Текст книги "Наследники тьмы (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

  – Поэтому ты от меня так из машины шарахнулась? – вновь потрогав затылок, спросила Острожская. – Как чёрт от ладана!

  – Наверное, – пожала плечами Вика. – Как только мысли впустила, так сразу страшно и стало: кто знает, чего мы там на самом деле с твоим светаком понаделали? Вдруг не видим мы просто ни фига, а ты глаза-то как откроешь – и бац!..

  – Снова чернота? – невесело усмехнулась Вера, глядя на подругу.

  – Ну, или ещё что-нибудь кошмарное... – потупилась та.

  – А может, домой поедем? – чуть помолчав, предложил Андрей.

  – Надо поесть по дороге! – сразу оживилась Вика. – В желудке уже всё скрутилось от голода.

  – Да-да, обязательно! – муж с улыбкой погладил её по животу и чмокнул в щёку.

  – ОК, – Острожская послушно забралась на заднее сиденье и замерла.

  Супруги переглянулись.

  – Ты это... – Вика всмотрелась в лицо подруги. – Как себя чувствуешь?

  – Да нормально... просто думаю.

* * *

  Когда Кафтырёв пришёл в себя, то глазам своим не поверил: чёрная вода поднялась и теперь заполняла цилиндр на четверть. Это было, конечно, значительно меньше, чем в прошлый раз, когда уровень чёрного доходил до середины, но уж лучше, чем пара жалких сантиметров от дна – это ведь почти катастрофа!

  Доктор вскочил и, сморщившись от резкой боли в голове, принялся массировать виски – путешествие меж реальностей далось ему нелегко. Однако ж, как он семена-то почувствовал! Вон, оказывается, какие возможности есть у Старшего, а он и не знал... Сам толком не понял, как это получилось, но чёрной воды он вернул столько, сколько возможно было в принципе. Остальное уже недостижимо – Старший чувствовал это на самом глубинном уровне, уровне чёрной крови, а она не ошибается... Да, он точно сделал всё, что мог, поэтому дальше хранилище придётся наполнять заново. И как можно скорее!

  Ступеней больше не существовало, и вылезти из бассейна оказалось не так просто, как раньше. Доктор цеплялся за корни, которые норовили выскользнуть, и глубоко, до боли, втыкал в стенки птичьи когти, чтобы удержаться в сухом, сыпучем песке. Наконец он выбрался наверх и сел на краю отдышаться. Потом попытался сменить восприятие, но потерпел неудачу. Тогда он встал и, отойдя на ровную лесную землю, выпрямился в струну и сделал несколько быстрых и глубоких вдохов-выдохов – чтобы аж голова закружилась – это помогало «сбить налипший стереотип», но всё равно получилось не сразу, тёмное обличье никак не хотело сдаться и только с пятой попытки Кафтырёву удалось наконец покинуть крыло матери-Тьмы.

  Одёрнув одежду, доктор проверил карманы: телефон, пульт от машины, всё вроде было на месте. Он бодро зашагал через лес, торопясь как можно дальше отойти от ямы, где желание вновь обратиться к тёмному обличью оставалось ненормально острым. Отпустило оно, только когда он совсем вышел из зоны бассейна.

  Зазвонил телефон, и Кафтырёв чуть замедлил шаг, отвечая на вызов. Это оказалась Анна.

  – Роман Филиппович, вы там как? – спросила она. – Что в хранилище?

  – Ещё убыль, – буркнул он.

  – Большая?

  – Приличная, но... об этом – когда приеду, а сейчас... ты зачем позвонила-то?

  – Сообщить, что тридцать минут назад у меня снова внезапно и самостийно сместилось восприятие, после чего я отключилась. Хорошо, что у меня не было в это время занятий, обошлось без проблем.

  – Ясно. А Десятов? Он тоже?

  – Да. Был в это время в туалете, – Анна хихикнула. – Там десять минут и пролежал, пока очнулся. А вы? С вами всё в порядке?

  – Да, я уже возвращаюсь в пансионат. У тебя всё?

  – Нет, есть ещё одна вещь. Вы помните повреждения после вчерашнего катаклизма?

  – Чьи повреждения?

  – Наши, когда мы в тёмных обличьях: отсутствие перьев в ряде мест, коросты на головах и другие изъяны, помните? Вы ещё сказали, что для возмещения урона нам всем понадобится не меньше недели.

