355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ольга Романовская » Забвение роз (СИ) » Текст книги (страница 1)
Забвение роз (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 23:02

Текст книги "Забвение роз (СИ)"


Автор книги: Ольга Романовская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Ольга Романовская
Забвение роз

1

  – Ну, и? – Тревеус Шардаш двумя пальцами поднял книгу в яркой обложке и продемонстрировал классу. Любовный роман, одно из дешёвеньких изданий, пользовавшихся широкой популярностью среди женщин. У Мериам Ики тоже. Пунцовая от стыда, она стояла перед гогочущими учениками и мечтала умереть. Мало того, что у ней дурацкая фамилия, над которой не издевался только ленивый, так ещё и это... Вот зачем ей понадобилось читать на лекции Шардаша? Этот не отстанет, не успокоится, пока не сотрёт в порошок.

  – Я жду, адептка Ики, сообщите собравшимся, что полезного о ядах может поведать, – преподаватель раскрыл книгу на первом попавшемся месте и зачитал: – 'Он обнял её, и его жаркое дыхание обожгло кожу, вызвав нестерпимый приступ желания'.

  Тревеус Шардаш с шумом захлопнул книгу и лёгким пассом отослал к учительскому столу. Верхний ящик плавно отъехал, и обложка с сердечком утонула в его недрах, заняв место рядом с рогаткой, жвачкой, шариком-слизнем и самодельными петардами. Всё это преподаватель специальных дисциплин и куратор выпускного курса Тревеус Шардаш в своё время конфисковал у нерадивых учеников. От него одинаково доставалось и мальчикам, и девочкам. Особенно страдали первокурсники, не успевшие пока выучить, что на некоторых лекциях нужно учиться, а не заниматься посторонними делами.

  Шардаш продолжал сверлить глазами несчастную Мериам, ожидая ответа. Она, и так невысокая, ещё больше скукожилась и казалась карлицей на фоне высокого поджарого профессора. Злые языки поговаривали, будто он похож на василиска или любимую гадюку, которую держал в своей комнате и выпускал ползать по ночам. Такой же скользкий, ядовитый, похожий на тень. Ходит бесшумно, когда не ждёшь, оказывается за спиной. Для сходства с приведением не хватало только бледной кожи, но, увы, Тревеус Шардаш был смуглолиц. Зато голубоглазый брюнет. Впрочем, ученики клялись, что на самом деле глаза у него цвета инея – выцвели от злобы и придирок. Разумеется, девушки в него влюблялись, но, увы, в лучшем случае всё заканчивалось пятиминутным флиртом и ушатом холодной воды, в худшем – визитом к директору по поводу возмутительного поведения. Злые языки шептались, что Тревеус Шардаш и вовсе никогда не предавался плотским утехам, но привратник утверждал иное. Он якобы бы частенько отворял ворота припозднившемуся преподавателю, от которого пахло духами.

  – Или, может, от отравления мышьяком поможет это? – Тревеус Шардаш откашлялся и зачитал по памяти, а, может, видя сквозь стенки ящика: – 'Уста их соприкоснулись, дыхание перетекло из него в Нинель. Она обмякла в его руках и...'.

  – Вам не понять! – выдавила из себя Мериам и отвернулась.

  – И что же я должен понять? – настаивал преподаватель. Он пролистнул тетрадь адептки, хмыкнул и подправил рисунок на последней странице – вязь из рун. – Любовь рисуется иначе, но в целом ничего, старались. Адептка Ики, вы язык проглотили? Расскажите же, наконец, о величайшей ценности учебного пособия с сердечками. Полагаю, вы сделаете это с моего места. Пройдёмте к столу.

  Шардаш протянул Мериам руку. Та от страха икнула, замотала головой и тихо попросила прощения. Однако профессор настаивал, прося побороть девичью стыдливость.

  Мериам затравленным зверем огляделась по сторонам, ища и не находя поддержки. Разве что подруга и соседка по комнате Инесса сочувственно вздыхала, но что она против десятков гогочущих юнцов? Они уже строили предположения, одно гаже другого. К счастью, Тревеус Шардаш прервал их словоблудие замечанием, что права высказаться никому не давал. Он предпочитал травить жертву в одиночку, хоть и на виду у всех.

