Текст книги "Наследники тьмы (СИ)"
Автор книги: Ольга Моисеева
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Вера высунулась из подъездного окна и подставила лицо лёгкому летнему ветерку, заодно оглядывая окрестности: прохожие, припаркованные во дворе машины, детская площадка неподалёку, люди с собачками, деревья, дорожки... оп! Сердце гулко бухнуло: на одну из дорожек вышел из-за угла Костя – она узнала его без труда даже с такого расстояния – а рядом с ним шагал мужчина, тоже вроде бы знакомый, но кто это, Вера догадалась, только увидев его чересчур правильный, гладкий светак с ровными потоками идеальных цветов. То, о чём говорила Вика! «...Совсем ничего тёмного... ни единого пятнышка, вороночки, полосочки, капельки, вообще по нулям».
Илья Десятов! Костин отец. Снова к сыночку явился, ну, прямо зачастил, с чего бы, интересно? Светотени старшего и младшего Десятовых маячили за их спинами, не пересекаясь, в Костином снова присутствовало какое-то непонятное бурление и неуловимые фиолетовые промельки. Вера тихонько двинула свой светак к тому, что принадлежал Илье, но быстро почувствовала то же, что и у напавших на Вику бандитов. Агрессивная защита. Причём точно такая же – значит, бандиты были точно из «Второй жизни», правильно она думала! Подручные чернопёрого трио Кафтырёв-Лявис-Десятов.
Возможно, папаша вдруг заинтересовался сыночком, которого лет восемь знать не хотел, потому что тот тоже может стать «лампочкой»? Но ведь он ею не стал... так зачем же... Вера вдруг вспомнила, как светак Кости ушёл от контакта – и её пробила мысль, от которой внутри всё похолодело: а вдруг парень с ними заодно?! Нет! Нет, она не хотела думать об этом, не хотела в такое верить, но факты порождали выводы, и те сами лезли в голову, складываясь в общую кошмарную картину.
Ей ни разу не удалось проникнуть в глубь Костиного светака – это защита!
Он влиял на неё, влюбил в себя, заставил утратить бдительность – хочет заманить в ловушку!
Костя видел её драку с мужиками и слетевший ключ праотцов, но ей не сказал – был с похитителями заодно!
Наврал про работу, а сам встретился с отцом, одним из трёх самых главных чернопёрых монстров, – перешёл на их сторону!
Фиолетовые тени в светаке и необычайная подвижность потоков – должен был стать «лампочкой», но не успел – отец подсадил в него чернопёрого паука и тот прижился!
Поэтому и защита светака у Кости особая, а не как у тех трёх мужиков – обычных, заражённых тьмой людей и не как у отца – настоящего чернопёрого монстра!
Подойдя к подъезду, Десятовы остановились – похоже, о чём-то беседовали, а потом вдруг одновременно посмотрели наверх, заставив Веру резко подтянуть к себе светак и отпрянуть от окна. Видели?! – она с ужасом прижалась к стене, сердце яростно билось в грудной клетке, словно испуганная птица. Что они там сейчас обсуждают – как поймать «суперлампочку»? Внизу хлопнула дверь и послышались шаги. Вера отлепилась от стены и, стараясь ступать бесшумно, побежала вверх, на следующий этаж. Там осторожно подкралась к окну и выглянула: видимая часть площадки возле подъезда оказалась пуста, а что там, под козырьком, увидеть можно было, если переместиться в светак, но делать это сейчас, теряя контроль над телом – нет, слишком страшно! Мимо прошелестел идущий вниз лифт, девушка отошла от окна к шахте и прислушалась: двери открылись на первом этаже, кто-то зашёл внутрь и поехал вверх. Вера как можно тише стала спускаться по ступенькам и успела миновать Костин этаж, думая, что лифт остановится именно там. Однако он проехал мимо и открыл двери выше – там, где она стояла всего лишь минуту назад!
Услышав шаги на лестнице, Вера на цыпочках припустила вниз и вдруг увидела – да и почувствовала, конечно, тоже! – как фракталы на руке задвигались и поползли к плечу и пальцам, переливаясь и выпуская новые почки. Показалось, она слышит вибрацию – ключ праотцов! Он здесь! и снова на неё реагирует, как было, когда к ней подошла Надя Белкина!
