Текст книги "Сосуд (СИ)"
Автор книги: Ольга Вереск
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
– Леди Кьяра, ты – настоящая фея!
– А ты – настоящий волшебник!
Да, мы могли говорить друг другу 'ты'. И не потому, что разрешили это еще в первый день знакомства, а потому, что испытали настоящее единение… единение душ.
Я попыталась грациозно сделать реверанс и, поскользнувшись, вновь упала в объятия Шейна. Подняв глаза, столкнулась с веселым взглядом графа. Не сговариваясь, мы оба рассмеялись.
– Хорошо, что здесь не паркет!
– И не мрамор!
– Да уж. Кьяра?!
– Да?!
– Я хочу…
– Чего же?!
– Я хочу поцеловать тебя. Позволишь?! – солнечное счастье светилось в его глазах. Лед?! Какая глупость! То был серебристый отблеск прохладного озера в знойное лето.
– А если нет?!
– Тогда я украду его! – и мягкие теплые губы прикоснулись к моим. Прикоснулись и замерли… Будто прося разрешение. И я улыбнулась этой юношеской робости. И в тот же миг бархатная сладость скользнула в мой рот, вскружив мою голову и отозвавшись слабостью в коленях. Я таяла от нежности, от безмятежности и ощущения скорого счастья. Вот оно, ну вот же, играет со мной в солнечного зайчика. Осталось только поймать. Протянуть руку и поймать!
– Не меняйся, Яра… Можно я буду называть тебя так?! Как никто другой.
– Можно… – я смотрю в его глаза и не верю, что он настоящий. Тот, в ком нет лжи и притворства. Рыцарь без страха и упрека. Я знаю. Я чувствую это. Будто что‑то вспомнила. Вернее, вспомнила моя душа. Но как это возможно?!
– Я прошу тебя, только не меняйся… Яра… – тихий шёпот. Ласковые руки гладят мои распущенные волосы, – Дождись меня… я очень тебя прошу.
– Зачем?! – и я тоже шепчу, словно боюсь, что меня могут подслушать.
– Потому, что я дам тебе то, что Рихард никогда не сможет.
– И что же это?! – мои ладони на его груди, и я слышу, как гулко и тяжело бьётся его сердце.
– Счастье!
Аарон снова целует меня, но на этот раз в лоб, а я тянусь к нему, чтобы обнять. Но нет, он разворачивается и уходит вглубь сада. Я смотрю ему вслед, и мне кажется, что я теряю нечто большее, чем любовь или едва зародившуюся дружбу, я теряю мечту, которую никогда не обрету.
Плачь, Кьяра. Плачь. Это единственное, что ты можешь сделать. Мир не изменить. Во всяком случае, не тебе.
* * *
Рихард.
– И что?! Понравилось?!
– Ты дурак, Хард, если спрашиваешь о таком! – я рывком притянул Шейн за грудки к себе. Надеюсь, бешенство в моих глазах остудит его романтический пыл.
– Этот сад, который ты топчешь своими солдафонскими сапогами, не место для экскурсий! Мы с тобой договорились! Она всё еще моя! А моя женщина – не дворовая сучка, чтобы к ней цеплялся каждый кобель в попытке получить удовольствие!
Похоже, проняло. Руки сжимает в кулаки, но здесь моя воля – закон, и он прекрасно знает, чем ему грозит реальная битва со мной.
– Только твоя женщина так до сих пор и не познала, что значит любовь! Да отпусти ж ты меня! – Шейн вырвался и отступил на шаг назад. В его ладонях тут же засверкали ледяные ножи. Что ж, посмотрим, кто кого.
– Любовь, мой шкодливый друг, есть слабость! – вокруг меня уже стал взвихряться воздух, всё уплотняясь и уплотняясь, образуя защитный кокон. Пристально рассматривая Шейна, я играл фаерболом в правой руке, – Сила и власть – то, что женщина уважает! То, чем можно её приручить! Помни о Звере! Помни о Вечных!
– То, чем можно её приручить, как ты выражаешься, это – нежность! То, что ты никогда не сможешь ей дать, и мы оба это знаем. Будь ты хоть трижды Вечным!
– Неужели?! Сколько тебе лет, Шейн?!
– Достаточно, чтобы не вступать в драку с тобой. Я достану артефакт, а ты… сдержи своё слово! – в ту же секунду тело Лайнвуда просто растворилось у меня на глазах. Действительно невероятный магический слепок, и не понять, что разговариваешь с отражением реального Шейна. Браво, леди Лайнвуд.