  Поняв, что выхода нет, Мериам вскочила и выбежала вон, не дослушав очередной колкости профессора. Где ещё может укрыться девушка? Правильно, в женском туалете. Запершись там, она сидела и плакала, гадая, как сможет ходить на курс ядов после такого позора. А не ходить нельзя – исключат.

  Мериам всхлипнула и шумно высморкалась в платок. Затем глянула на себя в грязное зеркало, хранившее следы помады, шпаргалок к экзаменам, пыль и патину времени. Оно отразило нечто с кроличьими глазками и красным носом. Будто пила. И как, скажите на милость, в таком виде явиться вечером в контору Гримма?

  Тем, кому не хватает родительской денежной поддержки, приходится работать. Мериам, безусловно, повезло: она не носила подносы в таверне, не чихала от пыли в библиотеке, не портила глаза переводами, а всего лишь два дня в неделю просиживала часа три у гнома Гримма, проверяя амбарные книги, счета, сводя баланс и выискивая недостачи. Работа Мериам не нравилась, но выбора не было: приличной девушке открыто всего три пути, хорошо, что подвернулся четвёртый. Повезло, что с детства любила считать и щёлкала задачки лучше всех в округе. Только в Университет женщинам путь закрыт, да и родные не одобряли желания нарушить семейную традицию, пришлось пойти на поводу отца и подать документы в Ведическую высшую школу. Изначально она готовила прорицателей и знахарей, но затем превратилась в полноценную кузнецу волшебников всех мастей. Воистину, беда одних обернулась благом для других. Не будь войны и вызванных ей природных катаклизмов, не иммигрируй из-за моря маги и колдуны с нечеловеческой кровью, выпускала бы Ведическая школа только мастеров рун и сушёных лягушек.

  Родители Мериам дипломированными волшебниками не были, хотя очень хотели. Как ни захотеть, когда у одного мать – ведьма, а отец – алхимик, а у другой – оборотень и маг широкого профиля? Оба семейства привыкли колдовать и желали, чтобы единственная наследница, Мериам, стала хотя бы уменьшенной копией славных предков. С таким грузом ответственности на плечах учиться втройне тяжелее, а если ещё деда боишься? Тот, который маг, – крут, мог и розгами пройтись, если бабушка не остановит. Отец, конечно, не ударит, зато выговор устроит знатный на пару с матерью.

  Специальность Мериам тоже выбрали родные – ту же, что у деда. С одной стороны, востребованная, с другой – неопасная, без особого риска для жизни. Вот уже два года, как Мериам отчаянно пыталась её постигнуть, барахтаясь на сессиях, но, к счастью, неизменно выплывая. Оставалась надеяться, что третий год тоже закончится удачно.

  Мериам вздохнула, порылась в учебной сумке, куда, убегая, спешно кинула карандаш и тетрадь, и достала пудреницу. Косметика, конечно, желтит, но лучше так, чем щеголять 'мешками' и синяками под глазами.

  – С тобой всё в порядке? – в приоткрытую дверь просунулась голова Инессы. – Никто уже не смеётся, профессор Шардаш всем заткнул рот и роздал штрафные баллы.

  Мериам кивнула. Конечно, Тревеус Шардаш любит издеваться сам, но мучить жертву после её бегства не даст: неинтересно. Только возвращаться в класс не хотелось.

  – Иди, Инесса, а то профессор и на тебя всех собак спустит.

  – Так он меня за тобой послал, сказал, что ты ещё... Словом, и, правда, не ходи, он книгу не забыл.

  Плохо, экзамен можно считать проваленным.

  Отослав Инессу ('Скажи, что не нашла'), Мериам осторожно выскользнула в коридор. Это последний урок, раз уж она решила его прогулять, то можно вернуться в свою комнату, а после наведаться на кухню. Повариха-гномка пестует учениц, считает, что их недокармливают. Сама-то она – руками не обхватить.

