Текст книги "Дар. Золото. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Село провожало нас пустыми дворами, попрятавшимися в будки собаками и пахучим дровяным дымом начавших топиться бань. Лишь стая водолюбивых гусей коротала время на берегу безымянной реки, которая шумела далеко в устье, сбиваясь с прибоем возле деревянного пирса.

Доехали мы до бревенчатого, покрытого толстыми досками, моста, опиравшегося каменными опорами на поросшие травой забоки, и двуколка протарахтела по нему за трехцветкой, невозмутимо махавшей хвостом.

Мокрая лента дороги тянулась вдоль ровного пустынного побережья, и лишь небольшие группки берез толпились по её обочинам. Впрочем, они не мешали нам во все глаза разглядывать бухту, подпираемую северным отрогом горного хребта, где недалеко от берега ставил паруса двухмачтовый бриг.

Белые вздувшиеся полотна окрасило багрянцем падающее за горизонт солнце, и корабль хищной птицей стремительно развернулся на ветер, к выходу в открытое море. Опасно накренившись и хлопнув парусами, он вывернул из бухты по широкой дуге, и бушпритом уткнулся в гаснущий на западном крае осколок.

7

Хорошо, что выехали мы в ночь. Так же хорошо, что по мощеной имперской дороге, которой через несколько верст стала грунтовка, никто в эту пору не ехал. Еще лучше, что повстречавшийся нам за полночь объездной дозор больше пялился на двуколку, чем на нас, а доходяжный вид уснувшего Сани, стражников сразу же успокоил. Ханура, само-собой, никто не увидел, даже я.

Совсем здорово, что мы с Машкой спрятали под куртки наши клинки, а дракон, собирая вещички и глядя на нас, положил свое сокровище на сиденье. Поближе к спинке. «Безоружные», на дребезжащей повозке, мы не вызвали подозрений, в темноте к нам особо приглядываться не стали, а Машкино объяснение, что везет он неизлечимо больного брата к столичным лекарям, вызвало одобрение. Да и спать дозорные хотели так, что даже у меня свело скулы от зевка одного из них. Алабар уснул сразу же, стоило стражникам уехать восвояси, и оборотень счел нужным объяснить, что в первом воплощении драконы, как правило, ночью спят – ночь не их время. Хотя я его об этом и не спрашивал.

Пару раз я и Машка спрыгивали с лошадей и бежали рядом с ними. Что было неплохо – хоть немного размяли онемевшие… э… конечности. Замечательно было хануру, который свернувшись клубочком сопел на моем бауле. Здорово было, что дождь, проводивший нас из Малых Пяток, там и остался. Отличным можно было назвать огромное количество мостов, мостиков, паромов и переправ через извилистые рукава Валары, и поблагодарить Хозяйку за конкуренцию, которая заставляла лодочников дежурить круглосуточно и лишних вопросов путникам не задавать.

Вообще повезло, когда в городском патруле уже на окраинах Лирии, оказался Машкин собрат по военной Дарайской кампании, и они, обхлопав друг друга по плечам, распрощались.

Невероятным везением оказался и припортовый трактир со вторым гостевым этажом и скотным двором. Даже свободные комнаты были. Одна. Зато большая.

Короче, везло. И чем больше везло, тем сильнее царапали меня мои параноидальные душевные кошки.

Когда на скотном дворе трактира прокукарекал петух, мы закрыли дверь на ключ и все пятеро завалились спать, поверив клятвенным заверениям хозяина заведения, что клопов и тараканов у него отродясь не водилось. Наверное, у него лично не водилось, но на лестничных перилах я одного увидел. Таракана. Как оказалось, пришлого. Забегая вперед и справедливости ради, могу сказать, что несчастного прусака гоняла вся трактирная прислуга, и он таки пал лютой смертью под чьим-то сапогом.

Глава 20.

1

Эхо тяжелых размеренных шагов терялось в сводчатых потолках галереи.

Пройдя под высокой аркой в огромный залитый утренним солнцем зал, Дох остановился напротив длинного резного стола.