– Посмотрим, Шейн. Посмотрим, братец.
Шорох со стороны ручья отвлек меня от раздумий. Усмирив вихрь и впитав огненный шар, я повернулся к идущей навстречу мне Кьяре.
– Рихард, что ты здесь делаешь?!
– Кьяра, становиться прохладнее, думаю, тебе стоит вернуться к себе. К тому же, нам надо решить ма – а-аленькую проблемку – твой медальон!
– Ох, а я о нем уже и забыла! Столько всего произошло! И что с ним?!
– Я нашел выход. Как ты знаешь, если я что‑то обещаю, то выполняю.
– Да. Я знаю, – странное выражение лица. О чем ты думаешь, Кьяра?! И блеск в глазах… но главное не это. Её раскрасневшиеся щёки не давали мне покоя. Не думаю, что она бежала по дорожке. Значит, Шейн.
– Не скучно тебе здесь было?! Одной?! К сожалению, я не смог присоединиться к тебе. Дела, – взяв Кьяру под руку, я стал прислушиваться к её дыханию.
– Ах, да! Лорд Лайнвуд заглядывал попрощаться. На пару минут.
– Попрощаться?!
– Да, попрощаться!
– И всё?!
– И всё.
Маленькая притворщица, совершенно спокойна! Отли – и-ично, свой шанс ты упустила.
Ну, что ж девочка, решила поиграть во взрослые игры?! Поиграем. Свернув с дорожки в сторону беседки, я мысленно настраивался на разговор.
– Мы не идем в замок?!
– Нет, еще прогуляемся. Надо поговорить, – девушка молча передернула плечами. Неужели по – жабьи холодные руки Шейна не согрели тебя, Кьярочка?! – Замерзла?!
– Нет, но ты уверен, что разговор не потерпит до завтра?!
– Уверен. Не переживай, тебе понравится!
Пройдя вдоль тисовой аллеи, пред нами выросла небольшая еловая роща. Туда я и повел моё сокровище с секретом. Среди хвои еще моим прадедом была выстроена закрытая беседка, столь органично вписавшаяся в ландшафт, что непосвященные в тайну её местоположения, могли спокойно пройти мимо. Любовное гнёздышко, о котором с таким презрением отзывалась моя прабабка, создали эльфы Серебряного леса. Беседка буквально выросла на глазах у публики, а уж внутренней отделкой занялись феи. Волшебное место в буквальном смысле этого слова стало местом встреч моего любвеобильного прадеда и его очередной любовницы. К вящей радости предка, найти его законная супруга так и не смогла.
Поднявшись по деревянным ступеням, я раздвинул ветви ели, пропуская Кьяру вперед.
– Надеюсь, это шутка, Рихард!
– О чем ты… – договорить я так и не смог. Дар речи отобрался. В самой беседке горели сотни магических свечей. Причем в форме сердечек. Круглый стол, стоящий в центре, был уставлен всевозможными яствами. Но всё это было бы даже к месту, если бы не одно но. И это но – Летиция Моррэ, едва прикрытая откровенным пеньюаром и расположившаяся на одном из уютных диванчиков:
– Милый, ты слишком задержался! И кстати, мы еще не в тех отношениях, чтобы делить сладострастие на троих.
Глава 25. О том, что ковать железо нужно пока оно горячо
Рихард.
Угрюмо посмотрев вслед удаляющейся девичей фигуре, я повернулся к Летиции:
– Не припомню, прелестная баронесса, когда я показывал Вам это укромное местечко?!
– Рихард, я вас умоляю, оставьте эти реверансы! Неужели вы против этого! – картинно распахнув пеньюар, Летиция продемонстрировала, как сказала бы Кьяра, 'товар лицом'. К её сожалению, я не испытываю радости от дешевизны предложенного, да ещё и бывшего в употреблении практически половины лордов королевства.
Воздушным веером я вернул неглиже на место:
– Дорогая моя, Лети, ты же знаешь ностальгия не мой конёк! Когда я говорю даме 'нет!', это значит 'нет!' и ничего более! А посему…
– Любовь моя, вспомни, как нам было сладко! Как было хорошо! Ни в чьих объятиях я не познала столь всепоглощающего удовольствия, как в твоих! – гибкое и по девичье стройное тело прижалось к моей груди, – Неужели твой разум затуманен образом этой несносной девчонки?!