  Мериам рысцой миновала опасный участок и свернула к лестнице. Увы, удача не сопутствовала адептке: в коридоре послышались голоса. Перепуганная Мериам стрелой взлетела наверх, опомнившись у чердачного лаза. Воистину, у страха глаза велики, раз загнали под самые стропила! Мериам осторожно перегнулась через перила и глянула вниз: на площадке второго этажа беседовали двое преподавателей, не позволяя незамеченной прокрасться мимо. Неизменно начнутся расспросы, которые, в лучшем случае, закончатся 'птичкой' прогула в ученическом табеле, в худшем – общественными работами и штрафными баллами. Деваться некуда, пришлось открыть лаз и забраться на пыльный, заваленный хламом чердак.

  Чихнув, Мериам огляделась, активировала заклинание светового шара и запустила его под потолок. Жаль, волшебные палочки выдадут только на четвёртом курсе! Как и предполагала адептка, на чердаке скопилось то, что жалко выбросить, но нельзя держать внизу. Тут были пустые рамы, поломанные стулья, книг, таких ветхие, что страшно прикоснуться, ящики с непонятным содержимым. От нечего делать – спуститься вниз нельзя,– Мериам начала рыться в этих сокровищах и под грудой тряпья обнаружила перстень. Он сразу привлёк её внимание: старинный золотой перстень-печатка с тремя розами. Филигранная бело-голубая эмаль, странные руны по ободку. Прочитать их без увеличительного стекла не получилось.

  Подумав, Мериам примерила перстень. Металл зашипел, кольцо сжалось, пришлось точно по размеру пальца. Зачарованная, Мериам пару минут смотрела на него, затем повертела и сняла – размер не изменился. Когда-то она читала, что некоторые магические предметы подстраиваются под владельца – значит, перстень признал её хозяйкой. Чувство гордости переполнило Мериам. У тех, кто смеялся над ней сегодня, нет такого кольца, но она его ни за что не покажет, пока не выяснит, что эта безделушка умеет. Лишь бы что-нибудь полезное, вроде чтения мыслей, подпитки энергией или невидимости. Ничего, учебник по рунам подскажет.

  На всякий случай прислушавшись и оглядевшись по сторонам, Мериам убрала перстень в сумку, в мешочек с пудрой, зеркальцем и дешёвой помадой. Осторожно приоткрыв лаз, девушка оценила обстановку: преподаватели разошлись, путь свободен. Можно выбираться из обители пауков и пыли и прыгать под тёплые струи, смывая беды дня. Бабушка-ведьма учила Мериам, что вода уносит плохую энергию, очищает душу, растворяет печали.

  Отряхнувшись от пыли, за считанные минуты облепившей всю одежду, волосы и сумку, адептка на цыпочках прокралась на нужный пролёт и бегом миновала опасный коридор. Он вёл в другое крыло, в спальные корпуса учащихся младших курсов. Старшие на привилегированном положении жили отдельно, пользуясь практически безграничной свободой в рамках школьного забора и устава.

  Комната Мериам и Инессы помещалась во флигеле, на первом этаже. С одной стороны, удобно, с другой – шумно и небезопасно, летом приходится закрывать окна. Девушки заселялись одними из последних, поэтому получили то, что не заняли другие. Зато комната большая, до ванной близко, а, в случае чего, можно и минуя дверь попасть. Окно пару раз пригодилось, когда та или другая девушка теряла ключ. Перелезешь через кусты, подтянешься на подоконник, забарабанишь соседке в стекло – и всё, дома.

  Мериам бросила сумку на стул, стащила платье и, прихватив полотенце, направилась принимать водные процедуры. Найденный перстень она спрятала под подушку. Снялся он с трудом – явно не желал расставаться с новой хозяйкой.

  После душа адептка внимательно осмотрела перстень. Провела пальцем по эмали – тёплая. Неудивительно, если только что держала его в руках. Мериам казалось, эта вещица была у неё всегда, такая родная, любимая. Внутренний голос нашёптывал, что не стоит никому показывать перстень, настойчиво так советовал, и адептка не стала с ним спорить. Раз кольцо не желало сниматься, Мериам просто перевернула его. Посмотришь – с виду простенькое украшение, вся красота спрятана. Но вернувшаяся с занятий Инесса всё равно заметила, поинтересовалась, откуда вещичка.

