Текст книги "Забвение роз (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

4

Селениум Крегс снял очки – чтение циркуляров министерства требовало нешуточного напряжения, потому как писари экономили бумагу и стремились уместить десять страниц на трёх, – и в упор глянул на Тревеуса Шардаша:

  – Надеюсь, вы понимаете, что подобное недопустимо. Пострадала ученица...

  – Ученица, которая гуляла ночью в неположенном месте, – возразил Шардаш. Хмурый, он стоял перед столом директора. Виновница переполоха – гадюка – обвилась вокруг шеи, положив голову на плечо профессора. Шардаш временами поглаживал змею указательным пальцем. Та в ответ выпускала раздвоенный язык, сверля бусинками глаз Крегса. – С ней ничего страшного, Эне не опасна.

  Директор вздохнул и отодвинул в сторону циркуляры. Он понимал, что змею необходимо изгнать из вверенного ему учебного заведения, но не знал, как это сделать. Тревеус Шардаш – трудный преподаватель, в своё время заведовал схожей магической школой, только рангом ниже. По необъяснимой причине он уволился, на некоторое время исчез из страны, чтобы затем с блеском защитить очередную степень и на правах специалиста по редким дисциплинам поступить на службу в Ведическую высшую школу. Беря на работу Шардаша, Селениум Крегс сомневался, заинтересует ли такая скромная должность бывшего директора, профессора, паладина ордена Змеи – отсюда и пристрастие к ползучим гадам, но Шардаш исполнял обязанности справно, за короткое время подтянув дисциплину. С его приходом Школа многое выиграла в плане обучения и стала одним из престижнейших заведений. Разумеется, один человек не смог бы сотворить чудо и сделать Школу тем, чем она являлась сейчас, но вклад Шардаша был существенен.

  – Это гадюка, она ядовита, – настаивал директор. – Родители адептки Ики, несомненно, напишут жалобу в министерство.

  – В таком случае я потребую разобраться, что их дочь делала в учебных корпусах в ночное время. Эне останется в Школе, и это не обсуждается, – тоном, не терпящим возражений, ответил Шардаш, ставя точку в разговоре.

  Однако Крегс не желал отступать и мягко напомнил, кто из них двоих директор. Шардаш приподнял верхнюю губу и сдвинул брови.

  – Этот инцидент как-то повлияет на мою работу в Школе? – процедил он. Слово 'инцидент' Шардаш произнёс пренебрежительно, будто речь шла о чём-то малозначительном и гадливом.

  Директор задумался, взмахнул волшебной палочкой, и на столе возникли две дымящиеся чашки чая. Одну Крегс придвинул к себе, другую предложил подчинённому:

  – Давайте уладим всё миром?

  Шардаш кивнул и, не произнося ни слова, зашевелил губами. Гадюка на его шее встрепенулась, сползла вниз по телу на пол и проскользнула под дверь. Директор встревожено проводил её взглядом и, не удержавшись, навёл палочку.

  – Не нужно, – остановил его Шардаш. – Эне подождёт в приёмной.

  Не успел он договорить, как послышался визгливый голос секретаря Селениума Крегса, госпожи Норы:

  – Здесь тебе не курорт, животное, прочь с моего стола!

  В отличие от большинства преподавателей, госпожа Нора не боялась змей и охотно кормила Эне, если Тревеус Шардаш по какой-либо причине не мог это сделать.

  Директор улыбнулся и послал по воздуху чашку Шардашу. Крегс с наслаждением сделал глоток, причмокнув губами, и заверил, что оставить профессора преподавать, даже если тот завёдет стаю горгулий.

  – Тогда зачем всё это? – Шардаш не спешил прикасаться к любимому напитку.

  – Да так... Адепты не поняли бы.

  – Вы слишком лояльны к ним. Что там с инспектором, долго он ещё будет мешать спокойно работать?

  Разговор плавно перешёл на недавние убийства. К счастью, больше они не повторялись, но злодеядо сих пор не поймали.

  В магическом шаре отразились улицы Бонбриджа, места преступлений. Маги пристально осмотрели их, перечитали скупой лист, присланный Белой стражей, и уставились друг на друга – что кто думает по этому поводу?