– Нет, моя пылкая подруга, – склонившись к её губам, выдохнул я, – но и ты не в моём сердце!
– К демонам сердце, я говорю о наших телах! – однако, упорна ты, Лети, не иначе супруг сильно прогорел.
– Летиция, ты задержалась в моих владениях, – да, этот умоляющий взгляд заставил бы отступить от задуманного многих, но не меня, – я отправляю тебя к твоему дражайшему супругу!
– Рихард, ты… ты… ты – свинья! – о, а вот и слёзы! – Я любила тебя! Я отдала лучшие годы своей жизни тебе!
– Зря, моя дорогая, совершенно зря!
– Завтра я покину тебя, и ты пожалеешь…
– Сегодня, моя прелесть!
– Сегодня?! Но скоро стемнеет, а Сумрачный лес опасен…
– Точнее, сейчас же!
Всё правильно, моя старая – добрая подруга, всё правильно! В замок можно попасть и без моего дозволения. Невероятно трудно, но можно. А вот покинуть его…
И лишь вихри Восьми ветров, подвластные мне, способны на невероятное.
Воздушный поток плотным коконом обволок фигуру баронессы и в то же мгновение ворвался в уже ждущий его портал.
* * *
– Кьяра, остановись!
– Иди к демонам!
– Моя недалекая девочка, я был у них, и так скоро они меня не ждут! Я приказал тебе стоять! – несносная девчонка продолжала шустро петлять среди клумб и фонтанов сада.
– Ха, иди ты… в пекло!
– Прости, моя радость, но Сардос не любит, когда его владения посещают без приглашения! Кьяра, уже не смешно. Успокойся!
– Тогда милуйся со своей баронессой! – ну, что ж, поиграем в догонялки?!
– К моему прискорбию, но в Прайоре не найдется ни одного мужчины, кто смог бы уверенно назвать Летицию своею! Я бы даже назвал её национальным достоянием!
– Ты отвратителен!
– Я?! Отчего же?! – совершенно неверное наблюдение. Все женщины, что были у меня, твердят обратное.
– Оттого! – уникальный женский довод.
– Я даже не знал, что она там!
– Ага, как же!
Маги обладают огромным запасом терпения, во всяком случае, те, кто возжелал добиться высот в избранной профессии. Однако не безграничным. Устав от капризов Кьяры, я прибегнул к единственному способу, который смог бы дать мне желаемое – быть услышанным.
Ветви сирени, которую весьма ловко огибала девчонка, в мгновение поймали её. Оплетя её стан, они уложили Кьяру на пушистый ковер мха, к моим ногам.
– Это нечестно!
– Я – маг, дорогая! Это – более чем честно! – присев на образовавшийся из веток ивы стул, я стал пристально рассматривать девушку, – А теперь мы, наконец, поговорим!
– Ни за что!
– Ну, что ж… если ты этого желаешь! – лепестки росшей неподалёку примулы надежно запечатали рот строптивице.
– Итак, моё нежное и столь ранимое создание, хотелось бы ввести тебя в курс дела по некоторым событиям, произошедшим сегодня в этом волшебном саду. Ещё раз подчеркну, в ВОЛШЕБНОМ саду! Ты, конечно же, спросишь, а что в нем волшебного?! Сад как сад! Немного хаотичен в своем ландшафте, но всё же прекрасен. Ты со мной согласна?!
– М – м-м мым…мня…мымм…
– О, я приму к сведению, но боюсь это неосуществимо анатомически! Молчишь?! Значит, согласна. А делает этот сад чудесным магия. Моя магия. Именно она поддерживает жизнь в замке Сумрак и его окрестностях. Что подвластно мне, от меня скрыть ничего не сможет. Думаю, ты уже догадалась, о чем я…
– Ннн – мммм – мымм – мм
– Во – первых, Баронессе Моррэ срочно пришлось отбыть в свой замок! Семейные дела, так скажем. Более того, её присутствие расстраивает мою ученицу и, безусловно, леди, исполняющую обязанности хозяйки замка.
– Мя?!
– Да, моя упорная девочка, если не сказать упертая, я говорю о тебе! Каюсь, вспылил не так давно, но поразмыслив, вот что я решил. Жениться я не спешу, выбор супруги с моей стороны дело государственной важности. Так что дружочек, в скором времени ты у нас займешься заботами хозяйственными, как и хотела.
– Мнять! Мням – мым – мнять!
