Текст книги "Платит последний"

Автор книги: Ольга Некрасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Подошел Кудинкин, волоча за скованные руки Эльчина, и остановился рядом с верзилой-командиром. Лидия позволила автоматчику снять себя с лесенки фургона и, расталкивая мальчиков, стала пробираться к ним. У Эльчина посередине наручников болталась тяжелая на вид серебристая канистра.

– Это что у него? – спросила Лидия.

– Срок, – толкнув Эльчина к автозаку, лаконично ответил Кудинкин. Только сейчас Лидия заметила, что левую руку он держит на отлете и с нее капает кровь. Кудинкин сунул в рот мякоть между большим и указательным пальцем и начал сосать и сплевывать.

– Укусил? – поинтересовался верзила.

Кудинкин молча кивнул.

– Это недели на две, не меньше. Человеческий укус хуже собачьего, – сказал верзила, кривясь от сочувствия. – Да не соси, я тебе аптечку дам.

К верзиле подбежал автоматчик и что-то шепнул ему на ухо.

– Ну?! – изумился верзила. – А почему шепотом?

Автоматчик опять зашептал, косясь на Лидию. Верзила подмигнул ей и сказал:

– Можно вслух. Гражданочка наша.

– Да вы сами посмотрите, – в полный голос закончил автоматчик. – Сколько живу, а такого не видел.

Лидия улыбнулась этому «сколько живу». Автоматчику было от силы двадцать два.

…Бокс с синей лампочкой оказался не боксом. Прямо за воротами начинался пологий спуск. Плавно сворачивая, он вел в подземный гараж. Воняло нитрокраской и не успевшим выветриться слезоточивым газом. Каждый угол гаража был забит автомобильными дверцами, стеклами, колесами. Под потолком шел рельс подъемника, на цепях висел корпус машины.

Кудинкин с верзилой как вошли, так сразу же стали восторженно ахать и пожимать друг другу руки. А Лидия не понимала, что в этом гараже особенного. Ну под землей, так сейчас кое-где строят подземные гаражи.

Потом она догадалась. В гараж сегодня въехало четыре машины, а осталось три – одну разобрали на запчасти. Еще одна стояла с заклеенными бумагой стеклами, ее уже начали перекрашивать. Машины были явно угнанные. Лидия представила себе, что и «БМВ» Ивашникова где-то здесь, разобранная, рассованная по разным местам. У нее были записаны заводские номера, но где эти номера искать, на каких деталях, она понятия не имела и побрела по гаражу наугад, присматриваясь к белым дверцам и кожаным сиденьям.

Кудинкин, который возился в дальнем углу гаража, подозвал верзилу, и они стали ворочать какие-то громыхающие железки. Лидия не обращала на них внимания, пока ей не показалось, что менты уж очень подозрительно молчат. Мужчины просто не умеют молчать, когда делают что-то вместе. Один из двоих обязательно станет командовать: «Бери, держи, заноси…» Она хотела посмотреть, в чем там дело, но менты уже шли ей навстречу. Верзила процокал своими подкованными ботинками в полушаге от Лидии, как мимо пустого места. А Кудинкин взял ее под локоток и повел к выходу, приговаривая, что в гараже запахи ужасные, а она, Лидия, и так уже отравленная газом. Врать он совсем не умел, хотя должен был бы научиться по долгу службы.

– Я сумочку забыла, сейчас вернусь, подожди, – без пауз выпалила Лидия, ничуть не беспокоясь, что сумочка висит у нее через плечо и Кудинкин это видит. Сбросила с локтя его руку и побежала в глубь гаража. Кудинкин ее не удерживал.

Прильнув щекой к сочащейся влагой бетонной стене, в углу лежал мертвый. Милиционеры только слегка разгребли железки, которыми он был завален. Мертвый по грудь высовывался из-под белого автомобильного крыла, как из-под простыни.