  – И что? – нахмурился Кафтырёв, припоминая, что после возврата чёрной воды как-то не особо себя рассматривал, больше озабоченный тем, как быстрее вылезти из бассейна и сменить восприятие.

  – Они исчезли!

  – Ах, вот как!

  – Да. Я как только пришла в себя, сразу это заметила.

  – Ну, тем лучше! Значит, можно будет сегодня же провести посев! – заявил доктор, хотя и не был в себе уверен: болела голова и противно, с прострелами, ныл правый глаз. – Ты готова?

  – Вполне!

  – Тогда до встречи, – Кафтырёв нажал отбой и позвонил Китайцу.

  – Что по женщинам из контактов Морозова? Пробили, как выглядят, фото есть?

  – Да.

  – Пришли мне на телефон.

  – Всех?

  – Нет, давай пока самых молодых, до тридцати. Остальных посмотрю, как приеду.

* * *

  «Вот же чёрт подери, что за ерунда такая?!» – Белкина открыла глаза и отпустила кулон-рыбку. Она только что приехала на работу и здесь, прямо на стоянке, решила ещё раз проверить, что делает Острожская.

  Результат проверки шокировал.

  Надя вылезла из машины и, с силой захлопнув дверцу, зашагала к столовой. Неужели то, что показал ей ключ праотцов возле дома номер пять по Ерошинскому переулку, оказалось каким-то идиотским наваждением?.. Да быть не может! Она же видела совершенно отчётливо: Острожская заражена тьмой! А сейчас эта чернота вдруг совершенно бесследно исчезла!..

  И что же теперь выходит? Надя зря умчалась прочь, так и не подойдя к девушке? Но нельзя же было просто взять и отдать ключ праотцов той, кто внезапно обросла чёрными перьями, причём в гораздо большей степени, чем, например, тот парень-азиат из службы безопасности пансионата. Острожская выглядела врагом!

  А сейчас, когда Белкина, в ужасе сбежав из Ерошинского переулка, приехала во «Вторую жизнь», вдруг обнаружилось, что Вера снова вполне себе человек – ну как так-то?! Ключ праотцов дурит?.. Или это у Нади с головой беда?..

  Надя переоделась в рабочую одежду, но, прежде чем отправиться на кухню, положила ладонь на рыбку. «Женя, Женечка, что мне делать? – подскажи!» – мысленно вопросила она и на некоторое время замерла в ожидании, что кулон станет прохладным, как тогда в сквере, на лавочке, и она услышит шаги и знакомый голос, но – увы! Вместо того чтобы становиться холодным, кулон, наоборот, нагревался. Эх, ну конечно! «Моё время кончается... ...Прощай, моё солнышко!..» Женя больше не появится. Никогда. Надя тяжко вздохнула. Сделал всё, что мог, предупредил и ушёл. И если сейчас сжать ключ праотцов в кулаке, она снова увидит Острожскую.

  Ладно... Белкина открыла дверь и нырнула в жаркое, влажное нутро кухни, где, без присмотра начальницы, с самого утра суетились и гремели посудой девчонки: время поработать, с остальным она разберётся завтра. Взглянет с утра, что там с этой странной Острожской творится, и если тёмное не вернётся, придётся проследить за ней ещё разок и там, прямо на месте, решить, отдавать ключ праотцов или нет.

   к оглавлению

Глава 13. Новые знакомства

  Еду взяли на вынос и закусывали, сидя в Зелдеде, – там можно было спокойно поговорить, не опасаясь, что кто-нибудь случайно подслушает. Вера вытащила из пакета первый попавшийся сэндвич и принялась жевать, хмуро глядя в пространство. Андрей, повременив с едой, отключил мысли и стал внимательно изучать её светотень, пока Вика зачерпывала мороженое жареной картошкой и отправляла всё это в рот, причмокивая и жмурясь от удовольствия.

  – Ну, не знаю, – протянул Андрей, выйдя из транса. – По мне, так всё у тебя со светотенью в порядке: лохмы затянулись, цвета хорошие, только фиолетки прибитые, но это ж маскировка, наверное, работает!

  – Угу, – кивнула Вера.

  – А чего ты тогда такая мрачная? – продолжал он допытываться.

  – Урон чувствую.