  – Подарили, – коротко ответила Мериам. – Гном за раскрытую кражу двух мешков. Пойду я, а то мастер Гримм ругаться станет.

  Инесса хмыкнула:

  – Давно гномы стали щедрыми? Они даже дырявые носки хранят, а деньги только на братские попойки тратят.

  – Так я ж почти семья, – улыбнулась Мериам, накинула лёгкое пальто и выскользнула за дверь.

  Смеркалось. Жизнь в городе только начиналась. Нет, семейные обыватели сидели дома, ужинали, делились последними сплетнями, зато одинокие, молодые заполняли улицы, чтобы украсить улицы, таверны и кабачки своим присутствием.

  Зевнув, Мериам миновала ворота Ведической высшей школы и направилась в Нижний город, в портовый квартал, где в великом множестве теснились лавки и склады торговцев. Отсюда, с холма, адептка даже видела крышу дома мастера Гримма – добротную, способную выдержать любой ураган. И маяк, днем и ночью не дававший морякам сбиться с верного пути.

  Из открытых дверей питейных заведений лились свет и гомон голосов. То и дело попадались влюблённые парочки. Некоторые, не чураясь прохожих, целовались в тени деревьев. Погружённая в себя, Мериам их не замечала: она сочиняла письмо родителям и гадала, хватит ли денег, чтобы поехать с девушками на пикник. Нет, конечно, можно попросить родных выслать немного, но какой крови это будет стоить? Положим, у деда по отцовской линии что-то припасено, только на поклон к нему Мериам ни за что не пойдёт. И не потому, что он страшный, а потому что живёт там, где всякой нежити раздолье.

  Адептка очнулась от размышлений в незнакомом месте. Заморгала, пытаясь понять, как оказалась в этом квартале. Шла прямо, заученной дорогой, – а забрела на какую-то кривую улочку с бельём на верёвках и башенками семейной молельни в просвете домов. Такие строили местные общины, чтобы спокойно и свободно справлять религиозные надобности.

  Мериам остановилась, пытаясь сориентироваться. Кажется, Школа на северо-востоке, значит, нужно идти на юго-запад и поспешить, потому что рабочий день уже начался. Однако Мериам не успела сделать и пары шагов, когда из-за угла вывалилась разношёрстная компания сомнительной наружности. То, что это полукровки, причём с дурной наследственностью, читалось по лицам за десятки миль.

  Мериам замерла, гадая, сумеет ли слиться со стеной. В арсенале начинающей третьекурсницы не так много заклинаний, особенно, если не имеешь узкой специализации. Так, начитывают теоретические дисциплины, учат простейшему. Вот на четвёртом курсе начнётся настоящее колдовство, а пока адептка знала пару рунных проклятий и базовых чар.

  – Привет, куколка! – лохматое нечто, плод союза тролля и оборотня при непосредственном участии подзаборного выпивохи, осклабилось во все двадцать четыре зуба: остальных просто не было. Очевидно, оно полагало, что улыбается.

  Мериам проигнорировала приветствие и сложила за спиной три пальца правой руки – не покалечит, так задержит. Парни, меж тем, вразвалочку двинулись к ней, обсуждая, каким ветром занесло в эти края обладательницу дюжины веснушек: адептка уродилась рыжей.

  Раз. Два. Три. Рука выброшена вперёд, пальцы, словно оружие, метят в грудь главарю.

  И тут случилось то, чего Мериам никак не ожидала: трое здоровых парней замертво рухнули в канаву с нечистотами, проломив хлипкие мостки. Адептка сначала подумала, что рядом притаился неведомый защитник – но нет, никто не спешил признаваться в спасении девы. Расстроившись, что принц оказался скромником, Мериам огляделась – никого. Тогда она решила, что полукровки просто перепили, а вовсе не умерли. Осторожно приблизившись, Мериам коснулась одного из них – холоден как лёд. А в уголке рта – кровь. Как бы ни училась адептка, отличить мёртвого от живого при осмотре она могла.

  Мериам бросило в жар. Она только что убила троих! И чем – заклинанием второго уровня! Кому рассказать, не поверят. И правильно сделают. Плохо, очень плохо.

  Сидеть в тюрьме Мериам не хотелось, поэтому она сбежала с места преступления.

