Текст книги "Наследники тьмы (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

  – Фигасе! – протянула Вика. – Это что, они?! Птицелюди?

  – Да-да! – закивала Вера. – Девушка одна нарисовала и потом с собой покончила. А Григорий Каптуш – это её парень!

  – Блин, Верка, ну ты даёшь! – возмутился Андрей. – Могла бы и раньше показать, зачем скрывала-то?!

  – Ой, да я не скрывала, ребят, клянусь, я просто не успела! Столько всего навалилось, поймите! – Хлебнув стылого чаю, она рассказала, как узнала у Василькова про Кулькову и ходила потом к Каптушу.

  – Пансионат «Вторая жизнь», значит, – задумчиво протянула Вика. – Название какое-то знакомое вроде...

  – Вполне возможно, – согласилась Вера, заходя в интернет. – Я вам сейчас их сайт покажу... вот! – она протянула подруге смартфон. – Там в сотрудниках есть все трое птицелюдей: Кафтырёв Роман Филиппович, Лявис Анна Георгиевна и Десятов Илья Валентинович.

  – Интересно, интересно, – пробормотала Вика, просмотрев список. – А на вид – ты правильно сказала – обычные граждане, солидные даже... м-да! о, фотки территории какие красивые – прямо супер! Пансионат, где помогают от депрессии... ничего себе Кульковой они помогли!

  – Не только Кульковой! Андрей, ты помнишь, я тебя про Женю Морозова спрашивала?

  – Конечно, – подтвердил тот. – Я после твоего звонка несколько раз с ним связаться пытался, но телефон всё время выключен.

  – Женька Морозов? – Вика подняла бровь. – Одна из выживших в том году «лампочек»? И что? каким он тут боком?

  – Мне про него аж два сна приснилось.

  – Один ты знаешь, – поспешил напомнить жене Андрей. – Это во время нашей первой поездки к бассейну было, я тебе недавно рассказывал.

  – Помню, – Вика чуть нахмурилась, но пенять мужу, что скрыл ту поездку и лишь недавно, под её решительным нажимом, раскололся, не стала. – Чёрный пернатый паук в ухо парню... подождите! – её осенила догадка: – Так это что, был Морозов?!

  – Ага, он! только я тогда его не узнала! Что это Морозов, я поняла только после Василькова, когда уснула в машине у опера. – Вера рассказала подруге сон про огненный клинок.

  – Ну ни хрена же, вы со мной обращаетесь! – рассвирепела та и, вперив в Андрея гневный взор, возопила: – Ты почему ничего вообще мне не говорил, ты совсем сумасшедший что ль?

  – Да чего сумасшедший-то сразу, Викусь, просто... ты же в положении, я волновать тебя зря не хотел.

  – Зря?! Зря волновать? Да ты понимаешь, что если они такое с Женькой вытворили, то и все остальные «лампочки» тоже в опасности! А меня об этом никто не предупредил! – она вытаращилась на Веру.

  – Я собиралась. И тебе сказать, и в чате написать... – покаянно вздохнула та. – Но с другой стороны – это ведь были только сны, поэтому я...

  – Поэтому ты одна попёрлась к бассейну, где тебя в натуре чуть не прикончили! – Вика с яростью покрутила пальцем у виска. – Да если б я знала все детали раньше, я б... чёрт! Да я б ОМОН туда отправила!

   – Ага, стал бы ОМОН тебя слушать! – расхохотался Андрей, но, встретив взгляд жены, смех оборвал и сказал примирительно: – Ну ладно, ладно, зая, не злись, Верку мы вытащили, чего уж теперь...

  – Вытащили, да не без последствий, – Вика ткнула пальцем в расползшиеся по руке подруги фракталы. – Вот это вот, например, что?!

  – Сама не понимаю, – кисло отозвалась та. – Ясно только, что с браслетом я не могла управлять своим светаком и плотные контакты устраивать, а с этим – могу. Но... даже не знаю теперь – а маскировка моей лампочной природы осталась?

  Отпустив мысли, Андрей вгляделся в Верин светак и, спустя пару минут, констатировал:

  – Всё так же, как было в браслете.

  – Да, – согласилась Вика. – Фиолетки такие же прибитые, едва-едва заметные.

  – Уже хорошо, – обрадовалась Вера. – А вспышки?

  – Вспышки? – не понял Андрей.