  – В смысле? – Вика открыла глаза и замерла с картошко-мороженым в руках. – Мы что-то тебе повредили?

  – Не вы!.. Птицемужик. Ушло не только то, что я из этой вдовы откачала, – это вообще, ерунда, но и то, что Антон мне тогда в колодце передал... Кровь черноглазых! Он использовал её, чтобы спасти меня в лабиринте. Переплавил в радужную силу и мне отдал... А я опять всё просрала!..

  – Хочешь сказать, нам не надо было «одеяло» ему отдавать? – нахмурилась Вика.

  – Нет, нет! – с досадой отозвалась Вера. – Это была плохая сила, чёрная, я с ней совсем конченая стала, так что вы всё правильно сделали.

  – Тогда что тебя не устраивает?!

  – То, что я в черноту съехала! Вообще не могла себя контролировать... Негатив из тётки взяла – ладно! Но зачем было свои собственные ресурсы зачернять?!

  – Ты не виновата! – уверенно заключила Вика, закинув остатки своего странного лакомства в рот. – Это всё он! Чернопёрый.

  – Да, – подтвердил Андрей. – Это он тебя заставил, через бассейн, мы сами видели! Орал: «Это моё! Моё!», словно ты у него что-то украла!

  – Блин! – Вику пронзила догадка. – Ты ж сама только что сказала, что Антон кровь черноглазых тебе отдал!

  – Ну?

  – Ну, вот он и хотел эту кровь обратно себе вернуть, стопудово! Про неё и орал! Черноглазые-то эти откуда взялись? – ты хоть что-нибудь дельное у Серпухиной про мужа считала?! Как он вообще стал таким?

  – Чёрт! Точно! – Вера хлопнула себя по лбу. – Как же я это забыла? Вот блин! Он же тоже в пансионате был! Во «Второй жизни»! Ничего себе, мне эта чёрная сила башку отбила!

  – «Вторая жизнь» – это где Женьку Морозова истязали? – уточнил Андрей.

  – Да! – яростно закивала Острожская. – И Кулькову, которая повесилась, и Серпухина этого, и других черноглазых, я думаю – всех! Всех их там обрабатывали, всем им якобы лечебный сон прописывали, как он там у них... а! – процедура «дополнительной релаксации», во!

  – И не только им, – проронил Андрей. – Наверняка, есть и ещё пострадавшие, о которых мы просто не знаем: умерли, как Кулькова, пропали, как Женька, а может, в психушку загремели...

  – Наверняка, – согласилась Вера.

  – А руководят этим пансионатом чернопёрые, – вытирая руки салфеткой, подвела итог Вика. Она достала смартфон и зашла на сайт «Второй жизни». – Как их там?

  – Кафтырёв, Десятов и Лявис – они были с Морозовым, когда он огненным клинком закололся.

  – Десятов, Десятов, – бормотала Вика, пролистывая ленту с фотографиями сотрудников. – Знакомая фамилия... ещё в первый раз подумала, что где-то её слышала... Ага, вот он! Илья Валентинович Десятов, заведующий отделом научных методов и разработок, – и это в частном пансионате? – офигеть! А рожа-то знакомая...

  – Павел! – вдруг перебил её Андрей. – Павел Десятов! «Лампочка»! Погиб в тринадцатом, во время первой волны... ой, зая, прости!

  – Да ладно, – махнула рукой Вика, хотя видно было: воспоминания о событиях того года задели её за живое. – Мама моя тогда тоже погибла, – пояснила она подруге. – Но до этого успела всем про человека без светака рассказать.

  – Устранители, – поняла Вера. – Она предупредила всех об устранителях.

  – Да, – кивнула Вика. – Только её это всё равно не спасло.

  – Как и многих других, – печально заметил Андрей. – В том числе и Павла Десятова, он взрослый был, за двадцать, когда вместе с матерью погиб, а тебе тогда и пятнадцати ещё не исполнилось, но ты уже к нам переселилась, а это – он показал на фото в смартфоне, – старший брат этого Павла, Илья! Учитель нам про них рассказывал, помнишь?

  – Ага, теперь вспомнила! Илья на одиннадцать лет старше Павла и не «лампочка», учёный какой-то, кажется, женат был тогда, и сын у него – Костик! Господи, Андрюш, Костик – ты помнишь, что учитель нам про него говорил?!

  – Чёрт! – он вытаращился на жену. – Точно!