– Я вижу, Совет собрался, – он не отказал себе в легкой иронии. – В полном составе.

Видимо, вышеупомянутый «полный состав» набирался не часто.

Двенадцать широких приземистых кресел вокруг стола. В них девять мужчин и две женщины. Все молчат, друг на друга не смотрят. В зале обманчиво-спокойная тишина. Вряд ли кто-нибудь сейчас узнал в этих существах самых сильных из разумных. И самых древних. Хозяев Дара.

Как считали они сами.

Дох спрятал грустную усмешку.

– Повод для подобного сбора думаю, всем известен, – начал Правитель, – но вкратце напомню. За последний месяц произошли две активации порталов для боевого переноса и одна активация «гнезда».

– Да все всё знают, Дох! – воскликнул Сайм, правая рука и старший советник, – Не тяни. И так неделя потеряна. Что делать будем?

Ну, не любит этот черный дракон длинные речи. Всё бы ему «быстро, доходчиво и по существу».

– А я хотела бы сначала услышать от Наблюдателя, почему Алабар остался один у порталов? – спросила миниатюрная брюнетка, удобнее устраиваясь в кресле. Она явно чувствовала себя уютно среди окружавших ее мужчин. – Как получилось, что он вообще вошел в портал? И не настроил за собой обратные координаты?

Бледная и осунувшаяся Ригата заерзала, ощутив на себе столь высокопоставленное и отнюдь не дружеское внимание. Она встала.

– Я…

– Присядь, Ригги, – мягко остановил ее Дох, и повернулся к брюнетке. – Я бы тоже хотел услышать от старейшины Милии, почему она не удосужилась обеспечить дежурство у порталов более опытными, чем Алабар, бойцами своего клана? Что-то я не заметил на дежурстве ни одного её дракона.

– У нас отменили добровольное несение караула? – промурлыкала Милия.

– А у нас его и не применяли. Если кто-то страдает выпадением памяти, то специально для них напомню: сложившаяся ситуация называется «принципиальное игнорирование». И еще раз напомню: дело вовсе не в древней клятве. Дело в магии и технологиях, которыми потихоньку овладевают люди. Гномы исчезли. Но кто-то же открыл портал! Это означает только одно: Дар меняется.

Правитель замолчал. Он ждал, может кто выскажется? Но нет. Ждут. Ну, раз так…

– Мы, конечно, очень гордые потомки славных героев, – Правитель хмыкнул, – но живем мы долго, а развиваемся медленно. Некоторые из нас, вообще, впадают в спячку, если им, видите-ли, не интересно жить. Ждут, когда кто-нибудь другой обеспечит им этот интерес. Тем самым, ставя наш народ под окончательное вымирание.

– Ты, Дох, предлагаешь поменять нашу природу? – вскинулся сидевший рядом с Саймом седой дракон. – Да, медленно. Да, впадаем в спячку. Но нам не нужно то, что волнует другие расы? Рано или поздно магия Дара убьет их. Как гномов. Именно потому, что их жизнь и память коротки.

– Что предлагаешь ты, Шос? Подождать, пока вымрут остальные? – насмешливо спросил его один из сидевших напротив. – Мы уже ждали, когда вымрут гномы. Чем это закончилось?

– Закономерно закончилось! – тут же отреагировал седой дракон.

Повисло напряженное молчание.

– Да, мы потеряли двоих, – продолжал Шос. – А скольких могли, если бы вмешались? Да, Бар и Сандра погибли. Но их никто не заставлял контактировать с людьми. Чего им не хватало здесь?! И они, естественно, попали в ментальное рабство. Выжгли парочку городов и зацепили огнем Лирию. Я ведь тоже могу напомнить, как потом они повернули сюда, в Серые Горы! И это были уже не драконы, а манекены. Сколько сил понадобилось, чтобы остановить их? Вы забыли этот бой? Вы хотите пройти через подобное еще раз? Не нужно вмешиваться в дела людей!

– Я тебя правильно понял? Ты предлагаешь готовиться к отражению атаки?– на старейшину четвертого клана Правитель не смотрел.

