Текст книги "Сосуд (СИ)"

Автор книги: Ольга Вереск

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Не успела спросить у зеркала, оно вообще умное, слов нет, обо всех подробностях прошлой личной жизни милорда поведало, в картинках, ясное дело, как… Интересненько, скажу я вам! Так о чём это я?! Итак, собралась всё по зеркальцу выяснить, как дверь в комнату мою ка – а-ак бабахнет! И на пороге в клубах дыма и адского пламени, думаете кто?! – правильно, сам герцог его сиятельной персоной. В одной руке лук, на мой, кстати, похож, в другой – мальчишка, жуть какой грязный, с ног до головы.

– Узнаешь?! – и в спальню влетает пацан, еле на ногах удержался. Смотрю во все глаза. Кто такой?!

– Нет! Первый раз вижу! – честное слово, хотя – я-я, на Малого похож, такой же рыжий и тощий, может брат его. Но мой недавний знакомец говорил, что он сирота. Грязный, не мытый, в тине и ряске. Но мало ли в окрестностях таких мальчишек?!

– Да?! Значит так?! – я всё никак в толк не возьму, чего у Рихарда дым из носа валит?! Особый способ бессигарного курения?! Надо Сардосу рассказать, бог он или нет, а хватит всякую дрянь в рот тянуть!

– Рихард, у тебя глаз дёргается! Чайку?! – вежливость и еще раз вежливость, вот чему меня учила Тайя, но за безумной каруселью моей жизни, я как‑то это подзабыла. Потому встав с кровати, я правилась к столику и совершенно спокойно стала разливать травяной чай. Ах, да! Невозмутимость – вот еще одна ценная черта настоящей леди. М – да, походу до этого я леди и не была.

– А это?! Это ты узнаешь?! – и прямо на столик, сервированный к послеобеденному чаю, рухнул тяжёлый составной лук. Но я же леди! Вот с утра как из деревни вернулась, да как винцо, что накануне выпила, на холоде развеялось, так и решила: Даргерон – личность, развитая и полноценная, а я – леди! На том и расстались. Поэтому, тихо, стараясь не звякать разбитыми чашками и блюдцами, невозмутимо, совершенно спокойно, убираю лук, кладя его на трюмо, и еще раз спрашиваю:

– Чайку, мать вашу?! – вдыхаю полную грудь воздуха и добавляю, так же невозмутимо, – Милорд?! Господин?!

Всё‑таки истинная леди любую проблему разрешит, не прибегая к брани и грубой силе. Стоят двое, с отвисшими челюстями. Мальчишка еще и затылок свой чешет, уже хохолок как у чудо – птицы начесал. А герцог молодец, спокойный такой, сдержанный весь, только со зрением у него плоховато, теперь оба глаза дёргаются.

– Кья – я-яррра! Я тебя убью! Всё! Нет сил! – странный народ, эти мужчины, то лечит сам, от погибели спасает, то смертью грозит.

– Ваш вашество, не надо! Она мне еще место заветное не показало! Там, где лягушек тьма тьмущая! – и штаны так вверх дёрг – дёрг. Знакомый жест, где ж я его видела?! Где же, где…

Вот тут меня и проняло!

– Малой?! Малой, это ты?! – видно пол сегодня мыть не придётся, вытрут его вечно падающие челюсти присутствующих, вот и моя к остальным присоединилась.

– Малой, кто ж еще! – и невероятно повзрослевший мальчуган из Гнилушки шмыгнул носом и старательно размазал нечто по лицу. Даже думать не хочу, что, – Вот, лук твой притащил, думал, сам отдам, да этот вон отнял!

– Но… этого не может быть! Ты же… меньше был, и ростом, и… вообще! Я когда тебя встретила на болотах, тебе лет семь – восемь было, а теперь, – договорить мне не дали. Порывистый ветер рывком отбросил меня на постель. Не успела я глотнуть воздуха, как вокруг меня образовался кокон из льдисто неровного стекла, сквозь который я и наблюдала за происходящим.

