Текст книги "Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Ольга Сараева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

  Гном исчез в кабинете. Вскоре оттуда послышался грохот и поминание Ранха: похоже, низарг всё же налетел на книжный "риф". Когда воцарилась тишина, Тара подошла ко мне.

  – Устала, волшебница?

  Жена вздохнула и крепко обняла, прижавшись всем телом. Я спрятал лицо в её волосах, вдохнул родной запах и закрыл глаза.

  – С ними всё в порядке, любимая. Ты же знаешь: я держу Связь.

  Тара отстранилась.

  – Связь? А Ной? В смысле, Архимаг?

  – Связь Ментального Навигатора отследить нельзя, – напомнил я.

  Жена недоверчиво покачала головой.

  – А раньше было можно. Помнишь, как нашёл тебя Ролли в Оке Света?

  – Помню, но тогда я ещё не умел быть Навигатором.

  – Научился?

  Я пожал плечами и кивнул в сторону хрустального шара.

  – Вот с этим будет сложнее. Не хотелось бы попасть на крючок к Архимагу.

  – Разберёмся, Дель. Сейчас важнее разделить миры.

  – Согласен. Просто не понимаю, зачем он здесь. Эту древность даже хенельдегоном назвать трудно.

  – Для сопряжения сгодится.

  – Для чего?!

  Я решил, что ослышался. Тара снова прижалась ко мне.

  – Давай ещё немножко так постоим, Дель.

  – Я бы с удовольствием так даже полежал, Тара, но ты не ответила.

  – Ты что, не можешь не работать?

  – Я в Поиске.

  Жена тяжело вздохнула и выпустила меня из объятий. Вот болван!

  – Ладно, командир. Отправлять Тангаров домой мне придётся отсюда, и делать я это буду во время их магического ритуала. Гномы называют это сопряжением – точным совпадением двух событий. Но чтобы открыть Переход в нужный момент, я должна видеть, что происходит в Дайен-харте. Вот зачем здесь установлен хенельдегон. Но это всё потом, главное, чтобы Дигрим и Дангор нашли Путь.

  – Эти найдут. После того, что я здесь видел....

  – Ты про Да"Эйна?

  – И про него тоже.

  Мой взгляд остановился на Видящем камне. Что, Ной, по-прежнему пытаешься всё контролировать? Я тряхнул головой: эта мысль явно не отсюда. О чём я? Ах, да, ритуал. Гномам придётся воссоздать его полностью: всё должно быть так, как было две тысячи лэдов назад – тангарская магия, Земля, Свет.

  – Погоди-ка, Тара, а Свет?

  – А лугасиль? – улыбнулась она.

  – Ах да, Таргелон!

  – Твой родич по матери, кстати.

  – Вот уж некстати, Тара! Последнее время я и так встречаю родичей на каждом шагу. Такое впечатление, что моим предкам было нечем заняться, кроме как любить друг друга!

  Тара рассмеялась.

  – Дорин вернётся не скоро, а в коридоре темно. Предлагаю родственную любовь, командир.

  – Ты серьёзно?

  – Более чем.

  Вот уж не думал, что мне для этого дела придётся прятаться по тёмным коридорам! Академия, конечно, не в счёт.

  – Всё, хватит, дальше не пойду, – заявила жена, остановившись в пяти лантрах от входа. – А что, в Академии были трудности с освещением?

  Элутар! Пришлось закрыть ей рот поцелуем. Мы торопливо расстёгивали друг на друге одежду, путаясь в руках, ремнях и куртках.

  – Погоди – сир"рис.

  Я снял меч и акуратно положил его между нами на пол. Руки жены скользнули под рубашку. Лёгкие прикосновения восхитительно обжигали кожу, заживший бок слегка покалывало. Я чуть отстранился, нашёл под блузкой одно из прохладных нежных полушарий и накрыл ладонью.

  – Дель....

  Любимая вздохнула и запрокинула голову, ища мои губы, а её руки уже подбирались к нужному месту. Что ж, моя мелиана умеет найти нужное место – что в любви, что в работе. Я едва успел бросить под себя куртку – ноги едва держали, а падать на голый камень как-то не хотелось....

  Одевались мы молча и очень быстро: Тара едва не прозевала возвращение подгорного батюшки.

  – Ты как? – спросил я уже на ходу.

  – Да как.... Вся спина в синяках – от затылка до коленок, – машинально ответила она, заправляя блузку в штаны.