  Отдышавшись, Мериам остановилась и попыталась понять, где оказалась. Как же далеко и от Школы, и от дома мастера Гримма! Однако нужно поспешить, чтобы, хоть с опозданием, но погрузиться в амбарные книги – лучше быть на глазах, чтобы никто не заподозрил.

  'Страх – удел слабых', – раздалось у неё в голове. Мериам с удивлением огляделась. Нет, вряд ли к ней обращалась беззубая старуха на ступеньках молельни. Неужели сошла с ума? Только этого не хватало! Говорили ей, береги себя...

  К счастью, голос больше не объявился, и Мериам благополучно дошла до дома мастера Гримма. К тому времени, как она добралась туда, окончательно стемнело. Зажглась фонари, отбрасывавшие на мостовую косые тени и дарившие хрупкие островки желтоватого света. Гном отругал адептку за опоздание, пригрозил урезать плату, но уже через полчаса поил собственноручно заваренным чаем. Он был особым, по старинным семейным рецептам.

2

  Наутро Ведическая высшая школа бурлила. Только и разговоров было, что о таинственных смертях в городе. Болтали, будто люди и нелюди дохли как мухи. Раз – и нет. Никаких следов насилия, болезни. Грешили на магов, в связи с чем в школу направили инспектора правопорядка с отрядом солдат. Они рассредоточились по коридорам, отлавливая для допроса подозрительных личностей. Кое-кто вызывал к себе для беседы директор.

  Доктор магических наук Селениум Крегс, по документам – гроза учеников и преподавательского состава, сверлил взглядом шар предсказаний, но никак не мог увидеть и услышать ничего, кроме вчерашней селёдки. Треклятая рыба стояла поперёк горла, манила провести часок-другой в уединении, но, увы, приходилось, заниматься организационными вопросами.

  Профессор Шардаш флегматично помешивал чай. Дребезжание серебряной ложечки ещё больше наводило директора на мысли о тихом уголке, но он мужественно крепился. Ещё один преподаватель, Матисса Стоккуэл, хмуря лоб, перебирала списки учащихся.

  – Нет, я не верю! – наконец изрекла она. – Никто из учеников не мог: не хватило бы сил и умений.

  – Намекаете, что это совершил кто-то из преподавателей? – Тревеус Шардаш отложил ложечку и смерил Матиссу задумчивым взглядом. – И кто же, позвольте полюбопытствовать?

  Профессор Стоккуэл промычала в ответ что-то неразборчивое.

  – Я бы подумал на вас, – продолжал Тревеус. – Жертвы – мужчины, а вы – главная старая дева Бонбриджа. Неудовлетворённые женщины часто преисполняются ненавистью на весь мир...

  – Тревеус! – взмахнула руками пунцовая Стоккуэл. Потом улыбнулась и низким шёпотом добавила: – Если мне станет плохо, приду к вам.

  – Избави небо! – вздрогнул Шардаш. – При всём моём уважении к вам.

  Реплику обиженной дамы предупредил директор, решивший прервать словесную потасовку. Он напомнил, что убийства – дело серьёзное, а содержимое чужой постели – сугубо личное.

  – И, дальше что? – недовольно пробурчал Шардаш. – Я за своих учеников отвечаю: черных властелинов среди них не водится.

  – Да мы не их ищем, – протянул директор, со вздохом прикрыв шар платком. Какой бы квалификацией он ни обладал, предсказателя из него не вышло. Впрочем, Селениум Крегс никогда этого и не умел, хотя и не признавался. Он доктор магических наук, а не шарлатан.

  – Мы и не обязаны никого искать, – заметил Шардаш и сделал большой глоток из чашки. Сегодня он подмешал в чай гибискус и наслаждался кислыми нотками напитка. – В Школе полно солдат, в городе их ещё больше – даром хлеб едят? Советую вернуться к занятиям, а не устраивать ученикам незапланированный отдых.

  – Страшные дела творятся... – протянула Матисса Стоккуэл. – Хоть чарами комнату оплетай!

  – Вам-то зачем? Да и привратник у школы – честный малый, никого ночью без разрешения не пропустит.