Ноги сами понесли Веру вниз, навстречу ключу праотцов, хотя сейчас он уж точно был не у Нади, а у кого-то из тех, с кем она только что очень хотела избежать встречи. У Кости! – поняла она, бегом преодолевая лестничный марш. Он ждал её на первом этаже, а наверх, на этаж выше Костиной квартиры, приехал Десятов-старший и теперь неспешно спускался. Отец и сын были заодно, правильно она догадалась, и теперь брали её в клещи! Лифт! Надо вызвать лифт и уехать на самый верх, выбраться на чердак, оттуда на крышу, потом по пожарной лестнице вниз! Вера пошла медленнее, заставляя себя не поддаваться всплывающим в голове сомнениям, типа: Костя тут ни при чём, он твой парень, забудь обо всём остальном... Нет, это не её мысли! Это он снова влиял на неё, туманил желания, вносил сумятицу, но Вера была начеку и пыталась сопротивляться, однако не получалось! Она вызвала лифт, но когда он подошёл, тело впало в ступор и зайти внутрь не получилось. Вера смотрела, как двери закрываются, и пыталась сдвинуться с места, но не могла. Снизу раздались шаги и стали быстро приближаться, сливаясь с теми, что звучали сверху. Мелькнула надежда, что сейчас потоки в её светаке сами собой переколбасятся, и она сможет драться, как у Вики в подъезде, но – увы! – ничего такого не случилось, наоборот, она больше не могла сама управлять ни своим телом, ни светаком. Краем глаза она уловила, как фракталы на предплечье остановились, разросшийся рисунок стал бледнеть, стягиваясь к запястью, а потом кто-то развернул её тело, и она увидела, как со ступенек на площадку взошёл Костя. Не в силах шевельнуть даже пальцем, девушка смотрела, как парень приближается, улыбаясь и протягивая к ней руки.
Веки отяжелели, глаза закрылись, и Вера упала прямо в его объятия.
* * *
Несмотря на кондиционер, в кабинете всё равно было нечем дышать, видимо оттого, что, помимо самого доктора, туда набились ещё Лявис и оба Десятовых – старший и младший сразу. Кафтырёв остро чувствовал запахи всех троих, что раздражало и отвлекало, мешая как следует рассмотреть этого, наконец-то явившегося под чёрные очи Старшего, Константина. Высокий, смазливый, широкий в плечах молодой человек оказался неожиданно взрослым и деловым.
– Послушайте, Роман Филиппович, – слегка улыбаясь, говорил он, и слова мягко ссыпались в его губ, словно чёрные перышки. – Вы дали отцу три дня, но я пришёл раньше, причём сам, без принуждения, вы же видите?..
– Вижу, – буркнул доктор, оглаживая бородку и стараясь сбросить рождённую духотой и, наверное, тем, что давно уже нормально не высыпался, леность мысли.
– Ну, так дайте мне возможность привести сюда всех остальных «лампочек», пока я могу к ним подобраться!
– Действительно! – поддержал сына отец. – Это сэкономит нам массу времени и сил! Что плохого?
– То, что, пока в нём, – он показал на Константина пальцем, – нет семени, и оно не прижилось, я как Старший не могу быть уверенным в его лояльности!
– Ерунда! И зачем говорить так, будто меня нет? Это невежливо! – воскликнул Десятов-младший. – Ладно, я не обижаюсь, речь не об этом, а о деле возрождения Тьмы. И здесь, как вы прекрасно знаете, я на вашей стороне! Или привезти сюда «суперлампочку» Острожскую, которую, как я понял, – он схватил со стола нарисованный портрет Веры и потряс им в воздухе, – вы столько времени усиленно, но безуспешно разыскивали, – недостаточно, чтобы вы стали мне доверять?
– Мне кажется, – промурлыкала Лявис, – мы можем немного и подождать с посевом. Обработка юноши...
– А мне кажется, – разъярённо перебил её Кафтырёв, – что я пока никому из вас слова не давал и совета не спрашивал!
– Зачем же тогда позвали? – ничуть не смутившись, мягко осведомилась Анна.