– Ты о чем, Дох? – не понял Шос.

– Ты жертвуешь Алабара людям?

Кто-то опустил глаза, кто-то отвел, кто-то удивленно вскинулся, а на скулах у Шоса заиграли желваки.

– Это неизбежно. Ну, найдут его твои шпионы, которым ты, между прочим, платишь золотом. Что дальше? Кто полетит его вытаскивать? А не получится, что таким способом мы подарим не одного бойца, а нескольких? У нас нет защиты.

Правитель задумчиво разглядывал рассветную степь за огромным, словно вырубленным в скале, окном.

– Мы за всё платим золотом, Шос, – наконец, он нарушил молчание. – Даже за воду. Такова цена… нейтралитета. Назовем это так.

Правитель обошел стол и остановился у висевшей на стене карты.

– А теперь, чтобы вам было легче принять решение, расскажу, что выяснили «мои» шпионы. Да, Милия, я сразу же начал поиски Алабара. Но об этом после. В Вессалии активизировались некоторые магические семьи. Самые сильные маги: стихии огня и воздуха. Им помогают, или их используют – суть дела не меняется – эльфы Северных Островов. Цель стандартная: земли и власть. Замена одного короля на другого. Ничего нового. Но им всем – и Калину, и стихийникам – не хватает одного. Того самого золота. Ясно, что золотые монеты имеют свойство быстро истираться, терять массу, а значит и номинал. Серебряные в этом отношении получше, но они страдают склонностью к коррозии. Со стойкостью меди к алхимическим воздействиям вообще плохо. Поэтому, в цене у остальных рас остается золото.

Кое-кто из старейшин демонстративно заскучал. Даже драконы не любят нудные лекции. Но ничего не попишешь – Правитель в своем праве.

– И Небеса с ними со всеми! – продолжал Дох. – Но, как вы знаете, недра Дара закрылись после исчезновения гномов. Уж такие они были выдумщики, эти гномы. Не только «гнезда» позакрывали. Теперь люди дорабатывают то, что осталось и собирают металлолом.

Дракон, достал носовой платок и высморкался.

– Простите, – извинился он, вызвав понимающие ухмылки. Правитель страдал нереальной для остальных представителей крылатого племени, болезнью: насморком. – Буквально на днях, один воздушный клан разнёс Эзенжол. Он же крепость Тихая. И, по слухам, в тех же местах какой-то маг нашел месторождение. Еще раз. Специально для тех, кто меня не услышал. Не остаточные россыпи, а месторождение. Надо объяснять, что это значит?

– Хозяева подземелий вернулись, – пробормотал кто-то за столом.

– Да. – Дох отвернулся от карты. – Возможно, не один. Были активированы два портала. Но это ладно. Странно, что активировали гнездо. Видимо, активация случайная. Знающий не стал бы этого делать. Вывод: человек… то есть маг, просто очень любопытный и молодой. Возможно не представляющий кто он.

– Тем не менее, один из порталов был задействован, а это не просто удар ножом. Это удар Ключом, – счел нужным заметить один из старейшин.

– Скорее всего, тоже случайно. Кто-то завладел клинком и попытался убить мага.

– И дежурил Алабар. Ирония судьбы. Сын повторяет судьбу родителей, – подытожила Милия.

– Ничего он не повторяет! – вдруг вскочила с места Ригата, – Никто не знает, что произошло! Но мне интересно другое, были бы вы столь щедры на «подарки», если бы гнездо оставалось не активным?!

Изумление, которое было написано лицах, Правителя развеселило. Но племяшка, действительно, за языком не следит.

– Что-о?!! – Милия быстро справилась с собой, и её зрачки стеклись в узкую линию. Она с угрозой повернулась к Ригате – Девочка, если тебе нравится мальчик, это еще не повод голосить в присутствии старших. То, что тебя сюда пригласили, говорит лишь о неточности формулировок. Правильнее было бы сказать «вызвали для дачи показаний».