  – Спросите Мелису, – наконец изрёк Шардаш. – Странно, что к ней до сих пор не обратились.

  Мелиса Кайса считалась лучшей провидицей континента и по счастливой случайности преподавала в Ведической высшей школе. Единственная трудность в общении с ней состояла в том, что почтенная магиня практически всегда пребывала в трансе.

  – Уже.

  – И?

  Чашка таки перекочевала в руки Шардаша. Он откинулся на спинку стула и сделал глоток, затем слеветировал со стола ложечку и помешал чай. Эта привычка профессора – мешать чай, бренча ложечкой, – сначала раздражала Селениума Крегса, но затем он привык. У каждого человека свои странности.

  – Убивающее проклятие. Она бормотала что-то о саде, каких-то цветах.

  – Мы изначально полагали, что это маг, ничего нового. Но пора бы попросить солдат из Школы, тут им ловить нечего.

  – Я лично проверил палочки старшекурсников: всё в порядке. Артефакты тоже слабенькие. Убивающее проклятие преподают на седьмом году обучения, так что теоретически... – директор хрустнул пальцами и откинулся на спинку кресла. Сделав многозначительную паузу, он продолжил: – Там, у лестницы, где ваша змея ужалила адептку, нашли листки с проклятием.

  – Интерееесно! – протянул Шардаш и чуть подался вперёд. Глаза блеснули, налившись голубизной – признак повышенного внимания к предмету. – Что за проклятие?

  – Простенькое – нанесение лёгкого вреда здоровью в виде изнуряющего кашля. Там же валялся кусочек мела.

  Тревеус Шардаш покачал головой и рассмеялся, вызвав недоумение у директора. Профессор поспешил пояснить, что не тронулся рассудком, а просто догадывается, кто и кому готовил такой сюрприз:

  – Полагаю, это обронила адептка Ики. Руны же надлежало вывести на моей двери: женская месть за штрафные баллы и кухонные работы. Адептка Ики изначально дала понять, что считает наказание несправедливым. Так что, увы, к убийце проклятие не имеет никакого отношения.

  Селениум Крегс вздохнул, отставил чашку, открыл ящик стола и достал личное дело адептки Мериам Ики. Оно залежалось там со вчерашнего дня. Открыв его, директор остановил взгляд на штрафных баллах, обмакнул перо в чернила и дорисовал недостающие для отчисления две палочки. После позвал секретаря и попросил пригласить адептку для беседы.

  – Хотите присутствовать? – поинтересовался у Шардаша Крегс.

  Тот пожал плечами, оставив решение на усмотрение директора. Крегс выбрал приватную беседу.

  Мериам Ики старательно выводила в тетради компоненты зелья увеличения, когда дверь класса отворилась, и госпожа Нора пригласила адептку в директорский кабинет. Ученики зашушукались, Матиссе Стоккуэл пришлось пару раз повысить голос, чтобы они успокоились. Сама она была не в восторге, что урок прервали, а больную адептку куда-то ведут. По мнению Матиссы, Мериам следовало бы отлежаться денёк, но адептка решила иначе: не хотела попасть в списки отстающих.

  Прихрамывая, Мериам с трудом поспевала за госпожой Норой. К счастью, та смилостивилась и сбавила шаг. По дороге Мериам попыталась выяснить, чем обязана такой чести как беседа с директором. Ответ не порадовал. Картины, одна страшнее другой, вставали перед глазами. Дед убьёт, отец лишит наследства. Мать, конечно, пожурит, но пожалеет, только в родительском доме Мериам всё равно житья не будет, хоть к бабке беги, той, что ведьма. Заодно и ремесло переймёт.

  Мериам замешкалась у рокового порога, с надеждой глянула на госпожу Нору: может, та скажет, что не нашла?

  – Иди, – подтолкнула её секретарь, – всё равно придётся.

  Госпожа Нора открыла дверь и сообщила, что адептка Ики пришла.

  Низко опустив голову, Мериам переступила зловещий порог и, воспользовавшись приглашением, присела на краешек стула.

  – Что же вы так, адептка? – отеческим тоном пожурил Крегс. – Такая хорошая девушка – и профессора прокляли. Сами понимаете, что это дело... кхм.. Плохое дело. Я вынужден буду вас отчислить. Мне безмерно жаль, но правила...

