Текст книги "Сосуд (СИ)"
Автор книги: Ольга Вереск
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
Глава 6. О том, что не все мачехи – злодейки. Только на половину
Сегодня с утра я не пошла на охоту. Солгала. Стыдно, но я не жалею об этом.
Я стою под окном собственного дома, прячась в высоких кустах. Палящее солнце меня не столь беспокоит, как случайные слишком любопытные прохожие, которые могли бы задать ненужные вопросы. А они бы обязательно спросили. Виданное ли дело, Кьяра, то согнувшись в три погибели, то выпрямившись, замерев, подслушивала разговор, на который её явно не пригласили.
А что мне было делать, если это единственный способ узнать моё будущее?
То, что мама и Тайя спорили обо мне и моей дальнейшей жизни в общине, и ежу понятно. А мне так и подавно. Пререкаются они так, что впору за водой колодезной идти, драку разливать.
И это моя кроткая и покладистая мама? Как она Тайю назвала? Курицей?! О, а королева‑то наша местная, не промах! Моя мама – 'мышь белая'?! Да, матушка моя мышей на дух не переносит! Куда же ей сравнение такое вытерпеть?
– Кьяра, не прячься! Немедленно зайди в дом, позоришься только!
Ой, а это же мне крикнули? Вот же ведьма глазастая! Это я про Найрими отца.
В доме старосты. Ближе к полудню.
Вот, пойманная за неблаговидным поступком, сижу в личной гостевой Тайи, которая плавными движениями разливает по изящным чашечкам фруктовый чай.
Мама осталась дома собирать осколки посуды после 'мирного' разговора двух вполне благовоспитанных дам. Да, до сих пор не могу в себя прийти!
Смотрю на Тайю и поражаюсь, ну, как эту женщину – такую изысканную и воспитанную, угораздило выйти за Брона и попасть в нашу глушь. Ей бы в столичных салонах чаи разливать. Ан нет, что‑то не срослось. О чем я её и спросила, терзаемая любопытством.
– Ну, что ты, Кьяра, здесь не хуже, чем в Аркене. Люди‑то по своей сути везде одинаковы. А остальное – шелуха! – Тайя аккуратно размешивала мёд в чашечке. И как у неё всё так красиво получается? Я вот почти всё расплескала по блюдцу. – Да и нравится мне здесь! Тихо. Спокойно.
– Вы лжете! Не любите вы Приграничье! – я смотрела, как в ответ на мои слова её губы сжимаются в тонкую линию, и образ невозмутимой 'королевы' рушится на глазах. – И Брона вы не любите! Только терпите. И всё.
– Да, ты права! Маленькая ведунья! – её хриплый смех заставил меня вздрогнуть. – Но речь сейчас не обо мне, а о тебе! И о моей дочери Тиане, которую я действительно люблю!
– Тиана?! А причем тут она?
– А ты не понимаешь? – Тайя пристально всматривалась в мое лицо.
– Нет!
– А притом, дорогая моя, что твой друг детства Тэнэт так и не смог определиться до ритуала, с кем же ему связать свою судьбу! Но Айора милостива к мужчинам, как ты поняла, и всё расставила по своим местам!
– Что значит не смог определиться? – какие‑то смутные догадки, беспокоившие меня раньше, вновь замелькали в голове. – Что вы от меня скрываете?!
– Ладно, девочка, из уважения к твоей матери, объясню! – Тайя плавно поднялась из‑за стола и стала кружить по комнате. Волнуется? – Надеюсь, ты помнишь, Тэнэт и Тиана знакомы. И очень близко, кстати.
– Конечно, мы же вместе выросли!
– Вместе выросли вы – ты и он! – раздражение в голосе Найрими стало чуть более заметным. – А с Тианой он тогда почти не виделся. Да и какой может быть интерес у мальчишки к сопливой девчонке, младше его на пять лет! – она поправила свою и без того аккуратную прическу. – А вот у молодого мужчины к юной барышне, приехавшей погостить к родной тётке на всю зиму, интерес есть. И достаточно определенный!
– Так они провели эту зиму вместе? – так Кьяра, челюсть подними, это еще ничего не значит. Или значит?
– Значит, Кьяра, еще как значит!
Опять я думаю вслух, вот и Тайя этому уже не удивляется.
– Совместные прогулки в лес, катание на санках, встречи у Серебряного водопада. Дальше продолжать? Нет?
– Нет! – прошептала я помертвевшими губами. – Не нужно. Я поняла.
– Вот видишь, Кьяра, мужчина должен быть всегда перед глазами, – она горько улыбнулась, – иначе натворит глупостей, боль от которых будет мучить всю жизнь.