– Ф – у-у, Кьяра, леди не ругаются! Тем более как портовые грузчики!
– Мини мы м ммму!
– Моя наивная девочка, как ты могла подумать такое?! Я таким не занимаюсь! Женщины, и только женщины! – ласково погладив Кьяру по волосам, я пояснил, – А вот Шейн, он другое дело. И еще… Ваша встреча в саду…
– Мык!
– Да – да! Ну, что ты дергаешься, я тебя ни в чём не виню! Что же до твоего пылкого поклонника… Он знал, на что идет. И совершенно проигнорировал наши договоренности.
– Ммымм?!
– О, неужели он не сказал тебе?! Как непорядочно с его стороны! – вздернув её подбородок, я заставил Кьяру смотреть мне в глаза, – А теперь слушай меня внимательно, ничто и никто не смеют меня вводить в заблуждение! Ничто и никто не действуют в этих владениях без моего ведома и дозволения!
– М – м-м…
– Да, моя хорошая, твой драгоценный Аарон выторговал тебя у меня! Как дешёвку на рынке за нехитрую безделицу, коих у его матери сундуки! Я дал срок ему. Месяц. И не случайно. Месяц, время, дарованное тебе для выбора. Молчишь?!
Круглые фиолетово – карие глаза с ужасом взирали на меня. В их глубине плескалась боль. И я был рад ей. Пусть ощутит то, что ввергло меня в бездну неведомых ранее страданий. Быть преданным?! Отодвинутым на второй план?! И кем?!
– И что?! Ты упала ему в руки, словно перезрелый плод, поверив сладким речам! А я, я дал тебе нечто большее! Я дал тебе возможность жить так, как ты хотела! Свободной ото всех! Независимой магианой! Я назвал тебя своей ученицей! Я потакал всем твоим капризам! Сквозь пальцы смотрел на твои безобразия и выходки! Тебе оставалось только одно!
– Мммым?!
– Устоять! О, боги, неужели это было так сложно?!
Резко встав, движением руки освободил девушку. Я думал, что услышу слова оправданий, но нет – тишина.
Всё моё естество было возмущено и это возмущение передалось окружавшей меня природе. Кроны деревьев сгибались под невероятно могучим ветром, листва летела каскадом вниз. Лепестки поникших цветов съёжились и усохли. Трава сухим желто – бурым ковром устилала мой некогда прекрасный сад. Но мало что трогало меня. ОНА молчала, когда я меньше того желал.
– Прости… – хриплый голос, в котором уже слышались начинающиеся рыдания, заставил меня посмотреть на неё, – Прости…
– И это всё?!
– Прости…, – и первая капля, но не дождя, а слезы сорвалась с её щеки, – Мне очень жаль…
– Дрянь! – злое слово, что с самого начало крутилось у меня на языке, я с удовольствием кинул ей в лицо, – Это твоё… я нёс его тебе!
Совершенно гладкий кусочек золотого сплава, что некогда был медальоном, перевитый кожаным шнурком, упал к её ногам. Не желая видеть её радость от обретенной свободы, я шагнул в портал, а вслед неслось:
– Прости меня! Я умоляю… умоляю…
* * *
Кьяра.
Наверное, тогда, когда Рихард покинул меня, я желала только смерти. Мгновенной и неотвратимой. Однако мои молитвы не были услышаны. В моей душе пустыня, последняя влага вышла вместе со слезами горя и обиды.
Я так и не сказала герцогу, что выбрала его. И тот единственный поцелуй, что был мною подарен Шейну, был первым и последним. Последним, потому, что я прощалась с ним. Но не на месяц, а навсегда.
Я плакала не по Аарону, стоя у ручья, как мог бы подумать и, скорее всего, подумал Рихард, я оплакивала ту жизнь, которая могла бы быть у меня, родись я не дочерью охотника. Или же подари мне Айора судьбу жены – Найрими. Я оплакивала детей, что никогда не родятся у меня и графа. Мальчика, с его чудесными серебристыми глазами, и девочку, со столь же обаятельной улыбкой, как у отца. Я оплакивала мир, где царит счастье и любовь, но который никогда не станет моим.
Но герцог Дахрейн не дал мне права слова, в один миг лишив возможности сказать, что моя жизнь в его руках.
Я вздрогнула, почувствовав руку Элжбет на моём плече:
– Утраченного не вернуть, маленькая леди, но с этим можно смириться. Так нам велит богиня Айора!
