Все пропали!
– Не мудрено... – сунув кулон в карман, философски заметил Костя.
Эпилог
Костя остановился в дверях спортзала и минут пять наблюдал, как разбившиеся на пары девушки под присмотром тренера лупят друг друга. Вроде как понарошку, однако Вере так прилетело под конец спарринга, что Костя невольно дёрнулся от желания подбежать и заступиться. Но сдержался, само собой. Заметив его, Вера помахала рукой. Она улыбалась, так что всё было нормально. Конечно, это ведь курсы по самообороне специально для девушек, к тому же начинающих, – что тут может случиться?
Настроение, впервые за последние две недели, не было совсем уж поганым. А то такое чувство всё время... будто Костя из космоса вернулся, а на родной планете его, оказывается, никто не ждёт: давным-давно со счетов списали и позабыли. Он приземлился, а никто его не встречает, не узнаёт и, что с ним делать, не понимает: некуда, типа, им этого нового человека приткнуть...
Но сегодня всё не так жутко тягостно, и Вера – весёлая вроде, не злится... Она нравилась Косте всерьёз, он ничего не забыл и берёг в памяти каждый момент, пусть тогда и подталкивал её – ну, да, да! пользовался силой своей, чего уж там! – но это ж не значит, что сам ни фига не чувствовал! Чувствовал, да ещё как, это ж тебе не мерзкая Лявис, это – Вера! Совсем другое дело... вот только – поди теперь докажи, что и правда любил, а не трахал, лишь бы башку задурить! Хрен объяснишь... Для неё ведь то свидание к нему – новому Косте, прилетевшему из космоса вместо старого, – не относится...
И она, похоже, вообще решила напрочь об этом забыть... ну и ладно! Пусть так. Он всё равно не отступится. Вера не убила его, даже когда он почти превратился в монстра, а значит... чёрт! ну, ведь не только же из чистого человеколюбия она это сделала, пусть даже потом именно так всем и сказала... Сказать-то сказала, да только Костя в такое не верил! Что за фигня? Ну, стала бы Верка рисковать и собственной жизнью, и другими, да и вообще всем на свете ради кого попало! Да стопудово не стала бы: она ж не дура!
Не дура... и потому он просто набрался терпения и начал всё заново...
Белый лист! Костя уже принялся его осваивать. Недели полторы как... сообщения, звонки, эсэмэски... Пересекались несколько раз, но так, по делам скорее, по необходимости.
А сегодня она наконец согласилась с ним по-настоящему встретиться. Они это не обсуждали, но Костя считал, что идёт на свидание.
Махнув рукой в ответ на Верино приветствие, он вышел из клуба на улицу. Достал телефон и долго смотрел на дисплей, но звонить отцу так и не стал. Может, завтра?.. Уж больно тяжёлый сейчас у родака период: сын – жив-здоров, но отнял у него всё! Да ещё как – обманул, использовал, подставил!.. Заявлял, что хочет быть рядом, а сам просто взял и лишил бессмертия, власти, могущества – нагло, без спросу, сыграв на отцовской любви, как на балалайке, – можно такое простить, вообще, в принципе?..
За тот краткий миг, когда «пузырь» с чёрной кровью Кафтырёва лопнул, Костя успел почувствовать, каково это – быть готовым влиться в Крылатую Тьму: он мог убить за это, уничтожить всех и вся, если б его суперлампочная сущность окончательно сдала позиции! Но она не сдала, хоть и отступила... и в этот момент он не просто хотел стать чернокровым – он этого жаждал!.. и если б не вспышки лампочного просветления, не Вера... не ключ праотцов... Костя зажмурился, прогоняя воспоминания о сладком шёпоте Тьмы у себя в голове, о наполнявшей его безудержной чёрной силе – тьфу, блин, зараза! – бедный предок! Каково ему было всё это потерять? – жуть просто!..
Ну да ладно, что ж теперь делать? переживёт как-нибудь, перестроится... Чёрной крови-то в нём нет уже, одни воспоминания только об её возможностях и остались – обычные человеческие воспоминания...
И здоровье тоже вроде идёт на поправку. Костя был в больнице вчера: к отцу заглянул – тот спал, что даже обрадовало: не был всё-таки он готов ещё к разговору... Из палаты тихонько вышел и – к врачу: что там, мол, как? Оказалось, нормально вроде... как лечить не знают, поддерживающая терапия только, диета высококалорийная, капельницы... Анализы всё время берут в надежде разобраться, что случилось, да без толку, конечно. Ничего они не поймут. Ну и пофиг – он всё равно выздоравливает! Через неделю, может, даже уже и выпишут...
