Текст книги "Дар. Золото. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Я остаюсь здесь еще на два дня.

Оборотень выругался. Размашисто прошагал к своему баулу, вытащил его из общей кучи, накинул на плечи и тяжело протопал к выходу. Долбанул ногой всхлипнувшую дверь и спрыгнул с крыльца.

А ко мне на колени залез Пончик.

Глава 18.

1

Из леса уже надвигались сумерки. Насья в сарае доила, а заодно отчитывала козу, самовольно сбежавшую утром попастись и вернувшуюся только к вечеру. Алабар, весь день пытался отремонтировать забор, но не преуспел в этом и собирал разбросанные жерди, а близнецы выполняли поручение знахарки, таская в баньку воду из родника.

Строчки книги, точнее учебника, который я читал, уже плыли перед глазами, а в голове, от желания запомнить как можно больше, творилось сплошное безобразие. Выудить из этого безобразия то, что поможет мне зачаровать вторые браслеты, казалось сложной задачей, но уже не такой неразрешимой как раньше. Но надо было хоть ноги размять, что ли.

Саня сидел на крылечке, и дворовая псина, положив голову ему на колени, блаженно вздыхала, прикрыв глаза.

– Ты как? – спросил я лекаря, присаживаясь рядом.

– Хорошо, – улыбнулся он, – Слабость только. А так, словно заново родился.

– Ну, так оно и есть.

Помолчали.

– Это ты Пончика вылечил?

Саня неуверенно помялся.

– Да кто его знает. Делал, не думая, а что делал – не помню. Я же зверей до этого никогда. Странно было.

Он посмотрел на горевший в безоблачном небе закат, почесал за ухом дворнягу, и вздохнул совсем как она.

– Машка вернется?

Я промолчал. Откуда я знал?

– Он прав. На счет меня. Ты, Тишан, не знаешь, как у нас… то есть в Тайной Страже языки развязывают. Менталистов там, кстати, немного. И они в крови не пачкаются. Их зовут только тогда, когда… кровь не помогает. Когда попадаются твердые, как кирпич. Потом не знаешь, что к чему пришивать, а они еще дышат.

– Зачем же пытать? Не проще сразу к менталистам отправлять.

– На некоторых не действует. Они при поимке дряни успевают наглотаться. Я бы на их месте вместо дури яду припас, а они ещё надеются на что-то. Их потом только под топор. Чтоб не мучились.

– А за что туда попадают?

– Да, по-разному, Тиш. Кто пред… предатель – на чужих работает. Кто фанатик – ему любая власть как кость в горле. Кто науськивает простолюдье на бунт. Кто лазутчик. Не улыбайся. Недавно мага одного взяли. Случайно, правда. Дарайца. Путешественник-натуралист. Картинки рисовал. Быт вессальских крестьян изучал. Храмами восхищался. А мину под один подложил. Да не какую-нибудь, а завязанную на живой накопитель. Под Чертоги Небесные.

Я присвистнул. Храм Чертоги Небесные находился, то есть находится, в Лирии. На Площади Королей. Считается самым древним и большим. И народу в нем каждый день, как сельдей в бочке – немеряно. Паломники тащатся туда отовсюду, особенно на праздники. Конечно, загаживают всё вокруг, зато церковники с этого дела такую звонкую монету имеют – куда там королю!

Но сооружение восхищает. Архитектура, сама по себе, странная: хаос из небрежно накиданных и оплавленных черных глыб заканчивается летящими ввысь полупрозрачными стенами. Из черного хрусталя. Всё сооружение напоминает огромный игольчатый кристалл. Говорят, на восходе, в безоблачную погоду, стены переливаются радужными сполохами, а на закате словно обливаются кровью и горят багряным пламенем. Храм этот один, таких больше нет.

– И что было с этим минёром?

Саня пожал плечами.

– Знаю только, что мина не сработала. А дарайца паломник какой-то засёк – слишком взбудоражен был и пытался забрать штуковину. Поймали. Правда, не пытали, менталистом оказался. Просто отравили.

– Давно?

– Да вот, недели три-четыре назад.

