Текст книги "Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Ольга Сараева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

  – Тара?

  – Нормально, Дель.

  О чём это я? Ах, да: прощальная улыбка. Что там по поводу нерешаемых задач? Ну давай, Архикнязь, подкинь идею, ты же можешь! Седьмая башня, "плавающие" порталы, реальная иллюзия. "Найти эту дверь тебе вполне по силам". Речь тогда шла о двери Вовне – Переходе в иную Вселенную, созданном Древним магом. Может ли подобное существовать здесь? Я помнила, как выглядела та дверь в Веде и, осматривая стены кузницы, искала область, выделяющуюся на общем астральном фоне. Есть! Один из стеллажей с инструментами у стены был словно подсвечен изнутри. Переход Вовне! Ну конечно, князь Тиндоме тоже Древний, потому и узнал во мне Навигатора: Древние способны видеть Истинное Имя. Я подошла ближе: стеллаж как стеллаж, никакой иллюзии – чистая реальность. Как же его убрать?

  – Погоди-ка, Тари.

  Гил встал рядом, внимательно рассматривая полки. Затем его чуткие пальцы пробежались по стойкам, касаясь кованых завитков. Раздался глухой щелчок, и стеллаж медленно поплыл в сторону, открывая светящийся проём.

  – Все назад, – прозвучал приказ командира, и все остались на месте.

  Сомбрэль, предохраняя глаза от света, прикрылся рукой.

  – Феальдину – взыскание, проводнику – предупреждение о силовом воздействии, – невозмутимо сказал ФиДель, не отрывая взгляда от двери.

  – Принято, командир, – ответил Гил, не двигаясь с места.

  – Промахнёшься, Светлый, – усмехнулся делот.

  – Посмотрим, Тёмный.

  Я сдержала улыбку и направила в проём встречный поток Силы, открывая Переход.

  Благодаря обмену памяти с Гилом я сразу узнала пелиат – магический полигон эльфов. Каменный «колодец» в центре, галерея за алатамировым стеклом и непременные тхашатхоновые щиты – глушители магии. От пелиата Ока Света этот отличался разве что меньшими размерами, так что создавались они, вероятно, в одно время. А вот и Узел Силы – чёрный мраморный полумесяц на массивном основании. Странно, но он оказался в рабочем состоянии: светился экран и управляющие панели, мерцали символы магических контуров, поблёскивал хрустальный шаровый регулятор.

  – Лаконично, – оценил маготехнику Гил и добавил:

  – Правда, высоковато для ду серке.

  – Для ду серке в самый раз, – усмехнулся Сомбрэль.

  – А тебе, кстати, вообще не сюда, – заметил ФиДель.

  – А куда? – не понял делот.

  – Туда, – кивнул Гил в сторону каменного колодца. – Големам там самое место.

  – Гил! – не выдержала я.

  – Он прав, Посвящённая, – усмехнулся Сомбрэль. – Я – живой мертвец, убийца Перворождённых. Захочешь ли ты стоять рядом со мной, узнав, скольких я отправил в Пустоту?

  Я заглянула в холодные рубиновые очи.

  – Надеюсь, тебе не придёт в голову делиться воспоминаниями?

  – Нет. Просто я не представляю, как буду с этим жить, перестав быть делотом.

  – Тогда тебе не стоит возвращаться под Взгляд Элутара.

  – Ты не знаешь, о чём говоришь, Посвящённая, – покачал головой Сомбрэль. – Даже если из Отверженных я перейду всего лишь в Отступники, у меня появится шанс снова стать Перворождённым. Хотя бы посредством меча Правосудия феальдина.

  Он взглянул на ФиДеля, тот серьёзно кивнул.

  – Насчёт меча можешь не сомневаться.

  – Благодарю, Охотник, – так же серьёзно ответил делот.

  Так, по-моему, разговор свернул не туда. Меняем тему.

  – А почему включена управляющая панель?

  Сомбрэль улыбнулся странной улыбкой.

  – Для управления магомеханикой мы обычно используем отсутствие света, Посвящённая.

  Близнецы переглянулись.

  – "Темновой" код? Интересно. Что ж, попробуем, – сказал Гил и шагнул к Узлу Силы.

  Ещё шаг, и он коснётся рукой мраморного полумесяца панели. Делот изменился в лице.

  – Нет, князь! – резко сказал он и добавил уже спокойнее:

  – Лучше я. Позволите, феальдины?