  – Элутар! Ты сама-то поняла, что сказала?

  Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

  – Никому не рассказывай, – посоветовал я.

  Дорин появился, когда я затягивал на куртке последний ремень. Окинув нас подозрительным взглядом, гном спросил:

  – Ну, осмотрелись тут?

  – Осмотрелись, батюшка, – ответила Тара, честно глядя ему в глаза.

  – Вот и ладно. Пойдёмте уж, провожу в покои.

  Тронный зал Дайен-харта был залит светом. Белоснежный камень стен и высокого купола сыпал разноцветными искрами, словно огромный кристалл алатамира. В дальнем конце зала на возвышении был установлен трон аскарха из цельного кхазад"кхора, к нему вела мраморная лестница с широкими ступенями. На нижней по правую руку главы клана стоял оскор низарга, согласно очерёдности возглавлявшего Совет, каменные троны остальных восьми глав тангарских родов располагались полукругом у подножия возвышения. Свободный центр зала окружал невысокий амфитеатр. Сейчас его скамьи занимали подгорные жрецы высшего ранга, Говорящие-с-Камнем, и таны, Мастера Силы. От сияния алатамиров в их посохах и венцах было больно глазам. Гвардейцы-берзарги проводили нас до дверей Тронного зала. Дальше охрана была не нужна: в стенных нишах высились каменные изваяния подгорных бойцов, и мне совсем не хотелось знать, как всё это работает.

  Остановившись перед возвышением, мы с Тарой поклонились Высокому Собранию. Низарги степенно кивнули в ответ. Я поднял взгляд на Таргона. Его белоснежные волосы не были сплетены в косы, и я поймал себя на мысли, что они не короче, чем у нашего отца. Лицо гномьего патриарха было неподвижно, почти безжизненно, как были неподвижны и безжизненны лежащие на подлокотниках руки. Будто каменное изваяние! Живыми оставались только глаза, блестевшие из-под нависших бровей.

  – Трайн в помощь, Барук в защиту, аскарх, – приветствовал я его на кхазде. – А-ой, Подгорный князь Таргон Тангар.

  – Храни тебя Элутар, Перворождённый, – ответил гном на староэльфийском. – Авен Элль, Высокий князь Л"лиоренталь.

  Голос Таргона неожиданно звучно и торжественно раскатился по залу. Я невольно бросил взгляд на резной купол: он явно ловил и усиливал звук! Продолжение разговора ожидалось в том же ключе, но аскарх неожиданно перешёл на кхазд, заговорив совсем другим тоном.

  – Дале я буду сказывать без затей, уж не серчай, сынок. Не довелось мне в прежние-то времена Навигаторов встренуть: не бродили оне тогда по подземельям. А вот поди ж ты: не только встренул, но и родичем стал! Не зря, выходит, жизнь прожил: дружба Тир-Элен"на дорогого стоит. Так храните же её, Тангары!

  Последняя фраза прозвучала как приказ. А взгляд-то какой у аскарха! Под такой ненароком попадёшь – придавит! Гномы поднялись и все как один низко поклонились патриарху. Таргон, ещё раз окинув взглядом зал, чуть наклонился вперёд и много тише добавил:

  – И напомни Архимагу, сынок: он должен мне бутылку "Вэлле Эстэ". Он поймёт. Ну, Трайн в помощь, Барук в защиту всем нам, дети. Устал я.

  Откинувшись на спинку трона, аскарх прикрыл глаза, и его сходство с изваянием стало ещё заметнее. Угасающим голосом он произнёс:

  – Веди Дайенар, низарг Адор.

  Сидевший на возвышении гном поднялся с места, поклонился аскарху и объявил:

  – Дайенар девяти тангарских родов просит помощи Навигаторов.

  Вот так, прямо и без затей. Наши бы Элутар знает чего выкрутили бы из обыкновенной просьбы! Старейшие и жрецы подгорного народа снова поднялись с места и с достоинством поклонились, на этот раз нам. Я вскинул брови от удивления, Тара же осталась невозмутимой. Тангарская женщина, металлическая! Низарг Дорин, опустившись обратно в кресло, спрятал улыбку в усы.

  – Ваша дружба, Тангары – особая милость Прародителя Трайна, – ответила Тара. – Готовы ли вы повторить Путь, что уже пытались проделать однажды?

  Низарги обменялись взглядами.

  – Готовы, – ответил низарг Адор. – Но что если Путь до сих пор не найден, Тир-Элен"на?

