Текст книги "Забвение роз (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

  Взгляд Шардаша упал на обтянутую перчаткой руку Джаравела, пытаясь догадаться, какой из бугорков – перстень с розами.

  – Так вот он чей... – сдавленно пробормотал профессор и запоздало поздоровался: – Приветствую вас, Темнейший.

  Император хмыкнул и, сняв перчатку, взял Шардаша за руку.

  – Это приятнее, чем Видящий, – заверил Джаравел. – И я смотрю только то, что мне нужно. Никакого вторжения в личную жизнь.

  Ощущения были странными: профессора будто накрыло морской волной, только лёгкие не саднило от солёной воды. Мир отошёл на задний план, умолкли звуки, притупились запахи.

  Отпустив руку Шардаша, император цокнул языком и обернулся к магистру:

  – Ты почему мне не сказал, что эту ту девушку ищет братец?

  – Ты не спрашивал, – выкрутился Асварус.

  – Странно, ничего такого в ней нет. Или я просмотрел... – задумчиво потёр переносицу император. – Ладно, Тревеус Шардаш, за то, что сберегли колечко, вернули из шаловливых ручек воров и неумелых адепток, поговорю с лаксенским королём. Если захочет, он вас освободит. Я намекну, чтобы освободил.

  Темнейший рассмеялся и мгновенно оказался по ту сторону решётки. Бросил ещё один взгляд на Шардаша, император велел принести узнику воды и обронил, что в столице профессор может попробовать с ним поговорить.

  – Насчёт демона? – догадался Шардаш.

  – Назову имя, а дальше сами. Не желаю ссориться с Бригиаттой. Однако если девочку загонят в угол, могу забрать её в Империю. Я Ролейну кое-что оставлю, пригодится. Доброй охоты и милости луны.

  – Доброго дня и добрых ночей, – эхом отозвался профессор и, подумав, исправился: – Долгих тёмных ночей.

  Император улыбнулся и ушёл. Магистр же задержался, заверив, что Темнейший одним своим видом добьётся полного оправдания Шардаша. Профессор не разделял его оптимизма: он не доверял императору. Если демон помогал кому-то, то вёл свою игру.

25

Мериам не верила глазам: клетка исчезла! Только вчера была, а утром крылатые кони сорвались с места и унеслись прочь вместе с половиной белых стражников. Капитан тоже поспешил откланяться. Мазнув взглядом по лицу Мериам, он намекнул, что они могут скоро встретиться.

  – Я ведь понял, кто вы. Та самая адептка, которую похитили, и которая вернулась в Бонбридж под мороком, наложенным преступником. Госпожа Ики, понять не могу, что вас связывает. Выгоды не вижу. Запугал он вас? Так шепните мне и...

  – Тревеус Шардаш абсолютно ничего не делал, – покачала головой адептка.

  Разговор происходил во дворе магистрата. Мериам как раз спешила в тюрьму, прикупив на одолженные магистром деньги всякой всячины, когда её за руку поймал капитан. С земляным цветом лица, с кругами под глазами и при полном обмундировании. Из кармана куртки выглядывал кристалл перемещения.

  – Госпожа Ики, вы действительно не понимаете, во что влезли? Пособничество, нападение на представителей власти...

  – Те маги не из Белой стражи, – твёрдо возразила Мериам.

  – А откуда же? – усмехнулся капитан. – Там не все солдаты, как я, есть и просто волшебники. Целый отряд, чтобы ловить тёмных, с которыми мне подобные не справятся. Формы они не носят, но нашивки есть. Пригляделись бы, увидели. Думаете, знакомый ваш просто так струхнул, помянув кодекс? Кодекс Белой стражи. Вас пожалели, но кулачками вы намахались на замок Эколь.

  – Почему? Я ведь не маг, – на всякий случай Мериам сделала шажок в сторону гимнастического зала, в котором сейчас занимался магистр. Если что, защитит.

  – Учащиеся магического заведения приравниваются к магам.