  – Чего? – Вера переводила взгляд с одного на другую. – Ребят! Вы о чём? Эй!.. Говорите, не то я сама сейчас к вам в бошки залезу!

  – Он тогда пришёл с похорон, – начал Андрей.

  – Кто?

  – Василий Семёнович, наш учитель! Пришёл такой весь дико расстроенный, про семейство Десятовых стал нам рассказывать, как вот у них разделилось: мать и младший брат «лампочки», а отец и старший – нет, и от них приходится всё скрывать, тяжело мол...

  – Да ты про Костика, про Костика скажи! – перебила его жена. – Что ты растекаешься?

  – Костик – это... – Вера нахмурилась.

  – Это сын Ильи Десятова, был тоже на похоронах. Учитель тогда сказал, ему скоро двенадцать и он – будущая «лампочка», хоть ещё и не включился.

  – Он сказал, потенциал у мальчишки офигенный! – добавила Вика. – Он всегда это определять умел.

  – Дядька-золотые-усы, – вспомнила Вера. – Меня тоже ему показывали, в девять лет, дед водил к нему на работу. Дед с бабой потом на кухне мой супер-пупер потенциал обсуждали, я случайно подслушала.

  – Ну, про твой супер-пупер он не ошибся, – отметил Андрей. – Думаю, и про Костика, скорее всего, тоже.

  – Почему же тогда мы ничего о нём не слышали? – удивилась Вика. – Я когда выживших «лампочек» собирала, всё про всех выясняла, выспрашивала, никто про Костика этого вообще не упоминал.

  – Ну, тут, как мне кажется, всего два варианта, – начала Вера. – Или его аватары сожрали...

  – Кто-нибудь сказал бы мне об этом!

  – ...или он ещё не включился, – продолжила Острожская.

  – Как он мог до сих пор не включиться, если ему тогда, на похоронах Павла, почти двенадцать было? – вопросил Андрей. – Ему же сейчас, получается, уже девятнадцать лет!

  – Я включилась только в восемнадцать с половиной, – пожала плечами Вера, – может, и он – такой же поздний? Тем более, если потенциал офигенный! Бабушка говорила, организм, в частности мозг, должен успеть подготовиться, иначе ты не сможешь себя контролировать. Поэтому я так поздно и загорелась.

  – То есть чем позже включаешься, тем мощней способности, – подытожила Вика, глядя на подругу, и та кивнула. – Значит, Костя Десятов, если он загорится только в девятнадцать, будет...

  – Это будет вообще нечто невероятное! – воскликнул Андрей.

  – Хуже всего, если этот Костя только-только включился и вообще ничего не понимает, что происходит, – сказала Вера. – Так было со мной и, если бы не призрак дедули, я бы точно спятила!

  – А у него ещё и отец – чернопёрый! – потрясая смартфоном, напомнила ей подруга.

  – Надо немедленно этого Костика разыскать! – бросив в пакет недоеденный сэндвич, вскричала Вера. – Может, в телефоне бабули какие-то контакты с Десятовыми есть, надо мне посмотреть!

  – Телефон учителя! – сообразил Андрей. – Вот где точно всё есть! Он же с этим семейством общался, на похоронах Павла и матери его был.

  – Вот и отлично, сейчас доедим и – домой! – Вика принялась шарить в пакете, выискивая, что бы ещё пожевать. – Найдём мы этого Костика, никуда он не денется.

  – Это хорошо, что найдём, – попивая через трубочку лимонад, задумчиво протянула Вера. – Вопрос только – что мы делать будем, если он ещё не включился? Бабушка говорила, нельзя потенциальным «лампочкам» ничего про это рассказывать, чтобы досрочное включение не спровоцировать.

  – Да, я тоже об этом слышал. Про неправильное досрочное включение. В дурдом загреметь можно, а то и вовсе – окочуриться.

  – Вот-вот, в том-то и проблема! – вздохнула Острожская. – Что мы ему скажем?

  – Ой, ребят! – отмахнулась Вика. – Проблемы решать надо по мере их поступления, так что давайте найдём его для начала и светотень посмотрим, а там уж будем думать.