  Ребята снова обменялись взглядами. ФиДель кивнул, Гил сделал приглашающий жест рукой.

  – Прошу.

  Сомбрэль подошёл к мраморному полумесяцу и встал перед светящимся экраном. А ведь Гил прав: панель действительно высоковата для ду серке! Однако прежде чем её коснуться, делот приподнялся над полом, зависнув как раз на уровне, удобном для работы. Едва он опустил ладонь на хрустальный шар регулятора, как мраморное основание Узла Силы выбросило "ножницы" – два кривых резака, сомкнувшихся там, где должны были находиться ноги.

  – Спокойно, сестрёнка, – тихо сказал Гил, поддержав меня под локоть. – Левитация – вещь полезная, помнишь?

  – Что это было, Гил?

  – Что-то вроде системы опознавания "свой-чужой". Ду серке о ней прекрасно знают, так что всё идёт как надо. Смотри.

  В шаре регулятора уже клубилась тьма. Сомбрэль касался самоцветов, они гасли один за другим, создавая на светящейся панели тёмный рисунок. Я вздрогнула от неожиданности, когда мраморный полумесяц Узла Силы бесшумно выдвинул "крылья", замкнув эльфа в полукольцо. Элутар, так никаких нервов не хватит! На гладкой поверхности "крыльев" возникли световые дорожки. Делот снова коснулся регулятора, и перед панелью управления на уровне экрана появился чёрный мраморный треугольник. Над ним сразу заклубилась Тьма. Это же арена – устройство для получения объёмного изображения с пелиата! Теперь Узел Силы больше не напоминал полумесяц – скорее уж, чёрную стрелу, нацеленную на магический полигон.

  – Всё, – повернулся к нам Сомбрэль, – дальше он меня не пустит.

  – А дальше и не надо, – сказал Гил. – Выходи, приехали.

  Он сменил делота у панели управления. Пальцы Стратега-оружейника из Дома Тиндомэ легко пробежались по самоцветам, и световые дорожки на выдвижных "крыльях" ожили: на них появился ритмично меняющийся геометрический рисунок. Гил синхронизировал пульсации "крыльев", выстроив нужный ритм шаровым регулятором. На светящемся экране начала сгущаться тьма, складываясь в странный рисунок, напоминающий паутину. Наблюдая за Гилом, я с тревогой поглядывала на мраморное основание.

  – Всё в порядке, Тара, сюрпризов больше не будет, – успокоил ФиДель.

  – Так вы знали о ловушке?

  – Конечно, – отозвался Гил, не отрываясь от экрана. – Или ты думаешь, что Верховный шутил, назвав меня Стратегом-оружейником?

  Думаю, не шутил. Делот рассмеялся.

  – Вы меня удивляете, Светлые. Умирать ради того, чтобы забрать с собой кого-то из вас? Я что, похож на глупца? Сработай ловушка, и мне не жить. Для таких подвигов нужно ненавидеть, а я убиваю за плату. Ничего личного.

  – Ничего личного, делот, – кивнул ФиДель. – Считай это проверкой на вменяемость.

  Тем временем над ареной соткался тёмный контур пелиата, тхашатхоновые щиты на нём были подсвечены красным. Гил коснулся хрустального шара, готовя цветовую панель к работе. Несколько касаний пальцев, и самоцветы гаснут, образовав очередной тёмный символ. Один из магических контуров на панели начинает мерцать, щиты уходят вниз, позволив магам снова ощутить Связь с Астралом.

  – Пока всё, – сказал Гил и многозначительно посмотрел на меня.

  – Что? Опять? – возмутилась я. – Верховный сказал, что колдовать должны два эльфийских мага!

  – Кажется, при этом он упомянул ещё и Тир-Элен"на, – напомнил Дель.

   Жить или нежить

   ФиДель

  Узел Силы был готов к работе. Чёрная стрела, направленная на пелиат – что-то в этом роде я себе и представлял. Открыть Переход Вовне и организовать там пространственный «карман» могли только Древние, что наш Тёмный предок и сделал, упрятав туда свою лабораторию. Однако Фаротхаэль – не Древний, но его Белая башня, восьмая в нашем замке, тоже находится Вовне. Неужели снова наступает время перемен и грядёт новая эпоха? Ну, грядёт она или нет, а нам с Гилом до отца пока далеко. Если бы не Тара с её Силой....

  – Что? Опять?! – возмутилась она, поймав наши взгляды.