Это она о Тэнэте или …?
– Малышка Ти влюбилась, Кьяра! Какие чувства к ней испытывает молодой Ларсен Сиверский, мне доподлинно неизвестно! – продолжала Тайя. – Зато мне известно, чего он желает! Вернее сказать кого!
Я продолжала молчать, всё еще пытаясь проглотить свалившиеся на меня новости.
– Тебя, Кьяра! Он хочет тебя!
– Как? Что вы имеете ввиду?
– Тебе действительно пояснить 'как', или это риторический вопрос? – сыронизировала лучшая подруга(?) моей матери.
– Нет! – растерялась бедная я. – Да! Не знаю!
– А я знаю, Кьяра, знаю, – мачеха снова подсела к столу и, налив из графинчика вина, пригубила, – твой милый дружок решил убить одной стрелой сразу двух зайцев, так кажется, вы – охотники говорите? К тебе у него страсть, что сжигает его сердце и томит чресла, а к Тиане он благоволит как к будущей жене и матери своих детей. Да и приданое за неё не в пример больше твоего дают. Вот так, детка!
– Такого не может быть!
– Может, Кьяра, может. Мужчины, они, знаешь ли, любят, когда им удобно, – губы мачехи скривились в ухмылке, – а что может быть лучше, чем две красавицы сестры, холящие и лелеющие его? Одна – днем, а другая – ночью! Да и женская дружба между вами вполне возможна! Общее детство, как– никак, и родство.
– Я не верю! Тэн, он не такой! Вы его не знаете! – кажется у меня истерика. Но когда твоя первая и единственная любовь тебя предаёт, то это вроде бы нормально, так? – Он хотел спасти меня! Увез бы в Крепость, а там мы остались друзьями! Он же хороший!
– Да, Кьярка, мать права! Ты – дура! – Тайя переклонилась через стол и со злостью стукнула меня по лбу. Больно же! – Разуй глаза! Он поигрался бы с тобой, потешил свою плоть, и пошла бы ты по рукам его дружков из казармы! Ты ж и на родовую клятву согласишься, если он тебе наплетет про неземную любовь!
– Но я действительно люблю его! – голова моя шла кругом. – И что мне теперь делать? Он же на Кайрими не жениться?
– Даже думать о женитьбе не смей! Он нужен Тиане, так что придется тебе отойти в сторонку! – этот прожигающий насквозь взгляд. Повезло Тэну с будущей тёщей! Сардос, его побери!
Спокойно, Кьяра, темнит Тайя, что‑то ей от тебя нужно. Но что?!
– А если я соглашусь, – спросила я, – всё лучше, чем стать Кайрими какого – то неизвестного мужика?
– Если ты согласишься, Кьяра, то обречешь себя до конца своих дней на годы ревности и злобы к собственной сестре, и Ти сделаешь несчастной! Ибо эта наивная девочка любит тебя и о твоих чувствах к своему суженному даже не догадывается!
– Но почему вы мне(!) всё это говорите? Почему не Тиане? – возмутилась я столь вольной трактовкой моего будущего. – Разве она хотела бы делить мужа с собственной сестрой?! Разве не больно было бы ей, если её любимый станет посещать меня по ночам?!
– Понимаешь, Кьяра, моя дочь, словно комнатный цветок, что по дому расставила твоя мать! Она тянется к свету, к солнцу, и для неё этим Солнцем сейчас стал Тэнэт, – с некоторой грустью тихо заговорила Найрими отца. – Я бесконечно счастлива, что Айора отвела ей роль законной супруги. Единственной у своего мужа. Другого бы моя дочь не вынесла. Такова её суть – нежной фиалки.
– А я, значит, другая? – злость во мне усиленно набирала обороты. Ещё немного, и я просто закричу. – Меня можно, как второсортный товар, и выбросить, и поменять?!
Ах, надо же!!! Тиана влюбилась! Она не выдержит соперничества и я должна отдать ей свою любовь на блюдечке с каёмочкой!
Я сжимала и разжимала кулаки, пытаясь справиться с яростью, охватившей меня. Ведь это же нечестно, несправедливо! Почему уступать должна я? Всегда, я!
– Кьяра! Успокойся! Послушай меня! Я… – казалось, женщина, сидящая напротив, не находила слов. – Я понимаю тебя, пойми и ты меня! Я – мать! И счастье дочери – это то, ради чего я пойду на многое! И многим пожертвую!
– И для начала вы решили пожертвовать мною?!
