Текст книги "Забвение роз (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
18
Пробуждение, вопреки опасениям, вышло не столь чудовищным. Что-то холодное, любезно приложенное ко лбу, облегчило страдания.
Мериам раскрыла глаза и тут же предпочла их закрыть, тихо застонав. То, что она приняла за компресс, оказалось каменной стеной одиночной камерой. По крайней мере, на лежанку тюремщики не поскупились, как и на тонюсенькое одеяло.
Адептка села и с опаской глянула на руки – железных браслетов не оказалось. Ножными украшениями её тоже не побаловали. Уже хорошо. Мериам встала и подошла к решётке. Адептку всё ещё пошатывало, голова побаливала, но зрение пришло в норму. Прижавшись к прутьям, Мериам осмотрела коридор, освещённый тусклыми отблесками негаснущих факелов. Такие не использовали нигде, кроме казённых учреждений военного толка. Тюрьма подходила под эту категорию.
– О, очнулась, клыкастая! – с табурета поднялся низенький тюремщик. Связка ключей позвякивала, эхом отзываясь под потолком. – Пить хочешь? На-ка!
Тюремщик протянул сквозь решётку бутылку. Нюхнув, Мериам поняла, что там вино.
– Спасибо, я это не буду, – скривившись, отказалась адептка.
Похоже, ответ удивил тюремщика. Он крякнул и забрал бутыль.
– Воды, пожалуйста! – взмолилась Мериам. – И скажите, где я.
– В замке Эколь, где всем буянящим тёмным и место. Ничего, придёт сержант, разберётся. Он уже заглядывал, проверял, не проспались ли.
Адептка кивнула и обречённо опустилась на пол. Ситуация казалась безвыходной. Мериам в отчаянье смотрела на решётку и представляла годы одиночного заключения в этой камере. Не улучшила настроения и кружка воды, которую адептка осушила за пару глотков. Поблагодарив тюремщика, Мериам уползла обратно на койку, уткнулась лицом в рукав и молчаливо расплакалась.
Истерика длилась минут пятнадцать. Выплакавшись, адептка села и задумалась над тем, как себе помочь. Вспомнив о фибуле, Мериам задумалась. Казалось бы, потри – и помощь придёт, но не окажутся ли они оба: она и Шардаш, – за решёткой? Замок Эколь – место особое, тут переход не откроешь. Значит, придётся воспользоваться перстнем и упрочить статус убийцы. Эх, выбраться бы за пределы тюремных стен!
– Слышь, вампирка, на выход! – Мериам и не заметила, как к ней подошёл тюремщик. То ли решётки в замках опираются неслышно, то ли адептка слишком глубоко ушла в себя. – Тебя на поруки берут.
Мериам утёрла лицо и с удивлением уставилась на тюремщика. Кому ещё она понадобилась?
Защёлкнув на руках адептки специальные серебряные браслеты, тюремщик повёл её по коридору к лестнице. Мериам ещё издали увидела нити магии, пронизывающие перила и ступени. Сколько же здесь всего! Такой клубок не распутать кандидату магических наук.
Они спустились вниз на один пролёт, миновали ряд тёмных переходов с глухими дверями камер, вышли к очередной лестнице и начали восхождение наверх. Навстречу то и дело попадались белые стражники. Одни замерли на часах, другие спешили по своим делам. Те и другие подозрительно косились на Мериам.
Тюремщик доставил адептку в кабинет, с полу до потолка заставленный папками. Кроме шкафов там были ещё стол и два стула. Оба оказались заняты, так что Мериам пришлось стоять. Разглядеть присутствующих в комнате мешал специальный экран, чуть заметно искрившийся в воздухе. Такой призван был обезопасить от взгляда василиска и прочей специфической магии некоторых видов существ и артефактов, по недосмотру не изъятых при задержании.
– Вот, полюбуйтесь, господин Крегс. Из 'Бравого петуха' поступил сигнал о некой вампирше, присвоившей себе душу одной из ваших адепток. Подозреваемая пыталась втереться в доверие к подавальщице, тоже ученице вашей Школы, называлась её подругой. Также она соблазнила двух мужчин...
– Никого я не соблазняла! – обиженно возмутилась Мериам. – Это они мне непристойные предложения делали, домой к себе зазывали, споили...