  – Путь найден, Старейшие, – подтвердил я. – Начинайте ритуал.

  ... Перекрёсток Миров! Чёрный аксамитовый занавес, затканный мириадами мерцающих звёзд и усыпанный звёздной пылью. Я уже был здесь однажды, когда Тара встречалась с Зодчим.

  – Ну и где искать наших разумников?

  Тара вглядывалась в мерцающие нити. Каждая из них – дорога в иной мир.

  – Видишь ли, Дель, Путь Тангаров не только утерян, но и не завершён.

  – То есть?

  – То есть его не видно с Перекрёстка.

  – Элутар! До тебя только что дошло?!

  – Ну, не совсем только что, – задумчиво ответила Тара.

  Рядом закружился звёздный вихрь. Знакомый силуэт блеснул рубисами глаз.

  – Гриш! – удивлённо воскликнул я.

  – Авен Элль, Страж Границ, Высокого Неба, Тара, – кивнул Зодчий. – Нужна помощь?

  – Как всегда, Гриш, – улыбнулась Тара. – Как поживает Облачный город?

  – Поднимается, – загадочно ответил грифон. – Ищешь Путь-без-конца?

  Слов не было. Я изумлённо взглянул на Тару. Она улыбнулась.

  – Изначальный Зверь.

  Да, но всё же... как?!

  – Я слышу миры, – ответил звёздный грифон и канул в темноту.

  Вернулся Гриш очень скоро, неся в клюве цепочку из звёздочек, и положил её к нашим ногам.

  – Путь-без-конца, – сообщил он. – Гномы забавные.

  – Да уж – затейники, каких мало, – вздохнула Тара. – Спасибо, Гриш.

  Зодчий склонил голову на бок, разглядывая нас. Раздался звук, похожий на удовлетворённое урчание и смешок одновременно.

  – Грядут перемены, Тир-Элен"на.

  Мы посмотрели друг на друга, а вихрь из серебряных звёзд уже умчался прочь ...

  Гил мерил шагами зал, Сомбрэль улёгся на скамью у стены – по-моему, он решил использовать дарованные Да"Эйном привилегии в полном объёме. Сам князь в плавающем кресле сидел в центре комнаты, внимательно наблюдая за Тарой. Она не отводила глаз с Видящего камня, где в магическом круге подгорные маги творили рунную магию. На всякий случай я заслонил её и хенельдегон собой.

  – Ты непрозрачен, феальдин, – заметил Да"Эйн.

  – Надеюсь, валатэр.

  Наши глаза встретились. Боевой маг Тьмы и боевой маг Духа. Лучше не надо, князь: не место и не время. И вообще при нашем Древнем раскладе – чистая блажь. Я отправил эту мысль прямо в сознание Да"Эйна. Он слегка вздрогнул от неожиданности и поднял брови, удивляясь её появлению, а когда понял, сказал:

  – Прости, Младший князь: возвращение Силы ударяет в голову не хуже старого вина.

  Я молча кивнул, принимая извинения.

  – Как ты это сделал? Через Ментал?

  – Мне не нужен Ментал, князь. Я Навигатор.

  Ответить изумлённый ду серке не успел: тихий возглас Тары заставил меня оглянуться. В центре созданного жрецами магического круга вспыхнул световой столб, заставив её отпрянуть от Видящего камня. Сияние быстро достигло границ круга и поглотило жрецов. Пора! Блеснул ободок лугасиля – Тара положила руку на хенельдегон.

  ... Свет заливал всё вокруг, но больше не слепил. Где-то очень далеко, возможно, на другом конце Вселенной улыбались Дигрим и Дангор. Их было невозможно не узнать! Светозарный, Таргелон. Советник поднял руку в воинском салюте ...

  Картинка держалась всего мгновение, и я бы принял её за видение, если бы не Тара.

  /Ну и как тебе Переход, Дель?/

  /Слушай, а я это точно видел?/

  /Точно. Честное Навигаторское./

  Сияние исчезло, и нам понадобилось время, чтобы привести зрение в норму.

  – Что это было? – спросил Сомбрэль, едва ли не рухнув обратно на лавку.

  Да уж, встать на ноги броском из положения лёжа – тот ещё номер.

  – Работа Навигатора, – ответил Гил. – Ты как, Тари?

  – Нормально, как ни странно.

  Хвала Элутару, она совсем не выглядела уставшей, да и я чувствовал себя так, будто гора свалилась с плеч. Неужели родной Эльдамаль? Раздался лёгкий треск, и хрустальный шар хенельдегона осыпался на пол.

