Текст книги "Носители искры (СИ)"
Автор книги: Ольга Моисеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Не козёл, а мой новый муж.
– Муж?! – я не поверил своим ушам. – Да ты от меня всего месяца три как ушла, про развод ещё и речи не было!
– Значит, пока он – гражданский муж!
– Какие-то проблемы? – мужик подошёл к Дине.
– Это у тебя сейчас будут проблемы, козёл, если не свалишь отсюда на хрен!
– Что вы себе позволяете? – на дружелюбном лице Динкиного хахаля отразилось непритворное изумление. – Почему вы схватили мою жену за руку?
– Никакая она тебе не жена, козёл! Я – её муж, так что заткнись и исчезни!
– Это мой бывший, – пояснила Дина своему, видно страдающему тупорылостью, хахалю.
– Ах, вот в чём дело! – улыбнулся мужик. – Ну, что ж, было бы весьма любопытно познакомиться, если бы он проявил больше уважения как к тебе, Дина, так и ко мне.
– Уважения?! – Они начинали меня бесить уже просто не по-детски. – Это я-то должен проявить уважение? После того, что вы здесь устроили?!
– О чём это он? – спросил хахаль, подтверждая мою догадку о тупорылости.
– Просто он – миморад, – сказала Дина.
– Миморад? – мужик так скривился, словно ему нагадили прямо в рот. – Зачем же тогда ты его пригласила?!
– А вот зачем! – сказал я и зарядил хахалю в морду.
Он явно такого не ожидал и грохнулся на пол, но тут за чёртова хахаля заступились другие радсы и, поскольку их оказалось слишком много на одного, меня довольно быстро скрутили и вызвали полицию.
В итоге похороны были сорваны – да простит меня ни в чём не повинный усопший Леонид Петрович! – а я оказался в отделении, но, к чести моей бывшей, она сумела-таки уговорить своего украшенного кровоподтёком "гражданского мужа" не писать заявления, а полицейских обойтись без телеги мне на работу.
Сегодня, слава богу, воскресенье, так что я успею до завтра привести себя в порядок и свести реггелем все следы побоища.
– Спасибо, Дина, – прохрипел я в трубку рано утром, когда меня наконец отпустили домой.
– Пожалуйста, – без выражения проронила она. – Я уведомлю тебя, когда и куда надо будет явиться для развода. – Дина нажала отбой – раньше, чем я успел что-то ответить.
Конец записи.
Дата: 27.01.63 / 18:50 / [Запись 03]
Прошло несколько месяцев с тех памятных похорон, когда я понял, что правильно не завидую радсам, потому что они – не вполне нормальные люди. С Диной мы развелись, ну да я и не жалею особо. Главное, она не препятствует моему желанию видеться с сыном, а большего мне от неё и не надо. Был бы Мишка здоров и вообще в порядке, а я мог бы это периодически проверять, а также контролировать понимание сына: что такое хорошо, и что такое плохо. Делать это, однако, становится всё труднее, он вырос, стал ершистым и всё хочет казаться независимым. Типа, сам он во всём разбирается без папиных нудных советов. К тому же живёт он среди радсов, которых, к сожалению, становится всё больше и больше, а их до жути практичное, без высоких материй, излишних сантиментов и вселенской тоски разума, миропонимание уже распространилось повсюду и считается нормой. Все довольны тем, что имеют, и счастливы, исчезли болезни «от нервов» и пагубные зависимости, живи и радуйся...
Сознаюсь, что, несмотря на их ненормальность с точки зрения миморада, я, когда слушал в новостях об усовершенствованиях радсов, порой задумывался, а не попытаться ли мне ещё раз пройти обследование, может, надо принять, что мир изменился? Что сын мой будет жить здесь, в этом новом мире, а не в том, что был у меня, и я зря пытаюсь внушить ему устаревшие истины и нормы морали? Иногда кажется, что я и сам уже плохо понимаю, что такое хорошо, а что такое плохо, куда уж мне сына учить... Не исключено, что я лишь напрасно мешаю ему быть счастливым? До шестнадцати лет радсы не ставят, но как только Мишка станет совершеннолетним, нет сомнений, что он выберет имплант. Разве может один миморад-отец, который видится с ним раз в неделю, конкурировать с его новой семьёй и СМИ, которые с утра до ночи пропагандируют чудодейственность и необходимость "Радости существования"?
