Текст книги "Дар. Золото. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27.

1

Мы стояли у дощатой двери на ступеньках, выложенных обычным речным булыжником. Дверь была закрыта. Скорее всего, это тот самый выход. Скорее всего, в какую-то из комнат на первом этаже дома с крысой. И скорее всего, там спят. Потому что звуков оттуда не доносилось никаких. Было бы вообще здорово, если там никого не окажется.

Да, стояли только я и оборотень. Марат, закрыв глаза, лежал на выложенном каменном полу и видок у него был хуже не придумаешь. Хорошо, он хоть иногда стонал – жив значит. Пончик, выскочив из-под моей куртки, принюхался к парню и вдруг, взъерошив шерсть на загривке, осторожно попятился. Но я был настолько ошарашен спуском воды, что раздумывать о причине странного поведения зверька был просто не в состоянии. Понятно, что тащить Марата дальше на руках было просто глупо, а потому я шепотом спросил:

– Может, мы его в артефакт запихнем? Браслеты должны были восстановиться.

Машка согласно кивнул, и я опустился на корточки рядом с приятелем.

– Марат, – дотронулся я до него не зная, слышит ли он меня вообще, – мы сейчас тебя спрячем в… одно место. Там неприятно. Сначала будет страшно. Будет подташнивать. Будет…

Парень с трудом улыбнулся и также шепотом меня перебил:

– Только что оттуда.

Я посмотрел на Машку.

– А если и меня спрятать?

Тот задумался, но покачал головой.

– Нет. Вдруг вы перевесите. Как я лапами дверь открою? Давай одного. А там видно будет.

– Лапами? – Марат даже в таком состоянии удивился и попытался нас рассмотреть. Но Машка взял его за плечо и они оба исчезли. Браслеты, заискрив, упали на землю, мы с Пончиком чуть отошли от артефакта, он слегка подскочил вверх и оборотень снова появился у двери. На этот раз, обошлось без вихря. Почти. Учится кот.

Дальше в ход пошли отмычки, купленные в воровской лавке. Но замок на двери оказался муляжом. Что называется, от дурака. Машка еле удержался от высказывания всего, что он думает по поводу строителей этого подземного хода, но толкнул дверь и она неожиданно подалась. Не заперто?

Но когда мы осторожно открыли дверь и на цыпочках вышли, я обернулся и чуть не заорал, шарахнувшись в сторону.

Сразу стало ясно, почему в двери замка нет. С внешней стороны она была замаскирована картиной.

Копошащийся клубок крыс доедал какой-то труп.

Сцена была настолько реалистичной и яркой, что с трудом верилось, что картина выполнена самыми обычными красками, а не создана иллюзией. И ведь это мы с Машкой увидели её в темноте. А если кто сюда с лампой забредет? Ну, случайно. Да он же разрыв сердца подхватит! Или удерёт, что быстрее всего. К картине не то, что притрагиваться не хотелось, смотреть было противно. Но магия на двери все же была – открыть ее снаружи не удалось.

Оглядевшись, мы поняли, что находимся под полом одной из комнат. Довольно высокий фундамент всего здания позволил разместить здесь полноценный выход из подземного тоннеля, и, будто специально, сюда накидали разного старья: поломанные стулья, изгрызанная мышами тахта, какие-то мешки, вонявшие грязными тряпками и известью… Ни лесенки, ни люка наверх мы не увидели. Могу поспорить – они тут и не были предусмотрены.

Из комнаты над нами, темень просачивалась даже сквозь половицы, но оборотень приложил палец к губам. Да, понял я, понял. Люди здесь есть, они просто спят.

Слегка нажимая на доски снизу, Машка прощупал весь пол, и, наконец, нашел две дощечки, которые не были закреплены.

Не знаю, сколько времени мы потратили на то, чтобы тихо выползти из дыры в полу, но взмок я так, что впору вытираться полотенцем. Если бы оно еще тут было. Комната, в которой мы оказались, судя по раскиданным вещам, книгам на убогом столе и холщовой сумке с печатью какого-то учебного заведения, приютила столичного студента. Пацан сладко посапывал во сне, и от него за пару шагов несло дешевым пивом. Похоже, старенький дом служил прибежищем небогатых студиусов и им подобных постояльцев, снимавших в столице третьесортное жилье.

