Текст книги "Дар. Золото. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Ну, дерьмо кошачье! Какого?!

Караульный был сердит. Ничего, он сейчас еще больше рассердиться. Стучим.

На этот раз караульный правила нарушил. Он, щелкая замками, открыл дверь, но только чуть-чуть. Чтобы просто высунуть нос и глянуть, а не сидит ли кто под дверью? Никого не обнаружил и, выругавшись, с силой ее захлопнул.

Мы решили отдохнуть. Все-таки туда-сюда оборачиваться не очень приятно. Машка устал. Слава Небесам, в коридоре было тихо.

Через некоторое время процедура трепания нервов повторилась с небольшой разницей. На последнем стуке Машка три раза долбанул в дверь ногой. Вот теперь приготовились.

Ругань караульных, их там оказалось двое, была слышна даже через металлическую обшивку. Свинцовую, кстати.

Дверь распахнулась. Один из охранников выскочил с коротким мечом в коридор, другой встал в проеме. Но Пончику этого было более чем достаточно.

Он стрелкой влетел в помещение с браслетами в пасти, и тут же спрятался под столом.

Наверно, второй охранник все-таки что-то увидел. Он заозирался, но ничего не обнаружил, и выглянул в коридор вслед за первым.

– Никого?

– Да, мля-а!! – первый был взбешен. – Каждую смену этот придурок какую-то хрень выкидывает! Начальник, мля! Надоело! В гробу такую работу! Скоро облысеешь в этой кастрюле!

Дверь они уже закрыли.

– Журнал карябать будем? – спросил первый.

– Да ну на… Ещё затаскают с такой фигней.

– А если дознаватели чего почуют?

– Ты забыл как валенком прикидываться? – хмыкнул второй, – в первый раз что ли? Сон тебе такой был, и всё тут!

Пончик тем временем шустро пробирался вдоль темных углов к центру помещения. К винтовой лестнице. Свет здесь был скудный, пара масляных ламп, так что опасаться ему было нечего. Голоса караульных всё больше отдалялись, зверек уже спускался, но я заметил, что двигается он странно. Все больше замедляясь. «Пузырь» дергался в его зубах всё сильнее, и казалось, становился всё прозрачнее.

Ханур кое-как доковылял на второй ярус, где находились камеры для заключенных, и нас внезапно выкинуло из «пузыря», как следует приложив об пол. Хорошо, что Пончик успел отскочить от лестницы, и мы прижухли в темном углу. А ведь Машка не оборачивался. Что происходит? И нашумели мы. Хоть бы эти двое не услышали.

Услышали. На первом ярусе раздались гулкие шаги, кто-то из караульных не спеша топал к лестнице. Стоит ли говорить, что мы дышать перестали? Но, видимо, охранник просто постоял у лестничного колодца. Спускаться он не захотел, вскоре зашагал обратно, и мы услышали его удаляющийся голос:

– Что за ночь сегодня? Всякая мразота мерещится!

А я лежал на полу, в уголочке, около дубовой арестантской двери и чувствовал, как из меня неотвратимо уходит… душа.

Я вынул из ножен что-то бормотавший черный клинок: он медленно светлел в моих руках, и, вскоре «всхлипнув», затих. Я посмотрел на странно посеревшего Машку, потрогал ракушечник, которым были сложены стены камер, потрогал пол из серого, неизвестного мне камня… И меня начал накрывать всё нарастающий страх. Пончик виновато жался к ногам – он не понимал, что происходит.

Зато я всё понял.

– Маш, – шепотом позвал я. Оборотень смотрел на меня больными глазами. – Саня ошибся. Здесь нет магии.

– В смысле? – прошептал Машка.

– В прямом, – я старался говорить одними губами. – Здесь всё мертвое. Камень убит. Тех, кто здесь находиться не магия давит. Её тут нет.