– Ох, мадам Элжбет, как можно смириться с тем, что в один и тот же день ты обретаешь надежду и теряешь её?!
– Можно, ибо завтра наступит новый день, и первый луч солнца укажет вам путь, как склеить свою жизнь по кусочкам.
– Вы верите в это, мадам?! – я утерла слезы и, подобрав подол платья, встала.
– А как иначе, леди?! Как же иначе?!
Меня обняли заботливые натруженные руки.
– Пойдемте со мной, госпожа, здесь становиться слишком холодно. А я расскажу Вам, что значит терять, без надежды обрести вновь. И обретать, не веря.
Обнявшись, мы шли с нею по дорожке, ведущей в Замок, а некогда великолепный уголок природы уродливым пятном расползался в сгущающихся сумерках.
– Неужели я погубила этот дивный мирок?!
– Ну, что вы! Всё дело в магии… магии, что есть в каждом из нас. Оглянитесь!
Сделав, как мне сказала Элжбет, я увидела, как на том самом месте, где я предавалась унынию и горю, хрупкие цветы примулы медленно распускали свои лепестки.
– Но как же?!
– Это всё вы, миледи. Всё вы. Ваши слёзы истинного раскаяния дали жизнь этим цветам. А завтра, когда на вашем прелестном личике засияет улыбка, вы увидите этот сад еще более прекрасным, чем он был до этого.
– Ох, мадам Элжбет, почему вы так добры ко мне?!
– Дитя, мы слишком долго вас ждали. Поверьте, мне. И вы оправдали все наши даже самые смелые ожидания.
– И что же я такого сделала?!
– Вы посадили ростки любви в этом маленьком саду! – и мадам экономка замка Сумрак загадочно улыбнулась. Я же с сомнением посмотрела на развороченные клумбы и искореженные деревья. Выжженную траву я видела достаточно чётко, но вот никаких ростков я не наблюдала. О любви же и речи не шло…
Глава 26. О том, что жить хорошо… а хорошо жить – еще лучше
– Ну, вот! Горячего молочка выпили, теперь и простуда не страшна, – заботливые руки мадам Элжбет убрали поднос с моих коленей и поставили на столик.
– Мадам Элжбет, я вам так благодарна! – удобно устроившись в кровати, я доедала воздушную булочку с корицей, – Если бы не вы… Не знаю, со мной впервые такое.
– Какое?! – женщина возраста моей мамы села на край постели и участливо посмотрела на меня.
– Так, будто весь мир раскололся на двое и… и обрушился тысячью осколками.
– И самый острый, самый крупный осколок впился в твоё сердце, терзая и мучая тебя… – экономка задумчиво вертела уголок фартука в руках.
– Откуда вы знаете?!
– Потому что я любила. И моя любовь не принесла мне ничего, кроме боли и страданий, – Элжбет уголком фартука вытерла набежавшую слезу, – Вот же напасть, столько лет прошло, а никак не забудется.
– Но… я не люблю! – это смешно, какая любовь?!
– Любишь, девочка, любишь. Просто пока не приняла это, а потому и больно, и обидно, и стыдно – всё в одном узелке. Уж поверь мне, я‑то знаю.
И мы обе замолчали. Каждая из нас думала о своём.
Суровый горный ветер стучался в окна, поздним гостем просясь в замок. Лунный свет ночным вором проникал в мою уже такую родную комнату. Камин задорно хрустел горящими дровами и дровишками. А мне… Мне было тепло и уютно в этой домашней тишине.
– Мадам, вы… наверное, должны знать, скоро я покину 'Сумрак', как вы и говорили. Надолго я не задержалась.
– Глупости, миледи! – экономка взяла блюдечко с крошками из моих рук и поставила его на поднос. Поправив выбившуюся из пучка седую прядь, она невозмутимо продолжила, – Герцог строг, вспыльчив и, порою, совершенно невозможен, но… у него доброе сердце. Он отходчив и на многое предпочитает закрывать глаза.
– Думаю, на то, что сделала я, закрыть глаза он не сможет, – шумно вздохнув, я в упор посмотрела на Элжбет, – Я могу вам довериться?! Понимаете, все секреты я делила с мамой, а потом еще и с мачехой, которая стала моей наставницей… Мне так тяжело без них!
– Конечно – конечно! Маленькая леди, поверьте, я умею хранить чужие секреты. И тоже знаю, что значит жить, когда не с кем словом перемолвиться!