  – Пожалуйста, не надо! – взмолилась Мериам, подняв на него полные слёз глаза. – Я извинюсь перед профессором Шардашем. И... И я ведь только хотела, а не сделала. Преступное намерение, а не преступление!

  Директор мысленно улыбнулся, обрадовавшись находчивости адептки, но внешне оставался невозмутимым. Открыв личное дело Мериам, он уставился на двенадцать штрафных баллов – подписать или не подписать графу об отчислении? В конце концов, из прямых улик – только слова Шардаша и косвенное признание адептки Ики. Однако намерение нанести вред преподавателю тоже карается – пятью баллами. Более чем достаточно.

  Мериам продолжала всхлипывать. Она предлагала вымыть всю Школу, почистить всю картошку на кухне, простоять целый день на горохе, лишь бы только остаться учиться. Директор медлил, и это дарило надежду на помилование. Селениум Крегс часто ограничивался выговором там, где другой бы поставил штрафные баллы.

  В волнении адептка ослабила ворот платья и случайно нащупала край носового платка. Воспоминание резануло разум. Травинка, оброненная Шардашем! Какая же Мериам дура – носит на груди спасение и не помнит о нём!

  – Господин директор, я...я должна вам кое-что сказать. И показать, – заикаясь пробормотала адептка, извлекла платок и положила на стол: – Вот.

  Селениум Крегс в недоумении уставился на Мериам, затем на травинку, поднёс её к глазам, чтобы рассмотреть, и нахмурился:

  – Откуда это у вас?

  – Это не моё. Я нашла её в классе прошлой ночью, когда... когда шла... Словом, совершила проступок. Там были двое, один – профессор Шардаш. Он, кажется, принёс кому-то эту траву. Я ведь не ошиблась, это тавиока?

  – Адептка Ики, вы осознаёте, что говорите?! – побагровел директор. В волнении он даже привстал с кресла. – Вы обвиняете преподавателя в нарушении закона!

  Испуганная Мериам поспешила взять свои слова обратно, промямлив, что всего лишь слышала голос профессора в том классе, а как туда попала тавиока, не знает. Селениум Крегс что-то говорил, а она не слышала, временно оглохнув от страха и волнения. Померещилась сырая камера и скалящийся палач. Может, лучше отчисление?

  – Идите! – наконец приказал директор. – И не распространяйте нигде эти выдумки!

  Ему пришлось повторить несколько раз для того, чтобы Мериам услышала. Зато, услышав, она быстрее потока магических частиц вылетела из кабинета, заперлась в комнате и согласилась выйти только тогда, когда госпожа Нора трижды заверила через дверь, что документы на отчисление Крегс не подписал, а добавленные штрафные баллы уничтожил.

5

  Тревеус Шардаш задумчиво смотрел на корешки книг. Прежняя его устраивала – нерадивые студенты тоже могут сослужить добрую службу. Однако в связи с недавними событиями приходилось всё менять.

  Выбор профессора пал на тоненькую методическую брошюру. Взяв карандаш, он открыл книжонку на первой странице и углубился в исследование. Удовлетворившись результатом, Шардаш засунул брошюру в карман и подумал о том, что неплохо бы провести ревизию рабочего стола: слишком много хлама скопилось. Часть его профессор намеревался уничтожить, часть использовать для собственных нужд, часть раздать. Заодно и проверит, все ли штрафные баллы начислены верно.

  – Вот вы где, Тревеус! А я вас повсюду ищу.

  Селениум Крегс затворил дверь преподавательской библиотеки и скользнул взглядом по столам. В уголке приютилась молоденькая учительница риторики: хорошо поставленный голос не последнее дело для мага. Её присутствие внесло коррективы в разговор: директор планировал застать Шардаша одного. Но отступать Крегс не собирался.

  – К вашим услугам, – откликнулся профессор. – Вероятно, речь о списке на отчисление. Знаю, фамилий много, но успеваемость не ахти. Увы, это главная проблема Школы.

  – У вас, полагаю, такого не было, – закинул удочку в прошлое директор.

