Текст книги "Ведьмины пляски (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

  Инквизитор хмыкнул и вернул письмо Свену. Тот тут же убрал его за пазуху и предложил, если у собеседника всё ещё остаются сомнения в моей невиновности, подвергнуть меня проверке.

  В очередной раз сдавать кровь на анализ не хотелось, но кто спросит безродную Иранэ? Спасибо, не заковали!

  Мастерски проделав операцию сомнительными инструментами из арсенала палача (надеюсь, ничего не подхвачу), Свен торжествующе показал всем мою кровь. Будто на ней написано 'ведьма' или 'не ведьма!'.

  Дуя на место прокола, косилась на местного мага, перепроверявшего Свена. К великому сожалению собравшихся тот не солгал, и жертвы огненного шоу из меня не вышло.

  Меня отпустили и полностью оправдали.

  Свен задержался у инквизитора. Я же, посасывая палец – иного способа остановить кровь и обеззаразить ранку не нашлось, дожидалась мага во дворе. Не было его долго, успела продрогнуть.

  Деньки в феврале ещё короткие, морозец за щёки щиплет, а солнышко скупо пригревает.

  Провожать Свена вышел инквизитор. Он неглубоко поклонился и проговорил, протягивая два кошелька, один из которых – мой:

  – Благодарю, мэтр, вы мне очень помогли.

  – Ничего, – улыбнулся Свен, убрав оба кошелька, – раз не вышло с ведьмой, должен же вам улыбнуться Ио?

  Оставалось только гадать, какую услугу маг оказал инквизитору, что тот с ним так расшаркивался.

  Кивнув мне, Свен предложил пообедать и обещал сегодня же вернуть деньги:

  – Мне чужого не надо.

  Мы засели в ближайшем кабачке.

  Свен умёл целую курицу с подливой и гарниром, а я лишь слегка поклевала местный суп.

  Сытый и благостный маг заказал ещё пива и уставился на меня. Я, соответственно, на него. Закончилось всё это задумчивым замечанием:

  – Да-а, точно мир сумасшедших!

  Пояснять свои слова Свен не стал, вместо этого начал нудно расписывать правила приличия, которые придётся соблюдать в деревне. Например, мужчин не перебивать, с непокрытой головой не ходить, умом не щеголять, откровенных тряпок не носить, хозяйке дома помогать, о своей жизни не рассказывать и не забывать молиться Ио.

  Чем дальше слушала, тем больше хотелось в Нурбок.

  Это же хуже 'Домостроя' – полное бесправие и бесплатная рабочая сила. Даже в глаза мужчине смотреть нельзя! Дремучее Средневековье! Нет, в городах лучше. Или Свен утрирует, специально стращает, зная мои привычки?

  – Бить меня тоже будут? А то небитая баба – день прожит зря.

  Свен покачал головой и посоветовал не молоть чепухи:

  – Говорил же: за языком следи. Иранэ, это у меня терпение долгое, а деревенские, они действительно поколотить могут.

  – И сколько мне там торчать? – пригорюнилась я.

  – Пока не заберу. Весной уже. Может, надумаешь чего, – Свен выразительно глянул на меня. – Немолодая уже, пора бы.

  Так это он о женитьбе? Нет, определённо, так делать предложение никто не умеет!

  Немолодая!

  От негодования я даже отобрала у Свена кружку и выпила местного нефильтрованного пива. Подумала и налила себе ещё – понравилось. Оно отличалось от триерского в лучшую сторону. Видимо, там пиво разбавляли.

  – Мне всего двадцать один год! – возмутилась я. – Осенью исполнилось. Какая старость?!

  – Обыкновенная, – Свен вернул себе кружку и велел подавальщице принести ещё одну, для меня, заодно вместе с полным кувшином. – Пара лет – и уже никому не нужна станешь, даже за деньги. Опять же дети... Ну, кого ты родишь-то, да ещё в первый раз, если самой под тридцать будет?

  – Откуда вы знаете, что у меня нет детей? – Щёки пылали, пива хотелось всё больше.

  – Проверил, – ничуть не смутившись, ответил Свен. – Должен же знать, здоровая ли. Деньги деньгами, а наследовать их кому-то нужно.

  Маг выразительно посмотрел на меня, а я поперхнулась, заёрзала на скамейке и резко захотела сбежать.