Доктор ей не ответил и впился взглядом в светуху молодого человека – как можно доверять «лампочке», пусть и только что включившейся, как заявляют они с папашей. Вон он, «лампочный» рисунок, плавает себе, яснее некуда. Кафтырёв моргнул, переводя взгляд со светухи на лицо парня – похож на папашу-то, хоть и посимпатичней. Да, в харизме не откажешь малолетке... Да и деловой такой оказался, невзирая на возраст, ты посмотри... сколько ему там, девятнадцать-двадцать? Не такой уж мелкий вообще-то, если разобраться, без инфантилизма просто, вот и всё!.. Понимает, кто скоро станет круче всех в этой Вселенной, и стремится примкнуть... так почему бы его возможностями и не воспользоваться? Возможностями?! Да он же «лампочка», чёрт бы его подрал, «природный» враг всех чернокровых! Нейротоксин вкатить ему – и на установку! А «лампочек» отлавливать – Китайцу с командой поручить... Они, правда, один раз уже обосрались, но ведь это с Острожской, с другими-то всяко легче будет, хотя... Тьма говорила, светуха «суперлампочки» гореть должна неоновой вывеской, а у неё – выглядит, как у обычной «лампочки», странность какая-то... Да и Константин этот тоже тип мутный – может, всё-таки скрутить его и насильно обработать?.. А с другой стороны – вдруг только семя зря израсходуем? Проглотит его, как Морозов, растворит, и никакие усовершенствования спецподготовки не помогут, что тогда? – а тогда придётся его сразу уничтожить, но ведь он ещё пользу принести может... Убить-то всегда успеется, девицу-то эту проклятую ведь именно он, Десятов-младший, разыскал, в капкан заманил и к нам привёз... Твою мать, почему здесь так воняет, аж голова раскалывается? И мысли! Почему так скачут мысли – невозможно сосредоточиться!..
– Роман Филиппович, разрешите сказать? – кротко попросила Анна.
Кафтырёв дёрнулся, как от удара, и воззрился на неё, словно на неожиданно выползшую из-под стола ядовитую змею.
– Что с вами? – отшатнулась Лявис.
На лице её отразилось вроде бы искренне беспокойство, хотя... доктор ни в чём уже не был уверен, ему стало жарко, тяжко от духоты, да и нервы натянулись отчего-то до предела... недосып! Во всём виноват этот чёртов недосып... Встав из-за стола, Кафтырёв подошёл к окну и с тоской поглядел на улицу: очень хотелось на свежий воздух.
– Ничего, – бросил доктор Анне.– Говори!
– Вам надо отдохнуть, – ласково проворковала она, – совсем себя не бережёте.
– Это всё?! – набычился Кафтырёв.
– Нет-нет, что вы! Я просто хотела напомнить, как вы вчера сказали, что до наполнения хранилища осталось совсем немного, ибо доработанная спецподготовка творит чернокровых быстро и без осечек, – она улыбнулась Десятову-старшему – тот принял комплемент как должное и с гордостью посмотрел на доктора. – Так зачем тогда торопиться с обработкой нашего юноши Константина – мы ведь не знаем, чем она может закончиться! Помните же, как было с Морозовым?
– Ты только что сама сказала, спецподготовка доработана и усовершенствована, это ведь как раз для таких случаев? Или я не прав? – доктор резко отвернулся от окна и уставился на Костиного отца: – Илья?
– Да, безусловно, – кивнул тот. – Я сделал всё что мог, однако, вы же понимаете, каждый организм уникален...
– Морозов как «лампочка» был гораздо слабее Константина, – подхватила Лявис и бросила на парня такой плотоядный взгляд, что Кафтырёв сразу же заподозрил её в желании интимной близости с молодым человеком.
Тот, надо заметить, глаз не отвёл, как бы принимая вызов... или всё это доктору только мерещилось? Он тряхнул головой, прогоняя наваждение.
– Роман Филиппович, – вдруг подал голос Десятов-младший, – разрешите, я подожду в коридоре? А вы спокойно обсудите меня без меня! По-моему, так будет гораздо проще... для всех.
