Текст книги "Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)"
Автор книги: Ольга Булгакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
Когда до нас оркам оставалось пройти полдесятка шагов, Тирей оскалился, вздыбив шерсть, и грозно гавкнул. Трое остановились и не решились подойти ближе. Проходившие недалеко гоблины испуганно шарахнулись в сторону от пса и поспешно ушли с площади. Бросив задумчивый, но не испуганный взгляд на собаку, один из орков, видимо, старший в группе, поклонился. Его спутники, словно спохватившись, тоже склонились перед нами. Келиар дипломатично кивнул, но я заметила, как его левая рука легко переместилась на рукоять меча. Я встала рядом с лордом так, чтобы в случае нападения, не мешать ему быстро достать оружие.
– Лорд Келиар, – заговорил старший. Его голос в сравнении с красивыми эльфийскими и мелодичными гоблинскими звучал грубо, почти неприятно. Это меня не удивило, у старейшин общины были такие голоса. – Леди Мирэль, мы бы хотели с вами поговорить.
– Не думаю, что у нас могут быть поводы для беседы, – предельно вежливо ответил лорд. – Ведь мы не более чем гости в этом прекрасном городе. Уверен, что ни Его Величество Серох, ни лорд Нуриар не откажутся обсудить с вами волнующие вас вопросы.
Орк ухмыльнулся. Нагло и чуть пренебрежительно.
– Давайте, Вы не будете притворяться, что не понимаете, о чем речь, и мы все не будем терять время.
На губах Келиара заиграла легкая пренебрежительная усмешка.
– Тем не менее, должен сказать, что действительно Вас не понимаю, – все так же вежливо ответил он.
– Я говорю о том, что Вам не принадлежит. Мы всего лишь хотим получить то, что по праву наше, – ухмылка орка каждую секунду становилась все больше похожей на оскал.
– Знаете, – Келиар уже почти откровенно издевался. – Вы странно начали разговор и очень многое забыли. Видимо, от волнения. Вы не представились, не познакомили меня и герцогиню Аверскую со своими спутниками. И, пожалуй, самое важное, забыли назвать то, о чем говорите. В этом мире так много всего не принадлежит мне, что и представить страшно.
Орк отчетливо скрипнул зубами, фыркнул, по лицу было видно, что он хотел сказать резкость, но сдержался.
– Биррон, – он положил руку на грудь. Потом, указав на спутников, сказал: – Сейн и Фриана.
– Счастлив познакомиться, – не скрывая издевки, легко поклонился Келиар. О, небо, надеюсь, он знает, что делает. Я с трудом сдерживала нервную дрожь и, надеюсь, сохраняла выражение недоуменного спокойствия на лице. Но мне было страшно, – ненависть, исходившая от этих троих, промораживала до костей.
– Верните нам Книги Кланов. Это единственное, что убережет вас всех от войны, спасет жизни многих сынов вашего народа, – в голосе орка слышалась угроза, хоть он и пытался говорить вежливо.
– Вынужден сказать, что вас намеренно ввели в заблуждение, – совершенно спокойно ответил Келиар.
– Из достоверных источников нам известно, что книги у Вас. Неужели Вы не хотите предотвратить кровопролитие? – процедил орк.
– Господин Биррон, – серьезно сказал Келиар. – Конечно же, хочу. Но поймите, Ваш 'достоверный источник', лорд Адинан, давно в ссоре со мной. И он не посчитал зазорным обвести вас вокруг пальца, манипулировать вами, преследуя свои интересы. Вы же не думали, что он печется о благе орков? Нет ведь?
Орки буравили нас взглядами. Женщина, весь разговор не сводившая с меня глаз, неприятно кривилась, словно смотрела на что-то гадкое и мерзкое. Сейн, скосив челюсть, бросал раздраженные взгляды то на лорда, то на меня. Эти оба не задумывались над словами Келиара, словно и не слышали его. Только в глазах Биррона появилось сомнение.
– Он предупреждал, что Вы будете упорствовать, – после минутного напряженного молчания сказал орк. – Мать видит, мы хотели предотвратить бойню.