Машка умудрился беззвучно открыть ставни узенького окна, и первым на улице очутился Пончик. Следом за ним, аккуратно оттолкнувшись от пола и перемахнув через подоконник, приземлился на мостовую, оборотень. Он подождал меня, и как только я выпрыгнул из окна, сразу прикрыл ставни.

Не успели мы отбежать под вислые ветки огромной ивы, как раздался нарастающий грохот копыт. К входу двухэтажного дома, с парадной стороны, подлетел вооруженный отряд Дворцовой гвардии! Вовремя мы оттуда выбрались.

Всадники попрыгали с седел, рассредоточились вокруг дома, и один из них замолотил кулаком в дверь.

– Отпирай! – заорал он на всю улицу, ничуть не смущаясь того, что, вообще-то, ночь, и, вообще-то, люди спят.

– Шевели лапами, ящерица горбатая! – продолжал надрываться гвардеец, – И вытряхивай сюда всю свою моль войлочную! Она у меня сейчас шторы жрать будет!

Раздался противный скрип давно просевшей в петлях двери, и наружу выглянула согнутая в три погибели старушонка.

– Ты чего булькаешь, жижа навозная?! – заголосила она не хуже гвардейца. – Честные люди спят давно! Один ты тут кошкой давленной верещишь!

– Да ты никак формуляр потеряла,– искренне удивился гвардеец, – где мелкими буквами накарябано, кого бояться надо? А ну быстро выгнала своих тараканов и на уши передо мной поставила!

Присмотревшись, я увидел на другой стороне улицы еще одного всадника, стоявшего в тени соседнего дома и наблюдавшего за перепалкой. Он нетерпеливо ерзал в седле и держал кулаки сжатыми. Маг! Скорее всего, огневик. И где-то должен быть еще один – в отрядах гвардии по два мага.

Это если обычный отряд. А если здесь их больше?

Машка тоже заметил стихийника. Мы понимающе переглянулись и, крадучись по тёмным углам через внутренний двор, проскочили на соседнюю улицу.

И… опять исчез Пончик. Нет, надо основательно заняться его воспитанием!

2

Но исчез он ненадолго и недалеко.

Посредине неширокой улочки освещаемой наддверными лампами жавшихся друг к другу домов, отбрасывая под колеса движущиеся тени, медленно и чинно ехала двуколка. Запряженная в оглобли лошадка, очень походила на понравившуюся мне трехцветку, а сидевший в двуколке богатый аларец, в чалме и парчовом камзоле, тоже показался смутно знакомым. Он с таким интересом разглядывал фасады домов, украшенных изысканной лепниной, что мне тут же захотелось подойти и посоветовать ему заехать в первый попавшийся двор. И насладиться просмотром облезлых, уныло просящих ремонта, стен и похабных рисунков, время от времени стираемых матерящимися дворниками, если намечался внезапный проезд какого-нибудь богатея. Правда, только в том случае, если богатей всемерно поддерживал видимость культурного человека.

Высокий и мощный телохранитель заграничного купчишки, в цветастой косынке и двумя мечами за спиной, вышагивал позади двуколки, стараясь не омрачать своим видом получаемое господином эстетическое удовольствие, и внимательно «бдил» по сторонам.

Вдруг купец повел себя странно. Он резко направил двуколку в нашу сторону, но Машка не стал вежливо уходить с дороги, а, подскочил к лошади и, вцепился в оглобли обеими руками.

– Вы что же это творите, … …ть! – рассерженной кошкой выругался оборотень.

Я вдруг понял, что вижу перед собой Саню и Алабара. И Пончика, который пристроился на сиденье, возле лекаря.

И тоже возмутился!

– У вас у обоих инстинкт самосохранения выветрился?! – зашипел я не хуже Машки, пристраиваясь рядом с драконом позади двухколесного транспорта. – Или у кого-то одного? Другой, наверно, с рождения ущербный.

Предела моему возмущению не было!