  Опять, любимая. Ты же всегда хотела быть волшебницей! Я слегка пожал плечами. Тара вздохнула.

  – Ладно. Только предупреждаю: волшебница из меня не очень.

  – Ну ясен камень, – кивнул Гил, и добавил:

  – Ты пока начинай "качать", командир, а там будет видно.

  Да, без "прокачки" тут не обойтись.

  – Перед нами стоят две задачи, – начал я. – Одна: сделать из делота Перворождённого, другая: разрушить ритуал Отвержения жизни. Первую задачу нужно решать как можно быстрее, иначе нам отсюда не выйти. Со второй всё не так однозначно.

  – Что именно? – поинтересовался Гил.

  – Разрушить ритуал сейчас – значит, предупредить противника, дать ему время подготовиться. Ритуал должен быть не просто уничтожен, а уничтожен в нужный момент.

  – Согласен. Что предлагаешь?

  – Использовать эскиндора.

  – "Убийцу ритуалов"?

  – А что? Покажем ему ритуал, и всё. Главное, правильно выбрать время.

  – "Маячок" для эскиндора? Тогда уж лучше сразу поставить табличку: "Осторожно, Светлые!" – усмехнулся делот.

  – Может, вы тут как-нибудь сами, мальчики, без меня? – поинтересовалась Тара.

  – Прости, Тари, – ответил Гил. – Эскиндор – это наш собственный тхашатхон. Только гномий "глушитель магии" существует здесь, а наш – в Астрале. Та ещё напасть. Он, видишь ли, воспринимает связанную магию ритуалов как "неправильную", и разрушает её. Знания об этом содержатся в Книге Эскинда. Правда, это уровень Мастера магии.

  – И что? – спросил я.

  – А то, что мы с тобой, Дель, пока Магистры. Это же Книга Эскинда!

  – Есть другие идеи?

  – Есть, – вмешался делот. – Избавиться от ритуала раз и навсегда.

  – Не спеши, Сомбрэль. Если нам удастся отсрочить уничтожение ритуала, будет, чем торговаться с Тёмными. За твоего сына, например.

  Глаза делота сверкнули красным.

  – Мой сын может не дождаться вашего нужного момента, князь!

  – А что будет с ним, если ритуал будет разрушен прямо сейчас?

  – А что будет с ним, если гватамари обнаружат ваш "маячок"?

  – Не обнаружат, – спокойно сказала Тара. – Спрячем ваш ориентир для эскиндора в Веде, а когда придёт время, вернём в Астрал. Было бы, что прятать, мальчики. Но это позже. Что с первой задачей, Дель?

  – Насколько я понял, в основе ритуала Отвержения лежит древний ритуал Лишения Имени, созданный сразу после Эльдагора. Тогда жизнь Перворождённого была признана наивысшей ценностью, а те, кто на неё покушался, становились Отступниками. Ритуал лишал их Первородства, но не жизни. Отступники оставались под Взглядом Элутара, получая шанс на Возрождение.

  Я неожиданно для себя замолчал: перед глазами встало мраморно-белое лицо Ноллиона и то, что осталось от его руки. Да, цена высока. Отдал бы я её за Первородство? Вне всяких сомнений. Надеюсь, Ноллион получит новую руку: Тангары слов на ветер не бросают.

  – Ду серке изменили древний ритуал, – продолжил я. – Они лишили Перворождённых не только Имени, но и жизни. Возвращение без Имени скрыло делотов от Взгляда Элутара, но отняло у них шанс на Возрождение после ухода из мира. Что же касается Сомбрэля, то он не жив и не мёртв, тем не менее существует. Его можно убить, но я не уверен, что это будет считаться уходом. Никто не знает, что происходит с делотами в Посмертии, так что этот вариант я пока не рассматриваю.

  – Я должен быть благодарен? – поднял бровь делот.

  – Я сказал, пока не рассматриваю, – напомнил я.

  Тара размышляла, накручивая на палец пушистый кончик косы.

  – А что ты знаешь о своём имени, Сомбрэль? – неожиданно спросила она.

  Делот слегка растерялся.

  – Н-ничего, Посвящённая.

  – А как вы вообще обретаете Имя? Как это у вас происходит?

  – Так же, как у вас, то есть, у Светлых. Когда эльф приходит в мир, родители совершают ритуал Наречения: дают ребёнку Имя и просят для него Благословения Элутара. С этого момента эльф существует уже под Взглядом Единого, вот и всё.