– Спасибо, мадам, – собравшись с духом, я поведала о наболевшем, – Когда граф Лайнвуд окликнул меня, первой моей мыслью…
Часы пробили двенадцать, а Элжбет всё еще была здесь, рядом со мной. Она задумчиво водила рукой по одеялу, пока не заговорила:
– Милорд простит вас! Не печальтесь. Герцог – могущественный маг, ему открыты все секреты мироздания, но вот ваша девичья душа для него тайна за семью печатью. А от тайны он никогда не отступался.
– Вы не видели его лицо! Мне казалось, что еще миг, и он испепелит меня на месте! Разорвет на части!
– Вы… нужны ему. Очень. И не для его грандиозных магических планов, как он думает сам, а для него самого, для души.
– Сомневаюсь, мадам Элжбет. Лорд Рихард так уверен в себе. Так холоден и всезнающ. Зачем ему кто‑то еще?!
– Милорд более чем кто‑либо в этом мире достоин быть счастливым, и я говорю это не как его экономка и домоправительница, а просто как женщина.
– Я не знаю. Мне кажется, что всё кончено. И он так и не узнает, что я выбрала его. И жизнь с ним, – грусть и тоска с новой силой завладели мной. Свернувшись калачиком под одеялом, я пыталась унять ту боль, что пульсировала в груди.
– Пф! Кончено?! Вы, уж извините, леди, но вы не знаете, что значат ваши слова 'всё кончено'! – домоправительница замка сердито фыркнула.
– А вы… знаете?! – тихо прошептала я.
– Знаю, к сожалению! – Элжбет, поправив одело на мне, присела на краешек постели, – Есть нечто, что нам не изменить! Ни вам, ни мне! Мы бессильны пред нею! И нам никогда не вернуть тех, кого она забрала. Ей всё равно, что всё ваше счастье сосредоточено в этих людях… Остальное – глупости! Всё остальное – можно исправить.
– Мадам Элжбет, простите, но о чём вы?!
– О смерти, леди Кьяра. И моя жизнь тому подтверждение.
– Расскажите?!
– Я же обещала, – мадам разгладила складки своего платья и, помолчав минуту, продолжила, – Мне было столько же, что и вам. Молоденькая совсем. Не знала ни жизни, ни мира. В Брогене, городок на востоке герцогства, прожила всю юность. Родители мои из дворянства, старого древнего рода. Но, к сожалению, бедного как храмовая мышь. Меня, дочурку единственную, выдать решили за купеческого сына. Толстый такой паренек…был. Розовощекий, упитанный, а глаза, точно васильки. Хайном звали. Неплохой, трудолюбивый. Если б не отец его, может что и срослось бы у нас с ним. Я девушкой была бойкой, своенравной, а он парнем скромным. Ходил за мной, словно прикованный, цветочки дарил. Но господин Маркем, владелец всех суконных мастерских города, от сына ждал иного. Напора ждал. Уверенности, а где‑то и дерзости. А Хайн… Хайн же в глаза боялся смотреть, смущался да краснел. Вот надежду отец его на будущую невестку и возложил. Родить я должна была внуков, будущих наследников и продолжателей дела.
– И родили?! – тихо спросила я.
– А как же, девочка, родила… только не Хайну. Не нашли мы с его отцом языка общего. Жених меня пред ним не защищал, всё кланяться просил и помалкивать. А меня словно демоны в спину толкали. Я ж и грамоте и счёту обучена была, и умничала много. То да не так, сё да не так. Не шло у нас на лад. Мои не вмешивались, а господин Маркем заточением мне угрожал, стоит в семью его войти. А не войти я не могла, ссудил он родителям много золота, век бы не расплатились. Да только судьба решила по – иному.
И мадам Элжбет задумалась.
– Что же дальше?! Смогли вы избежать брака?!
– Смогла, леди, только на другой согласилась! Что пуще ада стал мне! – экономка налила себе чаю и продолжила, – На последнем балу, что устроили мои родители на деньги Маркема, познакомилась я с молодым виконтом. Эжен… он был как солнышко весеннее.
Красавец! Высокий, светловолосый. На первый танец успел меня пригласить поперёк жениха. Нельзя так. Не по традициям. А я знала, и вдруг взяла да и согласилась. Что было потом, страшно вспоминать. Но тогда весь мир для меня был в нём, в Эжене. Мы танцевали, словно сама Айора благословила нас, но музыка смолкла и…
– И что?! Что случилось потом?!