Мы с оборотнем, можно сказать, чудом выкарабкались. Да и непонятно, выбрались или еще нет! Меня до сих пор колотило от забега с препятствиями, в любой момент сюда может нагрянуть весь полицейский истеблишмент Лирии, а они прогуливаются себе. Захотелось кому-нибудь из них в лоб врезать! Просто руки зачесались. А лучше обоим. Хорошо хоть шмотки с собой взяли. Вон, у Сани под ногами. Прикрытые трактирным ковриком. Стыренным, не иначе. И чалму, наверняка, тоже стырили.

Прислушиваясь к разборкам, все еще доносившимся от дома на соседней улице, Машка, со злостью выхватил у лекаря поводья, и, подталкивая коняшку локтем, быстро повел экипаж прочь от опасного места. Через дворы, между обросшими диким хмелем подэтажными пилонами.

А я накаркал.

3

Город словно проснулся. Вокруг, сначала в отдалении, потом гораздо ближе, на одной улице, потом на другой, послышались свистки городовых, хлопки, крики, ругань, короткий перезвон железа. То тут, то там по мощеным улицам дробно застучали копыта. Захлопали ставни, двери. Кто-то вылил помои прямо на мостовую, совсем недалеко от нас вспыхнул пульсар, осветив крыши ближайших домов. Уши заложило от взрыва, а по деревьям прошлось шквалистое торнадо, сбивая на землю тонкие ветви, гнезда, и заодно тех, кто решил переждать облаву на деревьях.

Это что же, Службе Порядка разрешили применять боевую магию? В городе? Или это вовсе не городовые?

Ёшкины коты, вот попали! И как теперь отсюда прикажете выбираться?

Машка огляделся.

– Слушайте внимательно. Если я правильно понял, придворцовые кварталы уже оцеплены. Не удивлюсь, если сейчас организуют еще одно оцепление чуть дальше. А нас много. Это и плохо и хорошо. Если что отобьёмся, но в скорости теряем. Значит, двигаемся спокойно, только в тени. Оружие наготове. Сначала идёт один. Короткими переходами. Следующий его догоняет и идет первым. И так далее. Последний старается двигаться спиной. Алабар, вас учили бою в городских условиях.

Алабар помялся:

– Теоретически.

– Хоть так. Значит, прикрываешь Тишана. Я Саню. Повозку придется бросить.

Пискнул Пончик, и дракон вдруг сказал:

– Ханур может смотреть дорогу. И мне передавать ситуацию. Мы вас так и нашли.

– Хорошо. Сначала идет Пончик, потом вы, потом мы. Всё. Одеваем баулы.

– А куда? – вдруг вмешался Саня.

Оборотень уставился на него с недоумением.

– В порт, лекарь. Надо из города убираться. И чем быстрее, тем лучше.

– Подождите. В квартале отсюда лавка. Я знаю, там нас точно искать не будут. Мы там с Тишаном были. А завтра, когда люди на улицы выйдут, уйдем. Днем легче затеряться.

Машка помолчал, потом с сомнением спросил:

– Уверен, что в этой лавке нас примут?

Лекарь кивнул.

– Ладно. Веди. Ты с драконом. Разбираем вещички.

И мы пошли.

А вокруг нас то тут, то там слышался звон мечей, вопли раненых и крики погони, площадная брань и визгливое конское ржание. Пожаром вспыхнул за нами какой-то дом, и тут же заистерил одинокий трезвон спешащей к огню пожарной колымаги. Испуганные кварталы словно замерли в ожидании чего-то грозного и неотвратимого.

В эту ночь, едва коснувшись нас тяжелым дыханием, по темным улицам Лирии прошелся призрак внезапной и страшной войны.

4

Думаю, вам будет неинтересно описание того, как мы перебежками пробирались к «Анатомической лавке», дергались (я дергался) от каждого близкого выкрика или топота пробегающих мимо стражей, как брошенная лошадка самостоятельно развернулась, шла за нами в отдалении и напоследок тихо заржала, когда мы свернули в узкий проулок. Как Саня царапался в зарешетчатое окно, и сонный голос карлика Муфалима вопрошал о посетителях. Нет, он не удивился. Ему приходилось и по ночам принимать страдальцев. Особенно, если таковые занимались специфическим ночным ремеслом. И нет, он не боялся, так как в его случае бояться в принципе глупо. Опасался, это да. Дураков-то на земле много. А вы проходите, проходите, в комнату, вон внизу под лестницей. Там как раз на четыре койко-места рассчитано. Финна, девочка, уж не сочти за труд, поставь чайник – тебя все равно эти архаровцы разбудили, я же слышу. Наши гости, очень сильно хотят пить. И, будьте добры, скажите своему пушистому сопровождению, чтобы не подходил ближе трех шагов. Непереносимость шерсти. Что поделать, издержки профессии. Скидывайте здесь ваше добро и пойдемте, перекусим что-нибудь. Да-да, на ночь вредно. Но не вам.