– Не он, – выдохнула Лидия, обмирая от неуместного счастья над трупом этого чужого ей человека. И вспомнила Вадима в клетке автозака, скрюченного, с запавшими черными глазницами: «Дура, тебя убьют»… А ведь запросто убьют дуру. Адвокат отмажет какого-нибудь эльчина, он выйдет на свободу и убьет. И Кольку им убить – запросто. Может быть, он уже где-то лежит убитый. Может быть, рядом, в той же куче железного хлама.

Лидия схватилась за торчащую из кучи какую-то трубу, дернула. Куча осыпалась, стальной лист с неровным оплавленным краем съехал, как санки, и врезался Лидии в ноги. Она упала навзничь и зарыдала от боли, ужаса и бессилия.

Подошел Кудинкин, поднял ее и, приобняв за талию, повел наверх.

– Кирилл, Кирюшка! – захлебываясь, твердила Лидия. – Ты же правильный мент, ты же отомстишь, если меня убьют?!

– Само собой, – отвечал Кудинкин. – Ты же вроде как наша, а менты за ментов обязаны мстить.

ВСЕ МОГУТ СЕКРЕТАРШИ

Кудинкин решил с глазу на глаз переговорить с оперативником, который вел розыск Ивашникова. Лидию он оставил на лавочке у милиции. Минут через двадцать менты выкатились на улицу и, подхватив Лидию, целеустремленно двинулись в пельменную. Глаза у обоих уже были масленые от выпивки.

– Игорь, – на ходу представился оперативник, давая Лидии подержаться за широкую, как лопата, ручищу. Лидия почувствовала себя в буквальном смысле слабой женщиной. При ее сорок восьмом размере и немаленьком росте это удавалось далеко не со всеми мужчинами. Вдобавок, не успела она прикоснуться к Игоревой ладони, как между ними со слышимым треском проскочила искра.

– Статическое электричество. У нас полы линолеумные, – то ли объяснил, то ли извинился Игорь. Злясь на предательские штучки своего тела, Лидия ощутила, как трется лифчик по набухшим соскам.

У нее это прошло, когда Игорь высказал свое отношение к новым русским, а стало быть, к Ивашникову и к ней.

– Самая проблемная публика, – откровенничал мент, приканчивая на двоих с Кудинкиным бутылку «Смирновской». – Положим, убьют обычного человека; ты начинаешь спрашивать соседей, с кем он водку пил и как с женой жил, и через два часа у тебя готов список подозреваемых. «Кви продест?» – «Кому выгодно?», древнейший юридический принцип. А с богатыми не срабатывает. С богатыми смотришь, кому выгодно, и видишь: да всем! У меня на земле недавно убили одного. Двадцать контейнеров имел на рынке, сдавал под склады по тысяче долларов в месяц. Я прихожу, спрашиваю: «А теперь кому они достанутся?» Оказывается, восемь фирм бьются, чтобы выкупить эти контейнеры у вдовы, а еще три десятка не ввязываются, но слюнки пускают. Это у меня уже восемь подозреваемых и тридцать на ум пошло. Теперь вдова. Жили – она мужика при дневном свете не видела, одевалась в сэконд-хенд и ела картошку с постным маслом. Потому что он работал с утра до ночи и каждый рубль откладывал, чтобы купить еще один контейнер. А как умер, безутешная вдова приоделась и дунула с любовником в Анталию…

Лидия слушала гладенький баритон и наливалась злостью. Хотелось взять мента за толстую шею и ткнуть физиономией в тарелку с пельменями.

– Это все интересно, – перебила она Игоря и отвернулась от Кудинкина, который делал ей страшные глаза, – но мы, извините, пришли не байки слушать. Скажите откровенно: вы собираетесь его разыскивать?

– Обязан, – с вызовом ответил оперативник. – А откровенно пускай вам Кирилл за меня ответит.