Так это же… тот дараец, который на постоялом дворе меня вором обозвал! Вот для чего ему ханур нужен был! Зверек хоть и драпанул от мага, но мина уже была на него настроена. А когда Машка в Тихинской гостинице попытался вытащить ханура из магической привязки, сам попал в водоворот. Ничего себе ударная сила у штуковины! И если бы не Зараза, то ни Машки, ни Пончика в перечне живых уже не было. Я мысленно поблагодарил клинок, поискал глазами ханура, но он наверно спал где-нибудь в закуточке.

– А Дарай?

– А что Дарай? Дарай отнекивается «я не я, и лошадь не моя». Политика.

2

Алабар устало подошел к нам и тут же примостился на ступеньке рядом. Пришлось слегка пододвинуться. Видок у дракона был сумрачный.

– Чем недоволен, Алик? – пряча улыбку, спросил Саня.

– И ты туда же, – проворчал дракон.

Мы с Саней переглянулись.

– А кто еще «туда же»?

– Да ведьма. Понравилось ей имя, видишь ли. И детишки следом: «дядя Алик, дядя Алик»…

Мы рассмеялись. «Дядя Алик» ему шло, что правда, то правда. Попробуй, кто скажи, что не дядя, огребет по самые уши!

– Машка совсем ушел? – вдруг спросил дракон, не замечая смех и хмуро разглядывая не поддавшийся ему забор.

– Кто этого кошака знает? – мне тоже было тоскливо. – Гуляет, наверно. Сам по себе.

– Оно, ваш блохастый идёт! – Насья подошла с полной бадейкой молока. – И мелкий с ним.

На тропинке между стройных березок показалась худая фигура Машки с вещмешком за спиной и хануром на этом вещмешке. Оборотень бодро топал к ведьминому дому, мотая какой-то тряпкой в руке, и по мере приближения блудного кошака, на его лице все отчетливей был заметен аккуратный фонарь под правым глазом. Глаз этот набух и заплыл, соответствуя всем законам суровой реальности.

– Это ж откель ты такой красивый явился? – ехидненько спросила Насья, когда он закрыл за собой калитку и шикнул на дворнягу, сунувшуюся под ноги.

Машка вопрос проигнорировал. Он остановился перед нами, так и сидевшими на крыльце, мрачно оглядел всех и заявил:

– Так я и думал. Пернатый остался, а наполовину дохлый наполовину воскрес.

– Да ты никак вернулся? – в насмешке я себе не отказал.

– А я никуда и не уходил, – оборотень небрежно накинул на широкое драконовское плечо какую-то вещь. – Вот. Куртка. Кожаная. В море будет холодно, а на твою… вторую ипостась так просто ничего не найдешь.

Алабар стянул куртку с плеча и развернул, держа на весу. Почти новое, из шевровой кожи, изделие оказалось добротным и большим.

– Откуда взял? – вдруг подозрительно сощурилась Насья, – мне тут воровство без надобности. И так забот выше крыши.

– Не боись, – заверил ее Машка, – он уже ничего не расскажет.

Ведьма округлила глаза, открыла рот и уже готова была разразиться чем-то гневным и, наверняка, непечатным, но Машка ее опередил:

– Выиграл я это шмотье. В кости. У… – он потрогал пострадавший глаз, –…боцмана одного. А пожрать у нас есть?

3

После ужина Насья уложила засыпавших на ходу мальчишек на своей лавке – она у нее оказалась самой широкой – себе постелила на печке, и, забравшись на нее, с верха предъявила: «Вы, лбы здоровые, свои посиделки устраивайте где-нибудь подальше. А то я уже вторую ночь глаз не смыкаю. И чтоб у окон я вас не видела, и не слышала!»

Так что «свои посиделки» мы устроили около обустроенного драконом родничка.

Живописное место наполнила глубокими тенями ночь, над головой фиолетово растёкся Млечный путь, и хитро подмигивала нам большая зелено-голубая звезда Геос. Почему-то все религии Дара считали её началом времён, и такое единодушие мне всегда было непонятно, но в религию я не лез и особого значения ей не придавал. Разве что знания были для меня и верой и культом в одном флаконе.

Мы сидели на обхватистом бревне, которое невесть откуда притащил Алабар, и двуипостасные, помня, каким боком вылезло их ротозейство в ущелье, бдили. Ну, они так сказали. Хотя, подойти сюда бесшумно было нереально – вокруг в изобилии росли хлопушки – мелкая травка с пустотелой ягодой, громко лопавшейся при малейшем прикосновении.