Вдруг во входную дверь громко и нетерпеливо заколотили.

Мы вздрогнули как по команде.

Алабар потянулся за мечами, я вынул клинок, хотя Зараза даже серым еще не был, а Машка исчез, вызвав удивленный и заинтересованный взгляд архимага на упавшие браслеты. Побледневший Саня, в чалме и джеллабе, попятился к стене.

Муфалим резво развернувшись, похромал вверх по короткой деревянной лесенке в торговый зал. Да, тот самый, где были выставлены «анатомические» ингредиенты.

Наверняка, вы давно поняли, что ничем «анатомическим» там и не пахло. Вместо них полки были заставлены нормальными растительными настойками, порошками и мазями. Но когда карлика рядом не было, в торговом зале появлялась очень качественная иллюзия с запахом, которая страховала помещение от нежелательных гостей.

Послышался звук отпираемых дверей, и высокий голосок Муфалима осведомился:

– Что понадобилось уважаемому в столь неурочный час?

Из своего затемненного угла я видел, что «уважаемый» был с мечом, в форме гвардейца, и особым воспитанием себя не утруждал.

– Облава, недомерок!

Он, не церемонясь, распахнул дверь, оттолкнул стоявшего перед ним увечного старика, и шагнул в лавку, освещенную сейчас единственной свечей. Кстати, свеча была в руках архимага. Только стражник о принадлежности карлика к магической касте, судя по всему, и не догадывался.

– Кто зашел сюда только что? – ни тебе доброй ночи, ни тебе извините за беспокойство… Хам, н-да...

Следом за старшим, в помещение заскочили еще четверо. Двое с мечами, двое с арбалетами, и тут же рассредоточились по залу.

Гвардейцы привычно цепко заозирались по сторонам, но сморщили носы, а рассмотрев стеллажи с «товаром», словно защищаясь, подняли оружие.

Старший заметил поведение бойцов, осмотрел полки и сглотнул. Но надо отдать им всем должное, они не выскочили за дверь, как еще совсем недавно я.

– Что это? – тон гвардейца поменялся. В нем уже не было и половины той наглости, с которой он сюда ввалился, но настырность никуда не исчезла.

– Так над дверью же написано! – удивился Муфалим. – Анатом я. Торгую вот для лекарских нужд. Для заведений учебных, разных. Могу и лицензию показать. Кстати, есть совсем свеженький экземпляр. Целый. Для вас уступлю недорого.

Из своего угла я видел и вход, и полки, и даже заметил, как по лавке медленно потекли причудливые тени. Казалось отдельные части «экземпляров» зашевелились сами по себе. В банках, заполненных формалином, ожили отрезанные конечности, уши, головы. Запульсировали синюшно-розовые сердца, задышали похожие на пемзу легкие, а тошнотворно-сладкие миазмы, сопровождавшие жуткое представление, доползли до нас, напряженно ожидавших развития событий.

Да, свет в иллюзии первостепенное дело!

Мне, стоявшему под защитой тёмного угла, был отлично виден произведенный эффект. Гвардейцы ладонями прикрыли носы и попятились.

Но старший оказался крепким малым.

– У входа стоит двуколка с лошадью. Зови сюда того, кто приехал. Или мы пойдем искать сами.

Вот, блин, принесло копытное. Не лошадь, а ищейка!

– А! – архимаг всплеснул скрюченной ладонью. – Это внучка моя. Допоздна во дворце задержалась. Она там, в саду, с цветами возится. Финна! Финна девочка, что ж ты Милку во двор не завела? Ворьё ж по городу ходит в такой-то час! Вы, господа стражники, не удивляйтесь. С провинции она. Там-то у них, сами знаете, на господское добро никто роток не разевает. Финна, ну сколько раз я тебе говорил…

– Какой масти кобыла? – вдруг спросил стражник.