– Кьяра, сиди и не смей вмешиваться, он опасен для тебя! – голос герцога приобрел небывалую твёрдость и зычность, в пору командиру королевских драгун, а не магу. Но меня командными нотками не пронять. Приподнявшись, я пыталась всмотреться в сгущающиеся сумерки в башне. Магия, так её через туды!

– Это Малой‑то опасен?! Рихард, он же ребёнок! – я кричала сквозь набирающий силу вой. Звериный, не человеческий, а потому ни кому из присутствующих здесь он принадлежать не мог. И, тем не менее, этот вопль о помощи, наполненный болью и небывалой обидой на мир, исходил от… Малого! Только существо, представшее пред герцогом Дахрейном, плетущим некое заклинание, всполохи огня от которого слепили мне глаза, мальчиком уже назвать было нельзя.

Его тело было охвачено судорогой, под невероятной силой которой скручивались и сокращались мышцы, выворачивались суставы. Я с ужасом наблюдала, как рвались хлипкие вещи Малого, в прорехи которых лезла… черная густая шерсть?! Боги, это шерсть?! Лицо его с каждым мгновением теряло человеческие черты, всё больше напоминая… волчью морду. Встав на задние лапы, прорвавшие ветхие сапожки, оно с новой силой взвыло, задрав свою лохматую голову к потолку. И тут же надсадный звериный клич оборвался. Слепящий луч света, идущий от ладоней Рихарда, собранных ковшиком, врезался в искореженное, не до конца измененное туловище… чудовища?! Боги, спасите меня! У меня в спальне… чудовище! 'Два, если быть точнее!' – подсказало мне моё подсознание.

– Рихард, умоляю! Ему больно! – не знаю откуда, но я чувствовала это. Внезапно, что‑то кольнуло в моей груди, остро и мгновенно. Я знала, что он, это действительно всё еще Он, Малой, не причинил бы никому вреда. Это случайность.

– Кьяра, твоё милосердие сейчас больше смахивает на безумие! Или дурость! Ни тому, ни другому я потворствовать не желаю! – а несчастное существо уже не пыталось загородиться лапами от смертоносного света, как было в начале. Оно лежало на каменном полу, свернувшись в калач, и тихо скулило. Жалобно, отчаянно вымаливая жизнь, утекающую в образовавшуюся под телом лужицу крови.

– Рихард, пожалуйста! Я прошу тебя… – положив руки на преграду, отделявшую меня от происходящего в спальне, я встала на колени и молила, – Он же… умирает, Рихард! Пожалуйста… пожалуйста…

– Кьяра, такая тварь давно должна быть мертва! Я понимаю, тебе его жаль, но он не тот, кем ты его считаешь! – лицо мага исказила судорога, и я поняла, что всё… еще миг и мне уже не спасти несчастного.

– Рихард… он же ребёнок! Не человек, но ребёнок! Я… прошу… – предприняв последнюю попытку, я содрогнулась в рыданиях. И наступила тьма.

И в непроглядном мраке приговором мне прозвучал голос герцога:

– Он жив, Кьяра! Ранен, слаб и не способен на сопротивление, но жив! А тебе, моя дорогая, придётся многое объяснить!

– Всё, что угодно! Рихард, всё… что угодно! – моё севшее горло могло только сипеть, но я была услышана. В спальне было так тихо, что только тяжёлое прерывистое дыхание Малого и хруст разминаемых пальцев мага, уверяли меня в том, что я еще здесь, в Западной башне.

– Что ж, тогда объясни мне, моя любимая девочка… – тихо и ласково обратился ко мне герцог, что весьма подозрительно.

– Да?!

– …где в этой глуши… ты смогла найти живого мрара?! – последнее Рихард уже орал, тряся меня за грудки.

– Ой! – и тьма наступила вновь, повторно, только уже для меня единственной.

* * *

– …натерпелась, девочка! А вы, милорд, не знаю, как и сказать! Так благородные лорды не поступают! – о, Элжбет кого‑то уже распекает.