Кудинкин расплескал по двум стаканам остатки «Смирновской», бормотнул символическое «Бум!», выпил и виновато сказал:

– Не лезь в бутылку, Лид. Человек тебе дает понять: у твоего Ивашникова сотни деловых контактов плюс люди из ближайшего окружения, и у каждого в принципе есть мотив его исчезнуть. Вообще-то мотив у всех один: деньги.

Лидия была близка к истерике.

– Значит, вы не собираетесь… – начала она звонким от ярости голосом.

– …Собираемся, – тоже повысил голос Игорь, – кричать не надо. Я знаю, что от офиса он поехал в сторону Садового кольца. Я знаю, что по Садовому он мог поехать только направо – ближайший разворот на площади Маяковского. Я знаю, что на Маяковского в это время была пробка, и кому-то в белой машине стало плохо. Между прочим, чтобы найти свидетелей, я два дня проторчал у памятника и приставал ко всем девушкам и, хуже того, к парням. И нашел парочку, которая там, у памятника, любит назначать свидания. Они видели, как человека вытаскивали из машины, но это все. Пока что. Надо еще отработать Театр Сатиры – было без четверти семь, народ шел на спектакль. Но если эта ниточка оборвется…

Кудинкин за спиной Игоря показывал большой палец. Да Лидия и сама видела, что мент попался профессиональный.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Контакты вашего мужа за последнюю неделю. – Перед «мужа» Игорь сделал паузу, давая понять, что знает, кем на самом деле приходится Ивашников Лидии. – И чтобы меня не дергали. Не знаю, кто у вас знакомый в верхах, но меня начальство каждый день по часу насилует из-за этого дела.

Лидия отвернулась, чтобы мент не заметил улыбки. «В верхах» у нее был один знакомый – майорша Гавриловская. Впрочем, майорша – это не майор, красивые женщины не очень-то соблюдают субординацию. Трехдюймовочке ничего не стоило уговорить какого-нибудь генерала снять телефонную трубку и пробасить нечто командное.

– С этим разберемся, – кивнула Лидия. – Вы скажите, что вам нужно из того, что продается за деньги.

Игорь молчал, уставившись в тарелку с пельменями. Кстати, дрянь пельмени, Лидия через силу проглотила один, и то потому, что постеснялась выплюнуть. А расплачивался за них Игорь, разобрав на ладони горсть монеток. Лидия сообразила, что мент он правильный, даже чересчур.

– Я вам не взятку сую, – сказала она и, поскольку Игорь так и не раскрыл рта, спросила у Кудинкина: – Кирилл, а ты что потребовал бы?

Кудинкин ответил не задумываясь. За годы работы у него сложилась Большая Ментовская Мечта:

– Машину и мобильный телефон.

Лидия достала из сумочки ключи от машины и трубку, выложила на стол перед Игорем. Получилось эффектно, как в волшебной сказке. Мент оцепенел.

– Милиция на хозрасчете? А дальше что, вы мне будете и патроны покупать?.. Нет, уважаемая, я служу государству, а не вам! И всем, что нужно, меня обеспечивает государство!

– Надо различать государство и государственный аппарат. – Лидия говорила, сама не понимая, откуда берутся злые и точные слова. – Государство – это вы, я, Колька, который исчез посреди Москвы, это старуха, у которой малолетки отобрали кошелек с пенсией. Скажите, кто-нибудь из нас заинтересован в том, чтобы в стране была нищая милиция? И чтобы по ее нищете в милицию шли какие-то недоделанные, полуграмотные, подлые люди, с самого начала мечтающие взятки брать? Наверное, нет. Наверное, это в интересах только тех, у кого рыльце в пушку. Так вот, если чиновники или господа депутаты, когда голосуют за бюджет, мало дают денег на милицию…

– Душевный у нас разговор, – вставил Кудинкин, доставая из сумки вторую бутылку.

