Текст книги "Забвение роз (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
26
Шардаш любовно поглаживал волшебную палочку. Он опасался, что белые стражники сломали её, а получить новую нелегко. Это ведь не набор разных материалов, а магия, подстраивающаяся под конкретную руку. Палочки делались только на заказ, либо передавались от отца к сыну. Или от матери к дочери. А без верной помощницы волшебник терял половину силы. Но нет, магистр сберёг палочку и теперь тайком отдал, намекнув, что по правилам не положено, но чихал он на эти правила. В этом весь Ролейн Асварус! Какой ещё магистр принял бы в орден тёмного оборотня, который едва не убил его? Правильно, никто, а Асварус ещё и уважением проникся. Раненный, окровавленный, закричал подоспевшим ученикам, чтобы не трогали. Шардашу тогда тоже досталось, орденский лекарь долго лечил от тёмноэльфийской магии.
Мериам жалась к профессору, во все глаза смотря на освещённые фонарями улицы. В столице она не была ни разу, всё казалось в новинку. И тротуары шире, чем в Бонбридже, и карет море, и все сновали куда-то. А над головой странное свечение, духи порхают. И никто не обращал на них внимания.
– Это купол над Университетом светится, – пояснил Шардаш. – Академия чародейства и вовсе искрится огнями. Духи – это фамильяры, то есть давно почившие, но всё ещё живые слуги родовитых магов. Среди знати тоже колдунов много. Вон, глянь, упражняется один в фигурной верховой езде.
Мериам запрокинула голову и увидела всадника на крылатом скакуне, который выделывался 'восьмёрки' вокруг печных труб. Явно перед кем-то красовался.
– Пошли! – Шардаш тронул адептку за плечо. – Нам ещё ресторан найти нужно, Асварус только район назвал.
– А по запаху нельзя? – робко предложила Мериам, считая этажи зданий: ни одного ниже трёх.
Повсюду – богатые доходные дома. А между ними горят огни магазинов, заманивают к себе ресторации.
В просвете улицы – набережная. Играет бликами вода, будто парят над каменным парапетом светильники. Все магические, дорогие.
– За рекой – квартал знати, – объяснил профессор. – Ладно, давай, посмотрим. А по запаху Темнейшего не найти: демоны запаха не имеют, а любимого парфюма императора я не знаю. Когда навещал, ничем не надушился.
Адептка кивнула. Ужинать с Джаравелом ФасхХавелом не хотелось до рези в желудке, но кого волновали желания какой-то Мериам Ики?
Подхватив Мерим под локоток, Шардаш слился с толпой, умело лавируя среди разношёрстной публики. Попадались тут не только люди, но и эльфы обеих ветвей, красноокие вампиры, орки, зеленоглазые оборотни и существа смешанных кровей. Все в основном парами.
Профессор сдержанно улыбался, наблюдая за реакцией Мериам на большой шумный город. Бонбридж, конечно, не деревня, порт как-никак, но куда ему до столицы! Шардаш провёл здесь много лет, сначала как студент, затем как аспирант. Правда, с тех пор, как в последний раз был здесь, минуло десять лет, но память услужливо воскрешала названия улиц, кварталов, площадей. Интересно, остались ли в столице люди, которых он некогда знал? Преподают ли ещё в Университете те же профессора? Впрочем, куда им деться? Новая поросль их не заменит. Амбициозная, нахальная, но неумелая. Он сам некогда был таким же, но жизнь выучила на настоящего мага.
Над самой головой, едва не задев, пролетел фамильяр, оставив серебристый след в воздухе. Сделав круг, он вернулся и почтительно замер перед Мериам:
– Господин ждёт вас.
Адептка изумлённо открыла рот и вопросительно глянула на Шардаша. Тот нахмурился, пытаясь определить принадлежность духа. Обычно на них ставилась особая магическая печать, у каждого рода своя. Если снять её, фамильяр сбежит, посчитав себя свободным.
То ли зрение подвело, то ли Шардаш действительно увидел знак короны. Однако!
– Кто ждёт? – осведомился профессор и на всякий случай достала волшебную палочку.
– Не надо, господин! – пискнул фамильяр, испуганно спрятавшись за головой Мериам. – Мой господин послал выполнить просьбу другого господина. Того, кому отказать нельзя. Совсем нельзя.
– Не юли и скажи, кто из королевской семьи тобой владеет. У его величества магии нет, значит, королева?