  – То есть, Элутар знает каждого из вас по Имени?

  – Конечно.

  Тара задумчиво кивнула.

  – Понятно. А как это бывает с делотами?

  Сомбрэль пожал плечами.

  – Наречение совершается в Школе. Нам дают Имена – те самые, которые потом отнимают. Выжившие после ритуала Отвержения жизни не помнят своих Имён: нельзя помнить того, чего уже не существует.

  – А откуда ты знаешь, что не существует? Ведь ты же не помнишь? – усмехнулась Тара.

  Делот откровенно растерялся. Тара торжествующе взглянула на меня, потом на Гила.

  – То, чего мы не помним, может оказаться вполне реальным, правда, мальчики?

  Мы с братом посмотрели друг на друга. Совсем недавно нам пришлось в этом убедиться.

  ... – Для эльфа существование под Взглядом Элутара заключено в собственном Имени, ибо только через Имя осуществляется наша Связь с Единым. Через Имя мы получаем и Благословение Элутара – то, что называется Первородством. Во время ритуала Лишения Имени Связь эльфа с Элутаром прерывается. Отступник больше не может обратиться к Единому, ибо собственное Имя ему не принадлежит, а значит, он теряет Благословение Элутара. Но Единый по-прежнему видит его и может явить свою волю, в том числе и через Возрождение. Как скрыть Отступника от Взгляда Элутара? Только разорвав Связь, исходящую от Единого!

  Вельтагир Тиндомэ остановился перед креслом Архимага. Ноэ"Тхафар сложил на груди руки. Было непривычно видеть его беловолосым.

  – Готовишь новый Эльдагор, Вэл?

  – Почему сразу Эльдагор? Ищу новое оружие – так будет вернее.

  – Против соплеменников? Духи что, уже не устраивают?

  – Устраивают, Ной. Однако угрозу Эльдамалю могут нести не только Отступники, не находишь?

  – Продолжай.

  – Чтобы объявить Перворождённого Отступником, нужен приговор Светлого Совета и ритуал Лишения Имени, потому что иначе палач-Дух превратится в убийцу. Но на всё это требуется время. Что если его нет?

  – Сядь, Вэл. Здесь слишком низкие кресла, и когда я смотрю вверх, у меня затекает шея.

  Вельтагир рассмеялся и опустился в кресло напротив.

  – Умеешь ты спустить с небес на землю, Ной.

  – Я не люблю витания в облаках, Вэл, ты же знаешь.

  – Это у вас витание в облаках, у нас это называется левитацией.

  – Смешно. Так что там с Отступниками?

  – А с Отступниками вот что: когда речь идёт о жизни и смерти, как-то не до ритуалов и приговоров. Словом, нам нужны бойцы, не обременённые условностями.

  – И у тебя есть идея, как их получить? Только не надо впутывать сюда Элутара: плохо кончится.

  – Хорошо, не буду, – улыбнулся Тёмный маг. – Смотри, что получается, Ной: Перворождённый, ушедший от мира в Сады Элутара, находит Путь в Пустоте, следуя Зову Имени. Отступник же, уходя, Зова не слышит, ибо уже не связан со своим Именем, и то, что происходит с ним в Пустоте, известно лишь одному Элутару. Теперь представь, что нам удалось вернуть Отступника из Пустоты.

  – Запретная магия?

  – Магия Смерти, дружок, магия Смерти. Так вот: для Элутара он по-прежнему остаётся в Пустоте, ибо без Имени Единый больше не видит его среди живых. Имея таких бойцов, за безопасность Эльдамаля можно не беспокоиться: они выполнят любую работу, не опасаясь возмездия свыше.

  – Ну допустим. А дальше?

  – Что – дальше?

  – Как ты собираешься возвращать этим бойцам Первородство, Вэл? -продолжил Архимаг. – Насколько я понял, ты предлагаешь Духам новую боевую форму, сняв которую они смогут вернуться к нормальной жизни. Разве нет? Согласись, что использовать для чрезвычайных целей настоящих преступников было бы верхом безрассудства.

  Тёмный маг слегка растерянно смотрел на Светлого: он был явно не готов к ответу.

  – Ну, можно попробовать вернуть Отступнику Имя с помощью ритуала Наречения.

  – В Пустоте? – усмехнулся Архимаг.

  – Почему в Пустоте?