– Мне хватит, – сказал ему Игорь и посмотрел на Лидию скорбными хмельными глазами. – Ну что вы душу мне травите? Я могу взять алкоголика, который убил сожительницу сковородкой, а чуть преступник посерьезнее, так у него и техника лучше, чем у меня, и знает он обо мне все, что хочет, потому что купил моего начальника… Он меня бьет деньгой. А деньгу берет у вас, у богатых, хотите вы этого или не хотите. Когда вас не было, не было и организованной преступности. Если все бедные, преступник может у них разве что белье с веревки своровать, причем в одиночку, потому что вдвоем с такого дела не прокормишься.

– Если так рассуждать, – сказала Лидия, – то человек виноват в том, что плодятся комары и глисты. И вообще хватит мыслию по древу. Скажите себе попросту: «Вот дура богатая, напуганная, дает машину и телефон, чтобы я искал ее мужика. Мужика-то мне все равно придется искать по обязанности. Зато я с этой машиной успею еще и поймать лишнего рецидивиста, и жену подвезти на работу, чтобы не давилась в метро».

– Жену есть кому подвезти на работу. У нее теперь новый муж… Налил все-таки? Я ж говорил, что не буду, – обреченно сказал Кудинкину Игорь и махнул водки. – Ладно, давайте вашу машину. Только я сто лет за рулем не сидел. А если разобью?

Лидия пожала плечами:

– Купим другую. Это же не последняя машина в Москве. К сожалению.

И они пошли смотреть не последнюю машину в Москве.

Хотя Лидия часто ездила на папиной старой «Волге», автовладелицей она стала только три часа назад. Консультантом при покупке был Кудинкин, о чем Лидия успела пожалеть. Фантазия у консультанта не шла дальше подержанных «Жигулей». «Я тебе выбираю машину, как для себя!» – агитировал Кудинкин, не понимая, что Лидии это не нужно. Ей хотелось неброскую и неновую, но все же иномарку.

В конце концов опер выдвинул неотразимый аргумент: «Ты хочешь, чтобы тебе свернули башку из-за машины?!» Лидия сдалась, и Кудинкин выбрал из вроде бы одинаковых «восьмерок» экспортную, с каким-то не нашим мотором. Пока ехали на встречу с оперативником, Лидия успела понять, что ее консультант действительно разбирается в машинах. Рванув со светофора, «восьмерка» обгоняла другие машины, как будто они стояли.

– Жалко, что я выпил. Придется ехать на метро, – покатавшись на «восьмерке» по двору, сказал Игорь. Здоров он был неимоверно: бицепс толщиной с бедро Лидии. Глаза горели, как у мальчишки, который получил желанный пистолетик. – Я вам нахамил в пельменной, так извините. Вы себе не представляете, какое иногда зло берет. Ковыляешь в «уазике», который на ходу разваливается, а мимо иномарочки – вжик, вжик… Так бы и пальнул по шинам.

– Пугачев ты наш. Стенька Разин и княжна, – умилился Кудинкин. Игорь отмахнулся от него, как от мухи.

– Найдете Ивашникова – и эта машина будет ваша, – пообещала Лидия.

Игорь улыбнулся:

– Если бы мне дарили все, что обещают, то сейчас я бы вам одалживал машину, а не вы мне.

– Давайте я у вас побуду за шофера, – в приступе неожиданной симпатии предложила Лидия. – Я-то не пила. И потом, надоело ждать, ждать, ждать… Лучше что-то делать.

Игорь согласился, не ломаясь. Он вообще немного приручился и больше не обвинял богатых во всех смертных грехах.

Подбросив Кудинкина до метро, они поехали в офис Ивашникова.

– Я сейчас поеду отсыпаться: завтра дежурный, а послезавтра, может, съезжу в «Поларис», – на прощание сказал Кудинкин. – Надо же наши с тобой денежки выручать.

Десять процентов от ста двадцати тысяч долларов за коньяк по справедливости принадлежали Кудинкину, если он, конечно, выбьет долг. Но «наши с тобой денежки» Лидию развеселили, и она еще долго улыбалась.