Ох, уж эти женщины! Дох смотрел на племянницу и брюнетку и, в который раз, давал себе слово как следует отругать обеих. А лучше как следует выпороть. Но порка, к сожалению, будет абсолютно неэффективной. Обе отличные бойцы. Он вздохнул и снова громко высморкался.

Ригата уже открыла рот для «дачи показаний», но Правитель ее опередил.

– Прекратите. Не на базаре.

Драконицы возмущенно повернулись к нему, но он давно научился не обращать внимания на подобные взгляды. Перебесятся.

– Итак, что предпримем? Прошу говорить коротко и по существу.

2

Алабар, Саня и Пончик остались в трактире, в гостевой комнате. Чертить план тюрьмы. Чертить, конечно, должен был Саня. Что помнил. На дракона и ханура возлагались контролирующие функции. А мы, с Машкой, выпросив у трактирщика пару потрепанных широкополых шляп, якобы от солнца, а на самом деле хоть немного прикрыть лица, оседлали лошадок и поехали на почту. Я настоял. Уж очень мне «секретная» депеша не понравилась. Захотелось предупредить отца о возможных эксцессах.

Ещё в комнате, где стоял небольшой стол, я написал ему письмо. Коротко рассказал о произошедшем, не особо сгущая краски, и попросил спрятать «серебряные свидетельства на землю» из найденного фамильного сундучка.

А чтобы он точно знал, какое серебро прятать, выдрал кусок бумаги из блокнота, подложил один чекан под лист(благо оказался тонким), извазюкал Салибовским карандашом аверс и реверс и свернул выполненный шедевр в трубочку. Пока я занимался высоким искусством, ханур, сидя на столе, за моими действиями следил внимательно и даже потрогал лапой гномье серебро. За что получил по этой самой лапе.

Из остальных только Машка проявил любопытство, но я прикрыл чекан ладонью, посмотрел на него с вызовом и он, фыркнув, отошел от стола.

Чеканов у меня в кошеле осталось пять. Помните, я обменял два на двадцать серебряников в эльфийской менной лавке? Цена оказалась несоразмерной. Слишком. И судя по всему, с каждым днем она становится всё выше.

3

Почтовый стриж, подхваченный легким ветром, стремительно набрал высоту и скрылся в прозрачной синеве. Молодой воздушник, страховавший магией птицу, сверкнул белозубой улыбкой, козырнул, и тут же забыл о нас, подскочив к вошедшей, богато одетой красотке, дернувшей входной колокольчик.

А нам осталось заехать на базар, найти для дракона нормальные штаны, и чего-нибудь себе заодно.

В притихшие торговые ряды мы попали, когда дневная жара пошла на убыль. Проехались вдоль обшарпанных палаток и богатых лавок, задержались немного у продуктовых навесов, купив халвы и тянучих конфет. Торговцы уже сворачивались. Запирали двери на амбарные замки, настраивали сигналки или правили свои тарантасы на выход.

Городовые, с нетерпением ожидавшие окончания дежурства у такого, традиционно криминального места, хмуро поглядывали на нас, ехавших вдоль рядов, но выказывать свое недовольство не спешили. Машкин меч и моя граста, останавливали суровых блюстителей порядка, и они молча отворачивались.

Глядя на спокойного, даже неторопливого оборотня, я тоже сдерживал горячее желание натянуть на нос шляпу и как-нибудь ужаться в седле. И усиленно делал высокородную «морду кирпичом», понимая – чем меньше я дергаюсь, тем меньше подозрения вызываю.

Открытую в этот час лавку верхней одежды, как на ней было написано, мы нашли далеко не сразу. Верткий мальчишка крутился возле входа, но, увидев, как мы спрыгиваем с седел, совсем не обрадовался возможным покупателям. Попытка захлопнуть перед нами дверь не удалась: вовремя подставленный Машкин сапог пресек попытку в корне.

– Вообще-то, мы хотели купить кое-что, – оборотень с интересом присматривался к подростку.

– Закрыто, – зло буркнул малец.

– А если так? – между пальцами оборотня мелькнул желтым отблеском золотой.

Пацан стрельнул глазами в разные стороны, и снова дернул дверь на себя. Но Машка толкнул его внутрь и шагнул через порог.