– Не учи меня! Мне и только мне решать, как поступать с Кьярой! – ну, надо же, и Рихард здесь.

Хм, а 'здесь' – это где?! Вот – вот, самый правильный вопрос! Лежу я на твёрдом, очень твёрдом, а еще холодном. И руку правую саднит, в районе локтя. Знакомое неприятное ощущение, просто до жути мне что‑то напоминает, что‑то… вот тут я глаза и распахнула.

Ну, здравствуй, кошмар! Я лежала в комнате, где всё, что я могла обозреть, было удивительного белого цвета. От ощущения нереальности происходящего, мне стало дурно. И я зажмурила глаза.

– Элжбет, покиньте нас!

– Как вам будет угодно, милорд!

Тёплые мужские руки погладили мои щеки, убрали волосы со лба, а затем к моим векам поочередно прикоснулись губы.

– Маленькая моя, тебе плохо?! – этот тихий заботливый голос, эти нежные прикосновения, – кто ты, и где Рихард?!

– Да, – я с трудом разлепила губы, – я не хочу здесь быть. Я хочу проснуться.

– Ты не спишь, малыш. Ты в лазарете, – я всё еще не открывала глаз, но чувствовала, что герцог улыбается, – хочешь, я унесу тебя отсюда?!

Я нашла его руку и сжала её, очень крепко, во всяком случае, мне так казалось.

– Пожалуйста, – и тут же почувствовала, как нечто вытянули из моей руки, зажали пальцем ранку, и саднящие ощущения прекратились.

– Хорошо, милая! Обними‑ка меня! Вот так, умница, – меня подхватили на руки, и я с невероятным удовольствием прижалась к горячему мужскому телу. Мимолётное головокружение – проходили сквозь портал – и меня снова опускают вниз, на этот раз на что‑то мягкое и воздушное. На постель. Только не на мою. Запах. Терпкий запах сандалового дерева с нотками имбиря и корицы.

– Где я?!

– Мы у меня в покоях, Кьяра. Не беспокойся, волноваться ни к чему, да и весьма вредно в твоём состоянии, – я почувствовала, как Рихард сел на кровать, рядом со мной. Странно, но я ощущала волну беспокойства с примесью какой‑то затаенной нежности, что исходила от него. Во мне зрела уверенность в собственной… неприкосновенности?! Откуда эта невероятная, чудовищная правильность ситуации – я на постели и он, рядом, держащий меня за руку?!

– В моём состоянии?!

– Да, малыш. Пока я до конца не уверен, но нечто похожее я уже наблюдал. Хотя, это больше смахивает на безумие…

– Рихард, мне… мне хотелось бы знать, – мои веки отяжелели и уже по собственной воле не желали подниматься, потому я прибывала в милостивой тьме. И пусть. Встречаться взглядом с магом не хотелось.

– Понимаешь, моя девочка с секретом, но… похоже, что у тебя было… истощение магических сил. Сил, которых раньше у тебя я не замечал, – задумчиво протянул герцог.

Дернувшись всем телом на кровати, я попыталась одновременно открыть глаза и встать, получилось только первое:

– Что?! Каких сил?! Я же совершенно пуста! Я обыкновенный человек!

– Спокойно! Тише – тише! – меня снова уложили. Хмурый и чем‑то озадаченный Рихард поспешил поделиться своими наблюдениями:

– Во – первых, ты никогда не была обыкновенной, и это правда, иначе рядом со мной тебя бы попросту не было, – мне что, посчитать это комплементом?! – Во – вторых, способности твои к магии имеют лишь опосредованный характер, я бы сказал это смесь эмпатии, предрасположенности к невероятному умению сопереживать и ощущать эмоции иного существа, и… телепатии, способности передавать их. Что весьма сложно. Да, скорее всего это что‑то родовое. Дар, если быть точнее.