То-то журналюги на него снова набросятся, чтоб они провалились! Такую пургу о непонятных смертях в пансионате «Вторая жизнь» несут, дичь жуткая! Передачи целые захреначивают... про выжженное сердце Лявис и глаз Кафтырёва, выкрученный вместе с частью мозга, что всё это, судя по окружающим тканям, много месяцев назад сделано, и живыми они ходить по пансионату никак не могли... чудеса и мистика, высшие силы, низшие силы и всякая разная хрень...
К самому Косте тоже привязывались, но он сказал, что восемь лет отца не видел, во «Второй жизни» никогда не был, не знает вообще ничего, ну и отлипли, в конце концов, чего ж с него взять? В пансионате их с Верой и остальными никто не видел, ведь Костя мог тогда всё! – он горько усмехнулся. – Невидимки так невидимки – какие, блин, проблемы? А после нейтрализации – Белкина их в своей машине по-тихому с территории вывезла, и привет!
В общем, знали о них только бывшие чернокровые из подвала медкорпуса, но эти-то вряд ли проболтаются, нафига? Что они, про похищение и тюрьму будут рассказывать? Нет конечно, так что легко отделались, можно считать.
В отличие от отца: вот его-то точно долго ещё пытать будут в полиции, что да как. Смерти Лявис и Кафтырёва хоть ему не пришьют, это понятно уже, а вот про подвал спросят, и не раз, можно не сомневаться... Только не докажут они ничего... ну построены камеры, и чего? Никто из гостей там не сидел, бывшие чернокровые из службы безопасности будут молчать, а остальные... Такие, в ком чёрной крови было мало, всякие там спящие, например, нормально продолжили жить и вообще ничего не поняли. Те, в кого её залили срочно и массировано, не успели с ней толком сродниться, так что... будто гриппом с высокой температурой несколько дней болели и кошмары всё время видели – теперь вот слабость только осталась, но скоро пройдёт.
И папа тоже поправится. Отойдёт... жить станет нормально, денег у него дофига – они там, в пансионате своём, лопатой гребли, надолго ему хватит, не пропадёт. А то, может, и на работу какую устроится – спец всё-таки, генетик...
Вздохнув, Костя достал наушники и открыл свой любимый плей-лист. Спустя полторы песни кто-то тихонько тронул его за плечо.
– Привет, Вер! – он вынул наушники и убрал вместе с телефоном в карман.
– Привет, чего-то ты рано! мы ж на восемь договаривались?
– Да я как освободился, сразу и поехал... Давай понесу? – он взял её сумку и повесил себе на плечо.
– Ну? – нетерпеливо спросила она. – Как с дядей прошло?
– Нормально, – кивнул Костя. – С завтрашнего дня возвращаюсь к работе. Дядька даже не ругался совсем, представляешь? Сказал просто, чтоб завтра приходил, да и всё!.. – он нахмурился. – Жалеет, наверное.
– Дядя? – удивилась Вера. – Тебя жалеет? С чего бы?
Из-за матери, конечно, – таков был ответ, но Костя не хотел сейчас говорить об этом и промолчал. Мысли, однако, заткнуть не удалось, и в голове снова, вот уже в сотый раз, забился простой и естественный вопрос: какого хрена он не избавил мать от алкоголизма, когда ещё месяц назад мог совершенно спокойно это сделать?!
Какого, какого... Дурак был, вот какого... проклятый дурак с во-о-от такенным – представилась колоссальная гора с потерявшейся в облаках вершиной – самомнением! Все люди кругом у него – ну, того, старого Кости, который в космос улетел, – виноваты были, а родители-то уж в первую очередь! Отец – в том, что из семьи ушёл, мать – что по мужикам шарахается! Хочет пить – пусть пьёт, типа, сама себе приговор подписала – вот как он тогда ситуацию видел... И ничего уже назад не перекрутишь. Получи, новый Костя, наследство и распишись...
Ну, хоть отец в порядке, выздоравливает уже, может, удастся раскрутить его на хорошую клинику – мать полечить?..
– Но тебе же нужна эта работа? – не дождавшись ответа, проговорила Вера, глядя на него рассеянным взглядом.
– Ага, на лето отлично!
– А потом?
– Потом тоже, только уже не на полную, я ведь ещё и учиться буду... а чего это ты так на меня смотришь?