– Вот как? – экран вспыхнул и стёк на пол, бесследно растворившись в воздухе. – Тогда зачем вы с ними кокетничали? Зачем назвались именем человека? Что вы делали в Бонбридже? И как смогли обмануть ворота?
Адептка уставилась на сержанта Белой стражи, пытаясь понять суть предъявленных обвинений. Они казались абсурдными, но, призадумавшись, Мериам поняла, что абсурдны они только с её точки зрения. Для остальных – она вампирша, высшее разумное тёмное существо. Артефакт действительно должен был на неё среагировать, но не среагировал. Почему? Значит, его обманули. Зачем? Явно с преступной целью. Вампиры не ходят толпами по улицам Бонбриджа. Да и бедняжка Инесса перепугалась, решила, что Неспящая выпила душу подруги и теперь заманивала её в свои сети.
Вампиры не только кровью питаются и не только от вина пьянеют. Очевидно, Инесса решила, что клиентка закусила кем-то из посетителей, а в туалете спряталась, чтобы скрыть улики. Мало ли, что с этими вампирами происходит, когда они вытягивают частичку души или пинту крови.
– Ну? – поторопил с ответом сержант.
Мериам вздохнула. Правду сказать нельзя, а ложь не желала придумываться.
– При ней обнаружили что-то? – поинтересовался Селениум Крегс.
При звуке его голоса адептка оживилась, пытаясь привлечь к себе внимание. Видя, что тот не понимает, начала рисовать в воздухе руны. Приглядывавший за Мериам солдат, тут же пресёк её занятия.
– Ничего, кроме странной вещицы, – сержант показал директору заговорённую фибулу.
Мериам тут же лихорадочно ощупала шею и с трудом подавить стон разочарования: последняя надежда упорхнула, шнурка не было.
– На ней проклятие, но отследить автора не удалось. Есть ещё какая-то магия, но, очевидно, фибула – всего лишь часть артефакта, потому что чары не работают и никак себя не проявляют.
– Что за проклятие?
– Именно поэтому я и позвал вас, господин Крегс. Кому, как не директору Ведической высшей школы, определить суть колдовства и использовать его во благо правосудия?
Фибула перешла в руки Крегса. Нахмурившись, тот тщательно осмотрел её и убрал в карман.
Отчаявшись, Мериам не выдержала и выкрикнула: 'Господин директор, это же я! Адептка, которой вы простили два штрафных балла'.
Глаза Крегса округлились, и он пристально, будто до этого не замечал, осмотрел Мериам. Кивнул и обратился к сержанту:
– Произошло недоразумение: перед нами не вампирша.
– Вы уверены? – белый стражник скептически хмыкнул. – Помнится, в собственном заведении вы просмотрели оборотня и только милостью министра сохранили пост. Повторная ошибка приведёт к плачевным последствиям.
Крегс заверил, что осознаёт последствия своих действий.
Совсем недавно он сам был узником замка Эколь, провёл там четыре худших дня в своей жизни. Казалось, увольнение – дело решённое. И хорошо, если только увольнение, а не запрет заниматься преподавательской деятельностью и ссылка в глушь, где предстояло бы работать за еду. Но вмешался Магистр магии, подтвердив безупречную репутацию Селениума Крегса и своё доверие ему.
Не последнюю роль сыграло согласие директора подвергнуть себя воздействию Всевидящего ока. Заклинание накладывал маг высшего уровня в стенах замка Эколь, обмануть его, схитрить Крегс бы не смог. Прочитав его мысли и воспоминания, белые стражники убедились, что директор невиновен по всем пунктам обвинения.
– Тогда кто это? – сержант ткнул пальцем в Мериам.
– Человек, – пожал плечами Крегс. – Один из учителей вёл занятие на тему высших демонических существ. У нас практикуются иллюзии на добровольцах: ученики лучше запоминают материал. Очевидно, девочка уговорила преподавателя не снимать иллюзию, хотела напугать друзей, но немного не рассчитала. Я во всём разберусь и накажу обоих. Сами посудите, офицер, если бы это была вампирша, разве бы она так себя вела? Вам ли не знать особенности их мышления?