Чуть вздёрнув от удивления бровь, Кафтырёв мотнул головой в сторону выхода.
– Его теплотень изрядно отличается, – продолжила Анна, дождавшись, когда дверь за парнем закроется, – я это отлично чувствую, да вы и сами, наверняка, видите. Поэтому мы не знаем, что после посева произойдёт и с ним, и с семенем... так зачем прямо сейчас рисковать? Давайте отложим обработку Константина и позволим ему доставить нам всех выживших в Москве «лампочек» на блюдечке с голубой каёмочкой?
– И что потом? – хмуро процедил доктор, переводя взгляд с Лявис на Десятова-старшего и обратно.
– К тому времени, как все они окажутся здесь, хранилище наполнится почти до края, и тогда достаточно будет выбрать самого слабого и попробовать на нём – если обработка пройдёт успешно, мы уже сможем объединиться!
– Тьма возродится и станет тысячекратно умнее нас теперешних! – воскликнул Илья. – Вы будете у руля и мгновенно разберётесь, как правильно обратить моего сына.
– И что делать с остальными «лампочками», – добавила Анна, многозначительно глядя на Кафтырёва, что явно подразумевало их уничтожение.
«Включая и Десятова-младшего», – мрачно подумал доктор, а вслух сказал:
– Хорошо, давайте подождём, – он усмехнулся, прочитав на лице Ильи облегчение и заметив игривый блеск в глазах Анны. – Но имейте в виду, – ухмылку сменил тяжёлый пристальный взгляд. – Если это вдруг сорвёт мои планы, – с обоих шкуру спущу!
* * *
Вере снилась бабуля, одетая, как в день своей смерти: в чёрном платье поверх пижамы. Вокруг был зелёный больничный парк, тот самый уединённый уголок под огромным, раскидистым клёном, где прямо на траве стояла маленькая, всеми забытая деревянная скамеечка. На ней-то Вера и сидела напротив пустой инвалидной коляски, в которой привезла сюда бабу Клаву – сейчас она стояла рядом, обнимала внучку и гладила её по голове. Старческая рука была сухой и лёгкой, словно птичья лапка, и чуть дрожала. А потом Вера почувствовала, как ей на голову что-то капает, вывернулась из-под мерно ходившей ладони и увидела, что бабуля плачет.
– Ба, ты чего?!
– Да не обращай внимания, деточка, скучаю я просто...
– Я тоже, ба! Тоже очень по тебе скучаю, и по дедуле! – на глаза навернулись слёзы.
– Дедушка тебя так любил, отдал всё ради твоего спасения, поэтому душа его не смогла здесь меня дождаться и мы после смерти не встретились – я осталась совсем одна.
– А мама с папой?!
– О, они сами по себе, им я мешать не должна... ох, ладно, давай оставим это! Что ты хочешь спросить, говори!
– Я? – растерялась Вера.
– Ну да! – бабушка с тревогой заглянула ей в глаза. – Это же ты меня позвала, так спрашивай же скорее, а то сон – вещь в себе, в любой момент может взять да и кончиться!
– ...Ключ праотцов! – выдала внучка первое, что пришло в голову. – Ты что-нибудь о нём слышала? Антикварный кулон в виде рыбки. Как он работает?
– Слухи ходили, что есть ключ, способный открыть безопасный путь всем душам.
– Безопасный – в смысле от лысорей?
– Да, тот путь, как был когда-то, ещё до прихода этих чёрных пернатых тварей, потому артефакт и назвали ключом праотцов.
– Но откуда же он взялся, кто его создал?
– Бог? – пожала плечами баба Клава. – Другая, существовавшая до нас, цивилизация? А может, сама Вселенная – в ответ на внедрение лысорей? Или мироздание – для сохранения равновесия? Точный ответ неизвестен, как и то, откуда взялись лысори. Но проблема не в этом, а в том, что за долгие десятилетия никто так и не сумел понять, как работает ключ, и он кочевал из рук в руки, пока интерес к нему не пропал и следы его постепенно не затерялись. Мы с Пашей только в детстве о нём и слышали, я восприняла это тогда как легенду. Не думала, что ключ праотцов действительно существует.