  Капитан гаденько улыбнулся, достал блокнот, коснулся его обратной стороной карандаша, и слова ожили, превратившись в звуки. Приглядевшись, адептка увидела облачко – домашнего духа, частенько вселявшегося в какие-то вещи. Иногда по собственной воле, иногда – исполняя чужую. Странно, конечно: офицер не маг, а подчинил себе другое существо. С другой стороны, ему мог передать духа коллега. С третьей – как мог белый страж такого ранга не владеть магией? Как ему ловить нечисть и взбесившихся колдунов? Меч – хорошо, но против волшебной палочки не спасёт. Не сходится, и всё тут.

  Мериам задумалась, пропустив мимо ушей показания магов, которые зачитал дух. Глаза скользнули по форменной куртке офицера, затем переместились к шее, отметив наличие характерных шнурков. Такому же пристальному осмотру подверглись затянутые в перчатки руки.

  – Что-то ищите? – с фальшивой заботой поинтересовался капитан.

  – Да, – помедлив, ответила адептка. – Магические перстни и волшебную палочку.

  – Зачем вам? Студенты третьего курса пользоваться таким всё равно не умеют, хотя вы, госпожа Ики, умудрились убить троих. Так что, милая леди, отдайте корзинку послушнику и отправимся в мой тёплый кабинет.

  – Маг, – констатировала Мериам и добавила: – Никуда я с вами не пойду и не поеду.

  – А к родителям? – настаивал капитан. – Уверен, беседа с ними прояснит кое-что в вашей голове. Слышал, ваш дед – кандидат магических наук, влиятельный человек. Хотя бы его послушаете. Дадите показания, попросите о нисхождении. Учитывая смягчающие обстоятельства, отделаетесь штрафом и исключением из школы без последующего восстановления. Но ничего, женщинам образование особо не нужно, ничего не потеряете. Выйдете замуж и забудете.

  – И, – он расплылся в улыбке, – если вам так интересно, я действительно владею магическим минимумом, хотя и не волшебник.

  Адептка прижала к груди корзинку и, попрощавшись, быстрым шагом направилась к гимнастическому залу, опасаясь, что офицер активирует кристалл и утянет её с собой в Бонбридж.

  – Подумайте! – донёсся до неё голос капитана. – Пока вы под подозрением, потому что за вас никто слова не замолвил. И не замолвит.

  Мериам перевела дух только тогда, когда за ней захлопнулась входная дверь. Адептка понимала, что офицер прав, и она может оказаться на скамье подсудимых. Только капитан напрасно старался: добровольно Мериам никуда не поедет, пусть арестовывает.

  Магистр разминался. Несмотря на годы, он казался ловчее и физически развитее молодых членов ордена, которым демонстрировал упражнения. Собранные в 'хвост' волосы не поспевали за телом, совершавшим растяжки, прыжки, повороты.

  Асварус занимался босиком, в одних не стеснявших движений штанах, и Мериам видела, как гуляют мышцы, как гибко гнётся позвоночник – будто молодое деревце. Замерев у порога, она невольно залюбовалась и пропустила момент, когда в зале все замерли, обнаружив её присутствие.

  Магистр подхватил с пола полотенце, набросил на плечи и подошёл к адептке:

  – Что-то случилось? Доблестный капитан заманивает в ловушку?

  – Откуда вы знаете? – удивилась адептка, невольно сравнивая фигуру Шардаша и магистра. Первая нравилась ей больше, хотя Асварус и был тоньше, изящнее.

  – Встретил по дороге. Он вас караулил, грозился арестовать, я не позволил. Император велел отпустить Тревеуса под надзор, король ему перечить не посмел. Кстати, вы приглашены на ужин. Завтра, в столице. Темнейший желал о чём-то поговорить и заодно загладить вину за испуг. Так что приоденьтесь, госпожа, не позорьте Лаксену.

  – Мэтр...Он в тюрьме?

  – Да нет, в своей келье. Держите, – магистр выудил из кармана штанов пластину и протянул Мериам. – Это если кто задержать попытается, или дверь заперта.

  Адептка сердечно его поблагодарила и поспешила обратно на свежий воздух.

  – Где паладины живут, хоть знаете? – полетел вдогонку насмешливый голос Асваруса. – Налево, рядом с садиком. Третий этаж у него, тридцать вторая комната.