  – Антон говорил, когда я в чужих светаках ковыряюсь, то так ярко вспыхиваю, что любой лысорский устранитель это сразу заметит.

  – Да устранителей давно уж нет! – фыркнула Вика. – Как и аватаров этих чёртовых. Мы вот с Андрюшкой вспышек твоих никогда не видели, а что касается чёрнопёрых птицелюдей – фиг знает, что у них вообще за зрение? Может, другое совсем...

  Вера только плечами пожала, а Андрей сказал:

  – Как бы там ни было, давайте уже поедем проверять адрес, а то мы так весь день тут проболтаем!

  – Адрес? – нахмурилась его жена, но тут же вспомнила: – А-а, черноглазого! Как там: Горошин...

  – Ерошинский переулок, – поправила Вера и, залпом допив свой давно остывший чай, встала. – Дом пять.

* * *

  Ночь после вчерашних испытаний прошла беспокойно: Наде то и дело снились кошмары про «землетрясение» и допрос в логове чёрных пернатых монстров, зато, когда она проснулась сегодня утром, её ждало новое, на этот раз приятное открытие.

  Стоило только сжать рыбку в кулаке и закрыть глаза, как перед мысленным взором сразу же возникала девушка, которую Надя видела, когда кулон погрузился в тело и выпустил чёрно-бензиновые ручейки. Сейчас девушка сидела в какой-то квартире, и Белкина чувствовала, в каком направлении нужно двигаться, чтобы и её найти.

  Женя сказал – Вера Острожская, стало быть, это она и есть – та, кому надо отдать ключ праотцов, ведь не зря же кулон снова и снова её показывает! А значит – Наде осталось лишь сесть в машину и поехать туда, куда поведёт её рыбка, что ж, отлично!

  На работе сегодня день спокойный, всё катится по наезженным рельсам, так что начальница может явиться и попозже, решила Белкина и позвонила своей помощнице, чтобы предупредить, что задерживается, но если что – всегда на связи.

  Наскоро позавтракав, Надя выскочила из дома. Рыбка показала, что Острожская всё ещё в квартире, и Белкина медленно выехала из двора, ловя направление, словно собака – след.

  Поиск нужного адреса занял гораздо больше времени, чем казалось поначалу: улицы то и дело шли вразрез с мысленной линией, приходилось часто сворачивать, порой совсем не туда, и потом долго искать разрешённый поворот, чтобы вновь встать на правильный курс.

  В итоге, пока Надя добиралась до нужного дома, Острожская уже оттуда ушла и теперь ехала в машине, куда – неизвестно. Белкина чертыхнулась, отпустив рыбку: рулить с закрытыми глазами, сжимая в кулаке кулон, было невозможно, поэтому пришлось ждать, пока Вера доберётся до цели, и только тогда снова брать след.

  На этот раз дело пошло легче, видно, сказался уже приобретённый опыт, и Надя прибыла на место быстрее. Она остановилась и сверилась с рыбкой: объект слежки был тут, но то, что Белкина увидела дальше, заставило её отпустить кулон и вжаться в водительское сидение.

   к оглавлению

Глава 12. Чёрные фракталы

  При взгляде на дом номер пять по Ерошинскому переулку, Веру охватила дрожь, а в глазах потемнело, будто кто-то плавно пригасил свет на улице, как бывает в кинотеатре незадолго до начала фильма. Ей показалось, наступила ночь, и она, вместе с потоком черноты, снова медленно поднимается к окну, раскачиваясь из стороны в сторону.

  – Ты чего?– Андрей схватил её за локоть.

  Блеснув стёклами солнцезащитных очков, Вера медленно повернулась к нему:

  – Чего?

  – Качаешься, как пьяная!

  – Смотри! – воскликнула Вика, показывая на руку подруги.

  – Чёрт! – Андрей разжал пальцы. – Что это?!

  Фрактальный узор на коже двигался, расползался выше локтя, набирая яркость, и Вере вдруг показалось, что чёрный поток из сна проник ей в солнечное сплетение и теперь тянет что-то у неё изнутри, будто душу извлечь пытается.

  – Ох! – она вцепилась в Андрея обеими руками и вся сжалась, будто боялась, что её унесёт ураганом.

  – С ней что-то происходит! Эй! – Вика наклонилась, чтобы заглянуть подруге в лицо. – А ну-ка! – Она сняла с подруги тёмные очки и отпрянула: – Ох!