Здесь, как в «плавильной печи», возле крепости, камень молчал. Хуже. Породу словно вывернули наизнанку, и она затягивала в себя всё подряд. Тянула потоки из пола, из стен, из дверей, из нас… Казалось, даже свет в ней теряется и исчезает как в черной бархатной пустоте. Потому магам здесь плохо. И не только магам. Мой клинок потух, пространственный «пузырь» лопнул, артефакты не действуют. Потому и горит свеча на столе в караулке, а в стенах прохода обычные масляные лампы. Кристаллы здесь бесполезны.

– Но ведь Саня…

– Его убедили, и он поверил. Все поверили. И мы.

Глава 25.

1

Машка сжал губы и уставился в пол. И замер. Наверно, обдумывал ситуацию.

А я потерянно и отстраненно отмечал про себя, что пол каземата из странного камня, в котором словно перемешалось всё: песок, глина, мельчайший базальтовый и гранитный щебень. Словно всю эту кучу долго мешали, потом она затвердела и превратилась в камень. Пустой камень. Так иногда глину сушат вместе с опилками. Шершавая поверхность пола имела небольшой уклон к центру, к вертикальному колодцу. Тоже странно. Зачем? Стены арестантских помещений, расположенных по кругу, явно пристроили позже. Из желтого ракушечника. На камерные двери не пожалели цельные дубовые срезы, и подумалось: неужели находились умельцы, что и из этого чистилища сбегали. Царапалась в голове мысль, что здесь должен быть только мертвый серый камень.

Винтовая лестница тоже отличалась от всего, что я видел до этой ночи. Столбы, стойки, перемычки и поручни со ступенями, были сделаны из неизвестного мне, тусклого светло-серого металла, когда-то выкрашенного желтой краской, давно облупившейся и еле заметной. Зачем тратить на обычную конструкцию столько металла, если есть дерево? Зачем её красить таким ярким цветом? Да и вся лестница, расположенная под крутым углом, напоминала вертикальный судовой трап. Наверное, двигаться по такой лестнице было очень непривычно и тяжело, потому караульный не захотел спускаться. Поскользнёшься и запросто загремишь на несколько саженей вниз. В темноту.

Конечно, если рассудить здраво, и не поддаваться панике, то выкрутиться из нашей, наиглупейшей, ситуации можно. Возьмем, что нам надо, поднимемся, вырубим охранников, и уйдем. В коридоре браслеты действуют, и Пончик нас вынесет.

Но. Не факт, что сторожа окажутся слабее нас. Совсем не факт. Я без Заразы боец средненький. Машка, конечно, с дротиками. И ханур с нами. Но, вдруг у караула есть обычная сигналка? Немагическая. Что тогда? Из дворца, после этого, мы точно не выйдем. А если и выйдем, на нас повесят не только всех собак. Но и всех кошек, крыс, тараканов, блох… словом, весь мелкий паразитный контингент.

Хотя, повесят что так, что эдак.

– Вот что, Тишан, – пришел к какому-то выводу оборотень. – Давай возьмем то, за чем пришли, а там видно будет. И побыстрее. Что-то мне хреново.

Как мы крались по металлической «стремянке», лучше не рассказывать. Дышали через раз, давясь воздухом, чтобы не шуметь, а когда оказались на площадке третьего яруса, обессиленно уселись прямо на холодный пол.

2

Здесь нас ждал облом.

Большой.

Хозяйка, наверно, подсчитала, сколько раз за последние дни она вытаскивала и прикрывала наши задницы, и решила, что пора рассчитаться. И вместо множества мелких обломов подсунула один. Хотя, если считать, что магией здесь и не пахнет, то два. Больших облома.

А ведь Саня рассказывал, что дверей в хранилище нет.

Но, что он мог увидеть в темноте вертикального ствола. Ему сказали, а проверить он не мог. Да и на шиша оно ему сдалось?