  Зная Свена, понимала – он не отстанет и облагодетельствует несчастную старую деву, обласканную герцогиней. И размеры благодарности будут столь велики... Словом, наверстаю упущенное.

  И когда он успел проверить? Когда раздевал и снимал бельё? Не иначе. Но как, магическим способом?

  – Свен... эээ... я вам детей рожать не хочу. И замуж тоже. Вообще, – на всякий случай добавила я.

  – Обет дала?

  Предпочла промолчать, а Свен пустился в очередные долгие рассуждения о предназначении женщины в этом мире, закончившиеся, впрочем, обнадёживающее – замечанием, что рожать мне пока никто не предлагал. А разговор... Обо мне Свен печётся, неразумной.

  Допив пиво, маг подозвал подавальщицу и поинтересовался, где приличным людям можно переночевать. Оказалось, хозяин сдавал комнаты проезжим. Целых две. И свободная, разумеется, осталась только одна.

  Реальность превзошла самые худшие ожидания. Низкий потолок, сквозь который пробивается сено с чердака, ни единого окошка, паутина, пыль и нечто, гордо именующееся кроватью. Но жизнь в Галании научила радоваться любым удобствам, даже если они во дворе.

  Беспокоил Свен. Кажется, тот всерьёз задумал жениться. Не предпримет ли чего?

  И постель узкая, располагает, так сказать...

  Умываться пришлось на улице, прямо из колодца.

  Вода – ледяная! Я с трудом заставила опустить в неё пальцы и чуть-чуть побрызгала на лицо. А Свен – ничего, окатился, фыркнул, мотая головой, и, накинув куртку, побрёл к внешней лестнице в комнаты. Я побрела за ним, гадая, то ли Волчий лог так усилил иммунитет мага, то ли он привычный к холоду.

  – Ну, что стоишь? Ложись. Завтра рано вставать.

  Я продолжала мяться у закрывающейся только на хлипкую задвижку двери. Вышибить такую – раз плюнуть, даже хрупкая девушка сможет.

  Свен же спокойно обтёрся рубашкой и, хлопнув рукой по лбу, протянул мне кошелёк. Я поблагодарила и спрятала в бюстгальтер.

  Тюфяк, заменявший постель, занимал две трети комнаты, поэтому приходилось прикладывать усилия, чтобы не натолкнуться на Свена или не вывалиться за дверь.

  – Иранэ, не дури! – недовольно буркнул Свен, развалившись на тюфяке. – Стоя не выспишься. Не поймёшь, как тебя воспитывали. То бесстыжая, как девка, то стеснительная, как дочка Ио.

  – Слово дайте, что не тронете! – я сделала шаг и осторожно присела на край постели.

  Свен рассмеялся:

  – Нет, вот баба! Ей замуж предлагают, а не сеновал. Чего боишься-то? Или решила, будто с подолом к сестре отправлю?

  Поколебалась и прилегла рядом с магом. Тот заёрзал, подвинулся и по-хозяйски положил руку на грудь. Я её скинула. Свен класть обратно не стал, засопел.

  Деревня, где жила Марция, затерялась среди лесов и полей. Два десятка домов и один трактир с заманчивой вывеской 'Едальня'.

  На отшибе – церквушка, в которую едва дюжина людей набьётся. Зато повод для гордости – молиться ходим не в соседнее село, а в свой храм.

  – Вы тут родились? – я вертела головой по сторонам, рассматривая колодец-'журавль', низенькие, крытые дёрном дома и ленивых плешивых собак, развалившихся у заборов.

  – Да нет, в другом местечке, – ответил Свен, отбиваясь от чумазых мальчишек, пытавшихся выклянчить монетку у заезжего господина. – Просто сестра замуж вышла, здесь обосновалась.

  – Значит, родители ваши в Нурбоке живут?

  Вот так, наверное, двести лет назад выглядела и наша глубинка. Та же бедность, то же уныние, те же разбитые дороги, непролазные сугробы и отсутствие развлечений.

  Тоска зелёная!

  – Родители мои на кладбище, – равнодушно ответил Свен, сворачивая к одному из домов.

  – Простите, я не знала...