Дух кивнул и, извинившись, повторил, что господин очень ждёт и жестоко накажет, если фамильяр не проводит к нему девушку с рыжими волосами.
– А с чего ты взял, что это я? – подала голос Мериам. – Мало ли в городе рыжеволосых!
– Он образ показал. Ваш образ, госпожа.
Адептка переглянулась с Шардашем, нерешительно отпустила его руку и согласилась следовать за духом. Профессор задержал его на минуту, потребовав привести Мериам на это же место, либо сообщить, где она находится. В противном случае Шардаш пригрозил фамильяру муками Преисподней и напомнил, что, в отличие от живых существ, духов от страданий смерть не спасёт. Бегство – тоже. Шардаш запомнил духа и найдёт, где бы тот ни притаился. Перепуганный фамильяр обещал исполнить просьбу.
Мериам зашагала вслед за духом, а профессор, пару раз оглянувшись, повернул в сторону университета.
Не успела адептка сделать и полусотни шагов, как её мягко окутал туман. Когда он рассеялся, Мериам стояла перед позолоченной дверью. Справа и слева – холодный мрамор стен, наискосок – окно, через которое лился мягкий лунный свет.
Фамильяр просочился сквозь дверь, на пару минут оставив адептку одну. Та отошла к банкетке в углу рядом с цветочным горшком – вдруг не заметят?
Мериам поняла, что оказалась в королевском дворце, только открытие не обрадовало. Ресторация предполагала наличие людей, и одеться туда можно было проще, хотя платье у адептки и так одно. И оно совсем не подходило для высоких потолков, хрустальных люстр и шикарных интерьеров. Замарашка. Почему, почему планы императора поменялись?
Наконец вернулся фамильяр и торжественно объявил, что госпожа может войти. Пришлось встать и приблизиться к пугавшим неизвестностью дверям. По велению духа они отворились, и Мериам увидела столовую, входить в которую совсем не хотелось. Даже пленительный вид на столицу, открывавшийся из огромного, во всю стену, не помог.
Адептка опустила глаза и поняла, что по такому в её ботинках ходить нельзя – наборный паркет только для туфелек. Отполированный до блеска, он отражал подкрашенный минералами фиолетовый стержень люстры и десятки магических огоньков, порхавших вокруг вместо свечей.
Стены столовой были, кажется, зеркальными, иначе почему Мериам видела своё отражение? Однако адептка ошиблась, приняла за стекло горный хрусталь. Невольно закрадывалась мысль: откуда у лаксенского короля столько денег? Или она вовсе не в Лаксене? Кто сказал, что те огни – огни Наисии?
Всё ещё не поднимая глаз, Мериам низко поклонилась, добавив неуклюжий реверанс.
На уши давила полнейшая тишина. Да есть ли здесь хоть кто-то?
– Проходи, – раздался наконец голос императора. – Не бойся.
Мериам кивнула, запоздало словесно поприветствовала Темнейшего и осмелилась поднять глаза, чтобы тут же вновь начать буравить пол.
Император, распустив крылья, восседал во главе стола во всём блеске великолепия. От него веяло властью, достатком и силой, да и привлекательности было не занимать. Чего только стоила горделивая посадка головы. Только глаза пугали, напоминали об истинной сути этого существа.
На втором по значимости месте, напротив Темнейшего, сидела женщина в зелёном, необыкновенно тонкая и высокая. На шее поблескивало ожерелье стоимостью с провинциальный городок. Вьющиеся тёмно-русые волосы волнами ниспадали на плечи из сложной причёски, собранной воедино светящейся от обилия бриллиантов диадемой.
Третье место, как раз посредине между сиятельными особами, предназначалось для Мериам, но с тем же успехом его, по мнению адептки, могла занять любая служанка.
– Её величество, королева Лаксенская Раймунда, – представил Мериам высокую женщину император.
Адептка вновь поклонилась.
– А это и есть та девочка? – взгляд королевы с неподдельным интересом скользнул по Мериам. – Можно подойти к ней?
– Это ваш дворец, госпожа, – промурлыкал император. – Вы здесь хозяйка.
Судя по поведению королевы, она придерживалась иной точки зрения, иначе зачем бросала на Темнейшего тревожные взгляды через плечо? Мериам её понимала. Кто любой монарх перед лицом высшего демона, да ещё внучатого племянника Наитемнейшего, вернувшего себе перстень с древним проклятием?