Сержант кивнул, соглашаясь. Его тоже что-то смущало: зрачки неправильно реагировали на свет, отсутствовала агрессия и магия крови. Последнюю странность он объяснял принадлежностью вампирши к низшему клану и воздействию некого психотропного вещества. Сержант собирался передать узницу магам для разбирательств.
– Хорошо, распишитесь, – офицер протянул Крегсу лист бумаги. – Имя, число, подпись и краткие разъяснения. Я потом загляну, проведаю адептку.
Уладив необходимые формальности, директор попросил снять с Мериам наручники. Сержант не спешил отдавать приказ.
Крегс подошёл к адептке, извлёк из кармана кристалл перемещения и поинтересовался, что это.
– Я вам потом расскажу, – шепнула Мериам.
– Последняя проверка, – с гаденькой улыбочкой протянул офицер, встал и, опасаясь поворачиваться спиной к адептке, направился к запертому шкафу. Там оказался склад каких-то баночек и мешочков.
– Ага, вот оно, лакомство! – сержант торжественно извлёк сосуд с загустевшей кровью, откупорил его и помахал в воздухе.
Мериам никак не отреагировала, и офицер сунул ей кровь под нос. Адептку едва не вырвало. Она отшатнулась, прижав ладони ко рту.
– Ну, убедились? – директор решительно отвёл руку сержанта от лица Мериам. – Если б перед вами стояла вампирша, остались бы без пальцев. Пусть даже она из клана Вечности, где не практикуются нападения на людей.
Недовольный сержант убрал сосуд с кровью на место и разрешил снять с адептки браслеты. Та, всё ещё не веря, уставилась на освобождённые запястья, проверяя, целы ли. Крегс обнял её за плечи и повёл прочь.
Во дворе поджидал чёрный экипаж – такими пользовались карательные службы королевства. Директор усадил дрожащую адептку на сиденье, показал вознице пропуск и велел доставить к воротам Школы.
Повозка дрогнула и, подпрыгивая, покатилась по камням. Пару раз она останавливалась для проверки. Крегс терпеливо извлекал и демонстрировал автограф сержанта на алой карточке с белой каймой. У главных ворот её пришлось отдать. Дежурный офицер тщательно проверил магическую печать, убедился, что нет следов подделки и взлома, связался с указанным на карточке сержантом и, получив добро, выпустил повозку.
Директор взмахнул волшебной палочкой, отделив нутро экипажа от посторонних глаз и ушей, и протянул Мериам фибулу:
– Это ваше, возьмите. Взамен скажите, кто наложил иллюзию. Хотя, судя по тому, что даже я только вблизи рассмотрел расплывчивость контуров, её делал опытный маг. И знаток тёмных, раз одарил вас такими зубками.
Адептка сжала фибулу в кулаке и опустила голову. Она твердила себе, что обязана молчать. Директор – тоже враг Шардаша, по крайней мере, сейчас.
– Мериам, я и сам знаю ответ, – подмигнул Крегс. – Не бойтесь, кучер не услышит: я принял необходимые меры предосторожности. Ведь это вы, Мериам?
Адептка кивнула и поспешила спрятать фибулу.
– Отдайте, пожалуйста, кристалл, – она протянула руку ладонью вверх. – Я благодарна вам за помощь, но...
– Не отдам, – покачал головой директор. – Скажите профессору, чтобы перестал скрываться. Обещаю посодействовать справедливому суду.
– Вы не понимаете, господин директор! – вырвалось у Мериам. Раскрасневшись, она дрожала от нервного напряжения.
– Чего же? Давайте снимем иллюзию? Вампирша, безусловно, из вас вышла красивая, даже очень, но в Школе появляться в таком виде не следует. Приедем, я воспользуюсь кристаллом... Он ведь настроен на убежище Тревеуса?
Адептка до боли сжала пальцы и отчаянно замотала головой:
– Нет-нет, совсем другое место! И мэтра Шардаша я три дня не видела, меня заколдовал другой маг. Высокий такой, блондин. А чтобы переместиться, нужно кое-что в кристалле подправить, сейчас я вам покажу.
– Мериам, Мериам, – укоризненно покачал головой Крегс, – кого вы пытаетесь обмануть? Неужели я не узнаю руку Тревеуса, скрепившего себя и вас связующим проклятием?