  Свен недоумённо глянул на меня, не понимая, за что я так старательно извиняюсь. Пришлось объяснить и столкнуться с очередной разницей в восприятии мира. Маг воспринимал смерть как обыденность, наоборот, считал за благо, что больной отец не мешал младшей дочери обзавестись семьёй, а отошёл в мир иной.

  Мать Свена умерла ещё раньше, родами. Они выдались тяжёлыми, а отец вовремя не поспел с лекарем.

  Да, если маг хотел убедить меня не рожать, то он это сделал. Что-то подсказывало, тысячи галаниек повторяли судьбу матери Свена. Я легко могла оказаться в их числе. Положим, Свен богаче отца, не фермер, не живёт далеко от жилья, раскошелится на повитуху, но уровень медицины здесь оставляет желать лучшего.

  – Чего приуныла? – Свен спешился и снял меня с лошади.

  – Представила себя на месте вашей несчастной вечно беременной матери, – честно ответила я. – И мне там не понравилось.

  – Нашла из-за чего переживать! – отмахнулся Свен и привязал лошадь к забору. – Отцу лишние руки в хозяйстве нужны были, вот мать и трудилась.

  В живых из детей покойного Гилаха-старшего остались четверо: Свен, две его сестры и младший брат. Последний забрился в солдаты и пропал.

  Младшая сестра, та, которая ухаживала за отцом, поселилась с мужем на родительском хуторе, а вторая жила здесь.

  На вопрос, почему Свен притащил меня в такую глушь, а не на ферму под Нурбоком, маг ответил:

  – Чтобы глаза никому не мозолила. Заодно уму-разуму поучилась. Грета – молодая и глупая, только языком молоть умеет. Это ты и так горазда, в хозяйстве не пригодится.

  Понятно, Марция организует мне школу молодой хозяйки и образцовой жены. Я не спросила, но почему-то казалось, она младшая сестра, а не старшая.

  Хлопнула дверь, и на пороге показалась беременная женщина в традиционном местном чепце. В руках она держала миску и что-то энергично в ней помешивала. За подол цеплялся маленький мальчик в одной рубашке. Куда мать только смотрит, замёрзнет же!

  – Свен! – бросив миску, радостно завопила женщина и поспешила к магу. – Братец, родимый!

  Значит, сестра... А что, похожа – те же глаза, тот же цвет волос, только ростом ниже, магу по плечо.

  Марция повисла на шее Свена и расцеловала в обе щеки. Тот не остался в долгу и тоже запечатлел на лбу сестры братский поцелуй.

  – Надолго? В дом-то заходи, сейчас покормлю! – суетилась вокруг мага Марция, пока не замечая меня.

  Обернувшись, она недовольно крикнула:

  – Бритт, лентяйка, брата уложи, тесто поставь! Не видишь, дядя старшой приехал. У, надеру тебе уши!

  Хныкавшего на пороге мальчика, подняла и прижала к груди востроносая тёмноволосая девочка лет семи. Она испуганно косилась на мать, грозившую ей кулаком. Что-то подсказывало, розги – лучшее средство воспитания в этой семье.

  – А это кто? – Марция наконец заметила меня.

  – Невеста, – коротко отрекомендовал Свен. – Ты за ней пригляди, пока я дела не улажу. Иранэ не местная, тяжело ей...

  – Понимаю, – кивнула Марция, придирчиво осматривая меня с головы до ног. – Сама на чужбине долго приживалась. Ну, в дом пойдёмте, что ли?

  Внутри дом ничем не отличался от крестьянских домов, в которых бывала прежде.

  Чистенько, цветные половики на полу, колыбелька в углу. На лавке, на брошенной впопыхах мужской куртке, сладко дремлет кошка.

  Супружескую кровать оккупировали дети: тот самый мальчик и ещё девочка. Кажется, двойняшки. Мальчик уже успокоился и увлечённо копался в ворохе цветных ленточек – нехитрых детских игрушках.

  Семерых по лавкам нет, но пятый уже на подходе.

  Надувшаяся Бритт месила тесто на кухне.

  Тут стоял чад, пахло подгорелым жиром.

  Марция усадила нас за стол, принесла браги и самодельных колбасок на закуску. Поторопив дочь, она принялась ловко рубить овощи для начинки.

  Свен пил брагу, а я осматривалась, пытаясь понять, где тут можно устроить ещё одного человека. В сенях? На кухне, на лавке?