– Кьяра, милая, если бы я знала, что ты смогла бы смириться с тем, что твой любимый будет всегда отдавать предпочтение Тиане… Это её он станет представлять друзьям, хвалить перед родителями, её! А тебя… прятать как самую страшную и постыдную тайну. Если бы ты смирилась с этим, то я бы только помогла вам! – Тайя судорожно вздохнула. – Но ведь это не так? Я права?
– Да… мне бы сложно пришлось! – да, знаю себя, я не смирилась бы. – Тут Вы правы!
– И чтобы ты тогда делала? Молча бы терпела? Не верю! Ты бы боролась, Кьяра! Ты бы отвоевывала пядь за пядью, кусочек за кусочком любовь Тэнэта! Ты бы распаляла его страсть! Привязывала бы его к себе, сильнее каната! И делала бы мою дочь несчастной, забытой мужем женщиной, единственной ценностью которой оставалось только рождение детей.
Чего она добивается? Моего отречения от Тэна?
– А если бы ты сама родила? – продолжала мачеха. – Тогда молодой Ларсен никогда бы не бросил тебя – детей от любимой женщины любят больше.
– Неправда! Может, всё было бы не так!
– Посмотри на Брона! Посмотри на меня и Сарину! Счастлива ли твоя мать? А ты, их первенец, счастлива? И этой судьбы ты желаешь своей сестре?!
– Но она всё равно останется его Найрими!
– Разве за это любят, Кьяра? Разве в этом счастье? Вот я – Найрими! – Тайя вскочила и рывком оголила тату на запястье. – Стою пред тобой! Похожа ли я на счастливую женщину? Что мне дал этот статус, когда сердце разбито! Когда душа изодрана в клочья, и вместо того, чтобы быть с любимым, я заперта как в темнице в этом доме, построенном не для тебя! Я – в этой дыре, а Он – где‑то там… один, совсем один!
О чем это она? Одни загадки!
– Ты меня не понимаешь? – мачеха подошла ко мне совсем близко. – Что ж, хочешь, я расскажу тебе о своей судьбе, судьбе Найрими, которой ты так завидуешь?
– Расскажите! Я готова понять!
– Слушай, а потом подумай! Хорошо подумай, девочка, о той жизни, на которую ты хочешь обречь себя и мою дочь!
Глава 7. О том, что не у всех 'love story' обязательно есть 'happy end'
Тайя. Семнадцать лет назад. Аркен, столица Прайоры.
Сегодня я снова увижу Его. И, возможно, скажу ему пару слов. Если не струшу, конечно.
В полдень жрица Феодора поведет нас в Сад живых камней, чтобы мы в очередной раз убедились в величии Айоры, в её силе и мудрости! Но это совсем не важно! Важно то, что путь наш будет пролегать мимо Ратуши, откуда рукой подать до Военной Академии его Королевского величества! Девчонки, такие же, послушницы в монастыре Пресветлой Айоры, думают, что я влюбилась в одного из курсантов.
И в тот вечер Праздника Милостивой Айоры мы действительно повстречали ребят из Академии, но… но моё сердце осталось в груди. Моё дыхание не сбилось, а колени не подкосились под пламенными взглядами парней в золотисто – белой форме. Отнюдь нет. Это случилось позже. Когда в драку курсантов с зарвавшимися студентами – магами из Школы Основ вмешался Он.
О – о-о, что это был за мужчина! Какая фигура, какая уверенность движений! Да что говорить! Один голос, от звука которого все драчуны вытянулись в струнку, чего стоил!
Вот тогда я и поняла, что пропала! Мой мир сошел с оси вселенной, и стал вертеться только вокруг Него. И мне было плевать, то он гораздо старше меня и то, что он был героем войны для тысяч жителей Прайоры. Для меня имело значение только одно – Он был Моим героем! И только моим!
Эверард Райвен, командующий третьим легионом, магистр Академии, капитан гвардии Бесстрашных и их бессменный лидер. Мой любимый…
В то памятное лето я порхала от одной только мысли о нем, от одного предвкушения, что встречу его, и он мне улыбнется! Только мне! Как в тот день, когда следуя за группой, я так засмотрелась на стены Академии, что споткнулась и упала бы, если бы не Он.
– Осторожнее, юная леди! – сильные мужские руки буквально поймали меня у самой земли. – В столице слишком мало таких прекрасных девушек, как вы, чтобы дать вам упасть.
– О, простите! Я высматривала одного знакомого, и споткнулась! – смущение опалило мои щеки. – Прошу прощение за беспокойство! И да дарует вам свою милость Айора!
– Знакомого? Повезло же вашему знакомому, ощущать на себе такой ласковый взгляд, как ваш… Послушницы уже довольно далеко ушли, может быть, я вас провожу? К сожалению, не на всех улицах Аркена безопасно!