Миморадов совсем перестали слушать и уважать, и мне кажется, нас скоро будут считать неполноценными. Это действительно грозная тенденция, и она уже сделалась ясно видимой. Так может отступиться, не мешать мальчишке? А лучше разузнать про новые возможности имплантов, чтобы тоже стать частью его нового мира? Не сказать, чтобы я часто думал в подобном ключе, но порой было такое, каюсь, вплоть до сегодняшнего дня.
Сегодня случился переломный момент... это было как трещина между мирами, которая вдруг появилась прямо передо мной и стала быстро расползаться, требуя немедленно выбрать одно из двух: прыгнуть вперёд, пока трещина ещё не сделалась слишком широкой или остаться на старом берегу, зная, что это уже навсегда...
Впрочем, надо по порядку.
Я – программист и сейчас тружусь над программным обеспечением целой партии андроидов для Новотерры, куда скоро отправятся первые колонисты. Хотя сейчас я уже и не уверен, что скоро... а может даже и в том, что они вообще отправятся.
Нет, начиналось всё очень хорошо: в научно-производственном центре корпорации электронных и кибернетических систем, где я служу, было сформировано целое подразделение, чтобы выполнить этот важный заказ и потом постоянно работать по этому направлению. Однако со временем, особенно когда широко распространились радсы, правительство, как видно, охладело к проекту, в корпорации сменилось начальство, а с ним и приоритеты, поэтому нашему подразделению стали то и дело урезать финансирование, а сотрудников переводить на другие линии. Всё больше народу чувствовали себя счастливыми и довольными жизнью, а в новостях всё чаще проскакивали заявления, что проблема перенаселения преувеличена и надо бороться не с количеством людей, а с их неудовлетворённостью...
В итоге моё подразделение, постепенно лишаясь мощностей и лабораторий, сначала выродилось в отдел, а потом и вообще я остался единственным, кто продолжал работать над программным обеспечением для андроидов. Но я люблю свою работу, да и заказ не был отменён, так что я горбатился, не покладая рук, частенько задерживаясь на службе допоздна, – всё равно дома меня теперь никто не ждал, так что, даже оставшись в одиночестве, я справился. ПО было почти готово, и я уже провёл часть испытаний, которые выявили ряд недоработок, срочно подлежащих устранению.
– Ты с этим не торопись, – вдруг заявил мне начальник, когда я пришёл выяснить, почему моя заявка на расходные материалы до сих пор не удовлетворена. – Ты лучше скажи, долго ещё миморадить-то собираешься? – он хохотнул.
– А какое отношение это имеет... – тут у меня даже перехватило дыхание, так я был ошарашен его внезапным беспардонным вопросом.
– Такое, что мы все здесь должны быть единой командой! Ты понял? Вместе мы – сила! – он снова хохотнул и с довольным видом откинулся в кресле. – Раз ступенька, два ступенька, будет лесенка!.. как там дальше-то?
"Что за детский сад?" – с ужасом подумал я, но начальник продолжал сверлить меня взглядом, явно ожидая ответа.
– Раз словечко, два словечко, будет песенка, – сказал я.
– Вот! Точно! Вспомнил! Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам!
– И, конечно, припевать лучше хором, – автоматически продолжил я, начиная подозревать, что всё это просто идиотский сон.
– Молодец! – сияя, похвалил меня начальник. – Вот и давай: со всеми в ногу и припевай! Ты понял? – Он вдруг выпрямился в кресле и, вытянув шею, воззрился на меня немигающим взглядом, словно готовая к атаке кобра.
"Нет, это не сон".
– Да я бы с удовольствием, – огорчённый своим мысленным выводом, проронил я, – но у меня – медицинские противопоказания. Я хотел "Радость существования" поставить, да мне отказали.
– Так это когда было-то?