  Директор снова вздохнул и распустил преподавательский состав. Стоило закрыться двери, как Крегс оказался во столь вожделенной комнате уединения, где его посетила светлая мысль о следящих чарах.

  Мериам прижимала к груди тетради, прислушиваясь к перешёптыванию группки учеников. Обсуждали, разумеется, таинственные смерти и деятельность инспектора. Кто бы мог подумать, что прогулки к мастеру Гримму могут стать небезопасными.

  – Ты как думаешь, кто это? – толкнула подругу в бок Инесса. Она заработала косоглазие, пытаясь разобрать, что за объявление висит на доске. Увы, подойти и прочитать пока не было возможности: мешали старшеклассники.

  Мериам пожала плечами. Сумасшедший колдун какой-то. Но ничего, власти быстро его поймают, подвергнут процедуре очищения сознания и накажут по всей строгости закона. Давненько такого не случалось в Бонбридже, но раньше-то десятками казнили и в специальные тюрьмы бросали.

  Волнение Мериам помогали побороть две вещи: еда и хорошая книга. Решив, что первое временно безопаснее второго – попадётся на глаза Шардашу с очередным сердечком на обложке, никогда предмет не сдаст, – адептка отправилась к булочнику. Он торговал недалеко от Школы, в двух десятках шагов от забора, и пользовался неизменным успехом у учащихся всех полов и возрастов. Мериам любила булочки с маком и повидлом, могла съесть дюжину, запивая горячим шоколадом. Безусловно, от этого страдала фигура, зато успокаивалась душа.

  Привратник смерил Мериам неодобрительным взглядом и поинтересовался, по какой надобности юная адептка покидает стены Школы в столь неподходящее время. Мериам мысленно возненавидела неуловимого убивца: из-за него ограничивали свободу передвижения. На дворе день, ни человек, ни зверь, даже маг в здравом уме не нападёт.

  – Пропуск нужен? – уныло протянула адептка, порывшись в недрах сумки. Тяжело вздохнула и раскрыла книжицу. – Вот, третий курс, совершеннолетняя. На башне – взмах рукой в нужную сторону, – два часа дня. Так какие правила я нарушаю? На доске объявлений пусто, мобилизацию не объявляли.

  – Беспечные вы, девчонки! – покачал головой привратник, повертев в руках пропуск. – Тут инспектор, солдаты, а вы...

  – А я страх заедать иду.

  Выбравшись за ворота, Мериам поспешила к булочнику. Его вывеска заманивала гипсовым кренделем на железном штыре. А пахло-то! У адептки потекли слюнки. Впрочем, не только у неё: у порога толпились мальчишки, жадно разглядывая витрину с корзинами выпечных вкусностей. Отогнав их, Мериам толкнула дверь. Звякнул колокольчик, возвестив о приходе нового посетителя.

  – Добрый, добрый день! – расплылся в широкой улыбке хозяин.

  Адептка вернула улыбку и обратила взор на прилавок. Лавка была небольшой – витрина, прилавок, два столика с четырьмя стульями, но приносила стабильный доход. Взгляд Мериам остановился на обсыпном колечке – и вот оно уже оказалось в бумажном пакете вместе с булочками с разными видами повидла.

  Заказав горячий шоколад, адептка устроилась возле витрины: оба столика оказались заняты, – наблюдая за городской жизнью. Когда раз за разом звякал колокольчик, она и головы не поворачивала: такие же, как она, сладкоежки. Эх, чуть выше по улице кондитерская, но цены там кусаются, с доходами Мериам не находишься.

  Наконец шоколад был допит, и адептка Ики, прижимая к груди пакет, вышла на улицу. Наклонилась, чтобы завязать шнурок, и почувствовала, что что-то не так. Перстень пропал! Мериам пошарила рукой по мостовой, вернулась в лавку, осмотрела всё – увы, кольцо не нашлось. Мальчишки рассказали, что видели вора, незаметно стащившего с руки зазевавшейся девицы дорогую вещицу.

  – Он туда побежал, – гордый своей нужностью, парнишка махнул рукой в сторону порта. – Рыжий такой, в синей рубахе.