  – Ну вот, – улыбнулась мне Тара, – а ты говорил – Архимаг! Задачи решаются по мере их поступления, командир.

  – Мне кажется, или дверь в кабинет низарга исчезла? – поинтересовался Да"Эйн.

  Мы оглянулись: действительно – гладкая стена. Что-то мне подсказывало, что проверять её пинком нет смысла. Да, всё-таки Эльдамаль. Я облегчённо вздохнул.

  – Мне кажется, или ты стоишь, князь Да"Эйн? – раздался голос Сомбрэля.

   Силлемари

   Тара

  Да"Эйн развёл руки в стороны и замер, пытаясь сохранить равновесие. Его новый мышечный усилитель предполагал куда большую свободу движений, а эльф оказался к этому не готов. Похоже, прежде чем учиться ходить, ему придётся научиться стоять. Но потеряй он равновесие сейчас, никто из нас не успел бы его подхватить, а последствия падения на каменный пол могли оказаться плачевными.

  – Замрите! – приказал Сомбрэль.

  Мы застыли, боясь пошевелиться: казалось, даже движение воздуха могло сбить Да"Эйна с ног.

  – Может, ещё и не дышать? – недовольно спросил Гил.

  – Если можешь, не дыши, – ответил Охотник, не сводя взгляда с Да"Эйна. – Чувствуешь опору под ногами, князь?

  – Да.

  – Тогда просто поднимись.

  Тёмный маг взмыл в воздух.

  – Куда?! – закричал Сомбрэль.

  Я в ужасе зажмурилась и втянула голову в плечи, ожидая падения тела.

  – Здесь высокий потолок, Тара, – успокоил ФиДель. – Спускайся, князь, не трать Силу.

  Я открыла глаза. Тёмный маг висел под куполом, задумчиво глядя вниз.

  – Давай-давай, только не так решительно, – добавил Гил.

  Да"Эйн плавно опустился и завис примерно в делантре от пола. Его глаза блестели торжеством.

  – Элута-ар, – восхищённо сказал он, – я и забыл, что это так просто. И какого Ранха я блокировал левитацию?

  – Делоты, князь, – напомнил ФиДель.

  – Ах да, делоты! К сожалению, мои подгорные спасители оказались не слишком сильны в скалолазаньи и тяжеловаты для полёта. Пришлось таким образом уравнять шансы.

  Да"Эйн поманил пальцем плавающее кресло и с видимым облегчением устроившись в нём, продолжил:

  – Однако запрет снят и шансы снова равны, не так ли, феальдины?

  – Это ты к чему, князь? – насторожился Сомбрэль.

  – Это я к тому, что делотам не повезло: Охотники не берут пленных.

  Ребята переглянулись. Сомбрэль же предупреждал, что князь предпочтёт именно такой вариант! Создание и обучение убийцы Перворождённых стоило дорого, но при необходимости Тёмные не задумываясь отправляли их в Пустоту – туда, откуда сами же и вытащили. Это даже не считалось убийством, ибо нельзя забрать жизнь у того, у кого её уже нет. Но почему Да"Эйн? Личный мотив? Но в то время, когда он считался первым претендентом на руку Фуинрут, работы над созданием делотов только начинались. Командиру это тоже показалось странным.

  – Не слишком ли расточительно, князь Хэлеворн? Насколько я знаю, в Гостевых Палатах три боевые группы. Будет чем торговаться с Тёмным Советом.

  – Ты неверно считаешь, феальдин, – улыбнулся Да"Эйн. – Тройка – боевая единица Тёмных Охотников, а эти просто убийцы. Так что не три, а четыре группы – все, кому удалось выжить. Кроме того, делоты, угодившие в ловушку пат"н-рэт, наверняка уже не числятся за Тёмным Советом.

  – Согласен, – ответил ФиДель. – Но это не исключает к ним интереса.

  Тёмный маг равнодушно пожал плечами: ему не было дела до интересов Тёмного Совета. Элутар, девять убийц Перворождённых! Однако дважды четыре....

  – Погоди, Да"Эйн, а кто девятый?

  – Ты о Перворождённом, ТариАна?

  На наших лицах отразилось изумление. Да"Эйн сложил на груди руки.