  Мериам задыхалась, пытаясь без остановки, преодолеть и дорогу до нужного корпуса, и холл, и три лестничных марша. Она сетовала на себя, что передвигалась так медленно – медленнее сердца. Корзинка всё ещё оттягивала руку. Пластина поблёскивала поверх укрытых полотенцем пирожков.

  Едва не сбив с ног какого-то человека, адептка влетела в холл, завертелась, определяя, где лестница, и продолжила бег. Темп пришлось сбавить: крутые ступени диктовали свой ритм.

  – Ты к кому, красотка? – окликнул её только-только опомнившийся послушник, дежуривший у двери. Вопрошать пришлось уже пустоту, потому как даже спина Мериам скрылась из виду.

  Адептка не ответила и расплылась в улыбке, борясь с неуступчивой лестницей.

  Оказавшись на третьем этаже, Мериам перевела дух и присела на подоконник. Пригладила растрепавшиеся волосы и задумалась: что она скажет Шардашу? До этого всё казалось так просто, а теперь адептка испугалась. Вдруг он не обрадуется, вдруг рассердится на неё. Да и что делать, когда она переступит порог? Даже посоветоваться не с кем. Решив, что просто поздравит с окончанием кошмара, Мериам заставила себя встать и взглянуть на табличку первой двери – 'тридцать'. Ещё две.

  Ноги едва двигались, сердце билось так часто, что адептка задыхалась. Кровь прилила к щекам, а ладони вспотели. Память предательски крутила перед глазами тех, кто пытался выказать симпатию к Тревеусу Шардашу. Сейчас он обсмеёт Мериам, а потом до окончания Школы будет мучить. 'Нет, не будет', – решившись, прошептала адептка и, не постучавшись, толкнула дверь. Она не поддалась, и в ход пошла пластина.

  Дверь отворилась неслышно, и Мериам увидела Шардаша. Он лежал на кровати, заложив руки за голову, но стоило адептке сделать первый робкий шаг, мгновенно вскочил, метнувшись к ней. Мериам опустила глаза и протянула корзинку, едва слышно пробормотала:

  – Это вам.

  Шардаш еду не взял, всё так же стоял, пристально глядя на адептку. Она ощущала этот взгляд будто прикосновение, понимая, что с каждой минутой молчания краснела ещё больше.

  – Я... Мне сказали... Вас отпустили – это такое счастье!

  Мериам наконец-то закрыла дверь и искоса взглянула на хранившего молчание профессора. Не выдержала, улыбнулась и потянулась к корзинке. Руку перехватили пальцы Шардаша. Адептка пискнула, ощутив пустоту под ногами, а потом обмякла в объятиях профессора, прижавшись щекой к его плечу.

  – Я так соскучилась по биению вашего сердца, – чуть слышно призналась Мериам и отвернулась.

  – Прародители сущего! – прошептал ей в ухо Шардаш и крепко, словно боясь, что адептка сбежит, прижал к себе. Мериам слышала стук его сердца – столь же частый, как у неё. – Тогда почему... Преисподняя, потом! Запах, Мериам, если б ты знала, как ты для меня пахнешь!

  Разжав объятия, профессор отпустил адептку, но та не желала отстраняться, обвила его за шею и неумело потянулась к губам. Шардаш опередил её, накрыв рот поцелуем. Совсем не таким, как тогда, в Нижнем городе. Целовал осторожно, бережно, то и дело касаясь пальцами лица Мериам. Потом снова, до боли, прижал к себе и лизнул краешек губ. Адептка опомниться не успела, как Шардаша переместился ниже.

  – Что вы делаете? – удивлённо спросила Мериам, покорно запрокинув голову, чтобы язык профессора скользнул по горлу от подбородка до воротника платья.

  – Молчи! – рыкнул профессор, продолжив странный ритуал.

  Адептка заволновалась, когда его пальцы расстегнули верхние пуговицы, обнажив плечи. Она испуганно дёрнулась. Шардаш отреагировал мгновенно – поцелуем, на этот раз другим, требовательным.

  – Уйди, а? – простонал он, зарывшись лицом в рыжие волосы Мериам. – Иначе я этим запахом захлебнусь. Нет, чтобы ты эти книжки на чужих уроках читала!