Мериам не сводила глаз с краешка кристалла, торчавшего из внутреннего кармана пиджака директора. Экипаж подпрыгивал на ухабах, пассажиров бросало друг на друга, полы одежды распахивались... Быстро глянув в окно – окраина Бонбриджа со складскими помещениями, – во время очередной тряски адептка молниеносно выхватила кристалл, толкнула дверцу экипажа и вывались наружу. Глотнув воздуха, не замечая боли от падения, она вскочила и понеслась к ближайшему проулку. Там юркнула между двух сараев и, подхватив юбки, понеслась к порту – месту, где Селениум Крегс её не найдёт. Тёмных личностей и матросов Мериам не боялась: не рискнут тронуть вампиршу, благо адептка усвоила урок 'Бравого петуха' и для острастки цапнет особо ретивых за палец.
Мериам слышала голос директора, просившего вернуться, но упорно продолжала бежать. Поздно пришло озарение, что сеть легко проследит все перемещения. Ну и пусть, зато она не предаст. Адептка корила себя за беспечность: провалила поручение, не оправдала надежд. Собранных сведений не достаточно, времени нет. Хоть бы демон на неё вышел!
Остановившись, чтобы отдышаться, Мериам попыталась припомнить радиус действия сети и способы её нейтрализации. Нужен отражатель, но как она, третьекурсница, воспользуется заклинанием пятого курса? Радиус же зависел от силы мага. Другое дело, если волшебник мог выбрать не тело, а какой-то предмет для поиска. Тогда, избавившись от этого предмета...
– Мериам, пожалуйста!
Адептка вздрогнула и затравлено огляделась. Директор на соседней улице, сейчас обогнёт угол и... Мериам в отчаянье продолжила бег, петляя, как заяц, стремясь забраться туда, где нельзя проехать, и потёрла фибулу. Прямо перед Мериам что-то полыхнуло. Шардаш, замерев на мгновенье, ухватил адептку поперёк туловища и толкнул под свой плащ, зажав рот рукой.
Ладони похолодели, когда Мериам различила топот ног и знакомые просьбы отозваться. Шардаш убрал руку, и адептка, словно цыплёнок в крыло несушки, уткнулась носом в куртку профессора. На задворках сознания промелькнула мысль: там уже зима, раз он не в пиджаке.
Минуты стучали в висках, сливаясь с биением двух сердец: торопливого Мериам и более спокойного Шардаша.
Директор бродил где-то рядом, в растерянности повторяя имя адептки, а потом ушёл.
Мериам сползла в грязь. Её вдруг охватила такая дрожь, что не держали ноги.
– Он меня потерял? – растерянно спросила адептка.
Шардаш кивнул и настороженно огляделся. Мышцы напряглись, волшебная палочка наготове.
– И не найдёт?
– Сменю морок – не найдёт. Не ожидал такой верности, – сдержанно улыбнулся профессор. – Сама понимаешь, мне тут оставаться нельзя, потому что Селениум не дурак...
– Я вернусь в Бонбридж и всё-всё сделаю, – заверила Мериам. – Кое-что уже узнала, но в следующий раз...
– Если он будет, – жёстко возразил Шардаш и увлёк адептку за собой в вихрь перехода.
19
Мериам жевала ужин. Его Шардаш приготовил сам, заявив, что сегодня её близко к огню не подпустит. Адептка сначала скептически отнеслась к затее профессора, но тот доказал, что способен управляться без женщины. Конечно, никаких деликатесов, но съедобно и сытно.
После вечернего бега и холодной камеры у адептки разболелась нога, и Шардаш, ругаясь, полез за волшебной палочкой, заявив, что естественным путём на Мериам ничего не заживёт.
Всё ещё в облике вампирши, адептка поведала всё, что узнала. Профессор внимательно выслушал, а потом попросил разрешения залезть в её голову. Мериам испуганно уставилась на него, но Шардаш заверил, что с согласия испытуемого (или истязаемого, по мнению адептки) процедура проходит не столь болезненно.
– Взамен морок сниму, – пообещал профессор. – Да и сами подумайте, не пропадать же вашей поездке! Пьяные воспоминания, конечно, расплывчаты, но, может, что-то выужу. Ваш куцый рассказ мало что дал.