Почему отскочивший от входа мальчишка, так не хотел нас пускать, стало ясно, как только я увидел товар. Вообще, сложно назвать товаром развешанные вокруг лохмотья, еще сложнее за такой товар платить. Лавка старьевщика. А значит, по совместительству и скупка краденого. Ну, и продажа краденого, чего уж там. Только вот попробуй, докажи.

Машка, как и я, всё понял и с пакостной ухмылкой спросил:

– Что, новое поступление ждёшь?

Пацан волчонком зыркнул на оборотня.

– Братьёв жду! – с вызовом ответил щегол.

Оглядев захламленное пространство, Машка к чему-то принюхался и пошел за прилавок. Там, куда он направился, в стене едва угадывалась дверь, еле различимая среди навешанного на стены тряпья. В магическом поле зачарованная.

Мальчишка внезапно подскочил к оборотню, вцепился в рукав и заученно заголосил:

– Дяденька-а! Купи чего-нибу-удь! На хлебушек не хвата-ает! У меня сестренка боле-ет, мамка кровью ха-аркает, тятька без ног с войны прише-о-ол!

Машка легко скинул его с руки и усмехнулся.

– Как безногий мог прийти?

Малец тут же отпрыгнул. К двери. И выдал уже совершенно другим голосом:

– Канайте отсюда, мухоморы! Ща сюда шобла привалит! Вас клаптями сложит! И шкеры юшкой помоет!

Боюсь ошибиться, но, кажется, нам сейчас чем-то пригрозили. Машка посмотрел на пацана с умилением, и ласково ответил.

– Не толкай порожняк, бздя! Не с козыря пошел.

После этих слов мальчишка присел. У него в обеих руках появились ножи, и он всем своим видом дал понять, что ляжет, но потайную дверь будет охранять до последнего.

– Ну, надо же! – восхитился Машка. – Обоерукий!

Левой рукой он вытащил любимый засапожник, правой – гномий клинок и хмыкнул:

– Ну, давай посмотрим, что умеешь.

– Машка, прекрати, – попросил я. Не очень уверенно, правда. Может, он не всерьез собрался с ребенком драться?

Но этот ребенок с ловкостью белки прыгнул к оборотню и замахал руками так, что куда там всем виденным мной боям. Тренировочным, разумеется. Н-да-а. Век живи, век учись.

Оборотень некоторое время отмахивался, но вскоре ему это надоело, и он просто двинул пацана локтем. Тот отлетел, крепко стукнулся о дверь, которую так яростно защищал, охнул и ножи вылетели из рук.

– Неплохо, – оценил Машка, откидывая ногой заточки. – А теперь вставай и веди нас внутрь. Иначе зайдем сами. Но ты уже не встанешь. Обещаю.

4

Подсобка, которой оказалось второе помещение, была заставлена шкафами. Очень старыми, добротными, потемневшими от времени. Окон в подсобке не было, и по требованию Машки, мальчишка зажег лампаду над косяком. Стол, стоявший посредине прохладной комнаты, был завален книгами, пергаментными свитками, разнообразными предметами, от которых ощутимо несло магией. Терпкий запах старых вещей раздражал ноздри, а в одном из шкафов я почувствовал уличный воздух. Черный вход. Или выход, если так больше нравится.

Подросток угрюмо подпирал ближайший к выходу шкаф, то и дело размазывая рукавом кровь под носом.

Ни я, ни Машка не спешили открывать дверцы и заглядывать внутрь деревянных старцев. Мы пока стояли, приглядывались и принюхивались. Внезапно Машка мягко скользнул к мальчишке, приставив к его горлу нож, и, вскоре из первой комнаты послышались шаги.

– Саймас, змеёныш! Опять ты двери оставил… – говоривший увидел меня.

Он потянулся к поясу, но замер, заметив и Машку.

– Вам что-нибудь нужно? – осторожно спросил невысокий парень, правильно рассудив, что стиль поведения городской стражи несколько иной. А значит мы не стражники. Хотя я бы на месте городовых этого ребенка обходил десятой дорогой.