Меня словно по башке долбануло! Не может архимаг знать, какой она масти!

Ничего другого не пришло в голову, как вспомнить безуспешные попытки Балора заставить меня пользоваться ментальными потоками. Синими, то есть.

Я закрыл глаза, как мог ярко представил двуколку с лошадью и буквально «пихнул» Муфалиму образ этой паразитки. Хоть бы сработало!

То, как маг дернулся, я не видел – почувствовал. Он пошатнулся, но, кажется, понял что происходит.

– Ох, простите, господин стражник. Качает меня иногда. Старость, знаете ли. Трехцветная Милка. Счастливая. Вот её Финна и запрягает постоянно. Финна! Ну, где ты там?!

Мимо нас торопливо пробежала по лесенке и выскочила в торговое помещение светловолосая девушка.

О чем там ещё говорили гвардеец и архимаг, мне уже было не интересно. Я не верил глазам, глядя на присевшее в легком реверансе создание. На это чудо я смотрел все четыре академических года. И не мог насмотреться.

Глава 28.

1

Утром я проснулся раньше всех. Да и ночью часто просыпался. Потому как снилось одно и то же: беготня по тоннелю и вода из фонтана. Она, вода, то сбивала с ног стражников с перекошенными от злобы лицами, и уносила их в темный водоворот, то уносила в него же меня. Я захлебывался, пытаясь выплыть наверх, но всё время падал вниз. В сокровищницу. Черный Имперский Жезл больно лупил меня по спине, королевская Мантия пыталась придушить, а Корона подплывала к лицу, кривилась, плакала и требовала, чтобы я вернул ей украденный рубин. Я отбрехивался, что этот рубин сделал сам, но она не верила, открывала черную пасть и орала на меня, обзывая вором.

На соседней кровати, на животе, без подушки, спал Марат. Оборотень вытащил его из пространственного мешка в состоянии комы, и, судя по всему, Муфалим и Саня провозились с ним всю ночь. Из коротких реплик, бросаемых обоими лекарями, при его осмотре, я понял, что позвоночник у парня был то ли перерезан, то ли перебит, и еще чуть-чуть, и Марата можно было бы закапывать. Неподдельное удивление лекарей тем, что парень жив, я почувствовал как свое и подумал: странно; наверняка, их сложно чем-то удивить, но вот поди ж ты…

Саня, осунувшийся за ночь, беспокойно вздрагивал под одеялом на койке, а дракону где-то нашли толстую медвежью шкуру и он спал на полу. Его укрыли легким одеялом, и он, подложив под голову вещмешок, спокойно и размеренно сопел. Кстати, Пончик не упустил случая погреться и дрых у Алабара под боком.

Машка лежал на дальней кровати. Но стоило мне зашевелиться, он тут же открыл глаза, настороженным взглядом окинул комнату, всех осмотрел, видимо пришел к выводу, что все в порядке, и повернулся к стенке. Досыпать дальше.

Я потянулся к куртке, оставленной вчера в изголовье. Очень нужно было нанести визит отхожему месту и, заодно, найти воды. Пить хотелось так, что язык к нёбу прилипал. Ага, во сне не напился. Взял в руки свою подранную кожанку и почувствовал что-то тяжелое. В подкладке, впопыхах прорванной в тоннеле, оказался сверток, который с таким усердием волок Пончик. Я о нем совсем забыл. Стало интересно, что могло так понравиться мелкому хищнику, что он, несмотря на явную слабость, тащил штуковину из последних сил. По крутой лестнице!

Развернул кусок мягкой лайкры и увидел небольшой плоский ящичек из оранжевого дерева. Ключ к нему предусмотрен не был, так что я просто поднял крышку.

И…

А чё… в натуре… Фиг ли мелочиться?!

Надо было и Корону прихватить! И Жезл! И Мантию до кучи! Брать, так уж брать! Воры мы, или не воры?!

На черном бархате лежали гномьи чеканы.

Восемь.

«О, ханурчик печати притаранил! Молодец!»