Дверь была. Высокая, в несколько локтей. В скудном свете, еле проникавшем с верхнего яруса и теряющемся в вертикальном тоннеле, её поверхность казалась шкурой странного животного, притаившегося в темноте. Свинец, из которого дверь была отлита, «молчал». Я и не сомневался, что «отлита». Целиком. Её ощущаемая, даже в этом безмагическом пространстве, толщина чуть не вызвала у меня нервный смех. С ладонь. Поперёк. В какой же печи можно уместить столько руды?!

Дверь была заперта. А кто-то ожидал, что будет открыта?

Дернувшийся было к ней со отмычками оборотень тут же сдал назад. Бесполезно.

Замка, или чего-то на него похожего, я не увидел. Но на гладкой монолитной поверхности, на уровне глаз была впаяна широкая пластина. Тоже металлическая. На ней в три ряда располагались круглые выступы, похожие на заклепки, и на каждой заклепке был выбит знак. Присмотревшись, я понял, что передо мной буквы. Гномьего алфавита.

И что?

– Я однажды видел такое, – вдруг шепнул Машка. – Только там цифры были вместо букв. Ржавые, правда, Это механизм. Надо нажать на выступы в определенном порядке.

Ага, в каком?! Здесь тридцать букв! Мы тут и скончаемся, если начнем подбирать слова. Или несколько слов. Или вообще не слов! А если учесть, что я знаю от силы несколько гномьих выражений, то выводы напрашиваются сами.

Всё зря.

Машка, тяжело дыша, уселся рядом, а Пончик ткнулся холодным носом мне в ладони.

– Выходит, эту дверь делали гномы? – шепотом спросил оборотень. Наверно, чтобы просто что-то спросить.

– Выходит.

Помолчали.

– Тогда как король сюда попал?

– Спроси, что полегче. Может ему сказали.

– Кто?

– Да те же гномы, кто ж еще.

Не думаю, что все они были правильными и хорошими. Сдали же они свои земли. Наверняка, среди них хватало и дураков, и предателей. В народе без такого добра не обходится. Кто-то да скурвится. И кто при власти тогда стоял, еще вопрос. Может он первый и сдал. Теперь все тайны, если остались на бумаге, то за девятью печатями. А скорее всего, их просто сожгли. Огонь следов не оставляет. Любят у нас память жечь. Без памяти человек что слепой, ему поводырь нужен. И поводырей этих сразу находится – плюнуть некуда. Опять меня на рассуждения потянуло. Ага, главное момент подходящий.

Машка снизу рассматривал пластину с алфавитом и, вдруг, встал и шагнул к двери.

– Здесь несколько выступов потёрто, – прошептал он.

Я скривился.

– Хочешь сказать, что на них больше всего нажимали? Сколько букв?

Машка взялся считать.

– Десять.

Я не удержался и хихикнул.

– А сколько можно из этих букв составить слов?

Сверху послышались шаги. Караульный опять шел к лестнице. Не один. Они вдвоем притопали к ограждению над винтовым сходом.

– Вот, что за смена, а?! – негодовал первый. – Как ночь, так обязательно в этой кастрюле какая-нибудь похабень шлындает!

Второй хохотнул:

– Эта кастрюля называется Главной Сокровищницей, а похабень, которая там шлындает, называется «Его Величество». Ну, и главный наш.

– Да мне фиолетово! Крысы или король. Что они там грызут?

– Королевский свинец! – второму сторожу было весело, и он не разделял нервного беспокойства напарника.

Мы стояли, изо всех сил вжимаясь в холодный камень. Я бы и сквозь стенку прошел, если б мог!

– Спуститься, что ли? – неуверенно спросил первый.

– Давай. Только хавчик с собой прихвати. Чтобы пасюки на тебя не ломанулись. Оголодали, наверно. Покормишь заодно, – второй раскатисто засмеялся, и по помещениям прокатилось тяжелое густое эхо.