  Адептка рассмеялась, заверив, что так и поступала, только другие преподаватели их не цитировали.

  Мериам ласково провела ладонью по спине замершего Шардаша, коснулась его щеки и вздохнула. Выпрямившись, профессор одной рукой обхватил адептку за талию, другой поднял корзинку и водрузил обеих на кровать. Подумав, пересадил Мериам себе на колени, лукаво заметив, что той пора привыкать. Адептка потянулась к корзинке с пирожками, попытавшись накормить Шардаша, но тот не позволил, снова сжав в объятиях. Мериам пыталась пересесть рядом, сползти с колен профессора, но без толку. Оставалось только краснеть под его поцелуями, с каждой минутой становившимися всё настойчивее.

  Адептка вскрикнула, когда Шардаш впился губами в её шею, испугалась, что он прокусил кожу. Но нет, на ней остался только красный след. Заметив страх Мериам, профессор попытался загладить вину, вылизав место несдержанного поцелуя.

  – Вы меня всю обслюнявите, не надо! – извернувшись, Мериам высвободилась из объятий Шардаша и встала. Щёки пылали, дыхание сбилось. – Пирожки остынут, давайте есть.

  – Если хотите, – адептка смутилась, – я вас покормить могу.

  – В Преисподнюю твои пирожки! – прорычал профессор и, заметив, как испуганно вздрогнула Мериам, добавил низким вибрирующим голосом: – Иди сюда! Больно не сделаю. Моя хорошая...

  Встретившись с его глазами, блестящими, мутными и резко посветлевшими, адептка пролепетала, что ей пора. Сразу вспомнился Норис, его шумное дыхание, потная кожа и руки, торопливо снимающие штаны. Всё было так хорошо до того, как он не навалился на неё, будто животное. К счастью, Мериам сразу вырвалась и убежала. Судя по всему, профессор хотел того же, что и Норис, а адептка не желала ничего, кроме поцелуев.

  Шардаш пару раз глубоко вздохнул и глухо произнёс:

  – Давай пирожки. Они аппетитно пахнут. Только... только не уходи, хорошо? Всё в порядке, уже прошло, не бойся.

  Адептка бочком, пристально наблюдая за профессором, вернулась к кровати, откинула полотенце и достала пирожок. Шардаш сидел смирно, не двигаясь, потом предложил достать скатерть и посуду.

  – А у вас есть? – удивилась Мериам.

  – Должны сохраниться. Комнаты пожизненно закрепляются. Подожди, проверю.

  Профессор медленно, будто боясь спугнуть, встал и направился к шкафчику возле стола. Открыл дверцу и довольно извлёк из него тарелку и нож. Адептка рассмеялась: пыли на них было не меряно.

  – Ничего, вымою, – подмигнул Шардаш. – И, вообще, это я тебя накормить должен. Если бы не ты, сгнил бы в камере. Ладно, съем парочку твоих вкусняшек, и пойдём гулять. Кое-что интересное расскажу.

  – Почему только парочку? – насупилась Мериам. – Вы же голодный!

  – Ты. Смешно уже 'выкать'. Или ты со всеми учителями целуешься? – лукаво добавил профессор.

  Адептка промолчала, выхватила из его рук посуду и под смех Шардаша поспешила скрыться в ванной комнате. Отыскала Мериам её не сразу, сначала попала в шкаф и туалет.

  Шардаш зашёл вслед за адепткой, обнял за талию, слегка прогнув в спине, и то ли шутя, то ли серьёзно потребовал ответа.

  – Я до вас только с одним мальчиком целовалась, – честно призналась Мериам, плеснув в профессора водой, чтобы не мешал. Но Шардаш даже не пошевелился, смущая дыханием возле уха. – Не один раз, но...

  – ... но целоваться ты не умеешь, – констатировал профессор. Замялся и задал вопрос: – У тебя с этим мальчиком как далеко зашло? Или ты только по книжкам знаешь?

  – Только по книжкам, – уши адептки стали пунцовыми. – Я... я хотела, но не смогла. Оно... страшное и уродливое.

  – Понятно, – немного разочаровано протянул Шардаш и отпустил Мериам. – Ладно, мой пока, а я кое с кем поговорю.