– Боги, только не это! Нет, слишком рано! Такого не может быть! Не – е-ет! – я стонала в голос, отчаянно отбрасывая единственную возможность объяснить всё то, о чем говорил герцог, – Нет, нет и еще раз нет! Я не верю, не могу… она не могла!

– Кьяра, о чём ты?! Чему ты не веришь?! – меня приподняли на постели и стали утирать слёзы, градом катившиеся по щекам, – Почему ты плачешь?!

– Рихард, она умерла! Умерла – а-а! – я цеплялась за него, ощущая в герцоге безусловную поддержку и силу, то, чего мне так не хватало в эту минуту, – Боги, как же так?! Бедная мама! А Тиана?!

– Кьяра, объясни же мне, наконец?! – рык Рихарда привёл меня в чувства.

– Моя мачеха, Тайя, её больше нет! Она – умерла… – с тоскою произнесла я, – А я только узнала её, только поняла. Моя несчастная мама, наверное, в страшном горе, её последняя опора, ушла в мир иной. И Тиана, моя сестрёнка, она же еще совсем не готова, совершенно не знает жизни… Мне нужно домой!

– Кьяра, нет! Ты никуда не поедешь! Ты же не знаешь наверняка! Откуда эти странные мысли?!

– Дар, Рихард! Знать, что на душе у близких к тебе людей, переживать их чувства, как свои собственные – это дар, что обещала мне Тайя, но только после её смерти…

Тишина заполнила спальню герцога. И только мои прерывистые всхлипы изредка нарушали её.

– Кем она была, до того, как попала в ваш лес?! Ну же!

– Она была избранной… в жрицы, которой пророчили стать Оракулом Айоры, – смиренно прошептала я, нет смысла хранить тайну Тайи, как нет и самой её владелицы.

– Так, значит, тебе достался один из даров, что дочерей своих, в чьих жилах течет кровь прямых потомков богини, наградила Создательница?!

– Я как‑то не думала об этом, но… да, – неуверенно протянула я.

– Что ж, Кьяра, твоё счастье, что я уничтожил медальон, и ты стала невидима для Ока Айоры, иначе…

– Иначе что?!

– Иначе, моя хорошая, тысячи магов и жрецов, как свора гончих, загоняли бы тебя до тех пор, пока ты не согласилась бы стать одной из слуг богини! И поверь, большинство из них действуют весьма грубо! Вот так‑то, моя маленькая! – и мой подбородок приподняли, чтобы лучше рассмотреть выражение моего лица, – Храни в секрете свой дар, эмпаты опасны, и те, кто ими не обладают, желают от них избавиться. К тому же ты умеешь передавать свои мысли и чувства, а это опасно вдвойне. Да. Ты неопытна, и тем не менее.

– Рихард… мне стоит опасаться… тебя?! – затаив дыхание, я ждала ответа. Ждала, обострив все свои чувства.

– Нет, малыш! К чему задавать такой вопрос?! – и герцог рассмеялся, но как‑то горько, – Тот, кто по твоему желанию не убил одного из самых опасных существ этого мира, из страха сделать тебе больно, не будет пытаться уничтожить тебя. Обладать тобой, это – да! Но убить?! Невозможно.

– Ри…

– Молчи, девочка. Ты знаешь. Теперь ты всё знаешь. Всё, что у меня в сердце. Но говорить об этом не стоит. Я не столь милосерден и терпелив, чтобы мне напоминали о моих слабостях… так часто. А теперь спи. Тебе нужен сон.

– Рихард, пожалуйста, ты же можешь… как‑то узнать, что случилось в Приграничье. Правда ли, что Тайя… – я так и не смогла договорить, горло сдавило спазмом.

– Я тебя понял. Хорошо. Я это сделаю. Но чуть позже. День, может два. Я всё узнаю. Подождешь?!

– А у меня есть выбор?! – горестно вздохнула я, – И еще…

– Малыш, хватит! Тебе нужен отдых. Очень нужен.

– Но… я хотела узнать… как там мальчик?!

– Ты хотела сказать 'мрар'?! Он в порядке, более – менее. Элжбет взяла его под своё крыло. Конечно, после некоторых сдерживающих его силу заклинаний.