3

Они ушли, а я все никак не мог унять бешеный стук перепуганного сердца. Такое вот оно. Перепуганное. Машка с облегчением выдохнул рядом и тут же предложил.

– Давай попробуем на выступы нажать? Может, получится.

– Спятил! – зашипел я, вспомнив, как свалился в подвал нашего дома. Тоже «дернул за веревочку, дверь и открылась». – А если не на то нажмём? И какая-нибудь хрень сработает?

– Так предлагай что делать! Кто у нас тут умник? Или пошли назад. А то еще чуть-чуть и я дротик не подниму. А мелкого вообще нести придется.

Так. А как здесь всё устроено? Это самый нижний ярус. Круглое помещение. Изолированное. Дальше. Как я тут дышу, если всё закрыто? Вентиляция. Она есть по любому. Но ее искать, дохлый номер. Чтобы проверить стены на наличие пустот, нужны нормальные магические потоки. Стоп. А зачем они мне? Как там говорил Муфалим? Я сам источник! Значит, у меня есть мои магические потоки. Личные. Да, мне тоже плохо. Да, эти потоки утекают и рассеиваются, но моя-то магия никуда не делась. И я могу ею управлять! Пока живой!

Кажется… я знаю, что надо делать.

Я подошел к пластине с алфавитом, осторожно положил на нее ладони и собранными в один сгусток остатками сил «очертил» механизм. Как с алабаровскими браслетами. Пусть это бездушный металл, но он тоже имеет свой образ. Его тоже можно собрать, как слепок с ключа. Только мне не нужен предмет, чтобы этот «образ» куда-то перекинуть. Я сам стану тем «предметом», в который попадут все свойства слепка. А значит, узнаю, как он работает. И что его открывает!

И...

– S t a n d e r h o, – прошептал я.

Машка вопросительно повернул голову.

Я отмахнулся. Два слова. Нужно составить всего лишь два слова.

Теперь самое главное запятые не забыть, они там тоже есть. И тоже две. Только вот… за что-то цеплялась моя память. За что-то очень и очень знакомое.

Внезапно я почувствовал толчок на поясе. Кинжал? Я вытащил клинок из ножен – Зараза был прозрачным. Но я же почувствовал! Он меня толкнул!

И увидел. На рукояти.

D’est’hon dar.

Я вытер ладонью моментально взмокший лоб. Неужели, это и есть два слова? Неужели, вот так... просто? А просто ли?

Вы пробовали прыгать в холодную воду? Без подготовки. Со скалы. Высокой. Зная, что там может быть мелко. И я нет. Значит, вы поймете, что я чувствовал, когда стоял перед свинцовой дверью и сам себя уговаривал нажать на «заклёпки».

После первой буквы ничего не случилось.

После второй тоже. Ни колокольчики нигде не тренькнули, ни решетки ниоткуда не свалились, и стрелы из потайных отверстий тоже не вылетели. Даже гром не грянул. Шучу. Нервы.

Я нажимал на выступы, слушая как внутри двери что-то еле слышно щелкает, и спиной чувствовал, как Машка напряженно всматривается вверх, как Пончик медленно поднимется по ступенькам на второй ярус, чтобы затаиться там на всякий случай. И когда нажал последнюю букву замер.

Монолитная металлическая дверь с еле слышным шорохом поехала в сторону, скрываясь в серой стене. В глубине квадратной залы зажегся странный голубоватый свет. Он горел ровно, приглушенно, словно отовсюду, и предметы, находившиеся внутри, не отбрасывали теней. Куда это мы попали?

4

Тяжелую дверь мы изнутри задвинули. Не до конца, понятно. Голубой свет не должен был просачиваться из хранилища, и я искренне надеялся, что караульные не пойдут выяснять породу крыс, забравшихся в королевский склад.