  Когда Мериам вернулась в комнату, окно было открыто, а профессор сидел на подоконнике, активно жестикулируя и беззвучно шевеля губами. Проследив за его взглядом, адептка увидела отображённую стеклом немолодую женщину в сером. Что-то в ней напоминало профессора. Почувствовав чужое присутствие за спиной, Шардаш резко оборвал разговор, произнеся вслух: 'Потом. Милости луны и береги себя!'. Изображение вспыхнуло и потухло.

  – Я уже всё, – сообщила Мериам, водрузив посуду на стол. О том, кто та женщина, спросить не решилась, но догадывалась, что мать. Значит, у него действительно семья и не маленькая. И он в ней самый главный, как и положено в кланах, блюдущих древние обычаи. – Идите, остынут.

  – Иди, – не оборачиваясь, поправил Шардаш. – Подожди немного, я ещё с Селениумом не говорил.

  – А после еды нельзя? Я же старалась, ещё горячие достала...

  Адептке стало обидно. То он рад ей безмерно, то заботы не ценит, не смотрит даже. Она тут старается, суетится, а Шардаш дела свои решает. Будто это не подождёт! Профессор, услышав её недовольное сопение, и вовсе попросил выйти. На резонный вопрос почему, ответил, что запах Мериам сбивает с мысли.

  Адептка честно простояла под дверью нужные десять минут (иди десять минут по её внутренним часам) и осторожно заглянула в комнату. Шардаш уже закрыл окно, сидел за столом и уплетал пирожки. Судя по похудевшей горке, трапезничал давно.

  – Вы меня обманули! – возмутилась Мериам.

  – Ага. Поесть хотелось, – ответил с набитым ртом профессор, даже оправдываться не стал.

  – А почему при мне нельзя было? – не унималась адептка.

  – Потому что. Маленькая ещё, не понимаешь. Ладно, – Шардаш дожевал пирожок, а оставшиеся убрал в корзинку, – пошли. Ты Ферама толком не видела.

  Однако Мериам требовала объяснить столь странное поведение. Профессор вздыхал, отнекивался, а потом уступил, обмолвившись, что за пирожки благодарен, очень ценит, но когда рядом определённая девушка, ему трудно на неё не реагировать. А так как эта особа его желаний не разделяла, то он хоть поел нормально. Теперь же, когда запах выветрился, а Шардаш успокоился, они могут спокойно общаться.

  Мериам выслушала объяснения с налившимися румянцем щеками и осторожно спросила, всегда ли профессор будет на неё так реагировать.

  – Ненормально, если бы не реагировал, – хмыкнул Шардаш, подошёл, провёл пальцами по пылавшему девичьему лицу и направился к вешалке. – Темнейшего видела?

  Адептка кивнула, добавив, что тот пригласил её завтра на ужин. Профессор нахмурился, но промолчал.

  Город замело позёмкой. Мериам мёрзла под плащом и льнула к Шардашу. Тот сетовал на наличие людей на улицах и лишь обнимал за талию. Правда, скоро не выдержал, заявив, что отдаст ей свою куртку, лишь бы не посинела. Адептка в шутку спросила, не та ли эта, в которой он сидел в тюрьме. Профессор кивнул и почему-то обнюхал рукав, пробормотав: 'Да нет, этот запах я вывел первым делом'.

  Накинув куртку на плечи Мериам, Шардаш подумал, что самому тоже стоило бы утеплиться: на улице мороз, а на нём только рубашка и плащ. Профессор обвёл глазами улицу и решительно направился к вывеске Рунного банка: 'Сейчас проверим, отобрали ли у меня деньги'.

  Чуть задержавшись и бросив взгляд через плечо, адептка заметила двух белых стражников. Со стороны казалось, что они увлечены разговором, но Мериам догадывалась, что стражники следили за Шардашем.

  За конторками привычно строчили банковские служащие. Выбрав одного из них, профессор назвал себя, написал номер счёта и с тоской подумал, что за неимением удостоверения личности придётся подтверждать оную кровью. В Бонбридже проще – начертишь руну, и всё. Может, и здесь ограничатся этим, а не устроят допрос с пристрастием.