  – А где же ещё? Не забывай: для Элутара наш Отступник находится в Пустоте, и только оттуда, получив своё Имя и Первородство обратно, он может вернуться под Взгляд Элутара!

  Князь Тиндомэ откинулся в кресле, задумчиво накручивая на палец белую прядь.

  – Ритуал Наречения Имени для Отступника сомнителен даже здесь, а в Пустоте просто невозможен, – заключил он.

  – Пока невозможен, – уточнил Ноэ"Тхафар.

  – Поясни.

  – Поясняю: для его проведения нужен не просто ментат, нужен маг с особым даром, открывающим Врата в Сознание. Я бы назвал его Ментальным Навигатором. Такой маг сможет найти кого угодно даже в Пустоте.

  Ноэ"Тхафар немного помолчал и добавил:

  – Мы продолжим, Вэл, если хочешь, но уже без этой штуки.

  Он кивком указал в нашу сторону. Я едва удержался, чтобы не отстраниться: мне показалось, прадед смотрит прямо на меня! Князь Тиндомэ рассмеялся.

  – Как ты понял, что я пишу разговор, Ной?

  – На панели твоего Окна Памяти не светится пускатель, это значит, что маготехника работает. Или вы сменили темновой код на световой?

  – Сохрани Элутар!

  – Вот именно, Вэл – сохрани нас Элутар что-то менять ...

  Изображение погасло. Маготехника, конечно, древняя, но сработала безупречно. Я откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, Гил облегчённо вздохнул и потёр пальцами виски. Есть! Это был один из последних ил"луксов с метками «Отступник» и «Истинное Имя». Мы просмотрели их уже около трёх десятков, и только этот попал в цель. Каждому из нас было что сказать, но преждевременное начало разговора могло спугнуть дельную мысль, поэтому никто не спешил.

  Пелиат оказался частью ещё одного кабинета князя Тиндомэ: арка входа в него была скрыта за выступом стены. Кабинет как кабинет, разве что без привычных стоек с оружием. Большой рабочий стол, книжные шкафы – некоторые за мерцающей завесой, на специальной подставке – модель Внутренней Вселенной. Эльдамаль на ней ещё без Звёздного Купола – эту защиту наш мир получил уже после Катастрофы. Хенэльдегона Связи в кабинете не было – Вовне это просто не имело смысла. Зато здесь оказался Видящий Камень с алатамировым носителем, ареной и управляющей панелью из чёрного хрусталя. Он был установлен в центре специального углубления в полу, там же находился и низкий круговой диван для наблюдателей. Я не знаток антиквариата, но, похоже, это было одно из последних Окон Памяти. Сейчас наши хенэльдегоны работают с любыми носителями данных, в том числе и кристаллами Памяти, так что необходимость в отдельных Видящих Камнях вроде Окна Памяти давно отпала.

  Для хранения кристаллов в кабинете были установлены специальные шкафы с выдвижными ящиками. Библиотечный Искатель по меткам выдал нужные ячейки, но носителей всё равно было слишком много. Казалось, они не кончатся никогда. От напряжения рябило в глазах, но стоило мне увидеть на арене изображение Ноэ"Тхафара, усталость как рукой сняло. Разговор наших с Гилом предков – Светлого и Тёмного – состоялся в именно в этом кабинете, но не у Видящего Камня, а чуть дальше – в зоне, предназначенной для отдыха. Там на пушистом ковре стояла уютная мягкая мебель, изящный столик, горка с хрусталём и непременный винный шкаф. Кстати, Архимаг прав: кресла там действительно низковаты.

  Тара раскладывала по ячейкам кристаллы Памяти: однообразная работа не мешала думать. Делот, так и не решившийся сесть в её присутствии, следил за ней задумчивым взглядом.

  – Глаза сломаешь, – тихо сказал Гил.

  Сомбрэль молча взглянул на него и отвернулся.

  – Ну что, "прокачаем", валатэр? – спросил я брата.

  Гил кивнул.

  – Начинайте, мальчики, я почти справилась, – сказала Тара.

  – Тогда начну с главного, феальдины: то, что сейчас называют Отверженностью, задумывалось как боевая форма Духов на случай особых поручений, и эта форма должна была быть временной. Вре-мен-ной – слышишь, Сомбрэль?

  – Я это понял, князь.

  Делот подошёл к Окну Памяти, но не спустился к нам, а остался стоять на ступенях. Тара, задвинув последний ящик, легонько подтолкнула его в спину.