Пончик пристроился у меня на коленях и тихо сопел, свернувшись в клубок.

– Значит так, – произнес Машка вступительное слово, поправив ворот старого свитера. – У причала стоит каботажное суденышко из четырех членов экипажа и кота. Моряки, вроде, стоящие, как мне сказали. Завтра они двигают в Сорочье Гнездо. Пустые. Думаю, от пассажиров они не откажутся. Правда, есть у меня подозрение, что они все-таки везут кое-что. Не совсем законное. Но это нам на руку – меньше вопросов задавать будут.

– Угу, – буркнул Саня, – особенно после «распространения среди всего личного состава» о появлении диверсионно… развлекательной группы. То-то будет подарочек.

– Не было распространения, – вдруг уверенно заявил оборотень. – Я полдня в кабаке проторчал, у пристани. Изображал из себя похмельно-озабоченного. Если бы «распространение» было, суматоха по всему поселку понеслась. А так, пока все тихо.

Машка помолчал, послушал, как выводит заливистую джигу соловей и повернулся к Алабару:

– Только вот вопрос. Что с тобой делать? Как я успел узнать, состав любой таможенной службы укомплектован магом специфического направления по вопросам работы с ментальными образами. Менталист, если по-научному. Я, конечно, могу опять упросить Черныша повисеть у тебя на поясе, но это не выход. Да и он не сможет тебя долго защищать, ему моя сила нужна.

Мой клинок заворчал: «Тоже мне имя! Ему до черного пяток-другой магов завалить надо, а уж потом...».

Да, характер у моего оружия ещё тот.

Дракон нахохлился. Все мы прекрасно понимали, что нереально торчать рядом с ним постоянно.

– А если синяя медь? – спросил Саня.

– Блокирую, – ответил Алабар. – Как и Тишан. И ханур, кстати.

– Нда-а. Жаль, у тебя нет кинжала, – вздохнул бывший лэр.

Подождите. Что он только что сказал? Меня как ужалило. Да, в то самое место. В одном описании столицы, я читал...

– Королевская сокровищница находиться там же где и дворцовый сад? – повернулся я к Сане.

– Да. В тюрьме. А что?

– Это как? И тюрьма, и склад в одном месте?

– Вообще, склад, как ты выразился, разместили даже не рядом с тюрьмой, а под ней, – уточнил Саня. – Я тебе больше скажу, казнохранилище тоже находиться в тюрьме. По крайней мере, то, о котором знаю я. Зато, какая экономия на охране!

– Тогда где тюрьма?

– Под королевской резиденцией.

– Летней?

– Летней.

– Где дворцовый сад?

– Где дворцовый сад.

Я вскочил. Неудовольствие Пончика тем, что ему пришлось спрыгнуть с теплого местечка выразилось нервным мотанием хвоста. Но пройдоха не растерялся и полез на Машкины колени.

– Я знаю, как попасть в тюрьму!

Саня посмотрел на меня с интересом врача, который не может решить с чего начать лечение слабоумного пациента.

– Стра-анно, – задумчиво протянул Машка, – Мне почему-то казалось, что ты туда не очень торопишься. Но если всё настолько серьезно, могу подсказать пару десятков менее извращенных способов, чем грабеж королевской сокровищницы. Ты, случайно, не за кинжалом туда намылился?

– Вы не поняли. Я знаю, где есть подземный ход, ведущий в дворцовый сад.

Я стоял перед этими тремя умниками с видом победителя, который только что выиграл в имперскую лотерею. Но «победитель» вдруг заметил, что умники не прониклись.

– К-кхм… – прочистил голосовые связки Саня, – Видишь ли, Тишан. Существует некоторая доля гипотетической вероятности, что в королевской сокровищнице находится пара тройка хорошо подготовленных, обвешанных артефактным оружием... э… узких специалистов, которые не станут вежливо интересоваться, что мы собственно забыли в столь неподходящем для…

– Он всё понял, – перебил его Машка. И тут же спросил меня, – Ты всё понял?

– Тишан, а тебе туда зачем? – спросил Алабар.

– В королевской сокровищнице есть еще один кинжал, – ответил за меня Машка. И скепсис из него прямо сочился. – Что это меняет?