  – Чего там? – обеспокоился Андрей, но тут Вера сама подняла голову, и в её глазах вроде бы мелькнуло что-то быстрое и чёрное, но тут же исчезло.

  – А-а? – она посмотрела на друзей.

  – Ты видел? – спросила Вика.

  – Не уверен... – покачал головой Андрей.

  – Что? В чём не уверен? – Острожская отпустила его руку, фракталы на её коже больше не двигались.

  – Рисунок у тебя на руке двигался, и глаза... потемнели, – ответила за него жена.

  – Потемнели? – нахмурилась Вера, забирая у неё солнцезащитные очки. – То есть... как это – потемнели?

  – Да никак! – отмахнулась Вика: теперь уже и она не была уверена в том, что видела. – Показалось, наверное... А ты? Ты сама-то... что?

  – Я... я как будто на минуту снова в том сне очутилась. Ну, где летала и дом этот видела... А потом... О! Глаза от света болеть перестали! Нет, серьёзно! Утром было так ужасно, а сейчас – вообще ничего... всё нормально!

  – Ладно... – проследив, как она убирает тёмные очки в рюкзак, кивнул Андрей. – Пойдёмте тогда в подъезд квартиру искать. Ты говорила – третий этаж. – Он задрал голову. – А окно какое?

  – Второе справа, где кондиционер, видишь?

  – Угу, понял.

  Они зашли в подъезд и, поднявшись по лестнице, остановились напротив одной из дверей.

  – Думаю, здесь, – сказал Андрей.

  – Здесь, – подтвердила Вера. – Я чувствую.

  – Отлично! – Вика решительно надавила на кнопку звонка.

  – Подожди! – запоздало воскликнул Андрей. – Что мы скажем?..

  Послышался хруст замка и дверь отворилась. На пороге стояла заплаканная женщина в чёрном.

  – Здравствуйте! – сказала Вика. – Примите наши соболезнования.

  – Спасибо, – сдавленно ответила женщина и, нахмурившись, спросила: – Вы кто?

  – Мы с Владом Александровичем вместе работали, – сказала Вера.

  – Позвоните завтра на его телефон, и я скажу, где и когда похороны.

  – Ясно, спасибо, – кивнула Вика. – Но мы бы хотели...

  – Ничего не надо! – перебила её женщина. – Звоните завтра, сейчас я с вами разговаривать не могу, извините.

  Дверь захлопнулась.

  – Это его жена? – Андрей посмотрел на Веру.

  – Да, Лидия Вениаминовна зовут. А умерший – Серпухин Влад Александрович. Вчера утром жена не смогла его разбудить и вызвала «скорую». Врачи сказали, он в коме, и увезли в больницу, а позже днём он там умер. Ещё сын у них есть, Серёжа, но он сейчас у бабушки. Считать больше я не успела – очень много негатива, такие воронки мощные, мгновенно не пробиться.

  – Зашибись! – восхитилась Вика и снова потянулась к звонку.

  – Не стоит! – остановила её подруга. – Контакт светаков можно ведь и отсюда устроить.

  – Как отсюда?! – не понял Андрей: максимум, что он мог сделать из-за двери, не видя самого человека, это почуять его дух, но узреть светотень, не говоря уже о контакте – нет, такое «лампочки» не умели. Все их манипуляции начинались с отключения мыслей и взгляда на физическое тело.

  – Ничего ж не видно! – поддержала его жена.

  – Зрением, даже лампочным, и правда не видно, – согласилась Вера. – Но если перевести восприятие в светак, то... В общем, я такое уже делала. У Василькова в отделении. Вот только... – она огляделась. – Давайте отойдём, чтобы прямо под дверью не торчать.

  – Хочешь сказать, можно прямо на улицу выйти? – не поверила Вика.

  – Нет, на улицу далековато!.. Давайте лучше здесь, с лестничной площадки. – Вера отошла от двери и похлопала по стене: – Квартира же тут, верно?

  – Угу, – кивнул Андрей.

  – Тогда я приступаю.

  – А мы?

  – А вы следите, чтобы моё физическое тело на пол не свалилось.