Игорь, уловив ее настроение, рассказал ментовскую байку: под Новый год умерла старушка, а ее квартирант, сообразив, что теперь можно не платить за комнату, вынес покойницу на балкон и прожил так до весны. У большинства граждан эта история вызвала бы отвращение. Но большинство граждан не работало в лаборатории МВД и не имело дела то с печенкой, то с желудочным содержимым бывших человеков. Лидия посмеялась, Игорь положил руку ей на колено, а она без раздражения, просто обозначая границу, эту руку взяла двумя пальцами, как дохлую, и сбросила.

– Ты же нормальная женщина. Ты наша, – сказал Игорь. – Ну какого черта наших женщин тянет к новым русским? Неужели деньги вам настолько застилают глаза?

Лидия долго молчала, глядя на багажник идущей впереди машины. Ей казалось, что в случае чего она не успеет затормозить и врежется в этот багажник.

– Я на тебя не обижаюсь только потому, что ты не один так думаешь, – наконец сказала она. – Сочинили анекдот про нового русского: тупой, на шее «голда» в полкило, малиновый пиджак… Но, прости, о тупых ментах тоже полно анекдотов. И о нищих инженерах, и о хитрых евреях. Но ты меня не спрашиваешь, какого черта наших женщин тянет к ментам, инженерам или евреям. Потому что сталкиваешься с ними каждый день и знаешь: они разные. Так представь себе, что новые русские тоже разные. Да и женщины разные: кого-то тянет на деньги, кого-то на мускулы или кудри черные до плеч. А если говорить именно про меня с Ивашниковым, то нас друг к другу потянуло много лет назад, когда он штанов лишних не имел. Тогда не сложилось, а теперь сложилось, хотя и переживаю, что пришла к нему на готовенькое.

Мент подавленно молчал. Можно было поспорить на миллион против фантика, что думает он о своей бывшей жене.

– Лидьвасильна, хорошо, что вы этого Вадима посадили, – встретила ее сияющая Люська. – Он теперь шелковый, мой адвокат с ним договорился: примирение сторон, судить меня не будут. Вы простите, Лидьвасильна, я знала, где Виталик, а вам не сказала. Он полетел во Владивосток, с азиатами торговаться. У них комплектующие для компьютеров дешевле раза в полтора.

Секретарша была сегодня в зеленом взлохмаченном парике и опять в своем виниловом мини-костюмчике, открывающем пупок. У мента отвалилась челюсть и лежала на груди, как забытая.

– Это Игорь, он ищет Николая Ильича, – представила его Лидия.

Люська выбралась из-за стола и вплотную подошла к оперативнику. Ее маленькие грудки были ему чуть выше пояса.

– Закрой рот, Игорек, желудок застудишь, – промурлыкала Люська и, привстав на цыпочки, лакированным ноготком вернула ментовскую челюсть на место.

– Мне нужно знать… – чужим писклявым голосом начал Игорь и закашлялся. – Знать, с кем ваш хозяин контактировал последнюю неделю. Звонки, встречи, особенно если встреча была назначена и не состоялась.

В его баритоне появились обволакивающие интонации. Таким голосом не служебные вопросы задают, а приглашают поужинать при свечах. Лидия почувствовала разочарование. Мент был ей даром не нужен. И все-таки ее задело то, что он так быстро переключился на Люську.

Выписывая бедрами восьмерки, Люська прошествовала на свое место.

– Задница липнет, – мимоходом пожаловалась она Лидии, разглаживая свою пластмассовую мини-юбку.

В следующие полчаса мент был покорён, размазан по столу тонким равномерным слоем, опять слеплен и напоследок милостиво допущен поцеловать Люськину ручку.