  На полке привлекла внимание статуэтка двуликого Ио. Потемневшая от времени, она лоснилась. Значит, семейство часто тёрло её, приманивая удачу.

  – Свен, может, вы поговорите с кем-то, чтобы я скорее в Нурбок вернулась? – я заискивающе покосилась на мага.

  – Как всё уляжется, так и вернёшься.

  Пригорюнившись, уставилась в подслеповатое оконце, снаружи заваленное снегом.

  Целый месяц, а то и два в этой дыре. Нет, я с ума сойду! Или Свен того и добивается, чтобы силком сама его в храм жениться потащила? Тонкий психолог!

  – А что ж вы не пьёте, Иранэ? – Марция заметила, что я не притронулась к кружке. – Замёрзли наверняка, так согрейтесь. Муж сам гонит. Или уже по Свену тоскуете? Ничего, ещё намаетесь с ним!

  Хозяйка рассмеялась и снова окунулась в чад готовки.

  Свен плеснул мне в кружку бражки и посоветовал не вздыхать о горемычной судьбе, а радоваться, что жива, здорова.

  – Тут заказы кое-какие есть... Займёшься в тиши, обдумаешь. Одна знатная дама задумала перестроить дом, прознала о тебе и просит придумать нечто особенное. Ты уж постарайся, – елейным голосом добавил маг.

  – И как прикажете стараться, не видя дома?

  Вот жук! Когда только заказ успел получить?

  – Значит, так. Это старый дворец, такой старый, что детские годы Ио помнит. Света мало, своды низкие. Хозяйка недавно вышла замуж, получила дворец в качестве приданого. Сама понимаешь, что она не простая дворянка.

  Кивнула, гадая, уж не для принцессы ли придётся продумывать интерьер.

  – Она видела у её светлости твою работу и одобрила. Любимый цвет – красный.

  Сведения скупые, но хоть что-то. Будет, чем заняться долгими вечерами.

  – А с бельём как? – Я отхлебнула из кружки и тут же заела бражку колбаской. Забористая вещь, да ещё на травах!

  – Хорошо. Под лавку место присматриваю. Сдаётся мне, дело прибыльное. Раз уж знать носит, другие тоже начнут.

  Нахмурилась, потребовала дать отчёт по белошвейкам. Помнится, недавно маг цех организовывать собрался. Оказывается, действительно подыскивает мастериц.

  – Ты тут тоже подумай, – посоветовал он. – Кружева какие новые, вышивка или ещё чего добавь.

  – Вы хоть страже-то помогаете или только по торговым делам?

  – Одно другому не мешает, – хмыкнул Свен. – Пару умелиц я в Нурбок притащил. Они за пару ассов в месяц работу чище горожанок сделают.

  Всё ясно, маг вошёл во вкус и забросил артефакты.

  С другой стороны, компаньон не помешает. Планы у меня грандиозные. Раз уж домой не вернуться, то хоть здесь обустрою кусочек родного мира. И в деревне этой тоже кое-что изменю. Если человек не хочет идти к прогрессу, прогресс придёт к нему. И начну, пожалуй, с облегчения женского труда.

   Глава 18. Обыкновенное волшебство.

  Свен остался ночевать, чем несказанно обрадовал сестру. Марция суетилась вокруг него, подкладывала всё новые куски пирога, предлагала даже в трактир сбегать за чем-нибудь вкусным, но маг отказался.

  Стемнело, но хозяин дома так и не появился. Я предположила, что тот охотник, и не ошиблась: Нильс действительно забивал зверя на мех. Тем и жили, неплохо по местным понятиям.

  Марция не могла нахвалиться на мужа: пьёт мало, бьёт редко, даже по хозяйству иногда помогает. С её слов выходило, будто такого мужчину больше не сыскать. Если в нашем мире отнеслась бы к подобному заявлению с усмешкой, то здесь оставалось лишь поздравить Марцию со счастливым замужеством.

  После обеда хозяйка потащила нас гулять: хотела похвастаться перед соседками учёным и богатым братом. Свен отнекивался, но потом согласился под предлогом прогулки со мной по окрестностям.

  Мы чинно, будто семейство со старинной картины, шествовали по главной и единственной улице, даже под локоток. Я возражать не стала: удобно виснуть на руке Свена, перебираясь через сугробы. Сельская местность на то и сельская местность, что дороги здесь не чистят, и нужно постоянно смотреть под ноги. Зазеваешься – поскользнёшься.