  – Вы меня удивляете, феальдины. Разумеется, ду серке тоже попадали в Кхилин-Заррат, особенно в начале освоения Ломэдора. Гномы, видя перед собой эльфов, по доброте душевной верили Слову и принимали невольных пленников как гостей. Делоты появились позже.

  Князь взглянул на Сомбрэля, и Охотник невольно отвёл взгляд. Зря! То, чем он был совсем недавно, на совести таких, как Да"Эйн.

  – Тем бойцам, что сейчас в Гостевых Палатах, повезло: они угодили в ловушки ещё до того, как успели наделать беды, – продолжил князь. – Я тогда не особенно вникал в происходящее, гномы же были в ярости и в различия не вдавались. Словом, под раздачу попали все: и делоты, и Перворождённые.

  – Ну ясен камень, – мрачно кивнул Гил. – Попытка прорыва в Эльдамаль?

  – Нет. Попытка создать анклав Тёмных внутри Кхилин-Заррата.

  Гил недоверчиво усмехнулся.

  – Шутишь, князь?

  – С помощью захвата заложников, феальдин, – пояснил маг. – Обычно это срабатывает. Потери были с обеих сторон, но у наших просто не было шансов: подняв мятеж, делоты лишили их данного гномам Слова, тем самым подставив под удар. Словом, те восемь убийц, что сейчас в Гостевых Палатах, должны мне кровь.

  – Среди погибших ду серке были твои друзья, князь?

  Да"Эйн перевёл на меня ставший рубиновым взгляд.

  – Исходя из провального результата операции, нет, ТариАна. Но я Охотник, и это Долг Тёмной крови. Ничего личного.

  Ребята молчали, но судя по лицам, шансы делотов на жизнь упали до нуля: Долг крови признавался всеми Перворождёнными. Да"Эйн был спокоен. Интересно, как он собрался реализовывать своё право на месть?

  – Тебе не кажется, что результат закономерен, князь Хэлеворн?

  – Ты о чём, ТариАна?

  – Лишение Слова не страшнее лишения Существования, Тёмный. Как можно отправлять в Пустоту ребёнка, которому всего навсего не повезло родиться у "незаконной" матери, и оправдывать это интересами клана? Вы сами создаёте своих убийц и сами их убиваете, утверждая, что они не эльфы и снисхождения не заслуживают. Так почему ты решил, что они должны относиться к вам иначе?

  Наши глаза встретились. Нет, Да"Эйн, со мной этот номер не пройдёт. Я приняла тёмный клинок взгляда на свой, не скрывая его истинной Силы. ФиДель и Гил, одинаково сложив на груди руки, с интересом наблюдали за поединком. "Тёмный клинок" раскалился и начал плавиться.

  – Не испытывай судьбу, князь: внешность обманчива, – не выдержал Сомбрэль.

  Что есть, то есть: атани-Навигатор постоянно сбивала с толку Перворождённых. Впрочем, разумному достаточно. Да"Эйн опустил глаза, вовремя прервав поединок.

  – Прости, Тир-Элен"на, это больше не повторится.

  Он откинулся в кресле и застыл, вцепившись в подлокотники. Я кивнула, принимая извинения. Казалось, князь ждал чего-то ещё, и когда этого не произошло, изумлённо взглянул на меня. Раздался смешок Сомбрэля.

  – Расслабься, князь Да"Эйн: силлемари не наказывает за дерзость.

  – Погоди, как ты сказал? Силлемари?! – поразился Гил.

  – Силлемари – Светлая Мать, гватамари – Тёмная, – пояснил Охотник. – Светлая гватамари – это всё равно что Светлая Тьма. Так не бывает.

  – Логично. И звучит неплохо, – оценил ФиДель. – Однако твоему соплеменнику повезло, Сомбрэль: он нарвался на Светлую. Интересно, князь Хэлеворн, чем бы на твой вызов ответила Тёмная?

  Ду серке мрачно взглянул на него.

  – Один на один получил бы пощёчину, при свидетелях – плеть. Как видишь, ничего интересного, князь Л"лиоренталь.

  – Элута-ар, – только и смог сказать Гил.

  Да"Эйн с Сомбрэлем переглянулись. На их лицах было написано: "Вам, Светлым, не понять". Ну почему же не понять? Иногда я очень понимаю гватамари.

  – Так что там с пленным ду серке, Да"Эйн? – напомнила я.

  Эльф пожал плечами.

  – Ничего, ТариАна. Я не собирался возвращаться в Ломэдор, и соплеменники меня не интересовали.

  – И ты даже не пытался изменить его участь?