Дар речи я потерял. От наглости этого черного «интеллектуала».

Зараза за ночь, проведенную рядом с магическим источником, пришел в себя и, естественно, не преминул высказаться. Хотя, его никто ни о чем не спрашивал .

Клинок, понял мое молчание по-своему и подал очередной сногсшибательный совет: «Теперь осталось забрать своё у эльфов и предъявить право на престол».

Вот тут я окончательно разозлился.

«Ах, вот как», – вкрадчиво начал я. – «Забрать, значит, говоришь? Престол, говоришь? Значит, ты считаешь, что мне мало незабываемых гонок со Стражей, надо еще и у серых шороху навести? А не ты ли, железяка ржавая, болванка недоделанная, месяц назад был со мной в обменной лавке? Висел на поясе! А не ты ли промолчал, когда я монеты доставал? Может, мне тебя обменять на что-нибудь более полезное?»

«Я тогда еще плохо тебя слышал», – тут же отвертелся от ответственности клинок.

«Надеюсь, сейчас ты меня хорошо услышал?»

«Неплохо, в общем…» – почувствовав мою злость, Зараза притих.

Ушастому умнику я решил задать хорошую трепку как проснётся. Прочитать ему лекцию о глупости мелкого воровства.

Но вдруг подумалось: а я ночью, чем был занят? Ага, крупным. Но если сравнивать, то у Пончика кража-то помасштабнее нашей будет. Он не кого-нибудь, он короля лишил официального права на престол.

Хотя, если разобраться, и чеканы и клинок принадлежали вовсе не королю. Мне они принадлежат или не мне, еще не ясно, но не королевской династии точно. Правда, если судить… Так, опять меня понесло на умозаключения. Пора заканчивать со всякими там сомнениями и метаниями. Решение принято, выполнено и обжалованию не подлежит.

Ладно. Еще успею с Пончиком «поговорить». Вспомнить все его выходки, исчезновения, непослушание… И не только ему. Крылатому, с лекарем, тоже желательно мозги прочистить!

«Надо третьего будить!» – нахально подал «голос» Зараза. Почувствовал, что буря миновала, и опять полез с советами, – «С третьим нас вообще никто не возьмет! Слышь, полугном, я третьего хорошо знаю, он долго просыпаться будет – повозиться с ним придется».

Как он меня достал, а…

2

Из «палаты», как обозвал Муфалим комнату, где мы спали, я прошел во двор. В жилище архимага было предусмотрено несколько выходов, поэтому попал я не на улицу, а в закрытый от посторонних, сплошь в цветистых кустах, аккуратный дворик. Заодно проверил трехцветную паршивку, которую после ухода стражников Финна распрягла и завела под приспособленный для этих целей навес. Накинутую на морду сумку с зерном, лошадь опустошила и преспокойно спала, валяясь на дощатом настиле.

Финна.

Она действительно оказалась внучатой племянницей – девятой водой на киселе – Муфалиму. Приехала в Лирию на каникулы, и действительно подрабатывала в дворцовой цветочной оранжерее. Но меня это, сами понимаете, интересовало мало. Она была рядом. Ради этого я готов был простить Небесам все их выверты и сюрпризы.

На кухне она ловко орудовала сковородкой, готовя для нас тонюсенькие блинчики, улыбаясь поглядывала на мою растерянную и счастливую физиономию, а я сидел и думал, какая же все-таки Хозяйка… ладно, ругаться не будем. Высоконебесная дамочка, как специально, собирает вокруг меня всех, кто мне дорог, связывает их со мной накрепко, сплетает наши дороги и с интересом ждёт, как я буду разматывать запутанный ею клубок. Почему я такая неблагодарная… личность? Нет бы, спасибо сказать?

Да потому! Не ровен час, кто-то узнает, что мы здесь были. Что тогда произойдет с Финной? Вряд ли Муфалим сможет противостоять целой армии сытых ублюдков, натасканных унижать, обирать и убивать. Он хоть и архимаг, но одному против такой армии не выстоять никогда. Не верьте глупым балладам о великих бойцах, или бесстрашных магах, в одиночку выходивших победителями из кровавых битв или невидимых охот. Всё это вранье, плодящее мясо для войн и уродующее души тех, кто восхищенно берет в руки меч. Один в поле не воин.