Работоспособная секретарша знала об Ивашникове все и чуточку больше. Его встречи она записывала в ежедневник какими-то ей одной понятными значками. Не дожидаясь просьбы Игоря, Люська намолотила на компьютере список из дюжины имен и защелкала мышкой, вставляя в него отрывки каких-то текстов. Лидия наклонилась к экрану через Люськино плечо. «Вороват, – бросилось в глаза. – Машину водить боится. Любит соленые грузди»… Ничего себе разведка у Кольки!

– Люсьена, у тебя что, на каждого досье?

– На каждого, с кем ведем дела, – через прикушенную от усердия губу ответила секретарша. – Ну и на тех, с кем только собираемся вести дела. И на конкурентов.

Потом дошла очередь до телефонных разговоров. Тот же компьютер, подключенный к сети, определял номера и помнил последние сто звонков. Мент уже давно стоял у Лидии за спиной и глазел на экран, освежая воздух всепобеждающим запахом пельменей. Бесконечный список телефонов привел его в уныние.

– Пробьем по справочной, – сказал он с большим сомнением.

– Пробьем – это как? – уточнила Люська, продолжая колдовать над компьютером.

– У нас есть особый пароль. Звоним в справочную, и они по номеру телефона находят адрес и фамилию.

Люська вставила в компьютер лазерный диск «Телефонная база», пощелкала мышкой и сказала:

– Отдыхаем. Я чаю поставлю.

Компьютер без ее участия один за другим выдавал адреса и фамилии.

– Эта информация закрыта для граждан, – насупился Игорь. Казалось, он сейчас по-детски закричит: «Нечестно, жухаете!»

– Ты что, первый раз видишь?

Мент кивнул. Рот у него кисло кривился.

– Только не говори, что в этом тоже виноваты новые русские, – сказала Лидия. – Такой диск можно купить на твои карманные деньги.

– Я и не говорю, – сказал Игорь. – Но ведь обидно!

– Будет тебе и компьютер, и все, что пожелаешь. Только найди мне Ивашникова, – умоляющим голосом сказала Лидия. – Хоть мертвого найди, чтоб мне было куда на могилу сходить поплакать.

Люська поставила чайник и, не присаживаясь к компьютеру, щелчком мышки отправила списки в печать. Из принтера поползли свернутые от нагрева страницы. Оперативник подхватывал их одну за одной и бегло просматривал.

– Класс! – оценил он Люськину работу. – Я бы за месяц столько не накопал.

– Это копали несколько лет, – сообщила Люська. – Бизнес есть бизнес. Тебе человек предлагает сделку, допустим, на сто тысяч долларов. Должен же ты знать, с кем имеешь дело?! Ну и заказываешь информацию в сыскном агентстве. А чаще я сама сажусь на телефон и ля-ля-тополя с его секретаршей… – Люська удостоверилась, что челюсть у мента опять отвисла, и добавила ангельским голосом: – А ты думал, секретутки только давать умеют?

Игорь залился добротной свекольной краской. О возрасте крупных и зрелых мужчин обычно не думаешь, но сейчас Лидии бросилось в глаза, что ему лет двадцать шесть, не больше.

Тут Люське пришло в голову что-то важное. Стрельнув глазами на Лидию, она достала из стола газету с отчеркнутой маркером статьей.

– «Голубой экспресс». Дрянь, конечно, газетка, но тираж под полмиллиона. Почитайте, здесь про Николая Ильича.

Статья называлась «Коробейник». С подзаголовком «Коммерческий талант студента-недоучки».