  Вера закрыла глаза и скользнула внутрь собственного светака, будто с горы вниз ухнула. Мир сразу поблёк, люди превратились в неясные тени, зато преграды вроде бетонной стены исчезли, и она увидела чужой светак: он дёргался на максимально растянутой ниточке, стремясь навстречу необычно активному собрату, способному отдавать энергию. Светотени с большими повреждениями жаждали внешней подпитки, словно вампиры – свежей крови, но Вера – после того, как год назад сама себе случайно пробила защиту – больше никогда не попадалась на эту удочку. И теперь, даже при самом плотном контакте, светак Лидии Серпухиной не имел шансов высосать жизненные ресурсы пришельца, поэтому Вера без всякого страха подплыла к чужаку вплотную, выстраивая свои потоки так, чтобы проникновение было максимально глубоким, но безопасным, и начала считывать инфу о муже, как вдруг...

* * *

  – Андрей, смотри! – Вика показала на руку подруги: рисунок снова двигался.

  – Вижу... но, может, так и надо? – Он посмотрел на Веру: та спокойно стояла с закрытыми глазами, прислонившись к стене. – Вроде не качается и не падает.

  – Ладно...

  С минуту они оба продолжали следить за тем, как распускаются, переливаясь разными цветами, всё новые и новые почки фракталов. Когда рисунок захватил плечо, уйдя под рукав майки, Вика перевела взгляд на запястье и воскликнула:

  – Цвет! Ого! Цвет меняется!

  – Чернеет! – выдохнул Андрей.

  Что-то будто гасило радужные переливы, затемняя рисунок. Началось это там, где раньше была пластина браслета, и стало постепенно распространяться всё дальше, наливая фракталы глубокой и пульсирующей, словно живой, чернотой.

  – Ползёт зараза! – констатировала Вика, оглядывая подругу – глаза по-прежнему закрыты, лицо безмятежное. – Что делать будем? Растрясём-растолкаем?

  – Да стрёмно как-то, – засомневался Андрей. – Дышит нормально.

  – А пульс?

  – Да не частит вроде, – проверив, ответил он. – И сама она не дрожит, в конвульсиях не бьётся...

  – А ты хочешь конвульсий дождаться?

  – Нет, просто боюсь, вдруг мы нарушим чего!

  Отключив мысли, он уставился сквозь Веру куда-то в недостижимую даль, потом несколько раз как-то нервно моргнул и, выйдя из транса, сказал:

  – У неё всё очень пёстрое и кружится, скорость бешеная, не могу уследить...

  – О, гляди-ка!

  Оба с изумлением наблюдали, как на лице Веры расплылась широкая улыбка.

  – Знаешь, по-моему, она всем довольна, – заявил Андрей.

  – А по-моему, здесь что-то не то, – покачала головой Вика. – Жаль, глаза закрыты, как бы...

  Дверь в квартиру Серпухиных вдруг открылась, и на пороге возникла Лидия Вениаминовна.

  – О, точно! Вы ещё не ушли! – со странным блеском в глазах заявила она и улыбнулась: – А может, чайку? Или кофе? – женщина хихикнула.

  – Н-нет, спасибо, – обалдело выдавил Андрей.

  Вика пыталась рассмотреть светак Серпухиной, но никак не могла сосредоточиться.

  – Вы чего, стесняетесь? – вдова прыснула в кулачок. – Да бросьте! Заходите, будет весело!

  – Спасибо большое, Лидия Вениаминовна, – сказала Вера, и друзья повернулись к ней. – Но мы торопимся. Да, ребят?

  Глаза её скрывали солнцезащитные очки – и когда только достать и нацепить их успела?

  – А-а? Ага, да, нам пора... – растеряно проговорила Вика.

  – Пора, – эхом ответил Андрей.

  – Пошли, пошли! – Вера подхватила друзей под руки и потащила к лестнице вниз.

  – Ну и ладно! – крикнула им вдогонку вдова. – Наше дело предложить.

  Дверь наверху закрылась, щёлкнул замок.

  – Чёрт!– едва поспевая за бегущей вниз по ступенькам Верой, воскликнул Андрей. – Что это с ней?!

  – Да, Вер, что, вообще, происходит? – поддержала его жена. – И куда мы так несёмся, я сейчас упаду!

  – Эй-эй! – муж силой притормозил обеих девушек на очередной лестничной площадке. – Сбавляем темп, Вера, ясно?

  – ОК! – легко согласилась она, отпуская локти друзей. – Я просто думала, вам там стоять уже дико надоело, размяться хотите.

  Муж с женой переглянулись.

  – Очки сними! – попросила Вика.