Мериам трагически вздохнула и согласилась. Раз уж виновата, придётся пострадать. Шардаш усадил её спиной к себе, поводил рукой по затылку и велел вспомнить момент переноса. Адептка воскресила тот миг и ойкнула, ощутив, как голову сдавило невидимым обручем. Он не давал пошевелиться, мешал даже моргнуть.
Боль нарастала, в голове будто что-то шевелилось. Стиснув зубы, Мериам терпела, а потом тихо завыла. Раз – и она лишилась зрения. В кромешной тьме перед невидимым взором замелькали образы, утекая в красневшую впереди воронку. Адептка закричала, и ощутила, как Шардаш сжал её запястье. Чем громче она кричала, тем сильнее он сжимал, грозя сломать кости. Наконец пытка закончилась, к Мериам вернулось зрение и подвижность. В голове стоял туман, чуть ломило виски.
– Это 'Всевидящее око'? – тихо спросила адептка.
Шардаш подтвердил предположение мычанием и погрузился в раздумья. Видя, что он готов просидеть так всю ночь, Мериам напомнила о данном обещании.
– Сейчас! – отмахнулся профессор и несколько раз цокнул языком. – Погодите, Ики, я почти поймал... Значит, горло перегрыз? Чтобы высший тёмный – и горло, вот так, из мести, а не на поле боя? Да любой следователь поймёт, что бред! Такое возможно, если бы этот глупец меня спровоцировал, но чтобы выследить и... Психологию тёмных изучили бы, двоечники!
– А разве... – неуверенно начала Мериам.
– Что? Разве оборотни не рвут на куски? Рвут, Ики, но в двух случаях: бешенства и во время битвы. Но тут-то что? Месть. Я не низшее существо, чтобы так себя подставить, да ещё женщину с детьми убить. Даже ту гниду заколол, а не порвал на набор начинающего некроманта.
Профессор запнулся и извинился за произнесённое слово не для девичьих ушей. Адептка заверила, что слышала ругательства позабористее. На вопрос где, скромно промолчала.
Развеяв морок, Шардаш констатировал, что магия на сегодня закончилась. Кристалл он сможет без вреда для здоровья зарядить только послезавтра, потому как прыжки через пространство на столь большие расстояния вытягивали много сил. Да и 'Всевидящее око' требовало определённого запаса прочности.
– Вам бы сладкого чаю, – вздохнула Мериам, недоверчиво осматривая собственные руки – неужели больше не вампирша?
– Кто спорит, Ики, кто спорит... – устало протянул Шардаш, прикрыв глаза. И тут же распахнул их. – Морошка. Неподалёку морошка росла. Там болотце... Налево от дома, прямо по лесу шагать. Сделай милость?
Последняя фраза прозвучала колкостью.
Не споря, Мериам взяла чугунок, подвесила над собой один световой шар, а другой пустила впереди себя.
Ночной лес пугал, но что может быть страшнее оборотня? Адептка сомневалась, что зверьё отважится подобраться к жилью 'старшего собрата'. Животные чувствительны к запахам, а эти места – вотчина оборотней. Наверняка они их как-то пометили. Только как? Не как собаки же. Может, клочками шерсти?
Над головой плыла ущербная луна. Потрескивал лёгкий морозец. Грязь подсохла, покрылась коркой, идти было легко. А вот морошка так просто в руки не давалась, пришлось поискать. Указания, данные Шардашем, оказались расплывчатыми, пришлось повозиться, побродить, чтобы найти ягоду. И приложить усилия, чтобы не ухнуть с косогора в овраг.
На обратном пути Мериам спиной ощутила чей-то взгляд. Сердце тут же ушло в пятки, а разум разрывался между желанием обернуться и припустить во весь дух. Убеждая себя, что ей показалось, адептка прибавила шагу, но ощущение сгустившейся опасности только крепло. Сзади кто-то был, и этот кто-то следовал за ней.
Глубоко дыша, не позволяя панике застилать глаза, Мериам взвесила все варианты. Первый – её скудный запас заклинаний. Хватит на мелкого хищника, если не промахнётся. Второй – позвать Шардаша. Звук по лесу разносится хорошо, должен услышать. Правда, с магией у него сейчас ещё хуже, чем у неё, а тварь наверняка броситься, едва адептка откроет рот. Что же делать?