– А – а-а…

– Жить будет и этого довольно! Спи!

На этом магический сон накрыл меня тяжелым пологом.

* * *

Я бегу по ледяной пустыне, и злой Северный ветер бросает колючий снег мне в лицо. Пар, вырываясь клубами из моего рта, искристыми иглами осыпается вниз. Мне больно. Мои лёгкие в агонии. Израненные руки кровоточат, но продолжают сжимать окровавленный комок шерсти, замотанный в тряпьё, уже достаточно покрытое инеем. Мне хочется остановиться. Перевести дух. Отчаянно хочется, но нельзя. Я знаю, что за мной погоня. Адские мёртвые псы преследуют меня по пятам, ведя за собой своих хозяев. А они несут только смерть. Хрустящий пласт снега проваливается подо мной и, споткнувшись, я падаю, роняя драгоценную ношу. Свёрток скользит по насту, а я в ужасе замираю. И вот он зашевелился. Стремительный рывок, и я ползу к нему на животе, боясь проломить хрупкий настил подо мной. С хрипом и стоном, я поднимаюсь на колени, щурясь от жалящего света. Еще немного и я снова бегу, прижимая к сердцу то, в чем смысл всей моей жизни. Её ручки холодны, а щечки порозовели от мороза, но маленькое сердечко бьётся сильно и уверенно. Мой секрет. Моя тайна. Моя Рианон.

* * *

Некая сила подбросила меня на кровати. Я проснулась, будто вынырнув из реки. Глотая такой вкусный воздух, я растерянно озиралась по сторонам.

– Кьяра, что случилось?! Кошмар?! – Рихард стремительно подошел ко мне, отбросив пожелтевший свиток на ближайший столик.

– Да… нет… не знаю! – я всё еще не могла привыкнуть к тому, что окружавшие меня вещи были мне не знакомы. Мебель и гобелены были выдержаны в тёмно – зелёных и коричневых тонах, что создавало несколько гнетущую обстановку, если бы не одно 'но' – пол и стены были тёплого орехового оттенка.

– Может, горячего вина с пряностями?! Тебя всю трясёт! – мужские руки растирали мои озябшие плечи.

– Нет. Просто… обними меня, пожалуйста, – не знаю почему, но присутствие герцога, его прикосновения не просто успокаивали меня, в некотором роде, они были мне необходимы.

– Иди сюда, – и я потянулась к нему. Подхватив меня, Рихард вернулся к мягкому креслу, в котором, по – видимому, и коротал этот вечер, разбирая документы и письма, пока я не отвлекла его внимание на себя.

– Вот так, – мои ноги укрыл пушистый плед, а грудь и руки мужчины стали мне опорой, – Удобно?!

– Да… спасибо! Тепло, – и я еще раз вздрогнула, прежде чем расслабиться в объятиях герцога.

– Сейчас зажжем камин и… пустим туда твою маленькую знакомую, саламандру, – Рихард щелкнул пальцами, и на горке дров за кованой решеткой камина заплясало пламя, – Кажется, кто‑то любил с ней играть, а?!

– Да… она забавная, – задумавшись, я пропустила момент, когда меня нежно поцеловали в висок, – Рихард, а почему мы раньше… не могли вот так?!

– Как, Кьяруся?! – и меня снова поцеловали в… висок.

– Ну – у-у, мирно?! Доброжелательно?! – предположила я, всматриваясь в разгорающийся огонь, – Как… ну, хотя бы друзья?!

– Почему же, маленькая моя, могли! И даже было… пару раз, ты забыла. Просто чаще всего кто‑то был слишком своенравен и бесшабашен, а кто‑то чересчур горд и заносчив.

– Да – а-а, ты такой! – улыбнулась я. Знаю, что провоцирую, но так хотелось.

– А ты?! – и меня стиснули в объятиях, а затем пощекотали шею.

– И я… – вздох, – …такая! Э – э-э – х, некому нас розгами сечь.