  – Что-о-о? – изумлённо протянула Вера.

  – Очки сними, пожалуйста!

  – Зачем?

  – Тебе трудно? – нахмурился Андрей.

  – Я хочу на улицу! – заявила Острожская и, оттолкнув его, бросилась вниз по лестнице.

  Друзья догнали её только во дворе, возле газона.

  – А ну, стой! – Андрей обхватил её сзади, но руки тут же разжались, и он отлетел к стене дома, больно ударившись плечом.

  – Я могу тебя уничтожить! – весело заметила Вера. – Или лишить памяти, например, или... – она мотнула головой. – Короче, близко не подходи, и тогда с тобой ничего не случится.

  – Вер, ты чего?! – потирая ушибленную руку, ошарашено произнёс Андрей. – Это же я!

  Он сделал несколько шагов вперёд, и вдруг остановился, схватившись за горло, глаза стали вылезать из орбит.

  – Не надо! – визгнула Вика и потащила мужа назад.

  – Правильно мыслишь! – похвалила её Вера и, подняв руку, густо усеянную угольно-чёрными фракталами, щёлкнула пальцами.

  Андрей хрипло вдохнул, закашлялся и задышал так, словно вырвался со стометровой глубины на поверхность.

  – Ты... – Вика вцепилась в мужа, глядя на подругу широко раскрытыми глазами. – Мы же друзья! Как ты... – она задохнулась и, сглотнув, выпалила: – Так нельзя, нельзя!

  – Да неужели? – улыбнулась Вера и, немного помедлив, сняла солнцезащитные очки – в глазах плескалась «нефть».

  – Чёрт... – выдохнул Андрей и дёрнулся было вперёд, но жена железной хваткой удержала его на месте.

  – Ну? – Тёмные стёкла скрыли блестящую черноту. – Увидели, что хотели? Пошли теперь к машине.

  Вера направилась к Зелдеду, но супруги не двинулись с места: Андрей напряжённо смотрел в спину подруге, а Вика на газон, где кто-то из жильцов обустроил собственную маленькую клумбу, обложив её кирпичами.

  – Эй! – обернулась Острожская. – Мне что, силой вас заставлять?

  – Отвлеки её! – успела прошептать Вика мужу, прежде чем того бросило вперёд.

  – Зачем пинаешься, если сама же велела близко не подходить? – он быстро поравнялся с Верой. – Если я вот так рядом буду идти, тебе нормально? А?

  – Нормально.

  – Викусь, не бойся! Можешь подходить! – обернувшись, крикнул он и стал замысловато перебирать ногами, будто сложные па вытанцовывал.

  – Ты чего?

  – Просто хочу попасть с тобой в ногу! – стараясь больше ни о чём не думать, проговорил Андрей. – Ты, знаешь ли, сильно нас напугала... да! Мы уж и не понимаем, где и как идти можно... а вот и машина! Подожди-подожди, стой! – он схватил Веру за руку. – Секундочку, надо же сигнализацию снять! – Пульт долго не находился в кармане, а потом неожиданно выпал из рук. – Чёрт, прости!

  Андрей наклонился, краем глаза следя, как его жена подходит всё ближе, спрятав за спиной руку. Вера нахмурилась и обернулась.

  – Уже бегу! – улыбнулась Вика и припустила к подруге.

  – Вер! – Андрей дёрнул её за руку. – Ве-ер! – она повернулась, и он распахнул перед ней дверцу: – Садись!

  Раздался глухой звук, и Острожская повалилась ничком прямо на Андрея. Он подхватил её под мышки и затолкал на заднее сиденье.

  – А я не убила её?! – взвизгнула Вика – девушку трясло, в правой руке был зажат кирпич с клумбы. – Вдруг я слишком сильно ударила?

  – Череп не пробит! – склонившись над Верой, констатировал Андрей. – Вообще крови нет. Я, наоборот, боюсь, что ты, зая, слишком слабо треснула. Если она сейчас очнётся, нам точно звездец!

  – Нет-нет, я её будь здоров приложила! – уверенно заявила «зая», кинув кирпич под ближайшее дерево. – И что теперь? Здесь бросим её и убежим? Её ведь даже связывать бесполезно!

  – Нет, мы своих не бросаем!

  – Но что же нам делать?!