  – Мне бы ещё на светак папаши его чернопёрого поглядеть! – Вера с бульканьем втянула остатки лимонада. – И вообще всех этих полулюдей. Я ведь с ними сталкивалась только во сне – хотя понятие «сон» здесь не очень-то и подходит, ведь это было на самом деле! Вот только где? в каком измерении... или реальности, а может между реальностями?.. Фиг знает, понятно только, что там никаких светаков нет!

  – И что? – нахмурился Андрей.

  – А то, что я так ничего про них и не знаю: кто такие? откуда взялись? как связаны с лысорями? Короче, ехать в эту «Вторую жизнь» надо. Ехать и смотреть на этих чернопёрых вживую.

  – Ехать в пансионат? После того, как там Женя Морозов бесследно пропал?! – возмутилась Вика. – Ты совсем уже, что ли? Хочешь, чтобы они и тебя так же...

  – Как – так же? Да, я видела, как Морозов убил себя огненным клинком, но это было во сне, а что с ним случилось в реальности – мы так до сих пор и не узнали!

  – Да уж ясно, что ничего хорошего, раз он исчез и телефон выключен! В Москве и так, кроме нас, всего две «лампочки» после аватаров выжило: Пряхов Вадик да Женька Морозов, остальные из других городов ко мне на сбор приезжали! А теперь ещё и Женька – мёртв! Я всем уже, пока мы ехали к черноглазому, об опасности написала, предупредила, чтоб береглись! А ты только скачешь всё, не пойми куда, лишь бы осиное гнездо посильней разворошить! Чего ты хочешь?!

  – Понять! Понять, блин, что происходит! Зря, что ли, Антон меня браслетом вызывал?! Он мне наследство оставил, а я, дура, столько его света промотала! А то, что ещё оставалось, вы взяли – и козлу чернопёрому слили!

  – Ты в этом меня обвиняешь?! – возопила Вика и бросила в подругу комком из смятой обёртки, попав прямо в нос.

  – Ах, ты!.. – та едва сдержалась, чтобы не стукнуть в ответ, причём не руками, а с помощью светака.

  – Стоп, стоп, девочки, перестаньте! – решительно встрял в перепалку Андрей. – Успокойтесь, чего вы?! Зая!

  «Зая» только яростно зашипела в ответ, а Вера отвернулась и уставилась в окно.

  – Так! – миротворец набрал в лёгкие воздуха и медленно выдохнул. – Давайте сейчас просто поедем домой и найдём координаты Кости Десятова. Больше сегодня мы всё равно ничего не успеем – вечер уже, мне на работу завтра. Но я считаю, начать надо с Костика – вдруг он уже «лампочка», тогда мы сможем предупредить его об отце, ну, а если нет – то выясним у его матери, где этот Илья Валентинович проживает.

  – И тогда, – повернулась обратно Вера, – я смогу подкараулить его возле дома и аккуратно посмотреть, что там, с его светаком!

  – Схватываешь на лету! – одобрил Андрей, а жена его фыркнула. – Ехать в пансионат далеко и для «лампочки» действительно опасно, ты, зая, совершенно права! – он чмокнул её в щёку.

  – О ней же забочусь! – Вика надула губы.

  – Всё равно придётся! – упрямо заявила Вера. – Но я согласна, что лучше знать заранее, что там, в светаках чернопёрских, творится. Тогда мы сможем к этой поездке как следует подготовиться... Мир? – она легонько толкнула подругу в плечо.

  – Мир, – проворчала та и зашуршала обёртками, словно забравшаяся в пакет мышь. – Полпирожка хочешь?

* * *

  На лице Кафтырёва отразилось разочарование: ни одна женщина из контактов Морозова – ни среди присланных Китайцем молодых, ни среди тех, кто старше – не была похожа на девицу с огненным мечом – «лампочку» и, как он и раньше догадывался, воровку чёрной воды – сегодня, в бассейне, доктор в этом окончательно убедился. Он бросил на стол смартфон и откинулся в кресле, размышляя, что дальше. Нет, можно, конечно, предположить, что облик увиденной тёмным зрением девицы не совпадает с её истинной внешностью... но интуиция подсказывала, что раз Морозов в той стычке выглядел так же, как при жизни, то и девица тоже, просто в контактах её нет, вот и всё. Зато там есть, наверняка, ещё «лампочки», и если обнаружить и поймать хотя бы одну из них, легко можно выпытать про остальных.

  Так, посмотрим, кого бы выбрать... Начнём с тех, кто послабее.