  Марция, оставив хозяйничать Бритт, семенила по другую руку от Свена, не переставая повторять встречным: 'Вот, братец навестить приехал, маг известный'.

  Крестьяне робко сторонились и уважительно посматривали на нас. Видимо, маги для них то же, что для нас кинозвёзды первой величины.

  Однако нашлась пара смельчаков, которые по знакомству попытались решить свои проблемы. Свен даже не удостоил их взглядом.

  Затем, отослав Марцию, маг потащил меня к трактиру. На вопрос зачем, Свен ответил: 'Рожи показывать, от которых надо подальше держаться. Ты же наивная, сунешься'.

  Оказалось, опасаться стоит одного бородача-калеки. Он играл с хозяином в кости и, кажется, выигрывал.

  Свен дал посмотреть на бородача со стороны и тут же вытолкал, пока меня не заметили.

  – Вы как нянька! – рассмеялась я. – Только я не ребёнок.

  – Ты женщина, значит, дура, – отмахнулся Свен и потащил меня обратно к дому Марции. – Даже не поняла, чем тот человек занимается. И лучше не выясняй! – тут же приструнил маг моё любопытство. – Не хочу застать могилку по приезду.

  Марция постелила брату на лежанке, а меня уложила рядом с собой, на кровати. Как и предупреждал Свен, в деревне царили строгие нравы. Меня это радовало, мага, кажется, тоже устраивало. Он даже не подсматривал, когда я плескалась в лохани – первая среди всех, как гостья. Воду, кстати, натаскал из колодца Свен. Спокойно, без напоминаний.

  Завернувшись в простыню, устроилась греться у печи. За спиной приводил себя в порядок Свен. Мылся в той же воде, что и я – английский вариант экономии.

  – А почему у вас фамилия есть? – Беседовать с человеком, не смотря на него, невежливо, но приходилось. – Вы же из крестьян?

  – Крестьяне крестьянам рознь, – фыркая, ответил Свен. – Есть голодранцы, а есть фермеры-хуторяне. Первые живут с прозвищами, а вторые с фамилией. Я старший в семье, мне по праву и дом, и земля, и имя достались.

  – А как же Грета? – запуталась я. – Она же в отцовском доме живёт.

  – Я ей в приданое отдал. Остальное продал, – равнодушно ответил Свен. – Неинтересны мне коровы, овцы и пшеница.

  – И много у вас земли было, раз на учёбу хватило?

  – На учёбу я сам зарабатывал. – На вопрос Свен не ответил и, продефилировав в одном исподнем, остановился у печи, положив на неё ладони. С мага капала вода. – Подмастерьем. Не все на готовенькое приходят, Иранэ.

  Зябко переступив через натекшую с тела и белья воду, маг, ничуть не смущаясь, снял и отжал исподнее, а затем повесил сушиться на печную заслонку. От такой простоты нравов я язык проглотила.

  С другой стороны, других портков у Свена нет, и если они не высохнут к утру, он заработает серьёзное заболевание. Спать в мокром тоже нельзя и стирать иногда требуется.

  Но предупреждать-то нужно! Или я для Свена практически жена, поэтому тот и не стесняется?

  – Что, очень интересно? Ну смотри, мне не жалко.

  Бесстыжий маг присел на корточки перед сундуком, роясь в мужских вещах. Откопав длинную рубаху на выпуск, Свен надел её и спокойно потопал на кухню, за очередным перекусом.

  И Марцию, и её детей не шокировал вид мага. Они сами, помывшись по случаю приезда гостя, устроились пить молоко в не менее фривольном виде. И только я восседала в платье, которое с трудом напялила на влажное тело.

  И это в деревне строгие нравы! Подозреваю, касаются они только женщин: мир-то мужской.

  Зато после мы чинно улеглись спать в разных углах.

  Зубы местные жители не чистили, я, соответственно, тоже. В Нурбоке, когда перебралась к Свену, полоскала рот травяным отваром, но этого, конечно, мало.

  Засыпая рядом с Марцией и её двойняшками, серьёзно задумалась над изобретением зубного порошка. Вместо щётки придётся пользоваться пальцем, но лучше так, чем гнилые зубы и запах изо рта.