  – Выход только один! – Андрей облизнулся, словно этим выходом было съесть валявшуюся в отключке подругу. – Надо устроить плотный контакт светаков и вместе постараться сбить эту черноту, пока она не пришла в себя.

  – Но как?!

  – Понятия не имею, но тянуть нельзя! – Он занял водительское место и крикнул жене: – Залезай в машину, на месте разберёмся.

  – Ладно, – кивнула Вика, устраиваясь на переднем сиденье так, чтобы видеть лежавшую сзади Веру. – Давай, больше всё равно ничего не придумать. Нас всё-таки двое, попробуем справиться. Ты готов?

  – Да, – Андрей захлопнул дверцу машины, тоже развернулся полубоком и отключил мысли.

* * *

  Не доходя до ямы, доктор увидел, что прежде идеально ровные края её обвалились, песок лежит беспорядочными кучами, ступеньки разрушены, повсюду торчат корни и валяются ветки. Та-ак, начинается! – Кафтырёв остановился и глубоко вдохнул, чтобы унять нервное напряжение, от которого уже начал пульсировать правый глаз. Тихо, тихо, спокойно! Старший сделал ещё несколько быстрых вдохов и медленных плавных выдохов, затем подошёл к краю бассейна и спрыгнул на дно. Там, где он всегда видел хранилище, ничего не было. Нет, не может быть!! Доктор бросился к стенке и стал руками разгребать песок, пока не сверкнуло наконец стекло, и пальцы не нащупали гладкий бок цилиндра.

  – Завалило, – с облегчением бормотал птицечеловек, постепенно освобождая хранилище. – Чёртово «землетрясение», наверняка, сказалось сразу на всех бассейнах, ведь это единая система, так что ничего удивительного...

  Прозрачная вода, в прошлый раз наполнявшая цилиндр на три четверти, сегодня доходила лишь до половины, а чёрная стала видна, только когда Кафтырёв раскопал хранилище до конца: уровень болтался всего в нескольких сантиметрах от дна!

  Это был настоящий кошмар!

  Удар ниже пояса, от которого птичьи лапы подкосились, и Старший шлёпнулся прямо на пернатую задницу, пока в голове бился ужасный вопрос: что будет, если в следующий раз уровень опустится до нуля?

  А потом Кафтырёва вдруг одолела такая злость, что он одним прыжком вскочил обратно на ноги и упёрся лбом в прохладный бок хранилища, скосив глаз к уровню чёрной воды и зверски молотя кулаком по стенке бассейна. Чёрт! Чёрт! Чёрт!! Какого хрена?! Какого лысого хрена эта подлая тварь умеет проникать между реальностями и портить наработанную им чёрную воду, а он ничего не может ей противопоставить?! Ведь так не бывает! Да, проклятый белый взрыв помешал Крылатой тьме рассказать Старшему всё, что она хотела, ну так и что же? Он всё равно Старший, он – тот, кто наполняет хранилище, а значит, автоматически имеет к нему доступ! Доктор перевёл дух, потирая отбитый о стенку кулак, но ярость продолжала плескаться в голове глухой чёрной волной. Старший имеет доступ!! Стало быть, у него тоже есть ключ!! – причём настоящий, законный, а не какая-то самодельная отмычка, неизвестно как и где добытая этой наглой мерзкой девицей!

  Глаз снова запульсировал, но на этот раз совсем по-другому, чем раньше. Он не стремился вылезти из орбиты, скорее, наоборот, пульсация проникла внутрь головы и захватила мозг, но было не больно, а странно: будто кто-то мощно встряхнул череп, и там, как в калейдоскопе, сложился новый, доселе неизвестный, узор.

   А потом Кафтырёв вдруг почувствовал семена – те, что ещё были внутри, и те, что он уже внедрил кандидатам на тёмное перерождение.

  Немалая часть их пропала впустую: не прижились и были отторгнуты; прижились, но неправильно, вот как у покончившей с жизнью художницы или у двух, сидевших теперь в разных психушках, парней – травмированного спортсмена и прогоревшего предпринимателя; семя, растворённое Морозовым... Эти неудачи, обидные промашки, хоть и произошли они не по вине Старшего, до сих пор отзывались болью и сожалением.