Полы, стены, потолок просторного зала – всё было металлическим. Листы очень качественной стали, словно сросшиеся между собой тонкими шрамами, образовывали нечто похожее на коробку. В центре этой «коробки», в полу, зиял большой провал идеальной круглой формы, оставляя около стен расстояние не больше пары шагов. Провал был глубоким, может в три человеческих роста, и тоже металлическим. Со дна, выложенного как ячеистые соты шестиугольными болванками, поднимались трубы. Но я не почувствовал в их составе ничего знакомого, хотя наверное, просто не мог. С высоченного потолка свисала пара странных подвесок похожих на изломанные штыри, скрепленные в местах излома какими-то механизмами. Меньше всего это сооружение походило на то, что строили в нашем мире. Тут, наверно, одной стали столько, что она перевесит весь имеющийся в Империи металл. Что это такое я не знал, да и представить подобное раньше просто не мог.

Странными, чужими и лишними казались лежавшие здесь, прямо на полу, ценности. Королевские ценности.

Разноцветные сундуки и сундучки из редких пород дерева. Мечи, похожие на алабаровские, но инкрустированные драгоценными камнями. Ножи, украшенные золотом и редчайшей платиной. Внушительная пирамида из книг небрежно сваленных подальше от входа. Символ королевской власти – Имперский Жезл, выполненный из ветки черного коралла, и валявшийся в углу, словно никому не нужная палка. Черный, в белых пятнах, мех какого-то животного – скорее всего, королевская Мантия – измятый и испачканный. Не удивлюсь, если и Корона где-то здесь завалялась? В каком-нибудь мешке. Шкура дракона тут тоже была. Свернутая в рулон и связанная тонкой шелковой бечевой.

Разнокалиберные кубки, золотые и хрустальные статуэтки, бархатные и кожаные мешочки, коробочки… Что в них находилось, меня не интересовало. Но гномьего клинка, похожего на наши, я пока не видел.

Машка, как и я, прислушиваясь к тишине, осторожно обходил по кругу металлическую яму и ни к чему не прикасался. Но кинжал нашел он. Унюхал, не иначе. Поднял его вверх, показывая мне – ржавый, в облезлых ножнах – и махнул рукой. Уходим.

Уходим.

5

Вскоре, мы, учтиво задвинув за собой складскую дверь, мягко щелкнувшую в замке, осторожно поднялись по ребристым ступеням. И уже отдыхали на втором ярусе, в темной нише, куда не попадал даже рассеянный свет. Это было единственное место, где почему-то не пристроили камеру для узников, и я окончательно утвердился в мысли, что раньше помещение не было тюрьмой.

Темный проем скрывал нас надежно, но только нас двоих. Ханур куда-то делся. Вот, что у него за пакостная привычка, в самый ответственный момент растворятся в пространстве?

Мы ждали Пончика, собираясь следовать дальнейшему плану – пробраться наверх, оглушить сторожей и удрать – как над нами, из караульной, послышался приглушенный звук открываемой двери. Раздались голоса, кто-то пришел и, судя по всему, что-то потребовал. Потом дверь захлопнулась и один из караульных выругался. Было слышно, как второй его успокаивает. На ходу.

Сторожа шли к лестнице.

Что же им не сидится-то?

– Ладно тебе, – говорил один из них. – Не ной. Сейчас мы этого выродка поднимем, сдадим и поспим. Делов-то!

– А назад они его когда притащат? От же, смена выпала! Не-е, завтра в кабак пойду.

Судя по ярким сполохам, заметавшимся между ступеньками, караульные спускались вниз. С лампой. Ну, да, они-то в темноте не видят... А Пончика нет.

Мы прижались к шершавой серой стене, изо всех сил надеясь, что нас в этом углу не заметят.

Они и не замечали. Правда, подошли как раз к той камере, рядом с которой прятались мы. Загремели ключами, открыли массивную дверь, скрипнувшую в несмазанных петлях, вошли. Вдвоем.