  – Зачем? Вернуть его в Эльдамаль я всё равно бы не смог.

  – А свобода?

  Да"Эйн пожал плечами.

  – Свобода относительна, силлемари, – князь слегка улыбнулся, пробуя "на вкус" новое слово. – Кхилин-Заррат, по сути, та же тюрьма, только больших размеров.

  – Темнишь, Тёмный, – покачал головой Гил.

  – Ну, на то я и Тёмный, – усмехнулся ду серке.

  – Тогда тебе самое время выйти на Свет, – заметил ФиДель. – И лучше самому, а то полыхнёт – зажмуриться не успеешь.

  – Я же сказал, князь Л"лиоренталь: это больше не повторится! – отрезал Да"Эйн и, взглянув на меня, уже тише добавил:

  – Даже если ТариАна оспорит моё право на Долг крови.

  – Я не буду оспаривать твоих прав, Да"Эйн, я просто реализую своё: Арбитр должен выслушать обе стороны.

  – Силлемари, ты говоришь об убийцах Перворождённых, – осторожно напомнил князь.

  – Пусть так. Но сейчас ты обвиняешь их в преступлении, которого они не совершали.

  Князь вскочил, забыв об осторожности.

  – Они шли убивать, их просто вовремя остановили!

  – Не сомневаюсь. Но тогда и спрашивать с них нужно только за намерения, не так ли? Сядь, прошу тебя.

  Да"Эйн покачнулся. Сомбрэль помог ему опуститься в кресло, заметив:

  – Однако ты заработал вторую плеть, князь.

  – Спор – не поединок, Сомбрэль, – напомнила я.

  Тёмный маг покачал головой.

  – Он прав, ТариАна.

  – Ну всё, князь, считай, остался без сладкого, – рассмеялся Гил.

  ФиДель поднял бровь.

  – Сладкое? Это для принцесс. Бойцу я бы дал ремня.

  Карта нам не понадобилась: оказывается, Да"Эйн прекрасно знал дорогу в узилище. Подгорная тюрьма находилась несколькими уровнями ниже, под исчезнувшими теперь Гостевыми Палатами, туда вёл особо охраняемый и совсем не парадный вход. Полутёмные коридоры были пусты, в осветительных желобах горел неяркий огонь. Мы остановились перед массивной каменной дверью. Я опасливо взглянула на статуи подгорных бойцов у входа. Старшие Тангары что-то говорили о них, но от волнения я не могла вспомнить, что именно. Да"Эйн истолковал моё замешательство по-своему.

  – Делоты вряд ли поджидают нас за дверью, ТариАна.

  – Делоты, может, и нет, а это ты видел? – спросил Гил, указав на одну из статуй.

  – И что? – усмехнулся князь. – Такие истуканы стоят по всему Кхилин-Заррату.

  Гил изумлённо уставился на него.

  – Огорчаешь ты меня, Тёмный. Это же надо умудриться: полжизни провёсти среди гномов, и ничего не понять в подгорной магии!

  – Гномы покинули Эльдамаль, если ты ещё не заметил, Светлый, – холодно ответил Да"Эйн. – Теперь их големы не более чем резьба по камню.

  – Вот я и говорю – умник, – уже откровенно рассмеялся Гил. – Ладно, объясню. Подгорная магия, князь, живёт, пока жив Камень, и может проснуться в любой момент – смотря для чего оставлена. Так что держись поближе к нашей силлемари, а то вдруг эта "резьба по камню" не в курсе, что власть переменилась.

  Да"Эйн задумчиво посмотрел на статуи.

  – Да, этого я как-то не учёл. А что, силлемари может их остановить?

  – Силлемари – не знаю, а тангарская атхара должна, – сказала я и на всякий случай добавила:

  – Замрите, мальчики.

  Знания, переданные мне Таргоном, никак не хотели вспоминаться. Ладно, попробуем по-своему. Я подошла к белокаменному воину. Высотой изваяние было со Светлого эльфа, что при гномьих пропорциях тела выглядело страшновато. Положив ладонь на каменную руку, сжимавшую рукоять секиры, я сразу ощутила ответ Камня. Невероятно: он был живым, вернее, быстроживущим! Время в нём текло соизмеримо со скоростью жизни живых существ. Неужели это голем, ключ к которому – принадлежность к тангарскому роду? Однако в Камне было что-то ещё, что-то очень знакомое. Имя? Не может быть! Я не сразу поверила в то, что услышала: Гвидор Тангар! В каменном исполине жил дух давно ушедшего в Усыпальницы тангарского воина-берзарга. Память встала на место.