Мериам высвободила правую руку. Губы нашёптывали простейшее охранное заклинание. Световые шары нервно метались по воздуху, отражая внутреннее состояние адептки.
Кажется, или в лесу стало тише? Хотя, куда уж тише! Оказывается, есть куда. И безмолвие такое звонкое, давящее. Будто уже было такое... Вспомнив, Мериам поняла, что заклинания не помогут, а Шардаша можно не звать: мёртвых он оживлять не умеет.
По телу пробежали мурашки. Медленно, очень медленно, адептка оглянулась, чтобы убедиться – у одной из елей горели алым глаза. Оставалось только молиться Прародителям сущего и надеяться, что гроб будет открытым. Это точно не Тревеус Шардаш.
Оборотень обошёл Мериам по дуге, оказавшись на пугающе близком расстоянии. Теперь адептка различала пугающий силуэт во тьме. Судя по размерам, такая тварь завалит медведя. Оборотень глухо зарычал, и Мериам, не соображая, что делает, закрылась от него чугунком с морошкой. Мелькнула глупая мысль: а не ударит ли им по голове твари? Вдруг окажется действеннее магии?
Так, не совершать резких движений, не бежать, держать руки на виду... Но как можно не бежать, когда тобой сейчас поужинают? У оборотня даже слюна из пасти капает, а зубы страшнее любых вампирьих клыков. Такой вырвать – кинжал получится. Шерсть дыбом. Серебристая шесть... Стоп, какой у Шардаша клан? Серебристых горных оборотней. Надо звать. Если повезёт, останется просто без руки или ноги. Не повезёт... Точно не повезёт, если так и будет стоять столбом.
Вместо крика из пересохшего горла вырвался сип.
Будто потешаясь, оборотень кругами ходил вокруг жертвы, подбираясь всё ближе. Не отрывая от него взгляда, Мериам с ликованием нащупала на шее фибулу и потёрла об щёку: вторая рука занята.
Оборотень припал к земле и прыгнул. От боли у адептки прорезался голос. Рукава платья тут же набухли от крови. Тварь издала утробный вой, рванула на себя ткань и внезапно замерла, затрясла головой. Не отпуская побелевшую Мериам, оборотень обнюхал её один раз, второй и вновь завыл. Откликом ему был рык, которому позавидовали бы обитатели Преисподней. Мериам и тварь испугались одинаково, хотя адептка, безусловно, больше. Сейчас явится ещё один оборотень, сильнее прежнего, и раздерёт её на части.
Треснула и сломалась, не выдержав напора, тоненькая осинка, и в узкую полосу лунного света выпрыгнул обладатель рыка. В полтора раза больше первого оборотня, тоже серебристый, с густой длинной шерстью. Спина выгнута в поясничном отделе как у гончей, уши прижаты к морде, когти на палец вонзаются в землю – а ведь оборотень лишь слегка выпустил их из 'сумок'.
В немом ужасе, не в силах пошевелиться, Мериам смотрела на это существо. По сравнению с ним волкодавы казались щенками. Самец, тут и думать нечего. Оборотень клацнул пастью, обнажив два ряда зубов. Этого хватило, чтобы паралич сковал даже мысли адептки. Теперь понятно, почему все так боялись тёмных оборотней. Мериам видела бабку: перекидываясь, она превращалась в волчицу, а тут – чудовище.
Первый оборотень, тот, который напал на адептку, заскулил и, поджав хвост, спрыгнул с Мериам. Продолжая скулить, он, вернее она, припала к земле и поползла к самцу. Тот ударил её лапой, ухватил за загривок, поднял и пару раз встряхнул. Снова оказавшись на земле, оборотница отбежала под прикрытие деревьев и начала оттуда поскуливать, будто оправдываясь.
Оборотень втянул в себя воздух и подошёл к Мериам. Она закрыла глаза, моля, чтобы смерть вышла лёгкой. Вопреки ожиданиям, её не тронули, только обнюхали и прошлись хвостом по лицу.
Оба оборотня скрылись за деревьями, оставив адептку в покое.