– А то, что мы его можем оттуда утащить! Точнее не мы, а вот, – я показал на ханура, блаженствующего на Машкиных коленях. – Пончик.

Судя по всему, Пончик такой подставы не ожидал. Он недоверчиво поднял на меня свои глазки-бусинки и даже принюхался.

Где-то за моей спиной пели цикады, не стесняясь голосил соловей, и что-то свое тихонько мурлыкал родничок.

Конечно, я понимал, что идея так себе. Прямо скажем – бредовая идея. Но еще в башне, когда Алабар рассказывал историю Ключей, мне вдруг подумалось: а зачем? Я уже задавал себе, да и клинку, вопрос – зачем оружию такие способности? Ну, металл необычный; ну зачарован; ну боевые способности владельца улучшает в несколько раз… Пусть это даже портал вызова драконов! Но. Зачем создатели клинков наделили их… разумом? Шуточки у них такие были? Да ни за что не поверю! Еще тогда я понял: клинки надо собрать. Обязательно. И если есть возможность это сделать, надо ей воспользоваться.

– А что, можно попробовать, – наконец, после раздумья, согласился оборотень.

Саня подскочил.

– Спятили?!! Там охраны как… как!.. Да, там сигналка такая, что!.. Да там магией фонит за!..

– Не кипи, – остановил его Машка. – На хануров магия не действует. Они в ней живут.

Саня сел.

4

Я не буду рассказывать, как Машка убеждал Саню, что в маленьком поселке спрятаться гораздо труднее, чем в большом городе, где тебя никто не знает, и ты никому не нужен. Кроме того, в Лирии есть порт. Даже два. И нанять какое-нибудь суденышко победнее гораздо проще. А здесь каждая подзаборная псина будет знать с кем и куда мы уплыли. Стоит ли говорить, что на месте прибытия нас встретит сплоченная команда? Без оркестра. Тем более в Лирийских портах можно найти тех, кто идет в Россы напрямую, минуя два рыбацких захолустья: Сорочье Гнездо и Рыбачье.

А на счет сокровищницы, так Саня же там все знает. Он и нарисует схему. Не правда ли? И потом, ему-то что переживать? Его никто туда брать не собирается, он останется в гостинном доме и будет ждать. Делов-то?

С тем и отправили возмущавшегося Саню спать.

Потом Алабар резонно задал вопрос, как будем добираться.

Если на лошадях, то не родилась еще та лошадь… Ну, вы поняли: во-первых он не умеет; во-вторых копытные его бояться; в-третьих он любой лошади хребет переломает. Чай не легкая саламандра, а какой-никакой полноценный дракон. Машка фыркнул, но задумался. И мы пришли к выводу, что купим бричку. Небольшую. С тяжеловозами. Ага, если они тут есть, эти тяжеловозы. Но Машка сказал, что здесь, как в Тиссе, есть всё – было бы золото. Тут уже я сказал, что с золотом напряг, что у меня только два злотника и древнее серебро. Есть еще рубин, правда. Но на что он сельскому старосте? Кошак отмахнулся, не преминув вспомнить сапожника без сапог. Он кстати, уже не сверкал фонарем под глазом – туда-сюда обернулся.

Словом, мы тоже пошли на боковую.

Глава 19.

1

Артефакт, паршивец, не поддавался. Хоть тресни!

Я даже в баню ушел, чтобы вопли «дядя Алик, и меня покатай!» не доставали. Надо было с кошаком пойти, транспорт искать. Правда, с утра дождь зарядил. Нудный, мелкий. То идет, то не идет. Скука несусветная. В лекарской половине двое сдвинутых на почве врачебной науки лекарей, Насья и Саня, разругались вдрызг, но что они там друг другу доказывали, я слушать не стал. Взял книги, драконовские браслеты, старый ремень, и вместе с «мелкой боевой единицей» ушел в баню. Делать артефакт.

Не получалось. Не мудрено – в первый раз делаю. Это если не считать того, что в Академии один раз игральные кости зачаровывал. Утяжелял одну сторону в кубике. Согласен, шулерство. Но оно долго не продержалось. Две игры. На посиделках со стихийниками играли. Выиграли. Они. У них кости нормальный маг зачаровывал. Но никто в обиде не был. Все при своих остались – конечности никто никому выдергивать не стал. Отшутились.