Королева отодвинула стул, встала и подплыла, именно подплыла, а не подошла к одновременно побледневшей от страха и покрасневшей от волнения Мериам. Улыбнулась, коснулась затянутой в перчатку рукой лица, скользнула по волосам адептки и попросила взглянуть на неё. Мериам покорно подняла голову.
– Симпатичная, – вынесла вердикт королева. – Рыжие рождаются только среди людей, верно?
– Могу ответить только за демонов и вампиров, Раймунда. Рыжие вампирши бывают. Но дело вовсе не в том, хорошенькая она или нет, а в её сути. Так вы ничего не хотите сказать?
Королева задумалась и отрицательно покачала головой.
– Между тем эта девочка приняла часть души возлюбленной моего дражайшего троюродного брата Ионафана. Уж не знаю, Мериам, что натворил твой дед, но факт остаётся фактом. Садишь уже, а то ужин остынет, – улыбнулся император. – Надеюсь, ты будешь есть, а не изучать скатерть. Приглашая, я не знал, что у тебя день рождения. По-моему, дворец – более подходящее место для торжества, чем шумная ресторация. Её величество через полчаса нас покинет.
Потрясённая услышанным Мериам покорно подошла к столу. Стул отодвинулся сам собой, и она села. Адептка вспомнила, что не поцеловала руку королеве, но взгляд Темнейшего пригвоздил к месту. Прислуживавший за стол фамильяр тут же налил адептке вина и положил по чуть-чуть яств из каждого блюда. Мериам тихо поблагодарила и, дрожа, взялась за нож. Ей казалось, она распилит тарелку, но обошлось.
Такого мяса адептка никогда не ела, а вино источало аромат винограда. Только жевать и пить Мериам боялась, чем вызвала недовольство императора. Пришлось давиться.
Раймунда провозгласила тост за высокого гостя. Тот ответил молчанием, буравя взглядом пунцовую адептку. Поднял бокал, встал, мельком глянул в окно, отсалютовал Мериам и одним глотком осушил кубок. Королева сделала всего лишь глоток, Мериам – и того меньше. Она заметила, что Раймунда тоже боялась Темнейшего, но прятала это за невозмутимой улыбкой и горделивой осанкой.
Император не пожелал сесть и подошёл к адептке. Та сжалась, вцепившись пальцами в скатерть.
– Да что же это такое? – ласково спросил Джаравел, проведя тыльной стороной ладони от щеки до основания шеи. – Не ест, не пьёт, пугается каждого шороха. Что за страшилки рассказывают обо мне в Лаксене, Раймунда? Это ваш муж старается, чтобы оправдать неисполнение обязательств по договору?
Королева побледнела и впервые не нашлась, что ответить.
– Время, – напомнил Темнейший. – Ваш ждут.
– И, – он улыбнулся, – долг я не простил, а просто отсрочил выплату. Жизнь того оборотня – всего лишь списанные проценты.
Раймунда отодвинула приборы, встала и, подумав, присела в реверансе.
– Что вы, мы же равные, – промурлыкал император, однако выражение глаз не давало обмануться: он ждал выражения почтения к своей особе. – Благодарю за общество и содержательную беседу. Надеюсь, ваша трапеза с его величеством будет не менее занимательна.
Когда за королевой закрылась дверь, Мериам почувствовала себя козлёнком, брошенным на растерзание волкам. Она спиной ощущала близость Темнейшего, не могла не думать о силе, которой он обладал.
Рука Джаравела легла рядом с рукой Мериам. Чёрный коготь и перстень с розами мгновенно бросились в глаза, заставив отодвинуться. Хмыкнув, император доверху наполнил бокал адептки и вернулся на место.
– Тебе не кажется, что стол велик для двоих? Перебирайся ближе: не желаю кричать.
Мериам встала, потянулась к стулу, но его, как и приборы, услужливо передвинул фамильяр. Закончив работу, он снова растворился в воздухе.
– А теперь рассказывай, каким образом твой дед учудил такое. И, главное, зачем. Ионафан просил воскресить Синтию, а не красть её ауру.
– Мой дед ничего такого не делал, – замотала головой Мериам. – Простите, Темнейший, но когда я родилась, он уже осел в Лаксене и...
– Речь не о маге, – отмахнулся император, – а об алхимике. Вместо того чтобы либо сделать своё дело, либо отказаться, он вздумал играть с демоном. А ты, милая моя, первая девочка, родившаяся у этого Ики. Через поколение, но неважно. Аура-то женская, на мальчике бы не прижилась, вот и ждала, пока появишься ты.