  – Ты сядешь когда-нибудь, наказание? Не хочешь рядом, садись напротив, только не стой.

  Она обошла делота и села возле меня на диван. Сомбрэль немного подумал и присел на край широкой ступени.

  – Временно, постоянно. Что это меняет, Светлый? Для возвращения к жизни такого, как я, нужен особый маг – Ментальный Навигатор, кажется. Но его не существует. Разве не об этом говорил Архимаг?

  Мы с Гилом посмотрели друг на друга, брат чуть заметно кивнул. Я повернулся к делоту.

  – Время идёт, Тёмный. Помнишь наш разговор в Цитадели?

  – В моём сознании? Так ты – это он?!

  Последние слова Тёмный произнёс почти шёпотом – подвёл голос. Я невольно улыбнулся.

  – Я – это я, Сомбрэль, и, как видишь, существую.

  Делот восхищённо покачал головой.

  – Не-ет, князь Тиндомэ, ты не для клана, ты для власти угроза. Чем Тёмный Совет будет держать клан, если исчезнут делоты?

  – А вот и причина охоты на тебя, Дель, – сказала Тара. – Правящий Дом Тиндомэ не хочет потерять влияние, а Тёмный Совет – управление кланом.

  – Управление с помощью страха, – пожал плечами Гил. – А следовать Закону ваш Совет не пробовал?

  – Пробовал – не получилось, – усмехнулся Сомбрэль. – Угрожать проще, чем убеждать. Если удастся разрушить ритуал Отвержения, у Старших не будет выбора: им останется только Тёмный Статут.

  – Похоже, ваше сидение в Подземье теряет смысл прямо на глазах, – усмехнулся брат.

  – Эта мысль приходила в голову не только тебе, князь, – заметил Сомбрэль. – "Путь к Истокам" – так это у нас называется. Однако хочу напомнить: с Домом Тиндомэ в клане не спорят.

  Я встретился взглядом с Гилом. Неужели среди Тёмных наметился раскол?

  – "Путь к Истокам"? Откуда знаешь?

  – Работа такая, – усмехнулся делот. – Помнишь, что говорил Верховный маг? Опасными могут быть не только Отступники. Для Старших это вопрос власти, для меня же – просто вопрос цены.

  Элутар! Они что, убирают всех, кто не согласен с Советом?!

  – Давайте ближе к теме, ребята, это подождёт, – сказала Тара. – Что у нас есть по возвращению делота, Дель?

  Я ответил не сразу – настолько был потрясён откровениями Сомбрэля. Вопрос цены! Что же вы с ним сделали, Тёмные Матери? И как ему жить с этим, став Перворождённым?!

  – Насколько я понял, Отверженного нужно снова отправить в Пустоту и там провести для него ритуал Наречения, восстановив утраченное Имя. После этого его можно будет вернуть к жизни как ушедшего, но не достигшего Садов Элутара.

  Кожа делота приобрела землистый оттенок – так выглядела их смертельная бледность. Да, ему не позавидуешь: идти в Пустоту, не зная, что тебя ждёт!

  – Я не боюсь смерти, князь, – сказал делот. – Дело в другом: как вы собираетесь вернуть мне Имя, если его не существует?

  Так вот оно что: он не верит, что это возможно. Как там сказала Тара: то, чего мы не помним, может оказаться вполне реальным? Ну, играм с памятью мы уже обучены, спасибо отцу.

  – Истинное Имя нельзя уничтожить, Сомбрэль – это наша Связь с Элутаром, – пояснил я, – а вот заставить забыть – вполне возможно. Имя – в твоей памяти, и я его найду.

  ... Маленькая тёмная комната, голые стены, призрачный свет из окна. Школа делотов. Здесь я уже был: гнусное местечко. Сомбрэль смотрел на меня рубиновым взором. Я не стал скрывать раздражения.

  – Что, не мог выбрать другой обстановки?

  – Безопасность – прежде всего. Прости, феальдин, но это сильнее меня.

  Элутар, какая безопасность в таком месте? Впрочем, ему виднее. Пепельная кожа, рубиновые очи, серебристые волосы. Татуировка змеится по телу. Что мне известно о нём? Он не помнит своего Имени, но знает его. Вернее, не помнит, что знает. Сомбрэлю было всего двенадцать, когда его подвергли ритуалу, значит....

  – Что ты помнишь из первого эльма своего детства?