  Полагалось чем-то отблагодарить мальчика за помощь, но у Мериам не водилось в карманах монет, зато были булочки. Одну из них она и подарила любителю сладостей. Тот не возражал.

  Не желая смириться с потерей, адептка поспешила на поиски вора. Нечего было и думать, чтобы осмотреть все закоулки, ища иголку в стоге сена, поэтому Мериам применила кое-что из заклинаний. Первые курсы, разумеется, отводились теоретическим дисциплинам, но на уроках нашлось место и для практики. Одно из изученных там простейших умений адептка и применила для облегчения задачи.

  Разумеется, в подобных случаях надлежало обратиться к властям, но поверят ли они, что у неё был такой перстень, станут ли искать неизвестно кого. Да и чем докажешь, что владелица? Кольцо-то – собственность Школы, раз найдено на её чердаке, так самой недолго штраф заработать, поэтому придётся выкручиваться, хотя бы выследить воришку.

  Сеть поиска оплела квартал, яркой точкой обозначив местонахождения перстня. Что ж, неплохо – связь с предметом крепка, можно использовать как маяк.

  Сверившись с иллюзорным изображением и мысленно перенеся его на карту города, Мериам поспешила по улочкам вниз с холма, надеясь не упустить нужного человека. Угодив в гущу толпы, адептка уже не могла колдовать, поэтому оставалось надеяться только на собственное зрение. Она вертела головой, стараясь разглядеть рыжий затылок и, наконец, увидав, начала активно работать локтями, прокладывая дорогу в людском потоке. Не так-то просто идти наперекор течению, Мериам сполна ощутила всю прелесть борьбы. Едва не лишившись покупок, изрядно помяв булочки, адептка вышла из неё победительницей, но, увы, потеряла вора из виду. Пришлось завернуть в ближайший проулок, чтобы заново раскинуть сеть.

  – Порт! – с сожалением вздохнула Мериам. Оно и понятно: нечего приличной девушке делать в таких местах.

  Казалось бы, лучше отступись, как легко попало в руки, так и ушло, но адептка привязалась к перстню с розами и жаждала вернуть пропажу. В результате Мериам углубилась в череду узких улочек, смердящих рыбой, пивом и мочой. Такие облюбовали кабачки с сомнительной репутацией. Внезапно распахнувшаяся дверь из них едва не дала адептке по лбу. Мериам с трудом успела отскочить, но вот пакет полетел в лужу.

  – Мои булочки! – горю адептки не было предела. Присев на корточки, позабыв обо всём, она поспешила спасти хоть что-нибудь.

  – Н-да! – многозначительно прокомментировал её действия голос сверху. – Сначала книжонки, потом булки. Для этого кухня существует, а вы в учебное заведение иного профиля поступали. И так, сущая мелочь, адептка, весь Бонбридж взбудоражен убийствами, а вы, полагаю, вознамерились стать следующей жертвой.

  Мериам замерла и тихо выругалась. Надо ж было столкнуться именно с ним! И что профессору в Школе не сиделось, за контрабандой, что ли, отправился? Или яду купить – подходящий квартал для тёмных дел.

  – Изучаете местный фольклор? – отреагировал на её стенания Тревеус Шардаш. – Школьной программой не предусмотрено, но в жизни пригодится. У меня к вам много вопросов, адептка Ики, так что потрудитесь встать.

  – Я... я преследовала вора, – оправдывалась Мериам. Булочки она всё же подняла и нежно, с любовью прижимала к себе как ребёнка.

  Шардаш вскинул бровь и дважды осмотрел адептку с головы до ног.

  – Нет, определённо, передо мной третьекурсница без физической подготовки, а не дипломированный маг узкого профиля и не стражник. Так почему эта самая третьекурсница взялась кого-то ловить? Ну же, мне интересно послушать. Заодно можете рассказать и о пользе любовных романов: помнится, вы лишили меня удовольствия послушать.

  Мериам молчала, упрямо сжав губы. Она ощущала, что краснеет, порывалась убежать, но останавливал взгляд преподавателя.

  – Мне надо... Простите, мэтр, мне необходимо отлучиться по крайней надобности.