– А потом случилась любовь, и побег, и свадьба! Эжен же, как оказалось, не был виконтом, он вообще к дворянству не имел ни какого отношения.
– А кем же тогда он был?! – странно, его же все за 'своего' принимали?!
– Актёром! Очень талантливым актёром разорившегося столичного театра. Отец с матерью отреклись от меня, чего ни я, ни мой муж не ожидали. Хайн же стал им приёмным сыном и наследником. Мне и Эжену пришлось уехать в том, в чём были на балу и в чём сбежали. Вот тогда я и узнала, что же за человек мой Эжен.
– Он вас… бил?!
– Богиня упаси! Эжен?! Да я бы удушила его в тот же день! Нет, леди Кьяра, он просто обещал. Обещал и обещал. И снова обещал. Но никогда не исполнял обещанное. Мы сняли домик в порту в соседнем городке. Кольцо, что на шестнадцатилетние подарили мои родители, стало нашим состоянием. На него и жили. Через пару месяцев мы обнаружили, что деньги закончились и что… я жду ребенка.
– И вы были рады ему, ребенку?!
– Бесспорно! Даже мой муж сиял! На следующей неделе грянула война. И мой нежный и такой избалованный супруг отправился наёмником…
– Во флот?! – понятно же, раз порт, значит море рядом. А море, это ж флот?!
– Что ты! – Элжбет весело рассмеялась, – В королевский флот брали только лучших! В пехоту! Я получила аванс от вербовщиков, а Эжен… расцеловав меня, обещал скоро вернуться с победой.
– И вернулся?!
– Вернулся… да не с победой, а с мародёрами в мой родной город, – мадам горестно вздохнула. Видно, эта часть воспоминаний далась ей тяжело, – Когда деньги закончились, я обратилась за помощью к родителям. Но меня даже на порог не пустили. И если бы не Хайн… Он тогда только с ярмарки вернулся. Как увидел меня, весь засиял, словно и не был мною позорно брошен. Юный Хайн стал увереннее и мужественнее с тех пор, как я видела его. Он словно преобразился. Да и поместье преобразилось. Маркемы вложили много средств в него.
– И он не выгнал вас?!
– Да что вы! Узнав, что я беременна, Хайн настоял на том, чтобы я жила в родительском доме. Перечить ему никто не решился. Там же я и родила. Крепкую девчушку. Мою Майю.
– И как её приняли ваши родители?! И Хайн?!
– Родители в ней души не чаяли. А Хайн… он стал ей тем отцом, кем должен был быть Эжен. Мы жили как семья. Дружная семья. Хайн держался обособленно, но дружелюбно. И, порой, я жалела о своих прошлых поступках. О том, что, возможно, отказалась от своего настоящего счастья. Но как свойственно нам, девушкам, гнала крамолу из головы, до последнего веря в любимого. Пока…
– Пока что?! – меня так сильно увлекла история Элжбет, что не было сил терпеть.
– … пока не увидела Эжена среди мародеров, напавших на наше поместье. Ходили слухи о банде дезертиров, что грабит повозки и близлежащие деревни. Поговаривали, что во главе них стоит настоящий лорд. Но никто из нас не верил байкам прислуги. И мы ошиблись. Они напали ночью.
– Мадам Элжбет, может не стоит?! Я вижу, вам трудно!
– Да, мне всё еще тяжело это вспоминать, но… может, выговорившись, станет легче?! – в её глазах светилось столько надежды, и я не смогла сказать нет, – Хайна убили тут же, как только он спустился в холл. Слуг заперли внизу. Я проснулась на крик Майи, но с кровати так и не встала. К моей шее был прижат нож. Но даже в темноте, не видя, я поняла, кто его держал.
– Эжен?! – я едва смогла прошептать, ком стоял в горле.
– Эжен. Когда его дружки вошли с факелами в комнату, вот тут он меня и увидел. Был ли муж удивлён?! Не скажу. Мешало ли ему моё присутствие. Безусловно. Меня потащили в коридор. Не думаю, что ты хочешь знать, для чего. А мой муженек обыскивал спальню в поисках наживы, когда его родная дочь криком кричала в колыбели. Но и здесь им не повезло. Всем не повезло.
– Что вы имеете в виду?!
– Начался пожар.
Больше Элжбет не сказала ни слова. Она молча собрала посуду и направилась к двери.