  – Не было, – подтвердил Шардаш. – Дисциплина – бог учения. Слабые духом магами не становятся.

  Крегс подумал, что такой принцип обучения приличествует ордену, а не обычному гражданскому заведению, но промолчал. В конце концов, к делу это не относится.

  – У меня к вам деликатный разговор, – покусывая губы, начал директор, косясь на учительницу риторики. Может, попросить её выйти? – Он касается адептки Ики.

  – Пролила море слёз и умоляла простить? Но правила едины для всех. Мне тоже жаль адептку, однако... Согласитесь, я мог бы придать огласке дело с проклятием, но не стал. Вполне достаточно, по-моему.

  – Вопрос об отчислении адептки решён отрицательно, – огорошил Крегс и наконец-то принял решение. – Элоиз, оставьте нас, пожалуйста, одних.

  Учительница, до этого усердно делавшая вид, что не подслушивает, разочаровано сложила губы в форме буквы 'о', собрала тетради и медленно удалилась. Директор предполагал, что ушла она недалеко, прижалась ухом к двери, и вернулся, чтобы поставить 'антиглаз' и 'антислух'. Шардаш равнодушно наблюдал за его действиями, предполагая, что Крегс попросит снять штрафные баллы с провинившейся ученицы, но директор удивил. Начал с того, что с минуту сверлил профессора глазами и в упор спросил:

  – Почему вы оставили высокую должность?

  – Мне кажется, или этот вопрос мы давно прояснили, – занял глухую оборону Шардаш. – Желаете, наведите повторные справки.

  'Темнит!' – мысленно вздохнул Крегс, но тут же напомнил себе, что пришёл не ради прошлого, а настоящего. Многие волшебники из-за неудач в личной жизни отправлялись странствовать – наверное, Тревеус Шардаш поступил так же.

  – Адептка Ики, – напомнил Шардаш. Он нервничал, но старался не подавать виду. С чего вдруг директор разворошил прошлое? Или мерзавец не сдержал слова и всё рассказал. Тогда Шардаш сегодня же убьёт его.

  – Да-да, адептка Ики, – эхом повторил Крегс и провёл рукой по лбу, утирая несуществующую испарину. Никогда ещё разговор не казался ему таким сложным, но плодить сомнения дальше – построить стену недоверия. – Она рассказала преинтересную вещь. О вас, профессор.

  – И что же приходит в столь юные головы? – вскинул бровь Шардаш.

  – Не любовные томления, – предупредил колкое замечание собеседника директор, хрустнул пальцами и закончил: – Она обвинила вас в преступлении.

  Голова профессора дёрнулась. Пристально наблюдавший за ним Крегс заметил и нахмурился. Неужели в своё время просмотрел неблагонадёжного человека? И Школе это не на пользу – такой скандал!

  – Каком же?

  Шардаш старался оставаться невозмутимым, сдерживая порывы проверить, не торчит из кармана методичка. Безусловно, ничего противозаконного в ней нет, но в таком состоянии всё кажется пропитанным опасностью. Давненько Шардаш не чувствовал себя в роли зверя, уже успел забыть, каково оно. Надлежало проявить осторожность и аккуратно выведать, что именно известно директору.

  – Контрабанде запрещённых растений.

  Шардаш рассмеялся:

  – И вы поверили? Право, директор, вы меня удивляете! И что же и кому же я якобы продаю? Оружие?

  – Тавиоку, – Крегс извлёк травинку и продемонстрировал Шардашу.

  Тот прищурился и присвистнул:

  – Даже не сушёная! Одного такого стебелька хватит, чтобы отправить нас к праотцам. Ну да, логично: учитель ядологии тайно продаёт ингредиенты. Оправдываться не собираюсь, просто вот вам ключ от моей комнаты – обыскивайте.

  Профессор взмахнул рукой, и на его ладони возникла медная пластина с рунами – преподавательский состав предпочитал нечто более надёжное, нежели обычная железка. Шардаш протянул её директору и ушёл, без труда завеяв заклинания на двери.

  – Ты идиотка?! – шипела Инесса. Она одновременно жевала и беседовала с Мериам.