– Мы хотели бы приодеться, – кошак был сама любезность. – Поизносились в дороге.

Парень кивнул, зашел в подсобку и плотно прикрыл за собой дверь.

5

Себе Машка нашел удлиненную куртку с капюшоном и брюки из тончайшей, зачарованной от влаги, кожи. В одном из шкафов отыскал аккуратную скатку с шестью дротиками странной формы, которые, даже на вид были артефактными. А когда он оттуда же выудил небольшой набор отмычек, мерцающий редкими изумрудными отсветами, продавец с опаской покосился на него и пробормотал одно слово: «Дорого».

«Тогда подари!» нагло улыбнулся кошак, и парень втянул голову в плечи.

Дракону мы нашли вполне приличную двойку – чикчиры из мягкой замши и косоворотку из беленого холста – единственное, что должно было подойти по размеру. Я же вцепился в книгу, с говорящим названием – «Воздух». Учебник. Точнее, учебный трактат на… староэльфийском. Парень, взглянув на мой выбор, высказался равнодушно: «Хоть даром забирай…те. Все одно не по-нашему».

Я уже хотел развернуться из подсобки восвояси, когда Машка полез в самый дальний шкаф и удивленно присвистнул: «Иди-ка сюда, колдун!»

Продавец и подросток при этих словах вздрогнули. С чего бы?

Оборотень держал в руках плащ. Длинный черный кожаный плащ хорошей выделки, словно сшитый из цельного куска, с еле заметной змеиной текстурой. Но плащ в нескольких местах был прожжен, на спинке имелся короткий узкий разрез, а понизу свисала обтрепанная бахрома. Изделие походило на монашеское домино, и можно было бы пожать плечами: мало ли кого в этом наряде замоч… в смысле отправили на Небеса. Если бы не одно «но». Да, то самое. Подбой у плаща отсутствовал. Вместо него на внутренней стороне по всей поверхности, включая рукава, были нанесены символы. Точнее буквы. Угадайте с трех раз, на каком языке?

– Это что? – я требовательно уставился парню в глаза.

– …я-а.. не знаю, – он почему-то побледнел, а мальчишка за его спиной тихонько шагнул в сторону двери, – … э-эта штука д-давно в-валяется… д-дед п-притащил…

Мы с Машкой переглянулись. Надо заканчивать тут, а то не ровен час, нами блюстители порядка заинтересуются. Те, которые на улице нас разглядывали.

– Я возьму? – спросил разрешения у трясущегося парня.

Он поспешно и энергично закивал.

Кошак честно выложил на прилавок злотник, вызвав у продавца еще больший приступ тряски, и мы, усевшись на терпеливо ожидавших нас лошадок, спокойным аллюром убрались из подозрительного места.

6

– Тишан, – позвал меня Машка, когда мы не спеша ехали по вечерним столичным улицам. – Ты что дуешься, как крысюк на пустой амбар?

Я вовсе не дуюсь. Просто непонятно мне кое-что. Какого рожна кошаку вдруг понадобилось лезть в эту лавку? Одежду можно было купить и в более приличном месте. А отмычки ему зачем? Он что, ими пользоваться умеет? Да и пацана этого… Неужели так надо было с ним драться? Да, мне было непонятно. Но что это меняет? Одно радует – книга. Остальное… Наверно, меня не касается.

– Не хотел я светиться в приличных лавках. А воры в полицию не пойдут.

Я искоса глянул на кошака. Он что, мысли читать научился, или опять у меня на лбу все написано?

– А наборчик этот вещь нужная, – продолжал оборотень, – тем более такой. Большая удача, можно сказать.

– Для чего нужная?

– А кинжал воровать ты как собрался? Замки ладошкой открывать будешь?

Вообще-то, я так и собирался сделать, если кому интересно. Любой замок из металла, а с металлом я как-нибудь договорюсь. Но промолчал. Не каждый день Машку на откровенность пробивает. Лишь спросил:

– Ты этими отмычками пользоваться-то умеешь?