– Вставай, светлость матрасная! На променад приглашают, – обратился к кому-то первый, – Да поднимайся ты, ушлепок! И так вся ночь коту под хвост, еще с тобой тут носись…

А меня чуть не подкинуло от желания захлопнуть за ними дверь! И удрать наверх.

Ну, да. Только снаружи меня встретят. Теплой и радостной компанией. За кем-то же сюда пришли! Не-е, я лучше тут подожду...

Послышалась громкая возня. Кого-то уронили на пол, раздался стон и ругань, и через короткое время, двое охранников выволокли под руки человека. Одежда на нем была добротной, но помятой и грязной, местами порванной, а кое-где виднелись засохшие бурые пятна. Он просто висел на руках у охранников, а мне показалось, что я его знаю. Где-то я его уже видел.

Пока я присматривался к узнику, второй охранник закрыл дверь и развернулся на выход, привычно окинув взглядом круглое помещение.

И увидел меня.

А я вспомнил. Парня вспомнил.

Марат?!!

Глава 26.

1

– Вы кто? – караульный потрясенно замер.

Вопрос я оценил. Да-да, мы сейчас все объясним! Вы только никуда не уходите!

У второго реакция оказалась намного лучше. Он не стал вынимать меч, вставать в позу, задавать вопросы. Он выпустил узника, кулем осевшего на пол, и рванул к лестнице.

Да и первый опомнился.

Его оружием оказались меч и аркан. И то, с какой скоростью вышеназванные предметы появились у него в руках, сразу вызвало уважение. Он отскочил назад, к лестнице, закрывая нам выход и возможность догнать напарника. А тот уже гремел сапогами по ступеням.

Сначала щелкнуло разбитое стекло. Машкин дротик опрокинул лампу, и она заливая маслом лепесток пламени, покатилась по полу.

Второй дротик попал в охранника, бежавшего по лестнице. Тот споткнулся и, наверно, смог бы зацепиться за что-нибудь, но ему не повезло – скользнул в промежуток между опорными столбами. И не удержался. Послышался короткий вскрик, раздался усиленный эхом металлический грохот, гулко и тяжело стукнуло на нижнем ярусе.

Присевший перед нами охранник продолжения ждать не стал. Он метнул аркан, но в темноте это получилось наугад. Промахнулся. И оборотень, подскочив, вырубил его прямым в челюсть. Караульный отлетел к перилам и затих.

В наступившей тишине раздался слабый и нелепо-жизнерадостно голос:

– Есть два варианта. Либо вы пришли за мной, либо вы уйдете без меня. Второй реалистичней.

Я подсел к лежавшему на полу узнику.

– Ты как тут оказался?

– Так и знал, – слабо улыбнулся Марат, пытаясь высмотреть меня в темноте, – Первый вариант меня устроил бы больше. Голос знакомый. Я вас знаю?

Послышался отдаленный и настойчивый стук в дверь. Машка выругался, а я покрутил головой в поисках зверя. Но ожидаемо не увидел. Начинается. «Пончик!!! Больше никуда с собой не возьму!» – мысленно пригрозил я непутевому «сражу». Жаль, что тут он меня не услышит.

Оборотень обыскал лежавшего без сознания караульного, взял его меч и подошел ко мне.

– Мы не сможем его тащить. Давай сами выберемся.

Да, Машка понял меня правильно – я хотел бы вывести отсюда и Марата. Не знаю, за какие грехи он тут обитает, но это единственный человек, кто в Академии дрался вместе со мной и за меня. И я за него. Да, мы очень разные. У нас разные способности. Но синдромом высокородного снобизма этот парень не страдал, хоть и имел графский титул. Судя по всему, титула у него теперь нет.

Стук в дверь наверху повторился. На этот раз удары были очень нетерпеливыми.