  Зато все успешные попытки, результатом которых стали уже выращенные соратники, которые активно работали теперь во «Второй жизни», а также спящие, в ком семена только проклюнулись и ждали своего часа, – чувствовались совсем по-другому! Они не исчезли, не умерли и не испортились, а укоренились и проросли, их связь со Старшим не потерялась, а напротив, укрепилась и углубилась. Поэтому он и смог сделать стражами тех пятерых спящих: они были его частью, он впрыснул им собственную тёмную энергию, чтобы пробудить и заставить действовать, ибо каждая капля их чёрной крови принадлежала доктору!

  Ему! а не какой-то девице – она была лишь нахальным клопом, насосавшимся чужой силы!

  Вода в цилиндре вскипела чёрными пузырями, и Кафтырёв увидел своих стражей с ужасающими увечьями: разбитое горло, свёрнутая челюсть, распоротый живот, глубокое рассечение лица, осколки в глазах – все пятеро истекали чёрной, как нефть, кровью. Она лилась ручейками и собиралась в колодце, где маячил силуэт девицы. Всё вокруг тряслось, полумёртвые спящие ползли за тёмным потоком, но тут вдруг чёрная кровь стала менять цвет на радужный, и Кафтырёв понял – вот оно, воровство! Радужная лужа стала закручиваться в воронку прямо под ногами девицы, её рвануло вниз, голова на миг запрокинулась, и доктор увидел лицо.

  Да, это была она – та, с огненным мечом. Она отняла у них Морозова и она же убила стражей и украла чёрную воду – теперь он знал, как именно. Сука! Подлая сволочь!!

  Где ты? Отдай мне силу! Отдай!! Где ты сейчас?!

  В мозгу снова возникла пульсация, и доктор вновь увидел воровку – с закрытыми глазами и довольной мордой, балдеющую от того, что напиталась рождённой им чёрной водой, его личной кровью и энергией!

  – Это моё!! – взревел Старший. – Моё!

  Правый глаз вдруг пронзило болью, доктор вскрикнул и схватился за голову – в неё будто ударила ледяная волна, отчего всё вокруг закружилось и померкло.

* * *

  Вика впустила мысли и, увидев, что Вера зашевелилась, выскочила из Зелдеда как ошпаренная. Отбежав на порядочное расстояние, она обернулась: муж из машины не выходил, а на заднем сидении продолжала возиться Острожская.

  – Чёрт! – ругнулась Вика и крикнула: – Андрей!

  Он высунулся из окна:

  – Да подожди... всё вроде нормально...

  – Точно?!

  Он всунулся обратно и что-то тихо проговорил Вере – та открыла свою дверцу и позвала:

  – Вика!

  – А-а?

  – Возвращайся, я не опасна! – Острожская вылезла из машины и показала руку: количество фракталов заметно уменьшилось – рисунок стянулся к запястью и выцветал, не доходя даже до локтя. – Они больше не чёрные, видишь?

  Мельком глянув на брошенный под дерево кирпич, Вика неловко, бочком, приблизилась к Зелдеду, всматриваясь в завитки на руке подруги – они и правда снова были разноцветными.

  – Чувствую себя просто ужасно! – пожаловалась Вера. – А голова знаешь, как гудит?

  – Как?

  – Как если бы кто-то надел на меня ведро и со всей силы лопатой по нему треснул!

  – Это был кирпич с клумбы, – вздохнула Вика, погладив подругу по плечу. – Прости!

  – Ничего, я понимаю, – Острожская осторожно потрогала затылок.

  – У нас не было выбора, – Андрей тоже вышел из машины и подошёл к жене. – У тебя глаза стали чёрные.

  – Ты чуть Андрюшу не задушила! – напомнила Вика. – Я дико испугалась.

  – Ну ведь не задушила же? – пробурчала Вера.

  – Но могла! Ты понимаешь, что легко убила бы нас, если б...

  – Ну всё, зая, хватит! – Андрей ласково обнял жену. – Проехали!

  – О господи! – Вера прислонилась к Зелдеду спиной и закрыла лицо руками.

  – Да брось, не переживай! Ты ж не специально...

  – Я... – Острожская покачала головой. – Это случилось, когда я вступила в контакт с этой вдовой... Серпухиной! Начала было считывать инфу по мужу, и вдруг в какой-то момент... как будто вскипело что-то внутри, кровь словно чёрными пузырями пошла, и я такой голод почувствовала!..

  – Голод?