Уходить надо. А я сидел и не мог справиться с шальным восторгом, только от того, что Финна просто рядом. Просто улыбается. Мне! Тихо и ласково, не скрывая своей радости. И молчит. А ей и не нужно ничего говорить. Я знаю.

3

«Ну, всё! Трындец! Теперь у нас любовь. Третий забыт, и о нем никто вспоминать не собирается».

Может, этого черного умника все-таки на сухпай?..

4

Через час, когда все собрались на завтрак в столовой архимаговского дома, и чинно расселись за узким и длинным столом, Пончик без зазрения совести уже сидел на коленях у Финны и, вызывая во мне безотчетную зависть, с величайшей осторожностью брал с ее пальчиков крохотные кусочки.

Муфалим, элегантно сморкавшийся в белоснежный носовой платок, сидел за другим концом стола (все-таки его непереносимость на Пончика состоялась), и с невозмутимым лицом пил из блюдца чай. Алабар с прямой спиной – нож в правой, вилка в левой, аккуратно макал нарезанные ломтики в варенье. Саня уткнулся в газету – архимаг позволял себе такую роскошь, как «Вессальские новости», а Машка, не стесняясь, пальцами скручивал из блинов аппетитные рулончики, насмешливо поглядывая на меня и Финну. Марат спал в «палате». Ему еще долго спать и он не увидит, как мы уйдем. Да, мы оставляем его на попечение архимагу. Да, бросаем на произвол судьбы. Но, насколько я его знаю, дураком он точно не был. И подставляться точно не будет. Жаль, что я не смогу расспросить, за какие такие преступления его кинули во дворцовую кутузку.

Но некоторую ясность неожиданно внесла Финна.

– При дворе, все кумушки судачат, – поделилась она с нами, – воздушники разрушили крепость где-то на границе. Наверно, поэтому Марата арестовали. И еще несколько магов.

– А он тут причем? – спросил я, – Он же некромант.

Все разом повернулись ко мне, а за столом повисла тишина. Пришлось объяснять:

– Марат, Финна и я… У нас троих неклассические способности. Поэтому в Академии…

– Вот оно что, – вдруг задумчиво перебил меня Муфалим. – А я-то голову ломаю, что за Марат? А вы, стало быть, тот самый Тишан. Да, Финна рассказывала.

Он поставил блюдце на стол.

– Значит, Кадаш взял вас троих под свое крыло, но ничему толком не научил. И вы все трое сейчас здесь. Именно у меня. У опального архимага. Очень интересно, очень, – Муфалим побарабанил скрюченными пальцами по столу. – Как я понял из объяснений внучки, ваш однокурсник из рода, где на свет появлялись только воздушные маги. И судя по всему, он единственный, у кого иная способность. Но если мне не изменяет память, некроманты имеют, так называемую, полную радугу.

Я открыл рот, а Финна, как всегда при большом удивлении, захлопала ресницами.

– Что вы на меня уставились? Да, это так. Он таким родился. Но это не значит, что он всё умеет. Если я правильно понял, он ничего толком не умеет. И если я совсем правильно понял, то Кадаш постарался, чтобы не умел и дальше. Хотя, некромантии научить нельзя: либо тебе дано, либо нет. Учителю нужно просто разбудить дар и научить им пользоваться, а не забивать голову ученика околонаучной ахинеей.

– Но почему? – вдруг нахмурилась Финна, и по-женски непоследовательно воскликнула. – Ведь не все воздушные кланы пошли против короля! Семья Марата в Вессалине несколько столетий живет. И потом, Марат неделю назад был в Академии. И вдруг исчез. Я думала на каникулы к родным уехал.

– У него больше нет родных, – вдруг сказал Саня, не отрывая взгляда от газеты. – Графы Вальды? Казнены. За участие в мятеже. Позавчера. После закрытого суда. Тела предъявлены обществу в Вессалине, в усыпальнице для высокородных дворян. Всё имущество и владения рода перешли в собственность короны. Младший наследник, Марат Вальд, как пишут, пропал без вести неделю назад. Объявлен розыск. Они такие не одни. Также казнены Тимлесы. Все. Даже трехлетний наследник побочной ветви. Газета сегодняшняя.