А сейчас другое дело – у меня учебники есть. И не какой-нибудь академический хлам, а самые что ни на есть настоящие. Старые, подробные, с картинками. Почему лэр Жангери мне их презентовал, выясню как-нибудь в другой раз. Если этот «раз» появиться. Сейчас я уже который час пытался воплотить в реальность схему переключения магических потоков с внешнего контура на внутренний. По принципу: какую-нибудь вещь из мешка большого переложить в мешок маленький, предварительно вывернув большой. Это если без подробностей.

Устал. Глаза слезились, руки дергались. И вместо слов сопровождающих действия по составлению схемы, с языка срывались… слова о крысиных конечностях.

Гномий клинок на просьбу помочь, опять повторил муть про создание образа и я, скорее от безысходности, решил последовать его совету.

Сначала очертил Алабаровский артефакт всеми доступными мне цветными нитями, фиолетовыми, изумрудными, голубыми, даже с одного края подцепил синими, а с другого оливковыми. Короче напихал в получившийся каркас всё, что мог. Потом осторожно убрал артефакт в сторону, но все нити остались на месте. Образ внезапно начал пульсировать. Подстраиваясь под удары моего сердца. Я удивился – что бы это значило? И тут же услышал: «То, что надо! Подкладывай ремень. Быстрее, а то у тебя рамка нестабильная!»

Какая рамка? Спец, тоже мне. Но рука сама за ремнем потянулась. «Так, теперь опускай «образ» на предмет». Легко сказать опускай. Я испугался, честно говоря. Уж очень чётко получилось. Каркас завибрировал, рука у меня дернулась, и весь сгусток плюхнулся на скорняжное изделие. «Надави!» – прикрикнул на меня Зараза. Чем?! Я впопыхах придавил ремень ладонью, и…

С испуганным воплем слетел с лавки.

Старый ремень зашевелился у меня под пальцами. Он менялся! Натурально! Он превращался в точно такие же обручья, которые лежали рядом с ним на лавке. Повторился даже узор с внутренней стороны в виде букв незнакомого языка. Что-то напоминающее надпись, сделанную курицей в темноте сарая. Дела!

Дела-то дела, а в следующее мгновение послышался тихий шорох.

Он становился все громче, и вскоре перешел в отвратительный скрип, нарастающий со всех сторон.

«Всё зашибись!» – одобрительно высказался клинок, – «Но я бы сейчас отсюда свалил!!»

Я не поднялся, я подпрыгнул с пола! Пончик уже скакал возле двери, стараясь достать до щеколды. Я схватил кинжал и книги и вылетел из бревенчатой постройки.

У меня на глазах старенькая банька… потекла! Как пена из переполненной пивной кружки! Её будто смывало окружающим пространством и сминало как мягкую и вязкую глину! Всё вокруг гнусно чавкало, хлюпало, стонало и однообразно-серый свет заполнил поляну.

Насья меня убьет.

Воскресит и снова убьет.

И Алабар убьет – за браслеты.

Сначала ведьма, потом дракон.

2

Я стоял, прижимая к груди книги и Заразу, не в силах ни убежать, ни остановить это… бесчинство магических сил! А как?!!

Банька… смылась!

На земле остались только бутовые булыжники, должные означать, что когда-то здесь все-таки что-то стояло.

Осторожно повернув голову, я увидел Пончика висящего на белом стволе березы, вцепившегося в кору всеми четырьмя. Но хвостатый, кажется, уже пришел в себя и начал спускаться с дерева.

Но я рано выдохнул.

Пространство опять посерело, захрумкало, заохало, застонало и потекло в обратную!

Через несколько мгновений передо мной, как ни в чем не бывало, стояла целехонькая банька и подгнившая входная дверь, скрипнув, приглашающе отворилась.

Да она издевается!!

На ватных ногах, я зашел внутрь, увидел два артефакта, лежавших на лавке, с опаской подкрался, взял их, и по-тихому покинул это непредсказуемое место.

Вот теперь можно и претензии предъявлять:

«Ты почему сразу не предупредил, что тут фиг знает что твориться будет?!»

«А сам ты читать разучился что ли?»

«Не понял!»

«Вон, в твоей умной книжке, чё написано? Для воздушного артефакта нужен воздух. Для огненного – огонь. А ты ж не с хухры-мухры, ты с пространством заигрывал. Вот тебе и… «

Я был потрясен.