  – Немного. Дай подумать.

  ... Огромный полутёмный зал, где-то высоко горят факелы. Между колонн гуляет пронизывающий ветер. Темноволосый мальчик пытается сдержать дрожь, стоя босиком на полу. Худенькое гибкое тело обнажено по пояс. Перед ним – женщина в длинной чёрной накидке, волосы и лицо скрыты капюшоном, в прорезях маски – рубиновый огонь. Делот?! Несомненно!

  – Я жду, выродок.

  В холодном равнодушном голосе даже не угроза – скука.

  – Мне не в чем признаваться, Наставница.

  Женщина молча снимает с пояса плеть, при этом широкие рукава накидки открывают руки, затянутые в пятнистый элас. Ребёнок, не отрываясь, следит за её движениями, и потому успевает закрыть руками лицо. Из рассечённого плеча брызжет кровь. Мальчишка с криком падает на пол и сворачивается в клубок, привычно защищая живот. Плеть снова со свистом вонзается в плоть, и на худенькой спине раскрывается "алый цветок". Лицо женщины по-прежнему не выражает ничего, кроме скуки ...

  – Ну как, феальдин, подходит?

  Элута-ар! Мы так не договаривались! Делот насмешливо смотрит на меня, и я понимаю, что у нас нет выбора.

  – Продолжай.

  ... Круглая арена, засыпанная белым песком. Мальчишка сидит верхом на поверженном противнике. С разбитых губ на подбородок стекает кровь, рука с кривым ножом занесена для завершающего удара. Навстречу – умоляющий взгляд бывшего врага, а теперь просто испуганного ребёнка, такого же, как он сам.

  – Заканчивай! – звучит приказ.

  Мальчик замирает в нерешительности, затем медленно опускает оружие. А дальше – снова свистящая плеть и закушенная до крови рука – чтобы не кричать ...

  Делот тяжело дышит, будто только что вышел из поединка. Я с трудом подбираю слова:

  – Вас что.... Вы... убивали друг друга?!

  – Нет, феальдин, это было бы слишком расточительно: во время ритуала среди нас и так убыль два к одному. Требовалась готовность убить, делоты её чувствуют, поверь. Я был не готов.

  Готовность убить! Элута-ар....

  – Вас обучают Отверженные?

  – Конечно: им не приходится отвечать за случайно испорченный материал.

  ... Темнота, под ногами поскрипывает песок. Привычно подстраиваю зрение. Рядом со мной две женщины в чёрных одеяниях смотрят вверх. Там, под потолком, натянута паутина из канатов, по одному из них идёт мальчишка. Идёт уверенно, легко находя путь в полной темноте. Я вижу, как откуда-то сверху срывается утыканный железом тяжёлый шар. "Держись!" – не выдерживая, мысленно кричу я. Что толку? Ребёнок уворачивается, но теряет равновесие. Я в отчаянье смотрю на маленькое изломанное тело, распростёртое на песке. Одна из женщин наклоняется над ним, касается груди.

  – Живучий, это хорошо. Проследи, чтобы вправили кости: неправильно срастутся – придётся ломать ...

  Я с трудом проглатываю слюну. Делот больше не улыбается: воспоминания даются ему нелегко. Но я до сих пор не вижу его Имени – нужна более глубокая Связь! Как там сказал Лес"с: яркое чувство – самый простой Путь к Сознанию?

  – Я понял, Сомбрэль: ненависть слишком привычна, нужно что-то другое. Может, любовь?

  – В двенадцать лэдов? Шутишь, феальдин?

  – Погоди, я не об этом.

  – Мне некого было любить, – отрезал делот.

  – Но, может, кто-нибудь любил тебя?

  – Ну ты совсем....

  И внезапно замолчал.

  ... Я горю, медленно сгораю в огне боли. У меня нет сил кричать вслух, поэтому я кричу внутри себя и потихоньку схожу с ума от непрерывного крика. Рядом кто-то есть, я это чувствую, но не могу разомкнуть тяжёлых век. На лоб ложится прохладная ладонь. Тихий шёпот:

  – Прости, Да"эльми.

  И горячие солёные капли, падающие на потрескавшиеся от жара губы ...

  – Есть, Сомбрэль!

  Делот сидит на лежанке, пряча лицо в ладонях, и я вдруг понимаю, что это не просто Имя. Это – порядковый номер. Да"эльми – двадцать первый.