Машка оглядел улицу, начавшую заполняться праздной толпой, тополя, свечками стоявшие вдоль домов…

– Умею.

И тишина.

И все на этом? А как же остросюжетная романтика? Детектив по теме? И, конечно же, я спросил:

– С пацаном на фига сцепился?

Машка помрачнел.

– Понимаешь, – удивительно, но оборотень сейчас старался подобрать слова, – тот, кто его учит ночному делу, никогда не скажет главного. Как бы красиво ты не болтал языком, махал ножами, или таскал тонкими пальцами кошельки у прохожих – ты всего лишь падальщик. Ты никому не нужен и тебя не жалко. Ты живешь за счет слабых, больных и бедных. Пока на твоей дороге не встал сильный. Я просто дал пацану урок.

Я улыбнулся.

– Значит, ты тот сильный, который встал на его дороге?

– Да. Как передо мной когда-то. Но в отличие от него, меня не пожалели. Я умер на этой дороге. Вот из-за таких учителей. Которые моими руками гребли жар, навешав романтическую воровскую лапшу на уши. Дураком был.

7

К трактиру мы подъезжали в темноте.

Приближались с опаской, потому что за две улицы услышали доносившийся оттуда шум. Но вскоре стало ясно, что от обычного многоголосого кабацкого гама, он отличается только интенсивностью.

Трактир светился всеми окнами, на улице у коновязи стояли верховые лошади, которым не досталось места на конюшне, из открытых дверей раздавались радостные крики.

Переглянувшись, мы направили было копытных во внутренних двор, где находились проплаченные нами стойла, но служка, выбежавший из веселого заведения, тут же подхватил наших лошадей под уздцы. Мы же, спрыгнув с седел и захватив свертки, протопали в трактир, встретивший нас оживленным гомоном, легким табачным дымом, и отсутствием свободных мест в просторном обеденном зале. Народу было полно. И я бы не сказал, что отирались здесь какие-нибудь забулдыжки или мелкое отребье, желающее убить время за кружкой пива. Взгляд наталкивался на группы наемников, матросов с торговых судов, мелкопоместных дворян. Даже парочка изысканно одетых молодых аристократов, пресыщенных дорогими ресторациями, решила получить новые впечатления в припортовом кабаке. А, может, это были умелые воры, которые, как известно, тоже не прочь нацепить на себя шмотье подороже. Как знать? Зазывно улыбались ярко накрашенные девицы, ходившие с дубовыми жбанами меж столов, а некоторые уже нашли себе местечко на чьих-то коленях.

И… ваганты!

Для них трактирщик расстарался освободить место от столов возле своего буфета, поставил стулья и возбужденно потирал пухлые ладони, предвкушая сегодняшний навар.

Это они что ли, виновники «торжества»?

Двое парней и девушка. У парней глаза уже блестели – наверняка хозяин угостил их чем-то покрепче пива. И, судя по тому, как один из них уверенно взял несколько аккордов на своей лютне, они не первый раз развлекают публику. Парень помоложе тискал в тонких пальцах старую флейту, а девушка сидела, небрежно положив на расправленную юбку маленький бубен.

Я засмотрелся. Она не была красавицей. Не было в ее внешности ни изюминки, ни обаяния. Слегка полноватые и крепкие руки выдавали простое происхождение, или, в лучшем случае, принадлежность к давно обедневшей дворянской семье. Но она разглядывала зал со спокойным интересом, не отводя взгляд от встречных усмешек, не обращая внимания на пьяные подмигивания или на презрительно сморщенные носы размалеванных девиц. Даже не заметил, как мы встретились глазами. Так на меня смотрели Ташка и Сашка, когда были совсем маленькими. Им было абсолютно все равно, как они выглядят, как к ним относятся окружающие – они бесцеремонно заглядывали в твою душу и, рассматривали её со всех сторон, словно спрашивая: а ты кто?

Было такое ощущение, что этот вопрос действительно прозвучал в моей голове. Что это со мной?

– Эй, – толкнул меня Машка, – Не стой, замерзнешь.

Он насмешливо фыркнул, глядя на меня, и зашагал по лестнице.