  – Это не големы, Перворождённые, это кхазарги, Воины Камня. В каждом из них живёт дух подгорного воителя. Чтобы управлять таким бойцом, нужно знать его имя или быть таном гномьего клана.

  – Неужели гномы превращают в камень своих лучших воинов? – недоверчиво спросил Сомбрэль.

  – Элутар! Гномов – в камень?! – поразился Гил. – Что за странные мысли посещают твою голову, Охотник?

  ФиДель повернулся к Да"Эйну.

  – А что, в Академии Тёмного Ветра больше не рассказывают, кто такие гномы и кем они приходятся Камню?

  Тот с сожалением вздохнул.

  – Ты прав, феальдин: в Академии Ду Сул давно сократили курс Межрасового контакта. И совершенно напрасно.

  – Так просвети, командир, – попросил Сомбрэль.

  – Кого это ты назвал командиром? – насторожился Тёмный маг.

  – Того, кто командует, – спокойно пояснил Охотник. – Так что там с кхазаргами, князь Л"лиоренталь?

  – Видишь ли, Сомбрэль, когда берзарг покидает мир, на этом его служба клану не заканчивается. Уходя в Усыпальницы, он оставляет родичам частицу своего Существования, заключённую в имени, вместе с боевым опытом и мастерством. Дальнейшее – чистая подгорная магия. Воины Камня – не гномы, потому что не помнят себя и умеют только сражаться, но и не совсем камень, потому что знают своё имя и отличают своих от чужих. Кстати, у подгорного народа существует поверье, что если кхазарг вспомнит прожитую жизнь, то снова станет гномом. Одним словом, стать кхазаргом – великая честь для подгорного бойца.

  Я изумлённо смотрела на мужа: его неожиданные познания начинали меня тревожить.

  – Ничего не говори, Тара, – попросил он.

  Я молча пожала плечами и начертала ключевую руну на замковой печати.

  Небольшой зал был освещён факелами. Напротив входа виднелась арка главного коридора, в нишах боковых стен тёмнели караулка и оружейная. Их двери были распахнуты. Неяркий свет из зала падал на каменный стол и скамьи, выхватывал из мрака пустые оружейные стойки, и я вдруг особенно остро ощутила, что гномы ушли. Судя по взгляду, которым обменялись близнецы, они испытали похожее чувство. Опасность Лабиринта, отступившая было в Кхилин-Заррате, приблизилась вновь.

  Сводчатые потолки в узилище были низкими – даже после запрета на левитацию гномы не изменили правилам безопасности. Главный коридор вывел нас к сторожевой галерее, окружавшей цитадельное кольцо. Проходя через арку входа, я почувствовала, как плавно уходит Астрал. На такое был способен только тхашатхон, глушитель магии. Я не ошиблась: в белые стены галереи были встроены фрагменты плит, части разобранной магомеханики и просто осколки серого, на вид самого обычного камня. Но сделано это было не беспорядочно, а так, чтобы перекрыть весь объём узилища. Тхашатхон – камень редкий, и чтобы обезопасить себя от чуждой и опасной магии, гномам пришлось спешно собирать его по всему Кхилин-Заррату.

  Белокаменная тюрьма была ярко освещена: огонь полыхал на карнизе под потолком, горел в круглых чашах-треножниках. Цитадельное кольцо было поделено на небольшие камеры, каждая из которых имела две двери: внутреннюю и внешнюю. Внутренняя вела в прогулочный двор узилища, а внешняя выходила на сторожевую галерею и представляла собой подъёмную решётку. Впрочем, гномья простота всегда имела двойное дно. Камеры, обращённые к арке коридора, были пусты и темны: в цитадели осталось всего девять узников.

  – ТариАна, как ты предпочитаешь говорить с убийцами: со всеми одновременно или с каждым в отдельности? – спросил Да"Эйн.

  – Со всеми сразу.

  – Тогда это лучше сделать во внутреннем дворе цитадели.