Мериам всё не решалась подняться с земли, да и с ранеными руками это было не так просто. Чугунок с морошкой перевернулся, и ягода рассыпалась по подёрнутой ледком гнилой листве.
– Ты идиотка?! – донёсся до адептки голос Шардаша. – Я просил тебя приходить? Просил? Майхаль, в глаза мне смотреть!
Таким Мериам профессора никогда не слышала. Разговор с сержантом – цветочки, тут его голоса испугались бы умертвия.
– Я не знала, – жалобно оправдывалась какая-то девушка. – Честно, не знала! Как почувствовала твой запах, так сразу...
– Нюх тебе при рождении отбили вместе с мозгами? – продолжал бушевать Шардаш. – За сто шагов чувствуется. Сто, Майхаль!
– Это тебе, – попыталась намекнуть на что-то девушка, но тут же запричитала: – Молчу, молчу! Я извинюсь и вылечу.
– Будь любезна. Я кровь чую. Ты ей кости сломала, куски мяса вырвала?
– Нет-нет! Оно быстро заживёт. Мамино средство поможет. Только почему, – девушка смутилась, – она не совсем твоя?
– Закрыла рот! – рявкнул Шардаш. – Она моя ученица, дура! И ещё раз повторяю вопрос: что ты тут делаешь? Если бы я хотел, чтобы пришла, позвал бы. Звал?
Судя по тягостному молчанию, Майхаль нарушила правила и сознавала, что виновата.
– Ладно, она всё слышит, – уже спокойнее и тише произнёс Шардаш. – Хватит того, что о тебе узнала. Других, надеюсь, не привела? Вот и славно. Потом всё расскажу, но дай слово, что не пойдёшь со мной. Хватит с матери смертей!
– Как прикажешь, брат.
Раздвинулись ветви, и к Мериам подошла обнажённая девушка. Тоже смуглая, тёмноволосая и синеглазая. Ничуть не смущаясь отсутствия одежды, она склонилась над адепткой и осторожно оторвала испачканные рукава. Осмотрев раны, девушка наклонилась и вылизала их. Затем отодрала чистую полосу от рубашки адептки и перевязала Мериам.
– Я Майхаль, – представилась девушка. – Младшенькая... Ой, оборотень просто. Морошку сейчас соберу. Это для Тревеуса, да? Он любит. Особенно варенье. Ходить можешь?
Адептка подумала и кивнула.
– Ты извини, приняла за врага. Запах незнакомый. Да ещё разные маги тебя трогали, солдаты. Тюрьма ещё. Словом, всё чужое и враждебное. А потом уловила аромат Тревеуса. Он слабенький совсем, только от одежды и той штучки на шее. Ещё чуть от рук. Я жутко виновата, честно, сожалею. Но ты отомщена: Тревеус мне голову чуть не оторвал.
– Он твой брат? – пыталась осмыслить обрушившийся на неё поток информации Мериам.
– Ага. А ещё глава семьи. Только про семью ничего не скажу.
Майхаль быстро собрала морошку, повесила ручку чугунка на локоть и помогла Мериам подняться. Видя, что та ещё не оправилась от страха, подняла на руки и понесла. На удивлённый взгляд адептки ответила, что ей вовсе не тяжело, не уронит:
– Оборотни сильнее людей.
Мериам предпочла не спорить. Она боялась оборотницу, опасалась лишний раз вздохнуть. Наверное, эта оскаленная пасть будет сниться ей до конца дней.
В доме их поджидал Шардаш. Он успел переодеться и вскипятить воду. Профессор недовольно зыркнул на Майхаль и велел прикрыться, 'чтобы не смущать девушку'. Сестра рассмеялась, заметив, что у девочек всё одинаково, стесняться друг друга глупо.
– Человеческие нормы морали соблюдай, – настаивал Шардаш. – Ты ей не подруга, чтобы телесами щеголять.
Майхаль закатила глаза и аккуратно сгрузила ношу на постель. Показав язык брату, она подхватила плащ Шардаша и повязала вокруг бёдер.
– А это вы были там? – подала голос Мериам. Она невольно отвернулась, когда Майхаль, наклонившись, практически коснулась грудью её лица.
Шардаш кивнул:
– Действие противооборотного зелья почти закончилось, так что осторожнее в тёмное время суток, Ики. Видел я ваши глаза: перепугались до смерти. Надо, пожалуй, сделать так, чтобы запах был сильнее.