– Меня вот никогда не секли, а тебя?!

– И меня, – вспомнила я своё детство.

– Пусть только попробуют! – хором произнесли мы и… рассмеялись. Я вытянула ноги из‑под пледа в сторону камина. Рихард же прижался подбородком к моему темечку. Мы не говорили, но странное дело, нам было хорошо. В тишине. Вдвоем.

– Почему ты ничего у меня не спрашиваешь?! – после довольно длительной паузы, удивилась я.

– А ты расскажешь?! – тихо произнес герцог, поправляя плед на мне.

– Да… я же теперь буду знать, где смолчать, когда ты злиться начнёшь. А ты всё не начинаешь и не начинаешь! – и я шутливо ударила его по плечу, – Вот кто так делает?! Где допрос, где крики и угрозы?!

– Малыш, ну ты уж меня таким тира – а-аном выставила, – даже не глядя на него, я знала, что Рихард улыбается, – Просто… всё потеряло смысл. И угрозы, и крики, и допросы! Не работают они. Даже Сумрак не сумел тебя удержать.

– Да?!

– Да. Пал жертвой твоего обаяния и детской непосредственности!

– Это когда же?!

– Это, когда некоторые погулять ходили. На болота, кишащие нечистью, да в Сумрачный лес, полный нежити… и прочих тварей!

– А – а-а – а, ну да! Но я ж… за яблоками, – ввернула аргумент умная я.

– Ах, за яблоками! Тогда ладно, тогда можно! – с нескрываемым сарказмом протянул герцог, – Можно и голову там свою оставить!

– Да мне ничего не грозило, со мной же был проводник… Малой.

– Конечно, с таким проводником ни одна тварь не подойдёт, они ж умные, у них чувство самосохранения есть. Кто ж к мрару, хоть и молодому, будет лезть! Только Бесстрашная Кьяра с ним дружбу водит!

– Да, и, между прочим, он мне ничего плохого не сделал, в отличие от твоей… бывшей пассии! – кивнула вслед своим словам я.

– Она не пассия, а ошибка бурной молодости, причём уже исправленная! И если бы некоторые…

– Исправленная?! Да ты сравнял с землёй всю опушку, болото и пол поляны, включая кладбище погибших невест, твоих, между прочим! Никакого уважения к мёртвым! – нет, ну, правда же, им и при жизни не везло, так и после смерти покоя нет.

– А кто на пейзаж за окном жаловался?! Теперь там прекрасное озеро!

– Но не так же!

– Как – мне решать! Я – герцог! А ты…

– Мы опять ругаемся! – заметила я.

– Нет!

– Да!

– Нет! И не спорь со мной! – ну, началось!

– Вот, ты уже злишься!

– Я не злюсь, малыш. Это просто невозможно!

– Почему?!

– Потому, что я зол постоянно, вот уже два дня! – умеет маг высшего порядка шокировать публику.

– Ой, а почему?! Я ж ничего не сделала… почти!

– Маленькая моя, если ты и дальше будешь 'ничего не делать почти', то в скором времени в лазарете буду лежать уже я, причём вечно! – сыронизировал герцог, дёргая меня за прядь волос.

– Да подумаешь, погулять ходила! Нечего меня было запирать! – я же в ответ щёлкнула его по носу.

– Что?! А кто с первым встречным целоваться полез?! – меня ссадили с колен и, встав на ноги, подавляли авторитетом и… ростом.

– Я с ним… прощалась! Навсегда! И он не первый встречный! – возмутилась уже я, наматывая плед на тело.

– Второй встречный?!

– Да!

Пауза. Стоим друг напротив друга, пылая праведным гневом. Только правда у нас у каждого своя.

– И что значит 'прощалась навсегда'?! В твоем лексиконе 'месяц' уже имеет значение 'навсегда'?! Он скоро приедет, не успеешь соскучиться! – сверкая очами, рычал Рихард.