– Откройте глаза, любезнейший господин Биррон, – эльф говорил серьезно, стараясь убедить собеседника. – Лорд Адинан натравливает ваш народ на Аверсой, обещает то, чего не может дать. Лжет и клевещет. Но я поставлен в такое положение, что не могу опровергнуть его слова. Вы же мне все равно не поверите. Верить мне вам не выгодно. Думаете, мне приятно получать письма с угрозами, ждать нападения, терпеть травлю своей семьи? Поверьте, я бы на многое пошел, лишь бы все это остановить, избавиться от постоянной опасности, предотвратить войну, спасти жизни многих людей и эльфов.
– Книги Кланов важней нескольких жизней, – глухо сказал Сейн.
– У наших народов разное понимание жизненных ценностей, господин Сейн, – холодно парировал Келиар. – Для меня важней семья.
Сейн хотел что-то сказать, но старший одернул него, и орк прикусил язык.
– Спасибо, что уделили нам время, – задумчиво проговорил Биррон.
– За что ты его благодаришь? – взвилась Фриана, размашисто жестикулируя. – За что? Этот напыщенный индюк лжет тебе в лицо! Лжет и насмехается! Я же чувствую!
– Если бы ты еще и думала… – пробормотал старший.
– Что? – выкрикнула женщина. – Ты ему что, веришь?
Биррон молчал и только внимательно смотрел на Келиара. А Фриана все не сдавалась, озвучивая все новые и новые нелестные эпитеты, но так ни разу к нам с Келиаром и не обратилась. Я стояла на полшага позади лорда и смотрела на кричащую орочью женщину, на какие-то опустевшие глаза Биррона почти с жалостью. Поняла, что женщина бушевала от отчаяния, от бессилия. Ее надежда, так долго питаемая лордом Адинаном, рушилась. Ее вера в возвращение славного прошлого умирала. Келиар прав, они не хотят ему верить, даже если бы он поклялся именем Эреи, орки бы ему не поверили. Слишком болезненным было бы разочарование. Верить лорду Адинану было несравнимо приятней.
– Может быть, Вы все же остановите свою спутницу? – полюбопытствовал Келиар, вопросительно изогнув бровь. – Мы и без ее истерики знаем, каково отношение орков к нашему народу.
Старший кивнул и, глянув на женщину, тихо произнес ее имя. Она осеклась, замолкла на полуслове, повисла пауза. Потом женщина пробормотала 'Простите' и, закусив губу, потупила взор.
– Вы хотите сказать, что лорд Адинан обманул нас? – спокойно спросил Биррон.
– Я точно знаю, что он, желая отплатить за смерть своего брата на дуэли, решил отомстить мне чужими руками, – голос Келиара звучал бесстрастно и по-деловому. – Узнав о пропавших Книгах Кланов, он, не обладая совершенно никакими достоверными сведениями, придумал, что книги хранятся у меня. И с этой выдумкой обратился к кому-то из вашего народа.
Сейн в нерешительности поглядывал на Биррона, а тот задумчиво всматривался в красивое, спокойное, словно высеченное из мрамора, лицо лорда. Наконец, старший орк сказал:
– Я еще раз благодарю Вас за беседу.
– Надеюсь, этот разговор помог всем нам, – вежливо ответил лорд.
Биррон горько усмехнулся:
– Мать видит, как тяжело Вам верить.
– Понимаю, – кивнул Келиар. – Моим словам не верили прежде, я не надеялся, что поверят теперь. Только помните, что сегодня вы могли прислушаться к голосу разума. Могли все остановить. Кровь сынов вашего рода в случае войны будет на ваших руках.
– Нужно поговорить с Нуриаром, – проводив орков взглядом, тихо сказал Келиар. Предложил мне руку и спросил: – Как думаешь, поверили?
Я смотрела вслед троице, скрывшейся в узкой улочке.
– Один из трех. Но сомневаюсь, что он может на что-то повлиять.
– А вот это я хочу спросить у Нуриара.
Эльфийское посольство, красивый дом за ажурной кованой оградой, напомнил наше посольство в Бербурге. Оно тоже было украшением чужого города. Нас провели через большую библиотеку на террасу. И я почти не удивилась, когда, едва зайдя в комнату, услышала громкий голос Посланника и раскатистый смех Леньора. Келиар только улыбнулся. Он тоже не был удивлен.