«Ты умеешь читать?!»

Зараза помолчал, потом нехотя ответил: «Нет. Но это же элементарно!»

Н-да. Он прав.

Что же, теперь оставалось только проверить артефакт. Но как? Страшно все-таки. Вдруг не получилось? Или получилось наполовину. И будет потом Машка ходить наполовину Машкой, а наполовину барсом. Или один сапог спрячется в пространственный карман – как объяснил тот же Зараза – а второй на лапе останется. Смешно как бы.

В общем, обалдевая от впечатлений и знаний полученных всего за каких-то пару часов, с притихшим хануром на плече, я потопал в дом через огород, вдоль кривого забора, мимо капустных грядок, по мокрой траве.

Около старой конюшни услышал конское фырканье, с опаской заглянул внутрь, и увидел, что оборотень время даром не терял: в обветшалых денниках стояли три очень приличные лошади. А одна из них была самой приличной. Крупной, ширококостной и трехцветной. Счастливой, по деревенским поверьям. Словом, у лошадки недостатков не было. Тут же вспомнился мой «лошарик», нахлынула непрошеная грусть, и я поспешил закрыть дверь. Вряд ли серенький лошак остался жив.

А у крыльца под навесом я увидел двуколку. С откидным верхом.

Протер глаза. Не, не померещилось.

У кого в этой глуши такая игрушка завалялась? Да еще и на рессорах! Селяне ее не иначе как «баловством» называют. Много на ней не увезешь, разве что покататься. Хотя, зря я хихикаю. Нам-то в самый раз. Наверняка Машка ее за бесценок сторговал – здесь она вместо роскоши. Полезности в ней для простолюдья никакой, а баре в поселении не заводятся – оно, поселение, под королевским протекторатом. Сами понимаете: ревизии, аудит, проверки, отчеты – особо не разговеешься. В плане прикарманить чего-нибудь из казны.

3

В доме царила тишина. Иногда нарушаемая деликатным чавканьем и сопением.

Они обедали-с.

Пончик шустро соскользнул с плеча, проскакал к печке, и через пару мгновений жевал вместе со всеми из своей персональной посуды.

На мое молчаливое возмущение, Насья призывно махнула рукой, показала на лавочку возле себя, на уже приготовленную миску с похлебкой, и я успокоился – обо мне не забыли.

После обеда знахарка отправила мальчишек и Саню спать в лекарскую, поставила на стол лохань с горячей водой и заявила, что мытье посуды она, так и быть, нам доверяет. Накинула на себя мужской армяк, повязала шаль, сунула ноги в высокие, тоже мужские, сапоги и, пристроив на спине заплечную корзину, умотала по своим делам в лес.

– Ты чего сияешь, как начищенный сапог? – оборотень закатал рукава, и собрал все плошки в лохань.

– Послушайте, лэр Рас, где ваши манеры? – поддержал я разговор.

– Дома забыл, – в лохани оказалось не так много посуды, и я взял полотенце, висевшее на стуле. Приготовился вытирать вымытую оборотнем чашку.

Дракон осоловело хлопал глазами, пытаясь сохранить равновесие на шаткой табуретке. Уморила его малышня.

– Иди, что ли, на лавку. Уснёшь еще, – скривился Машка. – Табурет придется чинить.

Дракон на удивление его послушал, и молча направился в огороженную досками вторую комнатенку.

– Ну, так чего счастливый такой?

Я показал глазами на подоконник, куда скинул всё, что притащил из бани.

– Браслеты сделал. Только, – я замялся, – не проверил.

– Это такие, как у перепончатого?

Если б я всё знал.

– Наверно. Мои немного светлее.

Кошак бросил болтать в воде очередной чашкой, стряхнул руки, вытер их полотенцем и шагнул к подоконнику. Недолго думая, нацепил на запястья мое изделие, зашнуровал, вышел на середину комнаты, окутался искристым розовым туманом и… исчез.

Чашка из моих рук выпала и разлетелась вдребезги.

3

Обручья лежали на полу.