Я вдруг понял выражение «как обухом по голове».

Мы замерли. Ошарашенно. Почти каждый здесь сидящий, был из дворянского рода. Пусть не очень влиятельного и не очень богатого, но все же мог похвастаться титулом и претендовать на место в аристократической иерархии Вессалии. Вот так, походя, выяснилось, что любые высокородные амбиции – просто сверкающая мишура. Декорации. Претендовать на что-либо может только сила. Она же придумывает законы. И доходчиво их разъясняет. Иногда очень доходчиво. Всем. Кроме себя.

– Кто-нибудь за них вступился? – глядя в пустую тарелку, подчеркнуто нейтрально поинтересовался Машка, – из непосредственных вассалов? Виконтов там, баронов… Тех, кто приносил им вассальную клятву. Не пишут? Или, из так называемых, имущественных подданных? Типа селян. Из тех, кого заставляют шапки ломать при проезде сиятельного кортежа. Бунта не было, нет? Смерть всемилостивейших якобы хозяев земель оказалась никому не неинтересной?

Саня посмотрел на него удивленно.

– О чем ещё пишут? – снова спокойно спросил оборотень.

Муфалим молча покрутил пальцем вилку на столе, а Саня опять уткнулся в газету и прочитал:

– Отозвана аккредитация у торговой и дипломатической миссий Северных островов. Официальным представителям, дипломатам, предписано покинуть Вессалиюв течение четырех суток. Объявлено эмбарго. Причина… Да какая разница, в общем.

Да. В общем, никакой.

Машка снова высказался:

– Видимо, эльфам не хватило золота двух казненных родов. Видимо, немного у этих родов было золота. Интересно, кто следующий?

– Скорее всего, Малиты и Роны – ответил ему архимаг. – Всех влиятельных под корень. Потом наверх вылезут те, кто проявил собачью преданность сильному, и шакалью подлость к слабому. Машал, вас это удивляет? Это всего лишь драка за жирные куски. Ничего более. Богатые пытаются стать еще богаче, а простому люду безразлично, кто следующий усядется на его спину. Простолюдины даже обрадуются, если наездников будет поменьше. Кстати, я думаю, что золото эльфы не получили, если вы о возвращении займа. Зачем возвращать ценный ресурс партнёру, когда собираешься с ним воевать. Тем более, что вероятность победы в такой войне у короля очень велика. Тем более, что не только в Дарае остались золотые рудники. Я подозреваю, у северных эльфов тоже кое-что имеется. Если Калин не смог взять Исандар, он будет стремиться на Острова. А для армии золото у него теперь появилось.

Я закрыл глаза. Да, я тоже приложил к этому… руку. Буквально. Нашел золото, которое у короля «появилось». Да, за это золото я попросил спокойствие своих родных. А получил?

Домой хочу.

– Но зачем, зачем? – Финна нервно гладила Пончика. – Неужели нельзя договориться? Война ничего кроме боли и ужаса не принесет! Ну почему вы, мужчины, так любите убивать друг друга?!

– Финна! – строго прервал ее Муфалим. – Тебе пора в оранжереи. Сегодня не тот день, когда можно опоздать во дворец и это не вызовет вопросов.

5

Я, помог Финне убрать со стола, вымыть посуду, вынести мусор к корзине на улице, взял веник и вместо нее начал подметать полы… Я бы и помыл эти клятые полы, лишь бы побыть с ней еще чуть-чуть. Но она, рассмеявшись, отобрала у меня орудие труда, сказала, чтобы я прекратил волноваться, что всё будет хорошо, что деда Муфалим сделал для нее серьги-артефакт, и они как два маленьких зеркала отражают чужие мысли. А мыслей вокруг много и ни один менталист не поймет, что за каша в твоей голове. И вообще, за неё переживать не нужно, она еще недельку поработает в королевском саду и уедет домой. А мне нужно беречь себя.

Я всё не мог отпустить ее ладошки, которые держал в своих, но Финна ласково коснулась губами моей щеки, и, вздохнув, уселась в двуколку. На глазах у «изумленной публики». А как еще назвать троих индивидуумов, которые пялились на нас с каким-то наглым исследовательским интересом?