– Да чисто по привычке! – усмехнулась Вера. – Чуть что – сразу светак проявить пытаюсь.
– Ну, и?
– Ну, иногда что-то такое цепляется, сосредотачиваться только очень сильно приходится... быстро-то уже совсем никак!.. да и вижу я лишь самое яркое... а ты?
– У меня тоже почти ни фига не осталось, что-то конкретное рассмотреть редко когда получается...
С Верой, однако, как-то однажды получилось! – очень уж он хотел этого и каждый раз, когда встречал, старался подглядеть, что она к нему чувствует. И в какой-то миг вдруг увидел, что он ей точно нравится, хотя теперь, без своей маскировки, совсем – ну вот просто совершенно! – не похож на так горячо любимого ею Антона Шигорина.
При мысли об этом, сляпанном лысорями, искусственном человеке Костю всегда передёргивало от ревности и отвращения, пусть Шигорин и переметнулся на сторону «лампочек» и Вере, с её бабкой и дедкой, много помогал, пофиг! Тварь лысорей – она и есть тварь, а не человек. И как только Верка умудрилась запасть на него? и даже считала, блин, что за всё, что этот грёбаный Антон для человечества сделал, он перед смертью душой обзавёлся! Ага, да! Прям как в сказке «Русалочка» – Андерсена начиталась и давай всякую хрень в башке у себя разгонять!
– Ты, кажется, злишься? – Вера остановилась. – Ну, ещё бы, я понимаю... способности у тебя были вообще нереальные! Внешность мог любую надеть, да что там, ты ведь людей изменял! Кого угодно мог заставить всё что угодно сделать – гипнотизёры отдыхают!
– А спецслужбы нервно курят в сторонке! – Костя рассмеялся, а в это время внутри у него вдруг что-то сжалось и заныло – противно так, жалобно...
– Во-во, и я о том же! Лишиться такого – кому ж не обидно? С другой стороны – Вика с Андреем, вон, всё подчистую потеряли, вообще по нулям остались, а у нас с тобой малость какая-то ещё теплится...
– Угу, – мрачно кивнул Костя. – Иногда... и только если очень поднапрячься...
– Да ладно, не парься! Я вот на курсы самообороны пошла, чтобы ничего не бояться и без всяких светаков уметь плюх, если что, навесить!
– Да я уж понял, к чему тебя приучил!
– Ну, да, мне драться понравилось, а что? Я всегда спорт любила, а раз ты смог бойца из меня сделать, значит, организм мой на это точно способен – надо лишь потренироваться!
– Угу... – изучая трещины в асфальте, промычал Костя.
– А ещё знаешь, я что вспоминаю, чтоб не расстраиваться?
– Что?
– Как целый год пыталась способностями своими не пользоваться!
– Чё, серьёзно? – он поднял глаза и уставился на неё с изумлением.
– Абсолютно! Изо всех сил корчила из себя обычного человека, а от меня всё равно отворачивались. Открыто не шарахались, конечно, но... сторонились как-то. Чуяли, в общем, люди: не так со мной что-то, неправильно!
– Думаешь, больше не будут?
Вера молча пожала плечами, глядя туда, где раньше переливался разными цветами фрактальный рисунок. Косте показалось, она снова вспоминает Шигорина, и он выпалил, зло и даже для себя неожиданно:
– Что, браслетик сильно жалко?
Она резко вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. В голову ударил адреналин, лицо будто вспыхнуло изнутри, но Костя вида не подал и взгляда не отвёл.
– Мне «тату» больше нравилось, – спустя двадцать ударов его сердца, медленно проговорила Вера, потом снова посмотрела на свою руку и, добавила уже совсем другим тоном, будто модную обновку хотела себе подобрать: – Вот думаю, может, пойти и набить... что-то подобное?
Обнаружив, что уже целую минуту не дышит, Костя с шумом втянул воздух и вдруг совершенно отчётливо понял-почувствовал, причём «без всяких светаков» – как Вера только что выразилась, что всё – она его отпустила! Антона этого своего! Полностью смирилась с его уходом и успокоилась наконец.
– Не, – Костя помотал головой. – Подобное не покатит! Лучше совсем другое что-нибудь набей.
– Думаешь?
– Уверен! – он решился взять её за руку, и оказалось, Вера не против.
В кармане брюк тихо звякнул кулон-рыбка – может, теперь Десятовы будут передавать его из поколения в поколение как старинную родовую реликвию?