Еле видимые желтые сполохи еще мерцали, когда я, рванул к артефакту. Сшиб на ходу лавку и табурет, зацепил стол и упал. Грохот раздался соответствующий. Я на четвереньках добрался до связанных браслетов, но встать не смог – ноги с перепугу не держали. Руки тоже. Меня затрясло так, что клацнули зубы. Даже когда провалился в полынью, в детстве, так не трясло.

На шум из лекарской приковылял Саня, а Алабар уже стоял возле меня с мечами. Обнаженными, между прочим. Когда успел?

Всклокоченные пацанята испуганно выглядывали из-за Саниной спины, а он, обнаружив, что вроде бы ничего смертельного не произошло, обернулся:

– А ну, быстро спать! Тут без вас разберутся.

Но глазки у мальчишек, при виде драконовских клинков, уже загорелись, и Сане пришлось отвесить обоим подзатыльники и прикрыть за собой дверь.

И лекарь, и дракон озадаченно разглядывали учиненный мной бардак.

– А Машка где? – спросил Алабар.

– Я не хотел…

– Чего не хотел?

– Вот. – Я показал на браслеты, лежащие на полу, и сглотнул. – Я… артефакт…

Нет, что это со мной происходит? А еще Веника дитём обозвал. Сам-то!

Алабар спрятал мечи в ножны, поднял обе вещицы и с интересом завертел в руках. И попытался одну из них надеть, просунув пальцы внутрь.

Я вскочил. Еще один придурок на мою голову!

Хорошо, что у дракона ничего не получилось. Он не смог даже развязать наручи. Пыхтел, но сил не хватало. Это его-то сил!

Саня тоже рассматривал артефакт с задумчивым интересом.

Да они сдвинутые! Хвосты, крысячьи! Тут Машку спасать надо, а они пялят…

Нас разметало в стороны как сухие листья! Я, Саня и Алабар, вдруг, обнаружили, что сидим мы по разным углам светелки, на полу. У лекаря тут же потекла носом кровь, меня нехило приложило о стену, а дракон каким-то образом успел сгруппироваться, не выпуская оружие из рук.

Браслеты подлетели вверх, раздался глухой стук, и посреди комнаты вывалился Машка. Из воздуха! На спину. Но тут же перевернулся на лап… ноги и вскочил. Резко выдохнул, передернулся, огляделся. Это действие заняло у него от силы пару мгновений, и все бы ничего, но Машка увидел меня.

Он сузил глаза, сжал кулаки и молча двинул в мою сторону. При этом выражение его физиономии дружелюбным нельзя было назвать категорически!

Отступать мне было некуда. Так что вжался я в стену как мог, и уже не столь однозначно оценил «неправильность» сделанного артефакта.

Но, как всегда, бдил Пончик. Он по-деловому спрыгнул с печки, с ленцой уселся на собственный хвост между мной и кошаком, и зевнул.

– … … …!!! – сказал Машка.

– Так я же тебя сразу предупредил – не проверено!

– … ...! – снова сказал Машка.

– И как бы я это сделал, по-твоему?!

– …! – это опять сказал Машка.

– А я тебя заставлял?!!

4

Мы с Алабаром кое-как домыли посуду и расставили ее на полке. Пока мы отрабатывали посудомоечное задание, Саня тщательно общупал оборотня, поводил руками у него над головой и вдоль позвоночника, постучал по коленям, и заглянул в пасть. В смысле рот. Не сказать, чтобы подобные манипуляции кошак перенес спокойно, но не дергался, позволив лекарю осмотреть его со всех сторон. Разве, что ступни не показал.

Саня задумчиво теребил подбородок.

– И? – озабоченно спросил Машка.

– Да нормально всё. Чего тебе переживать, у вас же девять жизней. Так что восемь еще в запасе.

– Откуда ты знаешь, сколько я уже израсходовал?

– Ты лучше объясни, куда пропал? Куда попал, точнее. И что там? – Алабар аккуратно присел на лавочку.

– Никуда я не пропал. Я в какой-то пузырь провалился. Точно с меня размером. Стенки у него прозрачные. Почти. И плаваю в этом пузыре, плаваю, плаваю… – в голосе Машки послышалось кошачье омерзение, – Всё видно, но как-то хреново. Видел, как колдун в истерику ударился. И прямо на меня! И насквозь! Страшно! Я даже заорал. И всё слышно. Только звуки глухие, как через вату. Не сразу сообразил, что надо обернуться, чтобы из этого пузыря выйти.