  Стоматологом в Средние века подрабатывал брадобрей, сами понимаете, какие у него методы лечения. Коновал, одним словом.

  Утром вернулся с охоты Нильс. Именно так я себе и представляла охотника: немногословный, крепко сложенный, только не брюнет, а блондин. Небритый само собой, длинноволосый. Странно, но крестьяне либо стриглись практически под ноль, либо отращивали гриву и собирали в 'хвост'. Горожане же, наоборот, коротко подрезали волосы.

  Нильс пришёл не с пустыми руками – притащил гору битых лисиц. Шкуры с них снимал сам, жену и детей не подпускал.

  Свен явно пользовался у Нильса уважением: тот обращался к нему на 'вы', а маг... Маг ему 'тыкал'. Та же история, что со мной.

  Нильс обещал присмотреть за невестой шурина и пожурил за якобы потерянное по дороге кольцо. Свен предупредил, я – девушка особенная, и попросил не мешать воплощать в жизнь бредовые идеи.

  – Главное, чтобы не поранилась и никого не покалечила. А так... У неё род такой, любознательный и умный без меры.

  Свен уехал после полдника, прилюдно поцеловав в щёку. Иначе нельзя – всё семейство Нильса и Марции смотрит, ждёт волнительного прощания жениха и невесты.

  Я подыграла, изобразив вселенскую тоску, и порадовалась, что ушлый Свен не потянулся к губам – такого позволять ему не собиралась.

  Признаться, настоящую невесту следовало целовать иначе, а не просто ткнуться губами в щёку.

  После отъезда Свена взялась реализовывать идею с зубным порошком. Соду и соль отмела сразу: первой нет, вторая слишком дорога. Значит, предстояло найти доступный и безопасный абразив.

  На память пришёл уголь. Тот самый, древесный. Но чистые чёрные зубы годились только для фильмов ужасов.

  И тут меня осенило: мел! Эта распространённая горная порода, в Галании, наверное, тоже есть. Во всяком случае, скалы видела, а уж что там добывают... И дома чем-то белят. Тут два варианта: мел или известь. Надо у хозяина трактира спросить, чем он стены белил. Если повезёт, будет у меня мел.

  Повезло, и к вечеру я получила немного нужного белого порошка.

  Теперь добавки. Никакой химии, только натуральные вещества.

  Мыльный корень в качестве пенящейся основы нашёлся у Марции, остальное пришлось прикупить у местной знахарки. Разжилась я мятой, которую кое-как истолкла в миске.

  Дальше началась кропотливая работа: очистить, истолочь и просеять мел, смешать с мыльным корнем и мятой. Получилось бледное подобие зубного порошка, мерзкое, если честно, но, почистив им вечером зубы, испытала истинное блаженство.

  Изо рта не пахло, пропал мерзкий привкус.

  – Мама, мама, Иранэ пузыри пускает! – Бритт застала меня за чисткой зубов и тут же привлекла внимание общественности.

  Не прошло и пяти минут, как вокруг столпились все, от мала до велика. Только малыша Грега не хватало. Двойняшки Люсия и Мартин удивлённо пялились на мой рот, Марция причитала, что я помешанная, раз слюни текут, а Нильс хмурился.

  Пришлось долго и нудно объяснять, что не больна, а всего лишь забочусь о собственном здоровье. Для наглядности помочила палец, обмакнула в самодельный порошок и провела по зубам.

  Из чего бы щётку сделать? Животный ворс и дерево подойдут, но сделать такое смогут только в городе, а пока придётся терпеть, либо самой смастерить сей предмет личной гигиены. Другие, чисто женские, я тоже бы усовершенствовала, но решительно не знала как.

  Семейство Косоглаз – вот такое прозвище получил в своё время предок Нильса и передал потомкам по наследству – недоумевало, зачем нужно чистить зубы. В ответ я показала свои и попросила улыбнуться Марцию. Разница между нами в пять лет, а по рту сестры Свена стоматолог плачет. Зубы у неё жёлтые, кариозные, а у меня – белые (относительно, конечно, после четырёх-то месяцев жизни в Галании!), без единой щербинки.

  Наглядная агитация не помогла, но я упросила-таки Нильса, самого здравомыслящего из всей семьи, испробовать порошок. Согласился он неохотно, но потом признал – так лучше, 'больше во рту кошки не гадят'. Подозреваю, Нильс чистил зубы исключительно после 'вчерашнего'.