  Доктор позвонил Неону и велел пробить местожительство трёх девчонок.

  Поедем все трое, каждый по своему адресу и посмотрим, «лампочки» ли они. Будем надеяться, и Анька, и Илья смогут это определить своими чернокровными «радарами». Настало время объяснить им все особенности потоков «лампочек» – это можно будет сделать в зале после посева.

  А потом надо будет спросить Илью, давно ли тот виделся с сыном и обсудить вполне уже созревшую задумку доктора. Кафтырёв прищурился, представляя себе реакцию Десятова. Да, сначала он, конечно же, перепугается... будет протестовать... но в конечном итоге поймёт: альтернативы не существует.

  Доктор снова взялся за телефон – сообщить Илье и Анне о сборе после посева.

* * *

  В контактах учителя нашёлся не только мобильный телефон Елены Викторовны, матери Кости Десятова, но и адрес, где она проживала вместе с сыном. Телефон её не был отключён, но на звонок никто не отвечал: Вера уже дважды набирала номер и терпеливо слушала долгие гудки, пока вызов сам собой не сбрасывался. Не слышит? Или просто не подходит? Нет, при её роде деятельности, Елена Викторовна должна брать трубку, какой бы номер ни высветился. Вера поехала по адресу и позвонила в дверь, в надежде, что там будет сам Костя, но ей никто не открыл. Она снова набрала Елену Викторовну, и ей показалось, за дверью заиграл мобильный телефон. Забыла дома? Вера прислушалась: ну, точно, звонит!

  – Привет! – вдруг громко раздалось сзади. Подпрыгнув от неожиданности, она развернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомым парнем. Как он умудрился так бесшумно подкрасться?! Почему она не слышала, как хлопнула дверь подъезда? А лифт? В руках парень держал большую хозяйственную сумку – неужели он с такой увесистой поклажей крался по лестнице?..

  – Зря ты к матери припёрлась, она больше не печёт, объявы все – старые, но люди ещё натыкаются... или тебе кто-то из знакомых прийти сюда посоветовал? – парень смотрел на неё с ухмылкой, но глаза его не смеялись, взгляд казался странным, расфокусированным, а светак...

  Светак был слишком буйным, всё летело, вихрилось, переливалось, мелькнули вроде даже какие-то фиолетки, но «лампочные» или просто интуитивные, понять не удалось, так быстро они скрылись. Возможно, такая сумасшедшая подвижность говорила о том самом могучем «лампочном» потенциале, который так хорошо умел определять учитель Андрея – дядька-золотые-усы? Узнать это было легко, если вступить со светаком парня в контакт, но Вера отчего-то медлила.

  – Ну да, – решив для начала просто поговорить, ответила она. – Сарафанное радио. Тортик именной хотела у неё заказать.

  – Ничего не выйдет! – отрезал парень. – Бухает она.

  У Веры возникло странное чувство контакта с чужим светаком, хотя ничего такого не было, он висел рядом с хозяином, всё так же бурно переливаясь.

  – Давно? – «На фига я это спросила?!»

  – Тебя этот конкретный запой интересует, или вообще? – он достал ключи и открыл квартиру.

  – Я... – Вера смутилась, но парень смотрел на неё, явно ожидая ответа. – Вообще.

  – Полгода примерно. С тех пор, как отчим её бросил. Погоди, я продукты только занесу и сразу выйду, хорошо?

  – Угу, – она обалдело смотрела, как он заходит в квартиру и закрывает дверь.

  Можно было, конечно, перейти в светак и проникнуть за ним, но не хотелось оставлять собственное тело без присмотра, да и вернулся парень очень быстро.

  – Пойдём на улицу! – то ли предложил, то ли уведомил он и направился к лестнице, Вера последовала за ним, отметив, что ходит он и правда совершенно бесшумно.

  – А-а... А ты... сын Елены Викторовны, выходит? – спросила она, когда они уже вышли во двор.

  – Выходит, – взгляд молодого человека потеплел, ухмылка превратилась в нормальную дружескую улыбку, и Вера вдруг заметила, как он красив: высокий, черноволосый, широкий в плечах, правильные черты лица... чем-то Антона Шигорина напоминал, хоть и был гораздо моложе. – Тату у тебя класс! – он показал на фрактальный рисунок.