– То и значит, – тихо прошептала я, отворачивая голову в сторону, к огню, – Выбрала я тебя, и приедет ли Аарон Шейн или нет, моё решение не изменить. Моя жизнь… в твоих руках.

Знала бы я тогда, о чём я говорю, не удивлялась бы тем чувствам стыда и отчаяния, что охватили герцога. Но я списала всё на вину за его свинское поведение в саду.

Устав стоять, я села прямо на пол, подстелив край пледа под себя. Обняв ноги, согнутые в коленях, я ждала прихода саламандры. Герцогу Дахрейну я и так сказала слишком много.

За моей спиной что‑то зашуршало.

– Приподнимись, пол холодный, и древняя магия замка не даёт мне сделать его тёплым, как я не пытался. Но это может помочь, – в руках мага была меховая полость, кажется медведь. Молча встав, я посторонилась, чтобы Рихард смог расстелить её пред камином. Сев на неё, он похлопал ладонью по шкуре рядом с собой. Я подчинилась. Разговор был не окончен, и мы оба это знали.

– Насчёт Шейна, я всё знаю! Хотела бы бросить меня и уйти с ним, ушла бы в тот же день. Он бы тебе не отказал, кому угодно, но не тебе.

– Тогда зачем?! Зачем меня мучить, спрашивать?! – воскликнула поражённая до глубины души я.

– Прости. Всё моя… проклятая родовая гордость, – Рихард обнял меня за плечи, привлекая к груди, – Просто… хотел услышать это от тебя! Не знаю, почему‑то хотел.

– Ну, и дурачок же ты, – ласково прошептала я. Не знаю, почему, но я безоговорочно поверила ему… и простила. Наверное, я простила его еще тогда, когда он лечил меня от ран, нанесённых ведьмой, так трепетно и нежно прикасаясь ко мне. Хоть и пытался это скрыть.

– Ещё какой, ещё какой, – согласился герцог, но в тот миг мне показалось, что он имеет в виду еще что‑то, скрытое от меня. Такой взгляд – будто смотрит вглубь себя, и ему совершенно не нравится то, что он там видит.

Задумавшись над переменами, произошедшими с Рихардом, я чуть не пропустила весьма эффектное появление саламандры. Огненная ящерка вспышкой ознаменовала свой приход в наш мир. Изогнувшись, она приподнялась на задние лапки и, помахивая хвостиком, пробежалась по горящему бревну. Кувыркнувшись через себя, элементаль растворилась во всполохах огня.

– Рик, смотри! Смотри, что вытворяет! Такая забавная, – вскрикнула я, подавшись вперёд, да так, что герцог опрокинулся навзничь.

– Кьяра, что так дёргаться! Если она тебя так радует, я тебе их дюжину призову, будешь их дрессировать! И… как ты меня назвала?!

– К – к-а – а-к?! – опять дернулась я, теперь уже от зловещего шёпота герцога.

– Рик! Как собаку! – злобно прошипев, меня стремительно подмяли под себя, заведя руки за голову.

– Не правда! Тебе послышалось! – пошла в отказ глупая – глупая я.

– Не послышалось! И я открою тебе страшную тайну, – губы мага щекотали мне ухо, – … мне нравится! Так и зови впредь!

Открыв рот от удивления, я не смогла произнести ни слова. И позже не смогла. Потому что меня целовали. Отчаянно, необузданно, пытаясь втянуть в дикую пляску языков.

– Хватит, иначе мы зайдем слишком далеко, – шептал мне в шею герцог Даремский, обладатель нечеловеческой выдержки. Вот у меня такой нет.

– Ну и пусть! – резонно заметила я, окидывая волосы с обнаженных плеч. Плед давно уже валялся где‑то в стороне. А тонкая сорочка весело трещала в камине.

– Что, здесь?! – приподняв бровь, удивился Рик, кивнув на шкуру медведя.

– Ну, да – а-а! – протянула я после секундной паузы.

– Хорошо, пусть, – выдохнули мне в губы прежде, чем их снова захватили в сладкий плен.