  – По-моему, вы слишком усложняете, мальчики, – сказала Тара. – Никто не заставляет Сомбрэля называться Двадцать Первым, достаточно того, что он это знает. А для Элутара, по-моему, главное Имя эльфа, а не то, что оно означает. Надо же: порядковый номер как способ учёта расходного материала! Браво, Перворождённые: надёжно и практично.

  Да уж, ничего не скажешь. Но чтобы я ещё раз сунулся в сознание делота? Не дождётесь! Однако Имя у нас уже есть, значит, полдела сделано. Тара озабоченно сдвинула брови.

  – А как насчёт ритуала Наречения, Дель?

  Я рассмеялся.

  – Прекрати, любимая! Неужели ты думаешь, что я не сделаю этого в третий раз?

  – Так это ты дал имена нашим мальчишкам?! – глаза Тары округлились.

  – Конечно. А ты думала, это сложно? Ритуал, кстати, проводится в произвольной форме. Для этого нужна только Связь родителя или восприемника с Элутаром, то есть, наше Истинное Имя.

  – Тогда ещё вопрос, мальчики. Сомбрэль потерял Имя, когда ему было двенадцать. Сколько ему будет, когда он снова его получит?

  Мы с Гилом посмотрели друг на друга. Хороший вопрос!

  – Не-не-не, – сказал Сомбрэль, сделав шаг назад. – Двенадцать будет моему сыну.

  – Правда? – Тара удивлённо подняла бровь.

  – Не шути так, Посвящённая, – покачал головой делот.

  – Я не шучу, просто напоминаю: то, что мы собираемся сделать, до нас не делал никто. Каков план действий, командир?

  – Я отправляю делота в Пустоту простым и проверенным способом – с помощью меча Правосудия. Это даст ему шанс на Возрождение, если что-то пойдёт не так, и будет дополнительной гарантией того, что он не потеряется в Пустоте. Пока Гил здесь будет следить за тем, чтобы наш герой не слишком спешил в Сады Элутара, я найду Сомбрэля в Пустоте и проведу ритуал. Всё, дальше ты, любимая.

  – Вот всегда так: как посылать, так вы, как возвращать, так я, – недовольно заметила Тара. – Что скажешь, Сомбрэль?

  – Я готов, Посвящённая, – спокойно ответил он. – Если что-то пойдёт не так, пусть никто из вас себя не винит.

  – Да брось, всё получится, – улыбнулась она.

  – Наверное. У меня просьба, князь, – повернулся ко мне Сомбрэль. – Мне нужен твой к"рис, ненадолго.

  Мой нож? Я не верил своим ушам. Он что, думает, что я доверю ему оружие?! Делот пожал плечами.

  – Я же прошёл проверку на вменяемость возле Узла Силы, помнишь? Просто я должен кое-что сделать до того как... уйду.

  И добавил:

   – Можешь держать у моего горла сир"рис, если хочешь.

  – Да куда он денется, командир, с подводного-то корабля, – усмехнулся Гил. – Разве что, утонет вместе с ним. Тем более что на глупца он действительно не похож – проверено.

  – Прошу, князь, – тихо повторил делот.

  – Тара, отойди назад. Гил, предельная готовность.

  Я достал к"рис из-за голенища и протянул Сомбрэлю. Делот, всё ещё не веря, взглянул мне в глаза и взял оружие. Того, что произошло дальше, не мог предвидеть никто. Сомбрэль опустился на пол, быстро вспорол правую штанину и глубоко всадил нож в бедро. Из раны хлынула кровь.

  – Стоять на месте! – крикнул он. – Опасно, я сам!

  Сомбрэль глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, и сделал глубокий надрез. Отбросив к"рис в сторону, он запустил в рану пальцы. Кровь заливала пол. Кусая губы, делот еле сдерживался, чтобы не кричать. Он явно что-то искал, но едва находил, как окровавленные пальцы соскальзывали, и ему приходилось начинать всё сначала. Наконец Сомбрэль резким движением вырвал что-то из раны и с криком повалился на спину. Мы бросились к нему. Я зажимал края глубокого разреза, Гил пытался остановить кровь, Тара затягивала жгут. Сомбрэль не подавал признаков жизни, крепко сжимая что-то в окровавленном кулаке. Он не пришёл в себя даже тогда, когда нам удалось закрыть и перевязать рану. Взглянув на залитый кровью пол, Тара покачала головой. Вероятно, мы выглядели не менее живописно.