Ничего хорошего для Ивашникова такое название не обещало. Лидия стала читать и от досады впилась ногтями в ладонь. Можно было подумать, что писал какой-то личный биограф Ивашникова. Он знал, что Колька ушел с третьего курса медицинского института (о таких пустячках, как диплом педагогического и Колькина диссертация, в статье не упоминалось), что строил коттеджи, торговал спиртным и ножками Буша, однажды разорялся дотла, а сейчас разводится с женой. Все эти сведения выдавались таким обличительным тоном, что казалось, журналист вот-вот добавит: «А по утрам он для разминки бьет старушек». Лидия взглянула на подпись – «П. Натальин». Стиль выдавал чрезвычайно стервозную бабу. «Коробейник непотопляем, – заканчивалась статья, – коробейник вездесущ. Он берется кормить нас, одевать и обувать. Он берется строить нам жилье. Таланты его разнообразны, как у домашней утки, которая ходит, плавает, летает, но ничего из этого не делает хорошо. Теперь он взялся покупать компьютеры для наших детей. Он, пожалуй, накупит. Ждите».

– Вот на что обратите внимание. – Люська отчеркнула маркером абзац в середине и добавила, показывая, что знает больше, чем говорит: – Это наша самая большая сделка за последние полгода.

«Почему же известные фирмы не выдержали конкуренции с фирмой «Ивашников», мягко говоря, новичком на компьютерном рынке? Почему спасовали и такие сравнительно молодые фирмы, как, например, «Х-файл» и «Макрос», одни только названия которых уже говорят о том, что они пришли именно на компьютерный рынок, пришли всерьез и надолго? Каким образом обошел их коробейник, «скромно» назвавший свою лавочку собственным именем? Да по известной формуле: числом поболе, ценой подешевле».

Люська оттащила Лидию в сторону и шепнула:

– Не говорите ему, сколько я зарабатываю, а то еще комплексовать будет.

Было ясно, что секретарша уже имеет на Игоря далеко идущие планы.

– Что за «Хэ-файл»? И что такое макрос? – отложив газету, спросил Игорь.

– Да не «Хэ», а «Икс»! Читается: «Икс-файл». А макрос – макрокоманда в компьютере. Не бери в голову. – Люська сняла закипевший чайник и загромыхала чашками. – Ты прикинь: на конкурсе в мэрии был десяток фирм, а здесь названы две не самые крупные.

Оперативник, потянувшийся было к чашке, описал рукой дугу и запустил пятерню в затылок.

– Хотят переиграть конкурс и для этого заказали статью?

Люська закивала так, что ее зеленый парик пошел волнами.

– И не только статью. Сделка на три миллиона долларов, прибыль – минимум полмиллиона, и никакого риска: платит московское правительство. За такие деньги можно и человека украсть. Ты на дату посмотри: газетка-то позавчерашняя. Николай Ильич пропал, и на следующий же день начинают делить его контракт.

Лидия давно все поняла, и не потому, что смыслила в бизнесе больше милиционера. Просто уже был случай с «Поларисом», был случай с Виталиком, который улетел не спросившись во Владивосток, хотя она прекрасно помнила, что Колька, обсуждая с ним компьютерную сделку, говорил о Сингапуре и Малайзии, но только не о Владивостоке. Хозяина нет, и должники не платят, а служащие потихоньку нарушают приказы. А вокруг уже шастают воры… «Х-файл» и «Макрос». Названия фирм казались знакомыми. «Макрос», он и есть макрос, Лидия зрительно помнила строчку в компьютерном меню. А «Х-файл» – название телесериала, которое у нас переводят как «Секретные материалы». Точнее, «Х-файлы», по-английски «Х-files»… И тут она вспомнила: вчерашняя ночь, режущий свет прожектора, плотная фигура в кожаной куртке, стоящая, подняв руки, под дулом автомата. Она поднимает выпавший у плотного бумажник, и оттуда сыплются визитные карточки: «Х-file, компьютеры и периферия»… А фамилия у плотного зоологическая: Кабан. Или нет, Бирюк.

– Люсьена, – сказала Лидия оживленно курлыкавшей с ментом секретарше, – а распечатай-ка ты мне данные на Бирюка из «Х-файла». Знаешь такого?

– Чего ж не знать, – хихикнула Люська и, прильнув к Игорю, пожаловалась: – Наглый, как танк. Повернешься к нему спиной, так обязательно ущипнет!