– Я была бы вам весьма благодарна! – Айора, о слава тебе! Он идёт рядом со мной!
– И куда же вы держите путь?
Мне любезно предложили взять его под руку, и я с удовольствием этим воспользовалась.
– В Сад живых камней! Ну, знаете, там где…
– Знаю, не беспокойтесь! Здесь не далеко! Я часто в нем бываю, это одно из любимейших мною мест для раздумий!
– А я там больше люблю рисовать! Всё так необычно! И пруды с золотыми рыбками, и цветы! А вы видели таких красивых птиц, с длинными золотистыми перьями? Вы хорошо знаете город?
Я болтала без умолку, а он слушал, изредка дополняя мои рассуждения о столице историческими фактами. Мы шли не торопясь, и с сожалением расстались у входа в сад.
Но судьба к нам благоволила, мы, то и дело сталкивались на улицах города, каждый раз начиная разговор с того, на чем остановились в прошлую встречу. В Храме, на Площади Воителей, у статуи Айоры Пресветлой, в Парке Независимости, но чаще всего – в Саду живых камней! Именно там он впервые меня поцеловал! Я хорошо помню, как это случилось…
– И тогда мы стали спорить, кто больше всего целовался, – я болтала голыми ступнями в прохладной воде, сидя на берегу пруда. Эверард слушал меня, чуть улыбаясь, привалившись спиной к стволу золотого каштана. – Я поддержала кандидатуру Катарины, она самая старшая в группе и самая красивая!
– Неправда, самая красивая – ты!
– Угу! Конечно! И из всех поцелуев, полученных от мальчиков, у меня в кармане – поспешный чмок моего кузена Криспина на моё шестнадцатилетние! – я надула губы и энергичнее заработала ногами, распугивая подплывающих рыбок. – И то, это было год назад!
– Ну, хочешь, я поцелую тебя? Расскажешь девчонкам, что тебя целовал настоящий мужчина! Бывалый вояка! – и он залихватски мне подмигнул.
– По – настоящему? – с придыханием уточнила я.
– Как прикажет леди! – заверили меня, подбираясь ко мне со спины.
– Хочу! Давай! – и я вытянула губы трубочкой! Целуются ведь так?
На мою щеку легла огрубевшая мужская ладонь. Слегка погладила. Я зажмурила глаза в ожидании. И горячие твердые губы поцеловали меня… в нос?! Он, что, издевается?!
– Так не честно! Так не целуют!
– Честно! Именно так и целуют маленьких глупеньких девочек! – и мне нагло, и одновременно снисходительно улыбнулись.
Этого я уже выдержать не смогла. Вцепившись в его волнистые русые волосы, я резко притянула его голову к себе, но не подрассчитала силу своего энтузиазма. В итоге, поскользнувшись на мокрой траве, я упала на песок, а он – на меня.
Мгновение мы, застыв, всматривались глаза друг друга, а затем, послав всех демонов в Чертоги, мой мужчина меня поцеловал. В губы. Так, как я уже давно мечтала.
Мы задыхались. Мы тонули в своей страсти, в своей нежности, в любви. Его руки были на мне повсюду. Его губы поклонялись моей красоте. Его дыхание стало моим. Но всё закончилось так же, как и началось – неожиданно и глупо: мы скатились в пруд, холодные воды которого остудили пыл Эверарда и привели меня в чувство.
Больше он не сказал мне ни слова, каждый раз, когда я смотрела на него, отворачиваясь. Я знаю, ему было стыдно. Он презирал себя за свой поступок. Тридцатилетний мужчина, военный, и я… почти вдвое младше него, послушница монастыря, которую готовили в жрицы.
Да, я знала обо всех его чувствах, ибо они были открыты для меня. Таков мой дар – ощущать эмоции близких мне людей. Людей, важных для меня. Мой дар и проклятие. Именно из‑за него меня хотели сделать жрицей, и, возможно, Оракулом.
А Оракул – женщина, которая должна быть чиста и телом, и душой. Даже помыслы её должны быть обращены только к Айоре, ибо богиня не терпит соперничества.
Да, мы совершили преступление – мы полюбили. И за это Айора Свирепая покарает нас, я знала это точно! Но не сейчас…
Мы не виделись полгода. От учеников Эверарда я слышала, что он отправился на границу Мертвого леса, где маги отметили очередной всплеск нежити. Но когда он вернулся, с новыми шрамами на душе и на теле, мой мир рухнул, чтобы на осколках своих родить новый. Тот, в котором правит бал Любовь.