– Мадам Элжбет, что же дальше?!
– Когда обвалилась горящая балка, преградившая остальным путь в спальню, Эжен метнулся к окну, разрывая простыни на полосы. Я умоляла его спасти Майю. Но он ушел. Один.
– Мне очень жаль, мадам Элжбет! Это чудовищно!
– Да, Кьяра. Мне тоже жаль, – и по лицу женщины потекли слёзы.
– Но… вы говорили, что снова обрели…
– Я обрела возможность отомстить. Это единственное, на что я могла рассчитывать.
– Как?!
– Герцог Даремский! – удивительно, как много я не знаю о Рихарде. А вообще, Кьяра, о ком из здешних ты хоть что‑то знаешь?! Вот – вот, заперлась в башне, словно принцесса из сказки, и сидишь сиднем. Если бы не мадам Элжбет… А госпожа экономка уже открывала дверь, чтобы уйти.
– Подождите! Мадам, но как же вы выбрались из горящего дома?!
– А я и не выбралась. Никто не выбрался.
– Я… я не понимаю! – кажется, у меня шок.
– Поверьте мне, Кьяра, герцог – воистину великодушный человек! И я многим обязана ему! Как и все в этом замке.
– Но как же…
– Уже поздно, леди. Приятных сновидений!
На этом экономка молча вышла за дверь, тихо прикрыв её за собой.
А я осталась со своими мыслями наедине. Под утро, уже засыпая, я поняла, что меня совершенно не волнует тот факт, что я весь вечер и часть ночи имела беседу с мёртвой женщиной, выглядящей живее многих живых. А вот её история многое заставила переосмыслить.
Жуть, Кьяра, что с тобой сделал замок 'Сумрак'?
* * *
Проснулась я с единственной мыслью в голове – жить хорошо! Ну, что вы, обычно у меня в кубышке мыслей – рой пчелиный, но толковых, к сожалению, маловато. Потому то, что со мной произошло сегодняшним утром, всецело моя вина.
Совершив ежедневные процедуры омовения, я как растущий организм озаботилась насущной проблемой – что и где можно съесть! До сего момента я была избалована вниманием Рихарда. К полудню, как мы просыпались, столик с завтраком чудесным образом меня уже поджидал. Вот именно, чудесным. С учетом вчерашней размолвки, а именно так с лёгкой руки мадам Элжбет я наши разборки и назвала, кормить меня явно не будут. Эх, нет в жизни справедливости!
Возглавив поход по спасению себя любимой и собственного живота, я смело направилась к шкафу – одеваться и скоренько. Завтрак пропускать нельзя. Тем более что просить прощение и вынуждать принять его нужно на сытый желудок. Во – первых, спокойней буду, во – вторых, если выгонит, то до следующего приёма пищи как‑нибудь протяну.
Накинув лёгкое светло – зеленное платье и подвязав волосы, я рванула дверцу на себя. Ничего. В смысле, ничего хорошего. Но я не расстроилась. Ударив себя ладонью по лбу, я вспомнила, в чём секрет здешних дверей:
– От дурында, они ж здесь все от себя открываются! – изрекла я гениальную мысль и налегла на серебряную фигурную ручку.
– Что?! Нет. Этого не может быть! – дверь невозмутимо продолжала быть запертой.
– Серьезно?! – для верности я саданула по ней кулаком.
– Нет, правда, серьёзно?! – в бешенстве я колотила уже ногами и руками куску дерева. Выбившись из сил, я прислонилась к нему, шумно втягивая воздух в лёгкие. Поверить до сих пор не могу! Меня заперли. Последней из комнаты выходила экономка, но неужели мадам Элжбет столь вероломна?! Хотя, чему удивляться, если герцог ей приказал, она беспрекословно исполнит.
Устало откинув волосы со лба, я решила искать другой выход. Он есть, я знаю.
– Окошко, окошко, ну‑ка скажи, да всю правду расскажи, что прячешь за стеклом?! – уверенность в собственной правоте, подкрепленная злостью, та ещё смесь. Вцепившись в раму, я потянула её на себя. Затем от себя.
– Да вы издеваетесь?! Ну – у-у, ладно! Имущество не моё, а посему! – схватив стул, стоящий у маленького круглого столика, за которым мы обычно с Рихардом обедали, я отправила его в оконный проем. На силу увернулась. Не знаю как, но предмет мебели будто отпружинил от окна, не разбив его. А это странно!