– Существует, – кивнула Вера. – Морозовы его сто лет назад к рукам прибрали и передавали из поколения в поколение, надеясь, что именно в их роду родится такая «суперлампочка», которая сможет разобраться, что с рыбкой делать. Но «суперлампочка» не появлялась, и они, в конце концов, позабыли про истинное назначение кулона. Считали его просто семейной реликвией. Пока призрак Пряховой на «запах» артефакта не явился.
– Лысори поглощали её как раз в тот момент, когда их адским коктейлем расплющило, – кивнула баба Клава.
– Да, она стала таким же призраком, как деда Паша, и всю свою энергию ключу праотцов отдала, чтобы он на высокий уровень «суперлампочной» силы отзывался. Думала, так он найдёт достойного – того, кто сможет им воспользоваться.
– И ты думаешь, ты и есть эта достойная? – улыбнулась бабушка.
– Стала бы, может, если б не была такой дурой! Ключ на меня реагировал! – Вера тяжко вздохнула. – Только я бездарность на самом деле! Бездарность, которая тупо его посеяла!
– Ты его не потеряла! – уверенно заявила бабушка.
– То есть... Серьёзно?
– Серьёзно! Кто-то украл его у тебя, поняла?
– Украл? Кто? – Вера вспомнила, как в подъезде, где её брали в клещи Десятовы, вдруг задвигались на руке фракталы, и послышалась вибрация... – Костя?!
Клавдия не ответила, только нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить. Раздался какой-то лязг, земля задрожала, сверху посыпались листья.
– Ключ украл Костя или нет? – воскликнула внучка, заметив, что контуры клёна стали размываться, а падавшие листья таять прямо в воздухе – сон грозил прерваться в любой момент. – Говори, ты же должна знать!
– Должна, но не знаю, – покачала головой Клавдия Острожская.
– Как так? Почему?! – трава под ногами потеряла форму, превратившись в размытое зелёное пятно, лязг повторился.
– Потому что есть те, кто умеет ускользать и очень хорошо прятаться. Даже от мёртвых!.. – донеслось до Веры, прежде чем она проснулась.
И обнаружила себя на узкой кровати, в малюсенькой комнате, без окон, с раковиной, стулом и биотуалетом. Её рюкзака и телефона нигде не было. Дверь оказалась заперта, но в ней имелось небольшое раздаточное окошко, а под ним – полка, на которой сейчас стояли миска и кружка. Видимо, пока Вера спала, в двери открыли железную задвижку и, просунув через окошко еду, снова закрыли – отсюда и взялось во сне это громкое лязганье.
Тюрьма! Вот куда привёз её Десятов-младший... предатель! Почти до крови закусив губу, девушка села возле двери на пол и прислонилась к стене спиной. Не думать о Косте, не думать, отвлечься! Вера скользнула внутрь своего светака. Дух захватило, словно с горы вниз ухнула, и все предметы вокруг поблёкли, потеряв плотность и насыщенность, зато теперь она оказалась вне камеры и увидела ещё три таких же двери с окошками: одна справа по соседству и две – напротив. Чуть дальше коридор перегораживала железная решётка, за которой тенью маячила женщина в белом халате – наверное, это она принесла еду и уже уходила прочь. Решётку за ней запирал охранник – молодой коренастый парень с медлительным и неповоротливым светаком, и теперь Вера смогла как следует рассмотреть почему: потоки обволакивала и связывала тонкая прозрачная плёнка. Это живо напомнило наложенную лысорями защиту, только тогда, год назад, она была гораздо толще и походила на медузу, которая вела себя очень активно и выстреливала щупальцами, стремясь ужалить светак «суперлампочки».
Сейчас такой активности не наблюдалось, зато плёнка, если хорошенько присмотреться, как будто удерживала и направляла наружные потоки, явно проникая внутрь и, похоже, контролируя даже их оттенки, отчего светак выглядел просто идеально. Вера один такой сегодня уже видела, и принадлежал он Десятову-старшему.
Да уж, недаром Надя, ещё несколько дней назад, заметила очень сильно заражённого гостя, видать, чернопёрое руководство навострилось штамповать себе подобных уже пачками! Значит, вот оно – гнездо чернопёрых, ну да, а куда ж ещё могли привезти её Десятовы? Белый халат на женщине в коридоре... – Вера точно сейчас в пансионате «Вторая жизнь»!..