Я помню, как на ежегодной ярмарке, посвященной богини Рене, плодородной дочери Айоры, родные руки буквально выдернули меня из толпы. Обняли. Закружили. И унесли в набирающие силу сумерки.
Он любил меня нежно, мой Эверард. Боясь сделать больно даже взглядом, не то, что прикосновением. А я хотела той дикой страсти, что была на берегу пруда в Саду живых камней. И этот мужчина дал мне её, чуть позже, когда стал единым целым со мной.
Он целовал мои волосы, губы, лоб, ямочку на шее, не переставая повторять:
– Люблю!
– И я тебя! – мой вздох и его поцелуй.
– Люблю, моя девочка!
– Еще! – мои руки гладят его плечи, и его тело рвется ко мне навстречу.
– Моя крошка! – и снова его губы ласкают мои. – Мой ласковый котенок!
Я заснула в его объятиях, думая, что вот оно счастье, которое будет длиться вечно. Как же я ошибалась.
На следующий день Эверард стоял на пороге моего дома. Отец принял его. Выслушал и… отказал. Что значит зять, пусть даже и столь известный и богатый, пред возможностью иметь бесконечную власть на политическом небосводе, когда твоя дочь станет всесильным Оракулом?! Ничего
И не важно, что твой единственный ребенок не ощутит истинной человеческой любви, тепла любимого мужчины, никогда не познает счастья материнства. Она рождена, чтобы стать великой!
В тот же вечер Эверарда арестовали. Под каким‑то надуманным предлогом. Я не видела его больше месяца, но знала, что он добьётся справедливости. Дойдет до короля, если понадобиться. А меня спешно готовили к принятию сана. Ко дню весеннего равноденствия я должна была стать жрицей Айоры. А там и до Оракула недалеко. Пара – тройка лет.
Я никогда не забуду тот пасмурный день. Холодный пронизывающий ветер терзал мою плоть, слегка прикрытую белым полупрозрачным платьем. Мои босые ступни шаг за шагом приближали меня к последней, верхней ступени, у ног статуи Айоры. Мои замерзшие руки уже сняли венок с головы, окутанной облаком распущенных волос, когда я поняла, что он здесь. Рядом. В полусотне шагов от меня. Собравшиеся жрицы у дверей Храма и жрецы у подножия, с возмущением и ропотом взирали на то, как я стремительно обернулась и стала ступень за ступенью спускаться навстречу своей Любви.
Он стоял там, внизу, красивый как никогда, протягивая ко мне руку с брачным браслетом. Молча моля меня о согласии. Я шагнула еще ниже, ещё… и он не выдержал:
– Любимая, моя девочка!
Большего мне и не требовалось. Я бежала к нему, чтобы обнять, прижаться к родной груди и зарыдать с облегчением.
Но Айора всё решила иначе.
Вокруг любимого вдруг сгустилась тьма, уплотнилась и слегка развеялась, явив Нечто. Я видела, как Эверард выхватил меч. Как сражался с противником невидимым ни мне, ни жрецам.
Стальной клинок и чудовищные когти мелькали в призрачном сумраке. Затем словно плеть, молния рассекла грозовые тучи, и чернильный туман рассеялся, оставив растерзанное тело Эверарда лежать у подножия Храма и истекать кровью.
Меня перехватили в полушаге от него. Заломив руки, унесли в Храм. Я кричала, не переставая. Я просила ему помочь. Я молила Айору. Но я забыла, Богиня никогда не делится своим.
С того памятного дня, когда Эверард умирал на моих глазах, я не сказала ни слова, следуя обету молчания. Я хотела знать, жив ли он. Я надеялась…
Жрицей я так и не стала. Не возложила венок у ног статуи Айоры. Я отвергла привилегию быть выше других. Вне Закона. Позже, я узнала, что Лея, моя подруга, стала жрицей, а годы спустя и Оракулом. У неё дар – может разговорить любого, и убедить, что она его друг.
Через месяц отец провел ритуал и вздохнул с облегчением. Я стала Найрими, выйдя из скандала с минимальными потерями. Меня отдали в жены Брону, который некогда оказал отцу какую‑то услугу.
Спустя полгода или чуть больше, уже в Приграничье, пришла весточка от Леи: Эверард мертв. В его честь в столице воздвигнули памятник, хоть и на территории Академии. Служители Айоры не простили ему его выходки.
В тот же день у меня начались схватки. Преждевременно. И я произнесла своё первое слово, ибо в молчании уже не было смыла, прижимая к груди крохотное тельце моей дочери:
– Тиана! Моя девочка! Моё счастье! Его последний подарок!