– Я смотрю, вы тут веселитесь, – сказал он вместо приветствия.
– Ой, только не говори, что осуждаешь. Я же в жизни не поверю, – хмыкнул Нуриар, вставая навстречу гостю.
– Конечно, не осуждаю, завидую! – усмехнулся Келиар. Мужчины коротко обнялись, и тут Посланник заметил меня.
– Леди Мирэль, прошу, не воспринимайте слова этого грубияна как упрек! Просто он в своем лабиринте одичал и совсем отвык от женского общества!
При этом лицо у лорда было такое умоляющее и расстроенное, будто он всерьез считал, что я могла обидеться. Я рассмеялась предположению. И лишь позже во время шутливого обмена приветствиями поняла, что Нуриар знал о назначении Лэнгорда и, видимо, осуждал полувековой траур друга. Судя по изменившемуся выражению глаз Келиара, лорд тоже понял, на что намекал Посланник. И намеки ему не нравились. Но Нуриар, словно не замечая настроения лорда, весело предложил нам составить им с Леньором компанию. Служанка принесла еще чашки, блюдо с пирожными и чайник со свежим чаем. Жестом отослав женщину, Посланник принялся ухаживать за мной.
– Леди Мирэль, не думаю, что Вам когда-либо доводилось пробовать такой чай, – наливая в чашку розовую сладковато пахнущую жидкость, говорил лорд. – Я заказываю его из Исинги, это в царстве дриад. В нашем государстве такой чай – большая редкость, а гоблины, понятное дело, о нем и не слышали. Но у меня с дриадами очень хорошие отношения, поэтому этот изумительный чай…
– Хвастун, – хмыкнул Леньор. – Все же знают, что твои земли граничат с дриадскими.
Нуриар нисколько не смутился.
– Все равно не в каждом доме можно найти такой чай, – отмахнувшись от лорда, снова обернулся ко мне и продолжил рассказывать. – Его выращивают на Холмах Весны, а легкая вишневая нотка в аромате обусловлена тем, что поля окружены вишневыми деревьями особого сорта.
– Ну да, ну да, – Седой эльф отпил чаю и скептически добавил. – А цвет, наверняка, вызван тем, что между чайными кустами посажены алые розы. Нуриар, отдай даме ее чашку и не морочь голову россказнями.
Я, с трудом сдерживая улыбку, приняла из рук Посланника чашку. Эльф хотел что-то возразить приятелю, но нахмурившийся Келиар прервал перепалку.
– Нуриар, мы к тебе вообще-то по делу зашли. Только что у нас был прелюбопытнейший разговор с тремя орками.
Леньор насторожился, склонив голову на бок, внимательно смотрел на друга, ожидая дальнейших слов. Посланник повернулся к Келиару и даже чуть подался вперед. Веселость лордов улетучилась мгновенно.
– Биррон, Сейн и Фриана. Тебе эти имена о чем-нибудь говорят?
Посланник ненадолго задумался, потом кивнул.
– Да. Фриана – жена одного из старейшин. Точно не скажу, какого. О ней я мало слышал. Сейн – военный. Хороший воин, правда, насколько я знаю, недалекий и очень упрямый. Работает, то есть работал, в казарме. Обучал солдат. Хорошо владеет разными видами оружия, но больше всего известен как сильнейший кулачный боец Маллена. А вот Биррон… Интересная фигура, – лорд нахмурился. – Я затрудняюсь объяснить его положение в общине.
– Почему? – тихо спросил Седой эльф. – Держится в тени?
– Да нет, – отмахнулся Посланник. – Скорей уж наоборот. Просто он что-то вроде жреца Великой.
– У орков не бывает жрецов, – заметил Келиар.
– Поэтому я и затрудняюсь, – усмехнулся Нуриар. – Но он совершает обряды, трактует Ее волю по каким-то лишь одному ему известным признакам. Мне не доводилось с ним общаться, но информаторы отзывались о нем хорошо. Он умен, осторожен, немного вспыльчив, иногда даже груб, но, что важно, не упрям. Славится вдумчивостью.
– К его словам прислушиваются? – спросил Келиар.