Что будет дальше и козе объяснять не надо: пришедшие за Маратом постоят, потом еще немного подолбятся в дверь, потом заподозрят неладное, (как-никак здесь сокровищница под ногами), вызовут подмогу, сбегают за запасным ключом, или ломиком и… все вессальские крысы соберутся на наши поминки. А может, они уже начали. Праздновать.

2

– Слушай сюда, – сказал Машка, обращаясь к Марату, – Как тебя звать, парень, не мое дело, но бери ноги в руки и ползи в свою конуру. Мы тебя закроем. Ты нас не знаешь, мы тебя.

Он говорил, а я сидел на корточках и смотрел на стену. Которую мы только что подпирали. И не понимал, зачем нужна здесь эта ниша. Когда Саня описывал внутреннее устройство привилегированной тюрьмы, я задал себе вопрос: почему бы не пристроить в этой нише еще одну камеру? Чего месту пропадать? Рассматривая схему казематов, более-менее приведенную в порядок, я удивился одной нелепости: зачем размещать сокровищницу и казну в таком месте, где нет выхода? Ну, допустим, тут надежная охрана (правда, теперь это спорный аргумент); «трехярусная» защита в доступе к сокровищам; толстенная дверь с ключом, который не надо носить с собой, и который никто не украдет. Ну и что? Случись какая заварушка, ты в этой норе и останешься. Со всеми своими навороченными цацками.

Машка потряс меня за плечо.

– Тишан, соберись.

– Тишан? Райен?!

Да там пустота! И те, кто обустраивал здесь казематы, об этом знали. Потому и не стали в нише ничего строить!

А ведь это и есть тот самый поземный ход! Иначе, зачем располагать здесь сокровищницу, если выйти тайком невозможно? А так, спустился вниз, взял что надо, и пошел себе спокойно по тоннелю. Слухи, специально распускаемые об ужасах этого места, только подтверждают мою догадку. И если магии здесь нет от слова совсем, то что? Правильно! Должен быть обычный механический рычаг. Или что-то наподобие.

Во входную дверь уже не просто стучали. В неё чем-то долбились. Тяжелым и тупым. Кабы не головой.

– Там! – я вытянул руку и показал пальцем на стенку. – Пусто.

3

Если знаешь что искать, найдешь. А когда слышишь омерзительный скрежет ломаемой двери, найдешь быстро.

В принципе, эту нишу просто заложили кирпичом. Без скрепляющего раствора! Замазали серой глиной и подкрасили серенькой краской. Во мраке разницу простым зрением не увидишь, а магическое здесь не работает.

Когда я и оборотень, лихорадочно тыкаясь во все углы, рычаг или дверь не нашли, Машка со злости врезал ногой по стене.

И… кирпичи сдвинулись!

Тут уж было не до удивления. Руками, ногами, мечом, всем подряд, мы вдвоем лихорадочно проламывали себе дорогу, ковыряя стену. Затхлый, но живой воздух проник в казематы, и мы, навалившись, выворотили преграду наружу. Упали, пересчитали ребрами все упавшие кирпичи, собрали на себя тучу поднятой пыли.

– Здесь… кх-какая-то… кх-ошка, – прохрипел за спиной Марат.

Я оглянулся.

Пончик, повернувшись к нам задом, изо всех сил, зубами тянул по полу какой-то сверток. Он что, его из хранилища прёт?!

В караулке раздался грохот упавшей двери.

Я, спотыкаясь, подскочил к мелкому воришке, схватил его за шкирку и, не церемонясь, сунул под куртку. Вместе со свертком. Потом разберемся, что ему так понравилось.

На первом ярусе послышался тяжелый топот множества ног. Стража шумно бежала к лестнице. Не знаю, сколько там бойцов, но командир среди них был.

– Двое здесь! Остальные за мной! Чифа, лампу!

В оседавшем облаке пыли, Машка уже перешагивал навал кирпичей с Маратом за спиной. Тот обхватил оборотня за шею. Ноги парню, похоже, отказали, и он буквально висел.