– Я всё равно не понимаю. Ваше императорское величество, каким образом частичка ауры могла сохраниться? Даже если дед каким-то образом сумел выделить её, заключить в сосуд, то... Нет, это невозможно!
– Это очень даже возможно, однако подобное умение среди людей встречаю впервые. Мериам, – улыбка Темнейшего напоминала оскал, – думаешь, дед просто так в глушь забрался, где твой папочка повстречал твою мамочку? Преуспевающий алхимик вдруг бросает практику и становится отшельником. Не смеши меня, милая! Да и перстень мой не врёт. Он никогда не примет, не станет защищать того, в ком нет ничего тёмного. Вопрос: откуда в тебе это, а?
– Ну, я же на четверть оборотень, – пробормотала Мериам. Больше всего на свете ей хотелось вскочить и выбежать вон.
– Светлый. Поэтому-то аура и прижилась – нечисть почувствовала. Но, повторяю, милая деточка, перстень никогда не признает хозяином или хозяйкой того, в ком только свет. И не надо повторять бред, который пишут в человеческих книгах, будто все оборотни имеют одинаковую суть. Попробуй, роди от своего Тревеуса ребёнка – мигом убедишься. Итак, повторяю вопрос: зачем твой дед это сделал? И не ври, будто он сотворил подобное из любви к науке.
Адептка в ужасе уставилась на императора и затрясла головой. Судя по подёргиванию подбородка Темнейшего, в нём бушевала ярость. Только чем провинилась Мериам? Если её дед, что-то сделал, не лучше ли спросить у него? Или её казнят за чужие ошибки?
Рука сама собой потянулась к шее и бессильно упала: фибулу магистр снял и не вернул. Оставалось только сидеть и молчать, буравя взглядом скатерть. А в голове не укладывалось, чтобы её любимый добрый дедушка кого-то обманул. Выходит, это про него сложили балладу, которую Мериам слышала в 'Бравом петухе'?
– Понятно, тайну алхимик хранил даже от тебя, – с ленцой протянул Джаравел, скинув с себя маску бешенства. – У самой никаких догадок?
Мериам хотела ответить отрицательно, но вышло мычание.
– Подойди и протяни руку. Я должен убедиться, что ты ничего не видела и не слышала. Могла ведь и не понять, что к чему.
Адептка на ватных, трясущихся ногах проковыляла к императору и протянула потную ладонь. Тот накрыл её своей и замер.
Мериам потеряла связь с окружающим миром. Её мягко покачивало на волнах, окутав непроницаемым для звуков и запахов одеялом.
– Ничего, – разочаровано протянул Джаравел и, перевернув, поцеловал руку адептки. Та вздрогнула, вызвав на его лице улыбку: – Что, лучше бы допрашивал? Успокойся и ешь. Повара здесь хорошие, разве что еда остыла... Но это решаемо.
Император щёлкнул пальцами, и воздух над тарелками заискрился. Мгновение – и пища снова стала горячей, источая соблазнительные запахи.
– Ешь, пей и не думай пока о дедушке. К нему поедешь завтра и расспросишь о той истории. Потом расскажешь мне. Слово в слово, Мериам. И я тебя заберу.
– К-к-куда? – заикаясь, спросила адептка.
– Ауру чистить. Синтии тоскливо с такой дырой, – рассмеялся Темнейший. – Даже мёртвые предпочитают гнить в целости и сохранности. Болезненно, конечно, но выдержишь. Заодно на мир посмотришь, а то что в своей Школе видела? Ну, улыбнись и перестать таращиться на меня глазами размером с луну! Если я приглашаю девочку отужинать, то не для того, чтобы морить голодом.
Мериам покосилась на тарелку и подумала, что есть ей совсем не хочется. Даже тошнит от еды. В итоге адептка просто сидела, положив руки на колени, пока император наслаждался мясом с затейливой подливой, приправляя его вином. Однако от Темнейшего не укрылось прохладное отношение Мериам к пище. Промокнув губы салфеткой, он поинтересовался, не хочет ли она чего-то ещё, раз это блюдо не по вкусу: 'Фамильяр принесёт, только попроси. Просто укажи, он сделает'. Адептка поблагодарила за заботу и пробормотала, что не голодна.