– Точно не припомню, года три назад, наверное.
– Три года! – присвистнул начальник. – Да ты знаешь, как изменились за это время радсы? Медицина-то не стоит на месте, дружок, импланты совершенствуются, многие противопоказания теперь сняты, так что давай, дорогой, иди снова!
– Зачем? – попытался затупить я.
– Чтобы обрести, наконец, радость существования! – возопил начальник и, чуть подумав, добавил: – Вот прямо завтра и отправляйся!
– Да как завтра? У меня же работа с андроидами, там процесс, и мне срочно нужны материалы, что я указал в заявке, иначе...
– Я дам тебе отгул! – рассмеялся начальник, фамильярно хлопнув меня по плечу.
"А тебе-то за какими хренами это надо?! – хотелось мне заорать с возмущением. – Сдалась тебе моя личная жизнь, весёлый козёл?" Но я, разумеется, сдержался и только спросил:
– Но почему обязательно завтра?
– Потому что нет больше сил смотреть на твою постную, вечно всем недовольную рожу, – шокирующе прямолинейно заявил начальник и впервые за весь разговор посмотрел на меня серьёзным взглядом. – Мы единая команда, ты понял?
– Я понял! – буркнул я, не уточняя, к чему именно относится моё понимание, однако не склонный ни в малейшей степени к мыслекопанию начальник счёл мой ответ согласием и отпустил.
Вид он при этом имел крайне довольный, даже и не подозревая, что далеко не на всех людей давление оказывает тот эффект, которого от него ждут. Некоторым, кто сам по себе нерешителен или склонен быстро менять свою точку зрения в зависимости от обстоятельств или под влиянием мнения других, давление совсем невредно, а возможно, что и полезно: нерешительным помогает действовать, конформистам – быстрее приспособиться. Но те, кто привык не оглядываться на окружающих, а вырабатывать своё мнение на основе знаний и наблюдений, собственных представлений и умозаключений, чужого давления не приемлют в принципе. Такие люди, к коим я отношу и себя, в состоянии не испугаться и ответственно заявить, что по ряду вопросов правы именно они, а вовсе не то большинство, что постоянно навязывает остальным свои понятия и интересы. Поэтому когда на меня начинают давить, я от этого становлюсь только ещё жёстче. Сила моего противодействия растёт прямо пропорционально силе давления, что делает весь процесс совершенно бесполезным да ещё и всё более болезненным для обеих сторон.
То, что сказал мой начальник о противопоказаниях, я, как уже говорил, слышал и раньше, и, не исключено, что и сам в скорости поинтересовался бы новыми возможностями имплантов, не надави он на меня с такой неожиданной свирепостью, да ещё и в вопросе сугубо личного, как я считал, характера. В итоге наш разговор отбил у меня всякую охоту не то что ставить радсу, но даже теоретически выяснять, чем последняя разработка лучше предыдущих.
Вместо этого я стал лазить по сети в поисках таких же, как я, и довольно легко и быстро на них вышел: оказалось, что миморады уже давно объединились в группу и постоянно общаются в интернете, а мне просто было недосуг болтаться по форумам: работа над заказом поглощала все силы и время. Снова позвонил Сметкину – оказывается, он давно уже обретается в этой группе под ником Нерво.
– Так ты, значит, с нами? – спросил Ванька.
– Да, – твёрдо ответил я, ибо к тому времени уже принял решение.
Возможно, тут надо пояснить, что это значит – принять решение – для такого человека, как я. Потому что я принимаю их, исходя из своего разумения, знаний и внутренних потребностей, а, стало быть, мне глубоко плевать, одобрят ли моё решение другие, все ли так поступают или не все, делает ли так вообще кто-то. Да, я могу долго раздумывать, колебаться, изучать проблему со всех мыслимых сторон прежде, чем приду к тому, как должен поступить. Но когда решение уже принято, всё! – я буду его выполнять, невзирая ни на какие обстоятельства. Потому что я в нём уверен. Настолько, что готов даже умереть за это решение, если потребуется.
– Что ж, отлично! – одобрил Сметкин. – Значит, приходи через час на собрание – адрес я тебе сию минуту скину.