– Да, – просто ответил Посланник и, подумав, добавил. – Иногда его слушают больше, чем старейшин.
Келиар удовлетворенно улыбнулся.
– Это хорошо. Потому что думаю, он мне поверил. По крайней мере, засомневался в словах Адинана.
– Погоди, ты же не хочешь сказать, что они подошли к тебе во время прогулки и спокойно попросили вернуть книги? – на лице Леньора отражалось такое неверие, что если бы сама не присутствовала при разговоре, начала бы сомневаться в реальности происходившего.
Келиар кивнул:
– Так и было.
– Потрясающая наглость… – пробормотал Седой эльф.
– А им терять нечего, – небрежно пожал плечами Нуриар. – Король сегодня с утра подписал указ об их выселении.
– А раньше сказать об этом ты посчитал неуместным? – удивился Леньор. – Они теперь точно будут бороться за кусок земли в Аверсое.
Нуриар покачал головой:
– Вряд ли. Они хорошо здесь жили почти столетие. Так что теперь готовят ходатайство об отмене приказа. Не думаю, что, не попытавшись спасти свои дома, орки ринутся в Аверсой.
– Король их тут не оставит, – убежденно заявил Леньор.
– Кажется, они знают. Но это не помешает им пытаться, – спокойно, даже безразлично ответил Посланник.
Келиар пересказывал сегодняшнюю беседу, делился впечатлением о Бирроне, так интересовавшем Нуриара. Я задумалась о дальнейшей судьбе этой общины. Орки Маллена совсем недавно нашли свой новый дом. Не думаю, что от них было много проблем, иначе Беро за них не заступался бы. Несправедливо. Все, что достигла община за сотню лет, разрушено одним орком. Ювелиром Киннатом. Он поверил лорду Адинану, использовавшему всех и каждого в своих целях. Да, местонахождение книг лорд случайно угадал, подсунув оркам одного, выгодного ему самому врага. Но я почему-то не верила, что желание отомстить Келиару было единственной целью. Ведь лорд Адинан не только вредил Келиару, но старался сделать больно мне. Распускал ложные слухи, пытался поссорить меня с мужем, с новой семьей. Подделывал мамины письма… Зачем?
– Я все равно не думаю, что они будут рваться в Аверсой, – нахмурившись, говорил Нуриар. – Я понимаю твою позицию, Леньор, но Сейн знает о подготовке отряда гоблинов в помощь герцогству. Воюя с бывшими соотечественниками, община отсечет все возможные контакты с Малленом. А учитывая множество смешанных семей, разрыв будет крайне болезненным. Одно дело – запрет на проживание в столице, его наверняка можно будет как-то обходить. А другое дело – открытая конфронтация с Малленом. Я уверен, что Биррон не допустит этого.
– Надеюсь, что ты прав, – хмуро кивнул Седой эльф. – Чем меньше орков соберется на эту войну, тем лучше.
Часы в библиотеке пропели одиннадцать.
– Небо, нам же нужно быть в храме через час, – спохватился Келиар, вставая и подавая мне руку. Леньор решил пойти с нами во дворец, а Нуриар, проводив нас до дверей, попрощался до церемонии.
Обряд был очень красивым, нежным и певучим. И дело было не только во множестве заклинаний, которые читали Беро, жених и невеста, Поручители. Просто весь час, проведенный в Доме Эреи, казался светящимся и невесомым, как пронизанное солнечными лучами облако.
В самом начале церемонии Йолла и Баркем прошли сквозь изящную, украшенную вязью рун арку, стоящую по другую сторону алтарного камня. Я вспомнила, как почти год назад Келиар рассказывал мне о свадебном обряде гоблинов. Арка могла превратить корыстного обрученного в камень. Честно говоря, тогда я не поверила лорду. Слишком жестоким показался мне обычай.
– Я думала, что, рассказывая мне об арке, Вы пошутили, – шепнула я стоящему рядом Келиару. Он лукаво улыбнулся.
– Лишь отчасти. Не упомянул, что ее используют только во время свадеб королевской семьи.
– И часто… случается, что арка работает? – осторожно спросила я.