  Идя вслед за Да"Эйном, я невольно прислушивалась, не раздадутся ли за нами тяжёлые мерные шаги охраны, но на галерее царила тишина. Увидев за решёткой первого узника, я, сколь ни была к этому готова, остановилась от неожиданности. Делот лежал на кровати, уставившись в пустоту неподвижным взглядом. Между стенами и потолком камеры светилась узкая полоска, освещая её тусклым синеватым светом. Кровать, стол, два стула, стенные ниши с полками – всё это было вырублено в камне и составляло с полом и стенами единое целое. Слева на задней стене виднелась арка внутренней двери, правый угол был отделён невысокой – чуть выше пояса – перегородкой. Камера просматривалась насквозь, и совестливые гномы оставили узникам хоть какое-то подобие личного пространства.

  – Он не видит и не слышит нас, ТариАна, – сказал Да"Эйн. – Решётка только для тех, кто снаружи, изнутри там глухая стена.

  Вот оно, то самое двойное дно – стена-решётка. А выглядит так просто! Мы проходили мимо камер, и везде пленники были странно неподвижны: лежали, глядя в потолок, сидели за столом, уронив голову на руки, стояли, уперевшись лбом в стену.

  – Сколько они уже здесь?

  – Почти триста лэдов, ТариАна. По нашему внутреннему времени совсем немного.

  – Ну, в способностях Перворождённых я не сомневаюсь. А как насчёт делотов?

  Князь равнодушно пожал плечами.

  – Для них время течёт, как обычно, силлемари, – мрачно сказал Сомбрэль. – Они ощущают каждый прожитый день.

  Значит, пожизненное заключение для бесконечно долго живущих. Да, при таком раскладе мудрено сохранить рассудок! Чем больше я думала о мятеже, тем менее понятной становилась его цель. Делотам неплохо жилось у гномов: по словам Да"Эйна, подгорный народ не делал различий между ними и эльфами. Да, они не покидали Гостевых Палат, но были свободны в передвижениях и имели всё, что имели ду серке, включая доступ в библиотеку. Тогда зачем делотам понадобился анклав Тёмных? Чтобы эльфы снова использовали их в своих целях? Нет, не сходится. Да и не стали бы делоты работать за идею. Впрочем, всё дело в цене вопроса, а легенда о возвращении Первородства по-прежнему живёт и побеждает. Взять хотя бы того же Сомбрэля, вернее, Гилтара. Вот и получается, что нарушили Слово и подняли мятеж всё-таки Перворождённые, а делоты были орудием, разменной монетой в игре Тёмных. Не эта ли догадка мешала князю Хэлеворну поговорить с последним из ду серке? Ведь винить во всём уже признанных убийц куда проще, чем смириться с предательством соплеменников.

  Неожиданно на месте подъёмной решетки очередной камеры мы увидели глухую стену с массивной дверью.

  – Караулка цитадельного двора, – пояснил Да"Эйн. – Отсюда охрана управляла механикой внутренних дверей.

  Я начертала нужную руну на замковой печати, и дверь ушла вверх. Поначалу караулка показалась мне самой обычной: стол, каменные скамьи, стойка для оружия. Но взгляд тут же натолкнулся на пульт управления – утопленную в камень вертикальную плиту с массивной консолью. На плите были вырезаны ряды числовых символов кхазда, обозначавшие номера камер, восемь из них были подсвечены синим. На консоли располагались квадратные кнопки, рычаги и ручки переключателей. Интересно! Я подошла к внутренней подъёмной решётке заглянула во двор. Похоже, здесь хитрая гномья дверь была установлена наоборот: глухой стеной наружу, а прозрачной – внутрь.

  Да"Эйн, опираясь на консоль, осторожно поднялся с кресла.

  – Пленников выпускали на прогулку поодиночке, поэтому механика настроена на одиночный режим, – пояснил он. – Прошу, князь Л"лиоренталь, опусти крайний рычаг с твоей стороны.

  Гил выполнил просьбу. Символы на панели мигнули и снова загорелись ровным светом.

  – Благодарю. Ты позволишь, ТариАна?

  Я пожала плечами.

  – Давай, если есть Ключ.

  – Скорее, отмычка, – улыбнулся Тёмный маг. – Одно время мне приходилось часто здесь бывать.

  – Я же говорил – темнишь, князь, – сказал Гил.

  – Ты про отсутствие интереса к соплеменникам? Делоты к ним не относятся.

  Да"Эйн коснулся каждого из восьми подсвеченных символов и нажал несколько кнопок на консоли, использовав для этого ладонь: размеры элементов управления были рассчитаны на гномов. Я следила за ним, машинально сверяясь с оставленным мне Знанием. Пока эльф всё делал правильно. Установив рычаги в нужное положение, он посмотрел на меня.