  – Да? – Вера бросила взгляд на запястье – ничего, слава богу, не двигалось: просто узоры. Разноцветные. – Спасибо!

  – Я – Костя.

  – Вера!

  – Может, по мороженому? – он махнул головой в сторону ближайшего магазина. – А то жарковато как-то сегодня.

  – Давай.

  Они двинулись к магазину, и Вера обнаружила, что буйство потоков в Костином светаке прекратилось, и он стал выглядеть совершенно обычно. Никаких «лампочных» фиолеток она не заметила, но на всякий случай всё равно осторожно прикоснулась своей светотенью к чужаку, чтобы знать твёрдо и наверняка. Да, «лампочкой» Костя не был. Во всяком случае – пока, а включится ли он в будущем, Вера, при таком поверхностном контакте, разобрать не могла. Надо было лезть в самую глубину, чего дико не хотелось, так сильно, до отвращения! И это ужасно удивляло, ведь все свои сомнения, имеет ли она моральное право подглядывать за «голым и совершенно беззащитным» человеком Вера уже переросла – чернопёрые заставили. Эти птицелюди творили такое, что её прежняя щепетильность выглядела смешно и глупо, равно как и прошлогодние планы заделаться нормальным человеком. Нет, она – не обычная, с этим и надо жить, а глупые мечты задавить собственную сущность уже умерли и были похоронены: изорваны когтями черноглазых, засыпаны землёй из лысорского бассейна и придавлены сверху огромной сосной. За ней и вообще за всеми «лампочками» снова была открыта охота, и Антон больше не мог её защитить, вообще никто не мог защитить, кроме неё самой. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!..

  Так почему же сейчас она не хотела решительно и мощно перетряхнуть светак идущего рядом парня, чтобы выяснить, может ли он стать в ближайшее время «лампочкой»?

  – Тебе какое, Вер? – спросил Костя, подходя к морозильнику.

  – Я люблю шоколадное, – она склонилась над стеклом, изучая ассортимент, парень оказался рядом, так близко – она кожей почувствовала его дыхание, и в животе вдруг захолонуло, словно её застукали за чем-то неприличным.

  – Вон то – хорошее, я пробовал! – он протянул руку, чтобы сдвинуть крышку и на несколько секунд прижался к Вериному плечу своим, отчего сердце так громко стукнуло, прямо на весь магазин, но она не отстранилась, застыв на месте и глядя, как он достаёт два вафельных стаканчика с шоколадным пломбиром. – Ну? – он сунул ей их прямо под нос. – Годится?

  – Г-годится, – опомнившись, выдавила она и каким-то уродским, дёрганым движением полезла в карман джинсов. – Сколько?

  – Я угощаю! – отмахнулся он и направился к кассе.

  «Да что же это со мной такое?!» – поражалась Вера, пока медленно плелась за Костей, – со спины он ещё больше походил на Шигорина, прямо вылитый. «Нет, я не должна на этом зацикливаться! Чушь, ерунда!.. Наваждение...» Ей вдруг мучительно захотелось его обнять и поцеловать. «Да что ж это за сумасшествие, в самом деле?!»

  Костя расплатился, и они пошли к выходу, Вера – на ватных ногах и мысленно ругая себя на чём свет стоит.

  – Прогуляемся? – он открыто, по-дружески, улыбнулся, протянув ей пломбир.

  – Спасибо!.. – Вера почувствовала, как её потихоньку отпускает. – Давай вон туда, по бульвару! Там деревья и тень.

  – ОК, – с готовностью кивнул Костя, и они двинулись в ту сторону, поедая мороженое. – А тебе тортик зачем?

  – Какой тортик?.. – не сразу сообразила она, но быстро опомнилась: – А-а, это... да я для подружки хотела... День рождения.

  – Ясно, – как-то очень печально произнёс парень и отвернулся, глядя куда-то в сторону.

  Пересилив отвращение от собственной навязчивости, Вера снова устроила светакам контакт и поняла: друзей у Костика нет, девушки тоже, матери на него плевать, отчим пасынком вообще не интересуется.

  – А чего, фиговый подарок? – спросила она.

  – Нормальный, – он повернулся. – Я бы не отказался... – он заглянул ей в глаза: глубоко, насмешливо, вызывающе. – Люблю сладкое... А ты?