Келиар неопределенно пожал плечами и жестом пригласил полюбоваться стоящими вдоль стен скульптурами. Да… не меньше полусотни статуй нарядных, спокойных мужчин и женщин. Много это или мало… Как посмотреть.
Беро, обведя жениха и невесту вокруг алтарного камня, вызвал Кадму и Нэймара. Вручил обоим по небольшому круглому кристаллу, выслушал клятвы. Когда последние слова клятв были сказаны, кристаллы в ладонях Поручителей засияли золотым внутренним светом. Потом было множество разных, подобающих случаю слов, но я почти не слушала. Смотрела на мужа, стоящего у алтарного камня. Традиционный гоблинский костюм, выдержанный в зеленых тонах, очень ему шел. Черные волнистые волосы обрамляли спокойное красивое лицо, а теплое сияние кристалла добавляло облику загадочности. Нэймар участвовал в ритуале, повторял за Беро обязательные в этом случае слова, а потому на меня не смотрел. Ведар велел Йолле и Баркему отпить священные эликсиры, дарующие мудрость, долговечность любви, умение просить прощения и прощать. Эта часть церемонии, думается, неизменна для всех народов Великой.
– Дитя Эреи Баркем, хочешь ли ты взять в жены дитя Эреи Йоллу? – спросил Беро.
– Да, – ответил перио и поднял левую руку ладонью вверх. По знаку ведара Нэймар поставил на алтарный камень кристалл.
– Дитя Эреи Йолла, хочешь ли ты взять в мужья дитя Эреи Баркема?
– Да, – ответила принцесса и вложила свою руку в ладонь любимого. Кадма поставила свой кристалл на алтарный камень. Йолла и Баркем повернулись друг к другу, Поручители отступили на шаг. Беро произнес какое-то короткое заклинание и коснулся обоих кристаллов, стоящих перед ним, самыми кончиками пальцев. Кристаллы треснули и рассыпались в пыль, оставляя на поверхности алтарного камня два кольца. Беро взял их, жених и невеста протянули ведару руки.
– Волей Великой, Силой Чувства, Словами Поручителей. Отныне вы Соединенные! – провозгласил Беро, одевая на принцессу и перио кольца.
И только когда Баркем получил разрешение поцеловать жену, Нэймар посмотрел на меня. Долгий, полный нежности и любви, привязывающий взгляд серых глаз. И в эти мгновения для нас не существовал больше никто.
Последовавший за церемонией праздник остался в памяти смазанными речами, вкусным вином, незнакомыми блюдами и ярким ощущением счастья. Вспомнилась наша с Нэймаром свадьба, так похожая общим настроем и легкостью. Видимо, так проявлялось расположение Могущественной. Глядя на золотистое, созданное из неизвестного металла, кольцо Йоллы, я немного ей завидовала. Самую малость. Ведь магия гоблинов позволяла воплощать благословение Великой.
Молодожены сидели во главе стола, по левую руку Йоллы расположилась Кадма, а справа от Баркема усадили Нэймара. Мы с мужем сидели очень близко, так что могли незаметно держаться под столом за руки. Приличия не позволяли большего. Приличия… А я так хотела просто оказаться в объятиях любимого, прислониться головой к его плечу, в полной мере насладится одним на двоих ощущением покоя и счастья. И тому, что музыканты стали играть явно танцевальные мелодии, только обрадовалась. Как и Нэймар, нежно сжавший мои пальцы.
Баркем пригласил Йоллу на танец. Принцесса, кажущаяся хрупкой и невесомой рядом с высоким для гоблина перио, встала, вложив ладони в протянутые руки супруга. Подмигнула, Баркем тихо рассмеялся. И в следующее мгновение ведара повернулась и, проскользнув в кольцо из поднятых соединенных рук, очутилась в объятиях любимого. Он наклонился и легко поцеловал жену, подбадриваемый аплодисментами.
Музыканты, едва молодожены оказались на небольшой площадке, отведенной для танцев, начали новую мелодию. Почему-то она напомнила мне ручей, огибающий камни. Такая же легкая, искрящаяся и звонкая. Я с интересом наблюдала за влюбленными. Многие фигуры танца были мне совершенно незнакомы. Но гоблинский танец мне понравился. Он подчеркивал изящность женских движений, гибкость Йоллы. Я и раньше замечала, что если Баркем обнимает любимую, то он словно старается ее уберечь, защитить. В танце эта особенность стала более заметной, выпуклой. И Йолла, принцесса и сильнейший маг королевства, с нежностью и даже некоторой благодарностью принимала защиту мужа. Вообще, Йолла и Баркем были очень гармоничной парой, и танец это в который раз подчеркнул.
Когда закончилась вторая мелодия, к молодоженам присоединились король Серох и королева Айше. Легко вспорхнула Кадма, потащив за руку своего мужа. Краем глаза заметила, как встают со своих мест некоторые эльфы. Видно, многим хотелось потанцевать.
Встав, Нэймар подал мне руку, я тоже поднялась, вложив в его ладонь свою. Муж улыбнулся и, склонившись, нежно поцеловал палец над обручальным кольцом. В этом простом, естественном жесте было все: любовь, страсть, влечение, напоминание о наших узах, о наших клятвах. В этом жесте было столько чувства, что меня захлестнуло волной наслаждения, стало трудно дышать, и я не смогла побороть искушение немедленно обнять Нэймара. Хотя желала я много большего. Приличия… Лишь оказавшись в объятиях мужа, оставшись с ним в относительной уединенности танца, выдохнула:
– Люблю тебя.
Он улыбнулся ласково, тепло, не сводя с меня взгляда своих серых глаз.
– И я тебя. Без тебя мне жить незачем.
Наверное, вокруг нас что-то происходило, наверное. Но для меня существовали только уверенные, оберегающие руки мужа, блаженно замирающее сердце, жар и нежность поцелуя… Существовал только он, бесконечно любимый мной, любящий меня.
На следующий день, ближе к полудню мы покинули Маллен. Расставание с этим прекрасным городом было по-деловому сжатым и по-военному сухим. Не было долгих прощаний и сборов. Не было слез, бесконечных напутствий и обещаний писать чаще.
Горничная укладывала наши немногочисленные вещи, я из окна наблюдала за мужем, Келиаром и Леньором. Они разговаривали с Посланником и изредка давали указания нашим воинам, готовящимся к отправлению в Аверсой. Лорд Нуриар сказал что-то, его собеседники рассмеялись, Леньор хлопнул Посланника по плечу. Хорошо, что даже в смутные времена находится время шуткам, веселью.
Лорды распрощались. Посланник спросил о чем-то Нэймара, тот указал на наши окна. Лорд проследил за жестом мужа и, заметив меня, прижал правую руку к груди, а после поднял ее к небу, легко склонив голову. "Мое сердце просит Ее за Вас", – говорил этот жест. Я ответила таким же поклоном. Лорд улыбнулся, кивнул и ушел. Как мне потом объяснил Нэймар, Посланник не мог остаться, должен был встретить жену, леди Ламару, возвращавшуюся в тот день из Мунира.
Служанка закончила упаковывать вещи как раз вовремя, – за мной зашел Баркем. Перио, одетый в уже знакомый легкий доспех, казался очень спокойным, будто ничего необычного не происходило. Отослав горничную в "Рунический двор", он отвел меня к Нэймару и лордам. По дороге сказал, что утвержден на должность перио в Аверсое до конца войны. Точнее, на столько времени, на сколько Йолла решит оставаться в герцогстве. После приедет принц Браман с супругой и сменит Баркема. Такому повороту я не удивилась. Король Серох не скрывал свей заинтересованности в развитии отношений с Аверсоем. Войско, Йолла, Беро, сам Баркем. И король был прав, не желая подчеркивать свой интерес, отправляя одновременно двух членов своей семьи в герцогство.
Рунический двор оказался очень красивым местом, явно предназначенным для ведарских обрядов. Мраморные колонны, сплетающиеся в ажурный сводчатый купол, были украшены кристаллическими рунами силы, равновесия, покоя. Цветной узор плитки позволял в считанные минуты начертить знакомый по Черным горам остроконечный треугольник с "открытой" вершиной и кругом. Выделяющиеся в общей кладке темные плитки обозначали место для рун. Сосредоточенная и собранная Йолла, советуясь с Беро, рисовала руны вокруг основной фигуры.