  Сделав ещё одну миску порошка, подарила его знахарке. Та продукт оценила и вскоре пришла за ещё одним. Предыдущий она продала подавальщице из трактира, мечтавшей о белых зубах. В этот раз я не стала работать бесплатно и за сходную цену наладила скромную торговлю диковинным товаром.

  Марция безуспешно пыталась урезонить, напоминая: не женское дело деньги зарабатывать. Она отчаянно пыталась увлечь меня в мир горшков, тряпок и скотины, но я рвалась обратно – к обдумыванию плана переделки интерьеров дворца, рисункам углём на коре, пестику и ступке.

  'Ведьма, сущая ведьма! – вздыхала Марция. – Брата не позорь! Ему хозяйка нужна, а не мальчонка в юбке'. Я её причитаний не слушала: Свен мне подобную деятельность не запрещал, а, наоборот, поощрял. Поэтому и привечал – за деньги, которые приносили мои идеи.

  В деревне на меня смотрели косо, будто на сумасшедшую, но без ненависти. Потом Марция распустила слух, что я дочка аптекаря, и сельчане успокоились. Такой можно травки толочь.

  Наблюдая за тем, как Марция стирает бельё, задумалась, нельзя ли ей помочь. Беременной женщине вредны тяжёлые физические нагрузки, а хозяйка только этим и занималась.

  Стиральных досок в Галании не знали. Бельё сначала кипятили в растворе мыльного корня, а то и просто золы и тащили к реке, где долго и нудно стирали. Если не было реки, то же самое проделывали в лохани.

  Я потратила целую неделю, вспоминая конструкцию стиральной доски. Извела кучу коры, сделала десятки набросков и в итоге придумала... примитивную стиральную машину. Оставалось надеяться, что теория перейдёт в практику.

  Для осуществления затеи требовалась бочка, крестовина и ремённая передача. Последнюю я представляла смутно, но надеялась на помощь жены кузнеца. Расписав перед ней преимущество чудо-машина, рассчитала всё верно: женщина упросила мужа сделать ей подарок.

  Поглядев мои чертежи, кузнец тут же вернул с небес на землю: я оказалась никудышным проектировщиком. Но основную идею он понял, заинтересовался и смастерил-таки в начале весны громоздкую машинку. Опробовав её, жена кузнеца признала: бельё стиралось быстрее, чище и легче.

  Таким образом, я осуществила свои наполеоновские планы, зато заработала славу тихой сумасшедшей. Действительно, какая девица в здравом уме станет не пироги печь, а с кузнецом разные детали обсуждать? Я не обижалась, понимая: то, что не приняли в деревне, на ура пойдёт в Нурбоке. Значит, куплю себе дом и смогу нанять сильного мага, способного открывать Врата. Каким бы ни был мир, всё в нём решали деньги.

  Что меня ждало в Галании? Участь богатой, но чудаковатой иностранки, супруги кого-то там и матери бог весть скольких детей. Я не питала иллюзий. Это в книгах попаданки изменяют мир под себя, тут же пришлось бы подстраиваться под мир. Иначе – костёр. Одно дело – мелкие шалости, вроде картин, белья, зубного порошка, другое – преобразования морали и жизненных устоев. Этого мне никто не позволит.

  Со Свеном мне, признаться, повезло. Родись он аристократом – загнулись бы на корню любые инициативы. Но сметливый крестьянин чуял выгоду и, сам того не понимая, облегчал мне жизнь.

  А вот Марция всячески пыталась 'исправить' невесту брата. Последней её инициативой стало привлечь меня к уходу за скотиной и стирке. Я жалела беременную женщину, пробовала взвалить на плечи часть повседневных забот, но быстро поняла, горожанка абсолютно беспомощна в деревне.

  Корову доить так и не научилась, зато не раз получала хвостом по лицу и переворачивала ведро. Однажды скотина меня даже лягнула. Хорошо, попала по руке, а не в лоб, но после я уже не рисковала к ней подходить.