А по территории сейчас ходят весёлые довольные гости и даже не подозревают, что здесь, прямо у них под носом, есть камеры для заключённых! Точнее, под ногами: окон нет – это, скорее всего, подвал. В одном из корпусов – медицинском или административном, отсюда никак не понять: даже отлетая на максимально возможное расстояние, светак нигде не попадал на улицу. Вот же блин!
И в контакт с охранником Вере тоже никак не вступить!.. Тварь, хоть и неуклюжая, но если дотянется, то вцепится – не оторвёшь! Наследие лысорей, которое, судя во всему, передаётся вместе с заражением чернопёростью.
Кладут человека в установку «дополнительной релаксации», запускают чёрного «паука», как в Морозова, и – фигак! – готово дело, появился на свет новый монстр. От воспоминаний о Жене потоки неприятно спутались, скрутившись в небольшую воронку – физическое тело, наверняка, пробил в это время озноб. Что ждёт её здесь?! – с ужасом думала Вера, плывя по коридору и заглядывая сквозь запертые двери в три соседних камеры. Людей там не было, только примитивная мебель и санузлы маячили тёмными смутными холодными тенями, нигде не подсвеченными живым теплом светаков. Она здесь одна! В этой кошмарной мини-тюрьме с четырьмя камерами и чернопёрым охранником...
И зачем только она хотела сюда, в это чёртово гнездо чернопёрых, попасть?! Вера вернулась в своё физическое тело и побрела к кровати. Надо приехать в пансионат, посмотреть, что и как... – ну, вот и приехала, получи! Желания сбываются.
Костя! Она задохнулась от боли и обиды, даже сердце как будто лишний раз простукнуло. Иуда! Предатель! Да как же он мог?! Из глаз брызнули слёзы – неужели он позволит им её изуродовать, позволит мучить, как Морозова?! И ключ праотцов, который спас Женю от превращения, теперь тоже у чернопёрых! А она-то, дурочка, думала, Костя любит её! Вера упала на кровать и горько разрыдалась.
Позже, успокоившись, она решила, что должна иметь силы для сопротивления любым попыткам заразить её тьмой и поиска возможности сбежать, поэтому заставила себя встать и взять с полки миску – там были две котлеты с пюре и толстый ломоть хлеба – он уже здорово подмок, пропитавшись подливкой. В большой кружке плескалась жидкость красного цвета, девушка осторожно отхлебнула – это оказался приятно освежавший кисло-сладкий ягодный морс. Жадно отпив сразу половину, она взяла пластиковую ложку и, вздохнув, отломила кусочек котлеты и зачерпнула пюре – еда совсем остыла, но всё равно оказалась вкусной.
Глава 16. Роковые иллюзии
Когда Анна с Ильёй вышли из кабинета Кафтырёва, Константин стоял в дальнем конце коридора и смотрел в окно. Жаркое летнее солнце светило ему прямо в лицо, но это парня словно и не беспокоило вовсе, даже глаза рукой не прикрывал, стоял – спокоен и расслаблен...
– Можно я сама ему скажу? – едва слышно спросила Лявис.
Десятов-старший одарил её долгим полубезумным взглядом.
– Да расслабься, ничего с твоим сыночком не случится! – она улыбнулась. – Не ем я таких маленьких.
– Ань, мне сейчас не до шуток, ей-богу! Чего ты хочешь?
– Просто ещё раз заглянуть парню в глаза, – пожала плечами Анна.
– Не доверяешь? – прищурился Илья, направляясь к выходу на лестницу. Костя продолжал стоять к ним спиной, хотя, наверняка, слышал шаги.
– А вот и посмотрим! – Лявис тихонько рассмеялась.
– Ладно, делай, как знаешь, только не подведи, я очень тебя прошу!
– Смотри сам не облажайся, – беззлобно обронила Анна и зашагала вперёд по коридору.
Илья вышел на лестницу и стал спускаться.