  – В медицинское крыло заглядывали? – живо откликнулся Шардаш. – Для столь молодой особы такая пылкая страсть к крайним надобностям ненормальна. Поменьше сидите на холодном.

  Мериам отвернулась, сгорая от стыда. Теперь он решил, что у неё недержание. Позор-то какой!

  – Я вовсе... мне вовсе не туда, – наконец выдавила она из себя.

  – А куда? – Тревеус Шардаш обошёл адептку и забрал булочки. Раз – и из ничего возникла плетёная корзина, куда перекочевала снедь. – Адептка, вы хоть на один вопрос ответить способны?

  – Искать кольцо. Моё кольцо.

  – Нет уж, будем выкорчёвывать из вашей головы всю глупость.

  Шардаш решительно подхватил опешившую Мериам под руку и быстрым шагом повёл прочь, к Школе. Адептка едва поспевала за ним. Наконец ей это надоело, да и перстень хотелось вернуть, поэтому Мериам вырвалась и поспешила обратно. В ней клокотала злоба: треклятый профессор в который раз портил жизнь. Да, тот квартал опасен, да, там встречаются подвыпившие полукровки, разливают по мостовой кислое пиво тролли, но перстень с розами где-то рядом. Лишь бы тот тип не юркнул на корабль!

  – Стоять! – гаркнул Шардаш. Нахмурившись, он сверлил адептку ледяным взглядом.

  Мериам чувствовала этот взгляд, но и не думала останавливаться. Ноги подгибались, но делали своё дело. Адептка спешила вернуться к кабачку, возле которого повстречалась с профессором. И тут движение её замедлилось, а потом ноги и вовсе беспомощно забарахтались в воздухе.

  – Это запрещено законом! – выкрикнула пунцовая Мериам. – Я буду жаловаться!

  – Ей жизнь спасают, а она недовольна, – прокомментировал её слова Шардаш. Он не торопился подходить и снимать заклинание, наслаждаясь видом беснующейся ученицы. – Проверим ваши знания, расплетите чары.

  – Не могу! – буркнула адептка. Вспомнила о том, что вокруг полно людей, а на ней юбка, и прекратила воздушный танец. Подол и так чуть задрался, обнажив серый чулок. – Я на третьем курсе учусь, буду всего лишь магом широкого профиля.

  – Вот именно, широкого. Ладно, я помогу, – смилостивился Шардаш, подошёл к подвешенной в воздухе адептке и спокойно, буднично, одёрнул ей подол. Даже бровью не повёл, не смутился, не заинтересовался женскими ножками, даже не взглянул. – Из чего строятся заклинания?

  – Смотря какие. Существует несколько классов.

  – Это какой?

  Мериам промолчала. Успеваемость не была её сильной стороной. Видя, как медленно расплываются в торжествующей улыбке губы профессора, Мериам напряглась, пытаясь вспомнить классификацию. Кажется, это нитевое заклинание спиралевидной структуры. Оно как ткань: есть продольные и поперечные волокна. Они образуют тончайшие жгуты, закрученные либо по часовой, либо против часовой стрелки. Вряд ли Тревеус Шардаш пользовался тёмным способом плетения, поэтому волокна должны завививаться по часовой стрелке. Необходимо найти конец любого поперечного волокна и дёрнуть – жгутик ослабнет. Повторишь процедуру несколько раз – разрушишь жгут целиком, образуется дырка. То, что надо, чтобы освободиться.

  – Не знаете? – ворвался в размышления Мериам голос Шардаша. – Плохо, очень плохо.

  Адептка в ответ нахмурила переносицу: она рассматривала плетение заклинания. Кажется, вот там чуть сильнее светится.

  – Интерееесно, – Мериам вздрогнула. Увлёкшись, она не заметила, как профессор подошёл вплотную. Теперь их разделяло меньше ладони. – Всё же знаете. Я поторопился. Ладно, у меня узлы крепкие, не справитесь.

  'Ловчая сеть' опала, вернув Мериам свободу движения. Шумно втянув в себя воздух, адептка отпрянула – мало ли, что ещё учудит профессор? Похоже, он поставил себе целью добиться её отчисления.

  – Пошли! – Шардеш прищёлкнул пальцами – жест, которым подзывали подавальщицу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю