Текст книги "Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)"
Автор книги: Ольга Булгакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
Йолла раскрыла руки, медленно подняла их ладонями вверх. Пламя свечей взметнулось ввысь, почти коснулось ажурного свода, а потом послушно легло на две боковые линии треугольника, устремляясь к 'открытой' вершине. Воздух на вершине задрожал, загустел, сквозь возникший туман я с трудом различала очертания большого здания. Картинка становилась четче с каждой секундой, и вот уже передо мной крепость, Ворон, сидящий на утесе. Ближе, ближе, уже различимы камни в кладке, но изображение все время менялось, я поняла, что Йолла ищет подходящее место, стараясь быстро сориентироваться в незнакомом замке. Правда, минуту спустя я поняла, что ошиблась. Ведара искала не место, она искала другой ориентир, значительно более важный. Еще один дар, который, как она точно знала, был в Вороне. Но лишь увидев сквозь туманную рамку удивленного лорда Кадруима, я догадалась, что для портала нужен надежный магический якорь. Именно поэтому Нэймар говорил: 'Дядя перебросил мне воинов'.
Посланник был в библиотеке, ощутив магию Йоллы, он поспешно отложил книгу и закрыл глаза. Мгновение спустя почувствовала, как его дар, оказавшийся значительно сильней, чем я привыкла считать, проникает на нашу сторону портала. Это трудно объяснить, но магия Ледяного Лорда была закрытой, не отторгающей, но и не разрешающей. Дар Посланника скользил по заклинанию Йоллы, словно лорд задумчиво проводил рукой по шелку. Я почувствовала на себе его оценивающий, чуть отстраненный взгляд, а потом холодность сменилась дружеской улыбкой, и искрящийся, похожий на горный ручей дар Посланника вплелся в заклинание ведары. И только тогда ее волшебство стало совершенным. Картинка снова сместилась, вот перед глазами двор, яркий, четкий, видны даже трещинки в древней серой плитке. Туманная рамка начала постепенно расширяться. Вначале до размеров двери, вот уже сквозь нее могли пройти двое, шире, шире… Лишь когда сквозь окно могли свободно пройти пятеро конных, Йолла открыла глаза и перестала петь.
– Нэймар, Мирэль, вы первые, – велела она.
Муж кивнул и, взяв меня за руку, подвел к рамке. Шаг, – мы стоим посреди двора в Вороне, за нами сквозь колышущийся, словно горячий, воздух выходит Тирей, напротив стоит онемевший то ли от ужаса, то ли от удивления господин Вульф, наш управляющий, рядом с ним вжимается в стенку белая как мел повариха.
– Успокой их, а то придется вместо празднования заниматься лечением, – шепнул Нэймар.
Я поспешила к людям, уже на ходу говоря что-то. А за моей спиной во двор выходили Келиар, Леньор, Беро, наши воины, люди и гоблины, гоблины, гоблины…
Никогда не перестану восхищаться господином Вульфом. Кажется, нет в мире ничего, что могло бы вывести его из состояния душевного равновесия больше, чем на две минуты. Пока повариха, вцепившись в мою руку, обильно орошала ее слезами, причитая, что уж не чаяла увидеть меня живой, самообладание вернулось к управляющему. Господин Вульф чопорно мне поклонился, поздравил с возвращением и, бросив короткий взгляд на третий десяток гоблинов, выходящих из портала, спросил:
– Ваше Сиятельство, я хотел бы уточнить, сколько гостей останется на обед?
Думаю, выражение его лица не изменилось бы, скажи я 'полтысячи' вместо 'десять'. Даже ответ остался бы прежним: 'Прошу прощения, но в таком случае мне нужно сделать некоторые дополнительные распоряжения'. Управляющий снова поклонился мне и, поманив рукой сына, как раз вышедшего из портала, ушел.
Йолла, вошедшая в портал последней, казалась очень довольной собой. И, как потом выяснилось, не напрасно. Она была первым ведаром, сумевшим открыть портал без подпитки Зуба. Об этом с отеческой гордостью рассказал мне Беро, когда мы с мужем показывали гостям замок. Льеры, занимавшиеся размещением своих сотен за пределами Ворона, присоединились к нам только поздно вечером. Когда были разобраны обозы, когда за стенами ровными рядами выстроились палатки, когда запылали костры походных кухонь.
Бенноус кратко доложил о делах герцогства, о возобновившихся работах в шахтах, об отчетах гильдий. Упомянул и семейство Верт, которое вернулось в Аверсой неделю назад, но после приезда ни мэр, ни его супруга, ни дети почти нигде не показывались.
Потом лорд Кадруим рассказывал о делах военных и дипломатических. Войска Келиара, Леньора и Мейора, пришедшие сразу после отъезда Нэймара, Посланник направил на укрепление границ с орками. Мейор решил остаться на границе, за день до нашего возвращения присылал тоты с донесением. Разведчики сообщали о расположившихся недалеко от рубежей больших лагерях орков. Но пока на границе было мирно. Не знаю, чего ждал лорд Адинан, дергающий вождей орков за ниточки, но была уверена, что без его слова никто нападать не будет.
Король Артемий оказался куда более упрямым, а Камилла куда более настойчивой и влиятельной, чем я думала. Судя по донесениям бербургских информаторов лорда Кадруима, монарх в ближайшее время планировал нападение на герцогство. И разгром столицы его не отрезвил. Ледяной Лорд, изогнув губы в знакомой саркастической улыбке, добавил: 'Видимо, ему понравилась наша магия'.
Еще король Артемий прислал герцогу Аверскому тоты. В послании Его Величество требовал, чтобы герцог принес короне вассальную клятву и отказался от союза с Владыкой. В случае невыполнения этого требования, грозил войной. На ответ давалось два дня, срок истекал уже этим вечером.
– Людская наивность, смешанная с наглостью, меня порой так умиляет, – рассмеялся Леньор, как все, прочитавший письмо короля. Я не могла с ним согласиться, меня наглость людей пугала. А в наивность коронованных особ и придворных я, как и Седой эльф, не верила.
Нэймар не считал необходимым скрывать от гоблинских льеров дела герцогства. И командиры свободно участвовали в обсуждении планов по размещению войск на границах. После десерта служанки убрали посуду, сняли скатерти, господин Вульф разложил на длинном столе принесенные из кабинета герцога карты Аверсоя и прилежащих территорий. Мужчины увлеченно рассматривали бумаги, обсуждали наиболее вероятные места нападения Артемия и орков, говорили о тактике, подвозах провианта… Нэймар коротко обнял меня и шепнул: 'Иди, отдохни. Мы тут надолго'. Мы с Йоллой переглянулись и тихо вышли, оставляя мужчин, заниматься военными делами.
Весна была в самом разгаре. Это я почувствовала только в Вороне, сидя с ведарой на балконе, глядя на украшенный белыми фонариками цветущий замковый сад, вдыхая сладкий аромат цветущей сирени. Мы молчали, думая каждая о своем. Я вспоминала Долкаммани, родной сад, его шрам, мою яблоню. События годичной давности, свою вторую встречу с Келиаром, знакомство с Нэймаром… Прошел всего лишь год, а как все изменилось, столько произошло. Артемий, орки, лорд Адинан… Я задумчиво провела пальцем по ажурному сирииновому кольцу. Сколько времени еще есть у нас в запасе? И как наяву услышала ровный спокойный голос Келиара: 'Чуть меньше тысячи'. Интересно, откуда он знал? Ведь полуэльфы – большая редкость. Откуда же он мог знать, сколько Нэймару отпущено?
Справа залилась трелью какая-то птица. Я вздрогнула от неожиданности, обернулась, отыскала в молодой листве желтогрудую пичужку, глянула на Йоллу. Принцесса умиротворенно улыбалась своим мыслям, любовно поглаживая обручальное кольцо. Ведара… Келиар так долго был Посланником в Маллене, так многое перенял от гоблинов, так многое узнал о них… Что если это и есть ответ на вопрос?
– Йолла, – тихо начала я. Женщина повернулась ко мне, выжидающе приподняв бровь. – Ты можешь предсказать будущее?
– Только в общих чертах, – она не была удивлена, словно ждала такого вопроса.
Вспомнив давнишний разговор с Беро, я зачем-то уточнила:
– На костяшках?
– Нет, – улыбнулась Йолла. – Нет, костяшки слишком ненадежны, если тебе нужно грядущее. Верх их возможностей – два месяца. И врут они часто.
– А как тогда?
– Завтра покажу, – пообещала ведара и добавила: – Не люблю рассказывать о волшебстве.
Я не стала спорить.
Следующим утром у нас появились неожиданные гости. Киргам с десятком воинов. Хотя, честней воины с Киргамом. Молодой человек был серьезно ранен. Когда его привезли в Ворон, Киргам был без сознания. Ему вообще повезло, что он доехал живым до нас, повезло, что в замке была Йолла, повезло, что на пограничном посту были воины Келиара, признавшие в окровавленном юноше младшего брата барона Кириаса, мужа Майанис.
Война с людьми. Теперь, окатив леденящей волной ужаса, война началась и для меня. Король Артемий сделал ход, разыгрывая свои карты, партия продолжалась.
Я помогала Йолле осматривать раненого, промывать и перевязывать раны, старалась не думать о том, что первый же пострадавший на этой войне – не просто знакомый, а часть моей семьи. Потому что от этой мысли меня начинала бить дрожь, глаза застилал липкий туман страха. И заставить себя снова действовать было очень сложно. Йолла напевала заклинание, от него уменьшалось воспаление, раны, растревоженные перевязками, меньше кровоточили. Я пыталась запомнить слова и мелодию, пропуская мимо сознания стоны Киргама, его мертвенно бледное лицо, непрошеные мысли о его возможной смерти.
Я чувствовала, как за стеной все сильней и сильней разгорается дар Нэймара, как клокочет с трудом сдерживаемая сила Леньора, как беснуется, обдавая горячими волнами гнева, магия Келиара. В соседней комнате сопровождающие Киргама рассказывали о нападении на особняк рода иль Вард.
Оказалось, что свой ход король Артемий сделал еще неделю назад. Неизвестные люди, больше сотни, вторглись ночью на территорию поместья и подожгли дом. Бой продолжался до самого рассвета и закончился победой Киргама. Но что это была за победа… От старого особняка остались лишь обожженные руины, выгоревший сад и двор полнились убитыми и ранеными. Крики, стоны, запах гари и крови. Потом рухнула стена конюшни, и на волю вырвались обезумевшие от страха лошади. Они метались по двору, круша уцелевшие вещи, топча людей. О лошадях я догадалась до того, как Нэймар пересказал мне историю воинов, – у Киргама правая нога была раздроблена, а на груди синели следы копыт. Особняк был полностью разрушен. Оборонять и спасать было больше нечего, и сэр иль Вард приказал ехать в Ворон.
Конечно, Киргам не был дураком. Он ожидал нападения с тех пор, как войска Владыки вежливо попросили королевские отряды покинуть герцогство. Но одно дело – предвидеть, а другое – иметь возможность что-либо предпринять. Киргам мог лишь уберечь ценности и документы, спрятав их вне особняка. Он не мог покинуть поместье, не мог усилить охрану дома и тем самым продемонстрировать монарху даже намек на подозрение. Это неизбежно повлекло бы за собой такие неприятности, по сравнению с которыми произошедшее было воистину мелочью. Кстати, Артемий взял на себя труд написать Кириасу о 'разбойничьем произволе' и отправленных в баронство для 'обеспечения порядка' отрядах. Об этом мы узнали позже из письма Майанис. То есть, по сути, король захватил власть, формально оставив хозяином земель барона иль Варда. Неужели монарх всерьез рассчитывал выманить Кириаса и обеспечить себе рычаги давления на Нэймара?
Воины Киргама, к счастью, не встретились с официальными войсками короля, оставив поместье в тот же день. Всю неделю Киргам опасался нового нападения. И не зря. Через три дня отряд попал в засаду. Сэра иль Варда пытались взять живым. Королю нужен был заложник как средство шантажа. Отбиться удалось, но Киргам потерял четверых убитыми и десяток ранеными и получил то ранение, которое чуть не стоило ему жизни.
Воины закончили свой скупой рассказ раньше, чем мы с Йоллой успели обработать все раны Киргама. Нэймар заглянул к нам в комнату на минутку узнать, как дела, и сообщить новости. Лучше бы это этого не делал. Короткие емкие фразы эхом отдавались в голове, когда я пыталась собрать разбитую кость. Картины, яркие образы мелькали перед глазами, когда я зашивала глубокий порез на груди.
Я была ужасно напугана. Вдруг осознала, что для меня война будет лишь заботой о раненых и вымораживающим душу постоянным ожиданием того, что следующим, принесенным с поля боя, может оказаться Нэймар. Я была в бешенстве. Во мне проснулась та отчаянная, особая ярость загнанного в угол существа, не собирающегося сдаваться без боя. И я ненавидела. В жизни никогда не испытывала такой чистой незамутненной ненависти. Я всем сердцем желала, чтобы ни подлого Артемия, ни наглой Серины, ни корыстолюбивой Камиллы не существовало. Чтобы их просто не было!
Йолла вдруг схватила меня за руку и дернула, заставляя на себя посмотреть. Расширенные глаза, бледное лицо, побелевшие губы. Ужас принцессы передался мне, он был такой яркий, что задрожали колени, пробрало холодом до самых костей.
– Что ты делаешь? – шепотом спросила Йолла.
– А что я делаю? – выдавила я.
– Ты убиваешь. Ты сейчас убиваешь троих.
Я отшатнулась.
– Что?
– Не говори, что не знала! – выпалила ведара. – Это нельзя не чувствовать!
– Йолла, клянусь небом… Я не знала даже, что такое возможно!
Она впилась в меня взглядом, и я, как и в Черных горах, не могла прервать эту связь. Темные всепоглощающие глаза ведары теперь показались мне воротами в Вечность, таким холодом обдало ее недоверие. Передо мной замелькали фигуры, словно Йолла искала в моей памяти тех, кого я… подумать страшно… убивала. Между мной и принцессой, повинуясь ее магии, встали трое. Размытые, расплывчатые, но безошибочно угадывающиеся фигуры.
– Кто это? – голос ведары был гулким и подчиняющим.
– Король Артемий, Камилла О'Нори, его фаворитка, и Серина де Марсо, маркиза, – услышала я свой голос до того, как успела даже задуматься над ответом.
– Почему именно они?
– Камилла хочет быть герцогиней, король пытался прибрать к рукам Аверсой ради нее. Если раньше это была прихоть фаворитки, то теперь заключение союза с Владыкой зацепил самого короля. Он не может отпустить большой кусок земли так легко.
Снова мой ответ прозвучал раньше, чем я сообразила, что говорю.
– То есть, это они во всем виноваты?
– Да.
Ведара не сводила с меня глаз. На ее невысказанные вслух вопросы отзывались мои страх, ярость, гнев, боль. Вспыхнула алым фраза 'Чтобы они не существовали!'. Мне не было за нее стыдно. Но общее чувство было неприятным, почти болезненным от того, что ведара не просто видела все мои мысли и эмоции, но и могла проверить их подлинность, коснувшись той или иной струны, как на арфе.
Наконец, Йолла прикрыла глаза и прервала связь между нами. Я с облегчением выдохнула.
– Прости, – тихо, но уже спокойно сказала ведара. – Прости. Я испугалась и действовала… грубо. Дело в том, что за то, что ты чуть по незнанию не сделала, Великая наказывает. Очень сильно и жестоко.
Я не отвечала, стараясь собраться с мыслями. Такой допрос меня истощил, волной накатила слабость. Хорошо, что с Киргамом мы к тому моменту почти закончили. Потому что даже думать получалось с трудом. Я обессилено опустилась на стул у кровати раненого.
– Я не могла поверить, что ты не знаешь, что делаешь, – продолжала оправдываться Йолла. – Я и сама не сразу поняла, что происходит. Ведь ты не владеешь даром. Я не ожидала, что ты можешь использовать такое волшебство.
Она отвернулась, снова занялась Киргамом, рассуждая вслух:
– И ты зашивала рану, была занята… А Запретное требует абсолютной сосредоточенности. Как можно не почувствовать такую растрату магии? Но ты не почувствовала… почему-то… И, – она бросила на меня задумчивый взгляд, нахмурилась. – Ты вообще ничего не потратила. Только то, что я взяла на Чтение.
Йолла повела головой и отвела глаза. Повисло напряженное молчание.
– Ты можешь сказать, что я сделала им? – с опаской спросила я. Навлекать на себя гнев Великой в дополнение ко всем остальным неприятностям не хотелось, и я надеялась исправить или сгладить совершенное.
– Могу, – тихо ответила ведара. – Тут закончим и будем разбираться с твоим даром.
Поручив Киргама заботам Мелли и наказав ей бежать к нам, если хоть что-то в состоянии юноши изменится, мы пошли в комнаты Йоллы, находившиеся в торце того же коридора. Плотно прикрыв за нами дверь в кабинет, ведара жестом велела мне сесть в кресло у окна и подошла к большому сундуку, стоящему у рабочего стола. Подняв украшенную перламутром крышку, принцесса начала выкладывать на стол необходимые вещи. Свечи, небольшой резной ларчик, бархатный мешочек с костяшками, еще один мешочек с кристаллами, два кубка, серебряный и стеклянный… Эти приготовления напомнили ларец лорда Кадруима с ингредиентами, снова вернув меня в Бербург, в ночь, когда нас пытались отравить. Наверное, нельзя так говорить, но с собой надо быть честной. Если бы не гнев Эреи, я была бы рада избавиться от короля, Серины и Камиллы, убить их так, как чуть не сделала. И мне не было их жаль, ни капли.
Ведара тем временем расставила на столе свечи, зажгла их, задернула шторы.
– Я вначале посмотрю, чем закончилось твое колдовство для этих троих, – запуская руку в мешочек с костяшками, сказала Йолла. Я не возражала.
Руны послушно ложились аккуратным полукругом, лицо ведары с каждой уложенной костяшкой становилось все светлей.
– Она благоволит тебе, – улыбнулась женщина. – Ты очень сильно напугала этих людей. У нас есть хороший шанс обратить это в свою пользу. Тебе нужно будет Появиться перед ними и объяснить, что сегодняшняя боль – лишь предупреждение. Руны говорят, что в таком случае люди на Аверсой не нападут.
– Хвала Эрее, – выдохнула я. Испытанное облегчение трудно передать словами. В тот момент я могла только возносить молитву Великой.
– Расклад трогать не буду, мы еще к нему вернемся сегодня, – предупредила Йолла. – Как Появляться, ты уже знаешь. Но сейчас ты будешь Появляться перед чужими, а не перед Истинным, поэтому тебе нужна будет помощь кристаллов.
Она вынула из мешочка два гладких овальных кристалла. Первый кристалл, который дала мне ведара, был молочно-белым, как застывший туман. Он уютно ложился в ладонь и чем-то напомнил мой меч. Второй, бирюзовый с яркими зелеными прожилками, сам казался сгустком магии. Как потом оказалось, я была недалека от истины. Этот кристалл был неким подобием Стержня и содержал в себе частичку волшебства давно умершего ведара.
– Белый поможет тебе успокоиться, сконцентрироваться, – объясняла Йолла. – А этот будет проводником, направит твою магию в русло нужного волшебства. Как это делала я тогда, в палатке.
Я кивнула, вспоминая ощущение, связанное с моим осознанным Появлением. Меня словно вели за руку.
– Сядь удобно, откинься на спинку кресла, – велела принцесса. – Закрой глаза, положи руки ладонями вверх на колени. Постарайся почувствовать свой дар.
Я послушно сделала, как она сказала. Вдох. Выдох. Вдох. Ощущение легкости, красоты, полета. Не знаю, как мой дар виделся другим, но я себе напоминала птицу с распахнутыми крыльями. Я пыталась поймать тот образ, который прочувствовала в Маллене, когда мой дар будто очнулся ото сна. Почему-то мне казалось, что птица изменилась. Рубиновое оперение приобрело металлический блеск, а на краях крыльев отчетливо ощущалось пламя. Хотя, возможно, я в первый раз не разглядела, ведь много всего случилось так сразу.
– Почувствовала? – в голосе Йоллы послышалось любопытство и нотка лукавства. Даже не открывая глаз, я знала, что принцесса улыбается. Кивнула. Ведара вложила мне в ладонь кристалл. От него веяло покоем, тишиной. И странным образом кристалл придал внутренней картинке, моей рубиновой птице, выпуклость. Она стала ощущаться живей. Я снова кивнула.
– Начать следует с Серины. Она наиболее впечатлительная и скорей тебе поверит, даже если Появление будет нечетким. А над недостатками первого Появления мы сразу же поработаем. Представь ее себе. Лицо, глаза, прическу. Потом мысленно сделай шаг к получившемуся изображению. Когда разговор будет закончен, просто подумай обо мне или об этой комнате. Хорошо?
Я в третий раз кивнула. Ведара вложила мне в правую ладонь второй кристалл. Он будоражил чувства, звал куда-то и напоминал флюгер, отвечающий на малейшее дуновение ветерка. Я подумала о Серине. Овальное лицо, густо подведенные карандашом брови, распахнутые обманчиво наивные, а на самом деле хищные карие глаза, мушка на правой скуле. Метания проводника прекратились. Он стал стрелой, указывающей направление. Меня словно взяли за руку, кристалл провел сквозь лес неясных темных теней и велел: 'Смотри'. Я открыла глаза и огляделась.
В просторной комнате было сумрачно. Бледный дневной свет проникал сквозь неплотно задернутые шторы, неровными пятнами падал на прикроватный столик. Разнообразные хрустальные и стеклянные склянки, стоящие на столе, разбивали лучи на сотни осколков, рисуя на стенах радуги. Маркиза Серина де Марсо сидела на краю кровати и наливала в бокал странно пахнущую микстуру из пузатой склянки. Видимо, женщина что-то почувствовала, потому что замерла на мгновение, потом очень осторожно и медленно поставила склянку на стол и, резко подняв голову, встретилась со мной взглядом.
– Небо сохрани! – проскулила маркиза и залпом опустошила бокал.
– Серина, – начала я. Но она меня перебила, выпалив:
– Ты призрак? Ты пришла меня погубить?
– Что ты, Серина, – пожурила я. – Что ты. Я жива, хоть ты и старалась убить нас с Нэймаром.
Она шумно сглотнула и попятилась от меня.
– Я не виновата! Не виновата! Это все Камилла! Все она! – с надрывом выкрикивала женщина, заламывая руки. Жалкое зрелище. Я же старалась держаться холодно, боясь выпустить эмоции из-под контроля.
– Мне некогда разбираться, кто из вас виноват больше. Свое получат все.
В руках Серины хрустнул бокал, она же взирала на меня с благоговейным ужасом.
– Я просто хочу предостеречь. Оставь нас, всю нашу семью и герцогство в покое. Навсегда. Даже мысли о нас и наших землях, об иль Вардах и их баронстве отныне для тебя под запретом. Помни, что на расстоянии можно убить. И я могу это сделать.
Серина сползла с кровати на пол. А я продолжала:
– Сегодняшняя боль – так, лишь дружеское предупреждение.
– Клянусь! Клянусь, что я больше никогда… – еле шевеля белыми губами, прошелестела Серина. – Я все сделаю, как ты сказала! Все!
– Вот и хорошо, – похвалила я. – И Аджера предупреди. Так, чтобы он понял с первого раза. Чтобы его не пришлось предупреждать мне.
Она упала передо мной на колени и, простирая ко мне руки, взмолилась:
– Только не Аджера! Только не его…
Но ее мольба меня не трогала.
– Все в твоих руках, – ответила я. – Мы не нападаем первыми.
Она мелко закивала. Я решила, что урок маркизой усвоен, и вынырнула из волшебства в реальность.
– Ну, как все прошло? – нетерпеливо спросила Йолла.
– Думаю, теперь в лице Серины мы обрели сильного союзника, – усмехнулась я.
– Молодец! – похвалила ведара. – Я знала, что у тебя получится.
Она забрала у меня кристаллы и принялась расспрашивать о Появлении. Краски, запахи, свет, четкость. Результатами она была очень довольна и снова велела удобно устроиться в кресле и готовиться к следующему Появлению. На сей раз перед Камиллой.
Фаворитка сидела ко мне спиной на низком пуфе перед туалетным столиком и рассматривала себя в большое хорошо освещенное зеркало. Наибольшее внимание женщины привлекала появившаяся у самого лба широкая толстая совершенно белая прядь. Камилла задумчиво держала ее в руке и проводила пальцами от корней до самых кончиков. Я глянула в зеркало и увидела свое отражение. Бледное сосредоточенное, словно выточенное из мрамора, лишенное эмоций лицо, неестественно синие глаза, сияющие внутренним светом, черные волосы шевелит магический ветер. Тут я встретилась взглядами с Камиллой, тоже смотрящей в зеркало. Она не упала только потому, что уже сидела. Вцепилась в столик так, что белый лак потрескался под ее пальцами. В глазах фаворитки читался непередаваемый ужас. Я даже удивилась тому, что ее темно-рыжие локоны не седеют на глазах.
– Было больно? – услышала я свой холодный и чужой голос.
Женщина, не поворачиваясь и не отводя глаз, кивнула.
– Было страшно?
Еще один кивок в ответ.
– Не оставишь в покое нас, всю нашу семью, иль Вардов, герцогство и баронство в покое, еще хоть раз подумаешь о войне с нами или о причинении вреда….
– Я поняла, – выдавила, наконец, Камилла, перебивая меня.
– Чудесно, – усмехнулась я. – Помни, что предупреждая тебя следующий раз, я могу случайно не рассчитать силу и убить. Ты же этого не хочешь?
– Конечно, нет, – резко выпалила фаворитка.
– Значит, мы поняли друг друга. И прими совет, – прядь не закрашивай.
Камилла рыкнула, схватила со стола пудреницу и швырнула ее в зеркало. Но я уже снова была в Вороне.
С королем Артемием пришлось разговаривать в присутствии целителя и камердинера, но монарх, реакцией напомнивший свою сестру, поклялся мне забыть и думать о нас.
– Знаете, Ваше Величество, мы пришлем Вам наши требования в письменном виде. И да спасут Вас небеса, если Вам вдруг придет в голову не ставить свою подпись под документом, – я улыбнулась, заканчивая аудиенцию. Король, таращась на меня выпученными глазами, только кивал.
– Йолла! Ты с ума сошла! Начала обучение с этого! – услышала я раздраженное шипение Беро, едва вынырнув из волшебства. Глаза я не открывала, прислушиваясь к разговору.
– У меня не было выбора! – ответила ведара с не меньшим недовольством. – Ты бы спрашивал вначале, а потом бы осуждал! Эльфы – сборище ограниченных закостенелых идиотов! Это я знала всегда. Но, учитывая, что она чуть случайно, – ты вдумайся только! – случайно! едва не совершила Запретное, я считаю их поведение преступлением!
– Запретное? – выдавил Беро.
– Да! – зло подтвердила Йолла.
Пожилой гоблин вполголоса выругался. Я самую малость приоткрыла глаза, чтобы видеть происходящее. Беро, схватившись за голову, медленно опустился на стул у стола.
– Я успела остановить, – мягче добавила принцесса, отвечая на невысказанный вопрос учителя.
– Велика Эрея в милости своей, – выдохнул гоблин, молитвенно сложив руки на груди.
– Воистину, – серьезно сказала Йолла. – Из-за наших занятий ты зря переживаешь. Мирэль прекрасно справляется. Это прозвучит странно, она не умеет делать простейшие вещи, но такое волшебство, как Появление, не вызывают у нее трудностей. Вспомни, ведь именно благодаря ее Появлению, подчеркну, что неосознанному, ты смог нас обнаружить в горах.
– Верно, – согласился Беро.
Я сделала вид, будто только что закончила Появление перед королем, и, подавшись вперед, положила кристаллы на стол.
– О, Беро, вы решили к нам присоединиться?
– Да, леди Мирэль, – гоблин тепло улыбнулся, словно только что никакого разговора на повышенных тонах не было. – Мне же любопытно, как работает эльфийская магия с ведарскими заклинаниями.
Я тоже улыбнулась:
– Думаю, неплохо. Не знаю, рассказала Вам Йолла или нет, но войны с людьми у нас не будет.