– Чей? – не поняла адептка и ойкнула, попытавшись стыдливо прикрыться: Мейхаль, недолго думая, разорвала на ней одежду, наградив глубоким декольте.
– Его, – улыбнулась оборотница и оседлала порывавшуюся встать адептку. – Тревеус, ты морошкой займись. И сам поешь, и её с ложечки покормишь. И, будь любезен, возьми на нашей кухне...
– Не возьму: магический резерв пуст. Так что либо сделай мамину мазь сама, либо лечи собственными силами.
Шардаш отлил немного горячей воды в таз, смешал с холодной речной и с тряпкой, в которой Мериам узнала его прежнюю рубашку, подошёл к постели. Адептка залилась краской, гадая, что ему видно. Судя по всему, очень много. Профессор хмыкнул и наложил жгут, остановив кровотечение.
– Я за медвежьим жиром, а ты раны ей почисти и найди применение морошке. Чтобы когда вернусь, на мордашке адептки Ики были написаны не ужас и боль, а спокойствие и умиротворение. Языком не трепли. После уйдёшь и ни слова никому не скажешь.
Хлопнула дверь, и Мериам с облегчением перевела дух. Дальше ей оставалось только стонать и закусывать губы. Руки Майхаль порхали по ранам, губы что-то нашёптывали. Непривычным и странным казалось то, что вместо дезинфицирующего средства оборотница использовала слюну. Плечи покалывало, потом они налились жаром, который перешёл в холод. Руки будто онемели.
– Ну вот, жгуты можно снять, – улыбнулась Майхаль и соскочила с Мериам. – Брат принесёт жир, и я тебя перевяжу. Рубцы он сам сведёт, но, вроде, и так быть не должно. А ты действительно его ученица?
– Да. Мэтр на нашем курсе яды преподавал.
Оборотница укрыла адептку одеялом и занялась морошкой. Весело напевая, она потолкла её ложкой и поставила варить, периодически помешивая.
Вернулся окровавленный Шардаш. Майхаль укоризненно покачала головой, а Мериам в ужасе завизжала.
– Некогда было отмываться, – отмахнулся Шардаш и протянул сестре нечто, завёрнутое в тряпицу. – Свежий. Медведь ещё дышал.
Содержимое желудка Мериам запросилось наружу. Перед глазами стояла картинка разрывающего на части жертву оборотня. Просто так, только потому, что какой-то адептке понадобился нутряной жир.
Пройдясь по брезгливости особ женского пола, Шардаш расстегнул и кинул на пол окровавленную одежду и уселся за стол, буравя Мериам взглядом. Она ёрзала как уж на сковородке, потом не выдержала и спросила, что ему нужно. Шардаш промолчал и обратил столь же пристальное внимание на сестру.
– Сам смажешь? – Майхаль протянула брату чистые бинты из подручных материалов – рубашки Мериам – и растопленный жир. – Я её, кажется, смущаю.
– Её все смущают. Давай, – профессор подтолкнул сестру к постели. – Чувствую, морошки я не дождусь. Две женщины в доме – а готовлю сам!
Перевязав адептку, оборотница полностью раздела её и констатировала, что платье восстановлению не подлежит, а вот грязное бельё брата она замочит.
– Там у меня ещё одна рубашка. Последняя. Дай ей. С утра разберёмся, где валялось то, что в деревне достал.
Шардаш тактично отвернулся, и Майхаль ловко приподняла Мериам и облачила в мужскую рубашку, не вдевая руки в рукава. Она едва прикрывала бёдра, адептке хотелось отдёрнуть её, но мешали раненные плечи. Пришлось лежать и терпеть.
Побросав вещи в стирку, Майхаль подошла к брату и склонила голову. Тот поцеловал её в лоб, отобрал свой плащ и выставил за дверь, велев не шастать голой по лесу, а сразу перекинуться.
– Чего притихли? – Шардаш мешал варево из морошки, временами пробуя на вкус. – Испугались? Ураган Майхаль улетел, больше не объявится. Да и вас бы надо спровадить...
– Выслеживать демона? – живо отозвалась Мериам из кокона одеяла.