  – А что я могла? – оправдывалась адептка, уныло ковыряясь вилкой в тарелке. – Меня бы исключили, я защищалась.

  Кусок тушёного картофеля шмякнулся на стол, заставив и без того взвинченную Мериам занервничать ещё больше. Она торопливо вытерла скатерть и стрельнула глазами по сторонам: видел ли кто?

  С утра Мериам проверила: приказ об отчислении не подписан, только спокойнее от этого почему-то не стало. Подруга только подливала масла в огонь, твердя, что исключение из Школы не худшее из зол.

  – Он тебя убьёт! – в ужасе прошептала Инесса. – Раздавит и вышвырнет.

  – Угу, – безропотно согласилась Мериам. Вышвырнет, но на день позже, так она хоть плату у Гримма забрать сумеет.

  – Соврала бы что, на жалость давила, – посоветовала Инесса. – Шардаш и так тебя не жалует, а теперь...

  – Что 'теперь'? – не выдержала Мериам и со звоном отложила вилку. – Подруга, называется, утешила!

  Порывисто встав, адептка вылетела из столовой с твёрдым намереньем наесться булочек до животных колик. У ворот она столкнулась с Тревеусом Шардашем. Более того, едва не налетела на него. Профессор стоял к ней спиной, поэтому оставалась надежда, что Мериам не заметили. Стараясь не дышать, адептка на цыпочках поскакала обратно к школьным корпусам, но окрик: 'Куда?' убедил в том, что возмездие неизбежно. Тяжело вздохнув, Мериам замерла и развернулась лицом к профессору. Как и следовало ожидать, Шардаш не лучился добродушием. Судя по горящим глазам, профессор намеревался испепелить ученицу на месте.

  – Как раз вас ищу, адептка Ики. Не соблаговолите ли пройти со мной?

  Мериам кивнула. К ногам будто привязали тяжёлые гири. Жутко захотелось, чтобы разговор прошёл при свидетелях.

  – Я не могу, мэтр, я занята, – адептка на ходу придумывала отговорку, с надеждой косясь то на привратника, то на стены Школы. Здесь столько духов, неужели хоть один не придёт на помощь? А ведь она щедро их подкармливала.

  – Чем же? – сдвинул брови Шардаш. За считанные мгновения он преодолел разделявшее их расстояние и теперь статуей правосудия нависал над испуганной Мериам.

  – Кружок теней, – выдохнула адептка,втянув голову в плечи. – Мне много чего закупить нужно, а заседание сегодня вечером.

  – Врёте, – безапелляционно заявил профессор.

  – Не вру! – обиженно выкрикнула Мериам. Да, пусть это выдумка, но кружок-то такой существует. И почему она сразу лжёт, почему она не может говорить правду?

  – Хватит, адептка Ики, – устало протянул Шардаш.

  Яркая вспышка – и оба они оказались в преподавательском крыле. Мериам заморгала, пытаясь понять, какое заклинание применил профессор. Обычно перемещение производилось с помощью волшебной палочки, но Шардаш её не использовал! Он ничего не говорил, не проводил никаких манипуляций руками, а просто пожелал нарушить пространственную ткань – и нарушил. Впечатлённая адептка поневоле задалась вопросом, а не ошибся ли Тревеус Шардаш местом работы? Такому, как он, надлежит руководить, а не возиться со школьниками. В министерстве бы его с распростёртыми объятиями приняли. Хотя, как будущий маг широкого профиля, которому надлежало заступить на государственную службу, Мериам себе такой 'радости' не желала. Если уж она каким-то образом вытерпит оставшиеся четыре с небольшим года в Школе, то за её стенами встречаться с Тревеусом Шардашем точно не желает.

  Шардаш молчал, словно ожидая чего-то от Мериам. Воспользовавшись его пассивностью, адептка попыталась ускользнуть, но рука профессора легла на плечо:

  – Далеко собрались?

  Мериам инстинктивно скинула чужую ладонь и ахнула, заметив свой перстень с розами.

  – Где вы его нашли? – позабыв о страхе, выпалила адептка. – В порту, да?

  – Что нашёл? – не понял Шардаш.

  – Моё кольцо. Помните, я как раз его искали, а вы...

  – Ошибаетесь, адептка, это мой перстень, и он всегда был при мне.