– Рассказала, – старательно изображая облегчение, ответил гоблин. Но я знала, чувствовала, что эта новость его беспокоила больше, чем радовала. Я доверяла Беро и хотела услышать его оценку ситуации, поэтому уточнила:
– Про Запретное Йолла тоже рассказала? – мой голос прозвучал удивительно жестко и требовательно. Ведар окинул меня задумчивым взглядом и ответил:
– Да. И я очень виноват перед Вами. Я не разглядел Ваш дар, когда познакомился с Вами в Бербурге. А должен был обратить пристальное внимание на Вас и лорда Нэймара, ведь вы оба не умеете пользоваться дарованной вам магией, – повинился гоблин. – Дар герцога сильный, необузданный, но лорд Нэймар как-то ухитряется его держать под контролем, выплескивая магию крайне редко. А Ваш дар… Он казался мне значительно слабее. Если сравнивать, то я увидел в Вас едва ли десятую долю дара Вашего мужа. И посчитал эту крупицу неопасной. Мне очень жаль.
– Что Вы, Беро, Вам не за что извиняться, – я попробовала успокоить подавленного ведара.
Он горько усмехнулся.
– Поверьте, есть за что. Не знаю, как с этим живут эльфы, но… Если бы Вы, не зная или даже догадываясь, что делаете, совершили Запретное, то часть, большую часть расплаты за это деяние понес бы я. Потому что ошибся, оценивая Ваш дар. Потому что не посчитал необходимым учить Вас.
Я глянула на Йоллу. Она кивнула, подтверждая слова наставника. Вспомнились полтора десятка эльфийских магов, отказавшихся учить Нэймара и меня. Наверняка Великая наказывает и их… Не может быть иначе. Но думать на эту тему больше не хотелось.
– А теперь мой дар… он насколько сильный?
Беро хотел было ответить, но Йолла положила ему руку на плечо, и ведар промолчал.
– Понимаешь, Мирэль, то, что мы ощущаем, не всегда отражает действительность. Я отвечу на этот вопрос, но вначале задам свои. Эти ответы помогут осознать тебя, Нэймара и подобрать подход к вашим дарам и наиболее подходящие вам заклинания.
Я кивнула, соглашаясь.
– Ты ощущаешь свой дар, это я уже знаю. Иначе тебе не удалось бы ни одно Появление. Какой ты ощущаешь свою магию? Магию мужа, мою, Беро?
Я описала. Принцесса довольно улыбалась, а Беро смотрел на меня и, казалось, не верил в происходящее.
– Я такой тупица, – выдохнул он. – Как можно было недооценить это? Как?
– У меня есть хорошее объяснение, не переживай так, – усмехнулась ведара. – Лорд Адинан полсотни лет опаивал Мирэль, подавляя ее дар. А такие зелья долго действуют даже после того, как перестать их давать.
Беро просиял и, порывисто встав, обнял Йоллу:
– Спасибо! Спасибо! Мне совсем не нравилось чувствовать себя полным идиотом на старости лет.
Принцесса рассмеялась:
– Всем свойственно ошибаться. В этом случае оценить дар правильно было нельзя, ты зря себя коришь.
– Наверное, ты права, – признал ведар, снова устраиваясь напротив меня. – А теперь, леди Мирэль, расскажите нам о магии лорда Нэймара, все волшебство, что вспомните. А потом поговорим о волшебстве, которое Вы когда-либо творили.
Рассказывать о магии мужа было просто. Как и сказал Беро, Нэймар сдерживал свой дар. Плеть Молний, огненные сгустки. И на уточняющий вопрос, что спровоцировало всплески, пришлось честно ответить: 'Ревность'. Ведары переглянулись, Беро довольно ухмыльнулся:
– Хорошо. С этим я знаю, как работать.
Потом я рассказала о том, что умею сдвигать небольшие предметы, как воспламенила песочные часы, как подбирала ингредиенты для зелья. Пришлось подробно отвечать на вопросы Беро обо всех Появлениях. Больше всего его поразило мое отражение в зеркале, уж не знаю, чем.
– Это не все, Мирэль, – внимательно глядя на меня, сказала Йолла. – Не все. Я чувствую.
Я смутилась. Было еще одно волшебство, о котором говорить мне совсем не хотелось. Не оттого, что я пыталась его скрыть, просто воспоминание было очень болезненным. Ночь нападения на Ворон, ранение Нэймара. Но по требованию ведаров пришлось рассказать и об этом, восстанавливая события чуть ли не по минутам.