  – ...Иногда, – давя вновь поднявшееся волнение, ответила Вера. – А так я, вообще-то, не сладкоежка... – Ей вдруг стало весело. – Я, знаешь ли, больше по мясцу... – она хихикнула.

  – Мясцо я тоже люблю! – он рассмеялся. – Ко мне тут папаша недавно вдруг заявился и сразу в ресторан повёл, ну, я стейков там обожрался – чуть не лопнул!

  – Обожаю стейки!

  – Ага, я тоже, особенно когда на халяву! Почаще бы он так приходил, а то... – Костик безнадёжно махнул рукой.

  – Что, совсем редко видитесь?

  – Да вообще не видимся! За восемь лет – первый раз.

  – Офигеть! И чего хотел?

  – В смысле?

  – Ну... я просто подумала: если отец восемь лет не заходил, а тут вдруг явился, то вряд ли потому что внезапно соскучился?

  – Не знаю, – Костя пожал плечами. – Пришёл такой весь из себя крутой, денег, типа, до хрена... Может, выпендриться хотел? Кредитку дал, визитку свою оставил, сказал, чаще надо встречаться... короче, муть какая-то! давай больше не будем про него, а?

  – Ладно, – Вера могла бы надавить на него, как на Каптуша, чтобы он ей всё выложил, но... подумалось: если выкладывать-то, судя по всему, нечего, так зачем?..

  – Давай лучше про тебя, – продолжил меж тем её спутник. – Ты, вообще, кто по жизни, чем занимаешься?

  – Учусь пока. На биотехнолога. А ты?

  – Я работаю... В пекарне. У матери брат есть, у него пекарня своя.

  – О, я смотрю – это у вас семейное!

  – Ну, с маминой стороны – да, хотя у неё это всегда только хобби было, так-то она раньше мебель продавала, пока работодатель не разорился... тогда она самозанятой и заделалась... а потом её отчим бросил, и понеслась! Но пока не бухала, тортики были суперские!..

  – Ну, ясное дело! – энергично закивала Вера.

  Раздалось громкое пиликанье.

  – Напоминалка, – пояснил Костя, доставая из кармана телефон и отключая сигнал. – Мне надо идти!

  – Ага, давай... Пока?

  – Слушай, Вер... – он ненадолго замялся: – А можно я тебе позвоню... как-нибудь?

  – Можно, – она улыбнулась. – И свой номер тоже оставь.

  – Само собой!

  Они обменялись телефонами и, попрощавшись, разошлись каждый в свою сторону. Глядя Косте в спину, Вера отправила за ним свой светак, почти решившись, пока он ещё не слишком далеко, устроить плотный контакт, как вдруг её кто-то громко окликнул по имени. Она обернулась и увидела молодую женщину с весьма интересным светаком. Костя в это время тоже посмотрел назад и усмехнулся, однако Вера, удивлённая встречей с незнакомкой, ничего не заметила.

* * *

  Заражение тьмой у Острожской больше так и не выявилось, зато чернопёрости во «Второй жизни» явно прибавилось: сегодня утром Надя увидела ещё одного человека, оперённого так же густо, как уже известное ей трио – Кафтырёв, Лявис, Десятов. Теперь птицелюдей стало уже четверо, а может, и больше – Белкина не могла рассмотреть всех, кто пребывал в пансионате. Свежеиспечённый монстр пришёл в столовую с картой гостя, так что это никак не мог быть новый сотрудник, которого Надя не знала. Она отлично помнила разговор с Женей – он предупреждал её только о начальстве пансионата и других, заражённых в гораздо меньшей степени, сотрудниках, но ничего не говорил про гостей, тем более таких сильно чернопёрых! От этой мысли у Белкиной по позвоночнику побежали мурашки, и она поняла, что тянуть дальше с ключом праотцов нельзя – надо снова ехать к Острожской.

  Всё руководящее «Второй жизнью» трио прямо с утра куда-то отчалило, что тоже казалось подозрительным, хоть Надя и не могла объяснить почему. Пансионат она покинула сразу, как начался обед, едва только убедилась, что её присутствие на кухне уже не обязательно. Девчонки лукаво улыбались и перешёптывались, и она догадывалась о чём: мол, у начальницы-трудоголика наконец-то мозги встали на место и появилась настоящая личная жизнь, а то сидит вечно на работе с утра до ночи, все смены по двенадцать часов зачем-то контролирует...