  Стирка тоже оказалась адовым занятием. Пелёнкам не было конца, дети тоже вечно пачкали вещи, Нильс являлся таким грязным, что без отбеливателя не обойтись, а тут только зола да мыльный корень... Сдувая со вспотевшего лба липкие пряди, часами крутила ручку самодельной стиральной машины и мечтала скорее вернуться в Нурбок. Там есть Агна и нет семерых по лавкам, там никто не заставляет вставать с первыми петухами и задавать корма скотине, качать колыбель с маленьким Грегом и одновременно варить обед.

  Чтобы поработать, приходилось сбегать из дома и устраиваться на околице деревни, где бы меня не нашла Марция.

  Дворцовый интерьер никак не давался, даже начавшее припекать солнышко не помогло возврату вдохновения.

  Я отчаянно жевала уголёк, пытаясь придумать, чем бы удивить заказчицу. К сожалению, местная религия не допускала фривольных сценок и обнажённых тел, столь любимых в европейском искусстве, а галанийского фольклора я не знала.

  Решение пришло неожиданно, когда, подняв глаза, увидела крохотную синюю девушку с крылышками. Фейри! Тема безобидная и очень красивая.

  Фейри подлетела ко мне, пристально глядя в глаза.

  Памятуя, предупреждения Свена о маленьком народце, замерла, надеясь, что крылатая дива улетит. Не тут-то было!

  Скривив носик, фейри опустилась на пенёк напротив и тоненьким голоском спросила:

  – А где молоко?

  – Понятия не имею, – честно призналась я. – А должна?

  – Конечно! – пискнула фейри. Её крылышки переливались на солнце, будто органза. – Ты обязана меня задобрить.

  – Прости, не знала. Сейчас принесу.

  Встала, чтобы выполнить просьбу фейри, но та удержала, закружившись возле лица. От мелькания крыльев зарябило в глазах.

  – Ты странная, – наконец вынесла вердикт фейри. – Идём за мной!

  Предполагая, что ничем хорошим такая прогулка не закончится, попробовала отказаться, но фея тут же продемонстрировала крутость характера.

  Кто бы мог подумать, будто эта малышка сможет сделать такую дырку в земле? Просто нахмурилась, взмахнула рукой – и всё, ни пенька, ни сугробов, только жжёной древесиной пахнет.

  Ничего не оставалось, как последовать за фейри, надеясь на лучшее.

  Шли мы долго и по такому бурелому, что чёрт ногу сломит. Я полагала, фейри хочет просто погубить, заведёт в чащобу к зверям и бросит, но нет, её интересовала конкретная поляна.

  Сначала показалось, будто я сошла с ума. Ну не может в начале марта журчать ручеёк и цвести цветы! Для травы и зелени тоже рано – а тут бабочки порхают, пчёлы, стрекозы... и фейри, много разных фейри. Синие, розовые, золотистые, они водили в воздухе хороводы, щедро посыпая землю пыльцой с тонких крыльев.

  На берегу ручья сидела девушка с венком на голове. Из одежды на ней – только листья, а волосы странные, с зелёным отливом. Подумала было – русалка, но хвоста нет, а пальцы человеческие.

  Девушка пела и водила пальцем по воде. От него расплывались концентрические круги, которые, смыкались, порождая новых насекомых.

  Я открыла рот, наблюдая за рождением бабочки из капли воды.

  Вот она набухает, отделяется от глади ручья, поднимается ввысь и взрывается, выпуская на волю крылатую прелестницу. Что там файерболы по сравнению с этим простым волшебством!

  – Кого ты привела? – девушка прекратила петь и обернулась к фейри. Голос её звенел, будто вторил ручью.

  – Я нашла её у деревни.

  Фейри подлетела к зеленоглазой незнакомке, села ей на плечо и что-то нашептала на ухо.

  Другие феи замерли, напряжённо прислушиваясь, а потом и вовсе разлетелись, затерявшись среди деревьев.

  Девушка, которую я мысленно назвала дриадой, поманила к себе и долго рассматривала, зачем-то трогала одежду и волосы.

  – Хочешь разбогатеть? – неожиданно спросила она.

  В ответ пожала плечами. Книги научили в таких ситуациях ждать подвоха. Бесплатный сыр, он где? Вот-вот, а эльфы, которые не прекрасные Леголасы, а злобные пикси, людей не жалуют. Фейри – их ближайшие родственники. Насчёт дриад не знаю, но вряд ли кто-то из волшебных существ занимается на досуге благотворительностью и раздаёт миллионы за красивые глаза.