Лестница содрогнулась металлическим лязгом от дробного баханья по ступеням.

Я, пригнувшись с перепугу, в один миг перемахнул кирпичную кучу, нырнул в серый темный тоннель и побежал за Машкой.

Здесь была магия! Немного, но ведь это гораздо лучше, чем ничего! Даже дышать стало легче. И мы, как могли, перепуганными зайцами припустили по необычному прямоугольному туннелю.

Наверное, группа нашего захвата, специально тренировалась. Они так быстро спустились на второй ярус, что я даже до десяти сосчитать не успел. Топот и отборные матюки послышались сзади, возле пролома.

А ведь эти охраннички свеженькие! Не уставшие! Крысы... нам на наши пятки!

От бега у меня уже темнело в глазах. Машка задыхался, Марат панически оглядывался, а наши преследователи замаячили лампой, шагах в тридцати от нас. Вдобавок ко всему, тоннель заметным подъемом потянулся вверх.

Мы подранками скакали в темноте узкого тоннеля, но вдруг впереди показалась стена. Глухая. Из того же серого камня. С ржавой дверью посредине. Без ручки и замка. Машка обреченно застонал и споткнулся, еле удержавшись на месте. А я, ни с того ни с сего, почувствовал воду.

Откуда?

Да, это же фонтан!

– Сбоку! Вправо!

Оборотень меня понял и, покрепче схватив Марата, рванул туда. Да, справа оказался тесный проем, огибающий фонтан по дуге. Вскоре мы выскочили с другой стороны сооружения.

Дальше я знал, куда пойдет ход. Под садом, под улицей, к двухэтажному дому с крысой. Но с Маратом нам все равно не убежать. Драться придется. По-любому.

Топот погони затих. Наверно, стражники еще не добежали до стены. Или добежали, но, как и Машка, растерялись. Ясно, что ненадолго. Они быстро сообразят, куда мы двинули.

Я оглянулся. Не знаю, зачем. Может, тут дверь есть? Ага, прикрыть за собой. Заметил на стенке непонятный… непонятную штуковину… на уровне глаз. Какой-то рычаг. Весь ржавый.

Нутром почуял – надо дёрнуть! В смысле, вниз. Вот эту вещь дернуть!

Шагнул назад, вцепился обеими руками и дёрнул! И отпрыгнул. На всякий случай.

Где-то внутри, за стенкой, раздался металлический лязг. И…

Удар.

Глухой. Жуткий.

Уши резко заложило.

Стены подземного хода тряхнуло.

Истошный вопль бритвой полоснул нервы и оборвался в отдалении. С потолка посыпался мелкий щебень и пыль. Где-то за фонтаном послышался нарастающий тревожный шелест. Так шумит…

Вода!

Вода, выпущенная на свободу!

Я остановился, поняв, что произошло. Оборотень перешел на шаг, и, удивленно оглянувшись, тоже встал. Марат обессиленно отпустил его шею и сполз на землю.

– Что это?

– Кажется… я воду из фонтана выпустил.

Оборотень смотрел на меня недоверчиво.

– Как?

Я пожал плечами. Сам не понял. Зато отчетливо понял, что вода предназначалась не для наших преследователей. Она должна затопить склад. И уклон тоннеля, и небольшая покатость пола на втором ярусе, всё было сделано так, чтобы вода быстро заполнила сокровищницу. А точнее металлическую яму со странными болванками и трубами. Хотя может быть, она затопит и всё помещение – только вессальские крысы знают, сколько в этом фонтане воды.

Что же тут было до нас?

– Идем, – поторопил меня Машка, – Если я правильно понимаю, скоро всю городскую полицию на уши поставят. И не только её. Надо как-то выбираться.

Оборотень подхватил Марата и быстро зашагал вперед. Он явно почувствовал себя лучше. Зато мне резко поплохело.

Что же я… натворил.