  Мериам проверила ещё раз. Та же эмаль, те же розы, только размер изменился и появился блестящий ободок. Может, и впрямь обозналась, а это – кольцо-близнец? Жаль, не вспомнить, носил ли его раньше профессор.

  Шардаш перевернул перстень эмалью вниз и махнул рукой в сторону ниши. Адептка покорно поплелась вслед за ним.

  – Апчхи! – чихнул кто-то над её ухом, и тут же холодком обдало щёку.

  – Разлетались! – недовольно протянул профессор, проводив взглядом призрак Дамы в голубом.

  – Имею право! – буркнул дух, вернулся и специально прошёл сквозь Шардаша. Тот и бровью не повёл, хотя, Мериам знала на собственном опыте, это неприятно.

  Адептка зажмурилась, когда призрак развернулся и 'пошёл на второй круг', краем коснувшись её кожи. Будто лягушечьей кожей провели.

  – Сгинь, а то отдам Ловцам.

  Обе: Мериам и дух, – отпрянули к стенам, когда в коридоре возникли фигуры в серебристых плащах, со специальными арбалетами в руках. Те самые Ловцы, которых побаивались даже маги. Конечно, Тревеус Шардаш их бы даже не заметил, но адептов Ловцами пугали в детстве. К примеру, если будет плохо есть, придут они и заберут в мир духов. На самом деле, Ловцы занимались отловом отбившихся от рук нематериальных субстанций и мелкой нечисти – той, с которой обычно мирно соседствуют люди. Крупную отстреливали все, кому ни лень. Ловцы тоже принимали участие в облавах, но на второстепенных ролях.

  Фигуры в серебряных одеяниях медленно, торжественно двигались по коридору. Один вскинул арбалет. Дама в голубом тоненько пискнула и попросила прощения у профессора. Тот кивнул, взмахнул палочкой – и Ловцы исчезли.

  Мериам открыла и закрыла рот. Иллюзия, но какая мастерская! Адептка готова была поручиться, что слышала тяжёлую поступь Ловцов.

  – Будете хорошо учиться, тоже сможете, – пообещал Шардаш, проникнувшись детским восторгом адептки.

  Мериам мысленно уцепилась за первую часть фразы: 'Будете хорошо учиться'. Значит, из Школы её не выгонят. Сомнительно, учитывая предстоящий разговор с профессором. Или Шардаш не собирался отыграться за беседу с директором? Мериам осторожно перевела взгляд на профессора: нет, не выгонит, просто убьёт.

  – Адептка? – Шардаш распахнул перед ученицей дверь в свою комнату. – Прошу!

  Мериам в сомнении покосилась на него и покачала головой. Желания оставаться наедине с профессором на его территории не было никакого. Лучше бы при всех отчитал: безопаснее. Если что, защитили бы, а то взмахнёт палочкой – и нет Мериам.

  – Можно, я здесь постою, а вы меня распекать будете? – обречённо вздохнула адептка. – Или сразу скажите, каково наказание.

  – Откуда вы знаете, что я стану вас распекать? – прищурился Шардаш и убрал открывшую дверь пластину в карман.

  Мериам низко опустила голову. Можно подумать, с ней можно сделать что-то ещё?

  – Проходите, – настаивал Шардаш.

  Адептка не сдвинулась с места, зябко передёрнув плечами.

  – Стесняетесь?

  Мериам вспыхнула. Об этом она как-то не думала, в этом отношении профессор для учениц неопасен. Или запугивал девушек, чтобы те молчали? Намекал ведь, что в Школе Мериам останется, а как можно остаться, когда заложила Шардаша? Правильно, никак.

  – Убивать будет, – сокрушенно констатировала адептка.

  – Долго мне ждать? – потерял терпение профессор. – Силком вас волочь?

  Мериам зажмурилась и зашагала в нужном направлении. Открыла глаза только тогда, когда миновала Шардаша и споткнулась о порог.

  Комната оказалась большой и явно не единственной в 'покоях' профессора, потому что в ней были только два кресла, камин, стол да книжные полки. Но ни одного проёма в стене Мериам не заметила, из чего сделала вывод, что на помещение наложена иллюзия.

  Дверь за спиной адептки захлопнулась, издав низкий завывающий звук. Мериам вздрогнула, отпрянула и плюхнулась в оказавшееся в нужное время в нужном месте кресло. Адептка с ужасом смотрела на нависшего над ней Шардаша. Тот молчал, наслаждаясь душевным смятением ученицы, а затем вкрадчиво поинтересовался:

  – Давно вы за преподавательским составом шпионите?

  Мериам резко захотелось в туалет. Настолько, что она даже рискнула отпроситься у профессора. Тот не отпустил, заявив, что пройдёт. Адептка покосилась на обивку кресла, гадая, отстирается ли пятно. О собственном конфузе старалась не думать. Заёрзав, Мериам плотно сжала ноги, надеясь перетерпеть.

  – И это будущий маг? – скептически поднял брови Шардаш. – Пора вырасти из возраста детской неожиданности.

  Мериам сцедила воздух сквозь зубы и скрючилась ещё больше.

  – Там, – профессор указал на стену, где чудесным образом возникла дверь.

  Красная как свёкла адептка осторожно поднялась с кресла и странной походкой направилась в туалет. Облегчение физическое не принесло облегчения духовного: покидать благословенный уголок не хотелось, да и Мериам казалось, что уже через минуту придётся возвращаться.

  – Часто подобные позывы ощущаете? – поинтересовался из-за двери Шардаш. – Не оттягивайте визит к лекарю.

  Адептка решила, что теперь и вовсе проведёт в туалете всю оставшуюся жизнь.

  – Адептка Ики, вам помочь?

  Подскочив, Мериам пискнула: 'Нет!', оправилась и вышла. Глаза опущены в пол, на щеках – горячечный румянец. Она дёрнулась, когда рука профессора ухватила её за подбородок, словно кошке, открыла рот и засунула туда травяную пастилку.

  – Не отрава, а лекарство, – прокомментировал Шардаш. – Рассасывать и не глотать. Так что там с ответом на вопрос? С каких это пор вы следите за преподавателями?

  – Я не слежу, я случайно, – прошепелявила Мериам: мешала пастилка. Она оказалась горькой, но попросить воды адептка не решалась.

  Мериам попыталась определить, какие травы входят в лекарство, и поняла, что ей дали успокоительное. Пустырник, мелисса и корень валерьяны. Забота профессора приятно удивила.

  – Случайно подслушивали, случайно хотели одарить меня проклятием. Адептка Ики, – Шардаш повысил голос так, что Мериам подпрыгнула и поспешила вжаться в стену, – я похож на идиота?!

  Адептка замотала головой и уткнулась носом в деревянную панель. Приближение профессора она ощутила кожей. И действительно – на плечо вновь легла тяжёлая рука, разворачивая к себе.

  – Адептка Ики, что вы сказали директору?

  Его глаза гипнотизировали, не давая пошевелиться.

  – Что вы занимаетесь контрабандой тавиоки, – обречённо прошептала Мериам.

  – И почему вы так решили? – Шардаш перешёл на свистящий шёпот.

  – Я жить хочу! – вскрикнула адептка, вырвалась и метнулась к двери. Добежав, забарабанила в неё, надеясь, что кто-то услышит и вызволит.

  – Глупо: на двери чары. Открыть её самостоятельно вы тоже не сможете.

  Мериам вдруг овладела необычайная смелость. Она развернулась, вскинула руки и наслала на не ожидавшего такого поворота событий Шардаша одно из простейших заклятий, которые обычно использовала против хулиганов. Острая вспышка боли ненадолго обездвиживала, и Мериам успевала убежать. В данном случае собиралась выбраться через окно. Карниз широкий, если постарается, доберётся до соседнего окна. Если струсит, позовёт на помощь. Профессор не посмеет на глазах у всех причинить ей вред.

  Как и планировалось, Шардаш скривился, прохрипев: 'Глаза бездны!'. Мериам поспешила к окну, но не успела – пол будто ушёл из-под ног. Неведомая сила толкнула адептку на колени. Она по инерции проехалась на животе по ковру до стены. Хорошо, что лицо успела сберечь.

  – Больше никогда так не делайте, – посоветовал Шардаш.

  – Значит, разбить в кровь лицо адептке для вас нормально? – всхлипнула Мериам. Она сильно ушиблась.

  – Где кровь? – профессор опустился рядом с ней на корточки и бегло осмотрел. – Да нет, рассчитал правильно. В третий раз спрашиваю: что вас подвигло лгать?

  – Я не лгала, вы преступник! – дуя на руки, адептка кое-как приняла пристойную позу. Встать не смогла: сильнее всего пострадали колени. – Вы в порту с кем-то встречались, потом в Школе. Тот человек вас шантажировал, а вы тавиокой расплатились. Не в первый раз, судя по разговору. Директор должен был знать!

  – Страже тоже разболтали? – Шардаш достал волшебную палочку и задумчиво глянул на неё. Затем навёл на притихшую Мериам. – Знаете, что ей можно сделать?

  Адептка кивнула и робко напомнила, что убийство строго карается по закону.

  – Да не убить я тебя хочу! – раздражённо ответил профессор. – Мне нужна правда: что слышала, видела.

  Мериам промолчала. Всё, что могла, и так рассказала. Да и к чему, если Шардашу больше неё известно.

  Убедившись, что адептка не намерена говорить, профессор убрал палочку и сел в кресло. Мериам осторожно глянула на него: погружён в глубокую задумчивость. Воспользовавшись этим, адептка заковыляла к двери. Представила, сколько ступенек придётся миновать до лечебного крыла, и окончательно сникла.

  – Идите сюда. Не трону, – усмехнулся Шардаш. Он вытянул ноги и взял со стола ящичек с инкрустацией. В нём оказались трубка и листовой табак. – Надо как-то решать нашу проблему, адептка Ики.

  Мериам взвесила все 'за' и 'против' и примостилась на краешке второго кресла, потирая ушибленные ноги.

  Шардаш закурил. Облачка табачного дыма колечками поднимались к потолку, превращаясь в различных животных. Пальцы сжались, став похожими на лапки паука. Мериам непроизвольно отыскала на них кольцо с розами. Теперь оно было точь-в-точь как то, что она нашла.

  – Адептка Ики, вы ничего не видели. Это мой искренний совет, – наконец изрёк Шардаш. – То, в чём вы меня обвиняете, – смехотворно. Будущему магу престало уметь разгадывать голосовые иллюзии. Вы заглядывали в класс, видели говоривших?

  Адептка мотнула головой и с сожалением подметила, что правое запястье тоже раздулось. Не перелом – и то хорошо.

  – Так вот, меня там не было. Доказывать вам, – он выделил голосом последнее слово, – ничего не стану, но господину Крегсу вы обязаны верить. Если я чист перед директором, чист и для вас. Кто или что имитировало мой голос, выяснят компетентные люди.

  – Это были вы, – покачав головой, прошептала Мериам. – Увы, господин профессор. Вы сами это только что подтвердили. Только зачем вам это нужно?

  – Молчание – золото, адептка Ики. Радуйтесь, что остались в Школе. И готовьтесь к тому, что на экзамене буду допрашивать с особым пристрастием как ленивую ученицу и клеветницу. А теперь уходите.

  Дверь в коридор распахнулась. Мериам, не веря своему счастью, поспешила покинуть апартаменты профессора. Ещё пять минут назад она прощалась с жизнью, а теперь брела в лечебное крыло. Ушибы Мериам объяснила падением на лестнице.

  Адептка собиралась последовать совету Тревеуса Шардаша и забыть о тавиоке. Вдруг и вправду его там не было, а кто-то подделал его голос? У профессора наверняка есть враги, в той же Ведической высшей школе далеко не все его любили. Мериам знала парочку учителей, которые с радостью избавились бы от Шардаша и заняли его место. Сотворить голосовую иллюзию для них – раз плюнуть. А травинку тавиоки будто специально подложили, чтобы её нашли. Да и директор от преподавания Шардаша не отстранил, не передал в руки властей. Это посильнее любых доказательств. Однако поведение профессора, его слова казались Мериам странными. Адептка зуб давала, что он нервничал, и причиной всему она. Именно так: не сколько злился, а волновался и оттого злился.