Костя повернулся одним коротким, точным движением – природная грация льва – и пристально посмотрел на Лявис. Она в очередной раз поймала себя на мысли, как сильно он ей напоминает Бориса Лихваткина. Так же высок, строен, мышцы, как сталь, и самоуверенный взгляд сильного молодого самца. Она подошла к нему вплотную.
– Ну как? – с едва заметной улыбкой спросил он, не отводя глаз от её лица.
– Он согласился, – вдохнув исходивший от Кости лёгкий древесно-цитрусовый аромат, проговорила Анна.
– И не просил меня снова зайти?
– Нет, иди лови остальных «лампочек», можешь привлечь хоть всю нашу службу безопасности – у тебя полный карт-бланш. – «Он слишком молод, чтобы я могла так на него пялиться, чёрт возьми, да он же просто юнец!» – мысленно одёрнула себя Анна, продолжая при этом стоять ближе, чем позволяли приличия.
– Отлично! – он странно повёл головой, будто обнюхивал её... Хищник!
Да, он тоже, как и Борис Лихваткин, по сути был одиноким волком, который работает на тебя, только пока сам этого хочет, а приручить... Приручить такого вряд ли возможно в принципе. Даже если он станет заниматься с тобой любовью, планов своих не изменит. Она чувствовала потоки его теплотени и, хотя они были слишком быстры, запутаны и многообразны, желание – да, то самое! – Анна всё же замечала. И флиртовала, потому что он точно хотел её как женщину, но позволить себе роман с этим юнцом? Нет! Не только из-за возраста, но и вообще, увязать в отношениях, когда осталось всего несколько дней до таких перемен, было бы исключительно глупо. А если уж ей вдруг приспичит, так симпатичной молодой ещё женщине с отменной фигурой найти себе мужика для секса без обязательств – не проблема, и нечего сюда кого не нужно впутывать.
– Мне надо идти! – Лявис заставила себя повернуться и двинуться назад по коридору к выходу на лестницу.
– Так скоро? – Костя последовал за ней.
Уловив разочарование в его голосе, Анна довольно улыбнулась.
– У меня фитнес через двадцать минут, групповые занятия.
– Я провожу.
– Не стоит. Займись лучше делом! Чем быстрее мы осуществим задуманное, тем меньше шансов, что Кафтырёв заподозрит неладное и шкуру с меня спустит.
– Шкуру спустит? – брови Десятова-младшего взлетели вверх.
– Так он сказал, – усмехнулась Анна.
Костя остановился и задержал её, ухватив за запястье:
– Ты всё-таки боишься его? Серьёзно?
Лявис остановилась и, не пытаясь вырвать руку, повернулась к парню:
– Опасаюсь. – «Чёрт, ну, как же он мне напоминает Лихваткина!..»
– А что, есть разница?
– Разумеется! Страх – это всего лишь чувство, которое профессионал держит в узде и умеет игнорировать, но опасность! Опасность – реальна. Она существует вне зависимости от чувств, и к ней всегда следует относиться с надлежащим вниманием.
– Ух ты! Ну, прямо учительница... первая моя! А очки можешь надеть?
«А всё остальное снять!» – читалось в его глазах.
Анна посмотрела на его горячую, всё ещё сжимавшую её запястье, руку, и Костя разжал пальцы.
– Тьма назначила Кафтырёва Старшим, – Лявис подняла взгляд и уставилась парню в глаза, лицо её стало серьёзным. – Она сделала его сильнее меня и твоего отца, вместе взятых. Это объективная реальность, ты меня понимаешь?
– Старшей будешь ты, Анна! – Десятов-младший буквально пожирал её глазами. – Если, конечно, всё сделаешь правильно.
– Сделаю! – она повернулась и вышла на лестницу.
«Самоуверенный ублюдок!» – не оборачиваясь, Лявис стала быстро спускаться вниз, на лице её играла улыбка.
* * *
Не ест она таких маленьких, – Илья хмуро усмехнулся и, выйдя на улицу, направился к административному корпусу. – Да хоть бы и переспала с ним, парень взрослый уже, подумаешь! лишь бы только не подвела, лишь бы не передумала!..