Алабар задумчиво перебирал в руках мое изделие.

– Есть у меня предположение, – сказал дракон, – что Тишан все сделал правильно, просто ты меньше меня весишь. Вот артефакт тебя вместе с вещами и утянул. Там ограничение по весу должно быть в любом случае. Может мне попробовать?

Я вскочил. И браслеты у него отобрал.

– Идите вы... знаете куда?!

– Правильно, – вдруг заявил Машка, не обратив никакого внимания на мой горячий посыл. – Пошли во двор. А то ты тут все разнесёшь.

Алабар не особо напрягаясь, вытащил браслеты из моих кулаков, прихватил и свой артефакт, и эти двое… нелюдей вышли из дома. Мое возмущение они спокойно проигнорировали, а потому смотреть, чем там закончатся их эксперименты я не пошел. Разозлился. Да, пусть хоть обоих затянет в эти мешки! Потусторонние. Взял книгу и уткнулся в текст.

Зато Саня пробормотал, что на всякий случай надо бы поприсутствовать. А то вдруг потребуется врач или еще какие мелочи... Ну-ну, пусть идет. Он еще первую драконовскую ипостась не видел? Пусть глянет. А я потом на него.

Правда, выяснить двоим экспериментаторам ничего не удалось. Они почти сразу ввалились обратно. Уже вместе с Насьей. Она раскраснелась, дышала шумно, словно только что бежала, и лица у всех были серьезные и сосредоточенные.

– Собираемся потихоньку, – с порога выдал Машка. Но на мой молчаливый вопрос ответила знахарка:

– Завтра утром сюда придет королевская яхта, – и с подковыркой выдохнула. – Её высочество княжна Алевтина изволит поохотиться в этих краях. Смелая, видать, княжна. Даже диверсанты её не пугают.

– Потому и не пугают, – Машка уже закидывал в баул вещички, сунув туда же и мои браслеты, – она отлично знает, что их тут нет. Как это отлично знает и Тайная Стража. Всё, по коням. Не забываем ничего, и следов за собой не оставляем.

Да, это Машка. Командирский тон, уверенные движения… Ну, ему и карты в руки – пусть командует. Тем более, что он прав – надо уходить. Княжна, это серьезно. Это охрана спереди, охрана сзади, и куча ищеек с арбалетами по бокам.

5

Как говориться долгие проводы, чьи-то там слезы, поэтому мы скоренько покидали в вещмешки своё барахло, и Машка, вместо меня, молча положил несколько серебряных монет на стол. Алабар смущенно добавил к ним маленькую, сверкнувшую сапфирами, чешуйку. Насья кивнула, соглашаясь с оплатой, и по обыкновению, накинув платок на плечи, вышла следом за нами во двор. Провожать.

Дождь прекратился. Но низкие облака лохмотьями еще свисали с неба, с моря дул пронизывающий ветер, и тропа от ведьминого дома была сплошь покрыта пятнами серых луж.

Мы с кошаком запрягли трехцветную крепышку в экипаж, и выбрались за калитку. Саня, сидевший в таратайке зябко ежился, дворняга, наступив на облучок, преданно заглядывала ему в глаза, а ведьма отстранённо рассматривала траву у себя под ногами.

Дракон, щеголяя кожанкой и ботинками, но в залатанных штанах и рубахе, закрепил на багажном приступке баулы и кое-как поместился рядом с Саней на обитой войлоком седушке. Я и кошак уже сидели верхом, а Пончик притоптал местечко на моем вещмешке.

Насья подошла ко мне, и поманила пальцем.

– Ты помнишь, гном, что просьбу мне должен? – тихо спросила она.

Если честно, я забыл совсем. Да и серебра кот ей оставил достаточно. Но обещал ведь. Насья, поняв это, улыбнулась.

– Сейчас просить ничего не буду. Просто запомни – ты обещал. Время придет.

Она легонько хлопнула ладонью по лошадиному крупу, и моя коняшка, мотнув гривой, пошла вперед.

6

До ночи было уже недалеко, день давно посерел. Неохотно таяли на западе свинцовые тучи, освобождая покрасневшую полосу на стыке моря и неба. Лесная тропа, вывела нас на пустую грунтовую дорогу, огибавшую Малые Пятки длинной петлей.