  – Ну да... только не на еду... – Вера замялась, подбирая слова. – Горе, мучения, душевная боль и всё такое – оно дико влекло меня, притягивало, как вода в пустыне! Восприятие было в светаке, и там словно рот какой-то жадный открылся и пил, пил чужие страдания, а я!.. я просто не могла сопротивляться, да и не хотела, не соображала ничего, если честно... тупо наслаждалась процессом! Вот блин! – Она растеряно умолкла, качая головой.

  – Фигасе... – протянула Вика. – Вот значит, откуда чернота во фракталы полезла!

  – Наверное, – согласилась подруга. – Я как пьяная была, всё из тётки этой высосала, оно мне в голову ударило – хуже водки! Отлепилась от неё, нырнула из светака обратно в тело, а внутри сила-силища бурлит, сладкая, яркая, мощная, вот-вот взлечу! И тут вдова эта вылезает и в квартиру зовёт, будто хочет вернуть себе то, что я у неё высосала, тянет прям назад, аж глаза пульсируют, я очки быстрей нацепила и – прочь от неё, скорей да подальше!

  – А я-то думал! – вклинился Андрей. – С хрена эта Серпухина вдруг так весело хихикать стала, совсем что ль кукухой от горя поехала?

  – Да-да, я тоже офигела! – кивнула Вика.

  – Вот и я офигела, – призналась Вера. – Тащу вас на улицу, а вы вдруг – очки снимай! Ну, мне сразу в башку и ударило: не вдова это, а вы! Вы у меня силу мою сладкую отнять хотите! Отобрать, чтобы самим сожрать!

  – О-о-о, – понимающе протянула Вика. – Вот тут-то у тебя башню совсем и снесло!

  – Ну, можно сказать и так, – согласилась Острожская. – Всё бушует внутри, клокочет, вы вроде как и друзья мне, а всё равно хочется вас разорвать, а с другой стороны – я ж сильнее вас, так, может, напугаю, вы сами от силы моей и откажетесь? В общем, и сдерживала себя и напасть хотела, всё в голове перемешалось, и тут вдруг – бац! Кирпичом по кумполу... ничего больше не помню. Даже светаки ваши сейчас изучать не в силах. Так расскажите: чего вы, блин, дальше-то делали?

  – Да мы это... мы, в общем, и сами толком не поняли, – сознался Андрей и умолк, почёсывая в задумчивости нос.

  – Не поняли?! Это как это? – Вера уставилась на друзей, изогнув бровь. – А куда ж вся чёрная сила тогда делась-то, интересно?

  – Знаешь, мне кажется, мы её просто отдали, – Вика потупилась, разглядывая собственные кроссовки.

  – В смысле отдали? – вытаращилась на неё подруга. – Кому?!

  – Птицечеловеку, – вздохнул Андрей.

  – Что-о?!

  – Мы увидели его, когда вступили с твоим светаком в контакт, – поспешила объяснить Вика. – Кажется, он в бассейне сидел. Весь в чёрных перьях, лысый, на птичьих лапах – всё, как ты рассказывала.

  – Да вы, наверное, этот образ у меня из памяти просто считали! – воскликнула Вера.

  – Ну, во-первых, мы так не умеем. К сожалению! – развёл руками Андрей. – А во-вторых, бассейн был точно не наш. Яма другой формы, сосны нет, кругом красный песок.

  – Твоя чёрная сила, – снова вступила в разговор Вика, – она связывала тебя с этим птицечеловеком, из-за неё-то мы его и увидели! Сила была между вами, как... ну, вот как чёрное одеяло, которое он тянул на себя, стараясь вырвать из твоего светака! Но это было непросто: «одеяло» висело в твоих потоках, словно на крючках, а он дёргал, норовя порвать их и весь твой светак изуродовать. А ты-то – без сознания, сделать ничего не можешь. И тут он вдруг как заорёт: «Это моё! Моё!!!» – озверел совсем!.. – она сделала страшные глаза.

  – В общем, – обняв жену, продолжил Андрей, – мы дожидаться не стали, когда он вырвет всё это, на фиг, с корнем! Поднажали со своей стороны, чёртово «одеяло» и отцепилось! И видение сразу пропало: ни птицечеловека, ни красного бассейна, ничего. Светак только твой остался – чистенький, без этой жуткой чёрной силы, но... весь какой-то... обглоданный...

  – Во-во, обглоданный! – закивала Вика. – Висит лохмами, воронки крутятся, но это наши, человеческие, нормальные воронки, одна такая крупная – от моего кирпича, наверное.