Отвлекать ведаров мы не решились. Келиар что-то спросил у Баркема, но я не вслушивалась в беседу. Моим вниманием завладела правящая чета, зашедшая сквозь другую арку в рунический двор. Король что-то тихо говорил жене, а королева Айше кивала и как-то жалобно поглядывала на Йоллу. Наверное, до последнего момента надеялась уговорить дочь остаться. Но даже я, познакомившись с принцессой совсем недавно, понимала тщетность подобных надежд. Йолла не была упрямой, но, приняв решение, почти никогда не меняла его. Король и королева остановились рядом с резным пюпитром, несомненно, предназначенном для Кхорила. Подходить к нам они не торопились, – были заняты разговором с сыновьями.
Лиар, старший принц, что-то сухо докладывал отцу и время от времени поглядывал в сторону третьей арки, расположенной напротив "открытой" вершины треугольника. Вскоре оттуда появились пятеро гоблинов в одинаковых доспехах. Чешуйки отливали бронзой, а на груди у воинов медью поблескивали тонкие вертикальные полосы. Значительно позже, когда мне удалось рассмотреть доспехи лучше, я увидела, что полосы состояли из переплетенных охранных рун. Но тогда, впервые увидев гоблинов в боевом облачении, я была восхищена. По-своему красивые, они казались живыми воплощениями малых огненных драконов. Сходство с ящерами усиливалось и шлемами, которые воины несли в руках. Трудно было сказать, почему создавалось такое впечатление, но было в шлемах что-то драконье.
Все пятеро обогнули выделенную для обряда площадку по большой дуге и, склоняя головы, преклонили колени перед своим королем. Его Величество что-то тихо говорил воинам. Его слов я не слышала, только ответы пятерых: "Да, мой король". Воины отвечали хором, думаю, поэтому диалог походил на очередной обряд.
Мы были благодарны Его Величеству Сероху за неожиданную военную помощь. Но больше всего меня удивляло то, что король даже до заключения союзного договора с герцогством считал себя обязанным эту помощь предоставить. Когда Нэймар начал благодарить монарха, тот, кажется, был уязвлен. По крайней мере, ответил с толикой обиды.
– Ваше Сиятельство, это я должен благодарить Вас. Вы оказали множество услуг моему народу и мне лично, не будучи связанными с Малленом никакими договорами и соглашениями, – король говорил с чувством, глядя прямо в глаза мужу. – Благодаря Вам и Вашей супруге жив перио Баркем. Когда разладились дипломатические отношения с Бербургом, Вы приняли у себя мое посольство, невзирая на последовавшее после этого ухудшение Ваших и без того сложных отношений с королем Артемием. И, – Его Величество сделал паузу, подчеркивая важность следующей фразы. – Вы вернули мне дочь.
Помню, как смутился тогда Нэймар, да и мне самой было неловко. Король был прав, хоть и немного преувеличил нашу роль в развернувшихся событиях. И многие вещи мы делали не задумываясь, потому что нельзя поступать иначе. Но, видимо, естественное для нас не было само собой разумеющимся для большинства.
– Это сотенные командиры, льеры, – Баркем, закончив разговор с Келиаром, подошел к нам. – По политическим соображениям, чтобы не возникло прецедентов, они и их сотни будут в Вашем подчинении. После того, как Его Величество благословит и напутствует льеров, он представит их Вам.
Муж кивнул и уточнил:
– Может, я должен сказать что-нибудь особенное в этом случае?
Баркем на мгновение задумался:
– Пожалуй, да. Будет неплохо, если в ответном приветствии Вы произнесете фразу о ценности любой жизни. Вне зависимости от народа.
– Спасибо за подсказку, – вежливо поблагодарил Нэймар. – Я ведь не знаю ваших обычаев.
Перио усмехнулся:
– Даже если бы знали, это бы Вам не помогло.
Я с любопытством ожидала продолжения, муж не скрывал удивления, поглядывая на собеседника, вопросительно изогнув бровь.
– Наши воины прежде переходили под чужое командование лишь дважды, – пояснил Баркем. – Во время последней войны. Оба раза под эльфийское начало. Оба раза мы боялись, что бессмертные эльфы будут обращаться с нашими воинами… – перио замялся, подыскивая подходящее слово. – Небрежно, что ли. Владыка Эхдруим, бывший в обоих случаях военачальником, сказал тогда, что для него каждая жизнь бесценна. Я подумал, можно сделать эту фразу традицией и одновременно напоминанием.
– Прекрасная идея. Спасибо, что рассказали об этой истории. А войско… Я очень благодарен Его Величеству за помощь и польщен оказанной честью.
– Между нами, – тихо сказал Баркем. Даже намека на веселость не осталось, посол был совершенно серьезен. – Вы как никто другой заслужили ее.
Нэймар легко поклонился. Я от смущения тоже не находила слов.
К нам подошли Йолла и Беро.
– Все готово, – сказала ведара, поманив рукой Келиара и Седого эльфа, оглянулась на свою семью. Проследив за взглядом Йоллы, заметила, что король кивнул дочери и жестом велел сотенным командирам встать. Воины бесшумно, словно тени, поднялись с колен и последовали за Его Величеством.
– Ваше Сиятельство лорд Нэймар, – обратился король к мужу, широким жестом указав на стоящих по правую руку от него командиров. – Сегодня я передаю в Ваше распоряжение пять сотен воинов, сынов моего народа. Надеюсь на мудрость Ваших военных решений.
Нэймар склонился в низком поклоне перед монархом.
– Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество. Благодарю. Каждая жизнь бесценна для меня. Я не стану напрасно рисковать жизнями и тем более жертвовать ими.
Король просиял и удовлетворенно кивнул.
– Позвольте представить Вам командиров сотен. Брол.
Вперед вышел невысокий седой гоблин и, склонившись, замер перед герцогом Аверским.
– Фард, Орох, Ллес, Масит, – король называл имена, а воины один за другим делали шаг вперед и замирали в поклоне. – Отныне и до восстановления мира в герцогстве льеры и их сотни подчиняются Вам, лорд Нэймар.
Льеры одновременно выпрямились. Серьезные лица, умные глаза, видно было, что эти гоблины знают о битвах не понаслышке, не по тренировочным залам. Голоса бойцов, слившиеся в один, прозвучали торжественно, как заклинание, как высшая клятва, хоть командиры произнесли всего лишь три слова.
– Честь. Верность. Мужество.
И я поняла, что эти воины были готовы умереть, выполняя свой долг, наилучшим образом исполняя волю своего короля, своего нового полководца. Я почувствовала, что Нэймар тоже понял это. Муж поклонился командирам, принимая клятву. Они ответили еще одним поклоном. А я осознала, что присела в глубоком реверансе, только когда льеры, чуть повернувшись, поклонились и мне.
Я никогда прежде не видела, как открывают портал, и сомневаюсь, что у меня достанет слов описать это зрелище, это переживание. Йолла встала в круг в центре треугольника лицом к 'открытой' вершине. В двух других вершинах зажгли большие конические свечи. Как мне потом объяснил Беро во время наших уроков, круг защищает ведара и позволяет равномерно отдавать магию фигуре. Открытый огонь, – чаще всего пламя свечей, – усиливает магию, отдаваемую ведаром. А треугольник направляет поток силы к одной незанятой свечой вершине. Именно там, в 'открытой' вершине и творится волшебство.
Йолла встала в круг, сложила руки на груди и, закрыв глаза, начала петь заклинание. Вначале ничего не происходило, даже не чувствовалось, как изменяется ее дар в такт тихой струящейся мелодии. Потом справа от принцессы вспыхнула руна за пределами треугольника, заиграла сапфировыми переливами. Слева от женщины полыхнула рубином другая руна. Я вдруг ощутила, что мое сердце бьется в такт заклинанию, что отзывается мой собственный дар, пульсируя так же, как магия Йоллы. Ритмичные ало-золотистые всполохи пламенного дара Нэймара, металлические отблески даров Келиара и Леньора, напоминающие лунный свет, играющий на клинке, изумрудное трепетание листьев похожего на дерево дара Беро. Мы все стали частью заклинания, откликаясь на магию ведары так же, как светящиеся всеми цветами радуги руны вокруг треугольника.