– Вздор! – император встал и подошёл к ней. Пальцы вновь легли на шею, поглаживая, но откуда Мериам было знать, что означал этот жест? Вместо того чтобы успокоиться, она ещё больше зажалась. – Вот не надо стесняться. Или мне самому тебя кормить? Тощенькая совсем – и лжёшь, что есть не хочешь.
Мериам бегло оглядела себя и подумала, что вовсе она не худая. Однако и та подавальщица, Эра, и Темнейший почему-то упорно утверждали иное.
Адептка решила, что император пошутил, но нет, он велел фамильяру положить Мериам какую-то птицу, отрезал кусочек, нацепил на вилку и велел открыть рот. Ничего не оставалось, как прожевать и проглотить.
– Тогда садись ко мне на колени, раз сама есть не можешь. Я не страдаю отсутствием аппетита и не хочу подогревать холодное мясо. А если возиться с тобой, как сейчас, моя еда остынет. Ну, решай, новорожденная.
Решить Мериам не смогла, и её легко выдернули из-за стола, перенесли на новое место и усадили туда, куда обещали. Тарелка адептки вместе с бокалом плавно переплыли в торец стола.
– Вино напрасно не пьёшь: такого в тавернах не подают. Уж поверь, в винах я разбираюсь. Сейчас проглотишь пару кусков куропатки, только прожевать не забудь, и выпьешь. И не надо так дрожать. Когда начну приставать, предупрежу.
Адептка невольно улыбнулась, представив себе картину: Темнейший говорит ей: 'А теперь, девочка, начнутся домогательства'. Император хмыкнул и отправил себе в рот кусочек мяса. Мериам тоже робко потянулась к тарелке, заслужив шутливую реплику Джаравела: 'Так бы и сказала, что только на коленях у мужчин ешь, лишний стул бы не ставили'. Адептка покраснела, попросив отпустить.
– Да держу я, что ли? Только ешь, а не объявляй голодовку. Двадцать лет – тоже дата, второй раз не повторится.
Мериам с облегчением вернулась на место и отдала дань мастерству королевских поваров. Нет, сначала она ела только для того, чтобы угодить Темнейшему, но потом увлеклась, пробуя то то, то другое. Адептка смутилась, когда император провозгласил тост за неё и даже поднялся, выражая почтение даме. Ради неё ещё никто не вставал, пришлось выпить. Потом снова и снова, пока голова не пошла кругом, а щёки не порозовели.
Император расспрашивал Мериам о семье, о детстве, отрочестве, поступлении в Ведическую высшую школу. Его интересовали необычные происшествия, знакомства адептки. Расслабившаяся от вина Мериам выболтала всё, упомянув даже о том, как нашла перстень Джаравела.
– Что, так и лежал, ждал тебя? – поднял брови император. – И в голову не пришло директору показать? Чему только молодёжь учат! Убило бы запросто, дурочку. Даю бесплатный совет: видишь, что фонит магией, не трогай и держись подальше. Артефакты, милая девочка, хуже селитры с поднесённым к ней кресалом. Только не говори, что ученики Ведической школы о селитре не слышали! Как люди воевать-то собираются, отсталый вы народ! Ладно, вспомни, кого на лестнице видела, когда позорно разрыдалась и сбежала. Будешь так бегать – всю жизнь придётся за другими мешки со снаряжением таскать.
– Никого я не видела, – замотала головой Мериам. – Только голоса.
– Чьи? Всё за тебя делать приходится! Нет, хочешь, чтобы Ионафан весь город перебил, а семью твою прирезал, не понимай дальше и жди Белую стражу. Я сам демон и прекрасно знаю, что он задумал. Или надеешься, что вытащу? Да не за что, детка. Тревеус Шардаш хотя бы перстень сберёг, тёмный, сестричка его – моя подданная, а ты мне никто. Уразумела, красавица, поняла, какой подарок делаю на день рождения?
– Учителя на площадке стояли, – после минутного молчания ответила адептка.
– Вряд ли, – прикусил губу, обнажив клык, пробормотал император. – Скорее, Ионафан принял вид духа, следил, понял, что деваться, кроме чердака, тебе некуда, и подложил приманку. Дурочка её взяла, на пальчик надела, полукровок убила. А потом всё пошло не так, потому что перстень украли. Обычный человек. Мысли оборотня я видел: сговора нет, а примесь крови или морок Шардаш бы почувствовал. Он ведь тоже сеть раскинул, искал пропажу. Тебя вычислил, между прочим, но отобрал вещицу в итоге у вора.