  Служащий вышел в соседнюю комнату. Не было его долго, и Шардаш начал подозревать, что денег не получит. Наверняка капитан Белой стражи постарался, закрыл все счета, чтобы профессор не сбежал в Империю.

  – Что-то не так? – заметив его волнение, спросила Мериам.

  – Да вот гадаю, кто кого ужином кормить будет, – кисло улыбнулся Шардаш. – Если ты, то позору не оберусь.

  – Можно подумать, вы на меня деньги не тратили! – адептка присела на стул и, воспользовавшись моментом, заглянула в карманы куртки. Палочки там не оказалось. Интересно, Шардашу её вернули?

  – Ты девушка, это другое, – возразил профессор и, заслышав шаги, обернулся к банковскому работнику.

  Опасения Шардаша оправдались наполовину: счет не закрыли, но просто так профессор снять деньги не мог, необходимо было поставить в известность Белую стражу и найти поручителя.

  – Так ставьте! – раздражённо ответил профессор, мечтая отблагодарить капитана за все старания. – Поручитель – Ролейн Асварус.

  Скрестив руки на груди, Шардаш угрюмо наблюдал за тем, как служащий неторопливо связывался с необходимыми людьми. Только почему-то во время первого же разговора лицо у него несколько раз поменяло выражение. Второй беседы и вовсе не состоялось.

  – Из-з-звините, пр-р-роизошла ошибка, господин, – вытерев пот платком, пролепетал клерк. – Вы можете беспрепятственно распоряжаться всей суммой. Сколько желаете снять?

  Шардаш удивлённо вскинул брови, но расспрашивать о причинах невиданной щедрости не стал. Если это проделки Императора, – а то чьи же, кто ещё за тёмного заступится? – лучше переговорить с магистром. В любом случае, тот знал больше лысеющего полуорка.

  Сняв сумму в размере месячного заработка, профессор потащил Мериам в магазин женской одежды. После короткого спора по поводу трат, адептка выбрала зимнее пальто, шапочку, перчатки и новые ботинки. Повертевшись перед зеркалом, она поблагодарила Шардаша, встав на цыпочки, быстро поцеловала и тут же отвернулась.

  – Ты поцелуи будто крадёшь, – расплачиваясь, усмехнулся профессор.

  Мериам опустила глаза и покраснела.

  Продавец проводил их понимающей улыбкой: влюблённые.

  Убедившись, что Мериам больше не мёрзнет, профессор повёл её в сторону гор. На вопрос зачем, отшучивался, что не убивать собрался.

  Там, где кончались улицы, тянулся на несколько миль яблоневый сад. Покрытые пухом снега кроны деревьев напоминали облака. А на горизонте, от края до края видимого пространства, раскинулись горы. Их шапки горели в лучах садящегося солнца.

  – Красиво! – вдохнув полной грудью чистый воздух, восхитилась Мериам.

  Шардаш улыбнулся, перелез через ограду и перенёс через неё адептку. Она, поддавшись чувствам, обняла его, уткнувшись носом в тёплую, снова пахнущую хвоёй куртку и прошептала: 'Не уходи, пожалуйста!'. Профессор провёл рукой по волосам адептки, снял печатку и коснулся кончиками пальцев мочек ушей. Склонившись над Мериам, объятиями будто укрывая её от невзгод, он тихо ответил: 'Оборотня прогнать сложно, Мериам Ики, ты теперь сама не сбежишь. А я всегда найду по запаху'.

  Адептка всхлипнула, вздохнула и скользнула по его спине к плечам. Руки Шардаша тут же прижали теснее, так тесно, что стало трудно дышать. Мгновение, другое, и он отпустил Мериам, наградив лёгким поцелуем в щёку:

  – Пошли на закат смотреть и обсуждать, что делать дальше. Любовь – это хорошо, но меня убийства волнуют. Хотелось бы вернуть поруганную репутацию и выяснить, как та тварь связана с тобой.

  Проваливаясь по колено в рыхлый снег, Мериам шла вслед за Шардашем, боясь отпустить его руку. Однажды так сжала пальцы, что он даже остановился, обернулся и, угадав, спросил: 'Боишься, что со мной что-то случится?'. Адептка кивнула и пересказала разговор с капитаном Белой стражи. Профессор внимательно выслушал, помрачнел, но промолчал. Видя, что Мериам ждала ответа, заверил, что худшее уже позади. Чтобы адептка перестала вспоминать о клетке, снова обнял и встревожено подумал, что её запросто могут посадить в замок Эколь. Допустим, за него Император замолвил слово, но на ней-то капитан отыграется. А кто согласиться защищать простую адептку? Шардаш тоже на положении изгоя. Пока официально не снято обвинение, все, кто ему близок, подвергались опасности.

  За заходящим солнцем Мериам наблюдала с раскидистой яблони, куда, будто на трон, усадил её Шардаш. Сам он остался стоять, подперев ствол спиной. Свесившаяся рука адептки теребила волосы профессора, робко скользила по щеке. Она хотела и стеснялась приласкать.

  Профессор пытался предугадать ход беседы с императором, советовал, как себя вести, какие вопросы постараться задать, и предостерегал от запальчивых слов:

  – Он высший демон, наполовину высший вампир из клана, в гости к которому я добровольно не сунусь. Будь осторожна!

  – И, – Шардаш поморщился, – если что, откажи тоже мягко.

  Мериам покраснела, вспомнив взгляд Темнейшего. Пожалуй, предупреждение лишним не будет. Жаль, всё же, что день рождения она отпразднует не с профессором, а с императором. Адептка покосилась на Шардаша, задумалась, сказать ли ему, что ей завтра двадцать. И промолчала: подарок Мериам и так получила.

  Решено было, что Шардаш переместиться в столицу вместе с адепткой, проводит её до места встречи и заберёт обратно в условленный час. Ждать встречающих не станет, чтобы не раздражать Темнейшего. За время ужина профессор планировал успеть побывать в Университете и порыться в местной библиотеке. Там хранились хроники всех государств Солнечного и Лунного миров, что-то могло подтолкнуть к разгадке демона-убийцы.

  Когда догорел закат, а небо усыпали звёзды, Шардаш предложил поужинать. Мериам не хотелось уходить: в Бонбридже не было таких звёзд – ярких, будто вспышка волшебной палочки. Однако профессор настоял на своём, заметив, что ему прекрасно слышно, как она хлюпает носом от долгого неподвижного сидения. Сам он тоже продрог, но заболеть не боялся: оборотни куда выносливее людей и не страдали смешными заболеваниями, вроде простуды.

  Оказавшись на руках у Шардаша, Мериам подумала, что тут очень неплохо, и идти сама отказалась. Профессору пришлось нести её до ограды, прислушиваясь к биению сердца, ощущая тёплое дыхание. У заборчика он не выдержал и, опустив на землю, поцеловал адептку в губы. Мериам упёрлась спиной в доски, едва выдерживавшие столь страстные напор, но не сопротивлялась, пытаясь отвечать на поцелуи.

  Язык Шардаша вновь вылизывал её шею, пальцы расстегнули пальто, скользя по платью, тело прижималось всё теснее. С трудом оторвавшись от Мериам, профессор простонал, что хоть бы та об острых коленках вспомнила, потому что в следующий раз он точно до конца зайдёт. Раскрасневшаяся адептка оправила одежду и чуть слышно спросила:

  – Это у всех мужчин так?

  – Лучше б я человеком родился! – пробормотал в ответ Шардаш. – Вы запахов не различаете, и внутри вас зверь не живёт. Хорошо, что холодно на улице. Впрочем, не остановило бы меня это.

  Профессор замолчал и, отвернувшись, отошёл на пару шагов. Мериам с сочувствием и страхом взглянула на него. Увы, она не могла заставить себя сделать то, что так хотелось Шардашу. Адептка впервые задумалась о тех ночах, что они провели в одной постели. К сожалению, этому пришёл конец, так мучить профессора Мериам не станет.

  – Тревеус, – адептка впервые называла его по имени, – не надо. Всё хорошо. Пойдёмте ужинать. Я даже вина выпью.

  Шардаш кивнул и знакомым путём повёл Мериам к огням домов Ферама.