Он тяжко вздохнул, голова чуть кружилась: очень уж давно он не спал нормально, с тех пор, как понял, что сын его может «лампочкой» оказаться. Врагом Кафтырёва номер один. И его, Ильи, по идее, врагом тоже. Но это по идее, а на практике... ведь это же его сын – плоть от плоти, родная кровиночка! Десятов-старший обернулся и глянул на медицинский корпус, нашёл глазами то окно в коридоре: Костя стоял к нему спиной, разговаривал с Лявис. Чёрт, мало он, конечно, внимания все эти годы ему уделял, всё занят был сильно – работа, вопросы, исследования... не заботился о мальчишке – хреновый отец, надо признать. Очнулся, только когда сыну смерть стала грозить – вот до чего довёл! но что ж поделаешь?..
Это из-за Ленки всё, из-за неё, заразы, он с сыном не виделся!.. нет, не запрещала, но... мешала! Одним своим житьём-бытьём рядом с Костей! Она! Уже! Мешала! ему общаться с сыном, и точка! Она во всём виновата! Слаба, тварь, на передок, а теперь ещё и пить стала, зараза, да чтоб ты, Ленка, в ад провалилась!..
Ладно... – он потёр руками лицо, – хватит, на деле надо сосредоточиться, на деле! Сын ему верит, да и как не верить, если он читает всех – не только обычных людей, но и чернокровых, и «лампочек» – как открытые книги.
«Слышь, пап, да ты не парься так, я всё понял, спускаюсь уже!» – вспомнил отец насмешливый голос сына.
Илья позвонил Косте чуть ли не в полвосьмого утра, еле дотянул, всю ночь не спал, указание Кафтырёва обдумывал, потом поднялся ни свет ни заря и стоял теперь под окнами этого наглого, но такого дорогого мальчишки. Тот вышел уже минут через пять, слегка позёвывая, расслабленный, с улыбочкой этой своей неизменной. Здоровый-то какой стал, чёрт! Казалось, только что ведь в школу, в пятый класс, ходил, и вот уже – детина выше отца, да и в плечах тоже шире, как так быстро время пронеслось?! Кошмар...
А как отошли они в ближайший сквер, чтобы спокойно побеседовать, и сели на лавочку, такие вообще чудеса начались, ни в сказке сказать, ни пером описать! Заявил для начала сыночек, что на самом деле он – вот уже месяц как «лампочка», только не такая беспомощная, как дядя Паша и бабушка были! Сильнее всех московских «лампочек», вместе взятых.
– Но... как – месяц? – не понял, зачем сын так нагло врёт, Илья, – если я виделся с тобой неделю назад, и никакого лампочного рисунка у тебя не было?
– А теперь? – рассмеялся Костя. – Посмотри теперь!
Десятов-старший посмотрел и вдруг действительно увидел: стаю тёмных пятен той самой конфигурации, что была у Вики Лазаревой. Потом стая усугубила насыщенность, демонстрируя способности гораздо более мощные и яркие, чем у Лазаревой, пятна углублялись и нарастали прямо на глазах! И тут же, внезапно – раз! – и стая мгновенно сменила рисунок на другой, свойственный вовсе не «лампочкам», а обычным людям.
– Что?.. – обалдело проговорил Илья. – Это... но это же невозможно! как ты?.. что это такое?!
– Не видел такого никогда раньше, да? – сынок, похоже, наслаждался полным офигеванием родителя. – Ну, вот – смотри! Я могу выглядеть как угодно и кем угодно. И, между прочим, никому ещё этого не показывал, только тебе.
– П-почему же? – только и сумел вымолвить Десятов-старший, понимая пока только одно: все его ночные раздумья и планы по спасению сына – смешная нелепица, которую можно спустить в унитаз.
– Потому что к остальным я могу залезть в голову напрямую и изменить к себе отношение.
– Ты можешь менять и свои и чужие стаи?
– Стаи, потоки, теплотень, светотень, кому что нравится. Мне как-то больше по вкусу называть это образование светаком – так «лампочка» одна придумала... та, что талантливей всех остальных, хотя мне-то и она – ни фига не конкурент, даже близко, но... До неё я думал, таких просто не существует. С неё-то я, собственно, всю инфу про «лампочек» и считал.