– А вообще, – Темнейший мотнул головой, – нечего тебе разжёвывать, как вас двоих подставили. Оборотень не без мозгов, догадается. И почему его начали травить после того, как встретился с тобой в Нижнем городе, тоже поймёт.
– Ваша императорское...
– Что, разжевать-таки? – усмехнулся Джаравел, смакуя вино. – Чем отблагодаришь? Я тебе даже расскажу, что на днях произойдёт. Чего не знаю, так это причин поступка твоего деда, остальное прозрачно.
Мериам задумалась, уставившись на полупустой бокал. Его очертания расплывались – значит, адептка напилась. Хотя бы не тошнило, но необходимо что-то делать с алкоголем, иначе это грозило вылиться в серьёзную проблему.
Что она могла предложить Темнейшему? В голове вертелось банальное – девичья честь, но, если разобраться, император сам её возьмёт, если захочет. Или ему нужно согласие жертвы, поэтому он королеву выгнал, вином поил? В книгах поступали именно так. Или его интересовала душа? Демоны ведь на бестелесную сущность сделки заключают. Об этом тоже писали. В школьных книгах для чтения. Ещё тех, для детей. Только ни то, ни другое Мериам отдавать не собиралась.
Император наблюдал за ней со скрытой улыбкой, по красноречивому румянцу догадавшись, что адептка понимала под благодарностью. Банально, хотя приятно. Он, в отличие от большинства демонов, любил девушек – сказывалась сущность вампира.
– Простите, ваша императорское величество, – в голове Мериам всплыли слова Шардаша о вежливом отказе, – но я не могу...
– А я и не буду, – фыркнул Темнейший. – Это, вообще-то, честь, заслужить надо. Девушек много – постель у меня одна. Так что, милая, не обольщайся.
– Тогда зачем вы глазами раздевали? – вино ударило в голову, и адептка говорила то, что думала.
Император расхохотался, а после, всё ещё хрюкая, прокомментировал:
– Она ещё и недовольна! Нет, люди, вы меня в могилу сведёте! Одни травят, другие дырявят с пламенной идеей на устах, девицы обижаются, когда их не бесчестят. Я об ответной услуге спрашивал, а не о продолжении собственного рода. С этим у меня всё в порядке: тридцать девять мальчишек на выбор, двадцать шесть девочек на выданье. Спасибо, конечно, за предложение, но увы! Вот если убедишь, что это тебя осчастливит... Да, Белая стажа утопится, встретив на пути существо, в котором намешано по четверти демонической и вампирьей крови, три восьмых человека и одна восьмая светлого оборотня. Нет, я избавлю мир от существования подобного монстра!
Темнейший снова залился смехом, едва не расплескав вино. Мериам, не выдержав позора, пролепетала сумбурные извинения, и ринулась вон. Увы, паркет оказался скользким, и она упала. В этот раз подвело не вино: адептка банально поскользнулась.
Император мгновенно оказался рядом, помог подняться. Заметив набухшую шишку на лбу, Темнейший положил на неё ладонь, попутно напомнив, что бегство не выход.
– Нехорошо упала, – констатировал он, – ещё пару синяков чувствую. Так что замри.
Рука Джаравела легла ей на локоть. Мериам расслабилась. Тепло – это от лечебной магии, тут нечего бояться.
Вылечив все ушибы, император попутно уменьшил действие винных паров, напомнив, что впереди ещё десерт.
Об озлобленном демоне больше не было сказано ни слова. Мериам слушала музыку и пение духов, а потом по предложению императора подошла к окну, чтобы увидеть чудесную феерию огней. Разумеется, не в свою честь – в честь высоко гостя. Но тот милостиво поделился ей с адепткой.
– Оборотню своему передай, – на прощание сказал император, – что если перейдёт ко мне на службу, вытащу обоих. Есть для него дело. Или придумайте то, что меня заинтересует, если самим с Ионафаном не разобраться. Ролейна не отвлекайте, бесполезно. Доброй ночи, Мериам.
Темнейший поцеловал руку адептки, взмахнул рукой, и перед ней возник вихрь из клочьев тумана. Поняв, что это коридор перехода, Мериам склонилась в ответном поклоне, поблагодарила за ужин и смело шагнула в белую корпию. Сразу стало холодно, пришлось одеться.
Весь хмель выветрился, осталось только чувство сытости и привкус бисквитного крема на губах. Куда до него любимым пирожкам!