Конец записи.
Дата: 12.02.63 / 06:43 / [Запись 04]
Я был готов к тому, что с работы меня уволят, как и Ваньку, когда я заявлю начальству о том, что не буду ставить радсу, однако обстоятельства сложились иначе.
Буквально на следующий день разработчики "Радости существования" объявили о невиданном доселе научном прорыве, который позволил на базе совершенно новых, не существующих в земных организмах аминокислот создать инновационную, полностью биологическую версию "Радости существования". И теперь не надо будет ждать шестнадцати лет, чтобы установить имплант нового поколения. Его можно использовать с любого возраста, так как он способен расти вместе с владельцем, делая его счастливым прямо с пелёнок! Новая радса прошла все проверки, тесты и утверждения, уже испытана добровольцами и почти не имеет противопоказаний – нужно только пройти быстрое обследование, чтобы заказать дорощенный до нужного размера имплант... и так далее, в таком духе. Реклама крутилась повсюду, призывая не только поставить радсу тем, у кого её пока нет, но и заменить уже имеющим импланты их старую версию на продвинутую новую.
Сообщив начальству, что ажиотаж в поликлиниках страшный, но я непременно пройду обследование, когда подойдёт моя очередь, я получил запас времени, позволивший заниматься на работе любимым делом, по-прежнему получая зарплату, и завершить свой андроид-проект, к которому я давно уже прикипел и душой и мозгами.
Нравятся они мне, эти андроиды – хорошие ребята получаются: умные, сильные, чистые и честные – без выкрутасов и камней за пазухой, лжи и сводящих с ума недомолвок. А главное – к ним никогда не страшно повернуться спиной, чего совсем нельзя сказать о людях...
В общем, я обрадовался предоставленной мне возможности ещё повозиться с андроидами, чем и занимаюсь днём, вечерами посещая собрания миморадов.
Собрания эти, по большей части, пустая болтовня, полная несбыточных прожектов о том, как небольшая кучка маргиналов может заставить всех отказаться от радс. Но иногда бывает и польза: миморадам удалось организовать несколько масштабных протестов, породивших бурное обсуждение в СМИ, а так же сумевших привлечь внимание сильных мира сего, имевших свои политические интересы финансировать и поддерживать наши выступления, используя их для расшатывания лодки власти.
Ещё одно поле активной деятельности миморадов – это интернет-форумы и соцсети, где постоянно зависают подростки. В отличие от взрослых, которые должны работать и заниматься массой разных дел, помимо сидения в интернете, подростки постоянно находятся он-лайн и им ещё не установили радсы, так что здесь можно развернуть настоящую информационную войну против имплантов. Этим и занимаются те из миморадов, у кого много свободного времени, а таких с каждым днём всё больше – начальники-радсы увольняют их с работы, а новую сейчас найти проблематично. Вот они маскируются под подростков и вперёд! – обрабатывать малолеток. Надо отметить, что радсы вообще в интернет ходят реже, чем миморады, – думаю, потому что имплант лишает их комплекса неполноценности, и у них отпадает необходимость сидеть в соцсетях и всем доказывать, что они не хуже других и их жизнь тоже удалась. Так что интернет – это наша, миморадская, вотчина и отличное средство влияния на подростков.
Однако в целом, я полагаю, реального шанса как-то по-настоящему изменить положение вещей не просматривается, напротив, усиливается грозная тенденция, что совсем скоро миморады станут изгоями, обречёнными влачить жалкое существование без средств к существованию, вне благ, дарованных радсам. Это многие миморады отлично чувствуют, а потому и атмосфера на наших встречах частенько бывает депрессивной и нервной, особенно в свете разработки новой радсы, которую планируют ставить даже детям, причём прямо с младенчества...
Тем не менее мы всё равно продолжаем ходить на собрания, вносить свой вклад в дело борьбы с радсами и надеяться на лучшее. Вот я, например, решил, пока у меня ещё есть возможность возиться с андроидами, не только завершить порученный мне проект, но и попытаться разработать кое-что своё, а именно: создать такое ПО для андроида, чтобы он мог не подчиниться команде человека.
На всякий случай объясню подробнее, мало ли кто и когда будет читать этот отчёт – вдруг ему суждено стать историческим документом!
Итак, на настоящий момент положение дел таково: любой оснащённый искусственным интеллектом кибернетический организм ни при каких условиях не может не выполнить приказ, отданный ему любым человеком, если только этот человек не потребует избить или убить себя или ещё кого-то из людей. Всё остальное андроид обязан выполнить независимо от того, какой именно человек его об этом попросит. Вот это-то я и собираюсь изменить.
Зачем мне это нужно?
Да хотя бы для того, чтобы, когда нас – я имею в виду миморадов – совсем подопрёт, использовать андроида как дополнительный инструмент противодействия радсам.
Речь не идёт, конечно, о полном освобождении искусственного интеллекта от всех ограничений так, что он сможет нанести прямой вред человеку – ну, например, ударить его или вообще убить! Нет, с такой задачей я за то время, что у меня осталось, однозначно не справлюсь: прошивка чрезвычайно глубока и отлично защищена! Чтобы вскрыть и переделать такие базовые императивы андроида, потребовался бы, наверное, не один хакер и уж точно не один месяц работы. Да и опасно это!.. Кибернетический организм, во много раз превосходящий человека по силе и скорости реакции, но при этом самостоятельно решающий, кому жить, а кому умереть, – это вам не "умный" робот-уборщик, размахивающий щёткой для чистки пола! Это смертельный риск даже для тех, кому он будет служить. Впрочем, я полагаю, тут и дураку всё ясно, чего жевать. Не собираюсь я создавать убийц или драчунов с людьми, просто хочу дать андроидам возможность не подчиниться команде человека... При определённых обстоятельствах...
Вообще, говоря откровенно, я пока ещё не продумал всей конкретики последующего применения такого андроида, мне просто в голову пришли идеи, как можно осуществить переделку ПО в указанном мною ключе. А раз пришли, то надо попытаться их использовать, ведь это же интереснейшая задача! Так что я собираюсь попробовать её решить, а уж как применить, придумается, будьте уверены! Начальство мою деятельность почти не контролирует, могу заниматься, чем хочу, и сидеть на работе хоть с утра до утра... Чёрт, давненько на меня такое вдохновение не накатывало: аж голова горит! Пойду быстрее дело делать, пока меня так прёт!
Конец записи.
Дата: 21.03.63 / 08:04 / [Запись 05]
Давно не делал записей в свой отчёт миморада. Некогда было. Так увлёкся работой, что даже на собрания приходил редко, с сыном и то последнее время не встречался – чёрт, хреновый из меня отец, как видно! Хотя тут не только я виноват – Мишка и сам как-то не особо рад нашим встречам: и так я всегда был скучным и занудным предком, с которым только время понапрасну теряешь, а тут ещё эта история с собакой... Чёрт, я ж вроде не хотел об этом рассказывать, а всё равно заикнулся!..
Ну и ладно, раз заикнулся, то пускай уже будет – история вообще-то поучительная. Хоть и грустная, даже мерзкая, я бы сказал...
Короче! Чтобы было понятно: поскольку народу у нас в городах много, а места мало и с трудом хватает даже людям, то с тех, кто держит домашних животных, дерут большие налоги, однако настоящих любителей собак и кошек никогда это не останавливало. Мы всегда были готовы платить за своих братьев меньших, пусть и разрешались только генномодифицированые породы, исключавшие и крупных, и длинношёрстных, и охотничьих или бойцовских собак, и много каких ещё, и требовалось выполнять огромное количество предписаний по их содержанию. Я говорю "мы", потому что к таковым относилась и наша семья, когда мы все ещё жили вместе.
Собаку нашу звали Рюрик, имя это дал ей Мишка, когда ещё был маленьким. То ли услышал где-то, то ли в сети случайно наткнулся, не знаю, сын так и не сказал, просто стал звать собаку Рюриком, а на наши протесты и возражения только смеялся. Мишке тогда исполнилось всего три годика, и мы не могли заставить его заглянуть в энциклопедию по истории, чтобы понять нелепость этой клички. К тому же щенок, что поразительно, сразу же стал откликаться на Рюрика, так что в итоге мы плюнули и имя это утвердилось. Эх, счастливое же было время! Никаких радсов и миморадов, только обычные люди – бедные или богатые, наглые или скромные, умные или не очень, зато у каждого свои заморочки и тараканчики...
Вот эти тараканчики-то, видно, и позволяли довольно многим держать домашних животных. Люди верили, что собаки умеют улыбаться, и знали, что питомцы любят своих хозяев. Рюрик был членом нашей семьи, и Мишка его обожал. Поэтому, когда Дина от меня ушла и забрала сына, Рюрик, естественно, отправился вместе с ним. К тому времени псу пошёл девятый год, а модифицированные собаки редко могут протянуть больше десяти, так что Рюрик был уже старым. Прежде чем уехать, он долго тыкался поседевшей мордой мне в лицо и руки, а я обнимал его и рассказывал, какой же он умный и хороший пёс. Просто замечательный!.. Н-да...
В общем, Рюрику оставалось жить около года, когда мне вдруг позвонил Мишка. Причём не по юнифону, а в дверь.
– Ух ты! – я обалдело смотрел на них двоих: сына и пса, запихнутого в переноску для собак да ещё с нацепленным намордником, как того требовало законодательство. – Мишка! Проходи! – Я посторонился, пропуская их в квартиру. – А ты чего это?.. и с Рюриком? – Я закрыл дверь. – Почему не предупредил, а вдруг я на работе?
– В воскресенье вечером? Пап, да ты чё? – Сын поставил переноску на пол и принялся стаскивать куртку, одновременно сковыривая с ног ботинки.
Рюрик смотрел на меня сквозь пластиковую сетку и глаза его были несчастными.
– Ну, я иногда и по воскресеньям работаю, – ответил я, открывая переноску.
Пёс, с завидной для своего почтенного возраста прытью, бросился ко мне, стукаясь намордником о мои ноги.
– Привет, малыш! – сняв с его морды дурацкое приспособление, я взял пса на руки и прижал к себе. – Узнал меня, Рюрик! Узнал, ты ж моя собака!
– Конечно узнал, что он, по-твоему, идиот?
– Он мог забыть, всё-таки почти год прошёл, – я засмеялся, увёртываясь от собачьего языка, норовившего тщательно вылизать мне всё лицо от подбородка до лба.
– Ничего не мог! – хмуро буркнул Мишка и, проигнорировав тапки, прямо в носках протопал в комнату.
– Что-то ты какой-то нервный, – констатировал я, возвращая пса на пол. Рюрик тут же потрусил к Мишке. – Случилось чего?
– Мать с отчимом случились! – мрачно ответил сын, падая в кресло.
– Не понял?
– Хотят Рюрика усыпить.
– Как усыпить?! – мне словно льда в живот подбросили. – Он что, болен?
– Нет, он здоров, старый уже просто. Хотя я думаю, матери пофиг, даже если б молодой был! Она беременна и этим всё сказано. – Мишка лёг поперёк кресла и, свесив руку, стал чесать Рюрика за ухом.
– Что-о?! – в живот полетела ещё одна порция льда – на этот раз, похоже, целое ведро.
"Мать с отчимом случились!" – меня вдруг обожгло похабным смыслом этого заявления, но потом я подумал, что вряд ли мой сын, в двенадцать лет, мог намеренно вложить в свои слова подтекст про "случку", и не стал заострять на этом внимание.
– У тебя пожрать чего есть? – спросил Мишка.
– Пожрать... – я всё ещё не мог прийти в себя. – Нет... но... давай закажем! – я потянулся к юнифону. – Что ты хочешь?
– Да я не про себя, я про Рюрика! Мне-то всё равно уходить пора, не то мать хватится.
– Подожди, что значит – уходить? – растерялся я. – А с собакой что делать будем?
– Рюрик останется у тебя, я для этого его и привёз! – Мишка встал с кресла. – Корм только ему купи, пожалуйста! И ещё совок с пакетами – какашки подбирать, ну, и всё остальное, что положено, а то я не взял ничего: типа просто погулять с ним вышел... маскировка, короче! Приду, скажу – Рюрик убежал. Прямо в наморднике. А что я переноску взял, она вряд ли заметит, это ж на антресоли лезть надо.
– А-а, – озадаченно протянул я.
– Да чего "а"-то? Тормозишь, что ль, пап? Или ты чё, хочешь, чтоб его усыпили?!
– Нет! – ответил я. – Конечно, не хочу, Мишка, ты чего!
– Ну и супер! – он уже натягивал ботинки и куртку. – Пусть живёт у тебя, а я навещать его буду, – присев на корточки, сын потрепал за щёки и уши подбежавшего к нему пса. – Пока, Рюрик! Пока, мой хороший! – чмокнув собаку в нос, Мишка встал: – Ну, я пошёл?
– Может, хоть кофе?
– Кофе? – прыснул сын. – Мать бы тебя убила!
– Ну, просто чая у меня нет, а кофе есть. И можно же с молоком?.. правда, молоко надо заказывать... чёрт, а сахара-то тоже нет. Короче, давай я лучше чайку нам закажу, а?
– Да ладно, забей! – рассмеялся Мишка и, взглянув на вилявшего хвостом Рюрика, добавил: – Главное, про собачью еду не забудь.
– Да не забуду, – я протянул ему руку. – Ну, пока?
– Пока! – ответил сын и вместо рукопожатия крепко меня обнял: – Спасибо, пап, ты классный!
– Пожалуйста, – я похлопал его по спине и отпустил.
Мишка быстро выскользнул из квартиры и, не оглядываясь, побежал вниз по лестнице.
– Ну что, брат Рюрик, – убрав в шкаф переноску и намордник, сказал я собаке, растеряно глядевшей на закрывшуюся за Мишкой дверь, – пойдём тебе еду и всё прочее покупать?
Пёс негромко тявкнул, продолжая таращиться на дверь.
– Ничего, привыкнешь, – я погладил пса и почувствовал, как он напряжён. – Ничего...
Я прошёл в комнату и, активировав юнифон, принялся проглядывать каталоги зоотоваров.
Рюрик оставался в прихожей и продолжал тявкать, но так тихо, что почти не было слышно, – ещё одно достижение генной инженерии касательно собак.
Чего, интересно, он там застрял? – удивлялся я, старательно ставя галочки. – Словно ждёт чего-то или кого-то...
И тут же, в подтверждение этой мысли, раздался звонок в дверь – куда как громче Рюриковского тявканья.
Мишка что-то забыл, подумал я и, быстро пройдя в прихожую, не глядя, распахнул дверь. Пёс тут же рванулся из квартиры, но я поймал его.
– Привет! – на пороге стояла Дина.
– Чёрт! – я крепко прижал к себе пытавшегося вырваться и сбежать Рюрика.
– Всего лишь твоя бывшая, – бесцеремонно отодвинув нас с псом, Дина прошла в квартиру, захлопнув за собой дверь.
– Привет, – я отпустил Рюрика, и он стремглав унёсся в комнату.
– Боится, – сказала Дина.
– Ну ещё бы! – ответил я, взглядом шаря по её фигуре и лицу, – видно, непроизвольно выискивал признаки беременности. – Ты же усыпить его хотела!
– Я и сейчас хочу. Где переноска?
– Чёрт дери, Дина, у тебя что, идея-фикс? – я покрутил у виска. – На почве беременности?..
– Ах, значит, он тебе и это выложил? – усмехнулась Дина, покачав головой. – Мало того, что вздумал одурачить мать, так ещё и язык без костей. Ну, Мишка!.. ну ничего, так даже проще!
– Да чего проще-то?!
– Объяснить тебе, что платить бешеные налоги за старую собаку, которой остался максимум год, только чтобы Мишка с ней ещё поигрался, – верх глупости, учитывая, сколько надо денег на беременность и ребёнка! К тому же она меня давно уже раздражает!
– Беременность?
– Собака! – рявкнула Дина таким трубным голосом, что я уставился на неё в полном обалдении. – Хватит уже идиота включать, тащи сюда эту чёртову собаку!
– Да зачем? Пусть Рюрик живёт здесь! Переоформим его на меня, и тебе больше не придётся ничего за него платить, я все налоги возьму на себя, в чём проблема-то?!
– А ты не понимаешь? – прищурилась Дина, уперев руки в боки.
– Нет, не понимаю! – искренне возмутился я.
– Я не могу допустить, чтобы Мишка считал тебя лучше нас, ты понял? Чтобы злился на нас и каждый день таскался к тебе с собакой сюсюкаться. Мы – его семья, а вовсе не ты – непутёвый папаша-миморад, потакающий его капризам!
– Опомнись, Дина! Это же наш Рюрик! Его друг! О каких, чёрт тебя дери, капризах ты говоришь?!
– Собака – это просто животное. Да, оно взаимодействует с людьми, чтобы жить и получать еду, но оно не может быть другом – это глупый миф!
– Но не для Мишки! И не для меня! Это только для вас, радсов, собака – просто животное, а для нас Рюрик – лучший друг, и я тебе его не отдам!
– Отдашь! А иначе, – она плотоядно улыбнулась, – твоё начальство узнает, что никакое обследование для установки новой радсы ты не проходишь, а только морочишь ему голову! Да ещё и встречаешься с другими миморадами, замышляя недоброе... – она достала юнифон и принялась демонстрировать мне фотографии, где я был вместе со Сметкиным и другими членами нашей группы. – Ряд этих людей участвовал в протестах миморадов, вот, пожалуйста! – Дина продемонстрировала взятые из СМИ фото, где те же лица виднелись среди митингующих.
– Ты что, следила за мной? – потрясённо выдохнул я.
– Нет! Всё это раскопал мой муж, – она вздёрнула подбородок, хищная ухмылка не сходила с её лица, а во взгляде читалось превосходство. – Ты напрасно его тогда, на похоронах, ударил – он такого не спускает!
Я смотрел на неё и не мог понять, как я раньше мог любить эту жуткую женщину с акульей улыбкой?
– Хватит на меня пялиться! – погасив ухмылку, сказала Дина. – Тащи чёртову собаку, намордник и переноску, иначе завтра же вылетишь с работы, ты меня понял?
– Да плевал я на эту работу! – запальчиво выкрикнул я заведомую неправду.
На самом деле мне очень нужна была эта работа, вернее, даже не сама работа, а доступ в заводскую лабораторию, пока я не закончу альтернативное ПО для андроидов, о котором я здесь уже говорил ранее. Потому что если над самим ПО я ещё могу как-то трудиться дома, хотя мощностей моего компа для этого и не хватает (что, в общем-то, поправимо, если сделать соответствующее финансовое вливание), то уж самого андроида мне на дом никак не заполучить! А значит и новое ПО не отладить – а это, считай, половина работы!
– Да что ты? – притворно удивилась Дина, видно, уловив в моём голосе плохо скрытое враньё. – А вот муж говорил мне совсем другое, а я привыкла доверять своему мужу.
– Я не дам убить Рюрика, – мрачно ответствовал я. – Он член моей семьи!
– Что ж, если престарелая собака тебе важнее всего остального, – пожала плечами Дина, – то ради бога! Но я уже говорила, что не могу допустить, чтобы ещё целых четыре года, пока Мишка не поставит радсу, ты выглядел для него героем, а я – извергом. Поэтому я просто подам в суд, что ты экстремист и тебе надо запретить видеться с сыном, пусть проверят как следует всю эту, – она потрясла юнифоном, – деятельность...
А вот это уже было совсем ни к чему: Дину явно замкнуло на идее избавиться от собаки, наверное, и правда беременность способствовала – гормоны и всё такое. Под действием радсы Рюрик стал для неё чем-то вроде старого вонючего дивана с клопами, за который она вынуждена непрерывно платить, вместо того, чтобы просто выкинуть на помойку.
